Лидер

26

Четыре года назад

Родительский дом я покидаю полностью опустошенная и безжизненная. В груди расползается едкая обреченность, которую я не могу контролировать. Игорь загнал меня в клетку и закрыл дверь на замок, оставляя ключ себе любимому и в одном экземпляре. В глубине души я надеялась на то, что мама сможет мне помочь. Хотя бы попытается найти выход из сложившейся ситуации, но она неожиданно для меня перешла на сторону неверного зятя. Я удивлена, обескуражена и убита одновременно. На автомате называю таксисту адрес подруги и весь путь до нее сдерживаю желание разреветься. Зато, как только Ирина открывает дверь, эмоции бурным потоком вырываются наружу.

— Твою же… — она обнимает меня крепко-крепко, пока я содрогаюсь от рева на ее плече. — Машунь… Успокойся…

Упиваясь собственной болью, я слишком поздно замечаю, как подруга напряжена. Поспешно вытирая щеки ладонями, я отстраняюсь и стараюсь сдерживать всхлипы, которые продолжают вырываться из груди. Мой взгляд непроизвольно падает на мужскую пару обуви на коврике. Становится очень неловко, что я помешала Ире устраивать личную жизнь.

— Прости, Ир, — сиплю, вжимая ногти в сумочку, — я должна была позвонить… Я пойду…

— Стоять! — подруга резко разворачивает меня, когда я собираюсь уйти, и складывает руки на груди. — Ты как раз-таки вовремя.

— Что? Почему?

Она прикусывает нижнюю губу, бросает взгляд в сторону кухни и тянет за собой. Еле успеваю разуться и замираю в дверном проеме, увидев, кто находится в гостях у подруги. Сердце в тот же миг совершает болезненный оборот и подпрыгивает до горла. Лёня прожигает меня взглядом в то время, как я отвожу свой на огромный букет цветов, покоящийся на соседнем стуле. Я никогда не была ревнивой, но, увидев такую картину, по легким ударило жаркой волной. Неужели он и Ира стали близки? Глупая и одновременно жалящая мысль вынуждает сжать сумку еще сильнее, чем я сдавливала ее пару минут назад.

— Проходи, Машуня, — Ира начинает суетится около чайника, а я с трудом проглатываю огромный ком в горле, — ты вовремя. Не пришлось тебя вызванивать.

Я ничего не отвечаю, продолжая стоять на месте, и ощущаю, что Леонид не сводит с меня глаз.

— Я не собираюсь быть Купидоном, — Ира толкает меня к стулу, на котором мирно лежит букет, — но спасательную миссию одобряю.

Ирина садится за стол и пододвигает мне кружку с ароматным чаем. Мозг функционирует заторможено на слова Ирины.

— Это тебе, — раздается сбоку голос Филатова, и мне приходится все же заглянуть ему в глаза. Лёня берет букет и впихивает мне в руки, несмотря на мое позорное замешательство.

— Спа-а-асибо, — щеки стремительно покрываются румянцем, и я опускаюсь на стул, ощущая себя не просто глупым созданием, а ревнивой дурочкой, которая на проявление подобных чувств не имеет абсолютно никакого права, — какой еще спасательной миссии?

Ирина переводит взгляд с меня на Леонида и тяжело вздыхает, заставляя мою истерзанную сердечную мышцу сокращаться быстрее.

— Я так понимаю, что родители тебе не будут помогать, — приходится уткнуться взглядом в цветы, от которых исходит потрясающий аромат, — но у тебя есть шанс поставить Игоря на место и получить свободу.

— Как? — хмурюсь и поджимаю губы, потому что мне не хочется поднимать тему наших проблем с мужем при Филатове, но подруга не понимает моего мысленного посыла и пожимает плечами.

— Его можно прижать только властью, Маша, — Ирина спокойно пьет чай и стучит ногтями по столу, усиливая мое нервное состояние, — которой он так козыряет перед тобой.

— Ира… — выдыхаю с нажимом, но она отрицательно качает головой.

— У Лёни есть превосходный план, — Ирина указывает в сторону Филатова, пока я мотаю головой, — я могу подключить свои связи, и вместе мы осадим твоего зажравшегося муженька.

— Ира! — выкрикиваю, удивляя подругу, которая тут же складывает руки на груди. — Нет. Я разберусь во всем без участия Леонида.

— Очень интересно, — Ирина кривится, — как ты это сделаешь? Глупо отказываться от помощи, которую тебе предлагают.

Я часто дышу, впадая в панику, и чувствую себя бесполезной тряпкой, о которую каждый стремиться вытереть ноги. Филатов дотрагивается до моей руки, которую я отдергиваю, как от огня.

— Фиалка, я могу помочь, — произносит уверенным тоном, а я отказываюсь верить в происходящее.

— Боже, да вы издеваетесь надо мной?! — подскакиваю на ноги слишком резко, задевая букетом кружку с чаем. Она падает на пол и разбивается, наполняя комнату громким звоном. На ноги попадает горячий чай, и я охаю.

— Черт… Ир, прости… — спешно кладу цветы на стол и наклоняюсь, чтобы собрать осколки. Руки дрожат, и я неуклюже режу об один из них ладонь.

— Успокойся уже, — Ира перехватывает мои руки и помогает подняться, бережно передавая эстафету Леониду, — я все уберу. В ванной есть аптечка. Помоги ей рану обработать, Лёня.

Пока Филатов ведет меня в ванную комнату, аккуратно смывает кровь и бинтует кисть, меня затапливает чувством стыда. Я пытаюсь взять себя в руки и избавиться от истерики, которая разрывает каждый внутренний орган. Я ведь не школьница, чтобы срываться по поводу и без него, но меня так сильно топит волнами чувств внутри, что кажется, минутка, и я разлечусь на куски, если не выплесну хотя бы маленькую их часть.

— Тебе лучше уйти, — отчеканиваю слова, когда Лёня заканчивает с порезом, — и не лезть в разборки с Игорем.

— Ты не можешь решать за меня, Фиалка, — хмурится Филатов и не отходит от меня, перекрывая путь к выходу, — есть реальный шанс осадить его. Или ты хочешь остаться с мужем?

— Лёня… — мучительно выжимаю из себя и хочу уйти, но Леонид не дает, прижимая к себе и блокируя попытки сопротивления. — Я тебе уже все сказала. С того дня ничего не изменилось.

— Изменилось, — он проводит пальцем по моей щеке и крадет тем самым вздох отчаяния, — можешь хотя бы выслушать меня?

Наверное, я слишком накручена и боязлива, потому что без слов верчу головой, дав отрицательный ответ, но в то же время чрезмерно эгоистична и не сдвигаюсь с места, чтобы продлить минуты близости с Лёней.

— Выслушаю, — шепчу и поднимаю голову, цепляясь за озорной взгляд, — но мой ответ от этого не изменится.