Лидер во мне : Как школы и родители по всему миру помогают детям стать великими

Глава 2 Мы узнаем, чего родители, бизнесмены и учителя хотят от школы

Почему же в А.Б.Комбс решили учить детей принципам лидерства? Мне кажется, что лучше всего об этом расскажет сама директор школы, Мюриэл Саммерс. Здесь я поделюсь с вами ее воспоминаниями. Она постаралась кратко сформулировать то, что помнит о первых днях эксперимента и о том, как он эволюционировал. Думаю, читая ее записки, вы сразу поймете, что она — величайший первопроходец среди многих работников образования и чудотворцев нашего времени, о которых говорится в этой книге. Вот история Мюриэл, рассказанная ею самой:

Меня зовут Мюриэл Томас Саммерс, я выросла в городке Лилесвилль в Северной Каролине. Мой отец умер, когда мне было десять лет, и мать одна вырастила нас с сестрой. Я до сих пор на нее равняюсь.

Я училась в Университете Северной Каролины в Чапел Хилл. Сначала мне было нелегко, поскольку я не знала, чем хочу заниматься в жизни. Я помню, как однажды сидела на скамейке и в прямом смысле слова молилась, чтобы кто-нибудь подсказал мне, что делать. И я словно услышала голос, звавший меня в педагогику. Мне всегда нравилось возиться с маленькими детьми, и в то время я работала с подготовишками в одной из дневных групп, организованных в университете. Я поняла, что нашла свое призвание, и начала подготовку к работе в области образования.

После окончания университета я вернулась в Лилесвилль, где преподавала пять лет, а затем переехала в Мэриленд, где еще семь лет была учителем. Там я работала со многими прекрасными людьми, в том числе с Джоанн Кехлер, которая увидела во мне то, чего я сама в себе никогда не замечала, — способности к административной работе. Прежде я никогда не представляла себя вне класса, но она поверила в меня, и я продолжила обучение и получила степень магистра.

В итоге моя семья вернулась в Северную Каролину, мы хотели быть ближе к нашим корням. В течение года я работала учителем первого класса, затем стала заведующей по воспитательной работе. Следующим стал пост заместителя директора.

Я делюсь с вами частью личной истории Мюриэл, потому что твердо уверен, что история и культура любой школы — и любой организации — во многом основана на совокупности историй и философий людей, которые там работают. Без сомнения, человеческие качества Мюриэл и ее коллег, как и их корни, играют важнейшую роль в истории и культуре А.Б.Комбс, и это становится все более очевидным по мере продолжения ее рассказа.

В 1998 году я стала директором начальной школы А.Б.Комбс в городке Роли, штат Северная Каролина. Это была хорошая школа, но она не отличалась особой успеваемостью. Это была «школа-магнит» с углубленным преподаванием части предметов, и это значило, что в ней должно быть что-то особенное, то, что привлекало бы учеников не только из нашего района. К сожалению, тот «магнит», который мы тогда продвигали, не притягивал большого числа учеников. У нас учились всего 350 детей.

В 1999 году я присутствовала на презентации Стивена Р. Кови в Вашингтоне. Я была знакома с его работой еще со времен подготовки диплома по лидерству и с нетерпением ждала его выступления. В какой-то момент его речи меня захлестнули эмоции. Я смотрела вокруг и понимала, что зал полон людей, добившихся большого успеха. Все они жадно ловили каждое слово, доносящееся со сцены. Думаю, они чувствовали то же самое, что и я: то, чем делился с нами доктор Кови, — универсальные, вечные принципы.

Я поняла, что слушаю его с двух точек зрения: воспринимаю сказанное головой как администратор, и сердцем — как родитель. И чем дольше он говорил, чем больше я смотрела в глаза людей вокруг меня, тем увереннее я себя ощущала. Я говорила себе: «Мюриэл, если ты сможешь научить этому малышей, им не придется ждать, пока они вырастут, чтобы узнать об этих принципах. Если они научатся видеть мир в этом свете с младых ногтей, то будут так смотреть на него всю жизнь. Насколько может измениться их судьба и наш мир!»

В каждом перерыве я набиралась смелости, чтобы спросить доктора Кови, что он думает об обучении этим принципам маленьких детей, но смогла сделать это только в последнем перерыве. Я подошла к нему, когда он спускался со сцены, и спросила:

— Доктор Кови, как вы думаете, можно ли учить 7 Навыкам маленьких детей?

Он спросил в ответ:

— Насколько маленьких?

— Пятилетних.

Он задумался на минуту, улыбнулся мне и произнес:

— Не вижу причин, по которым этого не следует делать. — И затем добавил: — Дайте мне знать, если займетесь этим.

Я помню, как Мюриэл подошла ко мне в тот день в Вашингтоне, и должен признаться, что не смог разглядеть огонь, пылавший в ее глазах — и в ее сердце, — до тех пор, пока не встретился с ней позже, когда она уже достаточно далеко продвинулась к своей цели в А.Б.Комбс. На самом деле, во время нашей первой встречи, думаю, и сама Мюриэл не понимала, какое пламя в ней разгорается. Она будет продолжать свой рассказ, а вы обратите внимание на то, как бушевало это пламя, когда перед ней и ее коллегами возникла сложнейшая проблема.

Тогда я еще не представляла, как этот короткий разговор с доктором Кови повлияет на мою жизнь. Несколько месяцев спустя наш окружной инспектор вызвал меня на «разговор по душам». Он сообщил мне, что у нас недостаточно учеников, для того чтобы сохранить свое положение школы с углубленным изучением предметов, и либо нам придется придумать новый «магнит», либо нам вернут статус обычной школы. Другими словами, «обновитесь или станете обычной школой». Он дал нам неделю на то, чтобы придумать, изучение каких предметов привлечет больше детей, и напоследок сказал: «У вас не будет на это дополнительных ресурсов».

Мы с коллегами вернулись к работе, пытаясь придумать решение, которое спасет школу. Мы обратились к родителям и общественным деятелям с вопросом, чего они хотят от школы. Самое интересное, что все отвечали нам одно и то же: они хотели, чтобы дети выросли ответственными, неравнодушными, умеющими сопереживать людьми, которые с уважением относились бы к тем, кто не похож на них, умели принимать правильные решения. Ни одна фокус-группа из тех, что мы проводили, не упоминала повышения успеваемости. Я думаю, что хорошая успеваемость подразумевалась, но то, о чем говорили люди, имело мало отношения к знаниям детей, зато было тесно связано со становлением их характера и овладением основными навыками, необходимыми в жизни.

Выйдя из офиса инспектора с мыслью, что у нее есть только неделя на изобретение нового «магнита», Мюриэл проплакала всю дорогу до А.Б.Комбс. Она позвала своего заместителя, Гайлию Уинтерс, которая, по словам Мюриэл, «не позволяет нам даже на минуту погрузиться во что-то, кроме совершенства». Гайлия сказала ей: «Кончай рыдать. Мы что-нибудь придумаем».

Вместе они пошли к учителям и сказали: «Мы хотим остаться школой-магнитом». Они были в этом уверены, поскольку высоко ценили, что у них учились разные дети, которые пришли сюда именно потому, что это была не просто школа. Учителя согласились с ними и собрались для обсуждения вариантов решения залачи. Впечатляет, что они не стали проводить совещание или упражнение по «строительству команды», а в первую очередь решили «пойти в народ» — опросили заинтересованные стороны, чего те больше всего ожидают от школы. Дальше я расскажу об их открытиях и выводах и приведу результаты подтверждающих их исследований.

Естественно, первой заинтересованной стороной, к которой обратились представители А.Б.Комбс, были родители. В конце концов, именно они решают, в какой школе будут учиться их дети, и к кому же, как не к ним, обращаться, если вы хотите, чтобы к вам пришло больше учеников? Мюриэл организовала несколько встреч с глазу на глаз и пару-тройку фокус-групп. Это были искренние дискуссии. Как я уже говорил, родители хотели, чтобы в школе их дети научились общению и ответственности, чтобы они были терпимы к различиям между людьми, умели решать проблемы и использовать свои творческие способности. Ответы родителей не стали сюрпризом для Мюриэл и ее команды — они слышали обо всем этом и раньше. Их удивило то, о чем родители не упомянули — ни один из них ничего не сказал об успеваемости. Ни один.

Не забывайте, что все это происходило в конце 1999 года. 1990-е годы иногда называют десятилетием образования, вернувшегося «назад, к основам». В те годы акцент делался на три аспекта — чтение, письмо и арифметику — в основном по настоянию родителей. Но по мере того как 1990-е подходили к концу, в воздухе начинал витать дух перемен. Некоторые полагают, что начало им положили выстрелы в средней школе Колумбина в Литтлтоне, штат Колорадо, которые в апреле 1999 года еще раз заставили родителей и педагогов задуматься о задачах образования — ведь все больше родителей были озабочены безопасностью и эмоциональным благополучием детей, а не их успеваемостью.

Но, оглядываясь назад, мы видим, что акценты начали сдвигаться задолго до случая в Колумбине, и они не были уникальны для А.Б.Комбс. На самом деле мне кажется интересным, что практически одновременно с публикацией книги о 7 Навыках в 1989 году университетские исследователи наблюдали серьезные перемены в мировоззрении родителей и в том, чего они хотят для своих детей. Эти перемены отметил социолог из Мичиганского университета Дуэйн Олвин, который сравнивал «современные» данные с собранными в 1920-х. Олвин показал, что в 1920-х родители делали упор на послушание, следование нормам, уважение к дому и религии и хорошие манеры — все это они считали основными качествами, необходимыми для своих детей. Но к началу 1990-х они стали считать, что детям гораздо важнее уметь отвечать за себя, брать на себя ответственность за свою жизнь, проявлять инициативу и терпимо относиться к различиям. По сути, это были те самые качества, о которых говорили родители школьников из А.Б.Комбс.

Как вы думаете, что стояло за переменами в ожиданиях родителей?

Олвин заключил, что причина — в переменах в мировой экономике. «Мир становится все сложнее, — отмечал он. — Родители хотят, чтобы их дети добивались успеха, жили счастливо. Они знают, что сегодня для того, чтобы получить хорошую работу, человек должен уметь самостоятельно принимать решения». Он добавляет, что сами родители стали образованнее, стали способны принимать самостоятельные решения и хотят того же для своих детей.

Почти два десятилетия прошло с тех пор, как Олвин опубликовал отчет о своем исследовании, мы уже пересекли рубеж XXI века. И к настоящему моменту необходимость в самостоятельности и ответственности молодежи возросла многократно — этот рост происходит почти в геометрической прогрессии, и это глобальная тенденция. Дело в том, что перемены, за последние несколько лет произошедшие в Северной Америке, Европе и странах Тихоокеанского региона, не так значительны по сравнению с событиями в Южной Америке, Африке, на Ближнем Востоке и в странах Азии. Например, произошли глубочайшие культурные перемены в Азии, где некоторые страны практически в одночасье превратились из простых сборщиков сырья и экспортеров технологий в активных их пользователей — особенно это можно сказать о компьютерно подкованной молодежи. В этих странах выросли зарплаты и увеличился рабочий день, стало больше работающих матерей. Сюда хлынул весь спектр западного влияния — стиль одежды, музыка, фастфуд и новый, более независимый, образ мыслей.

Реагируя на скорость и глубину этих перемен, родители в странах Азии сегодня больше озабочены образованием детей, они обращают особое внимание на следующие четыре области:

1) технологии: они хотят, чтобы их дети были более сведущи в них;

2) глобальные навыки: они понимают глобальный характер мира, в котором живут, и хотят, чтобы их дети были готовы принять его, например, знали бы, как работать с людьми разного происхождения;

3) аналитические и жизненные навыки: родители хотят, чтобы их дети не просто получили фактические знания, а обладали бы аналитическими, творческими навыками и умением работать в команде;

4) азиатские ценности: хотя родители в странах Азии хотят, чтобы их дети овладели знаниями в трех упомянутых областях, они знают, что эти же области несут в себе потенциальные недостатки.

Например, ничто не вселяет в родителей большую панику, чем оборотная сторона технологий, такая как пристрастие к азартным играм или порнографии. Их пугает, что, получив глобальные навыки, их дети отдалятся от них и, выйдя в большой мир, забудут свои культурные корни. И сильнее всего в тревоге родителей проступает один общий мотив — их ощущение того, что давние, традиционно важные для их общества ценности — те, что они называют азиатскими, — ослабляются в спешке и запутанности сегодняшнего мира. Среди этих ценностей честность, уважение и тесные семейные узы.

Такие переживания характерны для родителей не только в странах Азии, но и в других частях света. Вместо Азии я мог бы поставить название практически любой страны или города мира, и мои слова были бы недалеки от правды. Это глобальное поверие. Куда бы я ни приехал, родители говорят о тех же проблемах: «Мир изменился. Я хочу, чтобы мой ребенок шел в ногу с технологиями, умел работать с людьми разного происхождения. Но в то же время я хочу, чтобы он стал хорошим, честным, воспитанным человеком, умел управлять собой, с уважением относился к людям, был дисциплинированным и достойным гражданином».

Другой отголосок того, что учителя А.Б.Комбс услышали от родителей, обнаруживается в недавнем исследовании отношения взрослых американцев к образованию, проведенном организацией «Партнерство за навыки XXI века» под названием «Выйти за рамки трех пунктов».

Результаты исследования — почти сенсация, поскольку они показывают, что взрослые американцы по десятибалльной шкале важности присвоили оценки девять и десять таким навыкам и умениям, как решение проблем, работа в команде и сотрудничество, умение управлять собой, лидерство, творчество и глобальная компетентность, отправив в нижнюю часть списка более традиционные дисциплины, такие как математика и естественные науки.

Обратите внимание на то, где в этом ряду стоит этика и социальная ответственность. По моему мнению, это вызывает интерес в свете того факта, что недавно такие термины, как «этика», «характер» и «социальная ответственность», были в образовании едва ли не под запретом. Главенствовало мнение, что «этому нужно учить дома, это не дело школы». И действительно, думаю, многие люди до сих пор согласны с тем, что родители должны нести основную ответственность за то, чтобы научить своих детей этичному поведению и социальной ответственности. Как отметил Дэн Джефферс, директор средней школы Лемон Бей в городке Энглвуд, штат Флорида, «основным чертам характера и жизненным навыкам детей учили дома, в церкви и в школе — во всех трех местах. Но сегодня уже нельзя полагаться на дом, дети почти не ходят в церковь, да и многие школы уже не учат становлению характера или навыкам межличностного общения из-за сильного внешнего давления, вынуждающего их сосредоточиться на общеобразовательных предметах».

Я привел вам данные о результатах исследований, подтверждающих, что учителя из А.Б.Комбс услышали от родителей об их ожиданиях от школы. Но, думаю, главным свидетельством желаний родителей учеников школы А.Б.Комбс являлось не то, что они говорили, а то, что делали. Другими словами, об этом свидетельствует тот факт, что когда в школе начали преподавать принципы лидерства, количество учеников выросло с 350 до 800. Эти ожидания подтверждают родители, которые ежедневно везут своих детей за 40 миль и обратно или выбирают более дешевое жилье, чем могли бы себе позволить, только для того, чтобы их дети учились в А.Б.Комбс. Об этом свидетельствуют слезы, появляющиеся на их глазах, когда они говорят о том, что учителя А.Б.Комбс сделали для их детей. Еще одно доказательство — родители готовы предложить школе бескорыстную помощь, только бы туда приняли их детей: «Я физиотерапевт и готов приезжать в школу и бесплатно оказывать услуги и выполнять все, что будет необходимо, если вы возьмете моего ребенка». Да, такие вещи громко говорят о том, чего именно родители хотят от школы.

Следующей заинтересованной стороной, к которой обратились учителя из А.Б.Комбс в поисках нового «магнита», были представители местного бизнеса. Многие работники сферы образования скажут, что это был дерзкий шаг. Предприниматели, выпускники МВА, инженеры, программисты, специалисты по продажам, юристы, генеральные директора и другие могут вместе составить довольно ехидную, вспыльчивую, самоуверенную толпу. Потому-то многие педагоги предпочитают держаться от них подальше, если, конечно, не ищут спонсора для финансирования своей деятельности. Такое отношение, как вы можете себе представить, вряд ли понравится бизнесменам, которым надоело слышать: «Мы ценим ваш интерес, но не нуждаемся в вашем мнении — ваших денег будет достаточно».

Понятно, что отношения между школами и бизнесом далеко не всегда сердечны. Многие преподаватели не распространяются об этом прилюдно, но с глазу на глаз они скажут вам, что им не нравится, когда бизнесмены вмешиваются в их работу. Им кажется, что слишком часто предприниматели говорят об учениках как об устройствах, которые можно поставить на поточное, бездефектное производство. Они замечают, что бизнесмены вольны брать на работу того, кого хотят и когда хотят, школы же вынуждены принимать всех без исключения и именно в тот момент, когда туда приходят. Неважно, что новый ученик не говорит по-английски, только что вернулся из колонии для несовершеннолетних, что у него проблемы с учебой, с эмоциональным развитием или он просто не хочет учиться. Школы обязаны предоставить им все шансы получить образование. Это значит, что они не могут позволить себе роскошь отчислить 30 процентов неуспевающих учеников, чтобы повысить показатели в конце года. Поэтому представители образования не всегда бывают довольны, когда бизнесмены пытаются давать им советы: «В чем дело? Раз вы не можете решить проблемы сами, позвольте нам рассказать вам, как нужно учить детей».

Со своей стороны многие представители бизнеса действительно разочарованы школами. Очень многие из них смотрят на них будто через бифокальные очки, одним глазом воспринимая школу как родитель, дедушка или бабушка, другим — как работодатель. Часто то, что они видят, и то, что хотят увидеть, не совпадает.

Многие годы бизнесмены не возражали против того, чтобы держаться от школы подальше и давать указания с дальнего расстояния, но это отношение в новой экономике меняется. По приглашению или без, все больше компаний встают с кресел наблюдателей и начинают тесно участвовать в работе школы.

Например, возьмем Торговую палату США, которая начала печатать ежегодный отчет о школах всех штатов под названием «Лидеры и отстающие». Прислушайтесь к тону последнего отчета.

Отчет Палаты отражает многое из того, что беспокоит мир бизнеса в экономике и в образовании. И чем сильнее глобальные проблемы давят на бизнес, тем требовательнее звучит его голос в разговоре об образовании его будущих работников. Итак, у нас есть мир бизнеса, разочарованный в школах и педагогах, которых, в свою очередь, раздражают самоуверенные и наивные бизнесмены. Все в этой ситуации кивают друг на друга.

Однако ни А.Б.Комбс, ни местное бизнес-сообщество не показывают друг на друга пальцами. Напротив, они объединяют умы и сердца для общей цели — помочь детям. Мюриэл считает бизнесменов не своенравными потребителями, а друзьями и партнерами. Они же не только аплодируют тому, что происходит в А.Б.Комбс, но и спрашивают: «Как вам помочь?»

Итак, что же привлекает бизнесменов в А.Б.Комбс? Отчасти ответ восходит к тем временам, когда Мюриэл и ее команда обратились к бизнесменам с вопросом, чего они хотят от школы. Подумав, те составили список десяти качеств и навыков, которые нужны работодателям, тем самым заявив: «Эти черты нужны нам в наших работниках, поэтому будет неплохо, если школы смогут научить этому своих учеников». Вот этот список:

1) навыки коммуникации (устной и письменной);

2) честность/цельность личности;

3) умение работать в команде;

4) межличностные навыки;

5) самомотивация/инициативность;

6) деловая этика;

7) аналитические навыки;

8) технологические навыки;

9) организаторские навыки;

10) творчество, творческое мышление.

Таких списков станет все больше, они будут все больше похожи друг на друга. Так, большинство педагогов знакомы с исследованием Дэниела Гоулмана, показывающим, что эмоциональный интеллект (EQ) больше способствует успеху в науках и жизни, чем IQ — коэффициент интеллекта. Сегодня Гоулман приводит свидетельства того, что, помимо технических навыков и интеллекта, корпоративным лидерам, которые хотят добиться успеха в современном деловом климате, необходим определенный набор черт и компетенций.

Посмотрев на предложенный бизнесменами список из десяти качеств, список Гоулмана или любой другой подобный перечень, можно определить, что, по мнению бизнес-сообщества, школа должна развивать в детях, гораздо больше, чем умение читать, писать и пользоваться калькулятором. То, что хочет бизнес, можно выразить в двух словах: «характер» и «компетентность». И именно характер и компетентность являются основными компонентами первичного величия. Большинство бизнесменов знают, что неполноценность характера и базовых жизненных навыков сотрудников каждый день обходятся их компаниям слишком дорого, и они очень надеются, что школы смогут помочь им в развитии того и другого. В большинстве случаев они чувствуют, что могут научить компетентности, но со становлением характера не справляются. Именно об этом мой друг Джим Коллинз пишет в своей книге «От хорошего к великому», говоря о приеме на работу или продвижении по службе:

…Определяя, кто является нужным, в великих компаниях уделяли больше внимания характеру человека, а не его образованию, опыту работы или специализации. Нельзя сказать, что знания или опыт не важны, но в этих компаниях справедливо считали, что этому можно научить (или научиться). Черты характера, рабочая этика, интеллект, стремление добиться результатов, система ценностей намного важнее.

Но не заблуждайтесь. Хотя спрос на характер сегодня высок как никогда, бизнесмены ищут не только его — они также хотят, чтобы педагоги привили своим ученикам базовые жизненные навыки. Посмотрите вновь на списки, о которых мы говорили выше. Как насчет навыков планирования и постановки целей, принятия решений, разрешения конфликтов, работы в команде, управления своим временем, оценки своих знаний и умений, слушания, презентации навыков творчества? Где ученикам взять все эти необходимые в жизни навыки? Слишком многие школы отвечают: «Не здесь». А в тех других школах, о которых вы скоро узнаете больше, такие навыки и черты лежат в основе всего, что они делают.

Мы так много слышим о том, чего от школ хотят родители и бизнесмены, что с легкостью забываем задать вопрос: «А чего хотят учителя?» Но в А.Б.Комбс учителя с самого начала были вовлечены в принятие решения о том, каков будет новый «магнит» школы.

Понятно, что они не стремились к тому, чтобы на них повесили еще один предмет для преподавания. Однако, приехав в А.Б.Комбс, Лесли Рейли из школьного округа графства Семиноул во Флориде уже через несколько минут провозгласила: «Именно этого я всегда хотела как учитель!» Интересно, что она не считала то, что увидела, еще одним предметом, добавленным к и без того длинному списку преподаваемых в школе дисциплин. Напротив, она восприняла то, что увидела, как среду, в которой дети могут развернуться в полную силу, где творчеству учителей дали волю, хотя они делают то же, что обычно, выполняют тот же объем работы, что и любой другой, самый обычный учитель.

Еще при выборе профессии учитель хорошо понимает, что его ждет. И несмотря на суровую реальность, в том числе неизбежные непростые ситуации с учениками и родителями, он все же вступает в ряды педагогов. Чаще всего им движет интерес к двум вещам: преподаванию и работе с детьми. В основе этого интереса лежит искреннее желание педагога быть полезным. Многие из них вспоминают свои годы в школе и учителя, который серьезно повлиял на них, порой даже полностью изменил их жизнь. Их основное желание — оказывать такое же доброе влияние на детей, пусть и с небольшим размахом.

Однако учителя не хотят учить лишь ради того, чтобы учить. Они хотят, чтобы то, что они дают детям, было важным — чтобы их уроки помогали ученикам с успехом участвовать в жизни в школе и дома. Они в курсе того, чего родители и бизнес хотят от школы, и, если уж на то пошло, хотят того же. В конце концов, дети многих учителей точно так же учатся в школах. Это и есть первая причина, по которой учителя объединяют усилия с родителями и бизнесом для решения общих для них проблем. Например, организация «Партнерство за навыки XXI века», о которой я говорил выше, — это совместное объединение бизнесменов и педагогов. Работая в тандеме, они тоже определили многие из тех навыков, которые мы обсудили ранее, как жизненно важные для будущего сегодняшних учеников.

В центре данной иллюстрации стоят «базовые предметы», которым традиционно учат в школе, такие как математика, естественные науки, чтение, письмо, история, география, физкультура, изобразительное искусство, музыка и языки. Никто, конечно, не предлагает убрать эти предметы из учебного плана. Но Партнерство призывает к более тесной интеграции базовых предметов с другими темами, имеющими значение в XXI веке, такими как финансовый менеджмент, глобальная компетентность, экономика, предпринимательство и гражданская компетентность. Кроме того, они считают, что больше внимания следует уделять дополнительным предметам, всегда считавшимся «предметами по выбору», которым «было бы хорошо поучить, если на это чудом найдется время». В партнерстве утверждают, что эти предметы больше не должны быть необязательными. Посмотрите особенно внимательно на темы, собранные в категориях «Навыки, необходимые для жизни и работы» и «Навыки учебы и инноваций». Разве это не то, о чем просят бизнесмены и родители?

Но давайте будем реалистами и вспомним, что, какими бы достойными и героическими ни были намерения учителей, они так же сильно, как приносить пользу детям, хотят и для себя — чего-то большего, чем зарплата за работу. Учителя хотят чувствовать собственную значимость и гордость за свою профессию. Им надо, чтобы к ним относились с уважением. Они стремятся строить хорошие отношения с коллегами. Им нужна организационная поддержка и ощущение, что они управляют своим временем и тем, что происходит в их классе. Они хотят, чтобы их таланты использовали и развивали. И они хотят получать удовольствие от жизни вне работы. Какой учитель не желает всего этого?

И опять вы лучше понимаете, чего хочет учитель, не по тому, что он говорит, а по тому, что он делает. И то, что делают многие учителя в А.Б.Комбс, заставляет учеников проезжать до школы многие мили, хотя у них достаточно вариантов ближе к дому. Сегодня, когда учителя государственных школ обычно отдают своих детей в частные или привилегированные школы, преподаватели А.Б.Комбс приводят своих детей к себе, потому что искренне верят в культуру, созданную в этой школе. Тридцать пять учеников А.Б.Комбс — дети учителей. И хотя несколько педагогов по разным причинам ушли из школы, когда здесь открывается вакансия преподавателя, на нее поступают сотни резюме учителей, которые слышали об этом месте. Это так непохоже на множество школ, которые с большим трудом находят кандидатов на свои вакантные рабочие места.

В первую очередь вопрос о том, чего они хотят от школы, в А.Б.Комбс задали родителям, представителям бизнеса и учителям, и очевидно, что ответы помогли школе найти свой новый «магнит». Но чего хотят от школы дети? И спрашивают ли их когда-нибудь об этом?

Не так давно в кабинет Мюриэл вошел мальчик, который хотел с ней поговорить. Слово за слово, и он расплакался. Его отец служил в Ираке, и мальчик очень скучал по нему. Сам ребенок оценивал сложившуюся ситуацию с любопытной точки зрения. Он посмотрел на Мюриэл сквозь слезы и сказал: «Если бы всех в мире учили так, как учат нас в А.Б.Комбс, мой папа не был бы в Ираке».

Необязательно ехать в далекие страны и искать горячие точки. Насилие, сквернословие, обман, наркотики, грубость, запугивание и драки, являющиеся обычным делом во многих школах (и даже домах), превращают их в настоящие горячие точки. В некоторые кампусы страшно даже войти. Но я все равно верю, что большинство детей — хорошие. И большинство хотят получить в школе хорошее образование, найти друзей и не скучать — хотя понятно, что не всегда в этом порядке. Но больше всего они хотят душевного спокойствия и очень быстро замечают, если этого нет.

Душевное спокойствие заметно на лицах детей, оно проявляется в их поведении и в их оценках. Оно возникает как результат того, что удовлетворяются четыре основные потребности человека:

1) физическая — безопасность, хорошее здоровье, еда, занятия спортом, убежище и гигиена;

2) социально-эмоциональная — принятие, доброта, дружба, желание любить и быть любимым;

3) интеллектуальная — интеллектуальный рост, творчество, стимулирующие умственную работу задачи;

4) духовная — внесение вклада в окружающий мир, смысл и собственная значимость и уникальность.

Поскольку не все четыре потребности удовлетворяются в каждом доме, многие ученики приходят в школу, изголодавшись по ним. В некоторых случаях они почти умирают от голода. Хотя педагогам нравится считать, что их профессия призвана удовлетворять интеллектуальную потребность, один из первых сюрпризов, который преподносит им их работа, — понимание того, как много внимания приходится уделять физическим потребностям детей. Так, во многих школах учится большое количество детей, которых необходимо накормить завтраком, прежде чем вести в класс, — учение на голодный желудок идет плохо. В некоторых школах есть прачечные и душевые для учеников, чтобы они приучались к гигиене. И во всех школах учителя тратят значительную часть своего времени на проблемы безопасности — защиту детей от взрослых, друг от друга, от природных катастроф.

Кроме физических потребностей, у детей есть потребности социально-эмоциональные. Каждый учитель расскажет вам, сколько часов он провел, залечивая эмоциональные раны. Часто это простейшие, даже смешные случаи, но встречаются и по-настоящему трагичные. Для успешной учебы ребенка очень важно то, что учителя называют привязанностью. Если ученик потерял социальную и эмоциональную связь — со школой и в целом с жизнью, — которая поддерживалась через друга, родителя, учителя, тренера или любого другого человека, которому он доверял и к которому мог обратиться за помощью, — его шансы на успехи в школе быстро падают, и повышается вероятность, что он будет нарушать дисциплину.

Поэтому учителя, очевидно, должны быть готовы работать не только с интеллектуальными, но и с физическими и социально-эмоциональными потребностями детей. Возможно, самая сильная потребность, на которую учителя влияют ежедневно, — духовная. Слово «духовный» происходит от слова «дух», для которого словари предлагают множеством определений, большинство из них нерелигиозной природы, например, «расположение ума или мировоззрение», либо «интеллектуальная склонность, характеризуемая твердостью или уверенностью в себе». В справочниках вы найдете много синонимов слову «дух», в том числе это будут такие слова, как «расположение», «мужество», «решительность», «сила воли», «моральная закаленность», «энтузиазм», «внутренняя сущность», «внутренняя стойкость» и «выносливость». Соединив определения, которые дают словари, с синонимами, вы поймете, что я имею в виду, говоря о духе людей или их духовных потребностях.

Многие учителя недооценивают роль, которую они играют в развитии или истощении духа своих учеников. Слишком много детей теряют свои духовные силы еще до окончания школы. Они сталкиваются с жестоким миром, и часто его грубость подтачивает их чувство собственной значимости. Они хотят, чтобы их ценили, но слишком часто мир показывает им, что это не так. По моему убеждению, самое ужасное обезличивание в нашем обществе происходит не с экономикой, а с молодежью. Сегодня на детей постоянно давят сверстники и средства массовой информации, заставляя их быть не такими, какими они хотят быть в глубине души. Для того чтобы стать «крутыми», говорят им, они должны вести себя определенным образом. Чтобы быть в теме — они чувствуют, — следует носить определенного вида одежду или «тусоваться» с определенными людьми. Какие прискорбные послания получают дети! Они лишают их чувства собственной значимости и уникальности, и, я уверен, это худшая форма обезличивания. Иногда только внимательный, восприимчивый учитель может не дать свершиться этому преступлению.

Каждый ребенок хочет вырасти, ему нужно, чтобы его ценили — удовлетворяли все четыре его потребности, обращались с ним как с «целым человеком»⁶. Это естественное стремление человеческого духа, и поэтому дети быстро привязываются к учителям и директорам, которые знают, как раскрыть их лучшие стороны, помогают им почувствовать себя уникальными и значимыми, развить их чувство собственного достоинства. Одно из моих любимых определений «лидерства», которым я пользуюсь многие годы, звучит так: «Лидерство — это донесение до людей информации об их достоинстве и потенциале в такой ясной форме, что они начинают сами видеть это в себе». Разве это не суть хорошего лидерства?

Мюриэл следующим образом завершает свой рассказ о том, как все начиналось в А.Б.Комбс и что они узнали у заинтересованных сторон, такими словами:

Вскоре школа сформулировала новую миссию: «Развивать лидера в каждом ребенке». Педагоги хотели, чтобы, прочитав эту фразу, каждый ребенок понял, что его достоинства превосходят все, что когда-либо появлялось в любом классном журнале или ведомости об успеваемости. Они хотели, чтобы ни один их ученик не ощутил ужасной безысходности и отчаяния, подобных тем, которые привели к трагическим событиям в Колумбине. Вот такие причины, цели и идеи привели к тому, что лидерство стало новой темой-«магнитом» в этой школе и к тому, что первые семена успеха проросли в А.Б.Комбс. «Лидерство» стало «зонтичным» термином, объединившим черты характера и необходимые жизненные компетенции, о которых говорили родители, представители бизнеса и даже сами школьники.

Я считаю, что в целом сегодняшняя молодежь составляет самое умное и талантливое поколение, когда-либо населявшее планету Земля. Она лучше адаптируется, у нее больше знаний, находчивости и доступных ресурсов, чем у любого из предшествующих поколений. Но, путешествуя по миру, я иногда задумываюсь о том, какое будущее ждет эту великолепную молодежь. Что для нее припасено?

Никто точно не знает, что ждет нас в будущем, но не нужно быть великим прорицателем, чтобы понять, что это будет приключение, каких до сих пор не бывало. Мир бизнеса уже обрел новую форму, технологии создали единые правила игры, и жесткая конкуренция поднимает голову во всех отраслях, влияя на каждую семью. Размах и скорость этих изменений заставляют каждого родителя спрашивать себя: «Будет ли мой ребенок обладать компетенциями и чертами характера, необходимыми для того, чтобы добиться успеха?» Они ставят педагогов перед необходимостью понять, что им следует сделать, чтобы лучше подготовить учеников к тому, что ждет их впереди. И уверяю вас, эти изменения заставляют руководителей корпораций и членов правительства серьезно задуматься, будут ли новые работники обладать тем, что удержит нас на плаву в новую эру.

Но на минуту забудем о будущем. Подумаем о том, что происходит уже сегодня. В конце концов, разве недостаточно проблем надо решить молодежи сегодня, не дожидаясь завтрашнего дня? Разве главные заботы большинства родителей не касаются того, что происходит прямо сейчас? Разве они не думают: «Какой выбор сделает мой ребенок, выйдя за дверь, когда я уже не буду его видеть?»

Разве большинство учителей меньше волнуются о планах уроков на ближайший день, и больше — о работе, которую, к примеру, стоит выбрать Сью через десять лет? С уверенностью могу сказать, что большинство руководителей больше озабочены сегодняшними проблемами, чем работниками, которые придут к ним завтра. И конечно, большинство детей больше интересуются, что сегодня на обед или с кем сегодня пойти гулять после школы, нежели выбором компании, куда они пойдут работать после окончания колледжа. Именно поэтому, я уверен, родители, учителя, бизнесмены и даже ученики так полны энтузиазма по поводу того, что происходит в А.Б.Комбс и подобных ей школах. Здесь не только учат тому, что повлияет на будущее детей, но прививают им такие навыки и принципы, которые окажут влияние на их жизнь прямо сейчас, сегодня. Ученики делают более удачный выбор уже сегодня. И это, по-моему, именно то, чего заинтересованные стороны больше всего хотят от школы, поэтому так много людей чувствуют, что это правильно, что именно это школам следует делать.