Любовь вопреки

ЧАСТЬ 6 САША В БОЛЬНИЦЕ

Александр открыл глаза. Не беспамятство владело им, нет — он спал. Сознание путалось, мысли ворочались вяло, слабость мешала подняться. Снотворным его накачали, что ли? Палата странная. Послеоперационная? Почему он тут один? В приемном покое народа было не протолкнуться, последнее, что он помнил — это препирательства врача и санитарки, а потом провал. А Женя одна дома! Сколько он тут? При попытке подняться зашелся кашлем и тогда только понял, что лежит под капельницей. Неприятная испарина покрывала все тело. Даже лежа Саша ощущал дикую слабость, и неумолимо клонило обратно в сон. Как бы позвать кого-нибудь? Должны тут быть люди. Как будто в ответ на эти мысли, открылась дверь, вошла сестра, следом, наверно, врач. Его Александр не помнил — там, в приемном покое, с ним другой разговаривал, высокий и злой, а этот низенький и улыбчивый, в очках, лысый.

— Ну вот, Сергей Николаевич, нам наконец удалось сбить температуру.

— После смены антибиотиков? Вы ему теперь лонгацеф вводите?

— Сегодня с утра ввели повторно, через двенадцать часов после первого вливания, и результат налицо.

— А под расписку я могу домой? — Александр из всего сказанного понял: валяется он тут больше суток. — Мне срочно надо! У меня там дочка маленькая одна дома осталась. Я все равно уйду, даже если нельзя!

— Успокойтесь, молодой человек, — лысый добряк вдруг превратился в неумолимого врачевателя, — о доме не может быть и речи. Это вам еще повезло, что вовремя обратились — с пневмонией, знаете ли, шутки плохи. А вы запустили заболевание, довели себя до выраженной дыхательной недостаточности. Дочери вашей, я полагаю, живой папа нужен.

Сестра укоризненно зыркнула на лысого, замотала головой. Доктор замолчал, вздохнул, потер затылок, присел на стул рядом с кроватью. — Извините, но лечиться вам придется.

Дальше молчание, наполненное осознанием всего ужаса случившегося. Ольга умерла… Александр обратился к сестре:

— Уберите пожалуйста это, — свободной рукой он показал на капельницу, — и одежду мою верните. Я не могу тут, мне домой надо.

— Вы будете тут лежать! Сколько надо! Сколько я скажу! Безобразие какое, вчера приятель ваш командовал, сегодня вы! Но он хоть лекарство принес то, что нужно.

— Какой приятель?

— Сослуживец, или кто он там. Вы тратите мое время, молодой человек, время профессора Боярчикова. Помолчите, сядьте, я вас послушаю, — и вставил в уши фонендоскоп. — Рубашку снимите…

— Вы не понимаете, у меня дома осталась пятилетняя девочка. Одна!

Александр хотел оттолкнуть профессора и встать, но сил не достало. Боярчиков же всерьез возмутился:

— Что же это такое! К кровати вас привязывать, что ли, как буйного, вы этого хотите?!

— Вы не волнуйтесь так, — вмешалась в осмотр сестра, — с девочкой вашей все в порядке. Звонил этот… Игорь, кажется, и сказал, что он сейчас у вас, присматривает за ней, в воскресенье привезет сюда, повидаетесь. Давайте я вам помогу, — она отсоединила капельницу, оставив на руке Александра внутривенный катетер, помогла сесть и стянуть рубашку, — вся мокрая, менять надо.

Профессор мрачнел по мере того, как выслушивал Александра. Завершив процедуру, безапелляционно заявил:

— Строгий постельный режим, назначения оставляем. Вторую подушку ему дайте, удобней будет. И ведите себя хорошо, молодой человек, вы все-таки в больнице. А то в общую палату переведем, если вам в люксе не нравится. — Он снова принял свой добродушный вид и заулыбался. — Я сегодня дежурю и зайду к вам вечером. А сейчас отдыхайте. Поспите — сон лучшее лекарство, — под занавес изрек он прописную истину, встал и деловито шагнул к двери. Сестра задержалась, чтобы помочь Александру одеться. Сменная рубашка лежала в шкафу. Только теперь Александр заметил, что палата обставлена как комната. Кроме шкафа, еще стол, стулья, холодильник и телевизор.

— Вот кнопка вызова, — показала сестра выключатель на стене, — я еще зайду. Сейчас ложитесь, докапаем, потом на физиотерапию сходим, залеживаться тоже нельзя.

Александр перестал сопротивляться, он смертельно хотел спать. Сестра поставила снова капельницу, поправила подушку, принесла вторую. В полусидячем положении дышать стало легче.

— Почему я здесь? — спросил Александр

— А это друг ваш устроил все, мест на отделении не было, даже в коридоре, так он в платную, сиделку хотел, но вам не надо, потихоньку сами все можете. Отдыхайте и не волнуйтесь.

Она явно старалась не коснуться болезненной темы смерти Ольги, но Александр

спросил сам:

— Я должен похоронами заняться. Позвонить отсюда можно в… — он замялся, понимая, что не знает куда звонить, что делать. Не приходилось ему по жизни сталкиваться с этим.

— Не надо вам никуда звонить, — сестра отвела глаза, — ее увезли уже, сразу после вскрытия.

— Куда увезли? — Александр так устал, что даже не удивился своей реакции — он оставался равнодушен. Не было ни слез, ни отчаяния. Как ни странно, скорее — облегчение. Словно освободился от непосильной ноши. После того, что вчера увидел, он не мог уже воспринимать Ольгу по-прежнему, живого не было, а только то страшное нечто без души. Он не хотел вспоминать…

— Друг ваш сказал, что всем займется сам.

Проснулся снова от того, что кто-то тормошит его. Не сразу связал странные обрывочные сновидения, которых не мог вспомнить, и реальность. Его тянула за руку Женя

— Папа! Папочка!

— Женя!

— Эх, разбудили мы папу твоего, — услышал он. Оказывается, в палате был и Игорь. — Прости, Саша. Вот, я привез ее, а то все плачет дома.

— Мама уехала, тебя нет! Я дядю Игоря прошу-прошу, он и привез. Смотри, вот и Миша со мной приехал, — она показала медвежонка, повела его по одеялу. — Топ-топ-топ. Он тоже по тебе скучал. Пап, ты домой скоро?

Александр встретился с Игорем взглядом, тот кивнул, молча подтверждая, что девочка ничего не знает.

— Скоро, Женечка, я тоже скучал, — тихо ответил он дочери и перехватил маленькую ручку. Женя оставила медвежонка и вскарабкалась на кровать, чтобы обнять Александра.

— Мы ненадолго к тебе, — сказал Игорь, — бабушку едем встречать.

— Что?!

— Я Татьяне Петровне сообщил, ты уж извини, но девочка не может одна, да и потом, после выписки, как ты справишься? Ольга же не скоро приедет…

— Не скоро…

— Ну вот я и подумал, что надо маму твою вызывать, других вариантов родина не предлагает.

Это была любимая поговорка Игоря. Александр слабо улыбнулся. Он устал от разговора, как будто мешки с солью разгружал.

— Спасибо, Игорь. — Вот тут вдруг неожиданно подступили слезы. Не от горя по погибшей жене, а от мысли, что кто-то нашелся, чтобы помочь. А может, просто от болезни, слабости. Спас приступ кашля,

— Может, сестру позвать? — забеспокоился Игорь.

— Нет, не надо… это пройдет…

— Ну, пошли, Женя, мы же на минутку заехали. — Игорь приподнял девочку, осторожно снял с кровати, поставил на пол. — Пошли, пошли, папа тут полечится и домой вернется.

— Не хочу, я тут останусь!

— Тут нельзя, Женечка, доктор не разрешает, ты иди с дядей Игорем.

— Тогда пусть Миша останется. У меня дома еще есть игрушки новые! Я тебе покажу! Там кукла и заяц.

Только тут Александр обратил внимание на нарядное теплое платье и кофточку Жени, на новые сапожки.

— Спасибо, Игорь, — только и мог сказать он, — спасибо…