Лысый… шиноби?

Глава 23

Как только Седьмая команда подкрепилась, то тотчас поспешила убраться обратно в Коноху. Вернее, спешил, как ни странно, обычно спокойный Какаши. Наруто же, напротив, агитировал остальных генинов и наставника проследить за битвой незнакомых шиноби, ведь такая возможность выпадает редко. Но Хатаке пресёк подстрекательские попытки блондина.

— Мы сейчас же отправляемся в Коноху. Это не обсуждается, — потребовал Какаши.

И Седьмые были вынуждены подчиниться приказаниям старшего, хотя не только Наруто был не прочь понаблюдать за битвой уровня джонинов.

Однако Наруто не просто так прослыл самым непредсказуемым ниндзя. Едва они вышли за пределы Деревни Ремеленников, как Узумаки «приспичило» отойти по нужде, о чём он не преминул сообщить сенсею и сокомандникам. Хатаке подвоха не почувствовал, потому Наруто отлучился в кустики и создал там парочку теневых клонов.

Вот только в этот раз эти копии были совсем другого типа. Узумаки даже не был уверен в том, что данная техника ещё имеет право называться Каге Буншин. Потому что как только он применил дзюцу, в легких облачках дыма перед ним появились два… зайца.

Серовато-бурый окрас, короткая шёрстка, около пятнадцати дюймов в длину каждый. Даже носом эти существа шевелили, как настоящие. Недаром же Узумаки отсылал своих реплик в Лес Смерти и те наблюдали за тамошней фауной. Как говорил мастер Сайтама, не бывает бесполезных знаний. И верно. Его сенсей, как всегда, оказался прав. Сведения о животных пригодились. Саму технику он разработал не так давно, и была она смесью сложного Хенге и Теневого клонирования. Чакры в этих мини-клонах было гораздо меньше, чем в стандартных, но свою роль разведки они могли выполнить в разы лучше, чем основные. Единственная их проблема — недолговечность. Когда обычная копия могла эксплуатироваться в среднем в течение нескольких часов, эти мини-клоны «жили» меньше двух.

— Итак, — шёпотом начал Наруто. — Вы знаете, что я от вас хочу, даттебайо.

Зайцы, тихонько фыркнув, бодро отдали честь, после чего, переместившись на верхние пути, попрыгали обратно к границам Такуми, вернее, к горе Токудзо, где скоро должна состояться битва.

«Идеальные шпионы», — хмыкнул Наруто. Вот только что-то в этой ситуации смущало блондина. Что-то он упустил.

— Эй, Наруто, — послышался далёкий голос Сакуры, — давай быстрее, а то мы без тебя уйдём.

— Уже иду, Сакура-чан! — выкрикнул Узумаки.

Только он уже хотел возвращаться к своим, как его осенило: «Вот я дурак, зайцы же не прыгают по деревьям!»

— Ай, ладно. И так сойдёт, — вслух продолжил он. — Всё равно никто не должен обратить на это внимание…

Прошло чуть больше часа. Такуми осталась позади. Команда генинов продолжала свой неспешный путь домой, а Узумаки изо всех сил старался подавить своё нетерпение. Скоро должны развеяться клоны, от которых придёт информация о бое наёмников с четвёркой шиноби.

За свою жизнь он видел лишь одну битву ниндзя. Да и то, битвой её можно назвать лишь с натяжкой. Всё же тогда в ночном лесу мастер Сайтама не воспринимал своих противников всерьёз. Но даже в этом случае десяток анбушников не слишком хорошо успел себя проявить. Наруто, вспоминая ту ночь, отметил для себя кое-какие детали. К примеру, очень похожего на Какаши-сенсея шиноби, который получил оплеуху от лысого мастера. Конечно, это не мог быть Какаши-сенсей. Всё же тот парень вообще ничего не смог сделать его наставнику. Слился буквально сразу. Да и Хатаке ходит с мечом, а тот ниндзя был безоружен.

«Интересно, а если бы Сайтама-сан и Одноглазый сошлись в бою, сколько бы последний смог продержаться?»

Наруто даже не сомневался в победе своего мастера. Но вот наставник Седьмых тоже противник непростой. Мальчик помнил их спарринг, когда он пытался сорвать бубенцы у джонина, и назвать Какаши слабаком попросту язык не поворачивается…

Внезапно Узумаки застыл истуканом. Идущие впереди Копирующий ниндзя и генины, почувствовав неладное, также остановились и обернулись к блондину.

Клоны наконец развеялись. Наруто пытался осмыслить то, чему реплики стали свидетелями. Однако с каждым мгновением его лицо становилось бледнее. Он начинал осознавать, что произошло, и к горлу подкатил ком. Он едва подавил приступ тошноты.

— Наруто, что случилось? — голос Какаши был напряжён.

— Я… я… — руки Узумаки стали слегка подрагивать.

— Наруто-бака, хватит нас пугать! — подбоченившись, возмутилась Сакура.

Но Наруто её не слышал. Перед глазами стояли картины прошедшего боя, за которым недавно следили его клоны.

Шиноби, именовавшие себя Небесной Четвёркой, всё же решили прийти, дабы встретить свою смерть. Разумеется, они этого пока не знали. Но Какузу не сомневался в исходе боя. Эти мелкие сошки слишком надменны; обзавелись несколькими неплохими артефактами и считают себя всесильными. Такие, как правило, умирают молодыми.

Появилась четвёрка пафосно. Здоровяк спрыгнул с двадцатиметровой скалы и оставил огромную вмятину при приземлении. Синевласый мальчишка также прыгнул, но перед столкновением с поверхностью вытащил свой меч, лезвия которого, изогнувшись, удлинились и врезались в твёрдый грунт, позволив пареньку замедлить своё падение. А девушка… пожалуй, девушка поразила Какузу больше всего. Зеленоволосая куноичи плавно спланировала, используя какую-то технику ветра для полета.

«Как интересно. Единственный, кто, на моей памяти, может летать — старый пердун Ооноки. А тут какая-то никчёмная девка из мелкой деревни оружейников. Неужели это всё из-за её мечей?»

Охотник за головами перевёл взгляд на последнего из четвёрки будущих мешков с деньгами. Тот, как ни странно, не спешил спускаться. Высокий шиноби решил остаться на вершине. Видимо, идиоту хотелось потешить свое эго, смотря на наёмников сверху вниз. Ну ничего, пусть потешит.

— Меня зовут Хоки, — гордо выпятив грудь, начал вещать он, — и я — лидер…

— Ой, да завались ты, — прервал его Хидан, доставая нагинату. — Нам поебать, как там вас звать. Спускайся сюда, а то мне влом будет за тобой бегать.

— Мне этого делать не придётся, — хмыкнул Хоки, сложив руки за спиной. — Суйко, Рюуган, Куджаку! Вас троих хватит, чтобы уничтожить этих ничтожеств.

— Хай! — хором воскликнули они. Девушка с парнем встали в боевые стойки с мечами, а бородатый здоровяк достал складную булаву с длинной рукоятью.

— Да вы, походу, ебанулись, — протянул Хидан, делая несколько пробных взмахов непривычным для жреца оружием. — Не вмешивайся, Какузу. Я сам с ними разберусь!

Казначей Акацуки длинным прыжком отступил подальше, дабы не мешать напарнику.

— Не забывай, Хидан, — напомнил напарнику Какузу. — Мне нужны сердца. Потому, если они с нужной стихией…

— Блядь, да что ты ноешь? — возмутился Первожрец. — Я вон с одним сердцем хожу и не выебуюсь. Нахуй тебе ещё четыре?

— Хидан… — прорычал Какузу.

Хидан всегда раздражал, но в некоторые моменты Какузу особо сильно хотелось порубить в капусту наглого матерщинника, а потом специально сшить в стиле абстракционистов, после чего сказать, что так и было.

— Ладно, хватит пэмээсить, — издевательским тоном произнес Хидан. — Будут тебе сердца. Двух хватит?

Какузу медленно выдохнул, пытаясь взять себя в руки.

— Зависит от стихий. Проверь этих шиноби в битве. Потом я скажу, кого можешь принести в жертву, а кого оставишь мне.

— Ну охуеть, — буркнул жрец. — Договорились же уже, что делим по-братски. Пиздабол ты, Какузу.

— Заткнись!..

— Мальчики, мы вам не мешаем? — поинтересовалась куноичи, поигрывая мечами.

— По-моему, они и сами готовы друг друга порешить, — улыбнулся синеволосый пацан.

— Угу, — прогудел здоровяк.

— Довольно этого фарса, — послышался голос Хоки. — Они должны ответить за оскорбление! В атаку!

После команды лидера тройка слаженно окружила пепельноволосого наёмника. Однако на рожон лезть не стали, то и дело опасливо поглядывая на казначея Акацуки.

«Всё-таки зачатки мозга у них имеются, — мелькнуло у Какузу. — Но им это всё равно не поможет».

Троица, видимо, ожидала каких-то активных действий. Но парень в плаще с красными облаками не спешил нападать. Вместо этого он закатил рукав одеяния и полоснул себя по предплечью.

У четвёрки округлились глаза. Они насторожились, ведь давным-давно бытовало поверье о мифическом кеккей генкае, дающем способность управлять кровью. Существовал клан, члены которого владели им и имели целый арсенал смертоносных техник, который можно было использовать после пробуждения этого генома. Однако о том клане не осталось никаких сведений, лишь слухи. Видимо, всех его членов перебили, а упоминания в общей истории Элементальных стран стёрли.

Какузу хмыкнул. Это всё читалось в глазах неопытных шиноби. Опаска, недоверие, страх. Удивительно, что они вообще знают об этой легенде. Охотник за головами сам не был уверен, существовал ли подобный клан в реальности.

Но это всё неважно. Ибо со способностями Хидана дела обстояли куда как прозаичнее. И при этом гораздо неприятнее для противников.

Хидан, глядя на реакцию шиноби из Такуми, ухмыльнулся и стал орошать своей кровью землю. Затем ногой он оперативно нарисовал треугольник, вписанный в круг, — знак Джашина. Парень решил заранее подготовить рисунок, дабы, когда он получит нужное от противника, не тратить на начертание драгоценное время. Правда, кроме этого ему следует проверить силы шиноби-неудачников и подождать «вердикта» Какузу.

— Ну что, ублюдки, готовьтесь сдохнуть во имя Джашина-самы, — с этими словами Хидан бросился в атаку.

Наёмник первым решил вывести из строя громилу, как самого, на первый взгляд, неповоротливого. Однако наперерез ему метнулись гибкие лазурные лезвия меча синеволосого мальца.

— Суйко, я прикрою, — крикнул тот.

Здоровяк скупо кивнул и, раскрутив булаву, бросил оружие в атаку. Хидан заблокировал огромный набалдашник, что отделился от рукоятки. От гибких лезвий мальца он попросту увернулся, а когда те погрузились в землю, то моментально отсек основное — самое длинное.

— Какие же вы неумехи, — оскалился жрец Джашина. — Ваши игрушки нихуя в нашем раскладе не изменят.

— Это мы ещё посмотрим, — пропела куноичи. — Ревущий ветер!

В Первожреца полетел мощный поток техники Фуутона. Парень без проблем увернулся, однако деревья позади него раскромсало на части.

— Блядь, это опасно. Если в меня попадет — то пизда…

— Хидан, девушку оставь мне, — послышался хриплый голос Какузу.

Жрец Джашина недовольно цыкнул зубом, но принял информацию к сведению.

Охотник за головами с предвкушением потер ладони.

«Прекрасно, предрасположенность к Стихии Ветра у девчонки. Да и клинки непростые. Их можно продать на чёрном рынке…»

Пока Какузу мысленно подсчитывал профит с убийств этих недоумков, Хидан со своими оппонентами оказался в патовой ситуации. Нукенин не смог пока ранить ни одного из противников, что невероятно его злило. Троица из Такуми, в свою очередь, также не могла попасть атаками по жрецу. Ранее Хидан был в состоянии сражаться и убивать большую часть противников на ближне-средних дистанциях за счёт своей косы. Однако без привычного оружия боевой потенциал наёмника упал на порядок. Теперь дальнобойные финты с трёхлезвийной косой на тросе ему недоступны. И несмотря на то, что мастерство жреца заметно выше, чем у этих «ремесленников», те за счёт слаженной командной работы и артефактов просто не давали ему возможности для успешной атаки.

— Вот пидорасы, — прошипел сквозь зубы Хидан. Теперь, судя по всему, жрец пойдёт на самоубийственный для обычного шиноби выпад. — Хана вам. Вы сдохнете во имя Джашина!

Миг — и Хидан несется прямо на лазурные лезвия синеволосого, которые успели восстановиться. Мальчик с раскрытым ртом смотрел на шиноби, который сам нарвался на его клинок.

— Кхе… — изо рта жреца вытекла струйка крови. Одно из лезвий задело легкое. Парень оказался насажен на меч, словно шашлык на шампур.

— Ох, Рюуган, — недовольно проговорила девушка. — Не думала, что тем, кто убьёт этого идиота, будешь ты.

— Он ещё живой. Ты в праве сделать последний удар, Куджаку, — синеволосый мальчишка отвесил куноичи шутливый поклон.

Но в следующий миг нагината Хидана метнулась к парнишке. Тот едва успел убрать голову и отпрыгнуть назад, однако…

«Для пацана всё кончено. Хотя он этого ещё не понял», — мелькнуло у Какузу.

Синеволосый же потрогал кровоточащий порез на щеке и хмыкнул:

— Было близко.

Ранее, как только последовала атака джашиниста, гибкое лезвие меча Рюугана втянулось обратно, вновь став статичным, поэтому наёмник теперь снова был свободен.

Хидан злобно оскалился, не обращая никакого внимания на рану в груди. Одним ловким прыжком он оказался на месте символа Джашина и слизнул кровь с лезвия нагинаты.

— Пиздец тебе, уёбок, — с этими словами кожа Хидана быстро потемнела, пока не стала антрацитовой, затем на ней проявились белые узоры в виде костей.

Он достал из-за пазухи штырь, после чего, оголив торс, пырнул себя в живот.

— А-а-а-а-а-а!..

Окрестности заполнил крик мальчика. Он упал на колени, зажав глубокую рану на животе.

— Рюуган! — крикнула девушка, переводя взгляд с наёмника на товарища. — Что ты с ним сделал?

Однако Хидан не успел ответить. В него полетел массивный набалдашник булавы на тросе.

Здоровяк, видимо, не понял, что случилось с его товарищем, потому, усмотрев возможность, тотчас напал на наёмника.

«Треск костей»

— Блядь, больно, ублюдок! — проговорил Хидан, отхаркивая кровь. От удара булавой наёмник еле удержался на ногах. — Ты совсем долбоёб? Во время ритуала мои раны переносятся на мелкого. Неужели ещё не понял?

— Суйко, что ты наделал? — дрожащим голосом прошептала Куджаку.

Здоровяк, втянув набалдашник обратно в рукоять, бросил ошарашенный взгляд на младшего сокомандника. Рюуган лежал на земле изломанной куклой. Грудная клетка была разворочена, как, впрочем, и у жреца Джашина. Меч выпал из руки. Мальчик что-то хрипел, силясь произнести слова. Но слов было не разобрать. Пытаясь пошевелиться, он застонал, из глаз брызнули слезы.

— Что, не нравится, мелкий уёбок? Больно, да? — глумливо поинтересовался Хидан. — Я бы поиграл с тобой ещё. Но вас тут слишком дохера.

После этих слов жрец проткнул своё сердце.

Синеволосый мальчик дёрнулся, но спустя несколько мгновений затих, не подавая больше признаков жизни.

— Рюуган! — заорал громила. По лицу его текли слёзы, и он, раскрутив булаву, с рычанием бросился к наёмнику.

Хидан отпрыгнул в сторону, пропуская выпад массивного оружия мимо.

— Какой же ты медленный, — произнес жрец Джашина. Кожа его вновь стала привычного цвета, а раны начали понемногу затягиваться. Ритуал прошёл успешно. Жертва принесена его тёмному богу, потому тело наёмника наполнялось силой.

От очередного взмаха булавы он лениво уклонился, а затем молнией метнулся к здоровяку.

От потери головы Суйко спас Лидер. Хоки заблокировал нагинату своим клинком, после чего пинком отправил Хидана полетать.

— Блядь, откуда ты взялся? — посетовал наёмник, поднимаясь на ноги.

— Помочь? — холодно осведомился Какузу.

— Завались! И сам справлюсь.

— Ты слишком высокомерен.

— Иди нахуй. Не до тебя.

— Помни, девушка — моя, — прохрипел Какузу. — Здоровяка тоже можешь принести в жертву, но их лидера пока не трогай. Для начала проверь его стихию…

— Вы убили Рюугана, — произнес Лидер Небесной Четвёрки, прерывая разговор наёмников. — А ещё, похоже, ты бессмертен…

— Блядь, да ты гений, — усмехнулся Хидан. — У вас в Такуми все такие умные или ты один решил выебнуться?

— Суйко, Куджаку, не подпускайте его близко и не дайте себя ранить, — пришёл к верным выводам Хоки. Было видно, что он едва сдерживает свой гнев, вызванный смертью напарника.

Хидан же заметно поморщился. Главную особенность его ритуала раскрыли, потому эффекта неожиданности, как в прошлый раз, не выйдет.

Хоки взмахнул чёрным клинком, и в наёмника полетел огненный вал. Одновременно с этим с криком: «Ревущий ветер!» — куноичи послала в него мощную технику Фуутона.

Жрец ушёл с траектории двойного дзюцу заранее, но даже так на его плаще остались подпалины, которые он тотчас принялся тушить.

— Хидан, долговязый тоже мой, — сказал Какузу. — Здоровяка кончай.

— Спасибо, что разрешил, папочка.

Но Какузу не обратил внимания на подколку напарника. Он на несколько мгновений погрузился в свои расчеты и планы.

«Огонь и ветер. Какая удача, — подумалось охотнику за головами. — Хотя они и не так сильны, как хотелось бы, но их сердца помогут мне вернуть часть былых возможностей. Да и сорок пять миллионов со всей четвёрки позволят отбить деньги за ремонт Самехады»

Вернувшись к наблюдению за схваткой, он начал понимать, что Хидан не справится. Возможно, если бы у оного было прежнее оружие, то результат не заставил бы себя ждать, но сейчас картина выглядела не очень. Джашинист, решив воспользоваться своей коронной стратегией «бей, несмотря на свои увечья», наступал. Правда, совсем уж бездумно броситься в бой он не мог, ибо слишком опасные техники применял враг.

Лезвия ветра куноичи без проблем разрезали деревья и оставляли глубокие борозды на земле; попадись Хидан хоть под одно дзюцу, и Какузу предстоит кропотливая работа по сшиванию мелких хиданчиков в одного, который побольше. Булава здоровяка же постоянно мешала подобраться к долговязому, а тот, в свою очередь, перманентно надоедал огненными техниками.

Наёмника данная ситуация здорово разозлила. Он решил напасть на Куджаку. Хоть Какузу и говорил, чтобы жрец оставил девушку ему, но убивать её Хидан и не собирался.

Приблизившись, парень хотел быстро вывести куноичи из строя, как вдруг вокруг неё образовался мощный вихрь, который отбросил его назад. В этот момент на лету он поймал своим лицом шипованный набалдашник булавы от здоровяка. После чего сразу получил вдогонку огненную технику.

«Да. Всё-таки придётся сшивать», — мелькнуло у Какузу.

И он оказался прав. Как только Хидан на дрожащих ногах хотел подняться, к нему приблизился Хоки. Из-за ран по всему телу, месива на месте лица и ожогов он не успел как следует отреагировать на выпад ремесленника.

Росчерк меча — и с глухим стуком голова Хидана упала на обожжённый грунт, покатившись в сторону Какузу.

Куноичи Такуми звонко рассмеялась. Хоки также не сдержал усмешки. Здоровяк же что-то пробормотал о свершившейся мести.

— Остался только один, — проговорил Лидер Небесной Четвёрки.

— М-да. Доигрался, — недовольно протянул казначей Акацуки. — А я тебе говорил…

— Ой, да иди ты нахуй! — срывающимся голосом закричала голова. — Это всё из-за тебя!

Тройка из Такуми застыла каменными изваяниями. Ноги девушки подкосились, но она удержала вертикальное положение, оперевшись на мечи. У мужчин глаза грозили вылезти из орбит. Ясное дело, не каждый день встретишь бессмертного шиноби, которому даже усечение головы нипочем. Потому их реакция вполне естественна.

Тем временем наёмники продолжали беседу, как ни в чём не бывало.

— Когда я предлагал помощь, ты сказал мне заткнуться и идти куда подальше.

— Ой, правда, что ли? — притворно удивился Хидан. — Ну прости-прости, погорячился, с кем не бывает.

— Хм…

— Ой, да ладно. Не дуйся, пупсичек. Лучше принеси моё тело сюда.

Какузу промолчал. Он хмуро осматривал голову напарника.

— Ну Какузу-чан. Не мог бы ты принести сюда моё тело? — принялся канючить жрец Джашина. — Ну позязя…

Силуэт казначея размылся, и он мгновенно появился возле головы напарника, после чего беспардонно взял её за волосы.

— Эй, погоди! Положь на место! Блин, Какузу, тело! Тело сюда неси.

— Зачем? Башка же легче.

— Это не оправдание. Блин, больно, ёбаный в рот! Какузу, ты мне щас все волосы выдернешь!..

Пока наёмники препирались друг с другом, троица из Такуми по-прежнему пребывала в шоке. Знаками Хоки показал своим, что нужно отступать. Судя по скорости этого Какузу, он находится на совершенно другом уровне сил. И если одолеть бессмертного шиноби можно было, хотя и не убить, то вот с масочником их шансы практически нулевые. Потому отступление — наиболее здравый вариант в этом случае, хотя бы по той причине, что сейчас наёмники заняты. Шиноби в маске принялся пришивать голову к телу пепельноволосого. Прекрасный шанс.

Лоб Куджаку покрыла испарина. Суйко сцепил зубы, бросая взгляды то на наёмников, то на убитого товарища. Лидер чувствовал, что ещё немного и здоровяк бросится в бой, несмотря на приказ старшего.

— Отступаем, — тихо произнес Хоки.

— Но Рюуган, — начал было громила, но ему на плечо легла рука Куджаку.

— Хоки прав, способности второго нам неизвестны. А первый вообще бессмертен…

— Если вы думаете о побеге, — раздался голос Какузу, который уже заканчивал пришивать голову к шее напарника. — То забудьте. Никто из вас не уйдет живым. Я не упущу сорок пять миллионов.

Шиноби из Такуми напряглись, встав в боевые стойки. Вряд ли слова наёмника пустая угроза. Он уверен в своих возможностях, которые, к слову, неизвестны оставшимся из Небесной Четвёрки. Потому ремесленникам придётся принять бой, выкладываясь на полную и используя артефакты на максимум…

— Вот и всё, — проговорил Какузу, закончив наконец с пришиванием башки напарника. Хидан тут же стал разминать шею, проверяя качество работы казначея Акацуки. — Следи за швами, они лопнут, если будешь вертеться…

— Ебать, ты заботливый. Знаешь, Какузу, иди-ка ты нах…

Договорить он не успел, так как в них полетело сдвоенное дзюцу огня и ветра. Но охотник за головами вовремя среагировал, применив земляную стену… которая, впрочем, продержалась не дольше пары мгновений.

Наёмники отступили, но на этом атака шиноби Такуми не прекратилась. Куноичи принялась безостановочно применять мощнейшие ветряные техники. Периодически с чёрного клинка долговязого вырывались потоки пламени, что усиливали воздушные резаки. Здоровяк же стоял неподалёку и был готов принять удар на себя, прикрывая сокомандников. Поле боя в радиусе сотни метров вокруг них превратилось в ад. От редких деревьев остались лишь пеньки, а земля окрасилась в чёрный.

Какузу изначально не ощущал опасности от этих шиноби, но сейчас понял, что ошибался. Их артефакты позволяли в разы усиливать дальнобойные техники, при этом используя не слишком большое количество чакры.

Какузу ушёл под землю, оставив Хидана на поверхности. Ранее он прикрывал их обоих земляным куполом от особо мощных дзюцу, но играть от обороны с такими противниками было глупо.

Поэтому следовало подступить к ним поближе и нанести неожиданный удар. Хидану наверху, видимо, было жарковато, так как даже сквозь толщу земли доносились его маты. Подойдя ближе, Какузу решил не церемониться и захватить сразу всех.

Из-под земли вырвались чёрные жгуты из нитей, что мгновенно сковали троицу. Оружие выпало из ослабевших рук шиноби. Лишь Суйко держался и не желал расставаться с булавой. Этот бородатый громила имел невероятную физическую силу, и жгуты едва его удерживали.

Охотник за головами вынырнул из земли, осматривая трясущихся от гнева шиноби Такуми. Вдруг он почувствовал отток чакры. Проследив направление, куда она идёт, наёмник понял, что его чакру поглощает доспех здоровяка.

«Любопытно. За такую амуницию могут много заплатить».

— Хидан, избавься от громилы, — бросил Какузу напарнику.

— Опять ты раскомандовался, — проворчал жрец. От плаща Акацуки не осталось ровным счетом ничего. На теле не было видно кожи, лишь обгоревшая плоть. Местами из ран струилась кровь вперемешку с чёрной жижей. Одна из рук повисла плетью. Хидан сейчас напоминал жуткого демона, вылезшего из Бездны. Но даже в таком состоянии, пока казначей Акацуки удерживал троицу своей техникой, Хидан успел нарисовать новый символ Джашина.

После команды охотника за головами Хидан с предвкушающим оскалом метнулся к здоровяку.

— Ты сдохнешь во славу Джашина, блядский еретик!

— Р-р-ра-а-а! — жгуты не выдержали силы Суйко, тем более его доспех активно поглощал чакру, потому бугай вырвался из хватки Какузу.

Мужчина уже хотел атаковать казначея Акацуки, дабы освободить сокомандников, но тут подоспел Хидан.

Несмотря на увечья, жрец двигался проворно, словно биджева мартышка, и шансов защититься у медлительного здоровяка не было.

«Свист»

Крик боли огласил поляну. Булава упала на землю вместе с огромной волосатой кистью, что её держала.

— Ну что, бабуин, — глумливо протянул Хидан. — Не сможешь ты больше дрочить.

Крик сменился приглушёнными стонами, здоровяк упал на колени и баюкал кровоточащую культю, пытаясь остановить алую жидкость. Но жрецу было всё равно, впрочем, как и Какузу.

Хидан подошёл к ритуальному кругу. Слизав кровь с лезвия нагинаты, он приступил к ритуалу принесения ещё одного идиота в жертву своему богу…

Пока Хидан мучил здоровяка, нанося оному различные увечья и упиваясь его агонией, Какузу решил приступить к трансплантации сердец шиноби себе.

Первым на очереди был долговязый.

Охотник за головами разорвал его одежду, оголив сухой жилистый торс, после чего тонкие жгутики с заострёнными кончиками принялись делать аккуратный разрез прямо вдоль грудины. Лидер четвёрки истошно заорал, пытаясь вырваться, но в это время толстые жгуты крепко держали донора. Артефактное оружие ремесленников с самого начала операции было отброшено Какузу подальше, дабы избежать лишних случайностей и опасности.

Куноичи тихо всхлипывала. Тушь потекла вместе со слезами и соплями. От былой надменности, которую девушка демонстрировала в начале схватки с Хиданом, не осталось и следа. Её потряхивало от ужаса. Она почувствовала, как между ног побежала тонкая струйка. Её чуть не вырвало, когда Какузу — под визг Хоки — начал ломать хрящи и отодвигать верхние ребра лидера в стороны, обнажая бьющееся сердце. А когда шевелящийся комок тонких жгутиков начал хирургически точно отделять сердце от аорты, а после обволакивать и переносить оное в грудь Какузу, она безумно хотела потерять сознание. Но сознание её не покидало.

Она наблюдала за конвульсиями Хоки, которые прекратились через несколько вздохов. Его тело упало к ногам наёмника, больше не сдерживаемое жгутами. Развороченная грудная клетка лидера напоминала сочащийся алым соком цветок. От наблюдения этой картины обед тотчас поспешил покинуть её желудок. Жгуты, что сдерживали её, слегка ослабли, позволив ей вырвать на землю. Ноги подкосились, и она упала на колени.

Вытерев рукавом рот, девушка подняла умоляющий взгляд на наёмника.

— П-пожалуйста, — всхлипывая, взмолилась она. — П-по-щади… Я… я… с-сделаю всё, что угодно…

Какузу слегка наклонил голову в бок, будто увидел какую-то диковинку. Его демонические глаза сузились, и он ответил:

— Нет.

После короткого слова жгуты подхватили её с новой силой…

Вскоре куноичи повторила судьбу своего лидера. Бездыханное тело с развороченной грудной клеткой упало наземь. Багровая лужа расползалась по опалённому грунту. Пустой взгляд девушки смотрел в серое небо.

— Ну чё, закончил, Какузу? — Хидан подошёл к напарнику. В одной руке он держал за волосы отрезанную голову здоровяка. Другой — положил нагинату на плечо. Его раны стали на глазах затягиваться. Торс уже покрывала бледно-розовая молодая кожа, а на голове стал вырастать короткий ёжик пепельных волос, который через полчаса должен полностью отрасти до привычной длины. Какие бы повреждения жрец ни получал — после ритуала он восстанавливался с ужасающей скоростью.

Казначей Акацуки нахмурился. Операции по пересадке прошли без эксцессов. Новые сердца бились в такт его собственному. Однако что-то не давало ему покоя. Было такое впечатление, будто за ними следили. В горячке боя это незаметно, да и когда он был занят трансплантацией, то не отвлекался на сторонние раздражители.

Из Какузу вообще очень средний сенсор. Ни чудо-глаз, ни сенсорных техник, ни сверхнюха у него не имелось. Его охота за головами опиралась прежде всего на прекрасное распознавание следов, интуицию и чутьё хищника. Ну и, разумеется, у него имелась превосходная сеть осведомителей, работавших за скромное вознаграждение.

Сейчас он чувствовал на себе взгляд живых существ со стороны нетронутого битвой леса на востоке. Вроде бы не шиноби. Но и не звери, уж слишком пристальным оказалось внимание незнакомцев. Да и звери, скорее всего, разбежались бы, услышав шум недавно прошедшего боя.

Он уж хотел было броситься и разузнать, кто там такой наглый… Но через пару мгновений ощущение слежки исчезло. Совершенно внезапно, будто никого там и не было ранее.

«Показалось?» — Какузу задумчиво потёр подбородок сквозь маску.

— Эй, ты там завис?

— Заткнись! — отозвался охотник за головами. — Лучше отрежь остальным головы и сложи все в мешок.

— Да ёб твою мать! Почему всегда я? — возмутился Первожрец, размахивая головой здоровяка.

— Потому что ты бесполезный? — пожав плечами, сделал предположение Какузу. — А так хоть какую-то пользу приносишь.

— Ах ты, ублюдок, — начал распаляться Хидан. — Урою нахуй!..

Наруто не мог поверить в то, что увидел. Нет, он и раньше понимал: мир шиноби жесток, это не сказка. Но вот в данный момент он осознал, насколько его представления о мире были далеки от реальности.

Такая жестокость. Неоправданная жестокость. Наруто ещё ни разу не видел смерть людей, тем более сразу четверых. И уж тем более он не ожидал увидеть столь зверские убийства. Вся небесная Четвёрка умерла в мучениях. Особенно последние двое. Наёмник по имени Какузу не помиловал даже девушку, и это при том, что она была абсолютно беззащитной и умоляла его сохранить ей жизнь.

Да, эти шиноби-ремесленники абсолютно чужие для него, но разве это что-то меняет? Разве мог Узумаки Наруто — будущий Хокаге — просто стоять и ничего не делать? Разве мог он не помочь нуждающимся? Хотя чего уж там, клоны ведь стояли и смотрели. Они были ошарашены также, как сейчас Наруто. Потому и не развеялись сразу, чтобы предупредить босса.

Но что он мог сделать? Ведь до места битвы около часа ходьбы. Если перемещаться верхними путями — меньше десяти минут.

Уже поздно, уже ничего не изменить.

«Но что, если…»

На мгновение Наруто представил, что было бы, если бы на месте четвёрки из Такуми оказались его сокомандники. Саске. Какаши… Или, упаси Ками… Сакура.

В сознании сразу невероятно отчетливо нарисовалась картина, как пепельноволосый проводит ритуал над Саске или Какаши-сенсеем.

Затем перед глазами всплыли образы того, как черные жгуты вспарывают и разрывают грудную клетку Сакуры. Она кричит также, как кричала куноичи из Такуми. А наёмник, наслаждаясь мучениями девочки, вырывает её бьющееся сердце и пересаживает себе…

Образы, что появились в его сознании, были настолько ясными и чёткими, будто всё это происходило взаправду.

Где-то глубоко внутри Узумаки почувствовал жар. Этот жар становился все сильнее. Он сначала не мог понять, что это. Но вскоре стало ясно, что это разгорается его ярость.

Он медленно выдохнул, стараясь успокоиться.

«Нет, этого не будет, — думал он. — Никогда. Я не допущу этого. Сакура не погибнет. Мы как можно быстрее уйдем отсюда подальше и больше никогда не пересечёмся с теми наёмниками…»

После этого в голову закралась другая мысль, будто не принадлежавшая ему: «Этого не будет, если ты убьешь их. Убьёшь наёмников…»

— Да, этого не будет, если я… — произнес он вслух, но осёкся.

Он не мог такого сказать. Только не он, кто верил в лучшее в людях, кто не ненавидел людей, даже когда те его презирали и игнорировали.

Но огонь ярости овладевал им. Впервые за долгое время он чувствовал такую злобу и ненависть, которой не испытывал никогда.

Перед глазами возникли образы обезображенных трупов его сокомандников и Какаши-сенсея.

«Ну же, беги к ним. Убей их», — прозвучало в голове.

Наруто еле удавалось сдерживать рвущуюся наружу ярость. Умом он понимал, что пока не готов к встрече с такими противниками, даже несмотря на все тренировки. Однако какое-то звериное чувство неумолимо гнало его назад, к деревне Ремесленников. Расправиться с этими шиноби так, как они расправились с Небесной Четвёркой. Разорвать, убить, растоптать мерзких людишек…

«Я не смогу. Я ещё слишком слаб…» — думал Наруто. И был прав. Может, по сравнению с остальным потоком генинов и многими чунинами он и был силен, но для встречи с такими монстрами — один из которых вообще бессмертен — нужно колоссальное могущество.

«Я дам тебе силу, — вторил внутренний голос. Узумаки почувствовал, как по телу течет жар… И этот жар дает ему небывалую мощь. — Ну же. Чего ты стоишь? Беги к ним. Разорви их. Убей людишек. Такие, как они, не заслуживают жизни…»

Из груди Наруто раздалось звериное рычание. Сокомандники не на шутку перепугались, особенно Сакура. Последующая жажда убийства также не добавила смелости генинам. Учиха держался, но девчушка упала прямо на траву, трясясь от ужаса.

— Н-наруто… — прошептала Харуно.

Какаши единственный, кто остался спокоен, по крайней мере внешне. Мужчина подобрался.

— Наруто, что случилось? — как можно миролюбивей поинтересовался он.

— Р-р-р-р… — Узумаки поднял взгляд на сенсея.

Какаши тихо выругался. Глаза Наруто оказались красными, с узким вертикальным зрачком. Клыки начали выпирать из-под губы, а из пальцев выросли когти.

Джонин примирительно поднял руки.

— Спокойно, Наруто. Это я, Какаши-сенсей. Что случилось?

— Я хочу убить их… — прохрипел блондин.

Хатаке сглотнул. У него был фуин-свиток с печатью, блокировавшей чакру Девятихвостого, но его ещё нужно успеть достать. Узумаки и так по скорости и силе находится на уровне крепкого чунина, а с чакрой Кьюби блондин может превратиться в машину для убийств и с легкостью порешить генинов.

— Кого «их»? — решил уточнить Какаши, опустив руку на подсумок.

— Наёмников…

Хатаке подавил удивление. И вместе с тем мысленно выдохнул. То, что мальчик не собирается убивать свою команду, уже плюс. Прокрутив в голове последние события, Копирующий ниндзя понял, что генин, видимо, тайно послал клонов, дабы те проследили за битвой шиноби. И то, что реплики увидели, заставило Наруто прийти в ярость, пробудив демона.

— Успокойся, Наруто. Дыши медленно и глубоко. Постарайся очистить сознание от негативных эмоций. Это всё Девятихвостый. Не поддавайся его злобе. Ты можешь контролировать это.

Узумаки на некоторое время немигающим взором уставился на наставника, но вскоре успокоил дыхание и закрыл глаза.

Хатаке аккуратно на всякий случай открыл подсумок и принялся искать нужный свиток, не сводя при этом напряжённого взгляда с джинчурики. Но фуин-свиток, как назло, не находился.

Джонин решил попробовать успокоить Наруто при помощи слов. На самый крайний случай у него есть Шаринган.

— Вот так. Хорошо. Думай о приятном. Думай о… — Какаши задумался. Он знал, что Узумаки питал нежные чувства к сокоманднице, поэтому решил предложить очевидный вариант. — Ну, к примеру, думай о Сакуре…

Глаза Наруто резко распахнулись, а окрестности затопила ещё большая волна яки.

Из груди блондина вырвался протяжный то ли рык, то ли стон. А тело начал покрывать слой алой чакры, и сформировался один хвост. Через пару мгновений появился ещё один.

— Отступайте, живо! — скомандовал Какаши. Однако генины даже не пошевелились. Дрожащая Сакура всё также сидела на земле, а Учиха с недоумением и ужасом смотрел на блондина.

Джонин начал судорожно копаться в подсумке, краем глаза следя за Узумаки.

— Остановите меня… Какаши-сенсей… — рычащим голосом произнес Наруто. А в следующий миг земля, где стоял блондин, взорвалась осколками, образуя небольшой кратер, — джинчурики с невероятной скоростью помчался назад к деревне Ремесленников.

Какаши, чертыхнувшись, бросился следом за ним…