Литературная Газета 6334 ( № 30 2011)

Дали свободу…

ТелевЕдение

Дали свободу…

ТЕЛЕКНИГА

В конце августа издательством «ПРОЗАиК» планируется публикация воспоминаний и размышлений Анатолия ЛЫСЕНКО «ТВ живьём и в записи». Мэтр отечественного телевидения, завкафедрой Высшей школы экономики, президент Международной академии телевидения и радио, член Правления Российской академии телевидения, лауреат Государственной премии СССР и премии ТЭФИ рассказывает о том, как делались легендарные телепрограммы: КВН, «А ну-ка, девушки!», «От всей души», «Что? Где? Когда?», «Наша биография», «Взгляд»… Как создавалась ВГТРК, первым генеральным директором которой он был, как обрёл новую жизнь канал ТВЦ. Но главное в этой книге – искренний, увлекательный рассказ о выдающихся людях России, на встречи с которыми так щедра судьба к автору.

Мы представляем вашему вниманию отрывки из этой книги.

Мой отец считал ошибкой, что я иду работать на телевидение, потому что это не работа. «Ведь после вас ничего не остаётся», – говорил он. Записи изображения тогда ещё не существовало. И в сущности он был прав. Мы должны сделать всё, чтобы от нас что-то осталось. В стране обязательно должна быть создана государственная система записи воспоминаний – фонд исторической памяти. Уходят люди-легенды: академики, маршалы, космонавты, писатели. За каждым из них стоит эпоха, а мы ничего не предпринимаем, чтобы хоть как-то её запечатлеть. В советское время много передач стиралось, потому что не было лишней плёнки. А то, что хранили у себя редакции, в смутное время исчезло.

Например, немцы записали всех своих фельдмаршалов. У нас для самых прославленных военачальников плёнки не нашлось. Мы не интересуемся нашими героями, да и вообще историей страны. И каждое новое поколение пишет свою историю, будучи твёрдо уверенным в том, что она начинается именно с него. А дети в школе с лёгкостью рассуждают о том, как ошибался Лев Толстой. И судят о нём с сегодняшней точки зрения, хотя он жил совсем в другую эпоху. Легко решать задачу, заранее зная ответ. А за ответы мы часто принимаем их видимость – мифы.

Когда-то Пушкин сказал: «Уважение к прошлому – вот черта, отделяющая образованность от дикости». Где оно, это уважение?

После выхода цикла «Наша биография» я написал письмо Сергею Георгиевичу Лапину. Мы записывали на плёнку уникальных людей, но через два-три дня плёнку размагничивали. Я предложил создать команду из трёх-четырёх человек, которая будет записывать на «магнитку» воспоминания крупных государственных деятелей, учёных, актёров… Бесхитростно, без особых изысков. Ставим камеру – и записываем. Если это нельзя давать в эфир сейчас, – в спецхран. Пока не станет можно. Лапин мне позвонил: «Анатолий Григорьевич, скажите, а что, есть решение инстанции (так тогда называли ЦК КПСС) по этому вопросу?» – «Нет», – говорю. – «Ну, дорогой мой, если нет решения инстанции – а там же люди лучше нас разбираются, – значит, это пока не нужно».

Уже в XXI веке с бывшей ВЗГЛЯДовско-ВГТРКовской командой: Стас Архипов, Андрей Шипилов, Елена Котнова – при поддержке Федерального агентства по печати мы сняли цикл из 23 документальных фильмов под названием «Их ХХ век». История в соединении с телевидением – ничего более привлекательного для меня нет. Я брал интервью у знаменитых людей эпохи… Героя Советского Союза Ильи Старинова, Тихона Хренникова, Бориса Ефимова, знаменитого переводчика Виктора Суходрева, Григория Бакланова, Андрея Вознесенского, Сергея Михалкова, председателя Госплана СССР Николая Байбакова… Наш многолетний посол в Америке Анатолий Добрынин вспоминал, как Рейган говорил ему, что Михаилу Горбачёву предлагали деньги за объединение Германии – сорок миллиардов долларов, но он профукал этот момент. «Анатолий Фёдорович, этого не может быть!» – засомневался я. «Повторяю: я, Добрынин Анатолий Фёдорович, посол Советского Союза на протяжении двадцати пяти лет, секретарь ЦК, сообщаю, что Рональд Рейган мне лично…»

Уникальные материалы! Думаете, это кому-нибудь нужно? Из уважения ко мне показали только три или четыре фильма, я плюнул, отдал знакомым ребятам в Канаду. Они показали на русском телевидении. Говорят, там просто обалдели от увиденного!

Но для меня главное, что мы все эти рассказы записали.

Кстати, об уважении к прошлому. Через двадцать дней после смерти Анатолия Добрынина на сайте коллекционеров появилась планка с пятью орденами Ленина, звездой Героя Соцтруда, а также орденская книжка Добрынина. Грустно. Всё на продажу.

Сегодня скандалом, эпатажем создаётся имидж, а потом вокруг него начинается раскрутка творчества, скажем, актрисы, известной своими похождениями. Похождения заменяют талант.

Значительно выгоднее брать уже раскрученные имена, чем создавать новые. Но если месяца два этого человека не будет на экране, его и не вспомнят. То же касается многих политиков. В программе «К барьеру!» был один и тот же стандартный набор птиц-говорунов. Нетрудно было заранее сказать, кто там может появиться.

Когда-то знаменитый, а ныне почти забытый писатель Андре Жид написал: «Всё уже давно сказано, но так как никто не слушает, приходится постоянно возвращаться и повторять всё сначала». Андре Жид никогда не видел наших ток-шоу, но как точно описал.

На каналах – одни и те же лица. Что они скажут, ты уже знаешь заранее. Мне даже иногда хочется посмотреть передачу, в которой сидел бы кто-то из крупных политических деятелей и молчал. Но так как молчать им не о чем, они говорят...

Великая триада – информировать, просвещать, развлекать, которая была высечена на скрижалях старого ТВ, заменилась простым видеофастфудом...

Казалось, дайте нам свободу, и тогда мы… У меня был кенар, который ужасно бился о стенки клетки. Он так дебоширил, потому что на свободу хотел. Мне стало его жаль, и я открыл клетку. Он радостно взлетел – и рухнул за шкаф. Я от страха за секунду отодвинул шкаф, сорвав себе спину. Он там так трепыхался, но я его спас. После этого клетку откроешь, он садится на приступочке и поёт. Красиво поёт, но не вылетает.

Когда мы вырвались из клеток зоопарка, в котором прожили 70 лет, кто-то разбился, кто-то понял, что кормить-то не будут. Нам казалось: как прекрасно будет жить в лесу – корму сколько. Зайцы бегают, кролики. Но охотиться никто не умеет. И многим захотелось снова в клетку.

Цензура была, есть и будет. Во-первых, цензура зрителя. Разве зритель не цензурирует передачи: он не хочет этого видеть, он выключает телевизор, и падает рейтинг. Во-вторых, цензура владельца. Смешно, когда канал принадлежит владельцу, а он не имеет права влиять на содержание. В-третьих, цензура государства, которое владеет каналом. Эта цензура не существует в виде штампа, как раньше: «Разрешено военной цензурой». Была военная цензура – гостайна. А могли просто сказать: «Этого не надо показывать». Сегодня это цензура телефонного звонка. Нет страны в мире, где бы не было цензуры. Если вы хотите иметь абсолютно свободное телевидение, снимите программу на свою камеру, купленную на свои деньги, а не на деньги жены, и показывайте в семье. И то возникнет цензура семьи.

К сожалению, многие телевизионные руководители говорят, что «к нашей функции воспитание не относится». Я уверен, что телевидение должно иметь воспитательную функцию, особенно в условиях нашей страны. Сложность в определении: на что мы будем опираться, на какие идеологические постулаты.

Мы оказались в очень сложном промежуточном положении, когда меняются приоритеты. Те приоритеты, что были прежде, не работают, а новых общество не выработало. Мы всё время идём не эволюционным, а революционным путём. Вчера человек был атеистом, а сегодня мало того, что стал верующим, так ещё выясняется, что у него прапрабабушка из дворянского рода… Посмотрите, как покупают старые портреты. Вешают их дома, говорят: «Это мой дедушка». Царский орден теперь получить легче, чем было до революции. Откуда это? И зачем?

Прежде всего, конечно, нужно разобраться, что мы пропагандируем, какое общество строим, куда зовём людей. Затем надо учесть, что в нашем обществе, к сожалению, сложилась устойчивая ненависть к воспитательному курсу, мы на него реагируем, как дети, делая всё наоборот. Ведь мы вырвались на свободу из жёсткого, сильно затянутого идеологического корсета, в котором находились четыре-пять поколений. И вдруг в момент сокрушения памятника Феликсу Эдмундовичу Дзержинскому этот корсет разрезали и скинули. Но поскольку человек рос в корсете, у него не сформировались позвоночник, рёбра, весь организм… Остаётся одно – ждать, ждать, пока одно поколение сменит другое.

Статья опубликована :

№32-33 (6334) (2011-08-10) 5

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии: