Лидер

27

POV Ярослава

— Они не объяснили, какого черта мы должны вернуться домой? — с трудом подавляю зевок и натягиваю на пальцы рукава кофты, чтобы спрятаться от холода.

Сегодня ночью зарядил дождь, лишая нас возможности в полной мере наслаждаться теплым летом. К слову, настроение после звонка родителей у меня такое же мрачное, как и небо над головой. По лицу Фила не узнаешь, какие эмоции он испытывает, но я догадываюсь, что точно не радость. Все-таки разговаривать с Семёном Кирилловичем пришлось ему, а не мне. Я даже телефон в руки не брала, чтобы лишний раз не расстраиваться и не спугивать тот настрой, которым меня наградил Лёня вчера вечером. Еще никогда я не пела с таким удовольствием. Мы находились на одной волне, благодаря музыке, и это чертовски воодушевляло.

— По-моему, ты должна быть в курсе, Ярик, что они никогда не отчитываются, — Леонид улыбается бабуле, которая стоит около подъезда и машет нам рукой.

Мне не хочется уезжать сейчас, но выбора нам не оставляют. Чем дальше отъезжает машина от дома Клавдии Степановны, тем сильнее прогрессирует мое расстройство.

— Не кисни, baby, — толкает меня в плечо Фил и улыбается, — возьму тебе кофе и пончик. Жизнь мгновенно заиграет другими красками.

— Конечно, — фыркаю ему в ответ, — еще как заиграет. Я же стану шире с твоими пончиками.

— Я не об этом говорил, — продолжает улыбаться сводный, ловко лавируя в потоке транспорта, — а об эндорфинах.

— Думаешь, пончик способен меня осчастливить? — мысленно бубню еще сильнее, чем вслух. Наверняка желание меня накормить свежей выпечкой появилось у него после моего оголения. Настрой на светлое будущее окончательно падает лицом в грязь, и я ловлю себя на мысли, что хочу, чтобы Филу нравились все части моего тела. Даже маленькие по среднестатистическим меркам.

— Скоро узнаем, — он бросает на меня загадочный взгляд, а я демонстративно отворачиваюсь к окну, чтобы не продолжать диалог и не провоцировать себя на выплеск никому ненужных эмоций. Я не нахожу причины вдруг возникнувшим комплексам по поводу собственной внешности и злюсь из-за этого на весь свет. Раздражения добавляет молчание Леонида, который не смотрит на меня, а увлечен трассой и разметкой на ней. Нет, я рада, что он внимательный водитель, но у нас осталось не так много времени, чтобы побыть свободными людьми.

Моего терпения хватает ровно до того момента, когда Фил покупает мне потрясающий кофе и ароматные пончики с шоколадом.

— Издеваешься. Да? — Лёня с аппетитом ест пончик, а я лишь глоток кофе сделала, не решаясь притронуться к манящей выпечке.

— Нет, — сводный брат строит невинные глазки, — ешь. Два, — подает мне коробку с пончиками, — чтобы наверняка подобрела.

— На что ты намекаешь?! — возмущаюсь, но Лёня непробиваем. Он улыбается, берет чертову выпечку и прикладывает к моим губам, пачкая их в сахарной пудре. — Лё… — стоит открыть рот, как он нагло запихивает ее мне в рот.

Рецепторы тут же определяют сладость и взвизгивают от восторга. Я с недовольным рычанием вгрызаюсь в пончик и слышу, как смеется Фил. В его глазах неподдельная радость, да и смех вполне настоящий без издевки. Когда я улавливаю волну искрящихся эмоций, которыми щедро разбрасывается Леонид, все раздражение, злость и расстройство мигом исчезают. Мне хочется улыбнуться в ответ, но вместо этого я сдерживаю себя и ем вкусный пончик, запивая его кофе.

Признаваться в том, что сладости смели к чертям весь негатив, пусть и временно, не могу, поэтому остаток пути мы проводим в молчании. Чем ближе дом, тем сильнее щемит внутри. Я готова спать с Лёней на одной кровати, чтобы не возвращаться к родителям, которые наверняка потребуют ответов на свои требования. Дождь, словно по заказу, превращается в ливень, когда мы въезжаем во двор. Фил глушит мотор и откидывается на спинку сиденья, бесцельно глядя в лобовое стекло. Я тоже не спешу выбираться из машины, мысленно готовясь к разговору с родителями.

— Пора, — со вздохом произносит Лёня и открывает дверь, запуская в салон холодный воздух. Я же даю себе еще несколько минут прежде, чем окунуться с головой в напряженную семейную обстановку.

Фил сопровождает меня до комнаты, а после мы расходимся в разные стороны, словно не было нескольких дней, проведенных вместе, и на душе тут же становится тоскливо. Родителей дома нет, и я рада, что у меня есть время для обдумывания ответов. Я ловлю уверенность за хвост и настраиваюсь на то, что буду отстаивать свою позицию, но убрать из груди желание поговорить с Лёней не в силах. Конечно, я не бегу к нему в комнату, а остаюсь в своей до самого ужина, во время которого все собираются за столом. Я отвечаю на приветствие Семёна Кирилловича скупым кивком и не смотрю на маму, показывая, что ничего за поездку не изменилось. Я разочарована в ней и ее стремлении сделать из меня робота, выполняющего команды его владельца.

— Ты определилась с учебным заведением, Ярослава? — отчим не выдерживает первым и даже доброжелательную улыбку из себя выдавливает.

— Да, — я вытираю губы салфеткой и принимаюсь теребить ее пальцами, поместив руки на колени, — я хочу заниматься музыкой, как и планировала.

Лёня одобрительно улыбается, но лишь для меня, чтобы поддержать, после чего делает незаинтересованный вид и трапезничает дальше. Жаль, что я не умею быстро переключать эмоции. Они мгновенно отражаются на моем лице.

— Бесполезная трата времени, как по мне, — Семён Кириллович смотрит мне в глаза и бьет словами, как кнутом, так сильно, что органы сжимаются, — музыка может быть хобби, но не основным видом деятельности.

— Тогда, — я проглатываю комок в горле, собирая все силы в кулак, чтобы не сорваться, — зачем вы просили определиться? Чтобы указывать, кем мне стать в будущем?

— Следи за тоном, Яра, — мамин голос врывается в уши, и я кривлюсь, — ты не с чужим человеком разговариваешь, а с отцом.

— Он мне не отец, — выплевываю еле слышно, но до каждого члена семьи долетают мои слова.

— Как ты смеешь?!

— Раиса, — отчим поднимает руку, показывая, кто здесь главный, — Ярослава подумает до утра и поймет, что к чему. В конце концов, чтобы выбиться на большую сцену нужны связи и деньги. Они у тебя есть, Яра? Без помощи со стороны ты станешь певичкой в ночной забегаловке. Хочешь себе такой судьбы? — я часто моргаю, слыша, как Фил, скрипя ножками стула по паркету, поднимается. — Мы еще не поужинали. Куда ты собрался?

— Не хочу быть свидетелем очередного линчевания.

— Сядь на место, — сердце ухает от пренебрежения и злости, которые звучат в голосе Семёна Кирилловича.

— А ты меня заставь, — криво улыбается Фил и бросает взгляд на меня, — пойдешь со мной?