Литературная Газета 6389 ( № 42 2012)

В одном ряду с плясками в храме

В одном ряду с плясками в храме

ВЫ НАМ ПИСАЛИ...

Статья "На какую ногу опирался маршал Жуков?" отношения к литературной критике не имеет. И писатель Виктор Николаев получил Патриаршую премию вполне заслуженно. Ни читатели, ни экспертный совет премии вовсе не обязаны знать биографические подробности из жизни автора, главное - в благотворном влиянии книги "Живый в помощи" на современников. А оно было и есть весьма велико. В статье же - натужные поиски неточностей. Но что придираться: оппозиционер или душман, и ясно, что дед героя не дед матери, а дед по матери, тут просто опечатка. А что касается придирок к рассуждениям о смерти, они не от православного ума. Земная жизнь - жизнь временная, день земной кончины - это день рождения в жизнь вечную. Более того, чем сильнее человек верит в Бога, тем с большей радостью ожидает перехода последней черты.

Обидно, что оскорбительски-издевательский тон ("литературный дар хромает", "байки", "килограммы вранья низкопробного пошиба"[?]) долетел из братской Беларуси. Хотя он мог быть и из другого места, от другого автора, тут дело в заказе на очернение Православной церкви, в очередной нападке на Святейшего Патриарха.

Статья эта стоит в одном ряду с плясками в храме, с "крестоповалом" и не делает чести автору её Ю. Комягину.

Владимир КРУПИН

Речь в письме уважаемого В. Крупина идёт о публикации в 37-м номере "ЛГ" за этот год. В статье Ю. Комягина действительно дана нелицеприятная характеристика книги В. Николаева, удостоенной Патриаршей премии. Именно то обстоятельство, что "ЛГ" с искренним уважением относится к Святейшему Патриарху и Русской православной церкви, и побудило нас опубликовать критический материал, в котором разбирается исключительно качество текста В. Николаева. Да, нас немало беспокоит, что столь уважаемая премия достаётся произведениям, беспомощным с чисто литературной точки зрения, и мы глубоко сомневаемся, что на читателя текста подобного уровня немедленно снизойдёт благодать.

"Литературная газета" - издание светское, культурологическое. Однако самое пристрастное прочтение не сможет уличить газету в непочтительности к религии или чувствам верующих какой бы то ни было конфессии. Но корректная, неоскорбительная литературная критика - наш прямой профессиональный долг. Его мы и выполняем по мере сил. И своё отношение к "пляскам в храме" высказали не один раз. Будучи светским изданием, мы предоставляем слово не только тем, с кем горячо и безоговорочно согласны: "ЛГ" читают, а значит, и пишут нам очень разные люди, высказывающие зачастую взаимоисключающие мнения. Это совершенно нормальная практика любого массового издания. И публикация письма В. Крупина - лишнее подтверждение нашей неоднобокости и непредвзятости. Только мы стараемся избегать ультимативных формулировок вроде "отношения к литературной критике не имеет" и не начинаем возражения с них.

Нам известна заповедь "[?]возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим" (Мф. 22, 37), где разум стоит не на первом, а на третьем месте. Мы также в курсе несовершенства и небезупречности человеческого разума вообще. Но никакого специального "православного ума" ни в книге "Живый в помощи", ни, естественно, в критике этой книги нет. Да и быть не может. Однако неслучайно ведь образ Божией Матери "Прибавление ума" был создан св. апостолом Лукой. И перед этой иконой молятся православные о даровании Премудрости Божией. Вот и мы, усердно о том помолясь, попытаемся ответить В. Крупину.

Невольно испытываешь неловкость, когда известному писателю, с некоторых пор претендующему на обладание истиной в последней инстанции, приходится говорить вещи очевидные, почти банальные. Но что поделать: придётся. Пути духовный и творческий не всегда изначально совпадают и не всегда пересекаются даже в итоге. Иначе бы всех классиков причисляли к лику святых. Лев Толстой, которого В. Крупин считает "мракобесом" и "поджигателем русского дома", сложно, часто несправедливо относился к Православной церкви, но от этого описания первого бала Наташи или жизнестойкого репейника в "Хаджи-Мурате" не перестали волновать русское сердце, не замутнённое гордыней.

У великих мыслителей и ошибки великие. Нобелевский лауреат Кнут Гамсун сочувствовал нацистам, потом разочаровался в них, только по старости не угодил за свои взгляды за решётку. Но он описал судебный процесс в восхитительном рассказе и остался в истории литературы автором несравненных "Голода" и "Соков земли". Сам В.Н. Крупин трудился на поприще секретаря партбюро журнала "Москва", а потом преподавал в Московской духовной академии. Ещё и не такие извивы земного пути случались! Но отвечает писатель на земле, пока его не покинул дар, только своими произведениями. А какой вердикт ему вынесут на Высшем суде, про то никому, включая самого Крупина, неведомо. Дар - вещь таинственная, а в отечественной системе координат - так и вообще сакральная. Недаром разрушители эстетических основ первым делом ниспровергают именно признаки художественного дарования: "нету их - и всё разрешено".

Как писал Лесков: "Число охотников выводить из всего диффамации у нас очень быстро увеличивается[?]" Напомним, что диффамация (из diffamatio "разглашение, распространение") - это публичное распространение сведений (часто, но не обязательно ложных), порочащих кого-либо. Сегодня, по нашему убеждению, существует "заказ" не только на "очернение" и "нападки" на высшее духовенство и Церковь, к которым "ЛГ" никакого отношения не имеет, но и - обратным порядком - на светские нравственные ценности, одной из которых, безусловно, является литература. Русские иереи традиционно не только не отвергали нашу великую литературу, но широко использовали её в своём служении.

Применять к литературе исключительно догматические, богословские категории неверно. Это путь к талибану, то есть в тупик. Путь к утверждению в качестве эталона плохой, некачественной литературы при условии, что в той или иной бесталанной книге точно изложены основы того или иного вероучения. Сравнивать с "крестоповалом" критическую публикацию в газете, из года в год активно борющейся с "актуальным искусством" гельмановского разлива и неизменно проповедующей традиционные ценности, несколько, как нам кажется, необдуманно. Или дар различения - не один из высших в христианстве?

Неофитское рвение иных "ревнителей благочестия", толкающее общество к весьма опасной практике духовной цензуры, очевидно. Так мы далеко зайдём. Усилиями не в меру ретивых "хранителей чистоты" был в своё время сожжён тираж "Мелочей архиерейской жизни" Н. Лескова, который с изумлением писал по этому поводу: "[?]рассказать, что у архиереев могут случаться капризы, а также могут быть желудочные катары, нельзя, не будучи причастным ко всей безнравственности нашего времени, "когда грабят и стреляют". Но и тогда нашёлся умный владыка, поддержавший писателя и выразивший мнение, что безымянные архиереи изображены в книге "лучше, чем они есть на самом деле". Нет сомнений, что и сейчас в Православной церкви есть множество пастырей, способных отличить хорошую книгу от дурной и объяснить эти различия своим чадам, членам жюри и лауреатам литературных премий.

"ЛГ"