Магический гамбит

Глава 27

— Вот так, — проговорил Диккенс и уложил Сэма на пол, постелив под голову вещмешок: можешь присмотреть за ним? Мне еще студентам помочь нужно?

— Иди, без тебя справлюсь, — ответила Юри и провела пальцами по щеке Сэма.

— Давненько, я не чувствовал себя так плохо, — попытался улыбнуться Сэм, но его лицо скривилось в гримасе боли.

— После первого воплощения стихий все мастера так себя чувствуют, — улыбнулась девушка и взъерошила волосы парня: я думала, что в Академии вам расскажут про это.

— Видимо темному магу можно не рассказывать, — улыбнулся Сэм: как вы здесь оказались?

— Диккенс направлялся сюда. А я немного восстановилась. К тому же он оказался хорошим паладином: убил матриарха лича несколькими плетениями, — ответила она: О, Мать, посмотри Сэм, у тебя вся аура чуть в разнос не пошла.

Сэм перешел на магическое зрение, и первым, что он заметил, оказались новые жгуты силы, тянущиеся от ядра к рукам. Из-за них остальные каналы казались тусклыми и побледневшими. Для эксперимента Сэм попытался сплести заклинание сферы, но вся магическая энергия впитывалась в каналы.

— Надолго? — спросил Сэм у девушки.

— Месяца два, — проговорила Юри, а её ауры вспыхнула, приоткрывая черноту в глубине ядра.

— М-м, — простонал Сэм.

— Больно? — ладонь девушки легла ему на лоб: да, ты весь сырой.

— Просто у меня с развитием творится что-то непонятное: закрыл открывающийся разлом — не мог нормально колдовать, перешел на ступень мастера — потерял способность к плетению заклинаний. У меня такое ощущение, что я делаю шаг вперед, а потом два назад, — ответил Сэм.

— Слишком большие нагрузки для неокрепшей ауры, — ответила Юри.

— Она дело говорит, карр. Ты постоянно надрываешься, — поддержал её ворон.

— Значит мне пора отдохнуть, — улыбнулся Сэм: не уверен, что смогу нормально держаться на пляже, но постараюсь, — улыбнулся Сэм.

— Отлично! Года два хотела побывать на Лазурном берегу! — обрадовалась Юри и поцеловала парня в щеку.

— Шепард свалил и Лачи с собой прихватил. Студенты отделались испугом. Кройг оказал им услугу, решив принести в жертву сначала тебя, — прервал их разговор Диккенс.

— А жрец? — спросил Сэм и попытался подняться, но охнул от боли и снова расслабился.

— Какой жрец? — удивился пастырь.

— Которого пытался призвал придурок, которому я голову оторвал, — ответил Сэм.

— Ему поможет, — произнес Диккенс и протянул фляжку Юри: Еще Эмма сварила. Как выпьет и сможет передвигаться, жду вас в комнате — нужно поговорить. Или не нужно — сами решайте.

Отдав фляжку Юри, Диккенс отправился к группке студентов, что столпились около клеток. Проводив его взглядом, Юри отвинтила крышку фляжки и понюхала. По гримасе отвращения промелькнувшей на лице девушки, Сэм понял, что во фляжке отборное пойло. Юри не ограничилась запахом и попробовала немного, тут же выплюнув.

— Дрянь редкостная, но Эмма отличный зельевар, — произнесла Юри.

Девушка поднесла фляжку к лицу Сэма, и ему в нос ударила вонь перегоревших костей, смешанная с непередаваемой вонью. Смирившись, Сэм открыл рот и внутрь ему полилась густая желеобразная масса. Почти сразу его челюсти свело в судороге, а он перестал различать вкус. Он допил флягу за несколько приходов — слишком тяжело было глотать густую жидкость.

А потом все его тело пронзила судорога, а одежда мгновенно пропиталась потом, и только через несколько секунд по его телу разлилась приятная нега.

— Давай помогу, — подала ему руку Юри.

Сэм хоть и с помощью Юри, но смог подняться, ощущая неприятную слабость и легкое головокружение. Но до этого ему двигаться было больно.

— Панацея, карр, — проговорил появившийся ворон: снимает симптомы сильнейшего отравления магической энергией и ускоряет заживление энергоканплов. Но колдовать придется с осторожностью и только через три недели.

— Возникает закономерный вопрос: зачем Диккенс брал с собой это зелье? — спросил у них Сэм, не ожидая получить ответа.

— Думаю, что сейчас узнаем, карр, — ответил ворон, напоминая, что их ждет Диккенс.

— Помочь? — спросила Юри у Сэма.

— Попробую сам, — ответил Сэм и сделал осторожный шаг.

До комнаты, где расположился Диккенс они добирались несколько минут. Студенты в это время деловито вскрывали какие-то ящики — похоже пастырь решил переключить их внимание на работу. Сам Диккенс расположился в комнате, задрапированной красным бархатом. В её центре находился стол из мореного дуба и несколько удобных стульев, на одном из которых и расселся Диккенс.

— Это ведь ваша записка с перстнем? — высказал свои догадки Сэм и рухнул на стул, но тот к счастью выдержал.

— Единственное, что вам следует знать перед нашим разговором — это то, что я дал обет правдивости, но это не значит, что сказанное мной истина в последней инстанции, но это близко. Поэтому постарайтесь поверить мне, — начал говорить Диккенс.

— Зависит от того, что вы мне расскажете, — пожал плечами Сэм.

— У нас с магами не самые простые отношения: молот ведьм, костры инквизиции — сами в общем знаете. Но начнем. Года два назад в Лондоне появился новый вид разумных. Его представлял дроу, которого зовут Тень. Он как-то умудрился выйти на Уоксли и рассказал ему о том, как сделать из магистра архимага. Причем архимаг становится воистину могущественным, ведь ему будет подчиняться магия крови. За это Уоксли указал дроу на Грейпхавен — удаленный город с открывающейся Гранью. Согласитесь это идеальное место для попытки прорыва их расы в этот мир. Ректор осторожный человек, поэтому спрятал эту информацию у себя в сейфе до поры до времени. Но когда в Лондоне появился безумец, вещающий о пришествии Бирмидона Повелителя Крови, он решил действовать. Приставил к нему Лачи, чтобы тот все организовал.

Проблема в том, что у него в Академии учился человек, который общается с весьма умным духом. И этот человек мог невольно разрушить планы Уоксли. Поэтому ректор отправил в Грейпхавен Шепарда, чтобы тот продал людоеду Бладу оружие охотника. Ведь парень с обостренным чувством справедливости обязательно начнет копать и проиграет, или пострадает достаточно сильно, чтобы не мешать первой фазе плана.

Но как отправить студента в город, где недавно полыхала чума? И тут ему на помощь пришла дочка его старого друга — Эльза. С помощью выжимки из тела сирен, они замутили голову охотника, а потом девушка обвиняет его в порочащем ее честь поступке. Как итог твоя дуэль с Уинберри, где архимаг немного продавил защиту парня. Итог ты знаешь, но это всего лишь мои догадки.

Пока ты в Грейпхавене разбирался с Бладом и пауками, Лачи вместе с Марком — так звали того безумца, начали свою деятельность. Протеже ректора во всю старался делать так, чтобы Марк считал, что он действительно готовится к призыву старшего жреца.

Лачи, правда, не удалось полностью проконтролировать Марка, и тот договорился с принц консортом об открытии Церкви Крови. Досадная оплошность, но не критичная.

Жертв кровавых ритуалов хватило, чтобы магия крови работала, как надо и Марк, вдруг, решил сам стать высшим жрецом в этом мире. Но Лачи подсыпал ему Иллюзион и запугал его.

Марк постепенно справлялся со страхом и Лачи нужно было что-то делать. И тут ты очень вовремя решил перенести экспедицию. Все сразу же согласились с тобой, и Лачи начал готовить ритуал призыва с удвоенной силой. Но в то же время он немного изменил линии пентаграммы и заменил ингредиенты. Вместо призыва она теперь собирала кровь и передавала тому, кто и станет архимагом.

Изначально ректор приказал Лачи использовать несколько студентов. В шахматах есть понятие такое гамбит. Ректор немного извратил его, но считал, что пожертвовать несколькими пешками ради получения ферзя в противостоянии с Церковью — это разумная жертва. Десяток молодых студентов, которые вернутся к семьям, с одной стороны, и благодарный лично ему и присягнувший на верность Шепард с другой. Но ты перешел дорогу Кройгу, и тот хотел прибить тебя по-тихому во имя призыва Бирмидона. Этот парень оказался фанатиком, и рассудил, что ты сильнее сокурсников, а значит и благодарность бога будет соответствующей.

— М-м, простонал Сэм и спросил у Диккенса: и он вот так просто решил пожертвовать студентами?

— Ты хотел сказать пешками? Да. Можешь не переживать на его игровой доске ты фигура на уровне коня. Теперь может ладьей станешь, — проговорил Диккенс.

Внезапно прозвучавший скрежет дерева, выдернул Сэма из прострации, и тот с удивлением увидел, что отломал от стула порядочные куски дерева.

— Зачем вы рассказали мне это? — спросил Сэм у Диккенса и выбросил деревяшки на пол.

— Уоксли заочно зачислил тебя в мастера магии. Без взносов, комиссий из старых пердунов и экзаменов. А, рассказав все это тебе, я немного ослаблю его. Можешь, кстати, сходить в вампиру и купить у него информацию по всей этой ситуации с культистами — узнаешь очень много интересного. А теперь прошу меня простить: мне пора. Студенты заждались и только истерик нам не хватало, — ответил Диккенс. После чего надел шляпу и вышел из комнаты.

— Ты отреагировал спокойно как-то, — проговорила Юри и подвинула свой стул поближе к Сэму: не хочешь поговорить?

— В панацее очень много успокаивающих ингредиентов, карр. Но подожди до вечера: он будет и по стенам носиться, и рваться в Академию, чтобы повыдергивать волосы Уоксли, и начнет искать наемных убийц, карр, — вмешался в их разговор Грейтнил.

— Просто, как-то все… глупо, наверное, — выдавил Сэм: да, глубоко внутри все кипит от ярости, но представь, что Уоксли сообщили, что церковь входит в силу: у нее начинают появляться паладины, или скоро появятся. Но жертвовать студентами…

— Хороший архимаг уделает десятерых мастеров, или пятерых магистров, — произнесла Юри.

— Да какая разница? — прокричал Сэм: твари лезут из всех щелей, дроу, гоблины и прочие и прочие, а ректора волнует лишь церковь. Кому нужны эти старые обиды? Мне, тебе или может быть Грейтнилу? Не проходит и месяца, чтобы мы с тобой не залезли в какую-нибудь ужасное место. А ректор на фоне всего затеял раскол. Диккенс ведь не только мне расскажет. Но и родителям тех детей, что должны были лечь на алтарь амбиций ректора. Ммм, как же я устал.

— Что предлагаешь? — спросила Юри.

— В жопу ректора, в жопу кракена и прочих. Сейчас выйдем на поверхность и поговорим с Клаусом. Все-таки мы ему перевод должны. А потом снимем часть денег и уплывем на материк. Давно хотел побывать на каком-нибудь пляже, но боялся воды, — ответил Сэм.

— Отличное решение… — начала говорить Юри, но Сэм прервал её поцелуем.

***

Диккенс аккуратно постучал в дверь кабинета и дождался приглашения войти, после чего открыл дверь и вошел внутрь.

— А, святой отец, проходите, — лицо Уоксли скривилось, словно он выпил разбавленного вина: чем обязан?

Диккенс зашел в кабинет и повесил шляпу на вешалку. После чего прошел к столу и нагло развалился на одном из стульев.

— Не томи, мне некогда заниматься шарадами, — сквозь зубы проговорил Уоксли и посмотрел на собеседника исподлобья.

— Марк с Кройгом чуть не убили Уореса. Но тот вовремя стал мастером и задал им жару, — произнес Диккенс, наслаждаясь тем, как стремительно бледнеет лицо ректора.

— Дай догадаюсь: это не единственная плохая новость? — спросил Уоксли и открыл тумбочку: коньяк?

— Не откажусь, — кивнул Диккенс.

Ректор розлил напиток по бокалам. На миг ему захотелось подсыпать яд в стакан своего оппонента, и он с трудом удержал этот порыв. и подвинул один из них собеседнику. Диккенс скривился в улыбке, отсалютовал ректору и залпом осушил посуду.

— Отличный коньяк. Прямиком с юга Франции, ммм. Я рассказал Уоресу часть твоих махинаций, — произнес Диккенс и улыбнулся.

Лицо ректора покраснело от гнева, но потом он шумно выдохнул и выпил алкоголь. Довольно крякнув, ректор посмотрел на Диккенса и спросил:

— Что ты ему рассказал?

— События последних двух лет, — пожал плечами Диккенс и провел мозолистым пальцем по ободку бокала.

— Это я смогу исправить, — облегченно выдохнул Уоксли.

— Знаю, — кивнул Диккенс: но мне тут птичка напела…

— Что еще? — спросил Уоксли и разлил по бокалам еще немного коньяка.

— Примерно девять лет назад деревушку с тихим названием Сайвилл посетил маг. Не просто маг, а один из будущих архимагов с фамилией Шепард, — произнес Диккенс, а увидев как дрогнули пальцы Уоксли, довольно улыбнулся: Нашел этот маг мальчишку с огромным потенциалом: магия тьмы, но и остальные стихии он смог бы развить. Но вот незадача мальчишка, когда ему предложили ехать учиться, ударился в плач и заявил, что не видит себя никем кроме рыбака.

— Допустим, — Уоксли постарался, чтобы его голос прозвучал спокойно, но Диккенс заметил, как дернулось его веко.

— Такой талант, да еще и сын никому не нужных рыбаков, — смакуя каждое слово, продолжил рассказ Диккенс, и выпил немного коньяка. После чего прикрыл глаза и немного посидел, а через несколько долгих для Уоксли секунд продолжил: Ты виртуозно расписал постановку: водный маг вкладывает артефакт-приманку в сети рыбака. А тот, выловив драгоценность, не удержался и принес ее в дом. Только аура мальчика оказалась настолько сильна, что артефакт зарядился не за несколько недель, как подразумевалось, а за несколько дней. И разъяренный кракен пришел в Сайвилл. Кровь и кишки, крики умирающих родственников и смертельно раненый мальчик. А твой слуга в это время играл в покер с солдатами Вест-индской компании, что грузились неподалеку.

— Не буду этого отрицать, — успокоился Уоксли и отпил коньяка: тот придурок до сих пор в забое руду ищет.

— И кажется, что спасения для мальчика нет, но в последний момент его спасает ужасный темный дух. Никто тогда не понял зачем, но это не важно. Ты лишаешься артефакта, управляющего кракеном, и мальчишки, что был бы для тебя потенциально сильной фигурой в игре.

— А потом им заинтересовалась госпожа учитель, — скривился Уоксли.

— Кстати, да, правда год назад ты решил, что она потеряла к нему интерес, — сказал Диккенс: и отправил его в Грейпхавен.

— А теперь она снова заинтересована им. Поэтому главное для меня сделать так, чтобы он не решил причинять справедливость через рассечение моей головы, — высказался Уоксли, и, поднявшись, подошел к окну и посмотрел во двор. После чего продолжил: насколько сильна его Ипостась?

— Как мы и думали — это Ипостась Рыцаря Нокс, — ответил Диккенс.

— Отлично, когда мы уйдем, у нас останется сильный приемник, — вздохнул Уоксли.

— Вряд ли, Муцонаде скорее всего заберет его с собой, — произнес Диккенс.

— Это её право, — дополнил Уоксли: пообещай мне, что в течении пяти лет он не узнает о том, кто стоял за нападением кракена на Сайвилл.

— Не узнает, если ты не будешь вставлять палки в колеса моему ордену, — пожал плечами Диккенс.

— Три года, и то если ты не будешь соваться в мои дела. Иначе, сам понимаешь, легче будет избавиться и от ордена и от парня, — произнес Уоксли и снова разлил коньяк.

— Три года — это хорошо, — кивнул Диккенс.

— Представляешь, они уехали, — внезапно произнес Уоксли и выпил: даже никуда не заходили почти. Забежали в Устрицу, собрали вещи и уплыли на пароме.

— На материк? — спросил Диккенс и понюхал из бокала, после чего разом осушил его.

— Похоже, Клаус молчит, лишь улыбается, как кот добравшийся до сметаны. Шепард сказал, что они пообещали Клаусу перевод книги из-за Грани, — ответил Уоксли.

— За это надо выпить, — проговорил Диккенс.

— Согласен, ик, — поддержал его Уоксли: как ты отказался от магии и ушел в церковь, мне стало не с кем нормально тряхнуть стариной, — проговорил ректор.

— В трактир?

— В трактир.