Любовный квадрат

ГЛАВА 12 ЭМИ

Сегодня четвертая годовщина ее свадьбы. Лу поздравил, потому что ему напомнила мать Эми. Рано утром он вложил в руку спящей жены открытку, купленную тещей, и отправился играть в теннис.

Скоро, слишком скоро для Элеоноры Дин ее дочь покинет маленький домик для гостей, в котором жили новобрачные, и где родилась малышка Меллисанд. Отдел образования направляет Лу в университет Фордхама в Нью-Йорке. Через несколько недель маленькая семья переедет из комфортабельного и безопасного городка по соседству с Провиденсом в грязный и криминальный Манхэттен.

– Как насчет дома, который твой отец и я готовы купить для вас?

Эми объяснила, что академическая жизнь подобна армейской – вечные переезды. Лу предполагает пробыть в Нью-Йорке только два или три года, а потом перебраться в другой университет.

– Тогда мы и купим собственный дом.

– Но Нью-Йорк! Крысы! Тараканы! Уличная преступность!

– Не беспокойся, мама. Там живет Мона. Я была в ее квартире. Крыс нет, тараканов нет. Вид из окна на Центральный Парк, будто смотришь с вертолета. Сэнди полюбит его. Качели. Песочницы. Детский зоопарк. Морские львы, музей естественной истории.

– Хорошо…если этого хочет Лу.

Да, мама. Именно так хочет сделать Лу. Вся жизнь за четыре года их брака соответствовала только желаниям Лу. Житейская мудрость супруги, изложенная матерью Эми в свадебный вечер, была прямой и краткой.

«Помни, чтобы брак получился удачным, твой муж должен быть всегда на первом месте». Возможно, это уже не модно, но Эми приняла близко к сердцу нравоучения матери. В отличие от многих знакомых девушек, которые ненавидели своих матерей, она искренне обожала Элеонору. На праздничных посиделках стало традицией вспоминать, как Эми, будучи еще совсем малышкой, хотела, когда вырастет, быть мамочкой.

Между ними никогда не случались перепалки, Эми всегда была послушной и вела себя примерно. Такая хорошая девочка! С ностальгией рассматривая семейный альбом, Эми заметила, что постоянно взглядом обращалась к матери за одобрением. И получала его. До последнего времени.

Первый случай неодобрения произошел тихим будничным утром. У Лу не было занятий до обеда. Он растянулся на тахте, читая спортивное обозрение, рядом на полу стоял пакет с картофельными чипсами. Элеонора зашла на чашку кофе.

Эми посадила извивающуюся Сэнди к отцу на живот.

– Поцелуй папочку. Попроси его остаться с тобой, пока я сбегаю в библиотеку.

Лу взбеленился, как разъяренный гиппопотам.

– Разве ты не видишь, я читаю!

– Только на нескольку минут, самое большее – на полчаса. Я иду в библиотеку.

– Снова та статья?

На университетском вечере они разговорились с редактором «Род-Айлендского исторического обозрения». На вопрос о ее увлечениях, Эми упомянула об истории и архитектуре. Тогда он сказал, что ищет автора для очерка о «Взломщиках», об особняке Вандербильдтов в Ньюпорте.

– Да, снова та статья. Это мой первый шанс сделать что-нибудь. Я думала, ты сможешь, пока дома, одним глазом следить за Сэнди.

– Это твоя обязанность. Разве не так, Элеонора? Мать Эми приняла его сторону.

– Лу прав, дорогая. Я отпустила бы тебя, если бы не записалась в косметический салон. Библиотека никуда не денется, ты сможешь пойти в другой раз.

Лу отбросил газету с мученическим вздохом святой терпимости, который стал обычным в присутствии Элеоноры.

– Думаю, мне надо принять душ.

Подняв пакет с чипсами, он исчез из комнаты.

Эми повернулась к матери за сочувствием женщины и жены и была изумлена, обнаружив выражение неодобрения на лице Элеоноры.

– Ты хочешь потерять мужа? Эми застыла ошарашенная.

– Как ты думаешь, каким образом я удерживала твоего отца все эти годы?

Эми всегда считала своих родителей счастливой, хорошо совместимой парой.

– Кстати, эта ситуация напомнила мне поговорить с тобой кое о чем другом.

– Да, мама.

– То лето в Лондоне. Помнишь?

– Конечно, помню. А что?

Возможно, матери позвонил Ник Элбет, рассказать о надуманной беременности? Или сэр Вильям? Мог ли он написать о настоящей причине ее отъезда из Лондона до окончания семинара?

– Именно то, юная леди. Твой муж рассказал мне, как умолял тебя не уезжать тогда в Лондон. Он хотел, чтобы ты провела лето с ним. Твой жених! Мужчина, с которым ты была обручена!

– В то время мы еще не были обручены.

– Но вы договорились о помолвке! Ты могла потерять его тогда и, действуя подобным образом, можешь потерять сейчас.

Оставив с ним Сэнди и дойдя до библиотеки? Тем не менее, мысль потерять Лу испугала Эми. Очень важно иметь стабильное положение. Ее напугал рассказ Моны о разводе с Брентом, а больше всего испугало противостояние с матерью, потому что означало конец доверительным отношениям, которые были до сих пор. С этого момента Элеонора будет видеть ее только в тех ролях, которые Эми выберет сама для себя. Несмотря на развитие женского освободительного движения, она оставалась верной ценностям и обязанностям, которые, безусловно, считала лучшими и самыми безопасными.

Однажды, два года назад Ник позвонил по телефону, номер которого Эми послала ему вместе с домашним адресом в ответ на его записку из Монте-Карло, в которой он желал ей всего наилучшего.

– Извини, что мы с Роксаной не смогли приехать на свадьбу.

Эми отправила ему приглашение, чтобы дать знать о своем замужестве.

Счастье было полным?

Роксана с друзьями находится в Кейпе, а он едет на машине через всю новую Англию, чтобы присоединиться к ней, и будет рад остановиться в Провиденсе выпить чашечку чаю с Эми.

– Вижу, ты привела с собой телохранителя! – Ник выглядел еще более ослепительным, чем раньше, особенно в сравнении с людьми за соседними столиками. – Ты до сих пор опасаешься, что я соблазню тебя?

Это Меллисанд Хамфриз, известная, как Сэнди. Отец тот же? Да, совершенно верно. На сей раз аспирин не потребовался? А был ли это, в действительности, аспирин? Ник серьезно взглянул на нее. Ты повзрослела, птенчик.

– Так, да или нет?

Он тянул время, зажигая маленькую сигару в знакомом черепаховом мундштуке.

Какое это имеет значение?

В тот день она взяла с собой Сэнди. Сегодня она возьмет ее с собой в библиотеку. Эми начала учить Сэнди читать, пора познакомить ее с прелестями детского читального зала.

Вернувшись к концу дня домой, Лу спросил об ее успехах.

Где?

Ты чертовски хорошо знаешь, где! В библиотеке. Ведь ты взяла Сэнди с собой. Она перевернула там все вверх дном?

– Она читала сказки.

– Так как ты преуспела с Вандербильдтами?

– Прекрасно.

– Узнала, что хотела, о «Взломщиках»?

– Более или менее.

– Ладно… Жаль, что у нас не будет времени съездить в Ньюпорт до отъезда в Нью-Йорк.

– Все нормально. Это не нужно.

– Но как же твоя статья?

– Я бывала в этом особняке тысячу раз еще ребенком, потом в старших классах. Мне надо было только почитать об архитектурных деталях.

Лу Хамфриз знал, что вел себя неправильно, отказавшись посидеть с Сэнди, пока Эми сходила бы в библиотеку. Но он не мог признаться в этом, тем более, обсуждать свою ошибку. Очевидно, этот случай все еще сидел у него в голове спустя несколько месяцев после их переезда в квартиру на Риверсайд Драйв, выходящую окнами на Гудзон.

Эми была приглашена к Моне на смотрины малыша. Она уже оделась и приготовилась к выходу, положив в сумку перевязанную белыми лентами голубую коробку от Тиффани, когда зазвонил телефон.

– Мануэла заболела, сеньора Хамфриз.

Это звонила мать няньки Сэнди. Ее дочь не сможет прийти сегодня днем. Она сожалеет.

– Но не так, как сожалею я! – прошипела Эми, сдерживая желание оторвать трубку или даже швырнуть аппарат об стену.

– Проблема? – крикнул Лу из маленького кабинета, где возился со своей стереосистемой. Не получив ответа, он нашел Эми в спальне, понуро сидящей на кровати.

– В чем дело? Твоя мать?

– Мануэла. Она заболела, – Эми скинула туфли.

– Ты имеешь в виду, она не сможет сегодня прийти и присмотреть за Сэнди?

Он произнес это, как обвинение. Словно Эми сделала что-то не так.

– Все нормально. Я не пойду на смотрины, Мона поймет. Отведу Сэнди в парк. Возвращайся к своим занятиям.

Она еще не договорила, а ее муж опустился на пол и надел туфли ей на ноги. Какой-то сказочный принц.

– Отвести мою маленькую девочку в парк – мое занятие, а твое – отправиться к Моне и ударить по шампанскому.

– О, дорогой! – Эми была взволнована, как подросток перед первым свиданием. – Спасибо, дорогой! Сэнди сойдет с ума! Выйти погулять с большим красивым папочкой!

– Замолчи и уходи! Или я передумаю.

– О, Лу! – Эми почувствовала, что краснеет. Может, все, действительно, станет лучше теперь, когда у них собственный дом.

Лу проводил ее до лифта.

– Обещаешь мне одну вещь?

– Что?

– Когда девчонки сядут за стол, скажи, какой я грандиозный любовник!

Румянец вспыхнул опять. Лицо горело, но она старалась оставаться спокойной.

– Обещаю. Они никогда не поверят мне, но я обещаю. Но и ты должен кое-что обещать.

– О'кей. Что я буду тискать тебя, пока твои глаза не вылезут из орбит?

Лу знал ее неприязнь к подобным разговорам.

– Я серьезно. Хочу, чтобы ты не спускал с Сэнди глаз. Она двигается со скоростью света. Зазеваешься на секунду, а ее и след простыл!

– Ни о чем не волнуйся. Развлекайся. Привет Моне!

На празднике обязанностью Эми было быстро разворачивать подарки и демонстрировать их, называя имя дарителя. Ее традиционные серебряные чашечка и детская ложечка вызвали аплодисменты других гостей. Но скоро она поняла, что, в основном, преподносились шутливые безделушки: резиновый коврик со множеством сосков «для ползания по полу и одновременно для питания», ползунки с дырками и вышивкой «закрыто на ремонт». Эми утешала себя тем, что ее подарок – навечно и будет передаваться в семье Моны по наследству.

Она очень радовалась, что пришла. Здорово сидеть на полу в компании женщин со стаканом в руке и стрелкой на колготках, которой не было при выходе из дома. Черт с ней! Эми засунула ноготь под распустившуюся петлю и сделала хуже, но это только заставило ее чувствовать себя еще лучше.

Когда одна из подруг-актрис Моны призвала к вниманию, Эми подалась вперед вместе с другими. Все взгляды были прикованы к магнитофону над их головами.

– У меня здесь, к вашему удовольствию, эксклюзивный материал о том, как наша новоиспеченная мать впервые после рождения малыша дала себе волю в сексе!

Среди возгласов одобрения и веселого хохота Эми наивно спросила:

– Как вы смогли записать то, чего не было? Мона хлопнула ее по плечу.

– Все нормально, леди. Она не так слабоумна, как кажется. Это шампанское, – опустившись на пол рядом с подругой, Мона прошептала:

– Это прикол. Только послушай.

– Позвольте описать сцену, прежде, чем я включу пленку, – продолжила актриса. – Темная грозовая ночь. Мона снова в форме – во всех смыслах – и вернулась в свою спальню" с новым, красивым, требовательным и мощным любовником! Вот как это звучало!

С похотливым жестом она включила магнитофон. Раздался голос Моны, полный восторженного недоверия, экстаза и благодарности.

– О Боже! Посмотрите на это… Не могу поверить… Как раз то, что я хотела… Как вы догадались… Дерьмо, я не могу открыть эту проклятую вещицу… Откройте скорее, я не могу больше ждать! разорвите узел… Ради Бога, не свинячьте вокруг… О, какой цвет!

Потребовалось несколько минут, чтобы до Эми дошло – актриса записала реакцию Моны на подарки малышу. Она хохотала вместе со всеми, веселясь на всю катушку, когда в комнату ворвался Лу.

– Сэнди! Я потерял ее на детской площадке!