Лидер

15

Паша: Быстро же ты… Кто он?

Сердце останавливает привычную работу и переходит на странный ритм, сокращаясь за ребрами через раз. Я смотрю на экран телефона, словно там слиток золота, а не сообщение от бывшего парня. Меня накрывает смешанными эмоциями — волнение, непонимание, ядовитая радость и омерзение. Горящий коктейль чувств вызывает прилив жара к щекам, а руки же наоборот холодеют, будто я держу кусок льда.

К собственному удивлению, я рада, что сторис со сводным братцем задела Пашу. Только радость не пробуждает внутри тепло. Она, словно паутиной, облепляет меня, сковывает движения и приближает к приступу удушья. Да, мне чертовски больно дышать!

Я не понимаю, зачем он мне пишет, если рядом с ним уже другая девушка?! Собственнические инстинкты проснулись?! Не поздно ли?!

Мысли о той несчастной становятся источником мерзкого чувства, которое клубком катается в животе. Мне очень неприятно. И в то же время пальцы дрожат от волнения, будто мы только начали переписываться, и ничего между нами не было. Даже не особо фигуристой девушки, которую он так часто постит.

— Все хорошо, Ярик? — Лёня ловко выкручивает руль, лавируя по улицам моего родного города, а я не могу пошевелиться или сказать ему что-либо. Не хочу снова показывать свою слабость, но тело было обездвижено, как при заморозке. — Что там?

Широко распахиваю глаза, когда Фил выхватывает телефон из моих триггерных рук и нагло читает нашу с Пашей переписку.

— Отдай! — взвизгиваю, забираю гаджет и убираю его в карман джинсовки. — Ты всегда такой бесцеремонный? Или только мне так повезло?

Лёня усмехается, не воспринимая меня всерьез, чем ужасно бесит. Я складываю руки на груди и смотрю в окно на прохожих, асфальт, деревья, да на что угодно! Только не на его довольную физиономию.

— Не ведись на его сообщения, — говорит без смеха, а я кривлюсь. Тоже мне великий советчик! — Задевает, что ты, якобы, нашла ему замену.

— Какой же ты специалист в отношениях, — не удерживаюсь от выдавленной улыбочки и бросаю на Фила убийственный взгляд, — ты больше по теории или практика была?

Не отрываю взгляда от сводного братца, но вместо ожидаемой оптимистичной улыбочки Лёня вдруг становится серьезным и с особым рвением следит за дорогой. Я от неловкости ерзаю по сиденью. Что не так? Снова окатываю его выпытывающим взглядом, только Фил хмурится и кивает вперед на хлипкую изгородь.

— Нам сюда?

— Угу.

Лёня паркуется у обочины возле местного кладбища, а я медленно выдыхаю, настраиваясь на предстоящий выход. После похорон я пару раз была на могиле отца и сейчас чувствовала себя виноватой, словно забыла о том, что он когда-то присутствовал в моей жизни.

— С тобой сходить? — хмуро выдает Филатов, усиливая мою неловкость после вопроса про отношения. Я не видела Лёню с девушкой. Ни разу. Он был очень общительным, но о таких личных вещах я не имела представления. Леонид не знакомил родителей ни с одной девочкой, а они у него были. Много. В этом я была уверена.

— Нет, — дергаю за ручку и вдыхаю воздух, пропитанный запахом свежескошенной травы. Пусть кладбище не новомодное, но порядок здесь поддерживают на регулярной основе.

— Тогда жду, — Лёня надевает солнцезащитные очки и откидывается на спинку сиденья, игнорируя мой виноватый взгляд. Не парень, а парадокс! То он гиперактивный и веселый, то мрачный и отчужденный, как статуя!

Без весомой причины громко хлопаю дверью, чтобы хоть как-то задеть Фила, но тот и бровью не ведет. Шумно выдыхаю и нервно одергиваю края джинсовки, будто она могла помяться. Бурчу себе под нос грязные ругательства, выплескивая эмоции, которые бушевали после сообщения от Паши. Крепко сжимаю кулаки и иду вперед по знакомому маршруту, вертя головой. Хочется прогнать лишние мысли и остаться наедине с прошлым, но не получается. Когда я достигаю цели, то присаживаюсь на хлипкую деревянную лавочку около могилы и провожу по искусственному цветку на венке. Бабушка поддерживает здесь порядок. Вина толкается внутри очередной неприятной волной.

— Я скучаю… — еле шевелю губами. Они дергаются в печальной улыбке, и я безвольно опускаю руку, не находя подходящих слов. На могильной плите нет фотографии, лишь фамилия, имя, отчество и даты рождения и смерти. Рефлекторно обнимаю себя руками, гася внутри дребезжащее чувство потери. Мне порой кажется, что вся наша жизнь после похорон является сном. Словно она не мне принадлежит, а другому человеку, чью роль я сейчас играю. Это больно…

Вздрагиваю, когда телефон вибрирует в кармане, и достаю, чтобы проверить уведомление.

Паша: Кто он?! Я его знаю?!

За ребрами вновь стопорится жизненно-важный процесс, и я таращусь на сообщение. Хочется послать его куда подальше, но я не могу…

Яра: Тебя не должна волновать моя личная жизнь. Занимайся своей!

Сердце отбивает ритм вместе с пальцами, которые ударяют подушечками по сверхчувствительному сенсорному покрытию. У меня даже возникает мысль, что все органы переместились вверх и давили на легкие. В горле застрял не ком из эмоций, а мое несчастное разбитое сердце. Зачем он мне пишет?! Почему именно сейчас?!

Не ведись на его сообщения…

Прикрываю глаза и закрываю чат с Пашей, который активно набирает очередной месседж. Желание взвыть становится нестерпимым, и я лезу в контакты, отыскивая необходимый номер. Палец зависает над кнопкой вызова, и сердце колотится с утроенной силой. Мне нужно отвлечься… И другого способа я попросту не вижу…

Один гудок… Второй… Третий…

Разочарование липкой неприятной субстанцией разливается по организму.

— Ярослава! — даже вздрагиваю от голоса Марии и испытываю дикое волнение, которое смешивается с остальными эмоциями, вызванными сообщением от Паши. — Что-то случилось? Как ты?

— Маша, — пищу, словно мышь, и прикрываю глаза от неловкости, которую испытываю в данный момент, — я…

— Мамочка-а-а… — теряю дар речи, услышав на втором плане голос ребенка, и сижу, глупо открыв рот. — Я машинку потелял…

— Прости, Ярослава, — Маша усмехается, — сейчас я помогу своему богатырю найти его пропажу, и мы поговорим.

Я должна ответить, но получается лишь кивать…

Немного новостей.

Прода будет выходить 2-3 раза в неделю.

Точных дат и времени нет. Приблизительно через два дня после выкладки последней проды.