Макрив

Глава девятнадцатая

— Еда.

Когда МакРив так сказал, всё, что произошло ранее, поблекло.

Перед этим он неторопливо — и гордо? — вытер её своей рубашкой, чтобы она могла одеться. Затем лег обратно, закинув руки за голову, и королевским взглядом наблюдал за движениями её тела.

Если ей и было неловко щеголять голой в поисках своей одежды, то удовлетворение в его взгляде побуждало её этот процесс растянуть.

Он вновь пробормотал "Леамса", словно подтверждая, что она — его, по крайней мере на неделю.

Но потом вдруг вскочил, как животное перед атакой:

— Я чую добычу. В логове. Звуки еды, шкворчание мяса. — Усмехнувшись своей волчьей улыбкой, он потянулся к ней, притягивая ближе — И, боги, впервые на моей памяти у меня такой аппетит, что игнорировать его невозможно, — он игриво её шлёпнул, отчего у неё перехватило дыхание.

Когда они дошли до логова, дождь прекратился, и солнце вновь засияло. Разумеется, члены клана готовили пиршество в стиле ликанов. На впечатляющих размеров открытой кухне народ готовил рёбрышки и стейки, размером напоминающие футбольный мяч.

— Это праздник в честь твоего прихода в клан, — сказал ей МакРив

Поэтому она приняла душ и облачилась в чистую блузку, юбку и каблуки, приодевшись немножко, чтобы продемонстрировать всем свою признательность. Юбки и каблуки, для справки — отстой.

Когда они с МакРивом вернулись к группе, у неё сложилось впечатление, что праздник для ликанов был также способом показать нос всем существам, осаждающим лагерь. За пределами стен по-прежнему слышался вой, шипение и топот.

Все предложения Хлои помочь с подготовкой были отклонены. Члены клана хотели, чтобы она лишь расслаблялась, наслаждалась и ела. В течение трапезы она сумела исполнить, по крайней мере, первые два пункта.

Как только все поели, МакРив, совершенно не стесняясь, перетащил её к себе на колени. Никто из сидящих за длинным банкетным столом и глазом не моргнул.

Она заметила, что те, кто обрёл свою пару, постоянно трогали, касались и кормили друг друга. Согласно Книге Ллора, ликаны нуждались — действительно нуждались — в прикосновениях.

За последний час МакРив убрал руку с её плеча лишь за тем, чтобы нарезать свой стейк.

— Едва могу уговорить тебя съесть что-нибудь, — сказал ей МакРив и добавил шёпотом, — задница типа твоей не формируется сама собой, Хлоя.

Казалось, он был одержим её попкой. Честно говоря, и всеми остальными частями тоже. Под вишневым деревом он целовал её нос и веснушки, приговаривая "Я сосчитаю каждую…"

— Думаю, я восполнила недостающее хмелем и ячменём. — Когда она призналась, что никогда раньше не употребляла алкоголь, МакРив был ошеломлён.

— Даже не пробовала? — допытывался он. — Это преступление, ласс. — В то время, как почти все взрослые пили виски, МакРив принес им обоим пиво.

Она посмотрела на этикетку.

— Пиво "Вуду"?

— В честь Лоа и Боа, прогнавших смерть.

— Та змея была здоровой, правда?

— Это была действительно огромная змея…

Несмотря на отсутствие аппетита, ужин был по-настоящему приятным. Члены клана были радушными и весёлыми. Поэтому Хлоя никак не могла принять тот факт, что все эти сердечные люди стояли на стороне зла и должны были быть уничтожены Ордером.

— Я не смогу уговорить тебя съесть больше? — озабоченно спросил МакРив.

— Я сыта. — Меняя тему, она спросила, — Итак, сколько раз я нарушила ликанский этикет? — Она узнала, что пары разделяли один большой поднос с едой. Сначала она поискала собственную тарелку, заработав ухмылку от МакРива.

— Раз или два. Гораздо важнее, что ты заработала отличные оценки по взаимоотношениям в паре. — И он прошептал ей на ушко, — ты полностью меня удовлетворила. А потом весь ужин смотрела на меня с обожанием.

Она постучала пальцем по подбородку.

— Забавно, я могла бы сказать тоже самое и о тебе.

Он рассмеялся. Она вдруг почувствовала, что все на них смотрят. Они не удивились, когда она села к нему на колени, но удивились, когда МакРив засмеялся?

Он снова наклонился, чтобы сказать ей на ухо

— Мне нравится твой огонь, ласс. Нравится, что ты сдалась мне, когда тебе это было нужно. И только тогда. Ты — мой дар небес. — Он прикусил её мочку, и она резко втянула воздух. — Вся эта красавица-боец становится моей.

Несколько мужчин встали из-за стола, шумя о матч-реванше по регби. МакРив напрягся, но к ним не присоединился.

Когда двое парней сказали дразнящим тоном что-то по гэльски, она спросила:

— Они тебе гадости говорили?

— О, да. По их словам, я самый изнеженный из неженок. И уже подкаблучник.

— Ты должен разгромить их. Немедленно.

Он снова засмеялся.

— Неистовая крошка. Ты вечно будешь втягивать меня в драки.

Он явно не хотел от неё уходить, но она чувствовала, что слегка переполнена эмоциями. Неужели она действительно пообещала этому мужчине семь дней своей жизни? Худшее решение в жизни? Лучшее решение? Она была бы не против поразмыслить обо всём этом в одиночестве..

Кроме того, ей хотелось увидеть его в действии. С дразнящим блеском в глазах она сказала:

— Не забывай, я всё ещё присматриваюсь к тебе. Покажи, на что ты способен.

Он пересадил ей с колен на скамью и вскочил.

— Приготовься восторгаться.

Он точно так же поступил с ней раньше, так что она шлёпнула его по заднице. Через плечо он бросил на неё горящий взгляд: "Ты заплатишь за это."

Устремившись к полю, он стянул свою футболку через голову; оказывается, он из команды голышей — аллилуйя! Его брат Манро входил в ту же команду — двойная аллилуйя!

Двое мускулистых, мужественных образчиков силы и жизненной энергии.

Одна из женщин клана, высокая красавица по имена Кассандра, щёлкнула пальцами перед загипнотизированным взглядом Хлои. С улыбкой она сказала:

— У тебя на лице тут что-то, — тыльной стороной ладони она похлопала по своему рту, — может, слюна? Манро и МакРив именно такой эффект производят на женщин.

— На них всегда так реагируют? — Секси и Супер-Секси. Она представила МакРива, целующего каких-то сверхестественно красивых ллореанок, и сжала кулаки.

— О, да. С самого детства. — Она закусила губу, словно сказав что-то лишнее.

— Почему МакРива называют по фамилии?

— Он — глава ликанов Новой Шотландии, так что это титул. Здесь он представляет МакРивов. Кроме того, англичане на протяжении веков коверкали его имя. — Она по слогам произнесла его для Хлои. — Полагаю, оно просто устарело. Лишь близнец называет его Уиллом. Для всех остальных — он МакРив.

Хлоя и сама исковеркала его имя.

— Ты уверена, что мне не нужно помочь убрать со стола?

— Просто наслаждайся шоу, — ответила Кассандра.

Игра началась крайне активно. Хлое никогда не уделяла внимание регби — если какой-то вид спорта не включал в себя женскую лигу, то и говорить было не о чем. Однако, после нескольких розыгрышей, она отметила сходства между регги и футболом.

Все мужчины были быстры, но скорость МакРива на поле была стремительна. Хороший знак. Учитывая, с какой скоростью эти ребята пасовали, ей следует предпринять всё возможное, чтобы не попасть под мяч.

Его грудь блестела от пота, взгляд сосредоточен, они с Манро передавали мяч друг другу, ускользая от защитников, будто точно предвидя, где окажется брат в следующую секунду.

Это потому, что они близнецы? Или просто долго тренировались?

О, да, МакРив на многое способен на поле. И вне его. Всякий раз при мысли о том, что он с ней делал, её лицо вспыхивало.

Он был таким властным. И ещё матершинником. Очевидно, ей нравилось и то, и дргугое. Очень.

Он сказал, что она сдалась ему, и казалось, что это действительно так. Но, подсознательно, секс являлся для неё незнакомым видом спорта, тогда как он был опытным профессионалом. Разумеется, она позволит ему взять инициативу на себя, подстраиваясь под его желания, ведь секс был для него родной стихией.

Из любопытства ли она согласилась с ним остаться? Даже принимая во внимание факт ограничения свободы, разве может она просто расстаться с мыслью сбежать из этого поселения и найти отца?

Конечно, она не имела ни малейшего представления о том, с чего начать поиски или как обойти эту долбаную осаду. Но она играла в нападении. А это значит..?

Это какая-то тёмная часть убеждала её, что она уже проиграла Олимпиаду из-за своей бессмертной матери? И эта тёмная часть вздохнула с облегчением?

Если спусковой механизм сработает, и она станет бессмертной, то все эти тревоги уйдут. Появятся новые силы для защиты от ллореанцев, желающих её обидеть. Она никогда не заболеет и никогда не умрёт.

И она останется с МакРивом.

Чем больше он ей нравился, тем больше она чувствовала, что из-под ног уходит почва. Прежнее существование ускользало. Мечты, цели, тренировки — всё ушло. И всё же рядом с ним она не чувствовала боли от утраты.

А должна была? Уже много недель она подозревала, что та, прежняя жизнь, окончена.

Ты не человек.

В этот момент вместо опустошённости она испытывала, скорее, какое-то предчувствие того, что беда не приходит одна. Что может быть хуже предыдущих суток её жизни? Она оказалась втиснута между врагами за стеной и полным непониманием того, что происходит с её собственным телом — разве можно в этой ситуации не ощущать дурных предчувствий?

Ронан скользнул на соседний стул, похлопывая себя по животу.

— Окей, ласс, я решил простить тебе отказ приготовить завтрак. Если только это не повторится снова.

— Везёт же мне. — Раз уже они с этим ребёнком в течение следующей недели будут соседями, она решила познакомиться с ним поближе. Он выглядел лет на пятнадцать, поэтому она спросила: — Тебе девятнадцать, так?

Он расправил плечи:

— Только что исполнилось пятнадцать. Но мой возраст часто путают.

Она изобразила улыбку:

— И в каком ты классе?

— У нас нет классов. — Он закатил свои ясные серые глаза — Мы не ходим в человеческие школы. Мы учимся у родителей, а затем отбираем то, что нам нужно.

— Отбираете?

— Ликаны подмечают такие детали, каких никто больше не увидит, а потом наше любопытство побуждает нас их исследовать. Наш непревзойдённый интеллект позволяет удерживать в памяти всё, что мы узнали.

Этот парень был позером. С другой стороны, Хлое всегда нравились позеры.

Он открыл ей другую бутылку пива — свою она уже допила.

— Спасибо. Почему я никогда раньше не пробовала пиво? — Она нахмурилась, увидев бутылку в лапе несовершеннолетнего Ронана. — Тебе позволяют пить?

— Я же не какой-то там человек, который не может справиться с выпивкой.

— Да иди ты. — Сказать по правде, она уже захмелела.

Он захихикал, и она к нему присоединилась — покуда их не прервал какой-то особенно громкий визг из-за стены.

— Тебя не пугает то, что там происходит? — спросила она

— Ты никогда не видела обращённого ликана. Именно поэтому те существа не атакуют.

Что она уже неоднократно слышала. Это заставило её задуматься, насколько именно страшен обернувшийся ликан.

Как раз в этот момент МакРив забил гол, отвесив ироничный поклон в сторону своих противников. Рукой он провёл по лбу, отчего заиграли все его блестящие от пота грудные мышцы. От физической нагрузки его тело казалось ещё больше, джинсы плотно облегали упругие бёдра.

Непревратившийся МакРив был горячее огня. Будто почувствовав, что к нему прикован её взгляд, он обернулся, чтобы подмигнуть. Она подавила желание обмахнуть лицо ладонями, словно веером. Пытаясь сменить тему, она обратилась к Ронану:

— Должно быть, воспитываться здесь — одно удовольствие. — Юношеское пьянство и никакой школы.

— Наверное. Я тут новичок. Для большинства Гленриаль — это мусоросвалка.

— Что?

— Наш клан родом из Кинвейна в Шотландии. И ещё есть колония в Новой Шотландии, называется Бейнроуз. Близнецы основали её с нуля, расчистив место в лесных дебрях. А сюда? Сюда приходят облажавшиеся — те, кто не вписывается в другое место.

— Кто, например?

— Наш принц, Гаррет — или Тёмный принц — жил здесь, пока не встретил свою подругу. А видишь Кассандру, — он указал в её сторону бутылкой. — Она влюблена в нашего короля, но Лаклейн счастлив со своей подругой, так что она ушла из Канвейна. И Маду? Мы зовём его Мэд Дог — бешеный пёс, потому что, выходя из себя, он практически сходит с ума.

Она уже видела Маду в комнате охраны, но сейчас он предстал перед ней в новом свете. Шрам на лице делал его не просто опасным, а агрессивным, словно в его списке "хобби" значились "шлюхи" и "драки".

Он был ликаном, что означало лишь опасную внешность, а не суть. Тем не менее, встретиться с ним в минуты ярости Хлое явно не хотелось.

Она спросила Ронана:

— Тогда почему ты здесь?

— Мы с Беном сироты. В нашем возрасте нечасто теряешь обоих бессмертных родителей, так что никто не знал, что с нами делать..

— Что произошло?

— Атака упырей. Уёбки забрали двоих из нашей семьи.

— Я сожалею, Ронан.

Заметно сконфуженный, он кивнул в сторону МакРива

— Близнецы тоже осиротели. Они потеряли родителей в тринадцать.

О, Боже, это должно быть, ужасно.

— Как погибли их родители?

— Их мать убил вампир. — Неудивительно, что МакРив так сильно ненавидел вампиров. — Их отец последовал за ней..

— Последовал?

— Большинство ликанов-мужчин не могут жить без своих подруг. Скажем так: только наша мать и сестра умерли от атаки упырей. Наш отец покончил жизнь самоубийством сразу после.

Для места, где много бессмертных, в Ллоре, кажется, нередки потери.

Что, если Хлоя так и не изменится? МакРив убьёт себя, когда она звершит свою смертную жизнь?

Она согласилась на неделю, но теперь колебалась. Непростая ситуация.

— Если это место для аутсайдеров, то с какого боку здесь близнецы? — Они великолепны и сильны. — Разве их место не в Новой Шотландии?

— Они путешествуют, жаждут войны. Оба — легендарные воины. Также я слышал, что там они перетрахали всех нимф. Пришли на юг за новыми победами.

Нимфы. Хлоя вспомнила, что читала об этом виде. Они были сверхестественно восхитительны и помешаны на необходимости дарить и получать сексуальное удовльствие.

Глаза заволокло красной пеленой, когда она представила МакРива, занимающегося сексом с одной из этих представительниц — нет, не с одной. Очевидно, он перепробовал весь их канадский выводок.

Она смотрела на него. МакРив босиком, без рубашки, такой великолепный, смеялся над какой-то шуткой Манро.

Никаких больше нимф. Это — мой мужчина.

От этой мысли воздух из её лёгких исчез. Раньше, принимая решение — мой спорт, моя школа. моя команда — она никогда не колебалась.

Был ли МакРив и правда её? Нет, нет, на неё давила неотвратимость. Так и было. Она потягивала пиво, скрадывая отрыжку.

Перед ней возникла новая бутылка. Она взглянула на Ронана, который ответил ей невинным взглядом.

— Ты правда собираешься участвовать в Олимпийских играх?

МакРив всем хвастался, что она примет участие в Олимпиаде.

— Меня выбрали, чтобы представлять США, — ответила она, сделав ещё глоток пива. Может, это ещё будет осуществимо, если поможет МакРив.

Открыть ли ему подробности её трансформации? Спустя день, она чувствовала в этом искушение.

Сегодня вечером, решила она. Она расскажет всё, что знает…

Хор голосов, доносящийся с поля, прервал её размышления.

— А почему ты не играешь? — спросила она Рона. Наслаждаясь наблюдением за МакРивом она, в целом, не одобряла просмотр игры, в которой нельзя было участвовать. Будто сидела на скамейке запасных во втором составе.

— Не могу играть со взрослыми. Они меня испепелят. Придётся ждать, пока не стану бессмертным и не смогу регенерировать.

— Как это происходит?

— Когда я достигну возраста своего расцвета, то застыну и никогда уже не стану старше. Обычно это происходит в районе тридцати.

— И когда же застыл МакРив?

— Девять веков назад.

Она поперхнулась пивом.

— Девятьсот лет. — Почему же долбанный реликт по-прежнему такой сексуальный?

— Примерно. — Его глаза метнулись. — Пациент тебе не сказал? За это он меня выпорет.

— Я ему не скажу. Ну, если расскажешь, почему ты назвал его "пациент".

Он принялся отдирать этикетку от бутылки.

— Мм, после тюрьмы он был не в порядке.

— Что с ним там случилось?

Рон склонился ближе, прошептав:

— Ордер пытал его на протяжении нескольких недель. Домой он вернулся другим.

Она подняла взгляд, обнаружив, как МакРив носится по полю, с восторгом нападая на другого игрока. Этого гордого мужчину пытали приспешники её отца. И, по какой-то необъяснимой причине, он её не ненавидел. Снова большой глоток пива.

В этот момент МакРив перехватил её взгляд, ответив сексуально вздёрнутым подбородком, будто просто проверяя, всё ли в порядке. Она приподняла свою бутылку, он улыбнулся.

Но как только он отвернулся, она обратилась к Ронану:

— Выкладывай. Всё что знаешь.

— Блин, Хлоя, я не могу.

— Рассказывай или всё расскажу я. МакРиву.

Ронан процедил в ответ:

— Они его вскрыли, ясно? Вытащили органы, заставляя его на это смотреть.

Её затошнило. Неудивительно, что МакРив не мог говорить об этом. Его пытали немыслимыми способами.

— Когда они его схватили? — Она вспомнила дату своего чемпионата, уточняя, — тогда?

— Да, тогда, точно. Я помню, потому что той ночью встретил ведьму, которая вскоре станет моей девушкой.

Хлоя слышала, как МакРива пленили. Она видела улыбку отца. Чувствуя яростное желание защитить МакРива, она сжала бутылку. Как мог её отец под этим подписаться?

— Ордер захватывает ллореанцев моего возраста и даже моложе. Все дети его боятся. Ну, не я, конечно, — отметил Ронан, и его взгляд снова метнулся. — Другим постоянно снятся кошмары. Но не мне.

Мой отец — пугало для этих детей.

Должно быть, отец ослеплён ненавистью к бессмертным. Но быть слепым по отношению к своей дочери? Внутри назревало противоречие. С одной стороны, она помнила, как отец терпеливо ловил её мяч. С другой — она помнила его реакцию на неё той последней ночью.

Когда он сказал, что любит её, кем бы она ни была, он не смог встретиться с ней взглядом.

И всё же, он запоминал её лицо. Рулетка вращалась и вращалась…