Сначала я лишь выглянул из комнаты. Нечего выходить в темноту — и без меня разберутся. Слабоумие и отвага вознаграждаются лишь в романтических фэнтезийных романах.
Кричала Таня. Вернее, уже хрипела, прижатая к стене двухметровым троглодитом. Тот одной рукой сжимал ее грудь, а другой придерживал за шею.
Что это за игры в стиле БДСМ с удушением?
И как поступить простому филологу? Ударить троглодита, попробовать поговорить, а может, присоединиться?
Я вошел в свою комнатушку и закрыл дверь на щеколду. Затем начал трезвонить в колокольчик. Как сейчас прибежит горничная двух метров в высоту и ширину, как задаст шваброй распоясавшемуся слуге. Или конюху, или повару, кем там трудится мускулистый троглодит?
Не буду же я с ним драться. Я — филолог, а не супергерой.
Подошел к двери и прислушался. Таня тихо постанывала в руках троглодита. Может, ей нравятся огромные чешуйчатые мужики с маленькими сальными глазками?
О вкусах не спорят.
Я мысленно усмехнулся: самая красивая девчонка факультета и по совместительству главная недотрога, отшивающая парней вроде меня, извивается в объятьях инопланетной твари. Так ей и надо!
И все же я приоткрыл дверь и выглянул. Эх, вовсе не от удовольствия Татьяна стонет. Да он ее сейчас задавит своей тушей!
Свирепая горничная, вооруженная шваброй, что-то не спешила спасать мою одногруппницу. Дело принимало скверный оборот.
Если сейчас я не заступлюсь за Таню, то когда мы вернемся в наш мир, весь институт узнает о том, что я трус и слабак.
Но что я могу против этого монстра!
Я еще сильнее затряс колокольчик и заорал в полный голос: «Пожар! Горим! Спасите!»
Троглодит ослабил хватку и обернулся на меня. Таня попыталась вдохнуть, но вместо этого затряслась в рыданиях.
Я ожидал, что чудовище размажет меня по стене, но троглодит миролюбиво сказал:
— Иди спать, парень, а то своими завываниями весь отсек перебудишь. За девчонку не волнуйся. Как видишь, я могу ей дать то, на что ты не способен.
— Отпусти, — прохрипела Татьяна, видимо, насильник немного повредил ей связки.
— Уверена? — троглодит сжал ей грудь.
Девушка поморщилась. В ее глазах стояли слезы.
— Уходи, — повторил монстр. — Я дам твоей подружке то, что она хочет. На самом деле хочет, и никто мне не помешает. Сегодня ночь Лесного бога, и все наши гуляют в парке. Замок пуст. Ори, сколько влезет. Так что на сегодняшнюю ночь она — моя.
Таня подняла голову, и я увидел, что слезы на щеках высохли.
— Какой парк может быть в скале? У вас тут сплошные нелепицы и несовместимости.
Молодец, девочка, заболтай его. Вдруг передумает насиловать и отпустит.
Троглодит сжал ее подбородок двумя пальцами и приподнял, заставляя взглянуть в глаза:
— Да, в скалах почти нет растительности. Парк создали синкретисты. Лучшие синкретисты нашего клана.
А затем он впился губами в губы Тани.
Я все же набрался смелости и подошел к троглодиту. Несколько раз сжал кулаки, вспоминая уроки тхэквондо. Говорил же мне сенсей, что не надо лениться и прогуливать тренировки. Постараюсь настроиться и представить себя на татами.
Закрываю глаза и делаю глубокий вздох. Этого странного мира не существует. Я дома, стою в спарринге со своим лучшим другом. Именно, что стою. В защите, прикрываясь руками, а ногами парирую его удары. Не могу я биться с приятелем, которого знаю с пеленок. Даже на тренировке по тхэквондо боюсь причинить боль, ударить слишком сильно…
До сих пор в голове его насмешливый голосок: «Санек, что за балет? Тебе надо идти в институт благородных девиц, ты и сам, как девчонка».
Это была моя последняя тренировка. Получилось, как и предсказывал друг. Через несколько лет я поступил на филфак — в институт для девиц. Правда, не мне судить об их благородности и целомудрии.
Открываю глаза. Бью троглодита с бокового! Я — не слабак, а, может, все же слабак?
Чудовище оторвалось от Тани. Наши глаза встретились. И, к сожалению, я не увидел в его взгляде ничего, кроме насмешки и пренебрежения.
Троглодит даже не соизволил ответить на мой удар. Он вернулся к губам Тани, и огромные ручищи заскользили по ее телу — по груди, талии, попе…
К глазам подступают слезы. Но не время быть слабым.
Я еще крепче стиснул руками колокольчик. Глиняный колокольчик, который принадлежал стихии Земли. Глина, лес, Ночь древнего Лесного Бога.
Мне бы сейчас хоть веточку в руки… Хоть листочек. Но откуда он в городе, выдолбленном в скале?
Почему я об этом думаю? Такого не бывает. Я — обычный девятнадцатилетний парень, студент филологического факультета, который уснул в автобусе, переутомившись от педагогической практики.
Да только сейчас мою одногруппницу трахнет огромной елдой чешуйчатый двухметровый троглодит.
Правой рукой я звонил в глиняный колокольчик, левой крутил в руках деревянный крестик.
Мне нужен аварский алфавит! Буква «Кье»!
Нет сил кричать, горло горит, как у придушенной Татьяны.
Я шепчу:
— «Кье»!
Сначала ничего не меняется.
Я произношу громче:
— «Кье»!
Таня вдруг встречается со мной взглядом и повторяет:
— «Кье», «Кье»!
Троглодит уже заканчивает прелюдию, если это была она. Он стянул футболку с моей одногруппницы.
Какой ужас! Не замечал, что Таня не носит бюстгальтер. Или она его не надела только сегодня по закону подлости?
Троглодит отстраняется от Татьяны и смотрит на нее с довольной улыбкой. Да, там есть на что посмотреть: грудь четвертого размера стоит, как два мяча для волейбола.
— «Кье»!
Я хочу обрести силу, чтобы размазать по стене этого чертового троглодита. Я ненавижу себя за то, что учил алфавиты вместо того, чтобы ходить на тхэквондо.
Троглодит отходит еще на полшага, рассматривая грудь девушки. Он уже не торопится и растягивает удовольствие.
Таня распрямляет спину и даже кажется немного выше. И все же, какая она маленькая, особенно в сравнении с двухметровым монстром.
— «Кье»! — голос Татьяны крепнет. — Не подходи ко мне!
Ну, где же сила? Я же попаданец, по законам жанра я должен угрохать этого урода одной левой.
Сила в буквах. Сила в словах. Сила в синкретизме.
Между Татьяной и троглодитом вырастает деревянная стена.
Слишком мало для защиты… Мне страшно. Наверное, впервые с момента попадания в этот мир.
Троглодит бухается на колени, затем заваливается на бок.
Я подхожу к нему и трясу за мощное плечо:
— Эй, чувак, ты потерял сознание?
Татьяна стоит за деревянной стеной, не шевелясь.
Я поглаживаю крестик: если Бог есть, то это Лесной бог, защитник девичьей чести.
Троглодит не реагирует на мои действия, и я обливаю его кувшином холодной воды.
Он очнулся, но вставать не торопится, только стонет и хнычет:
— Синкретисты, синкретисты… Умоляю, не говорите принцессе. Умоляю.
Таня не шевелится. Видимо, еще не отошла от шока, хотя ясно, что в таком состоянии насильник не обидит и сопливого троглодёнка.
Я мечусь то к поверженному чудовищу, то к остолбеневшей одногруппнице. И решаю сначала все же помочь подруге.
Кое-как натягиваю на девушку свою толстовку. Ее порванная футболка теперь годится только для мытья полов в замке. Надо будет попросить кастеляншу выдать нам хоть какую-то одежду. Затем беру Таню под локоть и тащу в спальню:
— Милая, хватит изображать «стояние Зои». Тебе надо лечь. А с зеленым придурком я сейчас разберусь.
Девушка упирается. Какая она тяжелая, хоть и маленькая. Видимо, сиськи весят под два килограмма каждая.
Наконец, я довожу одногруппницу до ее покоев и укладываю в постель. Она выглядит такой несчастной и беззащитной. Это уже не та гордая отличница, которая посылала всех студентов, никого не подпуская к своему телу.
Я пытаюсь застегнуть толстовку на ее груди. Не сходится, зато в плечах кофта болтается. Ничего, ей в моих шмотках не на бал идти, а пережить одну ночь. Всего одну тяжелую ночь.
Укрываю одеялом, подтыкая со всех сторон, как делала мама в детстве. Только целовать ее не буду, не хватало нам здесь еще одной деревянной стены. За такие изменения архитектуры замка Ульрика нас по головке не погладит.
— Спи, ты в этом гнездышке в полной безопасности, — говорю я Тане, обращаясь с ней, как с ребенком.
Филологов учат куче бесполезных вещей: древним языкам, на которых никто не говорит. Философии, о которой все забыли. Картине мира, которая давно устарела.
Но никто не учит словам для девушки, которую едва не изнасиловала инопланетная чешуйчатая тварь.
Я тихо закрываю за собой дверь, попутно отмечая, что девушке выделили куда более приличную комнату, чем мне. А я-то думал, что смог покорить сердце Ульрики. Размечтался…
Троглодит на том же месте. Он в сознании: плачет и бьется в судорогах.
Я легонько его пинаю, вымещая остатки страха и злости. А так не привык никого бить, даже насильников. Пацифист по призванию. Гуманитарий по прихоти судьбы.
Нет у родителей денег на топовые вузы и востребованные специальности.
— Как тебя зовут? — я делаю попытку поднять троглодита, но безуспешно. Сил так и не прибавилось.
— Лот, Ваше Синкретство.
— Ваше Сиятельство, — поправляю этого невежу.
— Вы же господин синкретист, поэтому Синкретство, — настаивает троглодит. — Простите, умоляю, только не говорите принцессе. Я год в должности телохранителя, на женщин времени нет, а в отгулы не отпускают. Ульрика чего-то боится. Слухи ходят по королевству о разных…
Я рявкаю:
— То, что женщин не видишь — это не оправдание! Всегда есть возможности для… хм… самостоятельной работы. Я же как-то справляюсь, хотя мне в сто раз тяжелее, чем тебе. Учиться в окружении ста красавиц, которые тебя не замечают — вот это испытание для нервов. А у тебя тут и соблазнов нет. Одни зеленоватые толстухи в париках. Одна принцесса — вроде ничего, после двух кальянов потянет.
— Господин синкретист, умоляю, не рассказывайте Ульрике, — повторил Лот. — Я не знал, что вы — гости из другого мира. Думал, очередное отребье, которое пригрела наша добродушная принцесса. Я отплачу… Отдам половину денег, скопленных за год на службе. Или же защиту.
— От кого это? В школу мы пойдем караваном, вместе с Ульрикой. Нам ничего не угрожает.
— В критической ситуации телохранители вспомнят о вас в последнюю очередь, — покачал головой Лот. — Если на кону жизнь принцессы, вас свои же и оглушат щитом, чтобы не орали. А я обещаю защищать тебя и твою подругу.
— Но сначала позаботишься о себе и принцессе? Тогда нас тысячу раз прикончат.
— Ты просишь невозможного, — вздохнул троглодит. — Ладно, я обещаю, что в первую очередь буду защищать принцессу, потом вас и себя.
— Договорились, — я протянул Лоту руку для пожатия.
Тот взглянул на меня с недоумением и исчез в темном коридоре.
Я завистливо вздохнул. Наверное, сейчас снимет стресс бутылкой троглодитского вина, если чешуйчатые, конечно, его варят. Или подцепит красотку на празднике.
А я лягу спать, как и всегда, в одиночестве. Буду вертеться с боку на бок, не в силах уснуть и раздумывая о фантастических событиях прошедшего дня.
Хотя у меня есть проверенное средство: алфавиты разных языков. Как выяснилось, они помогают не только от бессонницы, но и в самых безнадежных ситуациях.