Ловушка Пандоры 2 (СИ)

Вспышка 16. Раскрученный волчок

Вихрь стоял над самым лесом, впитывая его зелень. Матфей с грустью подсчитал, что их последняя прогулка выйдет очень короткой — не больше получаса, даже если черепашьим ходом. А так хотелось успеть вобрать в себя всю эту жизнь.

— Ой, дураки! — покачал головой Бог, глядя им вслед.

Матфей заметил, как Илья показал Богу фак, и не смог сдержать по этому поводу довольной ухмылки. Руки тоже зачесались смастерить напоследок для Боженьки какой-нибудь подобающий ситуации жест, но повторять за Ильей — Матфей, конечно, не стал.

— Стоять! — взревел Люцифер, преграждая им дорогу — вид у него был свирепый, а если учитывать, что из носа, как из трубы валил дым, то даже жутковатый. — Моя дочь никуда не пойдет!

Памятуя, что Люцифер запросто может обратиться в здоровенную зверюгу, Матфей предусмотрительно отошел на пару шагов назад. Не то, чтобы он очень уж боялся дьявола, но оказаться смятым фантиком под тушей дракона тоже совсем не улыбалось. В такой смерти нет ничего кроме глупости, а Матфей уже раскатал губу умереть героем.

— Папенька, — спокойно улыбнулась Варя. — Я совсем большая и решила уже за себя. Разве ты не уважаешь моего решения?

— Это мне известно, что большая. Однако твой Матфей плохо на тебя влияет, если бы он сам не шел на гибель, то я б ему помог, — нетерпеливо дернулся Люцифер. — Ты никуда не пойдешь вперед меня, девочка. Я точно не собираюсь сложа руки смотреть, как ты себя губишь.

— А может — это я на него влияю? — шутливо спросила Варя.

— Конечно же, ты! Ты же моя дочь, куда этому смертному, — засмеялся Люцифер.

Матфею не нравились ни насмешки Люцифера, ни эта отсрочка, но не дать Варе попрощаться с отцом — было бы просто свинством. Поэтому оставалось, молча терпеть, делая вид, что он здесь так — мимо крокодил.

Тем более рядом с Люцифером уже нарисовался и Михаил.

Матфей даже начинал завидовать возможности нефилимов проститься с родичами. Он же когда-то по собственной глупости упустил шанс сказать своему старику — прости, а теперь оставалось только локти кусать. Но зато Матфей точно знал, что его папаня выживет, выживать отец умел, как никто другой — и этим вполне можно было утешиться.

— Ну и каков ваш план? — поинтересовался Илья у Михаила.

— Вам нужно дождаться своей очереди, — покачал тот головой. — Мы решили отдать свои долги людям.

Вся архангельская атрибутика спала с Михаила окончательно, и теперь он скорее походил на брата близнеца Ильи, чем на его отца.

— Варька, я тебя и твою мать любил как никого в этой жизни! — крепко сжимая дочь в своей драконьей хватке, гремел между тем Люцифер. Матфей начал серьезно опасаться, как бы дьявол ненароком не переломал Варе все кости. — Надеюсь, меня хватит, и вам туда нырять не придется!

До Матфея запоздало дошло, что ангелы встали у них на пути не ради пустых сантиментов, что они собираются пожертвовать собой за своих детей.

Судя по обеспокоенной мордахе Бога — это дошло не только до Матфея и совсем не входило в планы демиурга. За одно это смятение на физиономии старика — Матфею захотелось пожать Михаилу и Люциферу руки.

— Эй, вы чего удумали?! — требовательно воскликнул Бог, темнея лицом в буквальном смысле слова.

Михаил с Люцифером переглянулись и, игнорируя Бога, обратились к ангелам и демонам с речью. Речь была что надо — проникновенная, забористая. Впрочем, Матфей особо не вслушивался.

Он вдруг понял, что у них вновь появилась небольшая надежда на спасение. Ведь, если все ангелы действительно решат пожертвовать собой и у них получится закрыть этот проклятый ящик, то Варя, Аня, он и Илья сумеют-таки уцелеть в этой заварухе.

— Мы долго пользовались гостеприимством человечества! — между тем воодушевленно вещал Люцифер. — Однажды их предки погибли, чтобы другие миры во вселенной, в том числе и наш, смогли существовать без постоянной угрозы быть поглощенными Хаосом. Настало время отплатить за доброту. Мы давно потеряли свой дом и себя. Мы живем в этом мире в ущерб своей физиологии — калеками!

— Но живете! — возразил Бог, и елейные слова его, налитые силой, камнями придавливали душу, однако вряд ли могли кого-то убедить в своей правде. — Не глупите! Вам незачем отдавать жизни за бренное существование людей! Вы не представляете, на какие страдания собираетесь себя обречь!

Ангелы молча смотрели в землю. В их настроении чувствовались усталость и подавленность. Давление Бога с одной стороны и праведные речи их вождей с другой, казалось, окончательно выбили из-под них почву. Матфей даже посочувствовал им в этот момент.

— Наш отец, коего чтили мы на протяжении всего своего существования, обманывал нас! — с неподдельной болью, негромко, но отчетливо произнес Михаил. — Плел интриги! Не уважал наших решений. Я больше не пойду за отцом, я отрекаюсь от него! Но вы сами вольны выбирать свой путь! Только вам потом жить с последствиями своих решений!

— Я защищал вас! — возмущенно прогремел в головах Бог. — Вы останетесь здесь, дети мои! У вас будет время понять мою правоту!

Матфея качнуло, но в этот раз он сумел устоять на ногах. Детям божьим, по всей видимости, пришлось гораздо хуже — удар силы был направлен на них. Их повалило на колени. Ангелы зажимали уши и носы руками, стараясь остановить кровь. Более горделивые демоны спешили поскорее подняться с колен, позволяя своей крови свободно проливаться на землю.

— Трусы могут оставаться! — страшно рявкнул Люцифер.

Под всеобщий, одобрительный гомон альбинос, ставя в этом споре свою жирную точку, обратился в громадного дракона, оттолкнулся от земли и взлетел.

Дракон стремительно набирал высоту к самым звездам, и из глубины неба еще раз грозно прорычав, зашел в пике. Он врезался в вихрь со всей своей невероятной мощью, увлекая за своим хвостом млечный путь. В вихре жадно чмокнуло, но ловушка не насытилась, принесенной ей жертвой, оставшись грозно нависать над миром.

Варя рядом жалобно всхлипнула, пряча голову Матфею на грудь. Матфей ошеломленно продолжал всматриваться в вихрь — вот как делаются настоящие подвиги без всяких прелюдий.

Ангелы, вдохновленные личным примером вождя, закричали «УРА!», и со всех ног бросились к вихрю. Последний аргумент Люцифера оказался гораздо весомей, занятой Богом позиции силы.

Их четверка тоже поспешила за ангелами.

— Глупцы, я не допущу этого! — вновь ударил по сознанию голос Бога, прижимая своей мощью к земле. Ангелы как бы споткнулись, но продолжили двигаться к торнадо, хотя уже далеко не так резво.

— Стоять! — зазвенело в головах.

Ангелов вновь повалило на землю. На этот раз и Матфею пришлось окунуться лицом в грязь. Он обеспокоенно поглядел на Варю с Аней — девушки держались молодцом, хотя и были очень бледными.

Остановить же ангелов казалось невозможным. Они поднимались, и оглушенные, и ослабшие неуклонно продолжали двигаться к цели.

— Я вас предупреждаю! — крикнул Бог, в этот раз не вкладывая в звук силы, а только угрозу.

И вдруг Михаил развернулся и пошел навстречу Богу. Ангелы удивленно озирались на вождя, еще совсем недавно так убедительно отрекавшегося от их отца и убеждавшего их идти на вечные муки.

Матфей тоже затаил дыхание.

Михаил остановился в нескольких шагах от Бога и сделал едва заметное движение здоровой рукой. От руки неожиданно отделилось копье и пронзило грудь старика. Тот охнул и осел.

— Это тебе за Марию и моего сына! — зло выплюнул Михаил и, обратившись в огромного, крылатого единорога, хромоватой, но бодрой рысью поскакал к вихрю.

Взлететь он не мог, левое крыло беспомощно обвисло. Но тем не менее даже израненный, он быстро встал во главе ангельского шествия. И не замедляя ходу яростно врезался в жадно чмокнувший вихрь.

Ангелы проводили Михаила дружным: «Ура!».

Однако силы и отчаяния архангела тоже не хватило, чтобы спасти этот мир, хотя это и была великая сила.

Все происходило слишком стремительно, Матфей не успевал отмечать события в хронологическом порядке. Хаотично выхватывая то одно, то другое, он вскоре потерялся в собственных эмоциях.

Сначала его поразило то равнодушие, которое проявили ангелы к возможной гибели своего творца. Ни один из них не остановился, чтобы подойти помочь или хотя бы просто поглядеть, как там их Бог — убит или тяжело ранен? Старик лежал всеми забытый на Земле.

Потом Матфей решил, что это все вполне закономерно, учитывая, что последние минуты Бог довольно агрессивно хотел подчинить их своей воле.

Не успел он все это обмозговать, как ангелы стали входить в смерч. Мало кто отваживался это сделать как Люцифер с Михаилом — с набегу. Все предпочитали заходить осторожно, по одному или парами, предварительно попрощавшись каждый с каждым. Провожали всех дружным: «Ура!».

Когда настала очередь Белиала, паукообразный демон, простившись с ангелами, подошел к Варе. Демон, заметно смущаясь, от чего покрылся паутиной до корней волос, что-то вложил девушке в руку и, дрогнувшим голосом, прошептал:

— Этот цветок, как твои глаза. Прощай, Варя.

Белиал развернулся и решительно ворвался в чмокнувший вихрь, но и его силы не хватило, чтобы закрыть распроклятый ящик.

На ладони у Вари оказалась небольшая, искусно-сплетенная из паутины веточка сирени.

Матфея обожгла ревность. Хотелось догнать Белиала, вытащить из смерча и настучать демону по башке. Впрочем, Матфей успокоился почти в тот же миг, как и завелся. Ведь в конце концов у него еще есть призрачный шанс подарить когда-нибудь Варе букет сирени, а у Белиала такого шанса уже никогда не будет.

Адова машина с невыносимым чавканьем пожирала ангелов одного за другим, не щадя никого и продолжая требовать в свое ненасытное лоно все новых и новых жертв. Они ушли все — не струсил никто, хотя струсить было от чего.

Последним в вихрь зашел Вельзевул. Он обернулся, с тоской глянул в небо. Протянул руку к звездам и дунул на свою ладонь, и из его рта вылетела стайка мух. Вельзевул улыбнулся, наблюдая, как жужжа и суетясь, мухи беспокойным роем разлетелись по земле, и его закрутил вихрь в свои безжалостные объятья.

— Ура! — хором выдохнули Аня, Варя, Матфей и Илья, провожая последнего демона Земли.

Они с грустью смотрели в ненасытную пасть злосчастного вихря и понимали, что теперь настала их очередь для подвигов.

— Вот глупцы, — прошипел у них за спиной Бог. Они обернулись на старика и стали отрешенно наблюдать, как он поднимается с земли и вытаскивает из груди копье. — Люди все-таки скверно на них повлияли! Очень скверно! Ну, ничего-ничего!

Бог легко и естественно закинул копье в вихрь. Вихрь вновь жадно чмокнул. Старик, между тем, продолжал ворчать, помахивая в их сторону сухоньким кулаком.

— Это вы во всем виноваты! Дурной пример заразителен! — и потом вновь начал как бы про себя кряхтеть. — Эх, проклятое копье — теперь долго силушку восстанавливать придется, а мне сейчас силы ну очень нужны. Нет, туда этим дурням и дорога, особенно Михаилу, ну совсем сдурел. В меня! Копьем!

Матфей понял, что это все надолго и, перестав вслушиваться, вновь повернулся к смерчу лицом. Надежда, что ящик закроют ангелы, помахав ручкой, подло ушла в закат. И теперь усталость навалились на Матфея с удвоенной силой — сам виноват, не следовало раскатывать губу раньше времени.

— Что ж, и нам пора, — вздохнул Матфей, беря Варю за руку.

Он стал придумывать, как оттеснить девчонок и войти с Ильей в смерч вперед них. А там, он точно знал, что закроет этот проклятущий сундук во что бы то ни стало. Ему бы как-нибудь уберечь Варю с Аней от напрасной жертвы.

Хорошо бы было незаметно намекнуть о своих планах Илье. Аня вроде тоже Илье совсем не безразлична, и он вполне мог вписаться в эту сделку.

Матфей пристально уставился на Илью, тот, почувствовав его взгляд, вопросительно изогнул бровь. Матфей, потихоньку, указав на Варю, Аню и смерч, замахал руками, изобразив отталкивание. Илья вроде бы понял, быстро кивнул.

Но через пару шагов он вдруг остановился, как вкопанный. Настала очередь Матфея вопросительно поднимать на него брови.

Илья задумчиво залип на вихрь. Матфей насторожился — он успел уже забыть, что парень-то с гнильцой и способен в любой момент воткнуть нож в спину. Ведь вполне возможно, он вообще не собирался закрывать ловушку, а просто рисовался перед Аней.

— Погодите, есть идея, — попросил Илья на их нетерпеливые взгляды. — Я кое-чего вспомнил, надо перетереть.

Илья не передумал, а, скорее, что-то надумал, но Матфею ничего перетирать уже не хотелось. Он до одури устал переливать из пустого в порожнее. Ему было абсолютно все равно, что у кого-то опять в мозгах замкнуло очередной бесполезной идеей. Но он почему-то вопреки себе опять потащился на очередной совет по попыткам не сдохнуть, тогда как хотелось просто уже сдохнуть.

Они отошли вслед за Ильей, подальше от кряхтящего и ворчащего Бога, ближе к лесу, так, что темные ветки деревьев нависли над их головами, укрывая от чужих глаз. Такая конспирация казалась вообще излишней.

— Ну, чего там у тебя? — недовольно буркнул Матфей, отковыривая носком ботинка сосновую шишку.

Илья явно нервничал, чего обычно за ним не наблюдалось. Его нервозность оказалась заразительной, и Матфей сам стал дергаться и беспокойно озираться по сторонам.

— Варя, — взволнованным шепотом спросил Илья. — Ты помнишь, что нам сказали Адам и Ева напоследок?

— Да, — пожала плечами Варя, — какую-то ерунду, я, честно, даже не поняла к чему это они.

— Ши-и-и — испуганно шикнул на нее Илья. И Матфей стал опасаться — не тронулся ли он умом. Илья вновь зашептал. — Они сказали, вдумайтесь только — цитату безумного человека из Ницше.

— И что?! — раздраженно буркнул Матфей — он Ницше не любил и не читал из принципа, считая его идеи вредными и близкими нацистам. — Адам и Ева знают Ницше, что с того-то?

— Илья, хватит тянуть время, — в голосе Ани слышалась досада. — Люди вообще-то уже начали умирать! Не хочешь идти — не ходи! Мы и без тебя справимся!

Аня развернулась и пошла прочь, твердо давая понять, что больше не намерена слушать эту чушь. Но Илья, дико поблескивая на нее глазами, вцепился ей в запястье и зашептал, так быстро и неистово, что у Матфея аж кровь свернулась — ведь как есть парень спятил.

— «Никогда не было совершено дела более великого, и кто родится после нас, будет, благодаря этому деянию, принадлежать к истории высшей, чем вся прежняя история! Это деяние пока еще дальше от вас, чем самые отдаленные светила, — и все-таки вы совершили его!»

— Да, вот именно так они и сказали, — с сочувствием глядя на Илью, подтвердила Варя.

Она единственная, кто еще верил, что Илья не тянет время, а действительно хочет сказать что-то важное.

— Ну, бред же! — нарочно громко кинул Илье в лицо Матфей, тоже намыливаясь уйти и утащить за собой доверчивую Варю. — Что нам-то с того?! Ты сейчас сам похож на этого безумного человека.

— Камон, — зло прошипел Илья. — Ты вообще не сечешь, да?! Это не просто цитата, а цитата о смерти бога: «Бог умер! Бог не воскреснет! И мы его убили!».

И тут Матфей стал потихоньку улавливать какой-то смысл в его словах.

Аня тоже перестала вырываться из рук Ильи и обратилась в слух.

— Чтобы нейтрализовать ловушку, в прошлый раз понадобились три составляющие: мир, его обитатели и их Бог, — очень тихо продолжал развивать свою теорию Илья. — Почему в этот раз должно быть иначе? У нас уже есть два элемента из трех: Эдемос и ангелы уже в ящике, осталось только затащить туда Бога.

Это все было очевидно, лежало на поверхности, как же Матфей сам не догадался.

— Но Прометей пошел в ящик добровольно, — шепотом напомнила Аня, впрочем, уже не оспаривая, а скорее обдумывая идею Ильи.

— Гнилые дрова тоже дрова, — пожав плечами, с издёвкой заимствовал выражение Бога Илья. — В любом случае — его не жаль!

— Но как мы заставим Бога? — испуганно прошептала Варя. — Это же Бог!

— Он ослаб после выходки Михаила, — быстро включился Матфей.

Идея кинуть старика в смерч ему до одури нравилась, единственное, что не очень нравилось, что это придумал не он, а Илья.

— Точно, — поняв, что услышан, с облегчением выдохнул Илья. — У меня есть план. Матфей и Аня, отвлекая старика разговором, потихоньку поведут его к ловушке. Мы же с Варей сменим ипостаси и, схватив его, бросим в смерч, — видимо, заметив, как побелела Варя, он поспешно добавил. — При любом раскладе мы ничего не потеряем — все равно умирать.

— Согласен, — с готовностью поддержал Матфей.

Конечно, Матфею бы хотелось сыграть в этом плане более весомую роль и огородить Варю от довольно тяжелого для неё дела. Но превращаться в дракона он не умел, поэтому приходилось мириться со своим скромным местом заклинателя бури. Он утешал себя тем, что Варе пойдет на пользу уничтожить Бога собственноручно. Потом ей будет легче освободиться от божьего авторитета в себе — религиозное воспитание оставило на ней слишком много шрамов.

— Давайте попробуем, но жаль его все же, — печально вздохнув, согласилась Варя.

— Надо только действовать побыстрей, люди уже стали гибнуть, — вновб с тревогой заметила Аня. — Илья, ты молодец, извини, что усомнилась в тебе.

— Да, мы зря на тебя наехали, — нехотя признал Матфей.

— Ничего. Я бы тоже в себе усомнился, — подмигнул Илья.

Матфей и Аня отправились забалтывать Бога. Варя с Ильей остались менять свой облик и выжидать удобный момент.

Бог сидел в позе лотоса, глубоко дышал и пустыми глазами смотрел на затухающее небо.

— Что вы делаете? — спросила Аня.

— Восстанавливаю силы, — нехотя переводя на них взгляд, ответил Бог. — А вы опомнились и решили все-таки поступить разумно?

— Мы еще думаем, — соврала Аня.

— Мы хотим спросить у вас кое о чем, прежде чем решить окончательно, — подхватил Матфей.

— Ну, так и быть — спрашивайте, — нехотя откликнулся Бог, поднимаясь и потягиваясь.

Матфей с Аней переглянулись. Надо было все-таки заранее обдумать, чем они будут забалтывать старика. Как назло все темы для разговора попрятались и носа не казали наружу.

— Вы же нас не любите? — старательно подбирая слова начала Аня.

— И после того как ваши дети погибли за человечество, — поймав волну продолжил Матфей, — вы не собираетесь отомстить людям? Вы могли бы сейчас истребить нас всех до единого.

По возмущенному взгляду Ани до Матфея дошло, что ляпнул он, конечно, от души, роняя на благодатную почву обиды нужные ей зерна. Даже если раньше у Боженьки таких мыслишек не случилось, теперь ему их любезно подкинули. Впрочем, опасались они зря.

— Ой, не говорите ерунды, — махнул рукой Бог, потихоньку включаясь в их медленное движение к смерчу. — Вы, люди, всех мерите своим невысоким ростом. Любовь в вашем понимании мне вообще не свойственна.

Матфей кивнул, сглатывая булыжник. Нервы стали потихоньку сдавать. Ладони вспотели. Он, обругивая себя трусом, старательно давил в себе разгулявшуюся тревогу. Но она упрямо выступала у него на лбу капельками пота.

— Да, к своим творениям я был привязан — эта была весомая часть меня самого, — продолжал Бог, пока не замечая или делая вид, что не замечает их замысла. — Однако они заразились человеческими эмоциями. А мстить за их глупость — до такого додуматься мог бы только человек.

Бог остановился, словно что-то заподозрив. Матфей и Аня, старательно сохраняя лицо кирпичом, всеми силами избегали нетерпеливо поглядывать на небо. Отсюда до смерча было рукой подать, и Варе с Ильей пора бы уже было вступить в игру.

Терзали сомнения, вдруг в этот раз они не смогут обратиться, ведь в прошлый раз получилось почти случайно.

— Нет, мне выгоден человеческий прогресс. Понимаешь, чем сильнее люди, тем комфортней становится жизнь на Земле. Я прямо заинтересован в вашем развитии. Так, что не бойтесь, оставайтесь, я точно не буду мешать вашим жизням… А где Илья с Варей?

— Они…э-э-э… там, — неуклюже пробормотал Матфей.

Аня пихнула его локтем.

Матфей понял, что теперь, чтобы не просрать окончательно эффект неожиданности, старика нужно хватать и запинывать в ловушку самому. От решения действовать — волнение улеглось, и он, наконец-то, сумел собраться.

Воздух рядом натянулся до предела и разорвался свистом самурайской сабли. Матфей с Аней едва успели пригнуться. Бог вот только что был, и вот его уже не стало.

В небе, зажимая старика с обеих сторон, к смерчу на всех парах мчались дракон и единорог. Верткий арестант, сделал едва заметное движение и выскользнул из их лап.

Однако Варя была начеку. Она успела схватить Бога и швырнула свою добычу в ловушку. Единорог же, встав на дыбы, добавил ему ускорения мощным ударом в грудину.

Бога закрутило в вихрь. Смерч поглощал добычу все с тем же отвратительным чавканьем в полной тишине.

И вот что-то дрогнуло там внутри этого ненасытного пожирателя всего и вся. Ловушка задрожала, и вихрь стал медленно оседать к земле. «Вжух!» — вворачиваясь, чертил он в воздухе, кольцо за кольцом.

До Матфея запоздало стало доходить, что все получилось, что они победили. Вроде бы напряжение должно было отпустить, да никак не отпускало.

В вышине раздавался ликующий рев нефилимов. Они радостно закладывали виражи над закрывающейся ловушкой.

Матфея прошиб холодный пот. Слишком все было просто. Не могло быть все так легко. В этом чуялся подвох. Он замахал руками и рванул к сворачивающемуся смерчу, всеми фибрами почуяв, что сейчас случится непоправимое. Закричал, чтобы предупредить, но опоздал.

Из поверженного смерча вытянулись руки. Одна схватила за крыло Варю, а вторая поймала Илью. Нефилимов стремительно потянуло вниз, в образовавшуюся воронку.

Матфей глядел в перепуганные сиреневые глаза Вари. Она, в панике, из последних сил билась в руке пойманной птахой, но крючковатые пальцы, схватившие её, были намного сильней. Дракона развернуло головой к воронке и затянуло наполовину. Крыло беспомощно повисло — она сдалась.

Не отводя взгляда от Вари, Матфей бежал на помощь, в расчете на то, что подпрыгнув, успеет схватить своего дракона за хвост. Ему бы только ухватиться, и он вытянул бы её. Жилы порвал бы, но вытянул.

С разбегу, что есть силы он прыгнул, протягивая руку к хвосту. Руку обожгло как огнем. Что-то больно мазнуло его по щеке и отбросило назад.

Матфей взвыл благим матом.

Воронка мгновенно свернулась, обратившись в ящик.

Черный ящик среднего размера, испещренный непонятными символами, стоял у Аниных ног. Аня как-то автоматически, с отсутствующим видом наклонилась к нему, протянула дрожащую руку к крышке и…

— Нет! Не открывай! — страшно закричал Матфей, и собственный голос оглушил его.

Аня вздрогнула, посмотрела на Матфея и быстро спрятала руки за спину. Отступила на пару шагов от ловушки Пандоры и, как подкошенная, упала на колени. Плечи её затряслись от сдавленных рыданий.

Матфей смотрел то на ящик, то на Аню. Щека онемела. В висках билась кровь. Мозг уже осознал факт потери Вари, но сознание сопротивлялось. Букет сирени в не подаренном будущем, так и остался лежать в увядшем прошлом.

В этот момент он в который раз завидовал Илье. Тот отдал свою жизнь за любимую девушку — как мужик, а Матфей не сумел уберечь свою Варю.

Край горизонта золотил бледный рассвет.

Ящик таял, как мираж, становясь все более призрачным, пока не исчез совсем.

Матфей почувствовал его тяжесть в себе и вздрогнул. Встретившись с Аней глазами, он понял, что эта ноша досталась и ей.

По телу прошла резкая, пронизывающая боль. И он увидел, как звезды водят над ними хоровод, как время и пространство, обнявшись друг с другом, образуют ДНК Земли.

Матфея сворачивало в эту спираль вместе со звездами, вместе со случившейся действительностью, создавая новый виток развития мира. Раз-два — завел хорошенько и раскрутил волчок во всю силушку.

Матфей лежал в воде. Она обглодала кожу и мышцы, оставив голые кости, что бултыхались в её темных недрах. Без мышц он никак не мог выплыть. Каждая такая попытка отдавалась жгучей болью. Но он не оставлял отчаянных надежд вырваться из водоворота времени. Через страдания, через страх, через сомнения, через любовь и мечту — он поднимался со дна реки все выше к свету. До тех пор, пока не вынырнул наружу. Его обнял золотой огонь зари, и он задышал.