Глава 13

Я так устала. Мне хотелось кушать, сходить в душ и прилечь. А Иван Васильевич и Валя уже несколько часов изводили меня разговорами.

Все сводилось к одному. Я — прекрасная пара для Валечки Фомина. О, Луна! Меня ведь банально сватали. Впихивали жениха. Ненужного жениха. Жениха, на которого бы я не обратила внимание, даже если бы не была близка с Исаевым. Жениха, которому скорее подала милостыню, чем начала рассматривать в нем потенциального кандидата в спутники жизни. Даже с моей заниженной самооценкой я не хотела созерцать такое счастье рядом всю жизнь… даже дня не хотела.

Нет, я в чем-то понимала Ивана Васильевича. Слабый, плохо получившийся оборотень… Это не мои слова. Так Фомин старший отзывался о собственном сыне. Валя не мог оборачиваться. Был практически человеком, как и я. Но в отличии от меня, он, видимо, ничего не хотел от жизни. У мужчины не было ни высшего образования, ни работы. На вид ему было лет сорок, на деле оказалось сорок три. Чем он занимался двадцать с лишним лет, просто не понимала. Видимо, сидел на шее родителей.

Но я не могла резко отказать, боялась обидеть Ивана Васильевича. Все же сейчас зависела от него. У меня все чаще появлялись мысли просто встать и уйти. Уйти от этих двоих. Уйти из гостиницы. Потом буду жалеть, что опять не послушалась собственной интуиции.

Продолжала сидеть и слушать. Иногда произносила фразы вроде:

— Я очень устала, — но на них просто не обращали внимания, продолжая рекламную компанию по впихиванию мне принца по имени Валюша.

Зазвонил телефон. Очень вовремя зазвонил. Иван Васильевич подхватился.

— Да.

—***.

— Понял.

—***.

— Что. Он. Делает?! — такое неверующе возмущенное.

—***.

— Нет! Вылетаем первым рейсом, — мужчина, не прощаясь, отключился.

Я все это время с интересом прислушивалась к разговору. Новость о том, что Иван Васильевич не обманул и мы действительно куда-то вылетаем первым рейсом, радовала неимоверно. Стоп! Оборвала себя на мысли.

Вылетаем куда-то. Куда-то… А куда?

Действительно ли Фомин старший собирался везти меня к предполагаемому дедушке?

— Ох, — оборотень засуетился, — что же я такой негостеприимный хозяин? Асенька, милая, ты, наверное, хочешь кушать и отдохнуть немного?

— Да, — я не стала напоминать, что уже несколько раз чуть ли не прямым текстом говорила о своих желаниях и потребностях.

— К сожалению, у нас с сыном двухместный номер. Могу тебе предложить одну из наших комнат на выбор. Валюша, проводи, а я пока закажу билеты, — Валюша не двигался. Оборотню пришлось подойти ближе и грозно взглянуть на сына. — Валя. Я. Сказал. Проводи. Нашу. Гостью.

— Куда? — мужчина нехотя поднялся, а Фомин старший удрученно покачал головой и показал на одну из комнат. На выбор, значит… Мне вся эта ситуация не нравилась все больше и больше.

— Идем, Асенька, — Валя перенял манеру у отца называть меня Асенькой. Было странно и крайне непривычно слышать свое имя в таком варианте после трехмесячного «Акса».

— Нет, — я тоже поднялась. Мужчины удивленно посмотрели на меня. — Иван Васильевич, я очень благодарна вам за помощь, но вы знаете, я решила вернуться к Егору, — Луна, какую чушь я несла? Но наша парность с Исаевым была сейчас лучшим оправданием и отговоркой. Я твердо намеревалась избавиться от общества Фоминых и самостоятельно добираться до территории стаи Васнецова. Правда, где конкретно она располагалась, я не представляла. Территория, под его началом, была огромная. Но мне бы отлично подошла стая одного из его бет. Бет, коих у него было немерено, как и у Исаева. Ведь когда я смогу перекидываться, мне просто необходима будет стая. Волки по одиночке не выживали.

— Сейчас звонил мой человек, оставшийся на свадебном банкете, — недобро ухмыльнулся мужчина. — Ты знаешь, что делает твой Исаев? — отрицательно покачала головой. — Празднует. Ему, похоже, плевать на тебя, девочка.

Вздрогнула. Неприятно было, что Исаев праздновал… Это если, конечно, Иван Васильевич не солгал. Хотя, с другой стороны его удивление и фраза:

— Что. Он. Делает?! — доказывали обратное.

Похоже, оборотень был сам поражен поведением моей истинной пары.

Я думала, что Егор будет хотя бы немного переживать. Попробует вернуть… Неприятная мысль, что он рассчитывает на то, что вернусь сама, промелькнула в сознании. А ведь действительно, когда я уезжала с Фоминым старшим, моя волчица скулила. Тосковала по волку Исаева. И, если бы мужчина извинился тогда на кухне… сказал бы, что готов признать меня парой… я бы, наверное, осталась. Но я знала Исаева. Он никогда не признает своих ошибок, даже если понимает, что прав.

— Это неважно, Иван Васильевич, — я потихоньку пробиралась к входной двери. — Мы с Егором пара. Теперь, когда проснулась волчица, он одумается.

— Ты знаешь, что я ее не чувствую последние часа полтора? — прислушалась к себе. Действительно, я больше не ощущала внутри себя постороннего присутствия. Была расстроена этим фактом. Но не слишком сильно. Отлично помнила, что моя девочка уже проявляла себя после первой наглядной измены моей никчемной пары.

— Это не имеет значения. Я согласна быть его любовницей. Я осознала, какую совершила ошибку, когда уехала с вами, — я как раз дошла до входной двери и, распахнув ее, натолкнулась на охранника. Охранника, который легонько втолкнул меня внутрь, и закрыл дверь. — Иван Васильевич, что это значит?! — непонимающе и очень возмущенно потребовала ответа у оборотня.

— Мы летим к твоему деду, Асенька. Я уже сказал.

— Но я не хочу! — я начинала потихоньку заводиться и впадать в истеричное состояние. Еще этого мне не хватало. Была раньше пленницей Исаева, теперь стала пленницей Фоминых!

«Хорошо же ты сбежала, Асенька!»

— Ты помнишь, что дала согласие на метку любовницы? — нехорошо ухмыльнулся мужчина. Кивнула. Я уже знала, что услышу в следующий момент. — В ближайшие две недели я несу за тебя ответственность. Но не беспокойся, — пообещал Фомин старший, — я собираюсь сдать тебя с рук на руки деду, — я облегченно выдохнула, — если не смогу убедить остаться в нашей семье.

— И зачем мне это? — я постаралась взять себя в руки. Прошла вглубь номера и налила себе немного какого-то коричневого, явно крепко — алкогольного напитка. Напиваться не собиралась, мой разум должен был оставаться чистым, а незатуманенным неумеренным возлиянием. Но чуть расслабиться мне было просто необходимо.

— Мы обязательно поговорим об этом чуть позже. Сейчас, пожалуйста, иди с моим сыном и приляг.

— Тоже с сыном? — съязвила и нервно хохотнула. Знала, что к сексу меня он принудить, во всяком случае с Валентином, точно не сможет. По крайней мере, я надеялась, что у Фомина младшего нет тяги к мужчинам. А ведь сейчас и в ближайшие две недели со мной заниматься сексом всем особям противоположного пола, кроме разумеется Ивана Васильевича, все равно, что с ним самим.

— Ася! — укоризненно произнес оборотень и помотал головой. — Ты ведь знаешь, что это невозможно. Кстати, девочка, дай мне, пожалуйста, паспорт. Мне необходимо заказать билеты, — а вот это было сложно. Чтобы достать документы, мне бы пришлось частично оголиться прямо перед этими двумя.

— Я принесу вам его через несколько минут, — направилась в указанную ранее комнату. Молчавший все время разговора Валя послушно направился вслед за мной. Я этого терпеть не собиралась! Возмущенно захлопнула дверь прямо перед носом Фомина младшего.

— Папа! — услышала негодующее. Застыла в ожидании того, что дверь распахнется.

— Оставь! — велел мой «спаситель». Я лишь облегченно выдохнула. Кажется, на мои прелести никто покушаться не собирался… созерцать в том числе. Принялась спешно стягивать с себя корсет.

Достала паспорт и призадумалась. Честно говоря, отдавать в руки Фомина документ не хотелось. Оглядела комнату. Обычный гостиничный номер. Роскошный, конечно. Но все те же кровать, прикроватная тумбочка, столик… У меня появилась идея. Я, не особо стесняясь, полезла сначала обыскивать прикроватную тумбочку. Бумаги и ручки не было… Плохо.

Поправила на себе одежду и чуть приоткрыла дверь.

— Иван Васильевич, — позвала мужчину, которого не оказалось в комнате. — Валюша, — поморщилась. Даже произносить подобное малоприятно. Здоровый, взрослый мужик, мне в отцы годящийся. Валечка — Валюша. Хорошо хоть не Валюшечка или Валюшенька. Бее, — дай мне, пожалуйста, чистый лист бумаги и ручку.

— Нет.

— Почему?

— Нету, — Валя развел руками.

— Что совсем ничего?

— Есть карандаш и бумага… — мужчина выдержал эффектную паузу, — в туалете, — заржал. Я разозлилась. Значит, так… Так?!

— Давай карандаш, — рявкнула на него. Мужчина достал из кармана какой-то огрызок. В другой бы ситуации я побрезговала, но сейчас подошла и выхватила из рук. — Спасибо.

Неприятно так. Огрызок карандаша был весь изгрызенный и обслюнявленный. Что он им ковырял еще, даже представлять не желала. Бумага в туалете, говорите? Это было дико. Это было нелепо. Но мне захотелось по-детски отомстить.

Я действительно прошла в ванную комнату, оторвала кусочек туалетной бумаги и написала на нем все свои данные.

До нельзя довольная своей ребяческой выходкой, улыбнулась и вернулась в гостиную. Сама не знала, что меня так радовало во всей этой ситуации. Ведь если задуматься, вела себя столь глупо… и несвойственно мне прежней. Мне до безумия хотелось увидеть лицо Фомина старшего, когда он получит данные моего паспорта. Тем более я собиралась последовать его совету и отдохнуть. Ложиться в комнате его сына не собиралась точно. Спальня Ивана Васильевича была не лучшей альтернативой, но единственной.

Подошла к двери и постучала. Даже в такой ситуации не стоило забывать о вежливости. К тому же мужчина мог переодеваться.

— Войдите.

Открыла дверь и сразу наткнулась на изучающий, пронизывающий до самых внутренностей взгляд. Раньше не замечала, что Иван Васильевич не так прост и доброжелателен, как кажется. А вот сейчас отчетливо ощутила всю суть своего незавидного положения. Прочувствовала под его тяжелым взглядом. Этот мужчина теперь напоминал мне не заботливого дедушку, а змею. Мудрую и расчетливую змею. Какую-нибудь анаконду, которая могла ненароком задушить в сердечных объятиях. Оборотень, как есть оборотень. Только не тот, каким является. Ему абсолютно не подходила волчья ипостась. Волки пусть жестокие, ведь самой природой в них заложено быть хищниками. Но они были прямолинейны. Веселиться сразу расхотелось, убрала руку с бумажкой за спину и нервно стала переминаться с ноги на ногу.

— Заходи, Асенька, и закрой дверь, — послушно сделала то, что мне велел оборотень. Находилась, словно, под гипнозом. Зашла. Закрыла дверь. — Ты принесла паспорт, девочка?

— Нет.

— Мне нужны твои данные для бронирования билетов, — повторил мужчина. Объяснял, будто бы, я была маленькой, не слишком разумной девочкой.

— Давайте, я вам продиктую, — предложила.

— Давай, — легко согласился мужчина. Только тут до меня дошло, что оборотень вполне мог слышать наш разговор с Валей. Почувствовала себя неловко, словно, только что обманула саму себя.

Иван Васильевич устроился на постели с ноутбуком и сделал приглашающий жест рукой. Похлопал ко кровати. Как Исаев. Если с собственной парой чувствовала себя в такие моменты дрессированной собачкой, то тут снова ощутила раздражение.

Сама до конца не понимала, что со мной происходило. Последние несколько часов меня кидало из крайности в крайности. Будто бы, внутри меня происходила переоценка ценностей, переосмысление накопленного опыта и…

— Ася, иди сюда, — недовольно позвал мужчина, сбивая меня с мысли.

Подошла. Села. В конце концов бояться было нечего. Ну, не съест же он меня?

Фомин старший что-то быстро набирал на ноутбуке. Я старалась не подглядывать. Не смотреть под руку. Сама очень не любила, когда кто-то поступал подобным образом.

— *** — выругался мужчина. Красиво. Витиевато. Вместе с тем очень грубо. Не знала, что это целое искусство. Вздрогнула, ведь не ожидала услышать от воспитанного и в чем-то утонченного Ивана Васильевича нецензурную брань. — Извини, Асенька. Надо билеты было заказывать сразу, — посетовал оборотень.

— Что-то случилось? — уже чувствуя какой-то подвох, поинтересовалась у Фомина старшего.

— В наличии всего два свободных места. Мне придется оставить сына и своих людей до завтрашнего вечера на территории Исаева, чего делать не хотелось бы.

— Значит, мы летим? — оборотень кивнул, что-то набирая на клавиатуре. Не понимала, отчего мне стало как-то беспокойно от этой новости. Ведь она была хорошей. Отличной. Просто прекрасной. Пусть я в обществе Ивана Васильевича летела, но летела к деду. В этом была уверена абсолютно точно. Успела заметить, что он отслеживал рейсы на Санкт — Петербург. Именно там в одной из пригородных бывших дворянских усадеб располагалась резиденция Верховного. Также меня чрезвычайно радовало, что не придется всю дорогу терпеть соседство Вали. А я отчего-то не сомневалась, что Иван Васильевич при возможности купит нам два соседних места.

— Да. Мне не слишком нравится, что Исаев так спокойно нас с тобой отпустил. Я довольно неплохо успел изучить привычки этого альфы, это не в его духе, — серьезно заметил мужчина. Я была вынуждена с ним согласиться. Но списала все на то, что не сильно-то была нужна Исаеву. Ведь по сути, ему было на меня абсолютно наплевать. Так, приятное дополнение к основному блюду в виде моей сестры. Была бы необходима, вел бы себя соответственно противоположным образом. — Диктуй. Свои данные я уже ввел.

Продиктовала.

— Вылет через пять часов, — проинформировал меня оборотень, захлопнув крышку ноутбука.

— Будешь отдыхать?

— Я бы предпочла сначала чего-нибудь перекусить. Я сегодня только успела позавтракать, — я прикинула, что пять часов не такой большой срок. В аэропорт, насколько знала, необходимо было приехать за два — три часа. Добавим час на дорогу. Оставалось не так много времени. Отдохнуть могла бы в самолете. Это было бы самым разумным. Так смогла бы избежать общения с Иваном Васильевичем. А то наше сегодняшнее общение явно не принесло мне никаких положительных эмоций.

— Да — да, конечно, — рассеянно проговорил мужчина. Видела, что он был несколько мрачен и задумчив. — Ты можешь заказать что-нибудь по телефону прямо в номер, — кивнул на прикроватную тумбочку. — Меню там же.

Я, особо не стесняясь, выбрала мясо кролика и овощи на пару. Все это отняло у меня не более трех минут.

— Спасибо, — поблагодарила услужливого юношу, принимавшего заказ, и уже собиралась положить телефонную трубку на рычаг, когда услышала:

— Асенька, закажи, мне и Валюше тоже самое.

— Еще две порции, пожалуйста, — послушно сделала заказ.

— Иван Васильевич, что с вами? — я все же не выдержала и задала мучивший меня вопрос, когда завершила телефонный разговор.

— А… ничего, Асенька. Все в порядке, — отмахнулся мужчина. Но я явно видела, что он чем-то озабочен. Пронеслась лихая мысль, что что-то у него пошло не по плану. Вопрос в другом. В чем заключался этот самый план, если я права? А я чувствовала, что права.

— А вы бы не могли мне немного рассказать о Верховном? — неожиданно попросила. И, правда, ехала знакомиться с предполагаемым дедом, а знала только имя и фамилию.

— Девочка, я уже сказал, если он окажется твоим дедом, сам расскажет о себе то, что посчитает нужным, — попытался отмахнуться от меня Фомин старший.

— Но хотя бы общеизвестные сведения, — аккуратно попыталась настоять на своем.

— Я ведь даже возраста его не знаю. Только то, что зовут его Родемар Оленьев.

— Роду семьдесят четыре года. Через два месяца будет праздновать юбилей. Он бессменно занимает пост Верховного на протяжении последних тридцати восьми лет. И, на смотря на досужие домыслы, не собирается покидать его до самой смерти, — мужчина усмехнулся. — А здоровью Родика позавидовать могут многие. Он женат. На Оксане Измаиловне Оленьевой, — оборотень продолжил перечислять сухие факты биографии Верховного. — Тетка суровая, имей в виду. Тебе с ней лучше отношения не портить. Ей пятьдесят пять. Она была дочерью бывшего Верховного, — вздрогнула. Кажется, что-то начинало проясняться. Я вовсе не удивлюсь, что Оленьев бросил свою избранную, как это сделал Исаев… ради статуса и власти. Ведь Фомин старший сам говорил: «Не зря Род заметил в нем родственную душу». От этой мысли меня передернуло. Да, уж ехать к возможному родственнику стоило с единственной целью — избавиться от навязчивого Ивана Васильевича и его сынка с их матримониальными намерениями.

Луна! Кто бы знал, как я мечтала встретить нормальных, порядочных людей или оборотней. Без этой безумной тяги к деньгам, сумасшедшей страсти к власти… и прочее, и прочее.

— У них есть дочь, Луиза Родемаровна Оленьева. Ей двадцать восемь. В паре не состоит, но планирует связать свою судьбу с новым бетой Верховного. Слышала о нем?

— Да, — машинально кивнула в знак согласия. Жить три месяца с Исаевым и не слышать о его конкуренте номер один, было бы весьма странно. Впрочем, я и о других конкурентах на место Верховного была наслышана. Егор дал подробную и не очень лестную оценку каждому возможному кандидату. Но особенно его раздражал Игнат Васнецов.

Услышав, что планировала Луиза Родемаровна, так и хотелось спросить: «А что по этому поводу думает сам Васнецов?»

Если хоть одна сотая из того, что рассказал мне Егор об этом мужчине, окажется правдой, то он не откажется от столь выгодного предложения. Было непонятно, почему до сих пор не воспользовался. А еще более странно, почему Исаев не попробовал сам жениться на дочери Верховного? Ведь это было бы разумнее всего.

— Знаешь, Асенька, Васнецов почти такой же стремный мужик, как и Жорик Калимов, — услышав криминальный жаргонный сленг из уст этого холеного пенсионера, вздрогнула. Иван Васильевич не переставал меня удивлять. Неприятно удивлять. Увидев что-то на моем лице, он сально улыбнулся. — Ты обязательно познакомишься и с ним. Он, наверняка, припрется на юбилей Рода. Ведь тоже мечтает занять его место, как и прочие.

Жорик Калимов… О нем тоже рассказывал Исаев. Говорил, что он мог легко свернуть собеседнику шею, если ему просто не понравится, как тот на него посмотрел. Делился, что он тоже может составить ему серьезную конкуренцию в борьбе за место Верховного…

Должность Верховного была выборочной. Его избирал Совет альф. Знала, что и Исаев, Васнецов, и Калимов в него входили. Много кто входил в него. Даже те, которые были бетами у самых сильных альф. Даже те, которые были недостаточно сильны сами, но имели хоть какой-то значимый статус. Ведь быть бетой такого как Исаев или Васнецов было порой почетней, чем альфой собственной маленькой стаи, иногда насчитывающей всего пару десятков оборотней. Для меня странно было называть и воспринимать бетой бывшего альфу. По сути, господин Родцев, если он жив, сейчас бы находился в статусе беты Исаева. Так уж повелось, что все, у кого было хоть какое-то право голоса, собирались в имении действующего Верховного и раз в десять лет выбирали нового… ну, или голосовали за старого.

Получалось, что очередное голосование за звание Верховного только через два года. Этого я не знала. Исаев говорил об этом, словно, выборы должны были состояться с недели на неделю.

Снова мыслями вернулась к Васнецову. Иван Васильевич считал его опасным и рискованным, судя по данной оценке. Интересно, насколько я могла доверять его мнению? Ведь по сути хотела стать частью большой стаю Васнецова.

Хотя, с другой стороны, мне следовало для начала добраться до родственников и обрести вторую ипостась. Мечтала о том, что уже к следующему полнолунию получу и то, и другое.

Всего четыре недели, а моя жизнь может… нет, должна измениться кардинальным образом. Я чувствовала это… верила в это всем сердцем и душой, что так и будет.

— Почему вы упомянули Калимова? — задала интересующий вопрос, возвращаясь к беседе. Навязчивая мысль, что Фомин старший не просто так упомянул этого мужчину, не отпускала.

Но Иван Васильевич не успел ответить, мы услышали стук в дверь. Стучали во входную дверь. Отметила, что я слышала стук достаточно отчетливо, хотя межкомнатная дверь была плотно закрыта. Это мне понравилось. Значит, мне не показалось, что вчера я почувствовала запах Ксении перед своей бывшей спальней в доме Исаева. Выходило, что не только моя девочка изредка давала о себе знать, я постепенно менялась сама. Менялось мое тело. Улучшались обоняние и слух. Вот сила увеличилась, вспомнила, как я легко раздавила хрустальный бокал на свадебном торжестве при поцелуе Егора и Ксении. Захотелось развязать повязку и посмотреть на ладонь. У нормального оборотня уже давно бы от раны не осталось и следа. А мне бы было достаточно, чтобы рана затянулась.

«Рана затянулась»… Мысль ошеломила. Вспомнила, какими странными взглядами меня одаривали постояльцы гостиницы, когда Иван Васильевич вел меня через холл отеля. Мой наряд должен был быть в крови. Ведь Фомин старший не успел зализать ранки на шее после укуса…

— Асенька, открой и поухаживай за одинокими мужчинами, — оборотень подхватил меня под ручку и повел на выход из спальни. Он услужливо открыл передо мной дверь, и я сразу наткнулась на его сына, который беззастенчиво спустил штаны и почесывал свои яйца. От неловкости и мерзости ситуации захотелось провалиться под землю.

— Папенька, там в дверь стучат, — произнес Валя.

— Асенька, открой, пожалуйста, — повторил мужчина свою просьбу. — А ты штаны надень, — тяжело вздохнул Фомин старший. Было столько разочарования в его голосе, что мне даже стало на долю секунды жалко оборотня. Потом я вспомнила, что он пихает мне «свое сокровище» в спутники жизни, и жалеть его как-то расхотелось.

Открыла дверь и сразу поймала смущенный взгляд молодого мужчины из обслуживающего персонала. Проследив за его взглядом лишний раз убедилась, что на корсете некрасивые кровавые разводы. Луна! И мне никто не сказал. И как я должна в таком виде отправляться в аэропорт? О чем думал Фомин старший непонятно.

— Проходите и накройте журнальный столик, пожалуйста, — попросила. — Иван Васильевич, будьте любезны, — мужчина не сразу понял, что я от него хочу. Пришлось изобразить старый и понятный жест пальцами, означающий «давай денег».

— Через полчаса придете забрать грязную посуду, — распорядился Фомин старший. Покидал молодой человек номер весьма довольным. Иван Васильевич оказался весьма не скуп.

— Иван Васильевич, — я уже почти закончила быстрый ужин, который мы провели в тишине. Я лишь изредка бросала заинтересованные взгляды на Фомина младшего. Валя меня не разочаровал. Похоже, о столовых приборах, которые лежали, аккуратно сервированные, рядом с тарелкой, мужчина даже не слышал. Невымытыми руками, которыми он до этого ковырялся в своей промежности, запихивал в рот куски мяса и, видимо, глотал, даже не жуя. Свою тарелку опустошил минуты за полторы и в данный момент развалился на диване, почесывая гигантское пузо, кое-где покрытое редкими волосами.

— Да, Асенька? — мужчина оторвался от еды. В отличии от сынка и меня он ел очень медленно и аккуратно. Кажется, прожевывал каждый кусочек пищи раз двадцать или тридцать, как рекомендуют диетологи.

— Я не могу ехать в этом платье, — сделала рукой жест, указывающий на пятна крови.

— Само собой, — отмахнулся мужчина. — Я уже сделал заказ. Обещали доставить в течении часа, — очень предусмотрительно с его стороны. Не стала спрашивать, что он заказал. Мне было почти все равно. Я была не слишком прихотливой. Но надеюсь у нового наряда имелись какие-нибудь карманы. Мне было необходимо куда-то день пачку денег и документы. Просить об услуге Фомина старшего не собиралась. А завязывать все это в платочек… право слово, смешно. А пришивать специально карманы, как это было сделано мной с подкладкой корсета, неуместно. Да, и времени могло не оказаться.

— Спасибо, — не могла не поблагодарить мужчину.

— Я тебе к чему рассказывал про Калимова, Асенька. Не удивлюсь, что он попробует породниться с Оленьевым через тебя, — в данный момент мужчина говорил о Верховном не как о потенциальном деде. Словно, факт признания родства уже произошел. — Он уже пробовал через Луизу, но она ему отказала.

— А Исаев… — не выдержала, — Исаев пробовал жениться на Луизе?

— Да, — оскалился мужчина, — раза три или четыре. Пока он так не надоел Роду, что тот запретил ему появляться в поместье, пока тот не женится. Надо сказать, что Исаев сделал весьма удачную партию. Он, словно, знал. Ведь, если ты окажешься внучкой Верховного, и Ксения является ею тоже, — очень сложно сказать, что я испытала в тот момент. Почувствовала себя уже не очень хорошо, когда господин Фомин поведал о неоднократных попытках Егора проникнуть в семью Верховного. Но напоминание о том, что Ксения и Егор женаты… Нет, я об этом не забыла. Я до сих пор мечтала избавиться от Егора и уверенно шла к своей цели. Но это не мешало мне не переставать его любить, пусть и не так сильно, как в самом начале. Очень боялась, что с пробуждением волчицы у меня появится привязка, сумасшедшая тяга к нему. Тяга, которую я не смогу контролировать. Тяга, с которой не смогу справиться. Страшилась, что не выдержу разлуки и сама вернусь с просьбой… нет, мольбами принять меня назад. Боялась, что в таком случае соглашусь на любой статус. Просто я видела, на что шли обезумившие от парной страсти оборотни, когда их пара сразу не сдавалась и пыталась выторговать себе преференции в будущей семейной жизни. Знала, что это касалось по большей части мужчин. Именно им приходилось хуже всего. Их волки в буквальном смысле сходили с ума. Самки были менее зависимы от парной зависимости. Но я-то полукровка. Моя девочка проснулась, когда я стала уже довольно взрослой. Я даже не представляла, что она может выкинуть, когда пробудится окончательно. Представила, что могу во время первого оборота потерять контроль над второй сущностью и помчаться обратно к Исаеву на всех четырех лапах.

Я даже перекрестилась. Молясь человеческим Богам и упрашивая Луну, чтобы этого не случилось. Не того, что я обрету вторую ипостась. А того, что потеряю контроль над ней.

— Ася, что с тобой? — чуть взволнованно поинтересовался оборотень. — Ты побледнела, девочка.

— Все хорошо, — отмахнулась я, все еще погруженная в свои безрадостные мысли.

Исаев женился на моей сестре. Моя сестра — внучка Верховного. Это означало, что Исаев сразу же приедет в поместье Верховного. А вот этого я точно не выдержу. Я не хотела видеть Егора. Я просто не могла его видеть. Выходило, что мне никак нельзя ехать к предполагаемому деду. Решила для себя, что попытаюсь сбежать от Фомина старшего по пути в аэропорт.

— Так вот я о чем, — продолжил мужчина. — Я могу дать тебе защиту, Асенька, — уже без былого энтузиазма произнес Иван Васильевич, — тебе только стоит сказать: «Да!» на предложение моего сына.

Вздрогнула, хорошо хоть закончила кушать. Иначе подавилась бы. Только этого мне не хватало! Озвученного редложения руки и сердца от этого недоразвитого взрослого неряхи. Была уверена, что у Фомина старшего не хватит наглости заявить мне прямо о своих планах.

— Какое предложение?

— Руки и сердца.

— Луна! — не смогла сдержать возмущенного восклицания и поднялась. — Нет, Иван Васильевич! Нет! Нет! Нет! Я вам признательна и очень благодарна за оказанную помощь, но нет! Я не собираюсь становиться ни женой, ни парой вашего сына.

— Ну, не надо воспринимать все столь эмоционально, — примирительно сказал мужчина. — Сядь, пожалуйста, — села. Хотя хотелось сбежать. Но опять вспомнила, что за входной дверью стоит охранник. Пока мне было не избавиться от навязчиво— навязанного общества Фоминых. — Тебя никто не заставляет. Не хочешь замуж за моего сына, выходи за меня, — мужчина пошел ва — банк.

Загрузка...