М.Е.Р.Ф.И. (СИ)

Глава 4

Стоя за барной стойкой, Хейн лениво проматывал выплывающие сайты и перекатывал зубочистку с одного уголка губ в другой. Посетителей было очень мало, за время его дежурства их набралось не больше десятка. Сперва пустота порадовала его, но вскоре стало скучно. Сегодня он был один. Администратор спал где-то в служебных помещениях, охранник отлучился домой и не появлялся уже час.

В очередной раз пролистав все смешные картинки, Хейн уронил голову на скрещенные руки и загрустил. Внезапно на экране появилась яркая полоса, привлекающая внимание к новости. Зевнув, Хейн ткнул на нее.

«Появилась новая информация о вампирах, пойманных вчера. Как сообщил наш информатор, это была целая банда. Они знакомились с одинокими людьми, выясняли, есть ли у них семья, а после нападали и разрывали. Благодаря такой предусмотрительности они смогли продержаться несколько месяцев, до вчерашнего дня. Сообщается, что у них могли быть сообщники из людей или вампиров».

— А еще они специально заставляли рожать женщин, сидящих в подвале их штаб-квартиры, чтобы постоянно иметь доступ к свежему мясу, — усмехнулся незаметно подошедший мужчина в костюме. В седых волосах виднелись черные пряди, один глаз скрывала повязка. Заметив, что бармен все же обратил на него внимание, посетитель попросил кофе.

Кивнув, Хейн направился к аппарату, оставив планшет на столе. Незнакомец здорово испугал его, появившись буквально из ниоткуда. Обычно парень замечал посетителей еще с порога.

Опустив глаз, мужчина рассматривал остановившегося на экране вампира, бросающегося вперед. Задумчиво посмотрев на опустившийся перед ним пластиковый стакан, он потер подбородок, покрытый тонкими порезами.

— Это ваше, — вежливо уточнил Хейн. Странный мужчина не нравился ему, и парень предпочел бы, чтобы он побыстрее свалил.

Кивнув, тот показал пальцем на экран.

— Не слушай эти «официальные» новости, парень. Вампиров на наши улицы выпускают контролеры. Так они заставляют нас подчиняться.

Палец поднялся вверх, и Хейн машинально поднял глаза вверх, а когда опустил их, посетитель уже ушел, не расплатившись. Чертыхнувшись, бармен выскочил из-за стойки и бросился к выходу, но тот будто растворился.

— Что б тебя!

Вернувшись за стойку, Хейн приказал соединить его с Лукой. Тот, как обычно, жевал жвачку и удивленно округлил глаза, глядя на друга.

— Думал, ты на работе.

— На работе, но тут нет посетителей, — налив себе кофе, пояснил Хейн. — Да еще и психи ходят. Прикинь, сейчас один утверждал, что вампиры появились из-за контролеров. Вроде как их выпустили на улицы, чтобы жители были покорными.

— Может быть, — беззаботно отозвался Лука, надувая перламутровый пузырь. — Я читал, что когда-то часто встречался такой сюжет: человек создавал искусственного врага, чтобы затем победить его и стать героем.

— Зачем?

— Хотелось быть героем, но настоящих врагов не было. Это вполне логично.

— То есть ты веришь в этот бред?

Лука почесал нос.

— Конечно, нет. Думаю, что твой посетитель просто нашел в сети эту информацию и решил использовать.

Кстати, прикинь, я несколько дней назад кое-что нашел. Оказывается, у наших предков глаза были только синего цвета, зеленого, коричневого и вроде серого. И все! Ни розовых, ни сиреневых, никаких ярких цветов не было.

— Бред какой, — засмеялся Хейн. — Еще скажи, что волосы только черные были.

Засмеявшись, Лука перебросил другу несколько изображений. Люди на них на самом деле имели крайне невыразительную внешность, лишь у двоих блестели колечки пирсинга в ушах, татуировок не было видно вовсе.

— Даже никаких модификаций нет, — усмехнулся Хейн, расчесывая запястье. Появившееся утром раздражение не давало ему покоя.

— Их почти не было, — подтвердил Лука, ероша волосы. — Во всяком случае мне не попадались.

— Как хорошо, что это странное время осталось в прошлом. Мне пора, посетители пришли.

Кивнув, Лука отключился, и Хейн улыбнулся двум девушкам, натянув длинный рукав. Не хватало еще подхватить какую-нибудь заразу. На планшет пришло уведомление о принятом сообщении от Луки: тот предлагал сходить завтра перед парами на апробацию. Проверив свой чип, Хейн шепотом приказал Рону ответить согласием. Срок его действия почти закончился.

Каждый житель раз в три месяца обязан был проходит апробацию или проверку на вампиризм. Несмотря на большое количество народа, очередей практически не было: пункты были организованы в каждом квартале и работали круглосуточно.

Сама процедура занимала минимум времени. Человек заходил в полутемную комнату, на стене которой напротив входа висела колба с газом. Если вошедший «чист», газ становилась зеленым, если заражен — красным. В первом случае ответственный контролер, сидящий тут же, проставлял в планшете метку о здоровье и отпускал посетителя. В противном случае к зараженному подходили контролеры из охранной бригады, вооруженные автоматами, и уводили куда-то в соседнее помещение без окон.

Избежать регулярных проверок было невозможно. Дежурившие на улице отряды контролеров не были настроены шутить с провинившимися, а оправдания вроде «не успел» не принимались вовсе. Пункты работали круглосуточно, и выделить пару минут могли все.

Закрыв окно разговора, Хейн вновь уперся взглядом в остановленную новость о вампирах. На экране застыл полностью потерявший вид зверь: за спутанными волосами сверкали бешенные, голодные глаза, с вытянутых вперед пальцев капала кровь. Почти прижавшись носом к изображению, Хейн смог различить длинные когти.

Внезапно кто-то с силой наклонил его голову вниз, заставив стукнуться лбом о планшет. Резко подскочив, Хейн увидел смеющегося Алгра. Прищурившись, охранник примиряюще поднял руки.

— Извини, не смог удержаться. Что ты там смотрел?

— Да какое-то вирусное видео, — отмахнулся Хейн.

Заглянув в планшет, Алгр усмехнулся, широко растягивая пухлые губы.

— И что там интересного про вампиров говорят?

— Вообще ничего, — выключив экран, отозвался Хейн. Рассказывать о чем-то Алгру не хотелось: тот отличался длинным языком и способностью высмеивать всех вокруг. — Что-то про недавно пойманных вампиров.

Внезапно улыбка исчезла с лица Алгра. Опершись локтями о стойку, он доверчиво подвинулся ближе к Хейну.

— Вообще-то все произошло напротив дома, где я живу. Я тогда за работой контролеров наблюдал, хотел снять, но из-за их проклятого дыма ничерта не разобрать. В общем я видел, как контролеры тащили вампиров. Их было трое: двое точно мертвы, их тащили за ноги, а одного вели под руки. Мне кажется, он был жив, а в новостях говорят, что все три трупы.

Пожав плечами, Хейн машинально натянул рукав толстовки на запястье и повторил собственный вывод:

— Может, он помер в минилете.

— А что это у тебя? — нахмурился Алгр, глядя на покрасневшую кожу. — Аллергия, что ли? Спорю, что на Мартина.

Хейн хмыкнул, взглядом показывая за спину охранника. Резко обернувшись, тот увидел позади себя администратора, сложившего руки на груди. Маленькие прищуренные глазки последнего выглядели острыми точками. Охнув, Алгр, съежившись, быстро прошел на свое место, и Мартин перевел взгляд на Хейна. Тот лениво потянулся за тряпкой и демонстративно протер стойку. Мартин и сам отлично видел, что посетителей нет, а значит, и отчитать бармена ему было не за что.

— Молодой человек, вы же понимаете, что я не смогу поставить вам высший бал.

Старый сгорбленный преподаватель ВМ строго посмотрел на Хейна, затем вновь опустил взгляд в его планшет. Сделанная работа выглядела безупречно: ни одной ошибки или неточности, все слишком идеально. Только вот это была явно чужая работа, и преподаватель отлично знал ее автора.

Бросив быстрый взгляд в сторону сидящего на четвертом ряду Луки, который тут же низко опустил голову, старик вздохнул.

— Понимайте, я отлично знаю, кто автор этой работы, — погладив подбородок, подвел итог преподаватель. — И легко могу доказать это, просто задав вам несколько вопросов. Кроме того, я почти не видел вас на своих занятиях, что уже ставит под сомнения ваше авторство. Если вас устроит…

— Устроит, — быстро согласился изнывающий от нетерпения Хейн. Лука, как обычно, сделал его задание слишком хорошо, и слишком правильная работа вызвала недоумение преподавателя.

Поджав губы, старик поставил средний балл и протянул планшет. Поблагодарив, Хейн вернулся на место к Луке. Тот тут же протянул руку к планшету друга, но тот слегка стукнул его по руке.

— Средний балл, можно было просто спросить, — хмыкнул он.

— Почему средний? Там ошибка? Я же все перепроверил. Черт, дай я пройду к нему.

— Успокойся, Лягушонок, сядь, — с силой дернул его за руку Хейн. На шумную парочку обернулась сидевшая впереди них девушка, и Хейн выгнул бровь, пристально глядя на нее. — Он не поверил, что задание сделал я, вот и снизил балл. Да успокойся, мне и не нужен высший.

Обиженно надувшись, Лука послушно сел и демонстративно уткнулся в свой планшет. На экране белели строчки очередного кода к игре, а создатель мрачно смотрел на них, придвинувшись почти вплотную. Гетерохромия быстро прогрессировала, с каждым годом парень видел все хуже.

Надув жвачку, Лука на несколько секунд задержал пузырь между зубами. Хмыкнув, Хейн быстро ткнул в синий пузырь острым металлическим когтем, скрывающим средний палец. Жвачка мгновенно сдулась и печально повисла, больше похожая на рваный пакет.

— Твою бабушку, Хейн!

Лука поднял на лоб круглые очки, на зеленые линзы которых попала липкая масса, и с укором посмотрел на друга.

— У меня не было ее, — тут же отозвался тот, сдвигая узкие очки с черными стеклами на кончик носа, и высунул язык. На языке блестел криво проколотый пирсинг. Нахальные желтые глаза, похожие на застывшую лаву, покрытую черными трещинами, остановились на Луке, и тот быстро отвернулся.

— Спрячь этот кошмар, видеть не могу, — пирсинг был делом его рук и до сих пор вызывал неприятные чувства.

Идея пробить лишнюю дырку пришла Хейну на не самую трезвую голову. Они с Лукой отмечали окончание второго курса в доме Лягушонка, пользуясь очередным отсутствием родителей. Обиженный отсутствием интереса преподавателя к своей программе, Лука запивал горе, а Хейн просто поддерживал, радуясь, что благодаря списыванию и помощи ему не пришлось покупать оценки.

Сложно сказать, почему разговор зашел о пирсинге, незаметно перетекая в спор. Ярый противник лишних дырок в теле, Лука неприязненно относился ко многим видам пирсинга. Единственным исключением стали тоннели в ушах, которые он сделал в пятнадцать лет. Чуть больше симпатии он питал к татуировкам, но в основном восхищался рисунками на других людях. Хейн равнодушно относился ко всем проявлениям человеческого сумасшествия и ввязался в спор ради спора.

— Да пойми, это чушь! — кипятился Лягушонок, не замечая, что на его смуглом лице выступили ярко-красные пятна. — Ни пирсинг, ни тату не несут в себе абсолютно ничего. Ни-че-го-шень-ки! Дурость дырявить себя просто так, непрактично и вообще идиотизм.

— Да не бесись. Пирсинг — это просто украшение, ничего особенного, — бурчал собеседник, открывая очередную банку. — Носят же девчонки бусы и прочее.

— Ну и пусть носят, но пирсинг — уродство, — не собирался сдаваться Лука. — Полное уродство.

— Не согласен, ты судишь узко.

— Ни черта не узко! Вот что красивого в пирсинге? Металл в коже, как нож или пуля.

— Не тупи. Сравнил нож и простую побрякушку.

— А почему нет? Ты испытываешь боль при проникновении, а потом, если оставить это в теле, привыкаешь и даже хвастать начинаешь: у меня нож в боку, у меня пирсинг в носу! Непрактично ни капли и убого.

Выразительно закатив глаза, Лука откинулся на спинку вертящегося стула, едва не упав. Голосовой домашний помощник Юта тут же засветилась, напоминая об опасности, но хозяин лишь обругал ее, велев замолчать. Он уже достаточно выпил, чтобы завестись от любого пустяка, и это насмешило Хейна. В таком состоянии он друга еще не видел. И не смог устоять перед соблазном пошутить.

Утром, рассматривая пирсинг в языке, Хейн признал, что играть в «слабо» с пьяным Лукой не стоило.

— Лягушонок, ты криво проколол.

— Скажи «спасибо», что вообще попал, — проворчал тот, потирая виски. Он едва помнил, как вообще отважился на это. — Я с тобой больше пить не буду. И хватит рассматривать язык, вытащи пирсинг уже.

— Еще чего, меня все устраивает, — Хейн с высунутым языком повернулся к другу, и тот поморщился.

— Кошмар. Глаза б мои не видели.

С того момента прошло почти три года, но Лука невольно улыбнулся, вспоминая, как он чувствовал себя в тот момент: нервный, вспотевший, с круглыми глазами. Возле его носа пролетела раскрытая ладонь, возвращая к реальности.

— Ты еще тут? — уточнил Хейн, украдкой почесывая руку. Неожиданный зуд здорово раздражал его, но пройденная утром проверка успокаивала хотя бы те, что он не заражен.

— Да, и вообще-то занят важным делом. В движении головой какая-то мерзкая ошибка, никак не могу поймать ее. Уже третий день сижу, провались она в Яму!

— Какая? — вежливо поинтересовался Хейн. Он не особо понимал, чем занимается Лука, но слушать его было интересно.

На секунду подняв голову, Лука покосился на преподавателя. Тот все еще проверял работы группы и явно не успел бы закончить до конца пары.

— В общем у них постоянно что-то слетает во время катки, шея будто ломается, и тогда голова падает на грудь или спину. Выглядит так себе, еще и угол обзора теряется. Но вообще это мелочи, надо просто… Да что б тебя, тупая пластмасса! Почему ты не хочешь делать то, что мне нужно? Почему ты их ломаешь?

— Лука, я понимаю, что вы заняты более интересными вещами, но не мешаете мне, пожалуйста, — строго произнес нахмурившийся преподаватель, и Лука виновато сгорбился, краснея. Он уважал мужчину и не хотел доставлять ему неудобств.

Наблюдая за другом, Хейн насмешливо кривил губы, стараясь не привлекать внимания. В попытках сдержать смех он даже прикусил покрасневшую на запястье кожу.

— Лягушонок, у тебя уши покраснели.

— Не смешно, — буркнул Лука, прикрывая их руками. На кончике носа появилось розовое пятно. — Лучше скажи, ты уже решил, что будешь делать после получения чипа образования?

— Есть кое-какие мысли. Я присмотрел пару мест, попробую сперва туда пробиться. А ты?

— Ма и па хотят, чтобы я пошел на работу к ним, помощником или кем-то таким. Конечно, это всего на несколько лет, пока я не ослепну, но у меня будет занятие. Как думаешь, стоящая идея?

Хейн неопределенно пожал плечами, почесав запястье. К утру оно покраснело еще сильнее, кожа воспалилась, и перед проверкой парень всерьез опасался, что контролеры задержат его. Должно быть, такие же мысли были и у самих контролеров, так как чип ему обновляли непривычно долго. И хотя их шлемы полностью скрывали голову, не давая проследить за взглядами, парень был уверен, что на него пристально смотрели.

— Помнишь, как подозрительно смотрел на меня тот контролер? — возмутился вслух Хейн. — Прям сверлил, думал, что я сознаюсь в вампиризме.

— Есть в чем признаваться? — скривился Лука, одним пальцем водя по коду. Дерк следовала по строчкам за создателем, то спрыгивая, то забираясь наверх. — Сменил ей голос недавно, старый изъяли из базы данных. Пришлось возиться целый час.

— Ты такой привередливый?

— Не особо, но их новые голоса — мрак. Такие человеческие, а мне нужен был искусственный.

— Ну конечно, ты же любитель роботов, Тебя простые девушки не устраивают, — подколол друга Хейн.

Несмотря на странный, временами отталкивающий характер, эгоизм и долю сумасшествия, Лука пользовался популярностью у девушек. Те постоянно пытались познакомиться с парнем или привлечь его внимание, наиболее настойчивые даже достигали цели. Но все они выдерживали не больше полугода, причем уходили всегда первыми, не выдержав конкуренции. У Луки на первом месте всегда стояла его игра, на втором — дружба с Хейном, на третьем — семья и команда по онлайн-игре и только после — девушки.

— Если девушка не будет требовать от меня секса и разговоров в разгар катки, то я вполне готов потерпеть ее, — хихикнул Лука, приказывая сохранить данные. Ошибка, которую он обнаружил, не собиралась исправляться и вообще как-то реагировать на попытки. — К тому же я не люблю излишне человеческих помощников. Это… как-то неправильно.

Хейн кивнул. Он тоже не любил создавать человеческие подобия, зато Луиза обожала. Ее помощник был настолько живым, что Хейн пару раз принял его за ее друга.

— Итак, почти вся группа сегодня сдала, некоторые сами, некоторые — с посторонней помощью, — громко объявил преподаватель, выразительно глядя на Хейна. Тот невинно улыбнулся и поправил очки. — Жду от вас задания по следующей теме через две недели.

Удивленно округлив глаза, Хейн неторопливо выключил планшет, спрятал его в сумку и жестом попросил Луку подождать, пока все пройдут. Толпиться возле двери, создавая давку, не хотелось, к тому же он вроде и не спешил. Пожав плечами, Лука сел обратно, задумчиво барабаня пальцами по лежащему на столе рюкзаку. Кажется, проблема захватила его с головой.

— Эй, Лягушонок, ты еще со мной? — помахал перед его носом Хейн. Тот поднял отсутствующий взгляд, явно не видя ничего перед собой. — Ты меня слышишь?

— Слышу.

— Тогда лево или право?

— Ты не задавал вопрос, которому подошли бы такие варианты, — разгадал хитрость Лука и улыбнулся. — В отличие от тебя я на самом деле слышу, что ты говоришь.

Подняв руки, Хейн признал поражение. Спускающаяся последней полненькая брюнетка с криво обрезанными волосами равнодушно посмотрела на оставшихся друзей. Выразительно смерив ее взглядом, Хейн тихо произнес:

— Видел Сиси?

— Да кто ж ее не видел? — хмыкнул Лука, роясь в рюкзаке. Вытащив оттуда жвачку, он бросил пару подушечек в рот и предложил Хейну. — Сегодня лавандовая.

Скривившись, тот помотал головой. Лука обожал что-то жевать и таскал с собой целый карман жвачки с самыми невероятными вкусами.

— Она показывала недавно какую-то книжку про вампиров. Там они совсем нереальные: красивые, вежливые, богатые, не обижают слабых. Такое ощущение, что они цари и боги, не меньше всяких аристократов из закрытых родов, которые брезгуют простыми людьми.

Пока Сиси рассказывала — представь, она даже цитировала! — я все думал: вот бы этого автора в наш мир и познакомить поближе с его высшей расой, слишком хорошей для людей. Как думаешь, успел бы удрать или прямо там в штаны наложил?

Засмеявшись, парни спустились вниз. Пробираясь между текущими толпами студентов, они с трудом протиснулись в сторону лестницы. Университет находился в невысоком здании высотой в десять этажей и выглядел не лучшим образом. Его стены покрывал слой грязи, разбитые кое-где окна заколочены, в некоторых местах кляксами белели свежие заплатки так называемого ремонта. Они прикрывали особо неприятные места, но в целом никак не влияли на общее впечатление.

Здесь учили всех, если им удавалось преодолеть порог на вступительных экзаменах или подкупить начальника. Оценки покупались, чипы ставили после небольшого взноса, знания практически не давались. Однако Хейна все устраивало: не обладая нужным количеством знаний, благодаря Луке он экономил огромное количество денег.

Лука же выделялся на фоне всех студентов ярким пятном. Во-первых, он был единственным, кто жил в Бэллум Рубрум. Во-вторых, он на самом деле учился и учился хорошо, входя в список самых умных студентов. Парень не раз предлагал вытянуть туда же и друга, но тот отказывался. Лука легко мог тянуть и двоих отличников, но Хейну было немного стыдно — в конце концов, он и так попал в университет не совсем честным путем.

Из-за начавшегося перерыва вокруг кишел народ, толкаясь и переругиваясь. Хейн слегка возвышался над студентами, а вот Лука почти «тонул» в них. Дернув друга за рукав, Лука показал в сторону выхода, и тот кивнул. Больше пар не было, а значит, они могла пойти по домам.

Выйдя за пределы университета, парни остановились: Хейн — чтобы закурить, Лука — чтобы поправить на плече рюкзак. На улице внезапно стало холоднее: солнце не было видно из-за высоток, плотно застроивших Паллида Мор. Зато ветер дул в два раза сильнее: он со свистом мчался по закоулкам и узким проходам.

Зябко вздрогнув, Лука надел на голову капюшон разноцветной толстовки и посильнее затянул шнурок. В таком виде он практически не отличался от местных карманников. Хмыкнув такому сравнению, Хейн застегнул потрепанный плащ и поправил криво сидящие на носу черные очки.

Не сговариваясь, они пошли в одну сторону.

— Ну что, ты домой? — поинтересовался Лука, быстро шагая рядом: на длинных ногах Хейн постоянно ходил быстрее.

— Ага, — отозвался тот, выпуская дым в воздух. Можно было пойти к Луизе или напроситься в гости к Луке, но беспокоить их не хотелось. — У тебя есть какие-то предложения?

— Может, сходим перекусить? Тут недалеко какое-то заведение открыли, а я есть хочу.

Хейн согласно кивнул, и Лука свернул, налетев на выходящих оттуда контролеров. Пара черных стражников спокойно шагали вперед, патрулируя улицу. Они будто не замечали никого на своем пути, и Хейну пришлось дернуть друга за локоть, чтобы оттащить его с пути. Охнув, тот оступился на скользком асфальте и едва не врезался лбом в стену.

— Лягушонок, ну ты и неуклюжий! — возмутился Хейн, невольно проводив взглядом контролеров. После того… инцидента парень начал обращать внимание на них, хотя до этого замечал только возле проходов. Вдруг среди них есть тот, кто спас его в том переулке? — Все в порядке?

Вместо ответа тот быстро скинул рюкзак и вытащил оттуда планшет. Проверив, что тот не пострадал, парень выдохнул и помотал головой.

— Все в порядке. Пошли.

Новое место располагалось на втором этаже, в нем заканчивали ремонт. От стен пахло свежей краской, а полы скрипели под ногами. Посетителей немного, официантов не видно вовсе. Кафе оказалось полностью автоматизированным. Уже через несколько минут друзья сидели за столиком в углу и рассматривали виртуальное меню. Оно не отличалось разнообразием, и Хейн ткнул в первый попавшийся сэндвич. На чипе финансов оставалось мало денар, приходилось экономить.

— Ты взял такую дрянь потому, что не хочешь есть, или потому, что нет денар? — подозрительно прищурился Лука, придирчиво рассматривая блюда. Он не раз предлагал помочь другу, но тот упрямо отказывался даже от долга, предпочитая голодать. — Может, тебя угостить?

— Я просто не хочу есть, и хватит предлагать мне денары.

— Я всего лишь хотел…

— Лягушонок, я охотно верю в твои благие намерения. Но я несколько лет прожил там, где за любой долг необходимо было заплатить в несколько раз больше, а если не заплатишь — значит, тебя купили. Как думаешь, хочу ли я сейчас брать в долг?

Пожав плечами, тот отвернулся. Иногда истории о детстве в приюте пугали не хуже самых страшных ужастиков.

— И не стоит обижаться, — буркнул Хейн, поправляя торчащую дыбом челку. — Я же не обижаюсь на тебя из-за того, что у тебя в детстве родичи были.

На табло высветился номер заказа, и Хейн подошел к пункту выдачи, прихватив планшет. Почесав затылок, Лука тоже сделал заказ, приготовившись ждать. В отличие от друга он остановился на блюде, которое требовало готовки.

Вернувшийся за столик Хейн тем временем принес поднос с чем-то, больше похожим на огромный и странно пахнущий сэндвич. Принюхавшись, Лука уловил отчетливый аромат сыра и скривился.

— Ты уверен, что это можно есть?

Пожав плечами, Хейн откусил огромный кусок, старательно пережевывая.

— Вполне неплохо на вкус. Ты что взял?

— Сейчас приготовят и пойму.

Блюдо Луки оказалось чем-то похожим на рагу, кусочки которого тонули в огромном количестве подливки. Поджав губы, парень подцепил вилкой что-то плотное и принюхался.

— Вроде съедобно, — произнес вслух он, пробуя.

Заметив ухищрения Луки, Хейн улыбнулся и небрежно произнес:

— Слышал, кстати, о том, что в Яме часто крыс ловят и едят?

Лука остановился и подозрительно посмотрел на блюдо.

— Они же там питаются по мусоркам, откормленными вырастают.

Собеседник скривился от отвращения.

— Зато удобно: мясо уже нафаршировано.

— Хватит, терпеть не могу такие темы, — отложив вилку, пробормотал парень. Аппетит пропал начисто. — Вот сам теперь доедай.

— Да уж за мной не задержится, — хихикнул Хейн, протянув руку. Задравшийся рукав обнажил покрасневшее запястье, и парень, чертыхнувшись про себя, быстро забрал тарелку и дернул рукав вниз. — Какой же ты нервный.

— Не нервный, а брезгливый, — проворчал тот, пролистывая меню в попытках найти что-то безопасное. — Теперь из-за тебя придется искать новое.

Пожав плечами, Хейн быстро орудовал вилкой. Не то чтобы ему не было стыдно вовсе, но упустить такую возможность подколоть друга он не мог. Новый заказ приготовили почти сразу же, и Хейн усмехнулся, глядя на мясные кусочки на тарелке.

— Прежде, чем ты опять скажешь про крыс, я уточнил. Они используют соевое мясо, — произнес, садясь на место, Лука. — А в то, что можно использовать мясо вампиров, не поверю уже я.

— Разве их мясо можно использовать? — удивился Хейн, невольно поморщившись: опять чертовы вампиры. — Зачем это вообще?

Быстро проглатывая куски, Лука пожал плечами.

— Кто знает. Кто-то считает, что контролеры не держат вампиров на карантине, а пускают на дешевую заморозку, которую потом продаются в Паллида Мор и в Яме.

— Фу, гадость!

Скривившись, Хейн изобразил рвоту. Все же его друг временами интересовался весьма странным вещам.

— Может, сыграем, пока я ем? — тем временем предложил Лука. — Я тут недавно одну забавную версию игры скачал, как раз пару партий сделаем.

— Ходи уже, Лягушонок, хватит испытывать мое терпение, — процедил сквозь зубы высокий Хейн, хмуря брови и с неприязнью поглядывая на экран планшета. Игра в карты, начавшаяся как безобидная шутка, постепенно выросла в настоящий поединок, проигрывать в котором не хотелось никому. Поглощенный игрой Лука даже не доел до конца мясо, и Хейн утащил оттуда кусочек попробовать.

Лука прикусил пухлую губу и задумчиво покатал во рту шарик жвачки. Выдув пузырь, он на несколько секунд зажал его зубами, но быстро втянул его обратно, вспомнив об утреннем инциденте. Заметив это, Хейн усмехнулся. Острые уголки губ лезвиями прорезали его скулы, из-за чего вместо улыбки на лице парня появился оскал.

— Ты все равно проиграешь, может, просто сдашься?

Детство в приюте среди мелких шулеров научило его нескольким трюкам, и сейчас Лука оказался заперт в классическую ловушку. Из нее можно было сбежать, но чаще всего требовалось хорошо подумать.

На улице что-то взорвалось, стекла задрожали, и посетители недоуменно повернули головы на шум.

— Что там произошло? — Хейн машинально повернул голову к окну, всматриваясь.

Воспользовавшись этим, Лука тут же вызвал Дерк и указал на экран. Помощник быстро подсветила правильный ход и растворилась по одному короткому взмаху рукой. Повернувшись, Хейн в изумление увидел, что ловушка обернулась против него самого.

— Дьявольщина!

Лука с невинным видом похлопал глазами. Он был уверен, что тот схитрит, и не стал играть честно. Допив остывший апельсиновый кофе, он подпер кулаком щеку, глядя на соперника. Хейн не любил проигрывать.

— Признавай, ты проиграл.

Сердито цыкнув, Хейн подпер ладонями подбородок, сверля взглядом планшет. Он не любил проигрывать, особенно проигрывать другу, который совершенно не умел загадывать желания. Например, в прошлый раз он загадал, чтобы Хейн купил ему носки, в позапрошлый — чтобы Хейн час просидел под столом, а в позапрошлый…

— Черт бы тебя подрал, Лягушонок, — в сердцах проворчал Хейн, и Лука с довольным видом улыбнулся. — И на что мы играли?

— На желание, — пожал плечами тот, копаясь в необъятном рюкзаке, украшенном фенечками, лентами и значками. Родители Лягушонка до его рождения несколько лет путешествовали с коммуной потомков хиппи, и сын явно наследовал от них любовь к ярким цветам. — На что мы еще могли играть?

Тот пожал плечами — желание так желание.

— Держи, — не обращая внимание на недовольство Хейна, Лука протянул ему пухлую тетрадь, на которой красовалась потрескавшаяся земля. Сквозь шершавый камень наверх рвалась янтарного цвета магма, заливающая края. К обложке крепился карандаш.

Повертев тетрадь в руках, Хейн удивленно выгнул бровь.

— И что мне с ней делать?

— Вести дневник, — стараясь сохранить спокойствие, улыбнулся Лука. Парень просто светился счастьем от осознания своего выигрыша. — Знаешь, как раньше: писать карандашами, заполнять страницы. Смотри, я даже карандаш нашел.

— Лягушонок, ты сдурел? — сквозь зубы прошипел Хейн, пальцем отодвигая злополучную тетрадь. — С каких пор мы вернулись в дотехническую эру? Почему вообще все твои желания такие тупые? Почему нельзя загадать что-то нормальное: съешь перец или поцелуй самую красивую девчонку в кафе…

— Что тебе не нравится? — пожал плечами тот, сложив руки на груди. — Писать в тетради о событиях дня называлось «вести дневник», это было крайне популярно. А твои варианты желаний — ерунда полная, никакой фантазии.

— Прекрасные времени, когда телефоны были с кнопками, — закатил глаза Хейн, листая желтоватые страницы. Он давным-давно не видел тетрадей и карандашей: в первом классе детей два или три месяца кое-как учили писать, сжимая карандаши в кулаках, а после быстро пересаживали на планшеты. Приятельница, работающая в школе, как-то объяснила, что это необходимо для развития каких-то долей мозга, что вместо этого можно рисовать, лепить или собирать браслеты из бисера, но приют выбрал самый дешевый вариант — тетради и карандаши.

Хейн взял предложенный Лукой карандаш и написал на первой странице свое имя. Буквы вышли кривые, линия шла неровно, но Хейн с удивление понял, что даже помнит как писать. А ведь сколько времени он не брал карандаш в руки…

— Когда ты спросил программы для защиты, я задумался, — тем временем пояснил Лука, доедая остывшее мясо. Кусочки походили на резину. — Любую защиту можно взломать или узнать от нее код. Любой пароль можно взломать, даже самый сложный, кроме того, его легко забыть. А такая тетрадь полностью безопасна: люди так давно не писали руками, что разучились делать это. Луиза точно не поймет, что ты написал. Хорошо, если ты сам сможешь разобрать хоть несколько слов.

Потерев нос, Хейн вынужден был признать правоту: в конце концов, он и сам с трудом разбирал, что сейчас накалякал на листе.

— Но я даже не знаю, что писать.

— Зачем же тогда ты спрашивал у меня про защиту? — удивился Лука, и Хейн прикусил язык. Не мог же он сказать, что хотел пожаловаться в защищенном от чужих глаз месте на то, что его чуть не сцапал вампир. — В любом случае ты можешь начать с числа и месяца. Далее напиши о своих мыслях.

Поморщившись и пробурчав про друга-психа, Хейн выдернул карандаш из его пальцев и криво накарябал печатными буквами в центре первого листа:

«20 число, месяц 4. Сегодня мой лучший друг решил поиздеваться надо мной. Ему взбрело в голову, что у меня слишком много мыслей. Теперь я должен буду вести дневник и начинать с того, о чем думаю в данный момент. Хм… Слишком много мыслей. Мне хочется стукнуть его по довольной морде, обматерить или… Короче, я чувствую себя круглым кретином, который шкрябает карандашом по листку. Все нормальные люди пользуются планшетами».

Заглянув в тетрадь, Лука с довольным видом кивнул:

— Вот видишь, у тебя получается.

«Мой друг — полнейший псих», — крупными буквами написал Хейн, и Лука нахмурился, вчитываясь:

— Твой фрукт лолней… Что ты вообще написал?

— Что ты псих, — засмеялся Хейн, слегка стукнув друга кончиком карандаша. Заметив, что Лука не раздел его веселье, Хейн примирительно поднял руки. — Не дуйся, ты похож на жабу из учебника.

Дружный смех положил конец обидам.