Лики миров (СИ)

Глава 18

После ужина Веда вытащила меня в общий зал. Я не сильно сопротивлялась. К тому времени голова моя похожа была на перезрелый арбуз, который вот-вот треснет от обилия информации и оставшихся без ответа вопросов. Про общее мироощущение даже не упоминаю. Поэтому я даже рада была оживленной болтовне и общей атмосфере радостного предвкушения, царившей здесь. Все, что угодно, лишь бы не думать пока о больном.

— Я, между прочим, тоже собираюсь посетить эту цитадель разврата! — воинственно подбоченясь, заявила Мико, когда мы вошли.

Ее фраза была встречена аплодисментами, криками «О-о-о» и даже свистом.

— Не «разврата», а настоящего искусства любви, — со знанием дела пояснял Марио, — для «небожителей» эстетическая и философская составляющая процесса не менее важна. Ведомых исключительно похотью там не слишком жалуют.

— Правильно, Мико, не только же парням развлекаться. Я иду с тобой, — неожиданно заявила наша тихоня Имани. Чем вызвала новый шквал восторгов.

— А вы? — спросил нас с Ведой насупленный Хань. Он подобного времяпровождения явно не одобрял.

— А у нас планируется насыщенная культурная программа, — тут же отчиталась Веда, встряхнув кудряшками. Для начала мы погуляем по Эльдорадо, потом обязательно попробуем местную молекулярную кухню, а на закуску — или в центр красоты заглянем или какое-нибудь шоу посмотрим, мы еще не решили.

— Музеи у них тоже весьма примечательные бывают, я читал, — отметил Рогги.

— Вот заодно и оценим, правда, Дея?

— Конечно, и на комм заснимем, — кивнула я, поддерживая беседу.

— О, Мико, Имани, вы тоже обязательно коммы на запись поставьте. Знаете, сколько желающих посмотреть будет? — гоготнул Марио.

«Я бы тоже не отказался» — «И я» — «И я» — послышалось со всех сторон.

— Какие же вы все примитивные, — покачала головой Имани.

— Во-во, — поддержала ее Мико, — извращенцы.

Так я сидела час или чуть больше, просто слушала беззлобные шуточки и байки моих приятелей​, даже посмеивалась иногда. Знания о Хэвен-9, месте нашей завтрашней остановки, я по ходу разговора выуживала из памяти Деи Рин-Стокк. Что и говорить, планета эта была весьма примечательной.

Начать с того, что при ее открытии ученые были приятно удивлены мягкостью здешнего климата и дружелюбием (в лучшем смысле) местной флоры и фауны. Потребовались небольшие коррекции атмосферы и биосферы и минимальная терраформация, чтобы она стала вполне комфортной для жизни.

Первые колонизаторы дали планете звучное имя, объявили ее территорией абсолютной свободы и заявили, что быстренько построят здесь тот самый рай на земле. Но результат такого подхода оказался чудовищным: вместо свободы небольшое общество первых небожителей захлестнула анархия в худшем своем проявлении. Проект быстренько свернули.

Вторая волна колонизаторов поступила иначе. Они сразу установили немногочисленные жесткие правила (неприкосновенность частной собственности, запрет насилия в любом виде и так далее). В остальном же Хэвен-9 снова была объявлена планетой свобод и… красоты. Основными переселенцами этой волны стали люди искусства, которые видели новую планету пространством для реализации своих идей. Это, как ни странно, сработало. И привело к тому, что здесь установился своеобразный диктат эстетики. Нигде больше не было таких красивых городов с продуманной утонченной архитектурой, такого преклонения перед изяществом и гармонией.

Нравы местного населения стали притчей во языцех. В личной жизни свободна была полной. Но ладно бы только это. Само понятие физической любви и наслаждения здесь приобрело сакральное значение. Большим уважением здесь пользовались фрины — своеобразные современные версии гетер обоих полов — не только дарящие свою любовь гостям, но и развивающие их художественный и и эстетический вкус. Фрины с легкостью могли выступать в качестве гидов, музыкантов, учителей изящных искусств и просто весьма интересных собеседников и очень обижались, когда инопланетные гости воспринимали их исключительно как поставщиков интимных услуг.

Если вы сейчас представили «небожителей» эдакими изнеженными и трепетными существами, то попали пальцем в небо. Потому что вскоре после второй сюда отправилась и третья волна переселенцев, состоящая преимущественно из ученых, которым на других планетах было сложно развернуться из-за многочисленных этических табу. Здесь же им было сплошное раздолье. Особое развитие получили медицина, биология и психология. Подправить себе форму носа или бюста, изменить разрез глаз здесь было примерно то же самое, что сходить на стрижку. Вырастить новый орган взамен изношенного — тоже не многим сложнее, да и добровольная процедура психологического перепрограммирования пользовалась огромным спросом. В итоге всего вышеперечисленного, среднестатистический «небожитель» имел привлекательную внешность, утонченный вкус и был совершенно и абсолютно уверен в своей исключительности и ценности, из-за чего обителям остальных, не столь продвинутых в плане психологии планет, казался несколько циничным и заносчивым.

В прошлом году у нас училась в аспирантуре девушка Лиа с Хэвен-9. Совершенно роскошная, будто цифровая рекламная модель, предельно вежливая и корректная. У Веды тогда как раз приключилась личная драма — ее бросил парень, очередная любовь всей ее жизни. По этому поводу мы выслушивали много-много стенаний и подбадривали подругу, как могли. Лиа тоже послушала ее немного, а потом подошла, положила ей на плечо руку и проникновенно спросила: «Почему бы тебе, милая, не нанять парочку временных возлюбленных? Это очень эффективно и весьма приятно, особенно если они специализируются на повышении самооценки. Ну или к психопрограммисту обратись.»

И очень удивилась, что на нашей планете ни первых, ни вторых и в помине нет.

— Да, вам, наверное, сложно жить в таком социально отсталом обществе, — сочувственно покачала головой она.

Веда от таких откровений даже о своих печалях позабыла и тут же принялась расспрашивать Лиа о подробностях необычной терапии.

Короче говоря, ничего удивительного, что остановка на этой замечательной планете вызвала среди нашей группы столь приподнятое настроение. Мое настроение все еще стелилось туманом ниже уровня щиколоток, но придумать, как и что делать дальше, у меня пока не выходило. Да и сил душевных на активные действия не было совершенно. И я решила дать себе небольшую передышку: прогуляюсь по новой для меня планете, развеюсь немного, глядишь, и найду повод для разговора с доктором Анитой или еще что-нибудь.

Ночью спалось плохо: выданное мне вчера снотворное я не смогла найти, а без него забыться сном вышло только под утро. Но даже он не принес облегчения: снилось мне что-то тягостное, и я даже рада была, когда раздался ненавязчивый сигнал комм-браслета, возвещающий о том, что пора вставать.

Завтракали мы все быстро, нервно, а экипажу и вовсе было не до того: наш корабль уже снижал скорость и заходил на орбиту Хэвен-9. Вскоре нас всех попросили разойтись по каютам и пристегнуться к койкам ремнями безопасности.

— Ох, скорее бы, — произнесла Веда, — не люблю приземления.

Наш «Флейт-17» загудел, сбрасывая скорость и входя в атмосферу, нас самую малость потрясло, словно на вибростенде в среднем режиме работы, я даже успела немного пожалеть о съеденном завтраке. А через четверть часа мы ощутили мягкий толчок — привет, земля… или в данном случае уместно говорить «девятое небо»?

Стюарды и стюардессы предупредили нас о том, что мы должны вернуться на борт не позже восьми вечера по земному времени, убедились, что данные всех комм-браслетов указаны верно, и, не сумев скрыть улыбок, пожелали приятно провести время.

Выйдя из здания космопорта на стоянку автолетов, мы тут же запрыгнули в один из них, выбрали из меню программу обзорной экскурсии с музеем искусств и истории в качестве пункта назначения, расплатились виртуальной межгалактической картой и приготовились получать новые впечатления. В салоне тут же включился генератор климата, зазвучала ненавязчивая приятная музыка, и наше такси начало свой неспешный полет по столице новой для нас планеты.

Что сказать? Мы с Ведой едва не пооткрывали рты, как малые дети.

— Ух, ты, Дея, ты это видишь?

— Какая красотища! А вот-вот, смотри скорее…

Если бы эльфы из сказок попали в далекое будущее и начали строить современный город на другой планете, то создали бы что-то очень похожее.

Вопреки своему названию, Эльдорадо мог считаться не золотым, а скорее белым городом. Все здания, строения, вся отделка улиц были белоснежными, цвета молока, оттенков экрю и иногда нежно-голубыми. Никаких острых шпилей и высоких прямоугольников небоскребов столь характерных для Земли-5. Сплошное торжество плавных линий, обтекаемых контуров и растительных орнаментов. Высокие здания в форме листьев, капель, парусов, многоэтажные галереи и переходы, извивающиеся светлыми воздушными лентами. Стекла здесь было столько, что все постройки казались изумительно воздушными.

Мерцание солнечных бликов на ярко-бирюзовой поверхности каналов и прудов, заключенных в заботливые сверкающие объятия из искусственного камня. Тщательно окультуренное буйство местных и завезенных с земли растений: шапки сочной зелени живописно перемежались всеми оттенками голубых, лиловых и розовых побегов.

Среди всего этого великолепия сами небожители» смотрелись особенно эффектно. Все как один красивые и гармоничные, насколько позволяли чудеса местной медицины. Юные девушки и молодые люди щеголяли в весьма откровенных полупрозрачных нарядах, компенсируя нехватку одежды нанесенными на тело искусными узорами. Люди постарше предпочитали одежду более закрытую и похожую на привычные нам с Ведой платья и комбинезоны. Детей здесь вообще не было: они воспитывались на соседнем небольшом материке, куда инопланетных гостей практически не допускали.

Часа через полтора наш автолет остановился у здания в форме объемной круглой капли, украшенной рельефным прозрачным изображением цветка — музея истории и искусств. Там нам быстро пристроили к одной из экскурсионных групп и эльфоподобная женщина-гид повела нас по просторным залам. Под конец весьма познавательного и наглядного рассказа мы подошли к экспозиции живых скульптур. Вот там нас ждало культурное потрясение. Живыми скульптурами оказались молодые девушки и юноши, чьи лица и тела были признаны специальной комиссией эталоном красоты и гармонии. Их работа заключалась в том, чтобы принимать живописные позы, позволяя сидящим в первых рядах художникам запечатлеть себя в эскизах или снимках. Иногда эти позы выглядели столь интимно, что социально отсталым нам даже смотреть на это действо было неловко.

— Человек является вершиной творения природы и науки. Обратите внимание на изящество и удивительную чистоту этих линий..

Изящество мы оценили, но поспешили скорее покинуть экспозицию.

— Чувствую себя дикарем, — вздохнула я.

— Ага, отсталым аборигеном, — поддакнула Веда, — не доросли мы пока до таких высот. Пойдем лучше поедим чего-нибудь.

И тут у Веды разрядился комм.

— Черт, черт, черт, — неистовствовала она, — Да что ж такое? Как же я теперь буду расплачиваться? Дея, давай быстро вернемся на корабль, я захвачу с собой свою карту?

— Может, я за тебя расплачусь? — предложила я, — Уж на два обеда денег у меня хватит.

— Не вариант, — вздохнула подруга, — я собиралась потом в центр красоты заскочить..

Веда так расстроилась, что у нее даже кудряшки слегка обвисли. Время вполне позволяло нам вернуться, и мы направились к ближайшей стоянки автолетов, откуда быстренько полетели обратно к зданию космопорта.

— Ничего, мы быстро, только туда и обратно. Надеюсь, я хоть карту эту не потеряла. Ну, в крайнем случае, полчасика посидим, комм зарядим, — тараторила Веда, повернувшись ко мне лицом, когда мы на всех парах неслись через зал ожидания, — зато потом у нас часа три точно еще останется, и поесть времени хва…

Вот на этих самых словах мы вдвоем чуть не влетели в проходящего мимо мужчину. Хорошо, что реакция у него оказалась быстрой, и он успел резко остановиться.

— Осторожнее, дамы, — не слишком довольно произнес он.

— Ой, простите нас пожалуйста, мы очень торопимся, — защебетала Веда, адресовала нашей несостоявшейся жертве кокетливую улыбку и понеслась дальше. Я же стояла, как гвоздем к месту пришпиленная, глядя вослед продолжившему свое движение блондину.

С непривычно короткими волосами, едва прикрывающими уши, чуть худощавее, чем мне помнилось по Шедару, в лаконичной белой футболке и легких бежевых брюках, с небольшой спортивной сумкой через плечо…. это точно был Мир. Не могло, просто не могло меня так глюкануть. Но как? Как это вообще возможно? Я провожала его взглядом, силясь хоть как-то объяснить его здесь появление, но мозги отказывались мне помогать. Еще один проводник что ли?

Блондин тем временем исчез за стеклянной дверью местного ресторанчика.

Я подбежала к слегка озадаченно разглядывающей меня подруге, заявила

— Знаешь, я просто умру с голода, если сейчас же хоть что-нибудь не съем, — и направилась вслед за предполагаемым Миртеном.

— Там же все втридорога! — запротестовала было подруга.

— Ничего, я много заказывать не собираюсь, — успокоила я ее, — только червячка заморить.

Интересующий меня объект обнаружился за одним из длинных столиков-стоек. Он внимательно изучал на встроенном в столешницу экране меню. Я, немного поколебавшись, заняла местечко рядом с ним, стараясь не обращать внимание на весьма красноречивый вопрос в глазах подруги.

— Ой, вот мы и снова встретились! — так неестественно обрадовалась я, что даже Веда поморщилась.

— Вы же, кажется, очень торопились, — эдак глумливо осведомился блондин, подняв на нас зеленые глаза. И вот если до этого я не была уверена в его личности, то теперь все сомнения исчезли. Конечно, это Мир, даже интонация его.

— Мы передумали, — улыбнулась я широкой акульей улыбкой. — И раз уж мы опять на вас наткнулись, позвольте вас чем-нибудь угостить.

На этом месте коварно подкравшаяся ко мне коллега больно ущипнула меня за руку, точно так же расплывшись в улыбке.

К нашей стойке подъехал симпатичный робот-помощник и издал стрекочущий сигнал. Подождал, пока наш сосед проведет по датчику комм-браслетом, оплачивая заказ, и аккуратно выставил на стол затейливый бокал, наполненный слегка бурлящей прозрачной фиолетовой жидкостью. Я поспешно потыкала пальцем в меню, убедилась, что это местная разновидность аперитива и заказала точно такой же. Мир, взирающий на мои действия с умеренным интересом, издал насмешливый хмык.

— Я Дея, это Веда, — меж тем представилась я, — а вы…

— Лейн, — представился блондин так, будто сделал нам великое одолжение.

— Врешь, — тут же выдала я, отвлекшись на еще одного робота, подъехавшего уже ко мне.

Мир молча положил передо мной белый пластиковый прямоугольник — посадочный талон. Я поставила перед здешней версией своего друга заказанный коктейль, схватила документ и принялась изучать его с пристрастием, даже не пытаясь скрыть своего интереса. «Лейн Эмир-Вайс» — значилось там. И куда же мистер Вайс направляется? Хмм… Риона-2, Риона-2.. эта планета принадлежит, если не ошибаюсь, Метагалактической Ассоциации.

— Ну как, убедилась? — спросил мой собеседник, лениво потягивая коктейль.

— Ага, — кивнула я, возвращая ему талон, — и что же, Мир, ты забыл на Рионе?

Блондин едва не поперхнулся и с подозрением прищурился.

— Я не обязан об этом докладывать первым встречным, — произнес он.

«Угу… Более того, дорогой друг, не поверишь, но ты и на эту самую Риону лететь совершенно не обязан»

Не знаю, откуда взялась во мне эта твердая уверенность, не слишком мне свойственная, возможно была просто отчаянной попыткой схватиться за подброшенную соломинку, но я поняла, что отпускать Мира куда бы то ни было не имею права. Он должен лететь с нами.

— Ладно, извини, ты прав, — слегка сбавила я обороты и, покопавшись в сумочке, извлекла наружу свой билет. А заодно украдкой зажала в ладони голубую капсулу снотворного, которым щедро снабдила меня доктор Анита. Надо же, куда завалилась… я-то ее вчера вечером искала, но так и не нашла нигде.

— Вот, — я протянула блондину билет, — изучай. Мы исследователи, летим на недавно открытую планету. Я — астрогеолог, а Веда — биолог и целительница… то есть медсестра.

«Медсестра» незаметно пнула меня чуть выше щиколотки, но пока смолчала. Мир же, отвлекшись от билета, взглянул на кудрявую прелестницу уже значительно благосклонней.

— Тогда я в некотором роде ваш коллега, — он обозначил легчайший куртуазный поклон подруге и тут же обратил свой взор на меня, — а на Рионе я в данный момент живу и работаю.

«Может, уже и нет»

— В сфере… — выжидательно протянула Веда.

— Нейропсихологии.

Ого… Тогда понятно, что он делает на Хэвен-9. Во всем, что связано с мозгом и психологией, «небожители» — цари и боги.

— Да вы что! — вот теперь в глазах подруги сверкнул неподдельный интерес, — а расскажите поподробнее, пожалуйста.

— Если вы надеетесь услышать от меня страшную военную тайну, — ухмыльнулся Мир-Эмир, — то совершенно напрасно, — у нас все открыто, легально и довольно скучно, — он досадливо наморщил идеально прямой нос. — Мы разрабатываем алгоритм создания параллельных нейронных связей для лечения тех пациентов, которые получили травмы мозга.

— И вы так просто говорите об этом! — ну все, подруга явно увлеклась, — это же невероятно сложное дело..

— Ну да, непростое… — а вот этот его мечтательно-меланхоличный тон я прекрасно знала. Значит, сейчас начнет соловьем заливаться и байки травить.

Так и случилось. Пока нейропсихолог вдохновенно вещал о превратностях своего не всегда благодарного труда, я раздумывала, как бы так незаметно подкинуть ему снотворное в коктейль. Да и вообще, стоит ли… одной капсулы, чтобы свалить его явно не хватит, все же друг мой, о нашей дружбе еще не ведающий, парень рослый. Подумав так и эдак я заказала еще пару таких же напитков, вроде как для нас с подругой.

Не знаю, что бы я делала дальше, но тут у блондина пришел сигнал на комми он, извинившись, поспешил отойти в сторонку, чтобы побеседовать без лишних ушей и помех. Сумку, кстати, с собой прихватил: не доверяет, значит. И правильно делает.

— Веда, ты мне друг? — тут же насела я на свою соседку.

— Ну! — поторопила меня та.

Я убедилась, что Мир меня не видит, и, быстро вскрыв капсулу, вылила ее содержимое в бокал нашего собеседника.

— Ты что делаешь? — пришла в ужас девушка.

— Тсс… тут такое дело, — зашептала ей я, — мне нужно украсть этого человека.

— Лейна?

— Мира, — поправила я, — да, его. Я не знаю как, но он должен лететь с нами.

— Ты просто чокнулась… — покрутила подруга пальцем у виска.

— Надо затащить его на наш корабль, — продолжала я, — и дождаться взлета… А там хоть трава не расти. Веда, это правда очень важно!

— Ты что, влюбилась? Знаешь, это очень плохой способ завязать знакомство..

— Нет же, — отмахнулась я, — ну что, ты поможешь? Если нет, то можешь идти за картой, я сама тогда попробую.

— Ой, дура, — подытожила кудряшка, тяжело вздохнув, — и одной капсулой ты с ним ничего не сделаешь… — она помялась немного, а потом, решившись, высыпала из своей поясной сумки несколько красных маленьких капсулок. Подковырнув ногтем, вылила их в коктейль и долила сверху немного из своего бокала.

— Успокоительное, — пояснила она, — экспериментальная партия, Имани из своей лаборатории отжалела. Хорошая штука, но совместно с алкоголем действует как снотворное.

— Не переборщи только, — забеспокоилась я, — не хотелось бы ему навредить.

— Тогда нечего все это затевать. А то какое-то странное у тебя понятие о том, что вредно, а что нет… Лучше думай, что мы с ним потом делать будем..

На этом месте к нам вернулся Мир и продолжил прерванный разговор.

Минут через двадцать мы уже были нашпигованы по самые уши разными байками и анекдотами. Довольно смешными, на самом деле. Мы бы точно оценили их по достоинству, если бы ни были так взвинчены. А чуть позже наш собеседник принялся явственно клевать носом. Чтобы не вызвать подозрений, мы тоже претворялись, что безумно хотим спать, позевывали в кулачок и старались моргать помедленнее.

— Что за чертовщина? — произнес блондин, тщетно пытаясь собрать глаза в кучку, а в следующую минуту уже сладко спал, уронив голову на руки.

— Прекрасно, — Веда пригубила свой коктейль с таким непрошибаемым спокойствием, что я сразу заподозрила, не проделывает ли она подобные трюки с похищениями на постоянной основе, — Что теперь предлагаешь?

— Мм… теперь мы берем его под руки, садимся на платформу до нашего корабля. Ты отвлекаешь дежурных, а я затаскиваю его в нашу каюту, — поделилась я образцом «блестящего» стратегического планирования..

Подруга молча и ехидно протянула вперед руку с оттопыренным верх большим пальцем. А потом вздохнула и поднялась со своего места.

— Схожу за карточкой, а заодно разведаю, как там дела. Сиди тут, я скоро.

И я принялась сидеть, заодно разглядывая спящего Мира со странной смесью умиления и недоумения. С одной стороны я очень рада его видеть. А с другой — откуда он тут все-таки взялся? Неужели, и правда еще один бывший проводник? Не слишком ли их много получается? А если нет, то кто?

Для ответа на все эти вопросы у меня катастрофически не хватало данных, и мысли понесли меня несколько в другую сторону. Интересно, знает ли в этой реальности Мир Лика? Не удивлюсь, если да. Тогда он точно сможет мне помочь наладить отношения с нашим капитаном..

«Ага, если не прибьет меня на месте от радости, когда проснется на чужом корабле, летящем в совершенно не нужную ему сторону», — услужливо подсказал внутренний голос.

Ох, Медея Сергеевна, что же ты творишь..

Я легонько похлопала спящего мужчину по плечу. Прости, дружище… Надеюсь, я все делаю правильно.

Веда вернулась минут через двадцать. Влетела к нам как вольный ветер, слегка запыхавшись от спешки.

— Так, Дея, — быстрым шепотом начала она, — дежурный там сейчас Юсиф, темненький такой стюард, приветливый. Он всех нас наперечет знает и документов никаких не требует. Короче говоря, самый простой способ его — кивок в сторону спящего — протащить на корабль — это выдать за кого-нибудь из нас.

— За кого, например? — нахмурилась я, внимательно оглядывая Мира.

— За Ханя, — уверенно предложила Веда, — рост такой же, сложение вполне соответствует.

— А лицо, а волосы? — тут же засомневалась я, — вблизи спутать аристократичного блондина с нашим старостой мог только очень слабовидящий человек. И то не факт.

— Значит, нужно сделать так, чтобы они не бросались в глаза. Вот, кстати, держи, — с этими словами подруга вытащила из захваченного конфетно-розового рюкзачка весьма примечательную вещь — cине-оранжевую синтетическую кофту с воротником-стойкой, как у героя популярного фантастического сериала. Понятия не имею, с чего Хань решил, что она придает ему солидности, но носил он эту вещь почти постоянно.

— Ты откуда это взяла? — вытаращила я глаза.

Веда скорчила донельзя таинственную рожицу и, поучительно покачивая указательным пальцем изрекла

— Не задавай вопросов, ответы на которые ты точно не готова услышать, — и не успела я и рта раскрыть, тут же добавила: — Уве в нашей каюте ее забыл. Все равно у него их штук пять одинаковых. И нечего на меня так смотреть… Ты попала в лазарет, мне было одиноко и страшно..

— Ну даешь! Он же зануда, — поддела я ее.

— Зануда, — согласилась Веда, — но, как выяснилось, в некоторых ситуациях это даже плюс. Так, хватит меня отвлекать… Натягиваем эту кофту на нашу жертву, закрываем чем-нибудь лицо, и волочем его на корабль под видом старосты, не рассчитавшего сил при знакомстве с местными удовольствиями.

— А потом придет настоящий Хань, и все раскроется, — засомневалась я.

— Не раскроется, через час Юсифа сменит на дежурстве другой стюард. Ну как?

План был, конечно, сомнительный, но ничего лучшего мне в голову не приходило. Я подошла к Миру и принялась аккуратно натягивать на него сначала один рукав кофты, а затем и второй, от всей души возблагодарив местную легкую промышленность за автоматическую магнитную застежку — стоило слегка свести спереди края, как она тотчас сошлась по всей длине, позволяя одежде плотно охватить корпус спящего. Хм… ну если со спины смотреть, то, действительно за старосту группы сойдет.

— И для чего он тебе? — тем временем спрашивала Веда.

— Он мой друг.

Девушка на мгновение зависла.

— Жестока ты с друзьями, — произнесла она секунд через пять, — Чем маскировать будем?

— Ближайший магазин головных уборов — сформировала я запрос комму.

На территории порта такой имелся в наличии. Я оставила Веду сторожить Эмира и отправилась за покупками. Ничего подходящего найти в нем не удалось, и я уж было совсем отчаялась, когда вдруг на глаза мне попалась вывеска магазина комиксов и косплея. И вот там, прямо на витрине, лежал блестящий синий шлем с оранжевыми вставками, очень напоминающий своей расцветкой любимый наряд Уве Ханя. «Берем», — поняла я, немного вздохнув при виде весьма негуманного ценника.

Когда я сгрузила это чудо прямо на стойку ресторана, у Веды слегка вытянулось лицо. Она слегка боязливо подвигала пластиковое «забрало» с зеркальным напылением, и, подумав немного, одобрительно кивнула.

А дальше начался цирк с конями. Коник у нас был, правда, один, зато вполне увесистый. Я водрузила на голову Миру шлем, захватила его сумку, а потом мы с подругой, поднырнув ему под руки, попытались поднять мужчину на ноги. Он пробубнил под нос какое-то ругательство и вставать отказался наотрез. Немного подумав, я подняла вверх боковой щиток, прикрывающий ухо нашего супергероя, и прицельно проорала туда: «Мир, бежим! Тревога, ракши наступают!»

Блондин приподнял голову, произнес, не открывая глаз, «вот Бездна!» и явно куда-то ринулся.

— Веда, подсекай! — успела воскликнуть я, и мы втроем начали свое утомительное путешествие к антигравитационным платформам.

В целом шли мы довольно ровно. В те редкие минуты, когда нас не мотало по сторонам. Наш кавалер с переменным успехом перебирал ногами, время от времени замирая. Тогда мы с подругой по очереди подбадривали его возгласами типа «давай-давай», «еще немного», «Мир, поднажми» и «в атаку!».

На проверяющего билеты и посадочные талоны мы предусмотрительно шикнули, чтобы не вздумал будить светило науки после весьма трудоемкой операции. Сотрудник космопорта с сомнением покосился на «светило» в костюме героя комиксов. В это время жертва киднеппинга недовольно пробурчала что-то во сне: то ли раздавала ценные указания, то ли просто выругалась. Проверяющий слегка пожал плечами, просканировал талон, отпечаток ладони нашего спутника, убедился, что у нас с собой нет ничего запрещенного и опасного — и пропустил нашу троицу дальше.

Ну а после того, как мы сошли с платформы неподалеку от нашего корабля, наступил самый сложный для меня момент: пока подруга приятно беседовала с симпатичным стюардом, мне нужно было в одиночку провести Мира мимо последнего, да еще сохраняя при этом непринужденный вид. С меня десять потов сошло, пока мы с блондином эдакой подвыпившей сладкой парочкой добрели до входа на «Флейт-17». Под конец мы чуть не спалились: не знаю, что уж там снилось господину Вайсу, но его рука, свисающая с моего плеча вдруг резко схватила меня за запястье. От боли я дернула головой, стукнулась о шлем «супергероя», угодив каким-то образом в одну из виртуальных кнопок на синей блестящей поверхности, и из динамика раздался бодрый мужской голос, заставивший меня подпрыгнуть: «Капитан Рэйзор приветствует тебя, путник!»

Юсиф тут же обратил внимание в нашу сторону и помахал нам с лже-Ханем рукой.

— Отличный шлем! — отметил он.

Я вскинула руку в ответном жесте и от прилива адреналина так резво потащила Мира ко входу, что чуть не оторвала его от земли. Слава богам и духам всех четырех миров, по пути к каюте мы никого не встретили.

Когда я, наконец, сгрузила свою добычу на пол нашего санузла, мне казалось, что я сейчас просто свалюсь с ней рядом: ноги дрожали, запястье болело, спина отказывалась разгибаться. Но все это было меньшей из моих проблем. Главная заключалась в том, что я понятия не имела, что же делать дальше.