Маленькая демиуржка

Явление

НАЧАЛО

— Девочки, попробуйте сегодня не шалить, — попросила Мия, направляясь к кабинету Ректора.

— Па-а-а-а-а-акость, — прошептала Тринадцатая.

— Где? Без меня? — откликнулась Шестая.

— С тобой! — обняла её Тринадцатая.

Девочки захихикали и двинулись в сторону карты Миров. Не все Миры входили в конгломерат Песочницы, но вот буквально на днях появился новый. Он даже не успел развиться, когда его Творец потерял интерес к Миру. Теперь этот Мир свободен для любого из Творцов, почему бы и не для маленьких девочек из детского садика?

— С чего начнём? — деловито осведомилась Шестая.

— С явления Основателей, — хихикнула Тринадцатая, совершая странный жест руками.

Салазар Слизерин изволил открыть левый глаз. Вокруг было темно. Зажёгшийся по воле его светлячок осветил маленькое помещение, которое он кратко охарактеризовал на парселтанге. Взглянул на руки и охарактеризовал ситуацию ещё раз. Его личность, как оказалось, почти полностью подавила личность хозяина тела, который был забитым и несчастным. «Не зря я не люблю маглов», — подумал Салазар, просмотрев память юного мага.

Петунья Дурсль не успела постучать в дверь чулана, так как эта дверь превратилась в пыль буквально перед её носом, и из чулана горделиво вышел её «урод»-племянник, но как он изменился! Глаза были полуприкрыты, с губ срывалось раздражённое шипение, а вся поза говорила о величии — прямая спина, вздёрнутый подбородок и ощущение смертельной опасности… Петунья пискнула и громко закричала:

— Вернон! Вернон! Тут ненормальный опя-я-я-я…

Крик всё не заканчивался, а Салазар с интересом смотрел на бьющуюся на полу презренную маглу. Выбежавший свиноподобный экземпляр магла был отправлен повисеть на стене, пока Салазар шествовал на кухню. На кухне было то, что местные маглы считали едой. Салазар скривился.

— Рейли!

— Рейли явился… О, магия Хозяина! Хозяин вернулся!

— Жрать давай!

Со стола было убрано убожество, разложенное там, и Салазар принялся трапезничать. В сегодняшнюю трапезу вошли перепела и гусь, но гуся эта тщедушная тушка не осилила, потому Слизерин быстро почувствовал усталость и приказал перенести себя в замок. На полу осталась тихо лежать Петунья, страшась обратить на себя внимание, а на стене под потолком понуро висел Дурсль-старший.

***

— Кого б зарезать? — задумчиво спросил Годрик Гриффиндор, глядя на родственника тушки, в которой оказался.

Родственник нервно икнул и сделал шаг назад, а Годрик рассмеялся и побежал к выходу из здания с целью разминки. Тушка была толстой и неповоротливой. Это необходимо было срочно исправить. За мальчиком понеслись эльфы и бабушка. Увидев пруд, мальчик с разбегу прыгнул в него.

— Невилл, не надо топиться! — кричала бабушка, порываясь бросить в воду дядюшку тушки.

Годрик взлетел над прудом, чтобы увидеть сцену бросания получше, но дело явно застопорилось, поэтому он помог старой женщине, махнув рукой. Дядюшка тонул, Годрик самозабвенно ржал, бабушка находилась в обмороке, а эльфы — в восхищении.

***

Кандида Когтевран с девочкой просто договорилась. Тело, в котором она очнулась, принадлежало такому же пытливому уму, как и она сама, поэтому Кандида не подавляла Гермиону, они просто объединились в одном сознании и теперь поглощали книги. Причём Кандида тихо ругалась, читая «Историю Хогвартса». Некромант по сути своей, она очень не любила, когда её идеи извращали, а потому решила примерно наказать волшебников. Однако для этого требовалось встретиться с Салли или его потомками. Ибо если Пенелопа это увидит — будут жертвы. Возможно, массовые.

Девочка, готовящаяся поступить в Хогвартс, аппарировала на Косую Аллею и направилась в банк. Гоблины вначале не приняли всерьёз требование девочки, но потом всё-таки прислушались. Особенно, когда ничего не соображающая охрана обезглавила руководство банка. Брать их под контроль было проще, чем сотворить высшего лича. И девочка рванула за покупками. Палочка ей была не нужна, а вот книги… Правда, книжный магазин сгорел, но это просто сопутствующие потери, вежливее надо быть, вежливее. Так, а теперь — к Салли!

***

Пенелопа была в бешенстве. В таком бешенстве она не была с тех пор, как Годрик побрил её любимую мантикору. Эти… Извратили весь её труд, всю работу боевого мага! Цветочки… Она им устроит цветочки! И всё ещё находясь в ярком бешенстве, Пенелопа аппарировала в замок Салазара.

— Ну нет, так дело не пойдёт, — сказала Тринадцатая, — они же детей подавили, а должны быть просто памятью. Надо переделать!

— Ура! Давай переделывать! — запрыгала Шестая.

***

Гарри проснулся в чулане, перед его глазами отцветали картины необычного сна, в котором он был великим волшебником и много чего умел. Стало тоскливо, но в следующий миг в дверь привычно постучала тётя Петунья.

— Вставай, негодный мальчишка! — закричала она. — Иди готовить завтрак.

Мальчик привычно встал, оделся в старую одежду Дадли и понуро пошёл на кухню. Тётя сегодня была не в настроении, замахнувшись на мальчика и назвав его «проклятым уродом». Что-то всколыхнулось в Гарри, когда он так же привычно прикрыл рукой голову, а тётя внезапно улетела, разбив собой окно. Мальчик замер, разглядывая свои руки, которые светились сейчас мертвенным зелёным светом.

— Вернон! — закричала сидящая на автомобиле тётя Петунья.

В кухню ворвался Вернон Дурсль, оценил разбитое стекло и замахнулся своим огромным кулаком на Гарри, желая ударить, что было видно по его озлобленному лицу. Мальчик снова закрылся руками и пожелал, чтобы дядя замер. Будто превратившись в камень, Вернон с грохотом упал. Гарри очень испугался и спрятался в чулан. Оттуда он слышал, как Петунья отчаянно кричит в телефон:

— Помогите, мой муж превратился в камень!

Приехали не только полиция, но и парамедики, которые обездвижили и забрали тётю куда-то, а дядя как раз начал приходить в себя. Полицейские быстро осмотрели дом и нашли Гарри в чулане. Когда его попытались вытащить, он кричал и просил его не бить. Поэтому полицейские не стали вытаскивать мальчика, а только куда-то позвонили. В чулан заглянула добрая тётенька, которая смогла выманить ребенка на яркую конфету. Когда перепуганный мальчик вышел на свет, дядя полицейский что-то сказал сквозь зубы и разозлился, потому что Гарри закрылся руками от страха. Добрая тётенька обняла мальчика, и они куда-то поехали, а дядю посадили в другую машину.

Всю дорогу Гарри дрожал, но ничего плохого не случилось, его привезли куда-то, посадили в комнату и сказали, что теперь это его комната. И даже покормили. Уставший ребёнок уснул на мягкой кровати.

***

Гермионе Грейнджер снился сон, в котором она была дамой по имени Кандида Когтевран и очень любила учиться. А ещё она любила поднимать кладбища и играть с зомби в догонялки, это было очень весело.

Утром девочка оделась, умылась, позавтракала и отправилась в школу. В школе всё было хорошо, она отлично знала ответы на все вопросы, но отдельные мальчики вели себя отвратительно — ругали её плохими словами, кидали в неё резинку и даже облили водой. Поэтому Гермиона обиделась, а потом что-то случилось, и обидевшие её мальчики начали громко кричать. Они недолго покричали и убежали, держась за попу. Подумав, Гермиона поняла, что умеет колдовать, и это было прекрасно.

***

Невилла Лонгботтома выкинули из окна. Его дядя обладал странной манией — он пытался убить племянника, но магия пока не разрешила ему это сделать. Поэтому мальчик завис в воздухе и пульнул в дядю молнией, от чего тот немножко обуглился.

Всю ночь перед этим мальчику снились сны, в которых он весело рубил мечом разных тварей, включая людей, вместе с прекрасной Пенелопой. Двум боевым магам всегда было о чём поговорить, что выпить и кого нарубить. Проснулся Невилл уже, казалось, совсем другим человеком. Память — это ведь не только образы, но и характер, потому утро следующего дня началось с зарядки и паники эльфов, ну а дядя изрядно обуглился и больше уже не хотел выбрасывать мальчика из окна. Впрочем, Невиллу нужно было прийти в форму, впереди Хогвартс и факультет боевых магов. О том, что сделали со школой за тысячу лет он пока не догадывался.

***

— Шла бы ты домой, Пенелопа…

Девочке снился сон. Сон был полон кулинарии, сверкания верной секиры и достаточно агрессивной зелени. Скоро ей уезжать в школу, где она сможет оценить, как изменилась школа и что нового появилось за тысячу-то лет.

Девочку с детства привлекали растения, ей нравилось возиться с цветочками и травками, а проснувшаяся память добавила знаний и умений. Правда, тот факт, что Ханна не владела секирой, сильно удручал ребёнка, поэтому она начала утро с пробежки, напугав окружающих.

— Куда же ты, доченька? — спросила мама.

— Мне скоро в Хогвартс, мама, — ответила убегающая дочь, — а у меня ни умений, ни знаний, и секиру я не подниму.

Нельзя сказать, что этот ответ успокоил домашних, но, решив, что ребёнок так играет, её оставили в покое и даже выдали секиру, которую Ханна ожидаемо не подняла. Девочка расплакалась и грустно постреляла молниями пролетающих птичек.

***

— А это точно не хуже? — спросила Шестая, наблюдая за падающей от молнии птичкой.

— Ну хоть всех сразу не поубивают… Наверное… — задумчиво проронила Тринадцатая.

СЕРЕДИНА

Они встретились в поезде… Точнее, Гермиона, Ханна и Невилл пошли поглазеть на Героя Магического Мира. Герой меланхолично стукал рыжего мальчика о потолок. Ни Гарри, ни Салазар не терпели бестактность, поэтому на вопросы рыжего Гарри просто обиделся, а как правильно обижаться, ему подсказала память Салазара, потому что опыта в обиженности у мальчика не было, зато магических сил — как у дурака махорки.

— Дружище, ну и хиленькая же тушка тебе досталась, как я погляжу, — услышал Гарри голос со смутно знакомыми интонациями.

Эти слова у Невилла вырвались непроизвольно, заставив лохматого паренька повернуться к ним со странно знакомым выражением лица.

— Рик? — полувопросительно окликнул Герой Магического Мира.

— Сал? — удивился Невилл, почёсывая затылок кинжалом, отжатым у дядюшки.

— Рик! Твою Магию! Повеселимся! — Надоевший рыжий вылетел в открытую дверь и пропал в глубине вагона.

— Годрик и Салли, — раздался голос с так же знакомыми, слегка издевательскими интонациями. — Замок не восстановим…

Девочка с пушистыми коричневыми волосами и умными глазами смотрела на обоих сразу же смутившихся мальчиков, после чего перевела взгляд на Ханну, будто рентгеном просветив её.

— Магия! Кандида! — Гарри упал на колени перед девочкой, принявшей это как должное.

— Я тоже по тебе соскучилась, — кивнула она и обратилась к Ханне. — Два придурка у нас есть, я Кандида, значит, ты — Пенелопа?

— О прекраснейшая! — Невилл упал на колено перед Ханной, почти рефлекторным жестом наложив на купе чары расширения.

Ханна покраснела и ласково пнула Невилла красивой ножкой в солнечное сплетение.

— Не смущай меня… — прошептала девочка.

Пока Гарри целовал туфельки Гермионы, а Невилл пытался разогнуться, девочки успели познакомиться и обсудить девичьи проблемы. Одной из проблем, правда, ненадолго, стал белобрысенький мальчуган, почему-то решивший, что он бессмертный.

— С дороги, грязнокровка, — сказал самоубийца… Гермионе.

— Эх… — произнесла девочка и попросила Ханну: — Мелом его посыпь*, что ли…

***

Усевшись в лодочку вчетвером, дети принялись оглядываться. Гарри вежливо поздоровался с Кальмаром, указав ему на лодочку с белобрысеньким, которого Кальмар сразу начал макать в воду и радостно обнимать. Поднявшийся на поверхность русалочий царь посмотрел в наглые слизеринские глаза и счёл правильным утонуть. О Салазаре Слизерине ходили легенды не только среди народа людей.

— Смотри, Рик, а ты говорил — временное решение! — прошипела Ханна. — Тысячу лет они на этих лодках катаются, как вы двое.

— Ну, Пени… Кто ж мог знать-то? — Невилл был откровенно смущён.

— Вы на замок посмотрите, — прошептала медленно звереющая Гермиона, отчего местное кладбище зашевелилось, а тыквы на грядке Хагрида предприняли попытку самоэвакуации в Запретный лес.

Салазар перевёл взгляд на замок, его глаза потемнели, а изо рта вырвалось шипение. Кандиду Салазар всегда понимал с полуслова, и, увидев, что сделалось с замком, Гарри хотелось сейчас кого-нибудь посадить на шпиль Астрономической башни.

— Все распределяемся на один факультет, — сказала Ханна, оценив состояние друзей.

В Большой зал четвёрка будущих первокурсников входила уже в состоянии холодного бешенства. Замок был почти беззащитен, обветшал, будто в нём совершенно никто не учился. Призраки шарахнулись от детей, каким-то образом почувствовав, что юных первокурсников лучше не злить. Песня шляпы заставила Невилла поморщиться, а Ханну — недобро усмехнуться.

— Временное решение, говоришь? — оскалилась Гермиона, что даже на лице юной девочки выглядело устрашающе.

— Ну кто ж знал… — Гарри развёл руками.

Когда шляпа упала на глаза Ханны, мгновенно воцарилась тишина. Шляпа мелко дрожала на голове девочки, а в это время шёл неспешный разговор с находящейся в почти крайней степени бешенства воительницей.

— Не виноватая я, это всё они, гады… Ритуалы отменили, детей мучают, сказки про вас придумали… Не надо меня развеивать!

— Так, распределишь нас всех… Да хоть бы и к Годрику, хоть повеселимся.

— Госпожа, это давно уже не факультет боевых магов…

— Вот и исправим…

Крики «Поттер с нами!», язвительная улыбка Гарри, оскалившаяся Гермиона, злой Невилл и уже немного успокоившаяся Ханна завершили процедуру распределения. Казалось, ничто не может сделать ещё хуже, если бы не речь директора, от которой у Гермионы помутилось в глазах. Смертельная опасность в их творении, которое было Убежищем? Дети с памятью Основателей не сдержались, и в следующие полчаса крайне удивлённые ученики и преподаватели могли наблюдать за Альбусом Дамблдором, летающим по залу. Причём у большинства было ощущение, что его таскают за бороду.

Наконец Гермиона успокоилась, директор отправился в Больничное крыло, разрушенные колонны в зале восстановили, но это было ещё не всё. Гарри принюхался к еде и напиткам и стукнул по столу кулаком.

— Эльф Хогвартса!

Перед мальчиком возник эльф, сразу же схваченный за ухо и получивший кубком с соком в глаз.

— Что делают зелья в моём напитке, ты, выплеск стихийной магии? — почти спокойно поинтересовался мальчик.

— Директор приказал… — прошептал эльф, боясь разозлить могущественного чародея.

— Школа перестала быть убежищем? — тихо прорычала Гермиона.

Все присутствующие в зале замерли. То ли от осознания выволочки, которую делали первокурсники, то ли от чрезвычайно мощного заклинания обездвиживания, которое наколдовала впавшая в ярость Гермиона.

— Директор… — проговорил эльф и заплакал.

— Ах, директор…

***

По какой-то улыбающейся сейчас в кресле причине никто в зале не запомнил, что произошло, но юные гриффиндорцы отстали от основной толпы, отправившись в Выручай-комнату, где и расселись по креслам. Новости были отвратительными, убить прямо сейчас — совершенно некого, хотя…

— Кандида, душа моя, не улыбайся так, — произнёс Гарри, с обожанием глядя на девочку. — Я пугаюсь.

— Нечего пугаться, я же не на тебя улыбаюсь, — ответила Гермиона, подумывая о том, не поднять ли кладбище для развлечения.

— Предлагаю директора изгнать, кстати, нах… эээ… зачем он нужен? — мягко сказала Ханна.

— Поддерживаю, — сухо ответил Невилл, сильно сожалея сейчас о том, что они такие маленькие. — Кстати, почему замок такой вялый?

— Ритуалы полтыщи лет никто не проводил, — мрачно ответил Гарри.

Дети встали и пошли проводить ритуал обретения контроля, а в Больничном крыле грустно летал вокруг факела Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор. Его с переменным успехом ловила сачком мадам Помфри, веселились эльфы. Рядом стоял наслаждающийся зрелищем мрачный зельевар, и рвала себе шерсть на хвосте Минерва МакГонагалл.

— Заканчивай с эпиляцией, Минерва, — произнёс злобный зельевар. — Я тебе для этой цели зелье подарю.

— Северус, — вскричала декан факультета смелых. — как ты можешь!

— Да как-то так…

— Хихи, а ты представляешь, как они удивятся, когда историю узнают?

— Тринадцатая, может, не надо?

— Шестая, да ну, когда ещё так повеселимся!

— Что?! — вскричала Гермиона. — Как умерла? Кто ей разрешил умирать? Да я ей!

— Не нервничай, душа моя, — произнёс Гарри, обнимая девочку. — Мы всё исправим!

Невилл опять медленно зверел, читая историю Хогвартса, Ханна же успокаивала мальчика поцелуями, от чего озверение сразу же терялось, но ненадолго.

— Сал, представляешь, а ты, оказывается, тёмный маг, маглокровок хотел извести.

— Я?! — Гарри был в шоке.

На глаза мальчика навернулись слёзы. Перед глазами проносились картины прошлого… Как с трудом обнаруженных волшебников привозили и аппарировали в убежище, как с ними возились, помогали, спасали… Скольких он лично вынес из горящих домов. И вот теперь…

— А я тебе говорил, что зря ты это. Чернь не может быть благодарной, — жёстко бросил Невилл, в душе сильно переживая за друга.

КОНЕЦ

— Салли, твоих родственников до седьмого колена! Это что такое? Что это такое, я тебя спрашиваю? Кто из твоих потомков испортил мою вещь? — кричала Гермиона на Гарри, потрясая своей диадемой, из которой вился чёрный дымок.

Гарри закрыл голову руками и свернулся в привычную позу эмбриона, переживая приступ ярости возлюбленной. Он не понимал, о чём она кричит, но заранее был согласен с любой карой. Гермиона, слегка поостыв, вытянула чужеродную сущность из диадемы, воплотив её в простого голема, чтобы допросить, и только сейчас увидела состояние Гарри. Девочке стало стыдно, она обняла мальчика и поцеловала куда-то в район глаза. Гарри сразу же обнял девочку в ответ, наслаждаясь её прикосновениями, отчего Гермиона смутилась и повернулась к шатающемуся голему.

— Ты, отрыжка дракона, кто такой? — грозно вопросила девочка.

— Я — лорд Волдеморт, Наследник Слизерина, — гордо ответил голем и чуть было не стал горсткой песка от жеста разозлённого Гарри.

— Как ты посмел, наследничек, испортить вещь Кандиды? — прошипел Гарри, желая развеять сущность, но возлюбленная не дала ему этого сделать.

В течение недолгого, но эффективного допроса выяснилось, что этот… наследничек… разорвал свою душу на множество частей, желая бессмертья, на что Кандида лишь фыркнула и начала составлять круг призвания вместе с друзьями. Одна частица есть, остальные можно призвать и посмотреть на весь набор. Чтобы решить — развеять или пусть живёт.

— М-м-м-м, Кандида, тут твоя дочь… — тактично сменила тему Ханна. — Она призрак.

— Что?! Вот как у такой умной меня родилась такая дура, а? — тихо спросила Гермиона. — Ладно, с наследничком Салли разберёмся, придёт время и для дочери.

***

— Па-а-акость! Был старик, а ста-а-ал…

— Тринадцатая, нас же не помилуют…

— Не боись, тут добрая тётенька, она защитит… Ну, хотя бы тебя…

— А ты?

— А мне не страшно, потому что он заслужил, воть!

Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор медленно менялся… уменьшалось тело, отвалилась борода, выросли уши… Мадам Помфри была в совершеннейшем ужасе, ничего не помогало, камины не работали, замок, казалось, был полностью отсечен от внешнего мира. А Дамблдор медленно менялся. Уроки шли как обычно, только Квирелл в какой-то момент начал биться в судорогах и впал в коматозное состояние, но от отсутствия этого вонючего заики дети всё равно ничего не потеряли.

Мадам Помфри была цинична, как все медики, видела в жизни всякое, а потому уже ничему не удивлялась. Поэтому, когда перед ней предстал старый сморщенный домовик, она только вздохнула.

— Дамби готов выполнить приказание госпожи!

— Отправляйся на кухню, Дамби.

И тот, кто совсем недавно был Великим Светлым Волшебником, отправился на кухню, ибо что может быть лучше работы для домового эльфа.

***

— Ну вот как она могла так, а?

— Будешь ей тело делать?

— Буду! Глупая девчонка! — Гермиона расплакалась в объятиях Гарри.

— Давай помогу…

Елена Когтевран чувствовала, что её что-то тянет. Призрак думал, что вот и конец его призрачной жизни, когда всё тело вспыхнуло белым светом и пришла сильная боль. Громкий крик означил рождение новой жизни. Пятилетняя девочка проморгалась от слёз, открыла глаза и увидела четверых детей, которые были старше неё, а впереди стояла девочка и с таким знакомым выражением смотрела на Елену, что малышка заплакала.

— Мама… Мамочка…

— Доченька, — Гермиона обняла ребёнка. — Сал, надо её к моим родителям, нечего ребёнку в замке делать.

— А объяснишь как? — Гарри скептически посмотрел на Гермиону.

— Надо ли нам объяснять?

— Логично… Ну, полетели?

***

— Что мы имеем… — Невилл почесал тестикулы и немедленно получил воспитательный пинок от Ханны. — Дамблдор исчез, зато есть новый эльф — это точно не мы. Местного Тёмного Лорда сейчас Салли пытает. Скорее всего, перепрограммирует и на местных натравит, он это умеет. Кандида отправила дочь к родителям местным. Ханна — душа моя. А я… Кстати… Какого эта кошка драная делает во главе моего факультета?

— А кого взамен? — Ханна потыкала пальцем в живот Невилла.

— Да хоть Вектор, там кто угодно будет лучше.

Дикий мяв раздавался из деканских покоев башни Гриффиндор. Какая-то сила вынесла Минерву за порог и придала ускорение по копчику. Причём перед этим бывшая декан была обращена в свою анимагическую форму. Поэтому, пролетев буквально метр, не самая юная кошка встретилась со стеной, по которой и стекла вниз. Дверь апартаментов закрылась и исчезла. Минерва поняла, что уволена с поста декана… Это было очень обидно, поэтому Минерва побрела к миссис Норрис — плакаться на жизнь и несправедливость.

— Ох, Тринадцатая, Мия придёт — будет нам…

— А я… я… я скажу, что это всё я, вот!

— Нельзя же… мы же вместе.

— Ну и что, что вместе, я не хочу, чтобы тебя наказали…

Две маленькие девочки обнялись и застыли, поддерживая друг друга…

***

— Слушай меня, наследничек, — шипел Гарри, глядя на сложившийся паззл. — Ты будешь любить маглокровок как жизнь. Но твоя обязанность — сделать их волшебниками, поднять магов из той грязи, в которую они влезли. Используй для этого своих рабов, в конце концов! Я хочу, чтобы ты был директором и чтобы здесь был образцовый порядок! А то я тебе устрою такое посмертие, что Кандида будет плакать от умиления. Ты меня понял?

— Н-но… вы же… — заикаясь и краснея, ответил Том, — ненавидели маглов!

— Ты брось мне эту ересь! — поморщился Гарри. — Ты ещё легко отделался, мог бы, как Дамби…

— Дамби здесь! — появился перед ошарашенными волшебниками домовик. — Чего изволит хозяин Гарри Поттер?

Том с ужасом смотрел на существо перед ним, понимая, что ЭТО и есть Дамблдор. Всё тело Тёмного Лорда охватила волна ужаса, и он клятвенно пообещал, что сделает всё, что нужно.

Том Марволо Риддл мелко дрожал после оживления в теле сорокалетнего респектабельного волшебника. Его признали наследником, но… Но для того, чтобы дожить до старости, требовалось очень многое сделать. Для начала Том отправился в Министерство. Ему очень, просто очень хотелось поговорить с министром. Министр, правда, этого не хотел, но его никто не спрашивал. Когда Том на ушко рассказал министру, кто он такой, то одним пациентом в Мунго стало больше, потому что нельзя постоянно ходить под себя министру… Исполняющая обязанности министра Амбридж сразу же согласилась на экстерриториальность Хогвартса. Всё-таки полчаса в виде жабки убеждают лучше круциатуса.

Вернувшись в Хогвартс, Том прошёл в кабинет директора, из которого распорядился убрать всё лишнее. Предстояло ввести новые предметы и позаботиться о четвёрке гриффиндорцев, которые всё же возвратили его к жизни и дали самый прекрасный шанс в жизни — шанс быть нужным.

***

— Елена! Зачем ты брала диадему? Зачем отдавала этому… паззлу? Как ты посмела умереть? — Гермиона была очень зла.

Её родители приняли девочку после небольшой коррекции памяти, так что у Гермионы теперь была маленькая сестричка-волшебница, которую девочка сейчас воспитывала. Елена хныкала, понимая, что ей сейчас влетит за все художества, но принимала это, потому что радовалась тому, что есть мама… И она снова живая. Девочка безропотно полезла на Гермионины коленки, принимая неизбежное.

— Я кого просила не шалить? Что вы здесь устроили? Тринадцатая, ну сколько можно? Всё, никакая добрая тётенька тебя не спасёт! — наставница была очень раздражена.

— Не наказывай Шестую, пожалуйста, Мия! Это я во всём виновата! — хныкала маленькая девочка.

— Надо исправлять…

Память Основателей медленно засыпала в детях, не пропадая вовсе, но оставляя им их детство, они больше не были Кандидой, Салазаром, Годриком и Пенелопой. Дети становились просто Гарри, Невиллом, Ханной и Гермионой. Больше дети не были одержимы уснувшей памятью, они были собой, правда, сердца и души остались. И для Гарри самым дорогим и светлым человеком по-прежнему была Гермиона, как и он для неё, а Невилл вздыхал по Ханне, которой очень нравился этот нескладный представитель древнего рода. Улыбнувшись друг другу, дети разошлись по спальням, чтобы встретиться назавтра. Впереди были полные учёбы и приключений семь лет. Семь лет, которые дети просто проживут, не бегая от смерти и не попадая в сети манипуляторов.

Шестая пыталась вступиться за Тринадцатую, как-то оправдаться, но была без разговоров поставлена в угол, а Тринадцатая… Девочка всхлипнула, понимая, что наставница права, и безропотно полезла на её коленки, принимая неизбежное.

В маленькой комнате на кровати на животике лежала наказанная Елена Когтевран, всхлипывая после всего произошедшего, а с ней рядом так же на животике лежала светящаяся девочка. Они всхлипывали в унисон, но всё равно, несмотря на наказание, знали, что их любят.