Любовь (не) прилагается (СИ)

Глава 16

Исаев выглядел отдохнувшим и довольным собой… не так, он выглядел самодовольным котом, обожравшимся сметаны… а еще, еще каким-то предвкушающим…

— Молчишь?

— Егор, я…

— Что ты, детка? — оборотень подошел и присел на стол рядом со мной. — Сбежала?

— Я…

— Молчи, шлюха! — он размахнулся и залепил мне довольно сильную пощечину. Настолько сильную, что я упала назад вместе со стулом.

Прошло несколько секунд. Я лежала, не шевелясь, и пыталась убедить себя в том, что это просто какой-то дурной сон. Мужчина, который был моей истинной парой… Мужчина, который должен был защищать и заботиться, просто ударил меня. Ударил довольно сильно. Ударил, не раздумывая. Ударил безжалостно. Успела заметить лишь хищный блеск в глазах и больше ничего. Никакого намека на другие чувства.

— Надо же… не помогло, — Исаев поднял стул вместе со мной и снова пристроился на краешек стола. — Как давно ты перестала чувствовать волчицу?

— Что?! — до меня не сразу дошла суть заданного вопроса, я все еще находилась, словно, в трансе.

— Я. Спросил. Когда. Ты. Перестала. Чувствовать. Волчицу. Акса? — медленно повторил Егор.

— Несколько часов назад.

— Раньше такое бывало? — новый вопрос.

«Надо же… не помогло», — Луна! Вспомнила, что прошлый раз моя девочка проявила себя именно в тот момент, когда Исаев ударил. Он же не собирается?..

— Нет, — тихо произнесла. Я бы, может, и призналась. Но если оборотень выяснит, что моя волчица среагировала прошлый раз на любовную связь между ним и сестрой, то этому сукиному сыну хватит наглости заставить меня смотреть на их занятия сексом…

«… или участвовать в них», — подзуживал внутренний голос.

Луна! Я себе даже представлять подобное не желала, не то, что переживать в реальности.

— Ты ударил, чтобы пробудить волчицу? Или потому что злишься? — предположения предположениями, но я хотела услышать от оборотня, какую судьбу он мне приготовил.

— Я. Не. Злюсь. Девочка. — медленно протянул альфа, — Я. В. Бешенстве, — в течении нескольких секунд оборотень выдерживал эффектную паузу, пожирая меня глазами. — И я ведь даже не могу тебя трахнуть, чтобы успокоиться, Акса, — пожаловался он. — Эта чертова чужая метка… Этот запах… — брезгливо протянул ооборотень, я же облегченно выдохнула. Все было не так, чтобы очень плохо. У меня были где-то две недели. Две недели, в течении которых Исаев ко мне не посмеет прикоснуться. Две недели, в течении которых я должна была придумать и осуществить побег. Оказаться с ним в постели я больше не желала. Не только из-за того, что он ударил… Не только из-за того, что он не выбрал меня… Не только из-за того, что женился на моей сестре… Просто из-за себя самой. — Как ты могла? А-а? — он схватил меня пальцами за подбородок, вынуждая запрокинуть голову и смотреть ему в лицо.

— Егор, — решила для себя, что буду делать то, чего этот мужчина ждет от меня. Снова играть. Буду послушной. Буду покладистой. Буду раскаявшейся, — прости меня, — отвела взгляд. — Я… я просто не могла смотреть, как ты женишься на моей сестре, — мне бы в этот момент заплакать. Слезы были бы весьма уместны. Но почему-то именно в это мгновение я не могла выдавить из себя даже жалкой слезинки.

— Дура! — произнес оборотень. Мне показалось, что в этот момент в его голосе услышала облегчение. — Акса, ты просто дура! Я ведь сказал, что все будет хорошо. Ты должна была пораскинуть своими жалкими мозгами и понять, что теперь, когда волчица пробудилась, мне не особо нужна твоя сестра, — вздрогнула. Пару месяцев назад я бы полжизни отдала, чтобы услышать нечто подобное от Егора.

«Мне не особо нужна твоя сестра», — как хорошо звучит… вот только если бы не первая часть: «… когда пробудилась волчица». Просто я, моя человеческая часть не нужны Исаеву. А вот комплект он вполне может взять. Сказал, словно, сделал мне одолжение. И ведь добавил: «… не особо…» Значит, в какой-то мере Ксения все еще вызывала у Исаева некий интерес?

Все эти мысли пронеслись за мгновение. И не доставили той невыносимой, разрывающей боли, как это было месяц назад, когда оборотень объявил, что принял решение жениться на моей сестре. Мне стало просто неприятно. Неожиданно для себя поняла, что не так уж сильно я люблю этого мужчину, как мне казалось. Либо любовь изначально не была такой глубокой, либо оборотень частично уничтожил ее своими поступками. Нет, меня к нему по-прежнему тянуло, и это было не притяжением истинных пар. Это было какое-то чувство, которое я не могла охарактеризовать, но оно не было любовью. Просто не дотягивало до нее.

— Будем считать, что ты выиграла, — продолжал Егор. Возможно, прошло не такое уж мгновение… Возможно, я опять успела выпасть из реальности, слишком глубоко погрузиться в собственные мысли. Пропустила какую-то часть его монолога.

— Выиграла? — переспросила у него. Хотелось быть в курсе, что я там выиграла?

— Да. Я поставлю тебе метку, как ты того хотела, — вздрогнула. Я уже несколько недель перестала хотеть этого. Мне вовсе не улыбалось до конца жизни принадлежать мужчине, которому не нужна была я сама. Не нужна без всех этих «если» и «когда»… — Ты должна понимать, Акса, это произойдет, когда твоя волчица пробудится окончательно и ты сможешь оборачиваться. Я должен быть уверен, понимаешь? — он сжал пальцы сильнее. Стало очень больно. Подумала о том, что если оборотень будет дальше стараться, то рискует сломать мне челюсть.

— Больно, — простонала.

— А, извини, — мужчина отмахнулся от меня, словно, от назойливой мухи. Но, слава Луне, убрал руку с моего несчастного подбородка.

— А если волчица не проснется? — вернулась к так интересующей меня теме.

— Проснется, детка, так или иначе. Она уже дала о себе знать, значит, дело за малым. Не волнуйся, я помогу, — и снова этот предвкушающий хищный блеск в глазах. Если бы могла, непроизвольно сделала бы несколько шагов назад, но я сидела, прикованная к стулу. Могла лишь вжаться в его спинку.

— Ты ведь не будешь… — замолчала, просто не в состоянии продолжать. Я уже спрашивала его об этом, а сейчас слова, будто, застряли в горле.

— Что я не буду?

— Бить. Меня? — не знаю, каким чудом мне удалось все же произнести это. Наверное, я все еще не готова была взглянуть правде в лицо. Еще какие-то иллюзии относительно моей истинной пары оставались неразрушенными. Очень боялась услышать: «Да, если придется». Но реальность оказалась хуже, а Исаев более циничным.

— Нет, Акса. Мой волк дико недоволен тем, что я поднял на тебя руку. Но если придется, для этого у меня достаточно людей, — спокойно добавил он. — Я думаю, мы можем поехать домой. Как насчет того, чтобы покинуть это мрачное заведение? — ухмыльнулся оборотень. — Ты отдохнешь, и мы нормально поговорим, идет?

— Хорошо, — я повторяла себе, что мне стоит улыбаться. Что стоит быть послушной. Что стоит изобразить покорность, смирение и раскаяние. Луна, но как трудно было совладать с эмоциями. Утешало только одно. Я смогу остаться в комнате одна и не сдерживать себя. Спасибо, Ивану Васильевичу за такую передышку от Исаева!

Еще труднее стало сдерживаться, когда Исаев извлек из кармана белый платочек и промокнул губу. Увидела на белоснежной ткани некрасивые винные разводы. Поморщилась и облизала пересохшие губы. Луна, оборотень действительно разбил губу до крови, а я даже не заметила. Только сейчас ощутила металлический вкус во рту.

— Акса, не кусай губы и тем более не облизывай, — прорычал оборотень. Непонимающе взглянула на Егора. — Ты меня провоцируешь! — рявкнул он.

Провоцировать его не хотелось, поэтому просто отвернулась.

— Попроси, пожалуйста, чтобы меня освободили, — немного пошевелила рукой. Неприятный скрежет металла об металл резанул по ушам.

— Это без надобности, — отозвался мужчина. Что, значит, без надобности? Он меня в багажник со стулом упакует? Или разорвет цепь от наручников? Но зачем? Ведь проще сходить за ключом…

Как выяснилось, не проще. Исаев извлек ключ от наручников из кармана. Неприятная мысль, что все это время он держал меня прикованной, лишний раз напомнила, что передо мной враг. Пусть враг, к которому меня тянуло.

Оборотень освободил меня от оков, и мы покинули полицейский участок. Так просто, будто бы, вышли из магазина или кинотеатра. Не стала спрашивать, где мои документы. Логично было предположить, что тоже у Егора, как и ключ от наручников. Предусмотрительный мужчина, ничего не скажешь. Я даже знать не хотела, во сколько ему обошлось мое задержание.

— Садись назад, Акса, — приказал оборотень, не удосужившись открыть мне дверь. Исаев и раньше никогда не был джентльменом, но сейчас я на этом заострила особое внимание. Луна, да меня даже незнакомые мужчины пропускали вперед, придерживая дверь. Ладно дверь автомобиля… Исаев не придержал тяжелую железную дверь полицейского участка. Еще был недоволен, что я замешкалась.

В машине мы ехали одни, но нас сопровождал автомобиль с охраной.

— С тобой хорошо обращались? — неожиданно произнес оборотень. Надо же, вспомнил… забеспокоился.

— Да, — я не солгала. Со мной действительно обращались бережно, а бы даже сказала почти нежно, если не считать того последнего представителя закона, который сопровождал меня от камеры до комнаты для допросов.

— Ты была знакома с Фоминым раньше? — спросил Исаев. — Я видел, как он устремился к тебе, когда заметил.

— Да.

— И где ты могла познакомиться с этим стариком?

— Егор, давай мы обсудим это дома, — предложила. Не собиралась скрывать от Исаева правду. Но рассказывать о том, что Иван Васильевич стал моим первым мужчиной и нервировать этим оборотня за рулем не желала. Егор был не самым уравновешенным мужчиной, мог психануть. А авария — это последнее, чего я желала в данный момент.

— Почему?

— Тебе не понравится то, что я расскажу.

— Догадываюсь, — усмехнулся мужчина и неожиданно улыбнулся, и подмигнул. Я поймала его взгляд в зеркале заднего вида. Меня бросило в дрожь от этой странной реакции. Мужчина больше не был зол. Или мне казалось, что не был. Словно, он успокоился. Словно, принял для себя какое-то решение.

— Ты будешь продолжать жить с Ксенией? — поинтересовалась у него. Не могла не задать этого вопроса. Я ведь вроде как сбежала только потому, что мне было невыносимо больно от мысли, что любимый мужчина выбрал другую. Именно этой версии собиралась придерживаться. На самом деле данная причина была второстепенной. Основная заключалась в том, что я больше не хотела жить с самим Егором. И чем ближе мы подъезжали к коттеджному поселку оборотней, тем яснее я это осознавала. Тем больше радовалась, что между нами ни сегодня, ни завтра не будет близости. Не сказать, что я раньше испытывала безумное влечение к Исаеву. Да, я его хотела. Хотела сильнее, чем остальных мужчин. Но недостаточно. Списывала все это на свои комплексы и на возможную полу фригидность. Не сказать, чтобы я уж совсем была фригидной. Иногда в постели с Егором я все-таки могла получить удовольствие. Но это происходило далеко не каждый раз. То сумасшедшее желание, которое возникает между истинными парами, между нами явно отсутствовало. Что у меня. Что у Егора. Просто я видела настоящую страсть между истинными парами. Самец обычно не воспринимал других женщин, а этот запросто удовлетворялся с моей сестрой… и не знаю с кем еще. Сейчас даже не была уверена, что Исаев хранил мне верность в течении первых месяцев совместной жизни. Безусловно, у оборотня наблюдалось желание ко мне… у меня же даже на четверть ничего подобного не замечалось. Луна, да я не всегда была достаточно влажной, когда ложилась с Егором в постель. А он меня еще упрекал в зажатости, холодности, отсутствии разнообразия… Да, я вела себя чертовски сдержанно. При мысли, что с Егором может быть нетрадиционный секс, я просто впадала в какой-то транс. А вот сейчас, словно, отрезало вовсе. Смотрела на этого мужчину, представляла, как он мог бы ласкать меня… и ничего. Ни сердце не замирало от предвкушения близости. Никакие бабочки в животе не начинали порхать… И ведь во мне почти пробудилась волчица. Я на секунду представила, что моя девочка не будет испытывать той безумной сексуальной тяги к своему самцу, и облегченно выдохнула. Надеюсь, что именно так все и будет. Тогда я спокойно смогу подыскать себе кого-нибудь благонадежного для создания собственной семьи. Крепкой семьи, о которой мечтала с тех пор, как не стало мамы. И вовсе не буду вспоминать об этом печальном этапе моей жизни.

— Да.

— Вы поедете в свадебное путешествие?

— Нет. Не знаю. Я еще не решил.

У меня появилась нехорошая догадка. Либо Егор настолько циничен, что поразвлекается с Ксенией, пока я не стану полноценной волчицей, а потом вышвырнет ее. Либо Егор собирается сохранить нас обоих. Луна, он ведь еще не знает, что я и Ксения — внучки Верховного. Мать твою, устроил гарем, извращенец гребаный! Радовать его такой новостью точно не собиралась. Ни его, ни сестру. Признаться, даже боялась предположить, кого эта новость осчастливит больше.

Вспомнила Михаила Андреевича… Если бы пропал мой отец или любой другой близкий человек, я бы вела себя немного по-другому. Казалось, что Ксения была расстроена только тем, что отец не вел ее к алтарю. Других особых жалоб на исчезновение Родцева я от нее не слышала. А мне всегда верилось, что сестра любит отца. А оказалось, что она бесчувственная сука. В очередной раз подумала, что Исаев идеально подобрал себе пару. Вот сделала бы их Луна истинными! Эти двое были бы счастливы вместе и сделали бы счастливыми всех окружающих, особенно меня, избавив от своего общества. Поймала себя на том, что мои мысли стали злее, агрессивнее. Нет, я не желала несчастий этим двоим, я просто хотела быть от них, как можно дальше.

— Егор, ты сказал, что поставишь мне метку, как только я смогу оборачиваться.

— Да. К чему ты клонишь, детка?

— А мне можно будет поставить тебе метку? — хороший вопрос. Интересный такой. Обычно метки практически гарантировали верность пары…

— Да, — неожиданно. Признаться, я ожидала услышать: «Нет!» А Исаев даже не раздумывал.

— А Ксения? Что будет с ней? — думала и пыталась чувствовать, задаваясь вопросом: «Что я испытываю к сестре?» Любила ли я ее? Не знаю точно. То, что была привязана однозначно… а вот дальше… Вообще, сложно испытывать симпатию к тому, кто тебя презирает. Забавно так. Мне раньше даже в голову не приходило, что часть моих истинных чувств может оказаться придуманными. Да, я должна была уважать альфу. Так принято. Но я не уверена, что уважала Родцева. Вернее, уверена в обратном. Я его боялась, но не уважала. С Исаевым примерно та же история. Да, я должна была испытывать родственные чувства к сестре. Но… То ли я стала смотреть на мир не через иллюзорные розовые очки. То ли просто несколько зачерствела. Правда, беспокоиться о будущем Ксении не перестала…

— В зависимости от того, успеет ли она забеременеть за это время.

— Что?! — поверить не могла, что Исаев это произнес. Он по-прежнему собирался получить от Ксении наследника? Какой цинизм. И какая я дура! Дура, настолько идеализировавшая когда-то этого мужчину. Ведь изначально считала его чуть ли не спасителем. А ведь он ничуть не лучше Родцева или Родищева… если не хуже.

— Ты слышала, — огрызнулся мужчина.

— Ты. Что. Хочешь. Сказать. Что. Если. Сестра. Забеременеет. Будет. Так. И. Жить. С. Нами. Всю. Жизнь? — возмутилась. Искренне возмутилась, стоило лишь представить свою будущую жизнь. Я надеялась, что мне удастся сбежать. Но я не была уверена в этом на сто процентов. А вот если дойдет до того, что Исаев поставит мне метку… в таком случае я от него уже никуда не денусь. И даже сам Верховный, оказавшийся скорее всего моим дедушкой, мне не поможет. Ведь по закону оборотней я буду принадлежать этому мужчине. Буду его собственностью. Он, конечно, не сможет делать со мной все, что пожелает. Бить, например, волчиц не одобряется. И я могла бы пожаловаться… но это только в теории. На самом деле среди волков, как и людей, тоже хватало самодуров, вроде Исаева, Родцева и Родищева, и не дай Луна с таким связать себя парность. Многие этого не понимали, а потом страдали всю жизнь. А вот я… Пусть я была наивна во многих вопросах… Пусть не знала жизни… Но я видела на собственном примере, что бывает… Вспомнила про маму и захотелось разреветься от безысходности. Да, я была довольно маленькой, когда она ушла… Родцев ее не обижал, но… Только сейчас я стала осознавать, в какой капкан она угодила на самом деле. Ведь жила по сути в золотой клетке и даже не имела права голоса в воспитании собственной дочери. Я не видела ссор матери и отчима. Но очень хорошо помнила, как отчим ее осаживал, когда она пыталась защитить меня и наказать Ксению, которая что- нибудь натворила:

— Она будущая волчица. Дочь альфы. Она имеет право поступать так, как ей хочется, — обычно говорил Михаил Андреевич.

— И ты будешь продолжать спать с нами обеими?

— Нет, Акса. В общем-то, парная метка подразумевает верность, — я как-то облегченно вздохнула, проецируя ответ оборотня на возможную и такую нежеланную жизнь. — И в лучшем случае Ксения поживет с нами годика полтора, пока беременна и кормит, потом я ее пристрою, детка, обещаю.

— Куда пристроишь?

— Твоя сестра сильная и красивая сука. Поверь мне, я смогу ее довольно выгодно продать.

— Егор! — воскликнула, просто задыхаясь от негодования.

— А что такого? Не строй из себя ханжу, — отмахнулся мужчина. — Это бизнес, детка. Просто бизнес. Как и наш с ней брак, просто деловая сделка. Приятная такая деловая сделка, — протянул мужчина и осклабился. Увидела его ухмыляющееся лицо. Практически весь разговор мы ловили отражение лиц друг друга в зеркале заднего вида. Только сейчас подумала, что красивая внешность Исаева лишь оболочка. Стоило ему показать истинную сущность, как вся внешняя красота растворялась в каком-то смраде, приоткрывая безобразную личину. Вот и сейчас, Егор был вроде бы самим собой, довольно улыбался… скалился… а я смотрела на него и не узнавала… вернее узнавала, но видела не привычную смазливую физиономию, а нечто отталкивающее.

— А ребенок?

— Щенок останется со мной в любом случае…

— Без матери? — это было жестоко оторвать младенца от материнской груди. Хотя… Исаев сказал что-то про полтора года… Девять месяцев беременности и девять месяцев на то, чтобы его выкормить.

«Мразь! Какая же он мразь!», — это единственная мысль, которая вертелась в сознании. Я так запуталась в собственных чувствах, уже не могла понять какая Ксения на самом деле, но упорно продолжала верить, что она будет хорошей матерью. Заботливой. Внимательной. Любящей. Ведь она — волчица. А у них инстинкт материнства заложен в крови на уровне фундамента. Это ведь инстинкты, против которых ты ничего не можешь поделать.

— Почему? — не понял оборотень. — У него будет прекрасная мать.

— Но как же это?! — ведь Егор только что сказал: «В лучшем случае Ксения поживет с нами годика полтора, пока беременна и кормит, потом я ее пристрою, детка, обещаю». Он что сам себе противоречит?

— У него будет лучшая мама, — снова повторил мужчина. — Ты!

— Без матери? — это было жестоко оторвать младенца от материнской груди. Хотя… Исаев сказал что-то про полтора года… Девять месяцев беременности и девять месяцев на то, чтобы его выкормить.

«Мразь! Какая же он мразь!», — это единственная мысль, которая вертелась в сознании. Я так запуталась в собственных чувствах, уже не могла понять какая Ксения на самом деле, но упорно продолжала верить, что она будет хорошей матерью. Заботливой. Внимательной. Любящей. Ведь она — волчица. А у них инстинкт материнства заложен в крови на уровне фундамента. Это ведь инстинкты, против которых ты ничего не можешь поделать.

— Почему? — не понял оборотень. — У него будет прекрасная мать.

— Но как же это?! — ведь Егор только что сказал: «В лучшем случае Ксения поживет с нами годика полтора, пока беременна и кормит, потом я ее пристрою, детка, обещаю». Он что сам себе противоречит?

— У него будет лучшая мама, — снова повторил мужчина. — Ты!

— Я?! — это все, что могла произнести в данном случае. Спорить о чем-то с этим мужчиной не имело никакого смысла, проще было согласиться. Но я лишний раз убедилась, что нам с Исаевым не по пути. И, желательно, чтобы наши пути разошлись как можно скорее. Во всяком случае я собиралась приложить для этого огромные усилия. Очень рассчитывала, что Егор позволит мне по-прежнему посещать психолога и гулять по магазинам. Пусть с усиленной охраной. Но я всегда могла устроить публичный скандал на улице и сбежать. Сейчас для меня главным было забрать у оборотня свой паспорт. — Хорошо, Егор, — выдавила из себя. Мне до безумия было жалко сестру. Но не могла не признать, что, если моя пара осуществит свой план, то Ксения получит именно то, что заслужила. Я не испытывала по этому поводу какого-то особого злорадства, скорее наоборот… Хотя… скорее всего после моего побега Исаев просто утешится с Ксенией и все останется на своих местах.

— Ты даже не будешь спорить?

— Нет, милый, — думала, что назвать мужчину ласкательным словечком окажется на порядок сложнее. Но, кажется, я научилась лгать и притворяться лучше, чем мне казалось. Оборотень снова одарил меня довольной улыбкой. — Для меня главное, чтобы мы были вместе, — добавила для убедительности. — И я хочу быть для тебя единственной.

— Будешь, девочка. Обязательно будешь. Ты ведь не успела наделать глупостей вчера вечером?

— О чем ты, Егор?

— Ты ведь не переспала с Фоминым?

— Нет, — почувствовала себя очень неловко. Не то, чтобы мне было стыдно… Стыдиться мне было определенно нечего, но… Обсуждать с Исаевым тему моей потенциальной измены было неудобно.

— Ты знаешь, я, вообще, удивлен, что он решил тебя отметить, — вдруг произнес мужчина. — У него ведь есть пара.

— Пара? — я была несколько удивлена.

— Да, детка. Фомин женат на истинной паре.

— Она разве не умерла? — я отлично помнила, что сказал мне Иван Васильевич по этому поводу. Он говорил, что ее не стало, когда мы познакомились. То есть несколько лет назад.

— Я не слышал, — вот скотина! Я даже не представляла, что Фомин старший может быть похуже Исаева. Он признал истинную пару, женился на ней, завел детей… и гулял налево. Вряд ли за шесть лет я была для господина Фомина единственным развлечением.

— Фомин пытался сватать мне своего сына, — произнесла неожиданно для себя… и сделала это явно зря. Машина резко вильнула в сторону. Оборотень зарычал, но смог справиться с управлением. А вот я была не пристегнута, полетела в сторону и довольно сильно ударилась о боковое стекло.

— А-а.

— Детка? — Исаев затормозил и обернулся ко мне. — Детка, ты в порядке? — кажется, я даже смогла расслышать в голосе мужчины неподдельное волнение.

— Да.

— Альфа, все в порядке? — услышала тихий треск, шипение и мужской голос. Рация?

— Да. Сейчас поедем, — обернулась. Этого следовало ожидать. Машина сопровождения аккуратно затормозила сразу за нашей. И сейчас стояла на дороге с включенной аварийкой.

— Пристегнись, пожалуйста. И ты права, лучше Фомина мы обсудим дома. Уже недолго осталось, — мы действительно уже выехали из города.

Решила прислушаться к совету мужчины и пристегнулась. Следующие несколько минут ехали в полной тишине. Каждый думал о чем-то своем. Я вот о мерзопакостных оборотнях, которые меня окружают. Признаться, мысли Исаева меня не слишком интересовали.

Голова разболелась. Стало немного подташнивать. Не удивилась бы, если у меня легкое сотрясение. Приложилась я знатно. Пожалела, что не попросилась в больницу. У стаи Исаева была своя. Для оборотней. Там, конечно, принимали и людей… Но целый этаж был отведен специально под нужды клана. Когда Егор только-только привез меня к себе, заставил пройти полное медицинское обследование. Теоретически я была полностью здорова и готова рожать. Тогда я восприняла это, как заботу. А вот сейчас… Сейчас не знаю. Если задуматься, то меня обследовали, словно, свиноматку. Обследовали, признали годной… но Исаев признал низкопробной и некачественной. Как он там выразился? «Мне нужно сильное потомство. Не уверен, что ты сможешь его принести. Это как играть в лотерею, девочка. А я не имею права на ошибку. Слишком многие от меня зависят». Я несколько дней ездила в больницу, словно, на работу. Довольно неплохо успела изучить само здание. Если подумать и постараться, то вполне можно было бы найти удобную возможность сбежать именно из больницы. Хотя, это никогда не поздно. Только для начала бы действительно неплохо вернуть паспорт.

— Егор, а я смогу завтра попасть к моему психологу? — решила узнать, насколько мне будет доступна свобода передвижений. Метка господина Фомина могла не продержаться две недели. Во-первых, его не было рядом. Во-вторых, он был намного слабее Исаева. Мне не стоило терять драгоценное время и необходимо уже было начинать продумывать возможные новые варианты побега.

— Нет! — солгу, если скажу, что подобный ответ был полной неожиданностью. Я много думала о тех мерах наказания, которые может применить ко мне Исаев, если поймает. Мне очень повезет, если он не накажет меня, как провинившихся волков. Например, плетьми. Обещал ведь сам не трогать.

«Если придется, у меня для этого достаточно людей», — так кажется, сказал оборотень, когда мы обсуждали в полицейском участке мое возможное избиение. Стало не по себе. Ведь Егор действительно мог избить меня в профилактических целях. Для пользы дела, совмещая это с наказанием.

— Акса, что случилось? — внезапно спросил мужчина.

— Ничего.

— Не ври мне! Я чувствую твой страх.

— Я думала о том, будешь ли ты меня наказывать? Ты поэтому мне запрещаешь ходить к психологу?

— И поэтому тоже. Я подыщу для тебя кого-нибудь другого. Эта, детка, дурно на тебя влияет. Это она посоветовала меня стимулировать и вывести на нужную для тебя реакцию с помощью побега?

— Нет! — открестилась я. Не была совсем уверена, что оборотень не предпримет каких-либо действий по отношению к ни в чем неповинной женщине. — Это была моя идея! Я тебе говорила, что для меня невыносимо делить любимого мужчину с кем-то, — в очередной раз произнесла то, что, вероятно, хотел услышать оборотень. Кажется, находилась на верном пути. Снова поймала в зеркале заднего вида самодовольную улыбку. Наверное, мое поведение… мой побег даже польстили Исаеву… как же, непослушная девчонка не хочет его делить с сестрой. Жалкая и забитая Ася решилась на радикальные для нее действия… Решилась и совершила от отчаяния побег. Даже если Исаев не думал так, поняла, что неплохо бы внушить подобные мысли. Только вот я абсолютно не умела манипулировать мужчинами. Более того, мне не хотелось этому учиться. Я считала это бесчестным. Неправильным. Мне хотелось, что ко мне испытывали доверие. Верили мне. А какое доверие, когда ты манипулируешь близкими? — Ты меня будешь наказывать, Егор?

— Хорошо уже то, что ты понимаешь, что виновата.

— Я очень виновата, — подтвердила. — Но поступила бы точно также, если можно было бы все изменить. Я тебе говорила месяц назад, что не буду терпеть другую рядом с тобой.

— Это не тебе решать, девочка! — зло произнес мужчина. — Я — альфа. Я — мужчина. А ты всего лишь жалкая самка, даже пока не сука. Так что твой удел — послушание, Акса. Я всегда готов выслушать. Но решения касаемо нашей жизни буду принимать всегда я. Единолично. Твоя забота, милая, это кухня, дети и внешность. Поняла меня?

— Да, — Луна! Я и прежде слышала от этого мужчины подобные речи, но никогда прежде мне в голову не приходило, что Исаев — махровый шовинист. Нет, для оборотней было нормальным, чтобы самка слушалась. Но вот не прислушиваться и не слышать собственную пару — удел болванов. И я абсолютно не против подчиняться требованиям мужчины. Но только в том случае, если эти требования разумны.

— Что касается наказания, малыш… — протянул оборотень. — Я подумаю. Но однозначно покидать территорию поселка не позволю, по крайней мере до тех пор, пока не сделаю своей.

Я лишь вздохнула. Это было плохо. Очень плохо. Но я искренне надеялась, что Егор изменит решение.

— Егор, а почему меня обвиняли в попытке убийства? — решила сменить тему.

— В попытке убийства говоришь? — Исаев ухмыльнулся. — Я не знал.

— Как не знал?

— Я приказал тебя задержать, повод был неважен, — подозревала в причастности Егора… но не была уверена до конца. Наивная. Должна была понимать, что со связями Исаева, ситуация с задержанием была полностью подстроена.

— А почему ты не приехал раньше?

— Зачем?

— Ну… — и, правда, зачем?

— Во-первых, тебе надо было подумать. Во-вторых, у меня была брачная ночь.

— И как? — я просто не удержалась. Огрызнулась.

— Ты хочешь знать подробности? — Исаеву явно не понравилась интонация, с которой была произнесена последняя фраза. Напомнила себе, что мне необходимо быть осторожнее. Ласковее с ним. Нежнее.

— Нет, Егор, — действительно, мне подробности интимной жизни Исаева знать было ни к чему. — Прости, что подняла эту тему. Просто мне очень больно от этого, — добавила, пытаясь сгладить впечатление. Мы уже почти приехали. Еще каких-то пара минут и будет поворот с трассы на поселок оборотней.

— Ладно, Акса, — смиловался мужчина и ухмыльнулся. — Я тебя понимаю. Надеюсь, ты хорошо понимаешь, девочка, что Ксении пока не стоит знать о том, что я собираюсь признать тебя? — кивнула. Это я понимала действительно отлично, прекрасно осознавая, что будет в ином случае.

— А если она почувствует волчицу?

— Тебе не надо ни о чем беспокоиться, детка, — начал оборотень. — Придет время, и я сам с ней поговорю. Поняла?

— Да. Спасибо, что беспокоишься обо мне.

— Это само собой, — довольно произнес Исаев. — Ты ведь моя пара.

«Пара!», — мысленно простонала я. Когда-то я думала, что встретить пару — это благословение небес, Егор же оказался моим испытанием.