Литературная Газета 6472 ( № 29 2014)

«По-армянски твоя расцветает весна»

К 100-летию классика армянский поэзии Амо Сагияна (1914-1993)

Муки творчества – великое счастье[?] Человек – единственное творение природы, которому даны способность творить и испытывать радость творения.

Годы мои отяжелели, но поэзия не отпускает меня. Наверно, это мой последний грех, который должен волочить до последних моих дней.

Первая строка приходит от Бога. А дальше твоя задача – написать другие на этом уровне…

"Очень многие стихотворения Амо Сагияна неискушённому читателю (а также и неискушённому критику) могут показаться лишь простыми описаниями природы, живописанием натуры. Здесь хочу процитировать по памяти слова Аркадия Гайдара – «наступит время, когда о нас скажут, что мы хитро прикидывались детскими писателями, для того, чтобы высказать большие и сложные истины, раскрыть людские трагедии". Амо Сагиян тоже подчас «хитро» прикидывается пейзажистом, чтобы высказать очень значительные, сложные и серьёзные мысли. Отнюдь не умаляя значения пейзажа и глубоко уверенный, что если пейзаж – подлинное произведение искусства, то он перестаёт быть только пейзажем и становится зеркалом души человека, я тем не менее считаю, что основной жанр Амо Сагияна не пейзаж, а портрет. Портрет утёса и деда, портрет вола и шиповника, а обобщая – всей Армении, армянина, собирательный портрет армянского народа. И эти безыскусные портреты, созданные сдержанными, скупыми средствами, одновременно так монументальны, что напоминают мне знаменитых львов Гегарда, барельефы Ахтамара и других армянских храмов. К слову сказать, эти сжатые, лишённые каких-либо излишеств поэтические строки Амо Сагияна кажутся созданными для того, чтобы их высекли на камне. А высекать на камне не так легко, и наши предки выбирали для запечатления в камне самые нужные, самые сжатые и самые ёмкие слова. Этому принципу следуют и лучшие творения Сагияна».

Ваагн ДАВТЯН (из предисловия к книге «Амо Сагиян. Лирика», 1989 г.)

Амо Сагиян

Амо Сагиян (Амаяк Саакович Григорьян) (1914, Лор, Сюник, Армения – 1993, Ереван) – поэт. Участник Великой Отечественной войны (1941–1945 гг.) Автор более 30 поэтических сборников, первый из которых – «На берегу Воротана» был издан в 1946 г. В 1975–1976 гг., а также в 1984 и 2011 гг. издавались «Избранные сочинения». За сборник «Сезам, откройся» в 1972 г. Сагиян был удостоен Госпремии Армянской ССР.

* * *

Утёсы и скалы стоят на постах

У вечности, словно вопросы.

Я – трепет и дрожь на холодных устах,

На ваших уступах, утёсы.

Стоите вы в позах седых королей,

Века, не меняясь в лицах,

Я – капля росы на изгибах бровей,

На ваших гранитных гробницах…

Содружество ваших испытанных плеч

Века без усилия тащат,

И вам, несгибаемым, Время беречь.

Вы – вечны, а я – уходящий.

Но если у вас в непомерной дали

Возникнет тоска к непокою,

Зовите! – Я встану из грешной земли

Под вашей гранитной пятою.

Художник Мартин Акоглян. «Говорящие скалы» * * *

Гора в обьятиях горы.

Ущелье спит в ущелье.

Следы чудовищной игры –

Камней коловращенье.

Откос ложится на откос,

Как каменная шкура.

И над откосами утёс

Возносится понуро.

Его замшелый панцирь груб,

Сползает по карнизу,

Дуб на вершине словно чуб,

И – ежевика снизу.

Стоит утёс. Молчит утёс,

Тяжёлый лоб нахмуря.

Он в каменную лаву врос,

Как каменная буря.

Он вдаль пытается шагнуть,

В далёкую дорогу,

Но клонит голову на грудь

И опускает ногу.

Стоит у бездны на краю,

Обдумывая действо,

И смотрит на семью свою,

На гордых гор семейство.

На мир, прогретый солнцем весь,

На облака, на реки –

На мир, который был и есть

Арменией вовеки.

Перевёл Михаил ДУДИН

* * *

Мне ведомо, что истинно, что ложно.

Я всё считаю – просчитаться можно.

Во мне и сердце бьётся осторожно,

Совсем не так, как билось в двадцать лет.

К тем относясь с презреньем, к тем с почтеньем,

Я никого не жгу своим гореньем,

За дело не берусь с чрезмерным рвеньем,

Не жду удач я, избегаю бед.

Мне не о чем мечтать – всего довольно.

Бывает слишком редко сердцу больно,

Оно даёт вовлечь себя невольно

Лишь в ту игру, где проигравших нет.

Свои дела я не решаю разом,

Не верю пылким, но поспешным фразам,

Я успокоился, окреп мой разум,

Я стал степенен, потому что сед.

Чем надо – всем давно я обладаю,

Что не дано, о том не помышляю.

Былых безумств уже не совершаю,

Как будто бы всё есть, а счастья нет!

Перевёл Наум ГРЕБНЁВ

ВОРОТАН *

Ложится небо синью первозданной

На снежных гор курчавый завиток.

Внизу бушуют волны Воротана,

Разбрасывая воду и песок.

Вода ли, сумасшествуя, взбесилась,

Иль небо, с миром потерявши связь,

На голову высоких гор свалилось

И ниже устремляется, катясь?

Фонтаном брызг, кипящим ливнем пены

Вода потока тяжестию всей

Бросается на каменные стены,

Как стая перепуганных гусей.

Бушуя и шумя, ты выйдешь к морю,

Пробивши путь средь камня и песка,

С безоблачностью дня и неба споря,

Сестра поэта, чудная река.

Рождай в ущельях отзвук неустанный,

Из пропасти подпрыгивая ввысь,

Спеши вперёд, теченье Воротана,

Зови и увлекай, и вечно мчись.

_________________

*река в Армении

Перевёл Борис ПАСТЕРНАК

* * *

Мчатся бурные реки твои по-армянски,

С гор слезами сбегают ручьи по-армянски,

По-армянски твоя расцветает весна.

В рощах – говор и пенье пичуг по-армянски,

В пашню крепко врезается плуг по-армянски,

По-армянски нетленны твои письмена.

Глубь рассветных небес горяча по-армянски.

Столкновенье согласных звучат по-армянски,

По-армянски взрываясь, звенит, как струна.

Кузнецов твоих руки крепки по-армянски,

На полях зеленеют ростки по-армянски,

По-армянски таится в камнях тишина.

Сколько раз ты, казалось, из рук уплывала,

Но ты нашей осталась, и ввысь, как бывало,

По-армянски возносится гор крутизна.

Вздох теснин твоих скорбен и тих по-армянски,

Чтим почивших страдальцев твоих по-армянски,

По-армянски печаль твоя мне суждена.

Лишь бы всё, чем живу, чем дышу, сохранилось.

И потом – что ни сталось бы, что б ни случилось –

Будут плакать ручьями снега по-армянски,

Будут вёсны вбегать на луга по-армянски –

По-армянски – вовеки, во все времена.

Перевела Мария ПЕТРОВЫХ

УТЁС

Тяжело сидит утёс в ущелье –

Посредине детства моего.

Пот ручьём со лба его струится,

И с плечей свисают мох и плющ.

Он сидит, надев, как шапку, небо,

И приберегает в рукаве

Каждому какой-нибудь подарок:

Облачку приблудному – карниз,

Голубю лесному – горстку зёрен,

А косуле горной – тишину.

Путнику, уставшему с дороги,

В стужу он даёт своё тепло,

А в жару – зелёную прохладу

Или воду, пахнущую льдом.

Духу древнего гостеприимства

Он не изменяет никогда:

Каждого по-царски одаряет,

Ничего не требуя взамен.

Он, как патриарх, сидит в ущелье,

По густым бровям его течёт

Рыхлая и медленная туча.

Я смотрю сквозь дымку на него

С обожанием единоверца.

Я смотрю, смотрю – и острый ком

К горлу подступает… С подбородка

Тень свисает чёрной бородой

На сухую грудь… И брезжит сходство

С кем-то очень близким. Чёрт возьми,

Ну, конечно, с дедом Хачипапом…

Он на деда старого похож!

Перевёл Олег ЧУХОНЦЕВ

Теги: Армения , культура , Амо Сагиян