Ликвидатор

Киллер

Подъем на обрыв оказался несколько труднее, нежели я думал. Выветрившийся и изъеденный соленым морским воздухом камень крошился под руками, а местами и вовсе откалывался, и я, прежде чем вскарабкаться на следующий уступ, долго пробовал на ощупь подозрительные места.

Но хуже всего пришлось на самом верху, у кромки обрыва, где рос мелкий кустарник и жесткая трава: как я и предполагал, там были установлены достаточно примитивные, однако весьма эффективные на таком сложном даже для опытного альпиниста маршруте "растяжки".

Конечно, прочная леска не была присоединена к поражающим взрывным устройствам армейского типа или к чеке гранаты, но и обычный пиропатрон мог наделать на такой высоте много бед, а еще больше – шума.

И когда я наконец очутился на ровной площадке, то едва не застонал от резкой боли в мышцах, выдержавших поистине титаническую нагрузку.

Я лежал минут пять, приходя в себя, – расслаблялся по системе Великого Дао. Вокруг стояла тишина, лишь внизу, под скалами, мерно плескалась волна.

На вилле не светилось ни одно окно, только горел, как всегда, красный фонарь на башенке. Но я чувствовал, что эта тишина обманчива и готова в любой миг разразиться грохотом выстрелов или тихим рыком псов-убийц, которые вначале перегрызали горло своей жертве, а затем подавали голос.

Я слушал. И смотрел – наступил ранний рассвет, и теней было пока больше, чем светлых мест. Распластанный среди камней, я в своем черном костюме тоже казался бесформенным пятном, но несколько темнее остальных.

Костюм был обработан специальным средством против собак, и я не боялся, что они меня учуют. Но я знал и то, что псы разгуливали, где им заблагорассудится, а потому совершенно не был застрахован от случайной встречи с этими кровожадными монстрами.

Из оружия я имел при себе лишь джентльменский набор японских "ночных оборотней" – ниндзя. Мне не пришлось тратить время и силы на изготовление этих весьма специфических штуковин – мода на боевые искусства Востока, неустанно подогреваемая многочисленными фильмами, большей частью дешевыми поделками, возродила к жизни целую индустрию по производству экзотических орудий для рукопашного боя.

Я просто пошел в специализированный магазин и выбрал там все, что мне было нужно. И теперь я напоминал мини-склад металлолома, так много было порастыкано по многочисленным карманам костюма всяких стальных вещиц весьма устрашающего вида. Я купил кусаригаму[60], сюрикэны[61], кекецу-сегэ[62] и духовую трубку для метания отравленных игл, похожую на индонезийский сумпитан.

Конечно, яды к комплекту не прилагались, но под руководством Юнь Чуня я научился составлять их из любых подручных средств.

Кто может, например, подумать на безобидный спорыш, что эта красивая трава в сочетании с другими растениями может быть причиной практически мгновенной смерти? Природа многогранна: жизнь и смерть в ней ходят бок о бок, а нередко и спят в одной постели.

Он появился бесшумно, но для меня не внезапно: охранник ступал очень тихо, похоже, был в спортивных тапочках, но запах его тела в напоенном осенними ароматами воздухе осквернил мое обоняние еще на подходе к дереву, за которым я прятался…

Я понимал, что проникнуть в окна или двери первого этажа – затея совершенно безумная: мне уже удалось определить, что на территории виллы болтается человек двадцать вооруженной охраны, два-три пса, а все входы и выходы блокированы электронной сигнализацией.

Ко всему прочему, кое-где я заметил и телекамеры, так что моя задача оказалась и впрямь нелегкой. Конечно, я мог бы их всех убить, но мне нужен был только Сеитов. А потому я должен был оставаться невидимым до последнего.

В конце концов я нашел то, что искал: с дерева можно было забросить крюк кекецу-сегэ на балкон второго этажа и по веревке добраться до парапета.

Но тут все мои карты и спутал чересчур ретивый малый с повадками рыси – похоже, у него сработало шестое чувство, так знакомое людям с соответствующей подготовкой.

Я терпеливо ждал. Но он и не собирался уходить: держа пистолет на изготовку, охранник мелкими шажками с частыми резкими разворотами дефилировал среди небольшой группы деревьев неподалеку от меня. Что его так насторожило?

Нет, ждать больше нельзя! Если появится и пес, мне крышка. По крайней мере, на внезапности, до сих пор главном моем преимуществе, придется поставить жирный крест.

Извини, парень, ты сам выбрал эту дорогу, оказавшуюся для тебя последней… Я молниеносно раскрутил цепь кусаригамы и метнул ее в сторону охранника.

Парень так и не успел понять, почему его горло вдруг сжали кольца металлической змеи, не дающие не только закричать, но и вздохнуть, а когда он попытался освободиться, от неожиданности забыв про оружие, удар в висок раздробил кости черепа и отправил его в место, заработанное охранником в этой жизни.

И опять я мысленно склонил голову перед мудростью Юнь Чуня, заставлявшего меня метать проклятую цепь кусаригамы с гирькой на конце до умопомрачения.

Пес уже летел на меня, когда я, подхватив бесчувственное тело охранника, опускал его на землю во избежание лишнего шума. Он мчался как исчадие ада – почти бесшумно, лишь скаля брызжущую слюной пасть.

Все, что я успел сделать, так это выхватить духовую трубку с уже вложенной в нее отравленной иглой и в падении дунуть в сторону взмывшего в прыжке пса. Мне очень повезло, что его учили только убивать, притом вцепившись в горло, не тратя время на пустой лай. Он еще успел щелкнуть внушительными клыками, рванув рукав костюма, – я прикрыл лицо, – но жизнь уже покидала его поджарое мускулистое тело: слава Богу, я не промахнулся в такой запарке…

Мне ничего иного не оставалось, как спрятать охранника и пса в ветвях дерева – оставлять их на виду нельзя было ни в коем случае. Пришлось расстаться с прочным арканом, которым обмотал свое туловище еще в лодке.

Подняв тела на дерево как можно выше и замаскировав их ветвями, я метнул крюк и вскоре уже стоял на балконе, прислушиваясь и присматриваясь к обстановке.

А рассвет тем временем вступил в свои права. Я посмотрел на часы – половина восьмого. Нужно было поторапливаться, чтобы взять Сеитова тепленьким, при этом не вспугнув охрану. Что будет после нашего разговора, меня не волновало – пути отхода я себе обеспечил: закрепил веревку на обрыве и спрятал в камнях у подножия скал акваланг; баллоны тоже не поленился перезарядить, хотя они и были полны, – по привычке доверять только себе.

Нет, мне и впрямь сегодня везло – балконная раздвижная дверь не имела замков. Я проскользнул в комнату, оказавшуюся чем-то похожей на бар – стойка, холодильник, полки со спиртным, большей частью очень дорогие коньяки, удобные кресла и диванчики, низкие столики из ценных пород дерева…

И едва не засветился – за дверью, ведущей внутрь виллы, раздались голоса и шаги.

Я нырнул под диван, как пловец в воду. Проскользив по хорошо натертому паркету метра три, я въехал в спасительное убежище и затаил дух.

В "бар" вошли трое.

Разговаривали по-гречески, я многое не понимал, но все же уяснил, что вот-вот к хозяину виллы приедет важный господин и в баре будут вестись какие-то переговоры. Скорее всего, один из троих был мажордомом, остальные – нечто вроде официантов, так как им было приказано все подготовить в лучшем виде.

Мажордом ушел, а официанты принялись быстро протирать бокалы и сервировать столик.

Я решил выждать еще немного: едва за мажордомом закрылась дверь, как послышался автомобильный гудок и на территорию виллы, судя по звуку моторов, въехали машины. Значит, прибыл гость…

И возможно, мне не придется разыскивать Сеитова по всем комнатам виллы – не думаю, что он, так долго здесь скрывавшийся, находится на положении жошки. Все равно так ли, иначе, а подождать придется: терпение – главное достоинство бойца хэсюэ-гун.

Я боялся лишь одного – чтобы до поры до времени не заметили пропажу охранника и пса. Того, что увидят место "захоронения", я особо не опасался: древесная крона была еще достаточно пышной и густой, вдобавок я замаскировал трупы срезанными ветками.

Я ждал…

Слава Богу, я не ошибся! Скрипнула входная дверь, и комната-бар наполнилась по-хозяйски громким и уверенным голосом:

– …Нет-нет, Амирхан Заретдинович, я с вами не согласен! Греческие коньяки не хуже французских! У меня тут есть кое-что весьма приличное. Дорогие гости, прошу сюда! Присаживайтесь…

К моему глубокому удовлетворению, говорили по-русски, лишь хозяин сильно коверкал речь и иногда сбивался на греческий.

– … Так мы договорились? – нетерпеливо спросил один из прибывших, едва компания опрокинула по первой рюмке.

– Вы так торопитесь, Александр… – Голос хозяина виллы.

– Еще бы, черт побери! По моему следу идут израильтяне, одна из московских группировок, наконец – русская военная разведка! Слабо?

– Большие деньги – большие хлопоты. Вам не следовало бы обманывать своих работодателей… – Снова грек.

– Вам хорошо рассуждать, сидя на этой прекрасной вилле. А меня все подставляли, как хотели. Мало того, кое-кто из моих, как вы сказали, "работодателей" вместо оплаты услуг решил снять с моей головы скальп. Как я должен был реагировать на ситуацию?

– Во-первых, Александр, пока я зарабатывал на виллу, с меня пытались снять скальп бессчетное число раз. Да и сейчас некоторые не прочь спустить вашего покорного слугу в унитаз. А во-вторых, на вашем месте я бы не стал окапываться в Европе, напоминающей скотный двор, где тщательно пересчитана и описана вся живность.

– Я не имел иного выхода. Просто не успел. Меня обложили, как сурка в норе.

– Ладно, что теперь говорить. Решение принято. Вас ждут наши друзья в Южной Америке. Там вам сделают пластическую операцию и возьмут в пай. Вы будете нашим представителем. Пройдут годы, все уляжется, и тогда милости просим в гости.

– А как быть с деньгами?

– Этот вопрос мы, кажется, обсуждали – делим на три части: Амирхану Заретдиновичу и мне по сорок пять процентов от общей суммы, вам – десять.

– Десять?! Это грабеж! Насколько мне помнится, шла речь о тридцати процентах.

– Да, было такое. Но две недели назад. – Голос хозяина виллы утратил медоточивость и стал жестким и скрипучим. – С тех пор обстоятельства резко изменились. Притом в худшую сторону.

– Что-то я не врубаюсь. Какие обстоятельства, как изменились? Муха, ты слышишь, о чем идет базар?

– Сашок, я тут человек новый… Ты на коне, тебе и решать… – раздался неуверенный голос четвертого, до сих пор сидевшего тихо, словно мышь в подполе.

– Убиты супруги Нельке, и теперь вся еврейская мафия Средиземноморья ищет виноватых. Кто-то "побеспокоился" и о Борисе Львовиче, который работал на Моссад, наверное, еще с пеленок. Смекаете, кого будут искать в первую голову? И кто? Я уже не говорю о том, что, по данным нашей службы безопасности, в вашем окружении появился агент ГРУ. Очень опасная личность, судя по сведениям – правда, весьма скудным.

– Кто он? Как его зовут? – перебил хозяина "Александр".

– Пока неизвестно. Работаем и в этом направлении. Наши друзья в Москве по моей просьбе подняли на ноги всех своих информаторов. А это тоже стоит денег, и немалых, между прочим. Судя по первоначальным сообщениям, это некий капитан Кудрявцев по кличке Кот, диверсант-ликвидатор. Но оказалось, что он сейчас находится совсем в другом месте.

– Деза?

– Да. Отлично сработанная и на самом высоком уровне. Вот и судите, Александр, в какую кашу мы с Амирханом Заретдиновичем влезли. Если кто узнает, что я вам предоставил крышу… лучше об этом и не думать. Поэтому, сами понимаете, такой риск должен и оплачиваться соответственно. Но вы особо не переживайте, на ваш век и тех денег вполне хватит. Не говоря уже о том, что через два-три года вы свои десять процентов превратите во все сто: наркотики всегда были, есть и будут в цене. Сейчас для вас главное сберечь то, что есть. А без нас вы никуда…

В баре вдруг стало тихо. И поэтому особенно ясно послышались крики где-то снаружи виллы и тихие хлопки, в которых опытный человек без особого труда распознал бы выстрелы из оружия с глушителем.

– Что… что такое, черт возьми?! – взревел хозяин виллы на греческом.

И в это время в комнату ввалился мажордом и так быстро залопотал, что я почти ничего не понял.

– Забаррикадируйте двери! – приказал хозяин. – Быстрее!

Мажордом выбежал, вопя дурным голосом.

– Кто напал?! – едва не хором спросили гости.

– Не знаю! – Хозяин метнулся к телефону. – Нужно вызвать на подмогу полицию! У меня там друзья… Ах, черт возьми! – выругался он. – Линия не работает!

– Возьмите мой, мобильный… – Голос Сеитова.

Ну, нет, тут только полиции и не хватало! Меня их разборка не волнует, а Сеитов рядом, рукой подать.

Если бы у всех четверых под ногами вдруг провалился пол, наверное, и тогда они меньше бы удивились и испугались, нежели в тот момент, когда я выкатился из-под дивана – в костюме "ниндзя", оскаленной маске дьявола, раскрашенной в красные и черные цвета, и со сверкающей, остро отточенной кусаригамой в руках.

Я не стал ждать, пока они опомнятся.

Ближе всех стоял, как я уже успел разобраться, "Александр". Я не стал мудрствовать, а лишь походя нанес ему локтем удар в висок – не очень сильный, для элементарной отключки. Вторым ударом я достал хозяина, попытавшегося закричать, – я поймал его на вдохе, и он, синея, тихо опустился на диван.

И только один из них, невысокий коренастый тип с грубым лицом и татуированными руками, оказался способным хоть на какое-то сопротивление.

Он выхватил пистолет, едва я появился в комнате, – наверное, держал его на подхвате все время, справедливо полагая, что в этом змеином гнезде нужно иметь ушки на макушке, – но воспользоваться им так и не смог, из-за мандража не сообразив вовремя снять оружие с предохранителя.

И совершенно зря. Не стоило ему в этот день испытывать судьбу…

Я просто метнул в него гирьку, прицепленную к цепи кусаригамы, – мне только стрельбы здесь и не хватало. И наверное, переусердствовал – череп коренастого лопнул, словно переспевший арбуз.

И тогда я посмотрел на Сеитова. Он стоял недвижимо, будто его хватил столбняк. И молча смотрел на меня остановившимся взглядом.

Заглянув ему в глаза, я все понял.

Бывают такие моменты в жизни человека, когда будущее вдруг видится как прошлое. И он знает – не чувствует, знает! – что с ним произойдет в следующее мгновение. Знает – и уже ничего не в состоянии изменить.

– Я пришел за тобой, Сеитов…

Он молча кивнул, соглашаясь.

– Ты знаешь, кто я?

Сеитов снова кивнул. Лицо его было бесстрастным и отрешенным, словно он уже стоял на пороге вечности.

Он меня узнал, несмотря на маску. Несомненно. И понял, что проиграл свою жизнь еще в Катманду.

Сеитов был готов умереть.

Ничто уже не смущало его ум, эмоции превратились в лед – похоже, он действительно был немало наслышан обо мне и пощады не ждал. И все равно Сеитов даже в такой ситуации остался мужчиной – не скулил, не падал на колени, не умолял оставить в живых.

Я шагнул вперед, чтобы задать ему несколько вопросов…

И в это время раздался треск и звон битого стекла, и с балкона в комнату кубарем влетел здоровенный детина с пистолетом в руках.