На улице идёт дождь, мерзкий и мелкий, будто боги посыпают город водяной мукой. Купец Богич поудобнее устроился в глубоком кресле подле камина, сжимая широкий кубок с горячим вином. Терпкий аромат ласкает ноздри, подмывает осушить в два больших глотка. Богич с трудом удерживается, делает маленькие глотки, прокатывая напиток по рту и наслаждаясь букетом ароматов и вкуса специй.
За спинкой кресла шумит трактир, из общего гама пробивает смех элитных путан и довольный хохот коллег по цеху. Меж столов расхаживает богато одетая прислуга, толстые ковры приглушают шаги. Богич подхватил с рядом стоящего столика тонкий ломоть мяса, свернутый в трубку с сыром внутри. С наслаждением забросил в рот и начал жевать, щурясь и делая крохотный глотки глинтвейна.
Ох не зря, пару лет назад вложился в это место! Как подумаешь о том, чтобы в такой день сидеть в обычной забегаловке с мужичьём или того хуже, дома с женой, внутри всё сжимается. А вот так, в уюте, с отличной едой и напитками, в приличном обществе… Лепота!
Скрипнула входная дверь, по полу скользнул сырой сквозняк, залетел в штанину, злорадно лизнув по коже. Богич вздрогнул всем телом, едва не расплескав вино по коленям, оглянулся.
На пороге застыл мужчина промокшем плаще, даже на вид не богатом, откинув капюшон цепко огляделся. Лицо незнакомца острое, как лезвие топора, волосы чёрные с седым подпалом, точно слегка присыпанные мукой. На правом виске глубокий пробор, от уродливого шрама. Выработанное за долгие годы чутьё забило тревогу, незнакомец опасен! Взгляд серых глаз остановился на Богиче, губы слегка дрогнули, приподняв один уголок.
К незнакомцу подошел дюжий работник, специально нанятый вышвыривать залётных бродяг, вежливо попросил выйти. Мимо прошла девушка в короткой и пышной юбке, на миг перекрыла обзор. Как только она прошла, Богич обомлел, здоровенный детина пятится от спокойно идущего бродяги. В глазах здоровяка застыл недоумевающий страх, он ведь выше на три головы, а рука в толщину, как незнакомец в талии.
Проиграв страху, вышибала поспешно скрылся в подсобке. Незнакомец прошел к камину, сноровисто лавируя меж снующей прислуги и выскальзывая их липких объятий путан. Ногой подвинул свободное кресло к огню, сел. Богич страдальчески поморщился, глядя как мокрый плащ соприкасается с нежной замшей.
– Достопочтенный Богич, сын Кремня и внук Злоста?
Купец внутренне задрожал, голос незнакомца сухой и без вопросительных ноток, такие же голоса у гильдейских ассасинов, умудрённых опытом. Вопрос просто ради приличия и завязки диалога.
– Д…да. Это я…а вы?
– Вы правда хотите знать?
– Нет…вы пришли меня убить?
– Нет, не сегодня.
Тугой ком застрял в горле, уж больно сильно незнакомец выделил «не сегодня». Купец судорожно отпил вина, наплевав на вкус, запрокинул кубок. Кадык часто задвигался вверх-вниз, по подбородку от уголка губ побежала струйка вина, сорвалась на кафтан. К ним направилась группа развязных от выпитого, девиц, двое мужчин сидят в одиночестве, не порядок! Поймав взгляд незнакомца, быстро свернули и упали на колени ближайшим купцам.
– До меня дошла информация, о том, что вы частый гость на неких боях, на некой арене. Расскажите, как вы туда попадаете, и будете свободны.
– Ну…я…я не знаю, не помню…
– У вас должен быть оплаченный билет.
***
Я вышел под дождь, за время в трактире, знатно усилившемуся. В кулаке зажат простенький перстень из золота и меди, с кусочком стекла, на месте печатки. Если купец не лжёт, всё что нужно для прохода. Осталось добраться до условного места, а там…
Я криво улыбнулся.