Мальчики из Фоллз

Глава 23 Аро

Хоук закрывает за собой дверь, заглушив назойливые гудки, доносящиеся снаружи. Со стороны лестницы слышатся тяжелые шаги. Его дядя Джаред в спешке спускается со второго этажа, пытаясь на ходу натянуть футболку. Внезапно он поскальзывается на чем-то и съезжает с нескольких последних ступенек.

— Джеймс! — кричит Джаред, хватаясь за перила, чтобы удержать равновесие. Посмотрев вниз, замечаю пару детских кроссовок на ступеньке. — Твоя обувь!

Мужчина направляется к двери — мы отпрыгиваем, пропустив его, — рывком распахивает ее и рявкает:

— Мэдок, заткнись! Я выйду через минуту! — Когда он захлопывает дверь, на улице другой дядя Хоука начинает исполнять с помощью автомобильного гудка детскую песенку This Old Man, и сердитые глаза Джареда буквально прожигают древесину.

Вдруг кто-то позади меня хнычет:

— Пап…

Слегка запыхавшийся мистер Трент поднимает взгляд. Проследив за его направлением, оглядываюсь через плечо и вижу недовольную Дилан. Две девчонки рядом с ней пялятся на обнаженный торс ее отца. Вскинув брови, он надевает футболку.

Наконец, заметив наше присутствие, мужчина смотрит на нас.

— Ты уверен, что это хорошая идея? — спрашивает Джаред у Хоука.

— Она останется в машине, — заверяет парень, — а я буду начеку.

Судя по взгляду, обращенному на племянника, в голове Джареда проносятся мысли, которые он не озвучивает. Не знаю почему, однако мне хочется съежиться. Отчасти в сложившейся ситуации есть моя вина, но не полностью.

Джаред переключает свое внимание на меня с таким видом, словно думает, что даже в глобальном потеплении виновата я.

— Я сделаю тебе поблажку, потому что в твоем возрасте тоже порядком набедокурил, но если ты выкинешь какой-нибудь номер, у нас будут проблемы. Поняла?

— Да.

— Ты меня знаешь?

Я киваю.

— Тогда ты в курсе, что я не шучу.

— Кое-что слышала, — отвечаю я, желая отвести взгляд, только, если моргну, Джаред почувствует свое превосходство. Полагаю, Трент привык так относиться ко многим людям.

— Например, я не угрожаю, — продолжает мужчина, — а даю обещания. И если кто-нибудь посягнет на мою семью или имущество, я могу стать чертовски вредным, когда дело дойдет до разбирательств.

— Да, слышала. — Без особых стараний пытаюсь скрыть улыбку. — Поговаривают, вы были таки-и-и-и-им вредным в школьные годы, что какая-то девчонка даже сбежала в Канаду или типа того, чтобы скрыться от вас…

— О боги… — бормочет Дилан.

Хоук потирает лоб.

Но я не останавливаюсь:

— И вы были настолько одержимы ею, что продолжили вымещать свои глупые обиды после ее возвращения домой…

Глаза Джареда вспыхивают.

— Правда, к тому времени ей уже порядком надоели ваши дерьмовые выходки. Поэтому она унизила вас и разгромила вашу машину на глазах у всей школы. — Я хихикаю. — Вы плакали…

— Я не плакал! — орет он. — Эти бредни рассказывают люди?

Его брови сходятся вместе на переносице. В какой-то мере это выглядит очаровательно.

— Я не плакал. — Затем, глядя поверх моей головы, Джаред обращается к дочери: — Я не плакал!

Закусываю губы, чтобы не рассмеяться.

— К тому же она уехала во Францию! — выплевывает он. — Не в Канаду. И разгромила мою машину без всякой причины. Я вообще был не виноват! — Джаред разворачивается кругом. — Я не плакал. Тэйт!

Он поднимается по лестнице к своей жене.

Хоук смеется.

Я почесываю затылок.

— Ого, это было легко.

Он берет меня за руку, и мы поворачиваемся к Дилан. На журнальном столике, за которым сидят ее подружки, разложена палитра цветов. Одна из девушек делает пометки.

— Справишься? — спрашивает Хоук у кузины.

Та салютует ему. Отпустив меня, он уходит, но сначала я чувствую, как его пальцы успевают скользнуть по внутренней поверхности моего бедра. Я ловлю воздух ртом, слыша его тихий смех.

Подняв взгляд, обнаруживаю, что девочки не смотрели на нас.

Дилан вприпрыжку подбегает ко мне и хватает за руку.

— Ну, ты готова?

— У тебя есть ремни безопасности?

Я бы чувствовала себя лучше, если бы сама вела машину, однако сегодня это не прокатит.

Дилан подводит меня к столу. Помимо образцов, я замечаю на мониторе открытого ноутбука фотографии платьев и девушек в диадемах. Ее подруга держит прайс-лист, содержание которого отсюда не разобрать.

— Чем занимаетесь? — интересуюсь я.

Немного рановато для выпускного. Дилан только перешла в последний класс, учебный год еще даже не начался.

— Это Сокорро. — Она указывает на темноволосую девушку, потом на рыжую. — А это Меган.

Сокорро машет рукой.

— Коко, — уточняет она.

Я киваю в ответ.

— Коко готовится к кинсе, — отвечает Дилан. — Мы выбираем платья.

Ее подруга смотрит на меня.

— Ты праздновала кинсеаньеру[13]?

— Нет. — Опускаю глаза к бальным платьям с пышными юбками и вырезами в форме сердца, традиционно бледно-розовым или белым, но она, похоже, ищет голубое. — Моей семье такое не светит.

Честно говоря, не представляю себя исполняющей данный обычай. Одно время я фантазировала об этом. Проходя мимо лимузина на улице, толпы нарядных людей и девушки, похожей на королеву. Все заботливо суетились вокруг нее, помогали забраться в автомобиль. Это было волшебно.

Сейчас я не могу позволить себе подобный праздник. Есть более важные вещи, на которые стоит потратить деньги.

— Мне нравится сама идея, — говорит Дилан. — Кажется, это весело. Я знаю, что отмечать «сладкие шестнадцать» и кинсеаньеру в наши дни не очень прогрессивно, но это повод для вечеринки.

— А еще повод получить подарки и деньги, — добавляет Коко, улыбаясь. — Вот почему я в конце концов согласилась провести праздник на два года позже, чем положено. В пятнадцать я немного бунтовала.

Она смеется, Меган улыбается, а я просто стою на месте.

Повисает тишина, они все переминаются с ноги на ногу, и я почти уверена, что должна что-то сказать, чтобы продолжить разговор, но на ум ничего не приходит.

Меган делает вдох, кладет руки на стол и поднимается.

— Ладно, мне пора. Не буду тебе мешать.

— Я с тобой, — сообщает Коко, собирая свои вещи. — У нас с мамой запись на маникюр-педикюр.

— Пока, Дилан, — окликает Меган.

Коко игриво ударяет Трент по бедру.

— Пока-а-а. Удачи вечером. Было приятно познакомиться, Аро!

Угу.

Они уходят, а Дилан тянет меня за собой.

— Идем.

Мы проходим через кухню и выходим в гараж. По пути она хватает свой бумажник с ключами, из холодильника достает пару бутылок воды. Сев в ее машину, пристегиваем ремни безопасности. Слева стоит черная «Тесла» с кузовом купе, справа еще один «Мустанг».

Дверь гаража открывается. Дилан вешает что-то на зеркало заднего вида, прежде чем опускает стояночный тормоз и переключает передачу.

Я смотрю на отпечаток большого пальца на окаменевшем кружке белой глины, висящий на зеленой ленточке.

Все знают об этом талисмане. Жена Джареда однажды рассказывала о нем в журнале. Он ничего не стоит и в то же время бесценен. В их дом я пришла не для того, чтобы его украсть, правда, когда увидела…

— Кстати, извини. Мне жаль, что тогда так получилось, — говорю Дилан.

— Если бы я не вернула его, тогда бы ты действительно пожалела.

Не сомневаюсь. Она выезжает из гаража, нажимает на кнопку у себя над головой, чтобы закрыть его, и мы сворачиваем на улицу, постепенно набирая скорость.

Амулет раскачивается на зеркале. Не знаю, что бы я с ним сделала, если бы удалось вернуться домой в тот вечер. Может, отдала бы «Бунтарям», чтобы они обменяли его на Неделе соперничества. Может, продала бы.

Или сохранила, потому что мне нравится связанная с ним история. И, возможно, он принес бы мне удачу, ведь приносил же их семье на протяжении долгого времени.

— Хоук выглядит счастливым.

— Не начинай, — бормочу я.

Что бы ни происходило между ним и мной, все не так, как думает Дилан.

Однако она настаивает:

— Мы вместе депилировали наши вагины, Аро. Мы можем поговорить об этом.

— И для кого ты сделала депиляцию, напомни?

Девушка вздыхает, но ничего не говорит. Я смотрю на нее. Дилан старательно избегает зрительного контакта, и я едва не улыбаюсь, потому что у нее есть секрет. Что она скрывает?

— Дилан? — Я борюсь со своим весельем.

— Ни для кого, ясно? — Она медленно втягивает воздух. — Я просто… хотела почувствовать себя женщиной, наверное.

— Женщиной?

Дилан кривит губы. Видно, что она смущена.

— Я не нравлюсь парням, — тихо произносит Трент. — Я слишком много говорю или слишком быстро гоняю, или они боятся моего отца, не знаю, в чем дело. — Дилан продолжает двигать губами. В этот момент желание смеяться пропадает. Становится понятно: она пытается замаскировать дрожь подбородка. — Просто возникла мысль, что так я почувствую себя красивой, вот и все.

Мой взгляд поникает. Неделю назад я бы поглумилась над ней. Трент смеет думать, будто она непривлекательная. С ее-то большими голубыми глазами, идеальной, гладкой кожей и светло-каштановыми волосами? Счастливой улыбкой? С тем, как она принимает людей такими, какие они есть, и излучает женскую солидарность?

Боже, мне бы такую проблему.

Только ей плохо, и я никогда бы не узнала об этом, если бы не надавила на нее, потому что Дилан всегда улыбается. Она до смерти любит Хоука, а со мной общается так, словно мы дружим уже много лет.

Вряд ли Дилан признавалась кому-либо еще в том, что сейчас поведала мне.

— Он мой друг, — прочистив горло, наконец, отвечаю ей. — Это все, что я скажу, ладно?

— Ну, а я его двоюродная сестра, — продолжает Дилан, вздернув подбородок и вновь обретя самообладание. — И я бы победила в той драке, так что постарайся быть очень хорошим другом, иначе мне придется подкрепить свои слова делом.

Ага, конечно.

Она смотрит на меня с улыбкой.

— Хоук — завидная партия, не так ли? — После чего бормочет вполголоса: — До тех пор, пока не заводит речи о кометах, формировании галактик и прочей астрономической ерунде.

Я резко перевожу взгляд на нее.

— Что?

— О, подожди. — Трент натянуто улыбается. — Скука смертная грядет. У каждого красавчика есть свои недостатки.

— Он увлекается астрономией?

— М-хм. — Она кивает. — Мой кузен стажируется в университете. Помогает содержать их планетарий.

Разумеется. Вот откуда у него ключи. У меня даже мысли не возникло спросить, как он их достал. Просто решила, что весь город — его игровая площадка, как это обычно бывает у богатых детишек.

— Ему нравятся тайны, — размышляет вслух Дилан. — Хоук хочет провести жизнь в башне под телескопом, направленным в звездное небо.

Опустив глаза, качаю головой. А он сидел и слушал мои поучения, будто я больше знаю.

Но я не сержусь. Ему нравится астрономия. У меня появился друг, которому нравится то же, что и мне.

Я улыбаюсь. Ох, в следующий раз устрою ему. По полной программе. Туманности, астрофизика, космология, эволюция… И вперед. Пусть моими учителями были Google и YouTube, уверена, объем моих знаний не уступает знаниям Хоука.

К тому времени, когда я выстраиваю свои аргументы за и против теории темной материи — в зависимости от того, какой позиции он придерживается, чтобы я могла занять противоположную, — мы уже добираемся до трека. Раздаются восторженные возгласы. Вернувшись в реальность, обнаруживаю толпу людей.

— Ю-ху! — Двое парней колотят по капоту, пока Дилан маневрирует к своей позиции.

— Эй! — рявкает она на них. — Придурки.

Оглядываюсь вокруг. Трибуны заполнены, повсюду полно девушек. Какого черта?

— Почему так много людей?

— Это моя последняя гонка.

Я смотрю на Дилан.

— Хочу гонять на байке, — говорит она, поставив машину на нейтральную передачу и подняв ручной тормоз. — Папа не знает, поэтому, если можешь, сохрани это в тайне…

— Ну, если они все знают, то и он узнает… — Жестом указываю на собравшихся.

— Скоро узнает, — отвечает Трент, отстегивая ремень. — Только не сегодня.

— Но твой отец сам был мотогонщиком. Он боится, что ты получишь травму или типа того?

Девушка пожимает плечами.

— В мотоспорте господствуют мужчины. Он не хочет, чтобы я в это ввязывалась.

Знаю, каково это.

— Однако мне безумно нравится. — Она вздыхает. — И я хочу пробиться собственными силами. Не из-за своего имени.

Отлично. Неужели все богатые дети такие целеустремленные? Ненавижу ошибаться в людях.

— На линию! — выкрикивает кто-то.

Дилан смотрит вперед. Какой-то молодой парень сигнализирует ей флагом. Кивнув, она выезжает на трек и останавливается у стартовой линии на холостом ходу.

— Не все пришли посмотреть на меня, — признается Трент. — Большинство посетителей хочет увидеть Ноя. Нового протеже моего отца.

Она произносит «протеже» с налетом агрессии.

Ни разу не встречала Ноя Ван дер Берга лично, но я знаю, кто он такой. Видела их с Дилан вместе. Кажется, они ладят. Может, даже дружат.

Хотя есть еще что-то. Возможно, Дилан считает, что сама должна стать отцовским протеже. А он отказывается ее тренировать. Думаю, меня бы это тоже взбесило.

— Мне нужно поговорить с людьми, — щебечет она. — Сиди тихо.

Девушка выходит из машины, не заглушив двигатель. Я включаю музыку, глядя в тонированные окна. По бокам стоят люди, в воздухе чувствуется запах хот-догов и фанел-кейков[14], доносящийся из фургончиков с едой слева. Наклонившись, разглядываю аппаратную — нечто среднее между маленькой диспетчерской башней и пожарной вышкой. Там, где должны быть окна, — открытое пространство. Высотой не более трех этажей — вполне достаточно, чтобы обозреть весь «Фоллзтаун».

Вдали ревут мотоциклы, а внутри башни возвышается долговязая фигура.

Джексон Трент.

Я лишь предполагаю, не могу сказать наверняка. Он похож на Хоука, только я знаю, что это не Хоук.

Выглядят они одинаково. Одиночки. Держатся поодаль от всех остальных, потому что оба любят быть в курсе всего происходящего в их владениях.

Если мама Хоука боялась своей любви к Джексону, то Хоук — сын своего отца, ведь перед ним трудно устоять.

Вспомнив, что сестра мне до сих пор не перезвонила, достаю свой телефон.

«Ответь мне», — пишу ей.

В последний раз мы разговаривали позавчера. Что-то не так.

Начинаю набирать сообщение матери, но останавливаюсь и удаляю его. Ей нельзя доверять. Если она даст мой номер Ривзу или Хьюго, они смогут найти меня в любой момент.

Вместо этого пишу Хоуку. Он где-то здесь. Мне нужно убедиться, раз уж Бьянка не отвечает.

«Мой отчим все еще в тюрьме, верно?»

Я должна быть уверена, что сестра хотя бы от его общества избавлена.

Ответ прилетает почти мгновенно:

«Да, а что?»

«Просто проверяю. Спасибо».

Выдыхаю с облегчением.

Однако потом, подняв взгляд, в стороне замечаю слишком знакомую потертую коричневую кожаную куртку.

Ссутулившись, склоняю голову. Черт. Нужно сесть на заднее сиденье.

Твою мать.

Ривз движется на периферии моего поля зрения. Даже если необходимость беспокоиться из-за отчима временно отпала, коп по-прежнему представляет угрозу. Какого черта он тут забыл?

Ну, естественно, Ривз пришел сюда. Где же еще мы с Хоуком могли засветиться.

Снаружи раздается приглушенный смех, звучит музыка. Я притворяюсь, что играю на своем телефоне, чувствуя себя легкой мишенью.

Не свожу глаз с дисплея, но вижу, как Ривз все больше смещается влево, и в итоге огибает капот машины. Зажмурившись, ощущаю тошноту.

Сукин сын. Дверь Дилан открывается; Ривз проскальзывает на водительское сиденье. Внешний шум врывается в салон, но все слишком увлечены, чтобы обратить на нас внимание. Ривз захлопывает дверцу, а я сжимаю кулаки, испытывая настойчивое желание дернуть за ручку своей двери и сбежать.

Коп выключает музыку.

— Привет, Аро.

Едва начинаю набирать эсэмэмку Хоуку, Ривз выхватывает мой мобильник.

— Мне нечасто доводится видеть тебя такой, — усмехается он.

Искоса гляжу на него. Коп осматривает меня с головы до ног. Мои короткие джинсовые шорты и толстовку, волосы, заплетенные в две французские косички. Вместо куртки, джинсов и шапок, которые я носила раньше. Я не хотела привлекать к себе внимание членов Грин Стрит, особенно его.

Он пялится на мои ноги.

— Мои ожидания оправдались.

Ривз бросает что-то мне на колени. Опустив взгляд, подбираю крошечную камеру. Такую же Томми установила в гараже.

Мое сердце будто бы увеличивается в два раза, пытаясь вырваться из грудной клетки.

— Полагаю, ты пронесла это в штаб Грин Стрит? — спрашивает Ривз.

Он подозревает меня. Получается, ему ничего не известно о роли Томми. Я слегка выдыхаю.

— А поскольку в среду я собрал выручку, у него есть видео со мной. — Коп смотрит в лобовое, держа руку на руле, словно мы куда-то едем. — Верно?

Недоуменно смотрю на него. О чем он?

Ривз был в гараже в среду? Хоук получил необходимые доказательства?

— Он не доложил моему начальству, — сообщает мужчина, — значит, ему что-то нужно. Чего он хочет?

— Понятия не имею, о чем ты говоришь.

Коп лжет. Хоук сказал бы мне. Прошло несколько дней. Зачем ему хранить эти кадры, если они действительно есть?

Но Ривз качает головой.

— У меня два варианта, Аро. Упечь твою задницу за решетку, где ты исчезнешь. Будешь до конца жизни гнить в бетонной клетке, среди грязных женщин с татуировками на лице… — Коп поворачивается ко мне. — И Бьянка останется в моем полном распоряжении.

Пошел ты.

— Или ты можешь вернуться домой, — предлагает он. — Я не стану тебя убивать. Мне никакой выгоды от трупа.

— Если думаешь, что я позволю тебе взять меня в рабство…

— О, Аро. — Ривз смотрит на меня, как на ребенка. — Каких сказок ты наслушалась от мальчиков? Я не такой уж и злой.

Тогда в чем дело? Если Хоук добыл компромат на него, почему он не преследует Хоука?

— Ты возглавишь Грин Стрит, — объявляет Ривз.

Я замираю, а он улыбается так мягко. Никогда прежде его таким не видела.

— Ты мне всегда нравилась. Хьюго не очень хорошо это воспримет. Знаю, ты не питаешь к нему особой любви, однако и смерти ему не желаешь. Поэтому возвращайся домой. Ты сможешь защитить его от меня. Переезжай обратно в дом своей матери. У тебя появятся бойцы, которые помогут прогнать отчима, и деньги, чтобы радовать мать.

— В честь чего? — выпаливаю я. — Что тебе нужно?

Я больше не хочу торговать наркотиками. Никогда не хотела. И уж точно не претендую на место Хьюго. Моя продолжительность жизни сократится вдвое, а она изначально была невелика.

Ривз просто смотрит на меня.

— Ты всего лишь должна расплатиться со мной.

Чем?

Тут в голову приходит мысль. По какой-то причине коп связался не с Хоуком. Трент не должен узнать.

— Я не стану ничего красть из «ДжейТи Рэйсинг», — заявляю я.

Коп опять качает головой.

— Из дома мэра, — отвечает он. — В Ночь вражды. Просто убеди Кейда отпереть двери. Мне нужно кое-что, что есть у Мэдока Карутерса.

— Деньги?

— Существуют вещи ценнее денег.

Ривз не уточняет, однако я могу представить, ведь дядя Хоука — мэр города и влиятельный адвокат с национальными политическими амбициями. Коп надеется найти информацию, благодаря которой политик окажется у него на крючке. Если Ривз возьмет Карутерса за яйца, то ни одна запись Хоука не увидит свет. Ривз будет контролировать мэра и меня, а я буду контролировать Хоука. Тогда коп себя обезопасит. Вот как он это видит.

— Выполнишь задание и сможешь вернуться домой, — говорит мужчина.

Домой? Что такое дом?

Но потом перспектива начинает укладываться в моем сознании. Мэтти и Бьянка. Дом моей матери, где не будет отчима, а она перестанет меня доставать. У меня появится немного денег. Влияние. У Мэтти будет столько карандашей, сколько он пожелает. Я могла бы получить все это… или Хоука?

Ночь вражды через два дня. А что, если я не соглашусь?

— Через год твоя жизнь изменится, — почти шепчет Ривз. — Власть опьянит тебя. — Он просовывает ладонь между моих бедер, сжимает внутреннюю поверхность. — И тогда ты захочешь трахнуть меня.

Оскалившись, пытаюсь вырвать его руку оттуда, где менее двадцати минут назад находилась рука Хоука.

Только он отстраняется раньше, чем я успеваю это сделать.

— Ночь вражды, — напоминает коп.

После чего открывает дверь — музыка с улицы вновь наполняет салон, — вылезает из машины и захлопывает ее.

Меня захлестывает ярость. И я не до конца понимаю, что, черт возьми, сейчас произошло. Пинаю приборную панель, зарычав.

— Ах!

У Хоука есть улики против Ривза. Уже несколько дней! Зачем он дал ему шанс найти камеру и прийти за нами? Зачем Хоук так поступил?

В окно стучат. Вздернув голову, вижу куртку Хоука.

Опускаю стекло.

— Ты в порядке? — Он наклоняется. — Что за хрень? Что это было? — Выпрямившись, парень поворачивается кругом, затем снова опускается и смотрит в окно Дилан. — Куда Ривз пошел? Он тебя не тронул? Я только что видел, как он вышел из машины…

Я лишь сердито смотрю на него.

— У тебя есть записи, которые нам нужны?

Его лицо смягчается. Хоук умолкает.

Этого достаточно для ответа. Не сводя с Трента глаз, распахиваю дверь и вылезаю наружу.

— Почему ты не сказал мне?

Он избегает зрительного контакта, глядя куда-то в сторону, и тяжело выдыхает. Я изучаю его.

Поверить не могу. Ривз не солгал. Хоук его подловил. Копа можно было взять под стражу несколько дней назад.

— Какую игру ты затеял? — кричу я, и мне все равно, кто меня услышит. — Чего ты хочешь? Ты пытаешься усугубить ситуацию?

— Это случилось только вчера утром, — объясняет парень. — Я…

Замявшись, предложение он не заканчивает. Итак, Хоук заметил Ривза на записи вчера, когда просматривал отснятый материал. Тридцать шесть часов. Чего он ждал?

Больше он ничего не говорит.

— Что? — рявкаю я.

— Аро, я… я просто…

— Ты солгал мне. — От обиды мой взгляд ожесточается. — Я нужна сестре. Она совсем одна разгребает проблемы нашей матери. Что ты задумал? У тебя есть какой-то собственный план?

Хоук мотает головой, но подобрать слов по-прежнему не может. Ради всего святого.

— Готова? — окликает Дилан, прискакавшая обратно к машине.

Жду от Хоука ответа еще секунду. Он сохраняет молчание, поэтому я ныряю в салон, захлопываю дверь и закрываю окно.

— Боже, поехали, — выдыхаю я. — Быстрее.

— Именно это я и хотела услышать.

Выжав сцепление и переключившись на первую передачу, девушка выезжает на старт вровень с другим водителем. Громогласный голос диктора раздается из динамиков:

— Мисс Дилан Трент против Сэмми Фуонг! — Толпа аплодирует. — Вы знаете правила. Десять кругов, без притираний и…

— Ой! — восклицает Дилан, повернувшись ко мне. — Мы забыли дать тебе на подпись отказ от претензий.

Отказ от претензий?

Она просто отмахивается.

— Заключим устное соглашение. Если получишь травму из-за меня, в суд не подашь, хорошо?

Искоса смотрю на нее.

— Если ты травмируешь меня, я травмирую тебя.

Дилан отворачивается к треку.

— Справедливо.

Хотя, если серьезно… она ведь не попадала в аварии, верно? Здесь кто-то умирал?

Красные огни по обе стороны трассы начинают мигать. Дилан пристегивает ремень безопасности, проверяет мой, после чего снова переключает передачу. Держа руку на руле, она врубает аудиосистему. Звучит Problem Наталии Киллс. Краем глаза замечаю Хоука на обочине, но не смотрю на него.

Цвет меняется на желтый; рука Дилан на рычаге переключения передач напрягается. Мой желудок совершает кувырок.

Переведя взгляд в сторону, вижу другую участницу в шлеме и… Стоп, положено надевать шлемы? Нам нужно?..

В следующую секунду ярко загорается зеленый свет. Дилан нажимает на газ. Вскинув руки, хватаюсь за консоль и дверь, когда машина срывается с места.

— У-у-у-уф! — выкрикивает Трент; музыка играет настолько громко, что я не могу думать.

На повороте держусь за поручень над дверью. Машина накреняется, пока входит в вираж по внутреннему краю трассы. Мы мчимся ноздря в ноздрю с GTO справа от меня.

Дилан включает третью, затем четвертую передачу, газует, и я вжимаюсь в спинку сиденья. Сердце подскакивает до горла.

Разразившись смехом, забываю о споре с Хоуком.

— Черт.

Дилан мельком улыбается мне, преодолевает следующий поворот и устремляется дальше, максимально разгоняясь на пятой передаче.

Несколько капель дождя разбивается о лобовое стекло. Я смотрю на Трент, чтобы понять, собирается ли она остановиться.

Однако Дилан, кажется, ничего не замечает. Выпрямленной рукой крепко удерживает руль, второй — рычаг коробки передач. Ее взгляд сосредоточен на треке, подобно лазерному прицелу.

— Держись! — кричит она.

А?

Мои пальцы крепче сжимают поручень. Приближается очередной поворот, но вместо того, чтобы снизить скорость, девушка жмется к внутренней обочине, насколько возможно, и мчится вперед.

У меня внутри все переворачивается, кожу покалывает. Ощущения такие же, как прошлой ночью в тоннеле, когда я почувствовала Хоука позади себя.

— Дилан… — Я хватаю воздух ртом и начинаю смеяться.

Дождь барабанит по машине тяжелыми каплями, вторая тачка остается у нас на хвосте, а Дилан улыбается.

— Я дрифтану. — Она хохочет. — Смотри.

— Что?

— По моей команде подними ручник, ладно?

Мои глаза округляются.

— Чего?

— Готова?

— Что?! — Опускаю взгляд на ручной тормоз. Какого черта? Что она делает?

— Давай! — орет девушка.

Запаниковав, я трясусь, но потом хватаюсь обеими руками за рукоятку и дергаю ее вверх. Нас заносит влево, заднюю часть машины разворачивает. Мы входим в поворот, скользя по асфальту и разбрызгивая уже собравшиеся лужи.

Дилан кричит. Из меня вырывается нечто среднее между стоном от боли и хныканьем, хотя я отказываюсь зажмуриться.

Машина соперницы проносится мимо. Я смотрю ей вслед.

— Дилан!

— Ох, мне плевать на победу, — усмехается она. — Было весело, а еще это разозлит моего папу.

Девушка резко ускоряется, вновь набирая обороты. Вдруг перед нами вспыхивают фары.

Навстречу летит машина, и я судорожно вдыхаю. Дилан ударяет по тормозам. Мы идем юзом на мокром покрытии.

Свет фар приближается. Проклятье, что это такое?

Наш автомобиль заносит вбок; я хватаюсь за приборную панель. В итоге мы останавливаемся буквально в нескольких сантиметрах перед «Мерседесом», заблокировавшим трассу.

— Что за черт? — Дилан тяжело дышит.

Сэмми Фуонг в своем синем GTO уже вырвалась далеко вперед, вышка и трибуны со зрителями тоже не близко. Выпрыгнув из «Мустанга», мы отбегаем в сторону, на случай, если нас попытаются протаранить. Дождь льет на голову.

И тут я узнаю машину. «Мерседес». Этот белый, однако я знаю, чей он. Черный был разбит в парке той ночью.

Хьюго выходит с широкой улыбкой. Мгновение спустя открываются остальные двери. Николас, Аксель и два других приспешника Хьюго — Джонатан и Алехандро — присоединяются к нему.

— Дерьмо, — бормочу я. На парне кожаная куртка, которую он украл в семнадцать лет. В ней три внутренних кармана. Нож и кастет, наверняка.

К нам бежит группа людей. Взяв Дилан за запястье, отталкиваю ее к себе за спину.

Хоук останавливается рядом со мной. Уверена, вместе с Кейдом и другими их друзьями.

— Пока никому не звоните, — говорит Трент в рацию.

— Уверен? — спрашивает какой-то парень.

Проигнорировав его, Хоук кому-то передает рацию.

Мы все стоим перед машиной Дилан, Хьюго и его команда выстраиваются перед капотом «Мерседеса».

— Привет, детка. — Хьюго смотрит на меня ехидно сияющими глазами. — С Пиратами теперь тусуешься?

Я определенно не тусуюсь с Пиратами, но, стоя в окружении двух Трентов и Карутерса, чувствую, что все взгляды Грин Стрит устремлены на меня, будто их предали.

— Девочка, которую я воспитал, не нуждается в чьей-либо защите. Она не прячется за богатыми мальчиками.

Струи дождя стекают по моему лицу. Хоук пытается взять меня за руку, только я отдергиваю ее.

Да, Грин Стрит вскормили меня. Уэстон — мой дом.

Правда, ни один сосед не защищал меня в детстве. Едва я стала достаточно взрослой, Хьюго вознамерился торговать моим телом. Чем они лучше? Они думают, я обязана хранить верность им?

Аксель и Джонатан подаются вперед, вытащив руки из карманов. На миг перестаю дышать, прежде чем понимаю, что они не достали оружия. Пока не достали.

Однако парни явно наготове: сжимают кулаки, принимают широкие стойки; Аксель смотрит на Кейда, Джонатан — на Хоука.

— Ты им не нужна. — Хьюго подходит ближе ко мне, и Хоук напрягается. — Куда ты пойдешь, когда он забудет о тебе?

Он переводит взгляд на Трента, потом обратно на меня.

Знаю, Хьюго прав. Может, не сегодня и не завтра, но он прав. Я не забыла, как должны сойтись звезды, чтобы моя жизнь наладилась. Моя семья, долги, мое криминальное прошлое, недостаток образования, то, что в данный момент я нахожусь в розыске…

Я опозорю Хоука. Мне понятно, что между нами нет отношений.

Вынужденно скрываясь вместе, мы сблизились. И я никогда не смирюсь с его попытками спасти меня.

— Твоей мамы не было дома три дня, — сообщает Хьюго.

Мой взгляд устремляется к нему.

— Ты должна вернуться. — Его голос смягчается.

— Не двигайся, мать твою. — Хоук обхватывает мое запястье.

— Понятия не имею, как долго смогу скрывать это от органов опеки, — угрожает Хьюго.

Вот почему Бьянка не отвечала на звонки. Она боялась, что я вернусь домой, если узнаю. Проклятье.

Аксель отхлебывает из фляжки, а Алехандро выпускает струю дыма изо рта и швыряет сигарету в одного из Пиратов, стоящих слева.

— Черт. — Парень стряхивает пепел со своей футболки.

Грин Стрит подступают, воздух накаляется. Волоски на моих руках встают дыбом, дождь охлаждает кожу шеи.

— Хоук, серьезно, — говорит кто-то из Пиратов. — Они перевернут город вверх дном. Отдай ее.

Но он не шевелится. Хьюго улыбается.

Наконец-то я оглядываюсь через плечо. Товарищи Хоука смотрят в мою сторону, некоторые с таким видом, словно я — причина всего происходящего. Они могут ввязаться в драку, только не хотят драться ради меня.

Под пристальным взглядом Хьюго я поворачиваю голову и шепчу Хоуку:

— Это не мои люди.

Он сжимает мою руку.

— Хьюго использует тебя в качестве предлога. Они давно этого хотели.

— Твои друзья думают иначе.

Не хочу бросать его, но я не могу так жить. Не могу следовать за ним повсюду. Мне нужно самой отвечать за себя и прокладывать свой собственный путь. Друг должен сделать жизнь Трента лучше, а не хуже, к тому же я нужна Бьянке.

Высвободившись из его хватки, направляюсь к Хьюго.

Хоук тянет меня назад.

— Аро…

— Я не стою всех этих проблем. — Снова вырываюсь. — Мне нужно домой.

Его глаза становятся ледяными, однако он позволяет мне уйти. Подойдя к Хьюго, поворачиваюсь лицом к Пиратам.

— Кому-то нравятся девушки чикано[15], — смеясь, обращается он к Хоуку. — С ними никогда не соскучишься, правда? Я приведу тебе еще одну.

— Я хочу эту.

Резко перевожу взгляд на Хоука. Внезапная твердость в голосе так не свойственна ему. До этого он выглядел обеспокоенным и расстроенным. А теперь нет.

Вся его злость направлена на меня.

— Ну, она тебе не достанется, — возражает Хьюго. — Только если… Сам знаешь что.

Хм? Глядя то на одного, то на другого, понимаю: между ними состоялся разговор без моего присутствия.

Хоук сосредотачивает внимание на мне.

— Подойди сюда.

Я остаюсь на месте.

Его челюсти сжимаются.

— Однажды я уже просил тебя, когда все это началось, — цедит он сквозь зубы. — И повторяю сейчас. Иди сюда.

Выпрямившись, вспоминаю. В последний раз мы находились в похожем положении в ту первую ночь перед его домом.

Он никогда не видел во мне равную, всегда чувствовал свое превосходство. Я — та, за кого нужно платить, защищать, направлять…

Питомец. Проект.

— Незачем меня спасать, Богатей, — говорю ему, расправив плечи.

Хоук вздергивает подбородок. Его лицо меняется, брови расслабляются, тепло, исходившее от него вчера вечером и сегодня утром, когда он красил мне ногти, сменяется холодом.

Хьюго лишь смеется.

— Не огорчайся…

Но Хоук не дает ему шанса позлорадствовать. Сделав выпад, он бьет кулаком прямо по лицу моего приемного брата.

Я отшатываюсь назад. Толпа взрывается воплями. Николас подлетает к ним, чтобы оттащить Хоука, однако уже слишком поздно. Хьюго наносит ответный удар. Подбегает Кейд, и все теряют рассудок.

— Прикончите их! — вопит Аксель.

Прежде чем я успеваю разглядеть, кто это, какая-то девушка в розовых «Чаксах» дергает меня за косу и бьет коленом по щеке. Боль распространяется по всему лицу. Мне требуется секунда, но инстинкты просыпаются. Каждый мускул приходит в движение, я включаюсь в действие. Врезаюсь плечом ей в живот, отчего она теряет хватку, и отталкиваю ее назад. Девчонка падает на задницу.

Быстро обернувшись, вижу, что Хьюго бьет Хоука, которого удерживает Аксель. Я бегу к нему, только он, вскинув ногу, пинает Хьюго, а затем ударяет Акселя локтем в бок.

Вырвавшись из захвата, Хоук разворачивается. Его глаза сверкают, пока он смотрит на меня. Вдруг удар приходится ему в челюсть; он падает и приземляется на бетон. Когда переворачивается, из ссадины на его щеке капает кровь. Трент смотрит на Хьюго. Ринувшись туда, наваливаюсь на Хоука.

— Остановись! Просто уходи домой.

Он отталкивает меня и снова бросается на Хьюго. Дождь льет как из ведра. Стерев воду с лица, слышу крик. Я перевожу взгляд в сторону и обнаруживаю Дилан верхом на Еве Киссинджер. Массивное кольцо Евы повернуто фальшивым бриллиантом к ладони. Замахнувшись, Ева готовится оставить Дилан жирный шрам на всю оставшуюся жизнь. Подбежав к ним, хватаю Трент под мышки и оттаскиваю ее. Ева промахивается буквально на пару сантиметров.

Молния пронзает небо, раскат грома раздается над головой. Все продолжают драться.

— Копы! — выкрикивает кто-то.

Несколько участников, отвлекшись от схватки, поднимают глаза. У въезда в «Фоллзтаун» я замечаю мигающие огни.

Люди разбегаются по своим машинам. Аксель оттаскивает Хьюго от Хоука, и тот вытирает кровь с губы.

Они смотрят друг на друга, я смотрю на них.

— Встретимся в салоне Ауры через десять минут, — рычит Хоук; его взгляд мечется между мной и Хьюго. — Она мне больше не нужна, но я заберу ее и заставлю поплатиться за то, что потратила мое время зря!

Я стискиваю зубы, только сердце не успокаивается.

Хоук пешком возвращается к трибунам и стоянке, где припаркована его машина.

— Хоук! — орет Кейд, погнавшись за ним.

Дилан проходит мимо меня, бормоча:

— О боже.

Салон Ауры? Тату-мастера?

— Твою мать, что ты сделал? — глядя на Хьюго, спрашиваю я.