Лучезарно-голубое

Глава 1

Он нажал на кнопку звонка. Замок щелкнул, и Нэн радостно вскрикнула.

«Я столько должна рассказать тебе», – сообщила она ему до этого по телефону.

Они поднялись по лестнице и, обнявшись, прошли через маленький холл в большую комнату с широким окном, из которого открывался великолепный вид на Сан-Франциско.

В комнате сидела Дороти.

– Привет, Джонни! – поприветствовала она его. – Как дела в университете? Что, все науки изучил?

– Почти все, – откликнулся Джонни. – Как поживаешь? – Он посмотрел на Нэн. Его рука все еще обнимала ее.

– Дорогой Джонни, – произнесла Нэн, четко выговаривая каждое слово, как будто заранее отрепетировала эту фразу. – Я влюбилась. – Глаза у нее сияли. – Я выхожу замуж.

Джонни оценил ту прямоту и решительность, с которой Нэн нанесла ему этот удар.

– По тебе заметно, – мрачно проговорил он, и его рука медленно соскользнула с ее талии. – Я хочу знать…

Дороти перебила его:

– Не волнуйся, узнаешь. Кажется, она сошла с ума от счастья. Лучше помоги мне приготовить коктейли.

– Конечно.

Он увидел, как Нэн, пританцовывая, направилась к окну. Возможно, она почувствовала облегчение, сообщив ему обо всем. Джонни подошел к встроенному бару, возле которого суетилась Дороти. Но сейчас он даже не мог заставить себя посмотреть на нее. Он сам приготовил себе коктейль и попробовал его. После первого глотка он сказал себе: «Ну что ж, придется проглотить и это. По крайней мере, все ясно».

Теперь он мог взглянуть на белокурую Дороти и в ее встревоженные голубые глаза.

– Ты знаешь, у меня было такое предчувствие. (Дороти ни к чему знать, что появилось оно совсем недавно.) Не переживай за меня.

– Нэн будто сошла с ума. Она просто потеряла голову, – с возмущением произнесла Дороти.

– Так и должно быть, – Джонни погладил Дороти по плечу. Ему не хотелось обсуждать Нэн за ее спиной.

Дороти была кузиной Нэн, старшей и более умудренной жизненным опытом. Поклонники всегда вились около нее, но, похоже, ей никогда не удавалось потерять голову.

Джонни сделал еще глоток, поставил стакан на поднос и прошел с ним в большую комнату.

– Давай по порядку, – сказал он бодрым голосом.

– Его зовут Ричардсон Барти. Как бы я хотела, чтобы он был здесь! Но ему пришлось вернуться на работу. Он прилетает в пятницу, – выпалила Нэн.

– Откуда прилетает? – вежливо осведомился Джонни.

– Послушай… – Нэн села на кушетку и пригласила Джонни сесть рядом. Он смотрел на нее и удивлялся: Нэн всегда была робкой и замкнутой, однако полной достоинства. Сейчас же ее переполняла какая-то радостная энергия.

– Ну как, как я могу рассказать тебе о нем? Он высокий, красивый и… – Нэн просто не хватало слов. – У него есть виноградник. Ну, или у его семьи. Еще у них есть винный завод. Только подумай, я буду жить на юге…

– С виноградными листьями в волосах, – Джонни усмехнулся и кивнул Дороти. – Я понял, что ты имела в виду. Это дитя действительно витает в облаках.

Дороти маленькими глотками пила коктейль. Обычно ироничная и веселая, сейчас она не улыбалась. Нэн положила руку на кушетку.

– Джонни, я знаю, мы нравились друг другу, ты и я. И я всегда буду любить тебя как брата. Но я никогда не испытывала к тебе того, что испытываю сейчас. Ты мне веришь?

Джонни замер от таких слов. Он подумал о том, как еще молода Нэн.

– Да, я верю тебе, хотя и не могу сказать, что принимаю происходящее абсолютно спокойно.

Нэн вздохнула.

Джонни сделал еще один глоток.

– Где и когда ты встретила этого парня?

Нэн с мечтательностью в голосе ответила:

– Два месяца назад. Нас познакомил господин Копленд.

– Почему ты мне не написала? Ладно, не отвечай. – Он слишком хорошо знал ответ. Да разве Нэн могла написать ему и вообще кому-нибудь, как с каждым днем влюблялась все сильнее и сильнее.

– Как насчет ужина в каком-нибудь приятном местечке? – с внешним спокойствием спросил он. – Отпразднуем, за мой счет, естественно.

– Мы не можем пойти, – ответила Дороти. – Мы заказали разговор с Парижем.

– С тетей Эмили? Вот она, оказывается, где. Я думал, что она совершает кругосветное путешествие с Хетти Кокс.

– Да, но пока они добрались только до Парижа. Сегодня у них какая-то экскурсия, поэтому мы не могли никак дозвониться. В отеле сказали, что они вернутся только к полуночи.

– Неужели нам не хватит времени поужинать?

– К полуночи по парижскому времени, – уточнила Дороти.

– Ты хочешь сказать, что тетя Эмили еще ничего не знает?

– Еще нет.

– Когда же состоялась помолвка? Вчера вечером?

– В воскресенье, – Нэн вздохнула так, будто с воскресенья прошла вечность.

– Я полагаю, ты отложишь свадьбу до возвращения Эмили? – спросил Джонни.

– Нет, – сказала Нэн. – Мы с Диком хотим пожениться прямо сейчас. Почему бы и нет? Что нам мешает? Моя работа? Кругом миллион стенографисток, и любая из них пишет грамотнее меня. Господину Копленду все равно. Я хочу выйти замуж за Дика и помогать ему на винограднике. Я хочу этого больше всего на свете.

Джонни был удивлен. Как все это не похоже на Нэн. Застенчивая Нэн, робкая Нэн, неуверенная в себе Нэн.

– А Эмили не обидится? – сказал Джон осторожно и почувствовал, как Дороти беспокойно шевельнулась.

– Я не думаю! – воскликнула Нэн. – Послушайте, Дик говорит, что мы можем пожениться, поехать в свадебное путешествие в Европу и встретиться с тетей Эмили. Ей будет приятно, правда?

– Нет, если ты сделаешь это, не посоветовавшись с ней, – тихо произнесла Дороти. А Джонни пробормотал:

Похоже, у твоего жениха водятся деньги.

– Я знаю, это выглядит экстравагантно, – спокойно сказала Нэн, – но Дик знает, что, кроме тети Эмили, у меня никого нет, не считая Дот, конечно. Он все понимает, потому что он тоже сирота. Я думаю…

– Ты, мне кажется, упоминала его семью?

– Ну, у него есть дядя и бабушка. У дяди, по-моему, есть жена. Я с ними еще не познакомилась. Времени не было.

Джонни подумал, что им следовало бы найти время. Нэн слишком торопилась. Ему хотелось протянуть руку и остановить ее.

Теперь она говорила, сияя:

– Джонни, ты должен быть с нами. Ты почти член семьи после стольких лет.

– Я отвечаю за эту свадьбу, – громко сказала Дороти. – Помни, я – твоя семья. И прежде чем мы назначим, где и когда состоится свадьба, мы должны поговорить с Эмили. Поэтому пока успокойся.

– О Дотти, я и собираюсь поступить так, как ты хочешь. Видишь, я звоню тете Эмили.

Теперь Джонни понял, в чем состоял конфликт.

– Ты все лето будешь дома, Джонни? – сменила тему Дороти. – Будешь вести летние семинары?

– Нет. Через год я получу докторскую степень. Все складывается довольно удачно. По-моему, я свихнулся на своей биологии.

– Значит, летом будешь работать?

– Еще не знаю. Не слишком интенсивно, во всяком случае, – усмехнулся он. – Может быть, Родерик Граймс что-нибудь предложит. С ним занятно работать.

Нэн нахмурилась.

– Пусть только он не отсылает тебя отсюда, – сказала она с веселой настойчивостью, которая была совсем не характерна для прежней Нэн, – по крайней мере, на ближайшие выходные.

Эти выходные?

– Да, я надеюсь…

– Ты хочешь сказать, что свадьба состоится на днях? – воскликнул Джонни. – Не может быть! Сколько тебе лет?

– Двадцать, – ответила Нэн.

– Мне кажется, – сухо заметила Дороти, – что ее возраст еще позволяет подождать с замужеством до возвращения Эмили.

Нэн вздохнула, почувствовав, что старый спор разгорается снова.

– Готова поспорить, тетя Эмили не захочет, чтобы я отложила свадьбу, – проговорила она, и в это время зазвонил телефон.

Нэн бросилась к нему. Джонни, сидевший в углу кушетки, оказался опутанным длинным телефонным шнуром.

Он услышал, как голос в трубке произнес: «Париж, Франция…», и вопросительно посмотрел на Дороти. Было ясно, что ей не по душе такая спешка.

– Надеюсь, этот парень старше двадцати одного, – сказал он.

– О, да! – язвительно произнесла Дороти. – Ему тридцать два.

– Тс-с, – сказала Нэн.

Джонни удивился. Хотя ему самому было двадцать восемь. Он слышал, как телефонистки переговаривались друг с другом через континент, через океан.

Потом раздался голос Эмили:

– Да?

– Тетя Эмили! Это Нэн!

– Нэн, дорогая, что случилось?

Джонни мысленно видел маленькое личико Эмили Паджетт, с крохотным острым носиком, напудренным старомодной белой пудрой, ее вьющиеся русые волосы.

– Ничего, – кричала в трубку Нэн громким, четким голосом, преодолевающим расстояние до Франции. – Все замечательно. У меня хорошие новости. – Дороти поднялась и встала рядом с ней. Казалось, Нэн не замечала ни Дороти, ни Джонни. – Я влюбилась! – кричала она на весь мир. – Я собираюсь замуж!

– О Нэн!

– Послушай, тетя Эмили. Мы хотим пожениться прямо сейчас, а потом прилететь в Европу и встретиться с тобой. Мы могли бы встретиться в Риме. На следующей неделе? Замечательно, правда?

– Нэн, это Джонни, да?

– Что?

– Джонни Симс?

Нэн глубоко вздохнула. Она даже не посмотрела на Джонни, зажатого проводом на кушетке.

– Нет, нет, это не он. Другой человек, ты с ним незнакома, но он замечательный, я уверена, он тебе понравится… Я так счастлива, тетя Эмили, мы хотели сделать тебе сюрприз.

– Кто? – волнение, звучавшее в этом вопросе, донеслось через океан.

– Его зовут Ричардсон Барти. Не Ричард. Ричардсон.

Париж молчал.

– Тетя Эмили, ты меня слышишь?! Его зовут Ричардсон Барти. Он из Хестии. У него есть виноградник. Тетя Эмили?!

Теперь на другом конце провода послышался звук. Это могло быть: «Да, дорогая…» или что-то другое.

– Эмили, дорогая, мы хотим пожениться прямо сейчас и прилететь в Рим. Ты будешь там?

– Не смей, – раздался сдавленный стон.

– Что?

– Нет.

– Эмили?

– Не смей…

– Эмили, дорогая, мы не можем ждать целых семь месяцев, – начала уговаривать Нэн, – мы думали…

– Ты не должна выходить замуж за этого человека! – голос звучал ясно и пронзительно.

– Тетя Эмили, что ты сказала?

– Я возвращаюсь. Прилечу так быстро, как только смогу.

– Тетя Эмили, я ничего не понимаю. Не прерывай своего путешествия. В чем дело?

– Подожди меня. Обещай мне, что ты подождешь.

– Конечно, я…

– Что же мне делать? – издалека прозвучал отчаянный голос.

Дороти выхватила трубку из слабеющих рук Нэн.

– Тетя Эмили! Это Дот. Что-нибудь случилось?

– Нет, – сказал голос в трубке, – заставь ее подождать. Я возвращаюсь.

– Она повесила трубку! – удивленно воскликнула Дороти.

На глазах у Нэн заблестели слезы.

– Что с ней случилось? Ты слышал? – она чуть не плакала.

– Да, слышал, не мог не слышать, – признался Джонни.

– Может, просто она, – задумчиво сказала Дороти, – была уверена, что это должен быть Джонни. Прости, Джонни! Возможно, она потрясена этой новостью и хочет сама увидеть Дика.

Нэн совсем пала духом.

– Может быть, – ответила она неуверенно.

– По-моему, хорошо, что она возвращается, – небрежно произнесла Дороти. – Через пару дней она будет дома. Или ты хочешь перезвонить ей?

– Она повесила трубку, – сердито сказала Нэн и отбросила руку Дороти. – Можно было подумать, она знает Дика и знает о нем что-то плохое. Разве не так? – вызывающе бросила она. Дороти кусала губы.

– Похоже, что так, – честно признался Джонни.

– Нет, это невозможно, потому что ничего плохого быть не могло… – Нэн пересекла комнату и села у окна. Она больше не светилась от счастья и стала похожа на себя прежнюю – одинокую, гордую, слегка потерянную.

В большой комнате стало тихо. Дороти стояла, сжав руки. Джонни сидел в своем углу. Нэн смотрела в окно на город.

– Нет, здесь какая-то ошибка, – через минуту сказала она. – Наверное, она не очень хорошо меня слышала.

– Может быть, – спокойно согласилась Дороти.

– Жаль, что она не поняла, – продолжала Нэн. – Мы с Диком любим друг друга и собираемся пожениться. Ничто не может помешать этому. – Она подняла темноволосую голову.

– Не стоить переживать заранее, – посоветовала Дороти.

– Я и не переживаю, – отчужденно произнесла Нэн. – Я ничего не скажу Дику. Не хочу его зря расстраивать, потому что ничто не может помешать нам. – Ее глаза снова стали мечтательными. – Джонни, ты остаешься на ужин? – вежливо поинтересовалась она. – У меня нет никакого настроения идти в ресторан, но дома есть немного холодной говядины.

Казалось, она была где-то далеко. Будто седьмое небо, на котором она витала, превратилось в холодное туманное облако и полностью скрыло ее от них.