Многие правые и мейнстримные комментаторы сразу же отвергли феминистский диагноз "женоненавистничество", а многие отвергли и связанную с ним кампанию #YesAllWomen. Перепалка приобрела характер ритмичного пинг-понга "да-нет". "Мизогиния убивает", - написала Джессика Валенти (2014) в статье в The Guardian (Лондон) на следующий день после стрельбы. "Мизогиния не превратила Эллиота Роджера в убийцу, - возразил Крис Фергюсон (2014) , профессор психологии, в журнале Time днем позже. Женоненавистничество Роджера было результатом психического заболевания, социальной изоляции, сексуальной неудовлетворенности и просто фрустрации, "а не чего-то, чему его "научило" общество". Если бы он не был так сосредоточен на своей собственной сексуальной неадекватности, его внимание могло бы просто переместиться на мужчин, а не на сестер из женского общества".7 Лори Пенни (Laurie Penny, 2014) в тот же день в New Statesman высказала свое мнение: "Уже некоторое время женоненавистнический экстремизм оправдывается, как оправдываются все теракты, совершенные белыми мужчинами, как отклонение, как дело рук случайных психов, а вовсе не настоящих мужчин. Почему мы отрицаем существование закономерности?"
Стивен Пинкер, по-видимому, ответил на вопрос Пенни - во всяком случае, так он выразился в своем твиттере, который он опубликовал вскоре после этого. "Идея о том, что убийства в UCSB являются частью модели ненависти к женщинам, статистически тупая", - гласил твит. Твит ссылался на статью в National Review, написанную Хизер Мак Дональд. Твит Пинкера был довольно загадочным; обратите внимание на все слова, которые он умудрился не использовать в нем. Он не использовал слова "феминистка", "иррациональный", "истеричный" или "глупый". Поразительно, но он даже не использовал слово "женоненавистничество". Вместо этого он просто дал ссылку на статью Мак Дональда, в которой было сказано все, чего не было в его статье, - и, как можно было надеяться, даже больше.
Статья Мак Дональда, любопытно озаглавленная "Солипсисты из UCSB", была четко подведена под теглайном: "Социопат разгуливает на свободе и убивает больше мужчин, чем женщин, а феминистки скачут на его коньке". Мак Дональд (2014) назвал действия Роджера "явно действиями безумца... каждое слово и жест которого мономаниакальным, жалеющим себя бредом, усиленным в герметичной эхо-камере его собственного ненормального нарциссизма". Более того, "в этой стране нет закономерности в совершении преступлений на гендерной почве; есть зарождающаяся закономерность в совершении преступлений психически больными людьми, не получающими лечения". Но, - продолжает Мак Дональд (и мы должны обратить внимание на это "но"), - фундаментальная предпосылка феминистского анализа убийства Роджера - что США являются "женоненавистниками" - вопиюще абсурдна". Действительно, "с точностью до наоборот".
Наша культура одержима идеей поощрения и празднования женских успехов. В стране нет ни одного научного факультета или лаборатории, которые бы не испытывали неустанного давления со стороны университетских администраторов и федерального правительства, вынуждающих нанимать женщин-профессоров и исследователей, невзирая на отсутствие конкурентоспособных кандидатов и издержки, связанные с меритократическими стандартами. Богатые фонды и индивидуальные филантропы выпускают одну за другой инициативы по повышению самооценки и академических успехов девочек; мальчики занимают далеко не последнее место в списке благотворителей, хотя именно мальчики, а не девочки, все больше и больше отстают в академическом и социальном плане. . . . Девочкам постоянно внушают, что "сильные женщины могут сделать все", включая воспитание детей в одиночку. Любая женщина, хотя бы отдаленно связанная с публичной сферой, которая не осознает, что она стала "бенефициаром" давления, направленного на то, чтобы заполнить конференции, места в СМИ и страницы аналитических материалов женщинами, обманывает себя. Советы директоров и руководство корпораций ищут женщин с голодным отчаянием. И даже если бы это преференциальное отношение прекратилось завтра, женщины, особенно привилегированные, высокообразованные, составляющие ряды феминисток, все равно столкнулись бы с миром беспрецедентных, безграничных возможностей. (2014)
Прав ли был Мак Дональд? А как насчет женщин, жалующихся на мужскую агрессию (сексуальную и иную), которая сдерживает их? "Эти женщины, очевидно, живут в мире, отличном от моего" - вместе со всеми феминистками, которых она считает "солипсистками", предположительно.
Отвергая феминистский анализ стрельбы в Исла-Висте, Мак Дональд оказался в многочисленной и неоднозначной компании. Вот некоторые из многочисленных причин, по которым комментаторы отрицают, что женоненавистничество сыграло важную объяснительную роль в этом конкретном инциденте:
-Роджер не ненавидел женщин в глубине души; он желал их слишком много, а не слишком мало (испытывая к ним отвращение и отталкивая их, или что-то подобное). Он возвел "киску на пьедестал", что сделало его "первым феминистским массовым убийцей", по словам одного известного борца за права мужчин ( Valizadeh 2014 ).8
-Роджер не ненавидел женщин в глубине души; на каком-то уровне анализа они его даже не интересовали. В конечном счете он ненавидел мужчин, которые добились большего, чем он, успеха в ухаживании за ними. Женщины не были для него реальностью, как утверждает один из исследователей культуры.9
Женщины были для Роджера слишком реальны; он не воспринимал их как объекты - ни сексуальные, ни какие-либо другие. Он приписывал женщинам слишком много самостоятельности, субъективности и автономной сексуальности, чтобы считать их женоненавистниками. Он также не считал, что имеет достаточное право на сексуальный доступ к женщинам, чтобы считаться женоненавистником. Когда ему не удавалось привлечь их, он не просто брал то, что хотел.10
-Роджер не ненавидел женщин в глубине души, то есть на уровне конечного психологического объяснения. Он ненавидел женщин только потому, что был самовлюбленным, бредовым и психически неуравновешенным - или "безумцем", как описал его Мак Дональд (2014).
-Роджер ненавидел не только женщин, по крайней мере, не только их. Он также был полон расовой ненависти к чернокожим и азиатским мужчинам (несмотря на его собственное китайское происхождение по материнской линии), о чем свидетельствует его "манифест" (на самом деле это скорее мемуары). Как вариант, он ненавидел всех, что делает его мизантропом.11
-Роджер ненавидел не всех женщин, и даже не женщин вообще. Его ярость была направлена исключительно на "горячих" женщин, то есть на молодых женщин, которых он считал сексуально привлекательными, но которые, по его мнению , игнорировали и, следовательно, мешали ему. Однако он любил свою мать и оставался эмоционально зависимым от нее до самого инцидента.12
-Соотношение у Роджера было неправильным; в итоге он убил больше мужчин, чем женщин, включая самого себя. Так как же он мог считаться женоненавистником? (Мак Дональд 2014)
Можно было бы ответить на вышеупомянутые претензии по пунктам - возможно, но на данный момент это не так уж важно. Тем, кто склонен считать, что в диалектике что-то пошло не так, можно было бы надеяться на более полный диагноз причин столь сильного (более или менее неправдоподобного) отрицания. Мы также можем надеяться на такой способ переосмысления женоненавистничества, который позволил бы избежать большинства из этих (на мой взгляд) ошибок одновременно. Как мы могли бы это сделать? Каковы руководящие принципы или основные правила?
ЧТО ЭТО ЗА ВОПРОС: "ЧТО ТАКОЕ ЖЕНОНЕНАВИСТНИЧЕСТВО?"
Когда такой термин, как "женоненавистничество", оспаривается, как мы можем разрешить вопросы о его значении, использовании и референции? Социальный философ Салли Хаслангер (2012) проводит полезное различие между тремя различными подходами к вопросам типа "что такое Х?":
(1) "Концептуальные" проекты предполагают исследование нашей (или "нашей", или, возможно, их) обычной концепции X, часто с использованием традиционных априорных методов - например, рефлексивного равновесия и концептуального анализа.
(2) "Описательные" проекты предполагают изучение расширения термина, то есть того, для чего в мире используется термин "X". И мы спросим: что общего между парадигмальными или относительно бесспорными случаями этого свойства? Какие наиболее естественные и важные свойства находятся поблизости, если таковые имеются? Таким образом, мы фактически спрашиваем, что, по-видимому, имеют в виду люди, когда используют рассматриваемый термин. По этой и другим причинам проект такого рода должен включать эмпирическое исследование, т. е. быть апостериорным.
(3) "Аналитические" или "мелиоративные" проекты предполагают попытку сформулировать понятие, которое наилучшим образом соответствует смыслу существования такого термина.13 Мы спросим, с какой целью вообще говорить об Х? Являются ли эти цели легитимными или обоснованными? Если таких целей несколько, какая из них наиболее важна? Должны ли мы отделить один существующий термин от другого или объединить несколько разных терминов, учитывая это? Как мы можем работать над общей концептуальной схемой, которая наилучшим образом поддерживает освободительные политические цели и другие достойные проекты? (2012, 222-225)
Мелиоративные (или "аналитические") проекты, следовательно, требуют активного принятия решений о том, что подразумевается под нашими словами. Как известно, если мы хотим изменить мир, нам, возможно, придется по-другому его концептуализировать. Особенно это касается социальных действий и практик: будучи социальными и самосознающими существами, мы обязаны соответствовать нормам, закрепленным в наших базовых понятиях, категориях и схемах. А когда речь идет о других людях, мы склонны навязывать нормы и ожидания, к которым мы некритичны. По всем этим и многим другим причинам мелиоративные проекты могут быть важны для социального прогресса.
Я считаю различие между этими тремя подходами, проведенное Хаслангером, полезным - более того, решающим - в данном контексте. Трудно представить, как еще можно закрепиться здесь методологически, кроме как сознательно следуя хотя бы одному из этих различных направлений. Но также полезно признать (как признает и сама Хаслангер), что эти проекты потенциально дополняют друг друга, по крайней мере в некоторых случаях (2012, 351-354, esp. 353n23 и 376). Например, вначале можно проводить концептуальные исследования не из приверженности традиционным априорным методам, а для того, чтобы пролить свет на естественные цели термина - то есть на то, к чему его можно лучше всего применить, или на его должностные обязанности, выраженные метафорически. Впоследствии эти цели могут быть поставлены под сомнение, и значение термина может быть пересмотрено на этой основе.
Описательный проект может также выявить необходимость семантического выбора. Например, разные группы могут использовать рассматриваемый термин по-разному, например, для обозначения разных типов случаев, более узкого или более широкого спектра применения. Учитывая это, нам, возможно, придется принять решение о том, какие языковые и социальные сообщества считать авторитетными. Вероятно, это часто будет связано с учетом наших ценностей - в том числе политических, которые, по крайней мере, нет очевидных оснований исключать с самого начала.
Таким образом, можно увидеть, как первые два проекта могут естественным образом перейти в третий, по крайней мере, если следовать им в определенном духе. В этом ключе я буду развивать сначала концептуальные, а затем описательные направления исследований, чтобы в итоге предложить улучшающее ситуацию предложение о том, как мы должны понимать женоненавистничество.
Как видно из приведенного выше перечня контраргументов против феминистского диагноза женоненавистничества в деле Исла-Висты, некоторые люди якобы принимают наивную концепцию женоненавистничества. Напомним, что, согласно этой точке зрения, женоненавистничество - это в первую очередь свойство отдельных женоненавистников, которые склонны ненавидеть женщин qua women - то есть потому, что они женщины - либо универсально, либо, по крайней мере, очень общо. Более того, для того чтобы считаться настоящими женоненавистниками, от них может потребоваться, чтобы эта ненависть жила в их сердцах в качестве глубинного или окончательного психологического объяснения.
Однако наивная концепция женоненавистничества имеет серьезные ограничения. Некоторые из них связаны с эпистемологическими проблемами. Ведь то, что стоит за установками отдельного агента, как вопрос глубинного или окончательного психологического объяснения, часто остается непостижимым. Поэтому наивная концепция грозит тем, что мизогинию будет очень трудно диагностировать, если не быть терапевтом агента (а иногда даже этого недостаточно). Это грозит сделать женоненавистничество эпистемически недоступным, в частности, для женщин. То есть это грозит лишить женщин возможности приобретать знания и обоснованные убеждения о проявлениях женоненавистничества, с которыми они могут столкнуться, и делать на этой основе обоснованные утверждения. Таким образом, по сути, это понятие женоненавистничества будет лишать покоя его жертв.
Учитывая, что понятие "женоненавистничество", вероятно, играет определенную концептуальную роль, выделяя наиболее враждебные и вредоносные грани гендерного угнетения, это грозит лишить женщин подходящего названия для потенциально мощной проблемы, с которой они сталкиваются. Это тем более актуально ввиду очевидной скудости соответствующих альтернатив. Какие еще английские слова выражают аналогичные и столь же морально весомые понятия, характерные для гендера? Насколько я могу судить, их нет. Первоначально на ум приходит термин "сексизм", но, на мой взгляд, ему не хватает враждебного привкуса "мизогинии". (Я подробно рассматриваю противопоставление сексизма и мизогинии в , глава 3 .) Поэтому мы позволяем слову "мизогиния" уйти от нас на нашу беду.14
Если обвинения в женоненавистничестве будут очень сложными для судебного преследования, это будет иметь еще одну важную, хотя и менее очевидную, цену. Это сильно затруднит правосудие в отношении тех, кто обвиняется в женоненавистничестве и действительно невиновен. Если даже Эллиот Роджер окажется на свободе, то вердикт "невиновен" (так сказать) перестанет быть очень значимым. Защита почти всегда будет успешной, поскольку соответствующее преступление настолько непостижимо и своеобразно.
Однако проблемы с наивной концепцией женоненавистничества на этом не заканчиваются; они выходят далеко за рамки этих эпистемологических соображений. Эта концепция также не способна охватить нечто большее, чем психологический и, следовательно, метафизически неясный феномен.
Почему так? Можно было бы подумать, что в типичной патриархальной среде женоненавистничество, по крайней мере, потенциально может быть распространено. Но трудно понять, как и почему это происходит сейчас, то есть если принять наивную концепцию. Чтобы понять это, нужно сказать кое-что о природе патриархальных социальных порядков, отношений и ролей, как я их себе представляю. (Надеюсь, не нужно говорить, что это не полное обсуждение их сложной социологии, а скорее изложение некоторых полезных - и не очень спорных - основ). Тогда я смогу утверждать, что наивная концепция женоненавистничества фактически определяет женоненавистничество как преобладание в патриархальном порядке, который, как я полагаю, является той средой, в которой оно должно (наиболее) естественно возникать.
Я исхожу из того, что социальная среда считается патриархальной в той мере, в какой определенные виды институтов или социальных структур в ней распространены и пользуются широкой поддержкой - например, со стороны государства, а также из более широких культурных источников, таких как материальные ресурсы, общинные ценности, культурные нарративы, медиа и художественные образы и так далее. Эти патриархальные институты будут сильно различаться по своим материальным и структурным, а также социальным характеристикам. Но они будут таковы, что все или большинство женщин позиционируются как подчиненные по отношению к какому-то мужчине или мужчинам в них, последние из которых, таким образом, (по той же причине) доминируют над первыми на основе их пола (среди других соответствующих пересекающихся факторов).
Прежде чем продолжить, стоит отметить три несколько более тонких момента. Во-первых, я не считаю, что подчинение - это термин успеха в данном контексте . В моем понимании понятие "подчиненность" может быть связано с социальным давлением, которое стремится низвести женщин в это положение, но может и не "преуспеть" в этом, будучи побежденным или даже отмененным в отдельных случаях (а также, конечно, противодействуя противоположному социальному давлению, в силу других систем классового угнетения, которые пересекаются с гендерными, помимо всего прочего). Во-вторых, некоторые патриархальные структуры являются не только бастионами мужских привилегий, но и исключительно мужскими или с преобладанием мужчин. Однако я полагаю, что эти структуры, как правило, нуждаются в социальной поддержке других патриархальных структур, в которых женщины позиционируются как подчиненные, учитывая характерные формы работы по обслуживанию, которую поручают женщинам (об этом подробнее чуть позже). В-третьих, эти отношения господства и подчинения часто локальны для конкретной патриархальной структуры и входящих в нее индивидов. Учитывая, опять же, пересечение властных отношений - по линиям расы, этнической принадлежности, класса, сексуальности и инвалидности, - это важно признать. Ведь мужчина может быть хозяином в своей области, но подчиненным, эксплуатируемым или маргинализированным в других контекстах. Поэтому мужчине не нужно и, как правило, не нужно позиционировать себя как доминирующего над всеми женщинами или даже над женщинами вообще, чтобы считаться полноценным патриархом. Он должен лишь доминировать над какой-то женщиной или женщинами, часто в контексте семейных или интимных отношений. Патриархальная идеология, которая управляет этими социальными отношениями, структурами и содержательными ролями, к которым я теперь перехожу, может также требовать, чтобы все или большинство мужчин были патриархами в этом смысле, то есть доминировали над какой-то женщиной или женщинами, чтобы соответствовать ее общему нормативному видению.
Но иерархический характер гендерных социальных отношений в патриархальной культуре может находиться в некотором противоречии с содержательным наполнением женской подчиненности в ней. Возьмем, в частности, некоторые закодированные в женском роде формы работы по уходу. Когда женщинам поручается не только выполнять определенные формы эмоционального, социального, домашнего, сексуального и репродуктивного труда, но и делать это в любящей и заботливой манере или с энтузиазмом, патриархальные нормы и ожидания должны работать на понижение. Их принудительное качество лучше оставить неявным. Патриархальная идеология задействует длинный список механизмов для достижения этой цели - включая интернализацию женщинами соответствующих социальных норм, нарративы об отличительных склонностях и предпочтениях женщин, а также валоризирующие представления о соответствующих формах работы по уходу как о личностно выгодных, социально необходимых, морально ценных, "классных", "естественных" или здоровых (при условии, что их выполняют женщины). Приверженность женщин соответствующим социальным ролям - например, любящих жен, преданных матерей, "классных" подруг, верных секретарей или хороших официанток, и это лишь несколько наиболее очевидных примеров, - должна выглядеть настолько естественной или свободно выбранной, насколько это возможно. То же самое относится и к неофициальным женским ролям, например, к работе, которую женщины часто выполняют в качестве эмоциональной подсобной рабочей силы в семье или на работе, а также в общественных местах. В целом, однако, эта гладкая видимость почти неизбежно обманчива, поскольку более или менее тонкие враждебные, угрожающие и карательные механизмы принуждения к соблюдению норм будут стоять наготове или действовать на заднем плане, если эти "мягкие" формы социальной власти окажутся недостаточными для их поддержания. Эти механизмы будут иметь самые разные последствия для женщин - от насилия, угрожающего жизни, до тонких социальных сигналов неодобрения (например, когда люди бессознательно слегка "сбиваются", когда женщины в межличностном общении столь же прямы или неапологетичны, как их коллеги-мужчины). Эти механизмы принуждения по отношению к патриархальным нормам и ожиданиям, а также социальным ролям, которые они регулируют, являются функциональной сущностью женоненавистничества. Именно так я буду утверждать, начиная со следующего раздела.
Но сначала, чтобы понять, почему женоненавистничество будет редкостью в патриархальной среде, если принять наивную концепцию женоненавистничества и женоненавистников, подумайте: Почему любой мужчина в типичном патриархальном окружении должен иметь проблемы с женщинами в целом или даже очень в целом, независимо от их отношений? Напротив, мы ожидаем, что даже самый последний просвещенный мужчина будет доволен некоторыми женщинами, то есть теми, которые дружелюбно служат его интересам. Дело не только в том, что враждебное отношение к таким женщинам было бы вдвойне проблематичным - и в межличностном плане, и в моральном плане. Дело в том, что это было бы крайне необычно с точки зрения базовой моральной психологии. Говоря прямо: когда речь заходит о женщинах, которые не только покорно, но и с любовью удовлетворяют его желания, что именно ненавидеть?
Конечно, в типичной патриархальной обстановке некоторые мужчины могут быть враждебны к большинству или даже ко всем женщинам, с которыми они вступают в контакт, если эти женщины разочаровывают их. Но это не является истинным универсальным квантифицированным утверждением или даже истинным, несколько менее строгим обобщением. Предполагается, что эти квантификаторы должны распространяться на любую или большинство женщин, с которыми агент может столкнуться (соответственно), по крайней мере, в психологически и социально реалистичном сценарии. А это остается маловероятным. Аналогия: тот, кого разочаровали все или большинство ресторанов, в которых он побывал за свою жизнь, не значит, что он ненавидит рестораны в целом или даже очень в целом. Возможно, ему просто не повезло, или он был ограничен, или ему помешали в его выборе. Если бы существовал ресторан, созданный специально для того, чтобы угодить ему, то есть удовлетворить его особые интересы и аппетиты, его ненависть к этому ресторану тоже была бы, по крайней мере, несколько удивительной.
Возьмем, к примеру, Эллиота Роджера. Вполне возможно, и это вполне объяснимо, что он не стал бы враждебно относиться к женщинам, которые оказывали ему внимание и ласку, которых он жаждал. Действительно, для мужчины, занимающего такое положение в обществе, было бы вполне естественно ценить таких женщин или "возносить их на пьедестал". Следовательно, такой мужчина не сможет удовлетворить соответствующее универсальное количественное утверждение или даже несколько менее строгое обобщение. Ведь количество женщин, к которым он может быть настроен враждебно, будет сильно зависеть от конкретных социальных факторов. Учитывая возможность того, что он будет доволен своим положением и, как следствие, враждебно относиться к относительно небольшому числу женщин, он не будет считаться женоненавистником в соответствии с наивной концепцией. Но сколько мужчин (не говоря уже о женщинах) будут такими? Подозреваем, что это свойство будет проявляться крайне редко, если единственные агенты, которые могут претендовать на это звание, будут вынуждены продолжать (неустанно, извращенно) кусать руки, которые их успокаивают и обслуживают. Наивная концепция женоненавистничества, таким образом, подвержена классической проблеме (или, скорее, возражению) "нет истинного шотландца". Защита "ни один истинный женоненавистник ... " будет почти всегда доступна.
Все это заставляет меня думать, что наивная концепция женоненавистничества безнадежно неадекватна. Это пустая трата единственного слова в английском языке, которое, как мы скоро увидим, все чаще используется для обозначения проблемы, для которой женщинам нужно название. И тот факт, что изначально термин был придуман именно для этой цели - английскими феминистками XVII века, выступавшими против моральной "клеветы" на женщин со стороны брата эпохи Возрождения Джозефа Свэтнэма, - лишь усиливает иронию в том, что слово было невольно присвоено антифеминистками и лишено своей политики.15 В свете наивной концепции мизогиния, по сути, становится слишком психологическим понятием, по образцу фобии или глубоко укоренившегося отвращения. Она становится вопросом психологического нездоровья или, возможно, иррациональности, а не систематическим аспектом социальных властных отношений и предсказуемым проявлением идеологии, которая ими управляет - патриархата.
ЧТО ТАКОЕ ЖЕНОНЕНАВИСТНИЧЕСТВО
В свете вышесказанного мы можем начать с чистого листа, задавшись вопросом о том, чем, по нашему мнению, должна быть мизогиния. Иными словами, что могло бы стать естественной основой для враждебности и агрессии, направленной на женщин хотя бы частично, хотя и не обязательно исключительно из-за их пола, и что позволило бы рассматривать женоненавистничество как грань или проявление патриархальной идеологии? Учитывая социальную роль некоторых женщин в патриархальной культуре как внимательных и любящих подчиненных мужчин, это предполагает одну очевидную возможность для рассмотрения. Воспринимаемое женщиной сопротивление или нарушение норм и ожиданий, которые определяют эти социальные роли, естественно, будет вызывать именно такие реакции. Что может быть более естественной основой для враждебности и агрессии, чем отказ от роли внимательной и любящей подчиненной? Можно ожидать, что некоторые из характерных бенефициаров гендера (то есть мужчины) будут чувствовать себя одновременно и узурпированными, и обделенными вниманием. А в эмоциональном плане такое сочетание может оказаться катастрофическим.
Возможно, будет полезно рассмотреть схематическую иллюстрацию. Представьте себе человека в ресторане, который ожидает не только уважительного обращения - клиент всегда прав, - но и внимательного и улыбчивого обслуживания заказанной им еды. Он ожидает, что о нем будут заботиться, что он будет чувствовать себя особенным, а также что ему принесут его еду (это несколько уязвимое и одновременно сильное положение для него). Представьте себе, что этот клиент приходит разочарованным - его сервер не обслуживает его, хотя ждет другие столики. А может быть, она просто лениво слоняется без дела или просто занимается своими делами, необъяснимо игнорируя его. Хуже того, может показаться, что она ожидает от него обслуживания, что представляет собой озадачивающую ролевую инверсию. В любом случае она ведет себя не так, как он привык в подобных ситуациях. Легко представить, как этот человек растеряется, а затем обидится. Легко представить, как он стучит ложкой по столу. Легко представить, как он взорвется от разочарования.
Очевидно, что это лишь схематичная иллюстрация. Но я думаю, что она создает многообещающую основу для развития и расширения. Это первый пример чего-то легко объяснимого, когда речь идет об отношении, близком к ненависти и враждебности, которое может быть вызвано отчасти полом женщины - в данном случае, ее предполагаемым нарушением патриархальных норм и ожиданий. И если принять этот пример в качестве обоснованной иллюстрации, он также расскажет нам кое-что о том, какой мизогиния не должна быть. Во-первых, оно не обязательно должно быть направлено на всех женщин; вместо этого оно может быть направлено на женщин выборочно - например, на тех, кто воспринимается как непокорный, небрежный или выходящий из строя. Кроме того, эта модель ставит крест на идее (странной, но, как мы видели, не лишенной своих приверженцев), что женоненавистничество и сексуальное желание как-то несовместимы. Сексуальное влечение Роджера к женщинам Альфа Фи - и его желание, чтобы они в свою очередь желали его, - сыграло решающую роль в порождении его обиды. Это означало, что он чувствовал себя бессильным по отношению к ним. С его точки зрения, они "властвовали" над ним. И он глубоко возмущался предстоящим унижением - точно так же, как уязвимость обедающего, испытывающего голод, может подпитать его ярость по отношению к ушедшему в самоволку подавальщику.
Модель также позволяет сделать некоторые предварительные прогнозы относительно типичных мишеней и жертв мизогинии. К первым относятся те, кого воспринимают как неподобающих женщин - предательниц гендерного дела, плохих женщин и "заблудших".16 А жертвами женоненавистничества, следовательно, как правило, становятся женщины, занимающие властные позиции по отношению к мужчинам, и женщины, отказывающиеся от выполнения служебных обязанностей, ориентированных на мужчин. Среди прочих естественными мишенями для него станут (сюрприз) феминистки.
В этом ключе можно рассмотреть опыт писательницы-феминистки Линди Уэст, подвергшейся травле со стороны интернет-тролля, который впоследствии раскаялся.17 Вот отрывок из интервью Уэста с этим человеком, которое он дал несколько лет спустя и в котором он объясняет свои тогдашние мысли с необычной откровенностью и проницательностью:
Когда вы говорили о том, что гордитесь тем, кто вы есть, где вы находитесь и куда идете, это как бы разжигало во мне злость.
ЛИНДИ ВЕСТ: Хорошо, значит, вы нашли мою работу. Вы нашли мою работу, и она вам не понравилась.
Некоторые аспекты. Вы использовали много заглавных букв. Вы просто очень... Вы почти не боитесь, когда пишете. Знаете, вы как будто встаете на стол и говорите: "Я Линди Уэст, и это то, во что я верю. Идите в жопу, если вы со мной не согласны". И даже если ты не говоришь именно эти слова, я думаю: "Что это за сука, которая думает, что все знает?".
ЛИНДИ ВЕСТ: Я спросила его, не чувствует ли он себя так из-за того, что я женщина.
Мужчина: О, определенно. Определенно. Женщины стали более откровенны в своих высказываниях. Нет ощущения робости, когда они говорят или пишут. Они говорят об этом громко. И я думаю, что - и для меня тоже - поначалу это пугает.
ЛИНДИ ВЕСТ: Верно. Вы должны знать, что я... именно поэтому я это делаю, потому что люди не ожидают услышать от женщин подобное. И я хочу, чтобы другие женщины видели, как я это делаю, и чтобы женские голоса звучали громче.
Я понимаю. Я понимаю. Но дело вот в чем. Я целыми днями работаю с женщинами, и у меня ни к кому нет претензий. Я мог бы сказать вам, если бы кто-то сказал мне: "О, ты женоненавистник. Ты ненавидишь женщин". И я мог бы ответить: "Нет-нет, я люблю свою маму. Я люблю своих сестер. Я люблю своих подруг, которые были у меня в жизни". Но вы не можете утверждать, что нормально относитесь к женщинам, а потом выходить в интернет и оскорблять их, искать их, чтобы причинить им эмоциональный вред.
Я считаю, что это правильно. Мизогинисты могут любить своих матерей - не говоря уже о сестрах, дочерях, женах, подругах и секретаршах. Им не обязательно ненавидеть женщин повсеместно или даже в целом. Они, как правило, ненавидят женщин, которые открыто высказывают свое мнение, помимо всего прочего.
Несомненно, идея, которую я только что высказал, вызовет сопротивление некоторых людей. Мизогиния должна включать в себя ненависть к женщинам как таковым, без каких-либо других причин. Поэтому женоненавистничество не может быть направлено только на некоторых женщин, могут возразить мне. Но я не вижу особых оснований для такого безоговорочного утверждения. И я подозреваю, что оно черпает силу в необоснованном предположении, что женоненавистничество должно напоминать наиболее часто встречающуюся - хотя зачастую исторически неточную - форму антисемитизма, которая, как предполагается, направлена против всего еврейского народа в целом.18 Но почему именно этот тип угнетения должен рассматриваться как парадигма? Почему мы вообще должны принимать "парадигму парадигм", как мы ее называем? Угнетение по гендерному признаку может быть отчасти sui generis. Или же оно может быть полезной парадигмой для других форм угнетения - такая возможность кратко раскрывается в главе 5 .
Как бы то ни было, с учетом целей патриархальной идеологии не имеет смысла пытаться избавить мир от женщин - или даже, в прямом смысле слова, низвести женщин в гетто. Женщины тщательно интегрированы в прототипические патриархальные домохозяйства, где на них возлагается широкий спектр важнейших бытовых, социальных, эмоциональных, а также (гетеро)сексуальных услуг. Такие женщины слишком полезны для доминанта, чтобы все женщины были безразличны - или даже чтобы пространственная сегрегация могла служить доминантным потребностям и интересам.
Но хотя мишенью мизогинии, как правило, не являются женщины, это не значит, что кампания #YesAllWomen не права, утверждая, что практически каждая женщина потенциально уязвима для угроз и наказаний со стороны мизогинистов. Ведь наряду с предполагаемыми и реальными нарушениями патриархальных норм и ожиданий могут быть и чисто символические или репрезентативные, когда одну женщину заставляют расплачиваться за предполагаемые грехи других.
В более широком смысле, я считаю, что хватка женоненавистника может превышать его досягаемость из-за его тенденции пытаться восстановить патриархальный порядок, рассматривая одних женщин как образцы или представителей других, а также участвуя в "пробивном" поведении - то есть вымещая на ней другие разочарования, поскольку она доступна и может не иметь средств защиты (например, в контексте насилия со стороны интимного партнера).
Самое главное, для моих дальнейших целей, мелкие нарушения могут быть раздуты до неузнаваемости и восприняты как нечто, свидетельствующее о проклятом характере женщины. Ее могут представить нарушающей обещания, говорящей ложь или отказывающейся от своей части сделки - а значит, глубоко недостойной доверия, двуличной, безответственной и так далее. Если хорошенько поискать, то часто можно найти в поведении женщины некую (более или менее) номинальную основу для подобных претензий. Но нарушенные обещания и невыполненные сделки были незаконно заключены от ее имени патриархатом.
Это проливает свет на одно из возражений против феминистского диагноза стрельбы в Исла-Висте, которое прозвучало в последствии, а именно: цели и жертвы Эллиота Роджера (соответственно) на самом деле не нарушали патриархальных норм и ожиданий по отношению к нему. Они были просто представителями того типа женщин, которыми он чувствовал себя пренебрегаемым и униженным. Женщины, на которых он напал в доме женского общества "Альфа Фи" в UCSB, на самом деле не имели возможности обратить на него внимание, потому что, несмотря на то что он преследовал их, он так и не представился.
Означает ли это, однако, что Роджер бредил в том смысле, который говорит против феминистского диагноза в его случае? Нет. Как я покажу в следующей главе, женоненавистничество часто включает в себя бредовые идеи такого рода - даже среди агентов, чья несомненная восприимчивость к моральной критике зависит от того, что они точно знают, что делают.
Для наглядности возьмем Раша Лимбо.
1. Некоторые свидетельства того, что с 2012 года он все чаще появляется в заголовках новостей, особенно в США, Канаде и Австралии, см. на графике Google Trends, https://www.google.com/trends/explore#q=misogyny (доступ был получен 31 марта 2015 года и повторно 11 мая 2017 года, что подтверждает сохранение этой тенденции).
2. Том Форди, "Есть ли мизогинист внутри каждого мужчины?". The Telegraph, 2 июля 2014 года, http://www.telegraph.co.uk/men/thinking-man/10924854/Is-there-a-misogynist-inside-every-man.html.
3. Если вкратце рассказать об этом, то на момент написания статьи (11 мая 2017 года) ввод поисковых терминов misogyny и misogynist на сайте philpapers.org дает шестьдесят семь и тридцать один результат, соответственно. Но подавляющее большинство этих работ в первую очередь затрагивает вопрос о том, считается ли та или иная фигура в каноне женоненавистником. (Этот вопрос задается Ницше, что неудивительно, а также Айрис Мердок и Юлии Кристевой, что гораздо важнее). В современной литературе по аналитической феминистской философии эти понятия также не фигурируют как правило. Возьмем трех ведущих аналитических феминистских философов, чьи работы сыграют важную роль в развитии моего анализа: в книге Салли Хаслангер (2012) "Сопротивление реальности" термин "мизогиния" и его варианты появляются в тексте только в связи с конкретным примером о женоненавистнических текстах песен (387-389). В книге Рэй Лэнгтон (2009) "Сексуальный солипсизм" они встречаются, по моим подсчетам, полдюжины раз, но по большей части лишь вскользь. Единственное существенное замечание Лэнгтон об этиологии женоненавистничества будет рассмотрено позже, в главе 3 , однако.
Естественно было бы предположить, что в работе Марты К. Нуссбаум (2011) "Объективация и интернет-мизогиния" будет больше сказано об этой концепции. Но поразительно, что, хотя в эссе много говорится об объективации, которую я нахожу благоприятной и буду использовать в дальнейшем, термин "мизогиния" и его варианты встречаются только один раз после названия (если я не ошибаюсь). В целом, в существующей литературе по аналитической феминистской философии не так уж много работ, которые напрямую отвечают на мой начальный вопрос: "Что такое женоненавистничество? К счастью, есть много работ (в том числе и в вышеупомянутых текстах), которые проливают свет на него с разных сторон. Некоторые из классических феминистских текстов, которые мне показались особенно интересными в этой связи, включают: Книга Андреа Дворкин (1976) "Ненависть к женщине: Радикальный взгляд на сексуальность", "Феминизм без модификации" Кэтрин Маккиннон (1987), "Черная феминистская мысль" Патриции Хилл Коллинз (2000) и "Ответный удар: необъявленная война против американских женщин" Сьюзан Фалуди (2006). См. также предисловие, примечание 4 , где рекомендуется ознакомиться с богатой литературой, посвященной многочисленным проявлениям женоненавистничества, а также различным связанным и пересекающимся системам угнетения и господства.
4. Впоследствии видео было удалено с YouTube, но его расшифровку можно найти на сайте democraticunderground.com, http://www.democraticunderground.com/10024994525 (доступ получен 4 апреля 2015 года). Ранее Роджер записал и выложил на YouTube и другие подобные видео. Дальнейшие доказательства его мышления и намерений многие комментаторы искали в так называемом манифесте Роджера "Мой извращенный мир", который был опубликован после инцидента. Я сам опираюсь на него в главе 5 . Его копия доступна на сайте http://s3.documentcloud.org/documents/1173619/rodger-manifesto.pdf (доступ получен 5 апреля 2015 года).
5. "Хронология убийств в Исла-Висте", CBS News, 26 мая 2014 г., http://www.cbsnews.com/news/timeline-of-murder-spree-in-isla-vista/.
6. "Thwarted in His Plan, California Gunman Improvised," CBS News, May 25, 2014, http://www.cbsnews.com/news/thwarted-in-his-plan-california-gunman-improvised/.
7. Предположительно, согласно этой линии рассуждений, Роджер мог бы постучать в дверь дома братства, если бы он был геем. А что, если бы Роджер был женщиной? Мог ли его пол иметь какое-то значение? Неясно, есть ли для этого место в анализе Фергюсона.
8. Роджер также был активен на форумах по защите прав мужчин в Интернете, например на сайтах "Ненависть к пикаперам", хотя эти сообщества сильно отличаются от блога Руджа Вализадеха "Возвращение королей" http://www.returnofkings.com, где он отстаивал описанные выше идеи. Первые сообщества посещают в основном те, кто возмущен "пикап-артистикой" (т. е. "игрой", которую практикуют мужчины-"игроки", использующие крайне манипулятивные техники для "подцепить" женщину), которую отстаивают вторые.
9. Декстер Томас-младший написал,
В последнее время мы часто слышим о том, что Эллиот Роджер якобы был женоненавистником. Одни говорят, что убийство было совершено на почве ненависти. Другие предпочитают увести разговор от темы женщин. Это справедливо, потому что на самом деле Эллиот говорил вовсе не о женщинах. Он говорил о мужчинах. . [Женщины вообще не имели для Эллиота никакого значения. За исключением тех, кто входит в его ближайшую семью, Эллиот пишет о женщинах как о плоских, безликих персонажах. У них редко бывают имена и никогда не бывает личностей. На самом деле Эллиот тратит на описание женщин примерно столько же времени, сколько на описание своего нового BMW 3-й серии. (2014)
Обратите внимание, что в конце концов Томас, похоже, признает женоненавистничество, прослеживающееся в статьях Роджера. С другой стороны, он не отказывается от своего первоначального утверждения, что женщины не должны были быть главной темой обсуждения после стрельбы, поскольку на определенном уровне речь шла не о них. Я возвращаюсь к этой мысли в главе 2 .
10. В статье, критикующей феминистский диагноз женоненавистничества как упрощенный, Meghan Daum (2014) пишет: "Роджер не только не был насильником, его отчаянное желание быть любимым женщинами предполагает, что он даже не столько объективировал их, сколько идеализировал до нестерпимо болезненной степени". Более того, "его проблема заключалась не в отвержении, а в разделении... [он] не принадлежал ни к одной группе. При всех своих привилегиях он был противоположностью права. Он был человеком, которому нечего терять". Как я утверждаю далее, Роджер демонстрировал обиженную форму права, если воспользоваться понятием Майкла Киммела (2013).
11. Кэти Янг утверждала в "Разуме":
"Мизогиния" - это очень неполное объяснение образа мыслей Роджера, который, возможно, лучше всего описать как злокачественный нарциссизм с психопатическим измерением. В его "манифесте" ясно сказано, что его ненависть к женщинам... была лишь подмножеством общей ненависти к человечеству и сочеталась с ненавистью к мужчинам, имевшим больший романтический и сексуальный успех...". Некоторые утверждают, что ненависть к другим мужчинам за то, что они имеют возможность заниматься сексом с женщинами, а вы нет, все еще является формой женоненавистничества; но это кажется хорошим примером растягивания концепции до бессмысленности или превращения ее в не поддающуюся проверке квазирелигиозную догму. (2014)
Альтернатива, которую Юнг не рассматривает, заключается в том, что эти два порока аналитически различны, но часто сочетаются.
12. Для экономичного обзора некоторых из наиболее распространенных аргументов, выдвигаемых против феминистской линии в отношении Исла-Висты в социальных сетях, см. следующую выдержку из комментариев к статье Зака Шонфельда из Newsweek, который утверждал, что это действительно женоненавистничество:
PT: Неправильно, он ненавидел красивых женщин за то, что они игнорировали его, но он игнорировал всех женщин, которые были средними или ниже, он не ненавидел всех женщин, он не ненавидел свою маму, своих учительниц и т. д. Он также ненавидел своих соседей-китайцев, но ненавидел ли он всех азиатов? Будьте точны в своем гневе на него.
СА: Он ненавидел всех.
ГБ: Четверо из шести убитых были мужчинами.
AJ: Если он так ненавидел женщин, почему он наносил удары ножом и стрелял в основном в мужчин?
"Misogyny and Mass Murder, Paired Yet Again", страница Newsweek.com в Facebook, 28 мая 2014 г., https://www.facebook.com/Newsweek/posts/10152443727756101 (имена отредактированы и заменены на инициалы).
13. Эти два обозначения являются синонимами, но для ясности я буду придерживаться последнего.
14. Сравните с понятием герменевтической несправедливости Миранды Фрикер (2007), когда людям не хватает концептуальных ресурсов, чтобы понять и сформулировать свой социальный опыт (глава 7). В данном случае речь идет не столько о недостатке, сколько об активной попытке лишить женщин термина, который они, как мы вскоре увидим, используют весьма успешно. (И вспоминая мое вступление).
15 Термин "женоненавистничество", вероятно, лучше всего рассматривать как неологизм (или, в крайнем случае, он был заново введен в английский язык из нескольких текстовых фрагментов на древнегреческом) анонимными феминистками в ответ на популярный антиженский памфлет, написанный Свэтнэмом; см. эпиграфы к началу книги, а также к последней главе.
16.Идея "неподобающей" женщины, сопротивляющейся патриархальному угнетению, может быть истолкована полубуквально в некоторых концепциях того, что такое быть женщиной, в том числе в концепции Хаслангер (2012, глава 7). Согласно ее аналитическому или мелиоративному пониманию гендера, быть женщиной - значит находиться в социальном подчинении у мужчин на основании своего предполагаемого или фактического биологического пола. Однако, как впоследствии признала сама Хаслангер, ее концепция, по меньшей мере, нуждается в поправках для учета опыта трансженщин: см. Kathryn Jenkins (2016) для обсуждения и Talia Mae Bettcher (2013) для альтернативного подхода здесь.
17. Среди прочего, этот человек выдавал себя за недавно умершего отца Линди Уэст в Twitter. Его сатирическая биография гласила: "Стыдно за отца-идиота - двое других детей в порядке, хотя" - "идиот" - это Линди. "If You Don't Have Anything Nice to Say, Say It in All Caps", This American Life, эпизод 545, дата выхода в эфир 23 января 2015 года, https://www.thisamericanlife.org/radio-archives/episode/545/transcript.
18. Ср. высказывания Ханны Арендт об Адольфе Эйхмане в ее знаменитом рассказе "Эйхман в Иерусалиме": "Евреи в его семье были одной из его "частных причин" не ненавидеть евреев... "Я сам не испытывал ненависти к евреям, поскольку все мое воспитание через мать и отца было строго христианским, а моя мать, благодаря своим еврейским родственникам, придерживалась взглядов, отличных от тех, что существовали в кругах С.С.". Он приложил немало усилий, чтобы доказать, что никогда не питал никаких недобрых чувств к своим жертвам". Более того,
Если бы Эйхман был чуть менее чопорным или полицейский допрос был менее сдержанным (он не распространялся на перекрестный допрос, предположительно для того, чтобы эксперт был уверен в его сотрудничестве), его "отсутствие предрассудков" могло бы проявиться и в другом аспекте. Похоже, что в Вене, где он добился огромных успехов в принуждении евреев к выезду из страны, у него была любовница-еврейка, "старая знакомая" из Линца. Rassenschande - слово, которое буквально означает "расовое отвращение", но которое в нацистском лексиконе означало просто сексуальную связь с евреями - было, вероятно, самым большим преступлением, которое мог совершить член СС; хотя во время войны изнасилование еврейских девушек стало любимым развлечением на фронте, для высшего офицера СС было далеко не обычным делом заводить роман с еврейской женщиной. ( Arendt 1963 , 30)
Примите во внимание и тот факт, что до 1933 года евреи были особенно успешны в немецком обществе и ассимилировались в нем, по сравнению с их положением во многих других европейских странах, отличавшихся большей неустроенностью и маргинализацией. Такие историки, как Амос Элон и Гетц Али, недавно (независимо друг от друга) утверждали, что ощущение того, что евреи "не знают своего места" в Германии, сыграло важную роль в провоцировании антисемитской реакции; см. глава 5 , прим. 40.
Глава 2. Устранение мизогонии
До сих пор философы лишь по-разному интерпретировали мир, теперь же речь идет о том, чтобы изменить его.
Карл Маркс, Тезисы о Фейербахе
РАШ ЛИМБО О САНДРЕ ФЛЮК
Правый обозреватель Раш Лимбо не отличается доброжелательным отношением к феминисткам. Но в феврале 2012 года обвинения в женоненавистничестве все же привели его в горячую воду, когда он сделал следующие замечания о Сандре Флюк в своем ежедневном радиошоу:
Что это говорит о студентке колледжа Сьюзан Флюк, которая выступила перед комитетом Конгресса и заявила, что ей должны платить за секс, что это делает? Это делает ее шлюхой, верно? Это делает ее проституткой.1
Флюк, которая в то время была студенткой юридического факультета Джорджтауна, доказывала перед демократами Палаты представителей, что противозачаточные средства должны покрываться медицинской страховкой в религиозных учреждениях. Лимбо, естественно, пришел к выводу, что Флюк просит оплатить ему и американским налогоплательщикам весь секс, которым она, должно быть, занимается, если она не может позволить себе самостоятельно оплатить счет за достаточное количество контрацептивов. Поэтому он назвал Флюк "шлюхой" и "проституткой" - "оскорбительный выбор слов", как он позже признался, добавив, что это было сделано "с юмором".2 Но более всего Лимбо, по-видимому, трудно было в то время определиться с метафорой:
Кто же мы такие? Мы - сутенеры. (Перебивает). Сутенеры? Мы будем сутенерами? Нет! Мы не сутенеры. (Прерывание). Да, именно так. Сутенер - не то слово. Ладно, значит, она не шлюха. Она "на круглом каблуке". Беру свои слова обратно.
Однако Лимбо не стал долго отнекиваться. Уже через день он снова назвал Флюк "шлюхой" в своем шоу. В конце концов он отказался от своих слов, сказав в качестве извинения: "Я выбрал неправильные слова в своей аналогии с ситуацией. Я не имел в виду личные нападки на мисс Флюк".3
Это подводит нас к важной загадке об этиологии и целях женоненавистничества. Как и почему оно часто бывает столь иллюзорным? Как людям удается затаить или вдохновить других на формирование такой личной неприязни к женщинам, которые остаются лично им неизвестными, на таких явно тонких основаниях? И, очевидно, Лимбо рассчитывал, что его диатриба будет не только внятной, но и привлекательной для слушателей.
Высказывания Лимбо о Флюк наглядно демонстрируют эту загадку.4 Но они также помогают нам решить ее. Показательным аспектом выбранных Лимбо образов было то, что они позволяли ему проецировать на них себя и своих слушателей. Он изобразил женщину, заявляющую о своих потребностях или требующую своего, как имеющую право и требовательную. А Флюк он изобразил как требующую чего-то от них, налогоплательщиков, в частности - нет, требующую, чтобы они ей заплатили за то, что она предается сексуальному конгрессу. Это, мягко говоря, натяжка. Но это позволило Лимбо изобразить Флюк как нечто им обязанное. Рассмотрим последующие колебания Лимбо между образом сексуального обслуживания Флюк (т. е. "кобеля") и идеей, что Флюк - его подчиненная (т. е. "сутенер"). В какой-то момент Лимбо предложил следующее небольшое соглашение. Флюк может получить его деньги, если она выложит секс в онлайн-видео:
Нас поимеют, даже если мы не будем встречаться с ней лично! Мисс Флюк, вы когда-нибудь слышали о том, чтобы не заниматься сексом? Так вот, если мы собираемся сидеть здесь и участвовать в этом, то мы хотим получить что-то взамен, мисс Флюк: И это будут видеозаписи всего этого секса, выложенные в Интернете, чтобы мы могли видеть, что получаем за свои деньги.5
Этот отрывок поражает отчасти тем, что, как и в исповедальном видео Эллиота Роджера, в нем происходит переход от третьего лица ко второму - или, скорее, к обвинению. Но к кому обращается Лимбо? Даже он, кажется, признает странность ощущения, что его так "надул" кто-то, кто оставался совершенно незнакомым.
Часть решения этой загадки, как мне кажется, заключается в признании того, что подчиненное положение женщин настраивает их на функциональный и реляционный лад ( Haslanger 2012 , 57-63). Вспомним из предыдущей главы, что в свете патриархальной идеологии от женщины часто ожидают роли внимательной и любящей подчиненной мужчины - метафорически, чтобы она поддерживала любящий взгляд на доминанта. Поэтому, вероятно, в природе патриархальных гендерных отношений заложено, что поведение женщин по отношению к мужчинам воспринимается ими (и от их имени, в том числе) излишне лично . Так женское равнодушие превращается в неприятие, игнорирование - в игнорирование, свидетельство - в донос, а просьба - в вымогательство.
Другой элемент решения этой головоломки, как я предполагаю, заключается в том, чтобы заметить, как к женщинам часто относятся как к взаимозаменяемым и представляющим определенный тип женщин. Из-за этого женщины могут быть выделены и рассматриваться как репрезентативные мишени, а затем воображаемым образом подставляться под большое количество других людей.6 Эллиот Роджер заявил о своих намерениях в так называемом манифесте следующим образом: "Я нападу на тех самых девушек, которые олицетворяют все, что я ненавижу в женском роде: Самое горячее женское общество UCSB". А Лимбо назвал Флюк "представительной либералкой". Но эти представительницы не обязательно должны демонстрировать качества тех женщин, которых они призваны олицетворять: например, эгоистичных, детских, властных "феминази", которые хотят максимизировать количество абортов, сделанных за всю историю человечества. Иногда очень важно, чтобы они этого не делали, поскольку класс таких женщин может оказаться пустым.
В каждом из этих примеров важную роль сыграло отношение, свойственное семье враждебности. Это обида, злость, недоброжелательность, различные угрожающие и карательные тенденции. Если эти примеры могут служить ориентиром - а описательный подход к предмету в понимании Хаслангера (2012) предположительно таков - мизогиния часто включает в себя то, что П. Ф. Стросон назвал "межличностными" реактивными установками. Как уже говорилось в предисловии, это установки, которые более или менее характерны для наших отношений с другими зрелыми, автономными, композитными человеческими существами и, как предполагается, включают в себя "все сугубо личные антагонизмы" ( Strawson [1962] 2008 , 11). Следовательно, они потенциально могут быть нивелированы вторым лицом. Но часто кажется, что это второе лицо множественного числа. Вспомним слова Роджера: "Я накажу вас всех за это". Во многих отношениях это характерное для женоненавистничества чувство. Оно карательное, обиженное, личное, но не конкретное. И психологические мишени таких настроений могут мало походить на реальных жертв. Вместо этого они часто направлены на грубый составной образ женщины, наклеенный на лицо реальной.
Некоторые люди говорили мне, что это может послужить основой для некоторого оптимизма. Идея заключается в том, что на каком-то уровне анализа женоненавистничество не совсем связано с женщинами, которые становятся его жертвами. (См., например, Thomas 2014 .) Но зачем вообще думать, что это так? Антисемитизм и другие формы расовой и этнической ненависти, напротив, обычно не считаются вопросом глубокого или окончательного психологического объяснения. Представьте себе, что кто-то утверждает, будто Гитлер в глубине души не был антисемитом, а просто был неуверен в отсутствии у него художественного таланта, а также принимал огромное количество опиатов и метамфетаминов. Хотя это, похоже, так и было и, возможно, сыграло свою роль в усилении ярости в ключевые моменты, последующее предположение о том, что Гитлер не был антисемитом, явно не заслуживает внимания. И все же аналогичное предположение о женоненавистничестве встречается довольно часто. Тот факт, что люди, способные направлять женоненавистнические социальные силы, имеют различные тревоги и другие проблемы психологической и социальной адаптации, не вызывает удивления. Однако как это может смягчить проблему, с которой сталкиваются женщины? Когда чучело - это тело, оно сгорает вместе с ним.
Это говорит о том, что смена фокуса может быть полезной. Вместо того чтобы концептуализировать женоненавистничество с точки зрения обвиняемого, по крайней мере неявно, мы могли бы рассматривать его с точки зрения его мишеней или жертв. Другими словами, когда речь идет о женоненавистничестве, мы можем сосредоточиться на враждебности, с которой сталкиваются женщины в социальном мире, а не на враждебности, которую мужчины (в первую очередь) могут испытывать или не испытывать при столкновении с определенными женщинами - в качестве вопроса глубокого психологического объяснения или вообще какого бы то ни было. (Подробнее об этой последней возможности мы поговорим чуть позже).
Преимущества такого подхода заключаются в том, что он
1.избегает психологизма, не отрицая враждебного "привкуса" женоненавистничества или того факта, что оно может включать враждебные установки со стороны отдельных агентов; но это не обязательно. Это также помогло бы унифицировать множество способов проявления женоненавистничества (например, через доминирующих и разочарованных женоненавистников, через отдельных агентов или чисто структурные механизмы);
2.избегать индивидуализма, допуская, что социальные практики, институты, политика и т.д. могут проявлять враждебность по отношению к женщинам, как, например, "враждебная рабочая среда" или дифференцированный "прохладный" социальный климат; и
3.делает женоненавистничество более эпистемологически преодолимым в том смысле, который здесь важен, позволяя нам ссылаться на стандарт "разумной женщины": или, что более точно и лучше (так как менее ableist), мы можем спросить, может ли девушка или женщина, которой предназначена среда, разумно интерпретировать какую-то встречу, аспект или практику в ней как враждебную.7 Это противоположно тому, чтобы заниматься психологией для выяснения намерений агента или верить ему на слово.
Это показывает, как предотвратить естественное возражение против моей развивающейся здесь концепции, учитывая вышеизложенную идею о том, что женоненавистничество в индивидах характерно включает в себя негативные межличностные реактивные установки. Ведь теперь естественно задаться вопросом, как мой рассказ о женоненавистничестве может избежать психологизма и последующих эпистемологических проблем, которые были частью моего аргумента против наивной концепции. Как мы узнаем, действительно ли тот, кто ведет себя обиженно и злобно, в глубине души обижен или, скорее, в конечном счете тревожен (скажем так)?
Ответ заключается в том, что важно не то, что находится в глубине, а то, что лежит на поверхности, в связи с предлагаемым смещением фокуса с агентов женоненавистничества на его субъекты. И хотя я хочу отстоять важность таких реакций, как обида и неодобрение, для природы женоненавистничества, я также трактую эти установки менее психологично, чем это принято, делая больший акцент на "реактивной" части и меньший - на "отношении". Это реакции, с которыми женщины сталкиваются в своем социальном окружении и которые подчиняются любым ограничениям, вытекающим из того, как они могут быть разумно интерпретированы (как более точно указано непосредственно выше, в (3)). Таким образом, враждебность, которая выражается, но не переживается сознательно как таковая, может считаться реальной враждебностью при таком подходе. Агенты не обладают монополией на социальное значение своих действий. И их намерения редко определяют, хотя и могут влиять на это.
Итак, при последующем анализе мизогинии мизогинистская социальная среда может, но не обязательно должна быть продуктом фанатизма отдельных агентов. Скорее, она может быть результатом скрытого дискомфорта и враждебности некоторых людей, когда более или менее устоявшаяся система социальных норм подвергается демонтажу. Женщины, которые сопротивляются или нарушают гендерные нормы и ожидания, впоследствии могут вызывать подозрение и недоумение, что в меньшей степени связано с тем, что они бросают вызов гендерным нормам как таковым, а в большей - с тем, что они бросают вызов укоренившимся нормам просто так. А для некоторых людей феминизм, в частности, глубоко нарушил их представление об общественном порядке. Враждебность, которую они проявляют к женщинам, нарушающим или представляющим угрозу гендерной социальной иерархии, вполне совместима с тем, что они абстрактные эгалитарии. Тем не менее они могут воспринимать влиятельных женщин, которые не используют свою власть в интересах мужчин, как резких и угрожающих. По этой и другим причинам женоненавистническая социальная среда может быть отчасти результатом того, что более или менее благонамеренные люди действуют на основе отброшенных эмоций или проявляют вспышки агрессии, которые не испытывают сознательно. И действительно, такая агрессия может проявляться отчасти в качестве замены чувства агрессии: выражение "проявлять агрессию" в этом контексте наводит на размышления.
В качестве альтернативы мизогиния может быть продуктом коллективной (или "толповой") деятельности.8 Такая враждебность помогает вызвать больше реакций, которые она направляет. Но такая активность часто бывает рассеянной и неорганизованной, недостаточно скоординированной, чтобы считаться действиями правдоподобного группового агента. Мизогиния также может быть продуктом институтов и социальных практик, которые имеют экспрессивную ценность и что-то говорят женщинам, которые не справляются или отказываются придерживаться определенной линии поведения. Иногда женоненавистнические элементы этих институтов и социальных практик (включая закон и государственную политику) в значительной степени исчезают в данный момент времени. А иногда они становятся первопроходцами или возрождаются более влиятельными людьми, которые играют на неуверенности и чувстве бесправия, характерных для менее влиятельных слоев населения на волне достижений прогрессивных социальных движений. Являются ли эти влиятельные люди просто эксплуататорами и циниками (например, пытаются набрать голоса или поднять рейтинги), или же они на самом деле поддерживают яд, который распространяют, не имеет значения с точки зрения моего последующего анализа женоненавистничества. Важно то, какой вклад они вносят в женоненавистническую социальную среду - то есть в какой степени они склонны охранять и наказывать женщин в соответствии с патриархальным законом и порядком. В этом отношении Эллиот Роджер и Раш Лимбо превосходят всех, а значит, считаются женоненавистниками в последующем анализе.
МЕЛИОРАТИВНОЕ, МЕЖСЕКТОРАЛЬНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ
Мелиоративные проекты отчасти носят оговорочный характер. Однако это не делает (или, по крайней мере, не должно делать) их произвольными. Как говорит Хаслангер (2012), их характерной движущей мыслью является: "Это явление, о котором мы должны думать" (224). Итак, на данном этапе, пройдя как концептуальные, так и описательные линии исследования в духе наблюдения за тем, куда они приведут, я хочу предложить улучшающее предложение о том, как мы должны понимать мизогинию, по крайней мере, для многих целей.
Я предлагаю на самом общем уровне описания понимать мизогинию как "правоохранительную" ветвь патриархального порядка, которая выполняет общую функцию по охране порядка и принуждению к исполнению своей правящей идеологии. Уточнить это можно следующим образом:
В сущности, женоненавистничество в социальной среде включает в себя враждебные социальные силы, которые
(a) будет иметь тенденцию сталкиваться с (более широким или более узким) классом девочек и женщин, потому что они являются девочками и женщинами, занимающими такое (более или менее полно определенное) социальное положение; и
(b) служат для поддержания и принуждения патриархального порядка, инстанцированного по отношению к другим пересекающимся системам господства и неблагополучия, которые применяются к соответствующему классу девочек и женщин (например, различные формы расизма, ксенофобии, класизма, эйджизма, трансфобии, гомофобии, аблеизма и так далее).
И, по сути, эти женоненавистнические социальные силы так и поступят:
Часто направлены на девочек и женщин (в соответствующем классе) за реальные, предполагаемые или репрезентативные вызовы или нарушения применимых патриархальных норм и ожиданий (опять же, действуя в сочетании с соответствующими пересекающимися силами угнетения).
Например, патриархальные нормы и ожидания,
(a) характерное гендерное содержание, которое отражает и помогает регулировать или восстанавливать патриархальный порядок; или
(b) особенно жесткие механизмы правоприменения для девочек и женщин (в соответствующем классе) по сравнению с мальчиками и мужчинами (в этом классе, т.е. мужчинами);9 или
(c)особенно интенсивные и/или инвазивные формы полицейской деятельности (например, наблюдение, проверка и подозрение) в отношении девочек и женщин (в соответствующем классе) по сравнению с мужчинами.
Таким образом, по сравнению с наивным представлением, в моей версии говорится, что
Женоненавистничество в первую очередь направлено на женщин, потому что они женщины в мужском мире (то есть исторически патриархальном, помимо всего прочего), а не потому, что они женщины в мужском сознании, где этот мужчина - женоненавистник.
Напомним также, что в моем анализе, как я его понимаю, соответствующие враждебные действия могут быть проявлены индивидуальными агентами, коллективной (или "толпой") активностью или чисто структурными механизмами. Прежде чем мы продолжим, следует отметить следующие моменты.
Согласно этому определению, женоненавистнические силы могут быть характерны для девушек и женщин, занимающих различные позиции в социальном пространстве, или же они могут действовать на девушек и женщин более общим образом.
Например, существуют формы стирания и последующей невидимости, которые, вероятно, характерны для "мизогинуара" - термин Мойры Бейли (2014), обозначающий вид женоненавистничества, с которым сталкиваются чернокожие женщины в Америке, учитывая их особое социальное положение и действие античерного расизма в сочетании с гетеронормативными и патриархальными силами. Примерно так я буду рассуждать к концу главы 6, опираясь, в частности, на работы Кристи Дотсон и Мариты Гилберт.
Но даже в этом случае общее не означает одинаковое отношение к переживаниям и их последующему воздействию на девочек и женщин. Из этого не следует, и во многих случаях это было бы неверно, так как затушевывало бы важные способы, которыми уязвимости могут усиливать друг друга или, наоборот, смягчаться привилегиями (среди прочих возможностей) ( Crenshaw 1991 ; 2012 ).
В качестве примера можно привести недавний случай с Розеттой Уотсон, чернокожей женщиной-инвалидом, проживающей в Мейплвуде, штат Миссури. За короткий период времени она четыре раза вызывала полицию из-за случаев домашнего насилия, включая "удушение" или, как это лучше назвать, несмертельное ручное удушение (о чем говорилось во введении) со стороны ее бойфренда. Как человек, снимающий квартиру, она была объявлена "помехой" после того, как позвонила более двух раз в течение 180 дней. Это обычный вид местного постановления во многих городах США. В результате Уотсон лишилась разрешения на проживание, необходимого для того, чтобы жить в городе, и была фактически изгнана на шесть месяцев - и все потому, что искала защиты от потенциально смертельной и ужасающей формы насилия.10
Выселение - повсеместная проблема чернокожих женщин, которую социолог Мэтью Десмонд считает незамеченным аналогом массового лишения свободы для чернокожих мужчин, представляющего собой глубокий источник системной несправедливости и неблагополучия. "Бедные черные мужчины сидят в тюрьме, а бедные черные женщины - на свободе", - утверждает Десмонд (2016). Это говорит о том, что женоненавистничество связано с отсутствием жилья, бездомностью, проблемами с законом, лишением свободы и другими неблагоприятными последствиями и делает бедных чернокожих женщин особенно уязвимыми к ним.11 Женщины в таком положении могут стать еще более уязвимыми для домашнего насилия и сексуальных посягательств из-за сочетания этих факторов (они и так непропорционально уязвимы). Мизогинуар порождает сам себя, и цикл может продолжаться.
Определив женоненавистничество как свойство прежде всего социальной среды, мы можем теперь сказать, что
В производном смысле, отношение или поведение отдельного агента считается женоненавистническим в социальном контексте в той мере, в какой оно отражает или закрепляет женоненавистничество в нем.
Мы можем дать аналогичные определения женоненавистничества как свойства практик, институций, произведений искусства, других артефактов и так далее.
Но когда речь заходит о том, чтобы назвать агента женоненавистником в целом, есть причины быть осторожными, чтобы не переиграть и не впасть в тот самый морализм, от которого женоненавистничество учит нас остерегаться. И, конечно же, есть еще соображения справедливости. Как правило, не стоит навешивать на кого-то позорный ярлык в силу почти универсальной черты характера, отношения или поведенческой предрасположенности.
Поэтому я считаю, что термин "женоненавистник" лучше всего рассматривать как пороговое, а также сравнительное понятие, функционирующее как своего рода "предупреждающий ярлык", который следует с осторожностью применять к людям, чьи установки и действия особенно и последовательно являются женоненавистническими в огромном количестве социальных контекстов. С этой точки зрения
Отдельные агенты считаются женоненавистниками тогда и только тогда, когда их женоненавистнические установки и/или действия значительно (а) более экстремальны и (б) более последовательны, чем у большинства других людей в соответствующем классе сравнения (например, других людей того же пола, а возможно, расы, класса, возраста и т.д., находящихся в аналогичной социальной среде).
"Значительно" и "актуально" - это в некотором смысле ласкательные слова, но намеренно, поскольку для моих целей в данном контексте мне не нужно принимать решение о том, как заполнять определение. Так что лучше оставить людям возможность идти здесь разными путями, основываясь на различных обязательствах в нормативной и моральной теории.
Изложив свой мелиоративный анализ женоненавистничества, я теперь сделаю паузу, чтобы выделить некоторые его ключевые особенности и, на мой взгляд, привлекательности или преимущества. Они включают в себя как дальнейшие концептуальные, так и содержательные последствия этого счета, а значит, и то, когда мизогиния может возникнуть: как она действует, на кого и посредством (или, иногда лучше, через) каких агентов и социальных практик, институтов, произведений искусства, артефактов и так далее. Я также скажу кое-что предварительное об эпистемологии мизогинии: то есть о том, как мы можем распознать мизогинию и мизогинистов в мире, и что считается неопровержимым доказательством ее или их существования.
Метафизическая зависимость мизогинии от патриархата
Предложенный мной анализ делает женоненавистничество явлением сугубо политическим. В частности, он делает женоненавистничество в социальной среде метафизически зависимым от наличия норм и ожиданий патриархального характера. Это не означает, что женоненавистничество может существовать только в рамках полностью функционирующего патриархата. Но это означает, что должна существовать некая историческая связь с ним, причем "связь" трактуется достаточно широко, чтобы включать заимствование из другой культуры, зарождение норм и ожиданий, а также прямое наследование12.12 Учитывая эти важные оговорки, я вполне допускаю такое последствие. Враждебность к женщинам была бы просто индивидуальной причудой или чем-то вроде фобии, если бы на заднем плане не было системы патриархального угнетения.13 Я не утверждаю, что такая (как бы) "гинофобия" никогда не является подлинной проблемой - например, из-за патологических "материнских проблем", которые люди иногда упоминают в этой связи, как мы увидим в следующей главе.14 Но я не думаю, что это проблема, которой стоит уделять много внимания в нынешнем политическом климате, когда женщины сталкиваются с таким количеством проблем более системного характера.
Разновидности враждебности мизогинистов
Согласно моей точке зрения, враждебность женоненавистников может быть чем угодно, что подходит для выполнения карательной, сдерживающей или предупреждающей функции, которая (в зависимости от вашей теории наказания) может быть любой, вызывающей отвращение к человеческим существам в целом или к женщинам, против которых направлена, в частности. Мизогинистская враждебность включает в себя множество приемов "опускания девочки" - настолько много, что список может показаться бесконечно расширяемым. Но если обобщить: взрослых оскорбительно сравнивают с детьми, людей - с животными или даже с предметами. Помимо инфантилизации и принижения, существуют высмеивание, унижение, издевательство, оскорбление, очернение, демонизация, а также сексуализация или, наоборот, десексуализация, замалчивание, изгнание, позор, обвинение, покровительство, снисходительность и другие формы обращения, которые являются пренебрежительными и унизительными в конкретных социальных контекстах. Затем - насилие и угрожающее поведение: в том числе "отбивание", то есть отложенная или вытесненная агрессия. А поскольку, по моему мнению, в воображении женоненавистников одна женщина часто может выступать в качестве заместителя или представителя целого ряда других, практически любая женщина будет уязвима для той или иной формы женоненавистнической враждебности из того или иного источника.
Далее я буду особенно интересоваться тем, как мизогиния работает через обычные механизмы принуждения к соблюдению социальных норм, морализм и другие негативные обобщения на уровне характера, иерархические социальные перемещения и тому подобное. С моей точки зрения, женоненавистничество не должно и обычно не будет проистекать из специализированных и, на мой взгляд, довольно головоломных психологических установок, таких как идея о том, что женщины рассматриваются как сексуальные объекты, как недочеловеки или как обладающие ненавистной, отвратительной "сущностью". Скорее, речь идет о принуждении и восстановлении патриархального порядка и протестах, когда ему бросают вызов. Отвращение вытекает из этих социальных процессов и дополняет их. Этому будут посвящены главы 5 и 8 соответственно.
Другими словами, эти различные ходы "девушки из низов" не отражают того, как женщины воспринимаются в буквальном смысле слова, за исключением, возможно, результата принятия желаемого за действительное и умышленного отрицания. Это динамичные, активные и силовые маневры. Они ставят женщин на место, когда им кажется, что у них есть "идеи, выходящие за рамки их положения". Поэтому я считаю, что женоненавистничество отдельных агентов - это не столько вопрос убеждений, сколько желаний - желаний и других подобных состояний ума, которые требуют, чтобы мир был сохранен или приведен в соответствие с патриархальным порядком, по крайней мере, на первых порах.15 Я возвращаюсь к этому вопросу в главе 3 , в связи с различием между женоненавистничеством и сексизмом.
Эпистемология мизогинии
Когда речь заходит об эпистемологии женоненавистничества, вначале будут особенно уместны два различных противопоставления. (Хотя косвенные доказательства этих противопоставлений могут быть найдены различными методами). Утверждение о том, что определенная женщина подвержена женоненавистничеству, можно продемонстрировать, показав, что ее коллега-мужчина в ином сопоставимом социальном положении (при этом фиксируются, например, раса, класс, сексуальность, цис/транс статус, инвалидность, возраст и так далее) не подвергался бы такой враждебности, с точки зрения ее интенсивности, распространенности, качества, количества или продолжительности. Как я понимаю, это утончает распространенный "народный" критерий женоненавистничества.
Обратите внимание, что такая враждебность не обязательно должна быть направлена на женщин непропорционально (т.е. по сравнению с мужчинами), чтобы считаться симптомами или проявлениями женоненавистничества. Достаточно, чтобы отношение к женщине было отличительным по какому-то гендерному признаку. Поэтому мы можем допустить, что некоторые мужчины, находящиеся в сопоставимом положении, будут подвергаться враждебности не меньше, а то и больше. Если враждебность, направленная на женщину, тем не менее имеет ярко выраженную гендерную основу или качество, она все равно может считаться женоненавистнической, согласно моему анализу.
Диагноз "женоненавистничество", на мой взгляд, может быть обоснован и тем, что аналогичный воплощенный человек в мире, где отсутствуют нормы и ожидания патриархального характера, вряд ли подвергался бы такой враждебности - например, тем, что забеременевшим (как правило, это цисгендерные женщины, а также некоторые трансгендерные мужчины и небинарные люди) работодатели регулярно отказывают в необходимых с медицинской точки зрения и финансово приемлемых условиях и увольняют. Я считаю это важным преимуществом моего анализа, поскольку, во-первых, он позволяет нам правильно рассматривать случаи, связанные с беременностью. Если бы цисгендерные мужчины забеременели, подверглись бы они аналогичному наказанию при приеме на работу? Или они просто пополнят ряды репродуктивных работников? Трудно сказать, и этот вопрос не кажется плодотворным; можно предположить, что на него нет однозначного ответа. Такой социально (если не научно) далекий возможный мир не является хорошей основой для сравнения в случаях, связанных с беременностью, лактацией, менопаузой и так далее. Лучше подумать о том, что было бы, если бы беременные тела ориентировались не на "мужской мир" - то есть на реальный мир с его гетеро-патриархальными и трансфобными структурами, - а на мир, который признает претензии всех на равное моральное приобретение. И в этом мире, как я утверждаю, было бы приложено гораздо больше усилий для того, чтобы приспособить тех, кому поручено вынашивать следующее поколение человеческих существ.
(Латентная) мизогиния как предрасположенность
Еще один аспект моего описания женоненавистничества, который стоит отметить на данном этапе, заключается в том, что оно намеренно ссылается на диспозиции, или тенденции. В силу этого социальная среда не обязательно должна активно проявлять негативное отношение или действия по отношению к кому-либо в данный момент, чтобы считаться действительно женоненавистнической. Достаточно, чтобы по отношению к ней существовали определенные контрфактические ситуации. И это, как мне кажется, именно то, что должно быть. Мизогиния, с этой точки зрения, может быть латентной и дремлющей.
В связи с этим и предыдущим пунктом закономерно возникает вопрос: можно ли как-то определить, что социальная среда является женоненавистнической, если соответствующие социальные механизмы слишком хорошо справляются со своей работой? Иными словами, если в настоящий момент женщины почти не подвергаются женоненавистнической враждебности или агрессии, но только потому, что их так успешно низвели до определенных подчиненных социальных ролей, как мы можем это определить?
Это подводит меня к моменту, который, на мой взгляд, представляет собой важное дополнение к данной главе в целом и послужит основой для последующих обсуждений.
Мизогиния как система и как часть (гораздо) более крупной системы
Хотя я считаю, что имеет смысл изначально сосредоточиться на враждебном отношении к женщинам, а также на его характерных проявлениях (учитывая как его значимость, так и способность нанести непоправимый ущерб), важно помнить и о обратной стороне медали. На самом деле, как показывает мой анализ, необходимо перевернуть две монеты - негатива и гендера.
И хотя первичными проявлениями женоненавистничества могут быть наказание плохих женщин и контроль за их поведением, система наказаний и поощрений, осуждений и оправданий почти всегда работает комплексно. Таким образом, размышляя только о структурных особенностях счета, мы можем предсказать, что женоненавистничество, как я его определил, скорее всего, будет постоянно сопровождаться целым рядом способов принуждения к гендерному соответствию. И беглый взгляд на окружающий нас социальный мир служит предварительным подтверждением этого: враждебность по отношению к женщинам - действительно лишь вершина большого и тревожного айсберга. Нас также должно волновать поощрение и превознесение женщин, которые соответствуют гендерным нормам и ожиданиям, будучи (например) любящими матерями, внимательными женами, верными секретаршами, "классными" подружками или хорошими официантками. Другим предметом озабоченности должно быть наказание и наказание мужчин, нарушающих нормы мужественности, - этот момент достаточно хорошо признан и, до некоторой степени, верно подмечен. (И хотя эта тема не является моей темой в данной книге, это, конечно, не означает, что она имеет значение; см. обсуждение на Digby [2014] ). Однако, возможно, менее признанными являются позитивные и оправдывающие отношения и их проявления, бенефициарами которых, как правило, становятся мужчины, доминирующие над женщинами. Но я предвосхищаю: это лишь некоторые из возможностей, которые рассматриваются в главе 6.
Анализ раскрывает глубинные моральные черты мизогинии
Еще одна особенность моей концепции заключается в том, что она способна учесть правдоподобные случаи женоненавистничества, которые поначалу могут выглядеть совершенно по-разному: женоненавистничество, возникающее на волне прогрессивных общественных движений, и женоненавистничество, возникающее в более репрессивных социальных условиях. И это обнажает их общие базовые моральные характеристики. Возьмем, к примеру, практику кислотных атак, или "витиолажа", в Бангладеш, где почти 80 % нападений направлены против девочек и женщин. Эти нападения приводят к серьезным травмам, рубцам, повреждениям тканей и костей на лице, груди и гениталиях жертв; иногда они оказываются смертельными. Согласно недавнему отчету, "наиболее распространенными причинами нападений являются отказ от брака, отказ от секса и отказ от романтических отношений" ( Pawan and Dhattarwal 2014 ). Более того, по словам одного из исследователей, такие преступления обычно мотивируются "намерением нанести ей увечья или изуродовать ее из ревности или мести" ( Swanson 2002 ). Мридула Бандиопадхьяй и М. Р. Хан (2013) далее объясняют, что эти "нападения, спровоцированные отказом, одновременно наказывают женщину за ее отказ и лишают ее социального/сексуального капитала" (72). И их общий вывод о взаимосвязи между репрессивными социальными нормами и насилием в отношении женщин в Бангладеш таков.
[Условия, формы и риски насилия формируются под влиянием местных идеологий пола и гендера. Разделение труда по половому признаку формирует "гендерную иерархию", которая низводит женщин в сферу частной жизни, сохраняет их зависимость от мужчин в вопросах выживания и ставит их в уязвимое положение. Таким образом, насилие связано с гендерными различиями в экономической власти и участии в ней и является их показателем. Нападения с применением кислоты подчеркивают крайнюю зависимость женщин от мужчин и служат предупреждением для многих женщин, которые могут сопротивляться мужской власти. ( Bandyopadhyay and Khan 2013 , 73)
Учитывая такую характеристику практики кислотных атак в Бангладеш, она, согласно моему анализу, явно является глубоко женоненавистнической. И полезно задуматься о сходстве между этой практикой и действиями Эллиота Роджера, на которые указывает анализ. В отличие от Хизер Мак Дональд (2014), расистский стереотип о том, что женоненавистничество в первую очередь совершается расово чужими, скрывает глубокие структурные сходства, которые заслуживают пристального внимания со стороны людей, обладающих достаточными возможностями для их изучения.16
Мизогиния может существовать как с мизогинистами, так и без них
Я уже перечислил некоторые из многочисленных способов, с помощью которых женоненавистнические социальные механизмы могут действовать без целенаправленных усилий отдельных фанатиков. Но с учетом дополнения, которое охватывает отдельных агентов, мой рассказ явно подтверждает возможность существования отдельных агентов, которые заслуживают того, чтобы их называли женоненавистниками. И для меня важно, поразмыслив, сохранить эту возможность. Я думаю, что картина женоненавистничества в виде "злых яблок" явно ложна и бесполезна, и стремлюсь выйти за ее пределы. Но нам также не стоит спешить оправдывать всех подряд. И, по моим представлениям, женоненавистники - это, грубо говоря, то же самое, что и женоненавистники. То есть женоненавистники могут быть просто людьми, которые последовательно вносят свой вклад в женоненавистническую социальную среду (независимо от того, считается ли система женоненавистнической или нет, с учетом всех обстоятельств. Суть в том, что их усилия сильно толкают в этом направлении). С другой стороны, женоненавистниками могут быть люди, на убеждения, желания, поступки, ценности, приверженность, ожидания, риторику и так далее которых сильно повлияла женоненавистническая социальная атмосфера. Таким образом, по моему мнению, Роджер и Лимбо сделали достаточно, чтобы заслужить это прозвище. В следующей главе мы увидим еще несколько агентов, подходящих под это определение.
Таким образом, мой подход к женоненавистничеству пытается избежать двух крайностей, которые я считаю ошибочными: первая - думать о женоненавистничестве как о беде, распространяемой отдельными "плохими яблоками", и вторая - думать о нем в чисто структурных и социальных терминах, исключая отчетливо агентивные и межличностные. Как утверждает Haslanger (2012) , нам нужно попытаться в своем теоретизировании отдать справедливость и агентам, и социальным структурам, а также сложным способам их тесной взаимосвязи в рамках материальной реальности (11, 411-418, esp. 414n8). И одна из последующих возможностей, которую я пытаюсь осветить здесь, - это социальная система или среда, которая имеет особую атмосферу или "климат" для определенных людей в ней, который должен быть описан в широких отношенческих терминах, чтобы быть справедливым к опыту людей в ней. Такой климат может быть описан как по-разному враждебный, запретный или "холодный" для определенных женщин.
На этом краткий обзор логики мизогинии, то есть ее конституирующей природы, в моем анализе, по сравнению с наивной концепцией, завершен. Но когда речь заходит о содержании женоненавистничества, нам предстоит еще много работы, и часть ее будет связана с конкретными местными контекстами. Я сделаю этот переход в следующей главе, рассмотрев, как женоненавистничество противопоставляется сексизму, а также как они часто взаимодействуют друг с другом в современной политике США. Я также рассмотрю некоторые виды женоненавистников и то, как женоненавистничество может проявляться через чисто структурные механизмы, политические движения и социальные практики.
Но сначала позвольте мне вернуться к убийствам в Исла-Висте, чтобы связать некоторые концы с концами, оставшимися после начальной дискуссии.
НИЧЕЙНЫЙ ОСТРОВ
Как много возражений против феминистского диагноза женоненавистничества из глава 1 теперь остается? Большинство из них отпадает благодаря моему анализу, согласно которому они опираются на следующую серию ложных противопоставлений:
-Нет никакого противоречия между тем, что человек является нарциссом или заблуждается, и тем, что он является женоненавистником, то есть тем, кто мощно и последовательно направляет женоненавистнические социальные силы. Ведь женоненавистничество нарциссично и бредово по самой своей природе. Оно трансформирует безличные разочарования в озлобленную обиду или чувство "ущемленного права", если воспользоваться термином социолога Майкла Киммела (2013, 18-25; глава 1). А еще женоненавистничество может превратить отношения агента с совершенно незнакомыми ему женщинами в интимные, с точки зрения воображения.
-Нет никакого противоречия между уязвимостью и неуверенностью мужчины и тем, что он женоненавистник. Более того, такая уязвимость, согласно моему анализу, должна была бы стать общим триггером. Точно так же нет никакого конфликта между тем, что кто-то является расистом (скажем), и тем, что он является женоненавистником. Напротив, вполне логично, что человек будет зациклен на своем положении в нескольких значимых социальных иерархиях.
-Нет никакого конфликта между тем, что мужчина агрессирует против других мужчин, и тем, что он также является женоненавистником. Желание Эллиота Роджера добиться доминирования как над мужчинами с более высоким статусом, так и над женщинами, которых они привлекают, - вполне естественное сочетание. Такое доминирование может быть единственным возможным способом для такого человека, как Роджер, достичь статуса "альфа-самца", как он сам выразил желание, по крайней мере, если его собственное ощущение своего положения в социальной иерархии было точным. Ему нужно было подняться в социальном мире по отношению к другим мужчинам, и для этого его повышение в глазах "горячих", то есть высокостатусных, женщин было бы полезным, возможно, жизненно необходимым. Вполне вероятно и обратное: внутри- и межгендерные иерархии естественным образом глубоко переплетены.
-Нет никаких причин ожидать, что женоненавистничество обычно проявляется в насилии или даже в склонности к насилию, противоречит Стивен Пинкер. С точки зрения обеспечения патриархальных социальных отношений, это не обязательно. Это даже нежелательно. Предполагается, что патриархальные социальные отношения должны быть дружественными и беспроблемными, когда все идет по плану. Именно тогда, когда все идет не по плану, насилие, как правило, вырывается на поверхность. Существует множество ненасильственных и малозатратных способов снять психическую угрозу, исходящую от властных женщин, которые воспринимаются как недостаточно ориентированные на обслуживание интересов доминирующих мужчин. Например, женщин можно уничтожать не в буквальном, а в воображаемом смысле, очерняя, демонизируя, принижая, унижая, высмеивая, выставляя на посмешище, изгоняя и позоря.
-Нет никаких оснований полагать, что женоненавистничество передается культурным путем, если его преподают напрямую, противоположно Крис Фергюсон (2014) . Опять же, это излишне. То, чему учат - или, лучше сказать, усваивают или интернализируют - отдельных агентов, это, скорее, различные патриархальные нормы и ожидания, определяющие социальные роли женщин в служении интересам доминирующих мужчин, а также мощное чувство личного превосходства. Поэтому, когда женщина воспринимается как бросающая вызов, сопротивляющаяся или нарушающая эти нормы и ожидания, она и другие женщины подлежат наказанию, в том числе. Поэтому женоненавистничество часто включает в себя обычные реакции на то, что агент чувствует угрозу, загнанность в угол, помеху, отстранение, унижение, унижение, ранение, поражение, превосходство, исправление, превзойдение, узурпацию, смещение, разочарование, унижение, наказание, подрыв или вытеснение со стороны женщин.
-Нет никакого конфликта между социальным прогрессом для женщин и женоненавистнической агрессией по отношению к ним, утверждает Хизер Мак Дональд (2014). Прогресс и недовольство вполне совместимы. Более того, женщины могут вызывать недовольство именно потому, что в некоторых областях они добиваются быстрого социального прогресса. Успех некоторых женщин в доминировавших до сих пор мужских ролях, а также их отказ от традиционно женских форм работы по уходу, согласно моему анализу, должны вызывать враждебность со стороны женоненавистников. Мизогиния часто проистекает из желания сместить женщин, поставить их на место. Поэтому чем выше они забираются, тем дальше им приходится падать из-за этого. Стеклянный потолок может быть пробит, но затем может последовать удар. И некоторые женщины попадают под осколки стекла, которые сыплются на них с высоты чужого подъема.
И наконец, есть ли внутри каждого мужчины женоненавистник, как задался вопросом Том Форди? Нет, не в том смысле, в каком я определил этот термин здесь, чтобы быть пороговым понятием. И не обязательно быть мужчиной, чтобы быть женоненавистником: женщины тоже могут подходить под это описание, как и небинарные люди, если на то пошло. (Хотя вопрос о том, насколько распространено необходимое постоянство женоненавистнических установок и действий среди женщин, остается открытым эмпирическим вопросом, который будет рассмотрен в последней главе). Но, помимо этого, многие, если не большинство из нас на данном историческом этапе, вероятно, способны иногда направлять женоненавистнические социальные силы в нужное русло, независимо от искренних эгалитарных убеждений и феминистских обязательств. Я уверена, что не являюсь исключением. Такое направление может принимать форму не только невольного контроля и принуждения к исполнению характерных гендерных норм и ожиданий, но и, как я считаю, чрезмерного контроля и чрезмерного принуждения к исполнению гендерно нейтральных и потенциально обоснованных норм, например, подлинных моральных обязательств. Если в результате мы проявляем чрезмерную или явно враждебную реакцию по отношению к женщине, которую имплицитно считают в чем-то (опять же, справедливо или нет) непутевой, по сравнению с ее коллегами-мужчинами, то это все равно будет считаться мизогинией, с которой она сталкивается в моей книге. В последующих примерах не будет недостатка в случаях, связанных с двойными стандартами.
1. Этот отрывок и тот, что находится сразу под ним в основном тексте, взяты из архивной стенограммы шоу Лимбо 29 февраля 2012 года, доступной на сайте Rush Limbaugh Show. "X-Butt Sisters Are Safe from Newt and Rick", Rush Limbaugh Show, February 29, 2012, https://www.rushlimbaugh.com/daily/2012/02/29/x_butt_sisters_are_safe_from_newt_and_rick/.
2. Раш Лимбо, "Заявление от Раша", Шоу Раша Лимбо, 3 марта 2012 года, http://www.rushlimbaugh.com/daily/2012/03/03/a_statement_from_rush.
3. Из заявления, опубликованного Лимбо 3 марта (см. прим. 2 , выше).
4. Подумайте также о неуместно личном тоне, который часто используется в высказываниях о женщинах-политиках (не только негативных, но и нейтральных или даже позитивных по тону). Одним из симптомов этого является использование имен женщин-политиков, как, например, "Хиллари" и "Джулия" для Джулии Гиллард, первой женщины-премьер-министра Австралии, чей политический взлет и падение я буду обсуждать в последующих главах. Еще один пример: прозвище канцлера Германии Ангелы Меркель - "Мутти" ("мать").
5. Раш Лимбо, "Тупые не знают, что они тупые", Шоу Раша Лимбо, 1 марта 2012 года, https://www.rushlimbaugh.com/daily/2012/03/01/the_dumb_don_t_know_they_re_dumb.
6. Сравните Нуссбаум (1995, 257) и Лэнгтон (2009, 226) об объективации и фунгицидности. Подробнее о каждой из их точек зрения будет рассказано в главе 3 здесь.
7. В качестве образца я беру юридическую концепцию сексуального домогательства, разработанную, в частности, Кэтрин Маккиннон. См. Миранда Фрикер (2007 , глава 7), где обсуждается важность этой концепции в гендерно-эгалитарной реформе рабочего места как пример герменевтической несправедливости, существовавшей до ее появления.
8. Однако следует отметить, что не все, кто принимает такой женоненавистнический менталитет "толпы", должны напрямую направлять женоненавистнические социальные силы. Некоторые люди скорее подхватывают и имитируют реакцию (морального) отвращения других - то есть, так сказать, викарно, или из вторых рук. Подробнее об этом механизме уничтожения женщин в общественной жизни будет рассказано в главе 8.
9. Здесь я намеренно оставляю открытой возможность того, что люди, не являющиеся бинарными, могут быть подвержены еще худшему в этом отношении, чем девочки/женщины или мальчики/мужчины в соответствующем классе сравнения.
10. Мелисса Джелтсен, "Город в Миссури изгнал женщину за то, что она вызвала полицию на своего жестокого бывшего", Huffington Post, 11 апреля 2017 г., http://www.huffingtonpost.com/entry/rosetta-watson-maplewood-missouri-abuse_us_58ebece5e4b0ca64d91864f0.
11. Как показывает Кимберле В. Креншоу (2012) , в недавнем прошлом уровень лишения свободы для черных женщин по сравнению с белыми женщинами и для черных мужчин по сравнению с белыми мужчинами был выше на такой же коэффициент (1437). Хотя первое неравенство, похоже, значительно уменьшилось с тех пор, остается фактом, что оно никогда не привлекало такого внимания, как второе, что, вероятно, является симптомом вытеснения черных женщин из общественного дискурса в целом.
12. Стоит отметить следствие из этого: если мизантропия понимается по аналогии с женоненавистничеством (как, предположительно, и должно быть), то не будет случаев подлинной мизантропии без действия матриархальных норм и ожиданий, вытекающих из матриархальной идеологии, таких, что их нарушение мужчинами имеет тенденцию вызывать недовольство. Я считаю, что так и должно быть. Насколько такие нормы были распространены исторически - вопрос, выходящий за рамки моей компетенции как философа; это вопрос для историка или антрополога, как я уже отмечал во введении. Однако классический текст об исторической распространенности и гегемонистской природе патриархата см. на сайте Герда Лернер (1986) .
13. В первой главе я начал с замечания, что, говоря метафорически, женоненавистничество - это "заряженное" слово. Но обратите внимание, что, согласно моему анализу, мизогиния не является морализованным понятием в самом строгом смысле этого слова. Однако, учитывая утверждение, что системы патриархального угнетения морально предосудительны, и стандартный взгляд на такие моральные факты как на метафизически необходимые дескриптивные факты, на которые они накладываются, тем не менее верно, что утверждения о женоненавистничестве будут иметь значительные моральные последствия как вопрос метафизической, если не концептуальной, необходимости.
14. Здесь я ссылаюсь на замечания лексикографа Сью Батлер, которые будут рассмотрены в следующей главе. "Определение мизогинии изменится после выступления Гиллард", Sydney Morning Herald, 17 октября 2012 года, http://www.smh.com.au/national/misogyny-definition-to-change-after-gillard-speech-20121016-27q22.html.
15. В то время как убеждения предназначены для представления мира и утверждают, что он уже является определенным образом (или, в случае предсказаний, утверждают, что он будет таким в будущем). Поэтому убеждения называются "управляемыми миром" или "направленными на мир" ментальными состояниями; желания - "направленными на мир" ментальными состояниями, в соответствии с приведенной выше (грубой) характеристикой их "направления соответствия". См. G. E. M. Anscombe (1957) , где приводится классическое описание этого противопоставления.
16. Даже если они принимают разные формы и требуют совершенно разных решений, они демонстрируют должную чувствительность - что не означает некритичного почтения к культурным различиям, изменчивым социальным значениям и рискам принятия практической и эпистемической позиции, отражающей колониалистский морализм.
Глава 3. Дискриминационный сексизм
СЕКСИЗМ VS. МИЗОГИНИЯ
Важное потенциальное возражение против моего описания мизогинии заключается в том, что оно все еще слишком узкое, поскольку продолжает утверждать враждебный "вкус" или качество мизогинии. Должны ли мы понимать мизогинию более широко, чтобы охватить любое убеждение, утверждение или нарратив, который представляет женщин как изначально или по природе уступающих своим коллегам-мужчинам? (По крайней мере, в отсутствие доказательств, которые обычно отсутствуют, если нет подходящей контрольной группы людей, воспитанных в устойчивой гендерно-эгалитарной среде).
Я думаю, что это было бы неправильным шагом на данном этапе. Мое мелиоративное предложение о мизогинии в ее нынешнем виде имеет то преимущество, что позволяет провести чистый и полезный контраст между мизогинией и сексизмом.1 Вспомним из предыдущей главы первое определение (которое я затем доработал): конституирующая речь,
Мизогинию следует понимать прежде всего как "правоохранительную" ветвь патриархального порядка, которая выполняет общую функцию по поддержанию порядка и принуждению к соблюдению норм и ожиданий.
Точно так же мы можем сказать, что, конституируя,
Сексизм следует понимать прежде всего как "оправдательную" ветвь патриархального порядка, которая заключается в идеологии, выполняющей общую функцию рационализации и оправдания патриархальных социальных отношений.
По сути, сексизм часто работает, натурализуя половые различия, чтобы оправдать патриархальные общественные порядки, заставляя их казаться неизбежными или представляя людей, пытающихся им противостоять, как ведущих проигранную борьбу. Невысказанная предпосылка здесь - это версия принципа "должен - значит может", возможно, ослабленная до чего-то вроде "даже не могу - значит не утруждайся". Если определенные социальные различия между мужчинами и женщинами вряд ли могут быть иными, то стоит ли пытаться с ними бороться? В качестве альтернативы, и более скромной, если мужчины и женщины, как правило, обладают совершенно разными способностями и склонностями, то, возможно, имеет смысл (то есть является наиболее безопасной ставкой в целом или наиболее эффективным предположением по умолчанию) поощрять или, по крайней мере, не препятствовать патриархальному разделению труда. Возможно, самое главное, что такое разделение труда будет далеко от убедительных доказательств дискриминации, структурных барьеров или так называемых проблем с "конвейером", в результате которых женские таланты оказываются не на высоте.
Таким образом, сексистская идеология часто состоит из предположений, убеждений, теорий, стереотипов и более широких культурных нарративов, которые представляют мужчин и женщин как существенно отличающихся друг от друга таким образом, что, если это правда и известно, что это так, или, по крайней мере, вероятно, заставит рациональных людей быть более склонными к поддержке и участию в патриархальных социальных устройствах. Сексистская идеология также включает в себя восхваление патриархального общественного устройства как более желательного и менее чреватого, разочаровывающего или фрустрирующего, чем оно может быть в действительности. В то время как, согласно моему определению мизогинии, она выполняет функцию полицейского и принудительного насаждения патриархального социального порядка без посредничества предположений, убеждений, теорий, ценностей и так далее. Мизогиния служит для введения в действие или реализации патриархальных социальных отношений способами, которые могут быть прямыми и более или менее принудительными.
В этом случае сексистская идеология будет склонна дискриминировать мужчин и женщин, как правило, утверждая, что половые различия выходят за рамки того, что известно или может быть известно, а иногда и противоречат нашим лучшим современным научным данным. Мизогиния, как правило, проводит различие между хорошими и плохими женщинами и наказывает последних. В целом сексизм и женоненавистничество имеют общую цель - поддержание или восстановление патриархального общественного строя. Но сексизм претендует на то, чтобы быть просто разумным, а женоненавистничество становится неприятным и пытается навязать свою точку зрения. Сексизм - это такая же плохая наука, как женоненавистничество - морализм. Сексизм носит лабораторный халат, а женоненавистничество устраивает охоту на ведьм.
Как соотносятся между собой сексизм и женоненавистничество? Сексистская идеология (и ее носители, т. е. сексистские установки, действия, практики, институты, произведения искусства или другие артефакты, в той мере, в какой они отражают или увековечивают сексистскую идеологию)2может использоваться на практике для достижения женоненавистнических целей. Но будет ли это действительно так и, следовательно, считаться женоненавистничеством, зависит от того, как на самом деле функционируют сексистские репрезентации. Представляют ли они собой барьер или форму враждебности, с которой девочки и женщины, находящиеся в этой среде, склонны сталкиваться и, естественно, интерпретировать их? (При условии, что девушки и женщины, о которых идет речь, ведут себя разумно, и под этим я не подразумеваю ничего слишком идеализированного, как это обсуждалось в предыдущей главе). Или же какой-то сексистский артефакт (текст или изображение, например) будет воспринят просто как смехотворная псевдонаучная и китчевая ерунда, как многие женщины реагируют на рекламу 1930-х годов? Ответ будет зависеть как от исходной информации о контексте, так и от аудитории. То же самое, как мы увидим, относится и к сексистским установкам, которые исповедуют или вынашивают отдельные агенты.
Но сначала вспомним мой аргумент в главе 1 о том, что мое (на тот момент зарождающееся) мелиоративное предложение о том, чем может быть женоненавистничество, по крайней мере в одном центральном наборе случаев, давало лучший психологический смысл враждебным реакциям, с которыми сталкиваются женщины, по сравнению с конкурентами, то есть наивной концепцией. Ибо наивная концепция, как я утверждал, редко предсказывает какую-либо враждебность. Сейчас я готов пойти дальше и предположить, что мелиоративный анализ, а вместе с ним и проведенное мной противопоставление сексизма и мизогинии, в целом соответствует недавней "низовой" семантической активности, которая уже подтолкнула использование последнего термина и, в некоторой степени, его словарное определение в этом более перспективном направлении. Если это так, то это имеет двоякое значение. Во-первых, мое мелиоративное предложение соответствует одной из моделей обычного употребления, которую я назову "феминистской". Наивная концепция, таким образом, не соответствует тому, что эта группа пользователей языка имеет в виду, когда использует термин "женоненавистничество". Это еще больше ослабляет притязания наивной концепции на нашу преданность. Предложение, которое я делаю, будет ревизорским только для одних пользователей языка, но не для других.
Во-вторых, это говорит о том, что у феминистского словоупотребления есть теоретическое объединение и основополагающее обоснование. Термин не используется ситуативно, не называет разнородные явления. В феминистском употреблении прослеживается важное единое свойство, на которое нам следует обратить внимание, по сравнению с наивной концепцией. Таким образом, эти описательная и мелиоративная линии исследования в конечном итоге прекрасно сходятся и дополняют друг друга.
Чтобы убедиться в этом, рассмотрим ставшую знаменитой "речь о женоненавистничестве", которую произнесла тогдашний премьер-министр Австралии Джулия Гиллард в октябре 2012 года, отчитав тогдашнего лидера оппозиции Тони Эбботта за его сексистское и женоненавистническое поведение. Когда речь зашла о сексизме и женоненавистничестве в политике, Гиллард посоветовала Эбботту взглянуть в пресловутое зеркало. Некоторые поступки Эбботта Гиллард назвала сексистскими. "Что, если мужчины в силу физиологии или темперамента более приспособлены к тому, чтобы пользоваться властью или отдавать приказы?" рассуждал Эбботт во время дебатов о недостаточной представленности женщин на руководящих постах в Австралии. "Если правда, что у мужчин в целом больше власти, чем у женщин, это плохо?" - задал Эбботт следующий полуриторический вопрос. Гиллард также назвала сексизмом индивидуальное объяснение Эбботтом экономики ценообразования на выбросы углекислого газа женщинам, ведущим домашнее хозяйство ("What the women of Australia need to understand, as they do the ironing ..."). Наконец, она назвала сексизмом то, что Эбботт назвал аборт "легким выходом", когда он был министром здравоохранения.
Таким образом, все замечания, которые Гиллард назвала исключительно сексистскими, представляли женщин либо неполноценными по сравнению с мужчинами в сфере, кодируемой мужским началом, либо естественным образом предназначенными для женских форм труда. Таким образом, все они изображали эти механизмы как естественные или желательные - или альтернативные варианты как менее желательные, в случае с обвинениями в том, что решение женщины сделать аборт является "выходом из положения". Гиллард заговорила о женоненавистничестве, в частности, только когда обратилась к некоторым оскорбительным высказываниям, сделанным в ее адрес самим Эбботтом или публично поддержанным им:
Меня также оскорбил сексизм, женоненавистничество лидера оппозиции, обратившегося ко мне через стол, когда я сижу здесь в качестве премьер-министра: "Если премьер-министр хочет, с политической точки зрения, сделать из себя честную женщину...", то, что никогда не было бы сказано ни одному мужчине, сидящему в этом кресле. Я был оскорблен, когда лидер оппозиции вышел на улицу перед зданием парламента и встал рядом с табличкой, на которой было написано: "Выбросьте ведьму". Я был оскорблен, когда лидер оппозиции стоял рядом с табличкой, на которой меня называли "мужской сукой". Меня оскорбили эти вещи. Сексизм, женоненавистничество, каждый день от этого лидера оппозиции.3
Речь Гиллард нашла отклик у многих людей - в частности, у женщин - как в Австралии, так и за ее пределами. Но не обошлось и без ехидных реплик по поводу владения Гиллард английским языком. Все знают, что слово "женоненавистничество" означает "ненависть к женщинам", - жаловались некоторые приятели Эбботта; и мало кто задумывался, что именно в этом Гиллард обвиняет Эбботта. Однако использование Гиллард слова "женоненавистничество" многим показалось уместным - в том числе и некоторым лексикографам, которые в дальнейшем переработали словарь на этой основе. Сью Батлер, редактор словаря Маккуори (Macquarie Dictionary), который является стандартом для школьной аудитории в Австралии, была первой, кто сделал это. Приведенное выше определение не соответствовало тому, как это слово стало использоваться в последние двадцать или тридцать лет, особенно в феминистских кругах, объяснила Батлер в одном из интервью.4 И дело не в том, что Гиллард считала, что Эбботту нужно побыть на "кушетке психиатра", чтобы справиться со своей патологической ненавистью к женщинам, добавила она. Словарь Маккуори обновил свое определение "женоненавистничества", включив в него "укоренившиеся предрассудки в отношении женщин", а также ненависть к ним. Другие словари также расширили определение, включив в него недоверие, презрение, простую неприязнь и так далее.
Не совсем понятно, что добавление "укоренившихся предрассудков" полностью отражает использование Гиллард. Все случаи, когда она обращалась к термину "женоненавистничество", были неприятными оскорблениями, направленными лично на Гиллард. И все они, казалось, были направлены на то, чтобы умалить, принизить, пристыдить или опустить ее, чтобы поставить ее на место, метафорически или как-то иначе. Это чувство места или роли, которое проистекает из укоренившихся предрассудков (см. прим. 4 ). Мизогиния пытается заставить женщин вернуться в нее или наказать их за дезертирство. Или же оно может наказывать женщин за то, что они заняли место мужчин или пытаются это сделать. Для этого используется как враждебное отношение со стороны отдельных агентов, так и коллективная или групповая деятельность, а также чисто структурные механизмы. Оно может быть разным: от откровенной гадливости и агрессии до подчеркнутого безразличия и каменного молчания, а также других вариантов. Ведь перспектива враждебности любого рода может стать эффективным сдерживающим фактором, вызывающим отвращение к человеку, учитывая нашу социальную природу. Люди в целом и, возможно, женщины в частности (ведь их часто социализируют быть особенно покладистыми) не хотят терять уважение или одобрение других людей, быть отвергнутыми, пристыженными или исключенными. Кроме того, в будущем нам может понадобиться помощь, сотрудничество и защита других людей. Поэтому перспектива повсеместной враждебности может стать особенно эффективным сдерживающим фактором для женщин, которые в противном случае могут проявить плохое (или, скорее, "плохое") гендерное поведение или, наоборот, не предоставить определенные товары и услуги, кодируемые женственностью.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги