Лорд Дракон

ГЛАВА 19

Огород позади дома в Вайн-Хилле был залит солнечным светом, холодный ветер наконец-то стих, позволив воздуху прогреться. Женщины разрыхляли и выпалывали четырехугольные клумбы, а несколько девочек поливали грядки. Джулиана ходила среди посадок, сверяясь с журналом, в котором вела список необходимых огородных растений. Элис, периодически чихая, следовала за ней с коробкой, где лежали перья, чернила и вода.

Девушка спустилась ниже между рядами клумб, затем повернулась и окинула огород взглядом. Крупная черно-желтая пчела пролетела мимо нее; ее жужжание звучало умиротворяюще на фоне женской болтовни. Поставив пометку возле пункта списка, Джулиана пробежала кончиком пера вниз по странице.

— Я считаю, что у нас все кухонные травы либо посажены, либо заготовлены для посева. Давай посмотрим: анис, базилик, ясенец белый. Мы привезли мальву? Ах, да, теперь я вспомнила. И, конечно же, пижма. Вот теперь все. Ты поставила те горшки с розмарином, Элис?

— А-апчхи, госпожа.

Джулиана закрыла журнал и передала перо Элис. Прибыв сюда утром, она старалась не думать о своих разногласиях с Грэем и об убийстве Эдмунда, находя себе разные занятия. Но в те краткие моменты, когда она прекращала отдавать распоряжения слугам и наблюдать за ходом ремонтных работ, Джулиана вновь начинала испытывать смущение. Она злилась на себя, так как ночью в какой-то момент времени отчетливо осознала, что любит Грэя по-настоящему, не понимая ни его, ни это чувство. Она едва знала этого человека. Её сердце упорствовало, но тело предавало доводы рассудка.

Она злилась на себя за то, что присоединилась к рядам малодушных барышень, которые вздыхали в платочки всякий раз, когда появлялся Грэй де Валенс. Она злилась на себя за то, что жаждала прикосновений мужчины, чьё сердце было насквозь лживым. Она злилась на себя за то, что любила его, в то время как он обращался с ней, как с какой-то… девчонкой-молочницей, которую можно завалить, когда захочешь. А больше всего она злилась на него за то, что он взял над ней верх.

— Элис, — сказала Джулиана, глядя на брошенную мотыгу. — Я не буду плясать под его дудку.

— Чью дудку, госпожа? — Элис прикрыла носовым платком нос и сдержала чих.

— Он хуже Иоланды и моих сестёр, вместе взятых. Я не могу поверить, что он подозревает меня… — Джулиана посмотрела на остальных женщин в огороде и понизила голос до шепота, — в убийстве Эдмунда. Злобный деревенщина. Я была ошеломлена так же, как и все остальные, когда об этом узнала, но, без сомнения, он думал, что я захнычу и побледнею при этой новости, как Иоланда.

Элис что-то пробормотала, прикрывшись платком, но Джулиана погрузилась в воспоминания о терзаниях и причитаниях Иоланды. В тот момент она была настолько зла, что у неё хватило сил лишь накричать на трех девушек, и Иоланда более всех остальных была достойна порицания за свою трусость. Она была на грани обморока, когда описывала тело бедняги Эдмунда и то, как песок, попавший в рану на горле, потемнел от крови.

— Гм! — Джулиана отшвырнула ногой комок грязи. — Слабачка и безмозглая курица. Почему же, когда я увидела тело Эдмунда, то не испугалась и не стала лепетать, как… — ее голос затих. Она уставилась на кирпичную стену, которой был обнесен весь огород, не глядя на Элис. — Этого не может быть.

— Чего, госпожа?

Она моргнула и снова посмотрела на Элис. — Ах, ничего. Теперь, гм, позволь мне взглянуть… где список ремонтных работ?

Кто-то окликнул ее по имени. Эдмер несся через огород и, поскользнувшись, затормозил, едва не упав на гравий, которым была присыпана тропинка.

— Госпожа, малышка Джакоба снова захворала. — Он замолчал, пытаясь отдышаться. — Её мать умоляет вас прийти.

Взяв только сундучок с лекарствами, Джулиана побежала в деревню; так было быстрее, нежели ждать, пока поймают и оседлают её лошадь. Ведь малышке Джакобе стало лучше с тех пор, как Джулиана прислала ей лекарство. Что же случилось?

Родители Джакобы жили в доме возле старой норманнской церкви. Джулиана перескакивала с камня на камень, когда перебиралась через брод в реке, затем поспешила по пыльной дороге между домами, пока не добралась до церкви и кладбища. Дети поспешно уходили с дороги, и она чуть было не столкнулась с фермером, везущим телегу с сеном. За церковью под сенью яблоневых ветвей стоял крытый соломой домик. Небольшая группа женщин и стариков собралась перед домом. Женщина, ждавшая у крыльца, помахала ей. Это была мать Джакобы.

— В чем дело? — спросила Джулиана, когда женщина, сделав реверанс, провела ее в темный коттедж.

— О, госпожа, я старалась, чтобы она была все время спокойной, но утром она стала гоняться за курами. Вот её чрезмерная подвижность и привела к приступу. Джакоба лежала на соломенном тюфяке возле огня. Дом был большой, но состоял лишь из одной комнаты, в которой спала, ела и работала вся семья. Другие тюфяки лежали свёрнутыми в углу. На стенах висели инструменты, а мешки с зерном хранились под ветхой полкой. Дым от огня выходил через дыру в потолке, но большая его часть задерживалась в комнате. Мать размахивала фартуком, чтобы отогнать дым от Джакобы. Ребенок сильно раскашлялся.

Опустившись на колени возле девочки, Джулиана открыла сундучок с лекарствами и вытащила из нее керамический сосуд. Вынув пробку, подождала, пока кашель затихнет, затем поднесла сосуд к губам девочки и держала его так, пока сосуд не опустел. Джакоба проглотила остаток жидкости, закашлялась и облизала губы. Её темно-каштановый локон прилип ко лбу над бровью. Кожа была почти прозрачной, а на щеках горел румянец. Ей было всего лишь четыре, и она была одной из тех детей, чьи глаза казались слишком большими на её лице. Она снова начала кашлять.

— Давай, крошка, — сказала Джулиана. — Позволь, я помогу тебе сесть. Вот так. — Оглядевшись, она увидела табурет и принесла его ребенку. — Я хочу, чтобы ты села перед этой табуреткой и оперлась руками на сиденье. Так, хорошо. Теперь положи голову на руки. Видишь? Так лучше, не правда ли?

Джакоба слабо улыбнулась и кивнула. Джулиана гладила её по волосам и ждала, пока подействует лекарство. Постепенно кашель стал утихать. Когда Джакоба, казалось, совсем успокоилась, Джулиана поднялась, взяла свои снадобья и вышла на улицу вместе с матерью. Вытащив сверток из сундучка, она протянула его женщине.

— Вы были правы. Она активный ребенок и недостаточно оправилась после болезни. Это девясил. Я его уже приготовила, поэтому его нужно просто смешать с разбавленным вином, которое я пришлю из поместья. Лекарство поможет избавиться от дурной слизи в груди и легких. — Джулиана протянула матери ещё один сверток. — Приготовьте ей чай с розмарином. Его следует…

Резкий грохот привлек внимание. Обе женщины обернулись в сторону речного брода и увидели, как боевой конь прыгнул в воду, подняв в воздух огромный фонтан брызг, сквозь который Джулиана разглядела изумрудно-зеленое знамя с золотым драконом. Она застонала.

— Только не это.

Копыта зацокали по камням, а всадники учинили страшный грохот своими доспехами и оружием, когда скакали по тропинке. Во главе ехал Грэй де Валенс, блистательный в изумрудно-зеленом с серебром плаще, наброшенным поверх легкой кольчуги. Он снял капюшон, и его волосы своим блеском едва ли не затмили сияние доспехов. Джулиана увидела, как он тряхнул головой, чтобы убрать локон с глаз. На мгновение ее воображение нарисовало ей видение этого мужчины в звериных шкурах и черном металле вместо шелка и стали, видение того, как он плывёт на корабле с высоким изогнутым носом и квадратными парусами.

Сжав челюсти, она подавила пробежавший по телу трепет и отогнала прочь дикое видение. Как можно терять всё своё самообладание от одного только вида этого мужчины, скачущего на проклятой лошади? Она прошла к проёму в низкой изгороди, которая окружала дом Джакобы и, поставив сундучок с лекарствами на землю, выпрямилась, когда мимо нее проехал Грэй.

Заметив девушку, он закричал и натянул поводья. Развернув весь свой отряд кругом, он подъехал к ней и спешился прежде, чем остановился конь. Джулиана чихнула из-за поднявшейся пыли. Отмахнувшись от пыльного облака, она пристально смотрела, как он приближается к ней. Оглянувшись, она увидела, что стоящие перед домом люди, смотрят на него и перешептываются. Повернувшись обратно, Джулиана приготовилась было к бурному противостоянию, когда Грэй внезапно схватил её за руку и склонился над ней. Ей лишь оставалось стоять и смотреть, как он целует её пальцы.

— Хвала Господу, я вас нашёл, госпожа Джулиана, — сказал он достаточно громко, чтобы его услышали все. — С вами всё в порядке?

Джулиана молча уставилась на него. Продолжая держать ее за руку, Грэй подошел вплотную и одарил её столь елейной и заботливой улыбкой, что она забыла все слова, приготовленные для ответа.

— Моя дорогая независимая леди, — сказал он тем же громким голосом, привлекая всеобщее внимание, — Ваш отец и я зашли в вашу спальню сегодня утром, но вы уже покинули её. Вы заставили меня и всю семью разволноваться, ведь вы ушли так поспешно, а где-то в округе бродит убийца.

Поморгав, Джулиана посмотрела на их переплетённые руки и пришла в себя. Она попыталась забрать свою руку, но его пальцы сжались крепче, и он обнял свободной рукой её за плечи. Каждый из них боролся за преимущество и в то же время пытался скрыть свои попытки от публики. Он продолжал улыбаться даже тогда, когда она заехала локтем ему по рёбрам.

— Дорогая госпожа Джулиана, не бойтесь. Ваш отец послал меня охранять вас, пока он ищет убийцу моего кузена.

— Что?

Она тихонько вскрикнула и замолкла.

— Мои люди будут искать в окрестностях Вайн-Хилла. Ваш отец совершенно уверен, что преступник — это тот самый Джон-Раздеватель, который уже давненько промышляет на землях барона.

— Гром небесный! — Джулиана снова попыталась освободить руку. — Что ты …

— Не волнуйтесь, милая леди, — сказал он и притянул ее поближе, пресекая все попытки высвободиться. Как только они оказались рядом, он прошипел. — Святые и грешники, женщина, успокойся, или ты хочешь, чтобы жители Вайн-Хилла тоже заподозрили тебя в убийстве? — И громко добавил. — Пойдёмте, нам надо обсудить, как ваш отец обнаружил доказательства вины этого мошенника.

Грэй поклонился жителям деревни. — Храни вас Господь, добрые люди.

— Храни вас Господь, ваша светлость.

— Господь да проклянёт тебя, — проворчала Джулиана, но ее проклятия резко оборвались, когда он мгновенно вскочил на лошадь и посадил ее боком себе на колени. Он рванул с места стремительным галопом так, что она чуть не свалилась с седла. Она взмахнула руками, а затем вцепилась в него.

— Держись или окажешься в грязи, — сказал он с той же самой умильной улыбкой на губах.

Никакого другого выбора у неё не оставалось, поэтому она крепко держалась за его пояс и лошадиную гриву всю дорогу до двора поместья. Его люди скакали за ними, отчего потревоженные внезапным грубым вторжением гуси и куры с диким гвалтом бросались врассыпную. Джулиана почувствовала, что её снимают с лошади и рывком опускают на землю. Она приземлилась на ноги, почувствовав толчок о землю. Грэй спешился и схватил её за руку. Он больше не улыбался, его заботливое отношение тоже исчезло. Он вошел в зал так быстро, что ей пришлось бежать за ним, чтобы не отстать. Он остановился возле управляющего.

— Где находится спальня моей леди?

Челюсти Пирса беззвучно задвигались, и он указал на деревянную лестницу в другом конце зала. Прежде чем Джулиана смогла возразить, Грэй поволок ее за собой наверх по ступеням. Она была слишком занята сражением с юбками, чтобы протестовать. Он открыл дверь в ее комнату и устремился внутрь. Ещё несколько огромных шагов, и они оказались у постели. Тут Грэй остановился и нежно развернул её к себе, так что она шлепнулась на матрас и тут же выпрямилась.

Волосы Джулианы давно уже выбились из-под сетки и рассыпались по лицу. Она попыталась сдуть их, затем вцепилась в них пальцами. Она было поднялась, но стоило ему лишь коснуться её плеча одним пальцем, как снова оказалась на постели. Он возвышался над ней, положив руки на бедра и широко расставив ноги. Он по-прежнему не улыбался, а когда заговорил, то его голос был вкрадчивым и прохладным, словно змеиная кожа.

— У нас было соглашение.

Джулиана бросила на него свирепый взгляд, хотя и испытывала при этом внутреннюю дрожь. Этот человек выглядел так, будто мог обезглавить её боевым топором и петь при этом песни.

— Это у тебя соглашение. А меня принудили. — Она задохнулась, когда он толкнул её в грудь указательным пальцем.

— Ты дала мне слово, вероломная упрямица. — Он выпрямился и посмотрел на неё, как на грязь на полу. — Ты знаешь, что ты наделала? Нет, потому что ты никогда не задумываешься о последствиях своего упрямого, своевольного поведения. Твой отец вместе со мной зашел в твою спальню, а тебя там не оказалось. Весь замок об этом узнал за секунду, и знаешь, о чем все подумали? Они решили, что ты сбежала, потому что убила моего кузена.

Джулиана уставилась на него.

— Что? Нет слов? Никаких проклятий? Чудеса! Если бы мы с твоим отцом не выдумали историю про этого пресловутого Джона Раздевателя, то к настоящему моменту слухи о твоей виновности уже распространились бы по всему поместью. Знаешь ли ты, что твоя ненависть к моему кузену общеизвестна?

— Он был…

— Черт подери.

Последние слова он произнес тихо, словно лаская, и они напугали её больше всего. Джулиана закусила губу и посмотрела на него сквозь темные волосы. Ярость ее отца не шла ни в какое сравнение с тем гневом, какой она наблюдала сейчас. Волки не издают громких звуков, когда готовятся убить. Это был как раз тот самый случай — ледяное спокойствие Грэя несло в себе больше угрозы, чем все крики её и Хьюго вместе взятые. Его молчаливый вид выражал угрозу, которую он, без сомнения, собирался привести в действие. И она могла бы поклясться, что он стал выше. Его длинные пальцы касались кинжала, заткнутого за пояс, гладили сверкающую позолотой рукоять.

— Ты меня выслушаешь, Джулиана Уэллс. Я имею в виду, действительно выслушаешь. Я не хочу слышать ни единого слова из этих прелестных розовых губ. Даже твой отец подозревает, что ты убила Эдмунда. Ах, это тебя шокирует? Хорошо! Распространились слухи, что ты угрожала жизни моего кузена.

Джулиана выругалась и попыталась встать, но он придавил коленом её бедро, практически сев на неё верхом и притянув за плечи, так что её лицо почти соприкасалось с его.

— Ради Бога, ты скажешь мне правду.

Это было сказано спокойно, как будто он уже знал всё наперёд и попросту ставил об этом в известность, но его участившееся дыхание и взгляд, впившийся в её губы, тревожили Джулиану. Его рука покинула её и снова потянулась к кинжалу. Она с трудом сглотнула, наблюдая, как он ласкает оружие. Затем его пальцы потянулись к её виску. Дрожа, они скользили по щеке к горлу, как легкий летний ветерок. Не в состоянии сдвинуться с места, Джулиана поняла, что ей также не удастся собраться с силами, чтобы вздохнуть.

Он был так близко, что его дыхание касалось тонких завитков волос на её висках.

— Ты убила моего кузена, радость моя?

От этой нежности брови Джулианы сдвинулись, и она, наконец, очнулась от того изумления, в которое её повергла его близость. Грэй увидел выражение её лица и усмехнулся. Не в состоянии поверить тому, что она услышала только что, Джулиана пропустила момент, когда он опустил её назад и прижал к матрасу. Его губы скользнули по щеке и прошлись вниз до горла.

Прежде чем она смогла его оттолкнуть, его зубы стали покусывать её кожу, спускаясь по тропинке от плеча к шее. Дрожь возбуждения пробежала по всему телу, лишив её рассудка и дара речи. Он повторил вопрос, но она была не в состоянии на него ответить, так как он продолжал покусывать её шею, а руки завладели грудями. Нападение было таким внезапным и всеобъемлющим, что она не смогла ему противостоять.

Он что-то сказал ей, но кровь слишком громко шумела в её голове и ушах. Пальцы сжали её соски, и она наконец-то издала звук — крик, который позволил ему завладеть её ртом, погружаясь в него все глубже и глубже. Её захлестнуло яркое, кипящее возбуждение. Ладони скользили по его телу, но натыкались лишь на одежду и кольчугу. Он, вероятно, почувствовал её замешательство, так как схватил её за руки и притянул к своим волосам. Её пальцы погрузились в мягкие локоны.

Казалось, Грэй намеревался через поцелуй высосать её душу. На вкус он был как вино, от него пахло кожей и лошадьми. Чем дольше они целовались, тем тяжелее и жарче становился воздух вокруг них. Когда его рука скользнула между её ног, она застонала. Её платье задралось до бедер. Держась так, чтобы не раздавить её, Грэй продолжал целовать её рот, одновременно ослабляя завязки на своей одежде. Она почувствовала, что он слегка переменил положение, но его волосы закрывали ей глаза, а зубы покусывали нижнюю губу.

Он снова опустился на нее, и на сей раз, она почувствовала его жар между своих ног. Твердая плоть касалась её, скользила по ней, билась об неё. Она ногтями вцепилась в его спину. Пальцы запутались в накидке, а он нежно терся об нее.

Наконец она потеряла всякое терпение и, прижав руки к его ягодицам, притянула его к себе как можно ближе. Она понял. Слегка приподнявшись, он переместил бедра и скользнул в неё, покачиваясь и вонзаясь резкими, быстрыми толчками. Джулиана откинулась назад, одновременно крепко удерживая его в себе. Они двигались как одно целое, погружаясь в пучину удовольствия, с жадностью насыщая себя до тех пор, пока — сначала она, а потом он — не вскрикнули от потрясающей кульминации.

Почти задыхаясь, он тесно прижимался к ней, а потом упал на неё. Джулиана почувствовала, как его горячая щека прижалась к её щеке, и погладила его по волосам. Постепенно их дыхание выровнялось, и она почувствовала его внутри себя, всё еще твердого и пульсирующего, когда он поднял голову и взглянул на неё.

— Теперь, радость моя, — прошептал он. — Скажи мне, что ты не убивала моего кузена, и я начну подготовку к нашей свадьбе.

Её крик ярости, зародившийся где-то внутри живота, отразился от стен, что заставило его вздрогнуть и со свистом втянуть воздух.

— Не сжимай меня так сильно.

Джулиана дернулась под ним. Он поспешно освободил её, перекатился и поправил свою одежду. Она опустила юбки, ощущая липкую влагу между ногами. С трудом, встав на ноги, она подняла кувшин и запустила в него. Грэй пригнулся, и тот разбился о дверь. Черепки разлетелись во все стороны, но Джулиана не обратила на это никакого внимания. Она уже целилась в него миской, которая стояла возле кувшина.

— Джулиана, прекрати сейчас же!

Он уклонился от летящей миски, которая чуть не ударила его по голове, когда он отступал к двери. Он было повернул обратно, но остановился, когда она взяла табурет. Когда она подняла его над головой, он плавно отошёл и открыл дверь.

— Злющая мегера!

— Лживый соблазнитель!

Джулиана швырнула в него табурет, но он попал в закрывшуюся за ним дверь. Она схватила подсвечник с подставкой и кинулась к двери, когда услышала щелчок. Она стала дёргать щеколду, но дверь не поддавалась. Латунной подставкой для подсвечника Джулиана стала барабанить по дубовой панели.

— Грэй де Валенс, открой сейчас же дверь! — закричала она.

— Я так и сделаю. Как только ты смиришь свой ведьмовской характер. Вспомни про нашу договоренность, радость моя. Тебе нужно научиться вести себя приветливо и послушно, как и подобает моей нареченной. Докажи мне, что ты изменилась, и я выпущу тебя. А пока ты останешься в своей комнате. Возможно, нам понадобится некоторое время, чтобы прийти к обоюдному пониманию того, как следует жене вести себя с мужем. Затем я пошлю за отцом Клементом, и мы поженимся. Счастливо оставаться, любовь моя.

Издав самый громкий вопль в своей жизни, Джулиана продолжала молотить по двери, пока ярость ударов не заставила её выронить подсвечник. Он выскользнул из руки, ударился с громким стуком и покатился по полу. Тяжело дыша, разгоряченная, испытывая беспомощную ярость, она смотрела, как он катится. Через некоторое время она почувствовала боль в руках. Она взглянула на них — они были все в синяках и кровоточили.

Она изучала дверь — он ушел. Запер её в её собственной спальне её же имения. И собирается заставить её выйти за него замуж. Боже, он использовал её влечение к себе, а потом спросил, не убила ли она человека. Если она выйдет за него, то ей всю жизнь придется бороться против диктата его воли и тела. Она никогда не сможет противостоять всему этому.

Подумать только, ещё утром она пребывала в замешательстве из-за своего желания к нему. Но довольно. Она лучше проживет всю жизнь в одиночестве, нежели будет пресмыкаться перед Грэем де Валенсом.