Литературная Газета 6334 ( № 30 2011)

Вы читали «Василия Тёркина» Боборыкина?

Библиосфера

Вы читали «Василия Тёркина» Боборыкина?

КОЛЕСО ОБОЗРЕНИЯ

Недзвецкий В.А. История русского романа XIX века : неклассические формы: Курс лекций. – М.: Издательство Московского университета, 2011. – 152 с. – 750 экз.

Удивительно, насколько жизнестоек роман как жанр. Несмотря на постоянную мимикрию, мы охотно узнаём и признаём его. Огромная временная амплитуда от «Золотого осла» Апулея до «Заводного апельсина» Бёрджесса, эстетические колебания от первого русского классического романа «Герой нашего времени» к постреалистским опытам типа «Линии судьбы, или Сундучок Милашевича» Марка Харитонова… Нет, ничто не способно повлиять на устойчивое восприятие этого жанра! Экспансия романа, его разрастание породили и множество дробных и пёстрых классификаций, нередко основанных на случайных или даже внероманных элементах – например, на другом жанре (роман-притча, роман-поэма).

Валентин Александрович Недзвецкий, профессор МГУ, анализируя, насколько разветвлено древо русского романа XIX в., берёт за основу признаки неслучайные – структурообразующие начала, без которых романные разновидности не смогли бы возникнуть и существовать. Это ориентация на иноязычный образец жанра, гуманитарные «идеи времени» и «жизнеповедение» типа личности – «современного человека» (Пушкин), «русского скитальца» (Достоевский). Грамотный жанровед полностью разделит выбор этих критериев: они объемлют истоки и формально-содержательную целостность текста, вбирая в себя пути формирования, систему персонажей, сюжетно-фабульные звенья и пространственно-временную организацию романа, к тому же выявляя неклассические жанровые формы.

Если вы прочли романы М. Лермонтова, Н. Гоголя, Ф. Достоевского, Л. Толстого, И. Тургенева, И. Гончарова, но не читали «Ледяной дом» И. Лажечникова, «Тысяча душ» А. Писемского, «Устои» Н. Златовратского или «Василия Тёркина» П. Боборыкина (именно Боборыкина, а не Твардовского), то картина русского романа XIX в. в вашем сознании далеко не полная. В непервостепенной, массовой русской литературе первый романист – Василий Нарежный, в вершинной – другие основоположники жанра: Пушкин с его неоконченным «Арапом Петра Великого» и Лермонтов. Но иерархичность литературы не мешает вершинному и массовому создавать единую гармоничную систему. Гений взрывает каноны, массовый литератор копирует их, своеобразно помогая литературоведу.

Исследование русского романа имеет именитых предшественников – М. Бахтин, Ю. Лотман, Ю. Манн и др. Недзвецкий говорит новое слово об этом жанре. Он выделяет 11 его разновидностей: исторический (М. Загоскин), романтический (В. Одоевский), роман сандовского типа (черты героинь Жорж Санд вобрали, например, Татьяна Ларина, Ольга Ильинская, Наташа Ростова), этнографический (П. Мельников-Печерский), семейный (С. Аксаков), в 1860-е гг. – роман «делового человека» (А. Писемский), роман «новых людей» (В. Слепцов), роман русского позитивиста (В. Клюшников) и оппозиционный ему роман «нигилиста» (В. Крестовский), «бельэтажный» (князь В. Мещерский), роман общинно-крестьянских устоев (П. Засодимский).

Русский роман просветительского реализма (В. Нарежный, А. Измайлов и др.) вбирает в себя жанр-исток – французский роман (А.Р. Лесаж) и его предшественника – испанский плутовской роман, или пикареску. Таким образом, возникает текст – своеобразное руководство, как любым способом выживать среди злоключений, из которых в XX в. выходит Остап Бендер.

Как известно, русский романтизм в отличие от западного не дал романа и его функции приняла на себя романтическая повесть. Выявляя романтический роман, Недзвецкий реанимирует некую фата-моргану – то, чего нет. Оказывается, он признаёт «Русские ночи» В. Одоевского не циклом повестей, а романом, тем не менее явно запоздавшим по времени.

Эпоха же 1860-х в целом остра и романна: здесь и нигилисты, которые, по словам А.К. Толстого, «всё хотят загадить для общего блаженства» («Баллада с тенденцией»), и фиктивные браки ради освобождения девушек из родительской неволи, и коротко стриженные дамы-эмансипе, и даже тройные семейные союзы типа «брака» Н. Шелгунова, его жены и М. Михайлова.

В «золотом веке русской поэзии» и «золотом веке русского классического романа» Недзвецкий находит и фиксирует микрофазы зарождения, взлёта и угасания (а вернее, ухода в периферию – ведь, по Ю. Тынянову, жанры не умирают) неклассических форм романа. (Недавно, с появлением нового «бомонда» на Рублёвке, из запасников вернулся так называемый кастовый «бельэтажный» великосветский роман. Его представитель в XIX в. – к примеру, граф П. Валуев, а ныне – О. Робски.)

Автор завершает книгу общей характеристикой и вехами развития русского классического романа Лермонтова, Гоголя, Достоевского, Толстого и др., называя его романом онтологического пафоса, или социально-универсальным романом, а также рассуждает о кризисе романного жанра к концу XIX в. и активизации малых прозаических форм.

Из опыта работы в вузе знаю, что студенты в библиотеке при наличии по одному предмету книг разных авторов требуют книгу именно Недзвецкого. Обижаются, если им не достался, к примеру, его учебник по русской литературной критике XVIII– XIX вв. Ещё бы – никто не откажется от ясности формулировок и весомости выводов.

Статья опубликована :

№32-33 (6334) (2011-08-10) 5

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии: