Мальчики из Фоллз

Глава 25 Аро

— Я на минуту, поговорю с отцом. — Хоук зарывается губами мне в волосы.

Поцеловав мою голову, он уходит, а я смотрю на Мэтти и Бьянку, крепко спящих в гостевой спальне.

Сейчас уже за полночь, в доме темно. Мы пока не видели его родителей. Он прямиком повел меня наверх. Там несколько дверей, однако Трент явно знал, в какой комнате дети. Судя по обстановке, похоже на спальню подростка, но не в стиле Хоука. Темно-серые стены, лавандовые шторы, белое постельное белье… Несколько растений и фотографии на стенах. Ловец снов[17], опрятный белый письменный стол. Деревянный пол бежевого цвета, ковер из меха, наверняка искусственного.

Я переступаю через порог. Моя одежда и волосы до сих пор мокрые. Мэтти лежит на Бьянке, свернувшись калачиком. Кровать одноместная, но они маленькие и, полагаю, не хотели разлучаться. На тумбочке стоят стаканы с водой, почти пустая миска с остатками попкорна.

Хочу заверить сестру, что я здесь, правда, это разбудит Мэтти, а им нужно поспать. Родители Хоука уложили его. Нам всем необходим отдых.

Выйдя в коридор, тихо закрываю за собой дверь. Когда миную другую темную комнату, бросаю взгляд внутрь, вижу кровать, окно, листья, колышущиеся снаружи.

Спальня Хоука. Кажется, век назад мы стояли на дереве, и он предупреждал меня, чтобы я сюда не заходила.

Улыбаюсь сама себе. Знал бы Хоук, что с того момента от меня не отделается.

Я возвращаюсь вниз. Лунный свет отражается от сверкающего пола. Прислушиваясь к голосам, надеюсь определить, где находится Хоук.

Но не слышу его.

Нерешительно обогнув лестницу, заглядываю в гостиную, пытаюсь разглядеть что-нибудь за окнами. Учуяв легкий аромат жасмина, медленно иду на кухню.

Краска свежая, паркет относительно новый, а бытовая техника — самая современная, какую только можно представить. Холодильник в два раза шире обычного.

Однако мне известно, что дом старый, он принадлежал семье Трента на протяжении десятилетий. Дядя Хоука вырос тут. Парень упоминал об этом.

Я пересекаю кухню и выхожу через дверь черного хода на крыльцо. Дождь льется с навеса. Закрыв глаза, вдыхаю густой прохладный воздух. Запах зеленой травы проникает в ноздри. Остановившись на первой ступеньке, оглядываю задний двор.

С правой стороны — игровая площадка, с левой — уличный каменный камин с зоной отдыха. Никакого бассейна или джакузи. Просто открытое пространство. Места вдоволь, хоть колесом катайся.

Левее крыльца за забором горит свет. В доме Дилан.

Вдруг я обнаруживаю женщину, которая сидит в нескольких метрах от меня, укутанная в одеяло, и покачивает босой ступней, выглядывающей из-под шелковых пижамных штанов.

Развернувшись, делаю шаг назад.

— Привет. — Она пристально смотрит на меня, а я оглядываюсь на дом. Где Хоук?

Снова переведя взгляд на женщину, замечаю глаза, искрящиеся от улыбки, слегка наклоненную голову. Цветом кожи, глаз и волос Хоук пошел в отца, зато внешне он похож на мать.

— Джульетта Чейз, — невнятно бормочу я.

Писательница.

Она лишь улыбается.

— Дома я Джульетта Трент. А ты Аро.

Да. Не уверена, знает ли миссис Трент обо мне от Хоука или от других людей. Очень надеюсь, что от Хоука.

Спустя несколько секунд вспоминаю о манерах, подхожу и протягиваю ей руку.

— Здравствуйте.

Мы обмениваемся рукопожатием, но я быстро отстраняюсь, сама не знаю почему. Джульетта вроде как большая шишка в определенных кругах, хотя… Сегодня я лишила ее сына девственности в машине, и миссис Трент смотрит на меня так, словно ей это известно. Но откуда она может знать, верно?

Понятия не имею. Родители многое знают.

— Мне кажется, я должна извиниться за что-то, — лепечу, — только произошло так много всего, и я сбилась со счета, поэтому не совсем уверена…

К моему удивлению, Джульетта смеется.

— Ты мне кое-кого напоминаешь.

Я молчу.

— Меня, — уточняет женщина.

Однако дальше не поясняет. Одеяло спадает с ее плеч, и я вижу тонкий топ на бретельках-спагетти. На самом деле миссис Трент выглядит моложе своего возраста, я уверена. Не то чтобы она была старой — я не в курсе, сколько ей лет, — но мама у Хоука очень красивая.

Молча стою около минуты, не зная, что еще сказать. То есть, я сожалею о неприятностях. Видела ли она запись сегодняшней драки?

Оглянувшись вокруг, говорю:

— Здесь хорошо.

Я раз или два задавалась вопросом, почему довольно известная писательница и ее деверь, заработавший себе громкое имя в собственной отрасли, продолжают жить по соседству на Фолл Эвэй Лэйн. Район достаточно приличный, но они могут позволить себе жилище получше. Большие дома. Забор с воротами, который явно пригодился бы при наличии сумасшедших фанатов.

Правда, теперь я понимаю. Семья в соседнем доме, тишина, дерево, сентиментальная ценность… все просто идеально.

— Прошу прощения, если доставила много хлопот. Я не нарочно.

Ну…

— Ну, не всегда, — подмечаю я.

Иногда нарочно.

Миссис Трент делает глубокий вдох, поднимается, прихватив с собой одеяло, и опирается на перила. Дождь по-прежнему льет как из ведра.

— Вот какой жизненный урок я усвоила: если дело касается неприятностей, все зависит от результата, — произносит Джульетта. — Проблемы плохи тогда, когда их не удается решить.

— А если удается?

— Значит, это просто забавное приключение. История, которую ты будешь вспоминать по праздникам и смеяться над ней в окружении любимых людей.

Я улыбаюсь, сомневаясь, что большинство родителей согласилось бы с подобным мнением. Неприятности — это плохо. Рисковать — плохо. Хотя да… Тут как на войне. История помнит победителей как правых. Точно так же кража амулета подарила мне Хоука. По чистой случайности, конечно.

Поэтому я не жалею, что вломилась в их дом. Во всяком случае, пока.

— Спасибо, что приютили их. — Сую руки в карманы своих шортов. — Я сама могу о них позаботиться. Просто ситуация с моей матерью немного…

— Я знаю, что можешь, — останавливает она меня. — Знаю, что ты на это способна, Аро. Но ты не должна. Я хочу, чтобы ты это понимала.

Миссис Трент поворачивается ко мне — многие взрослые так делают, когда собираются меня образумить. В глаза ей я не смотрю.

— Послушай, я пока не знаю, каким образом все сложится. Может, твоя мама одумается. Может, ей понадобится помощь и она заберет их через год. Может, после нашего разговора с Джексом возникнет вопрос, не слишком ли мы стары, чтобы совладать с Мэтти… — Она тихо смеется. — Мы давненько не имели дела с малышами.

Вздохнув, Джульетта вновь переводит взгляд на дождь.

— Возможно, Бьянка не захочет остаться вдали от друзей… Нам нужно многое обсудить. Ничего еще не решено окончательно и бесповоротно. Единственное, в чем могу тебя заверить: ты больше не одна. — Она оглядывается, и я встречаюсь с ней взглядом. — Мы поможем тебе, чтобы ты была уверена, что о них позаботятся.

Никто не сможет заботиться о Мэтти и Бьянке лучше меня. Чужие дети всем безразличны.

— Сейчас они у нас. По крайней мере, на несколько дней. И ты можешь спокойно выдохнуть. Подумай немного. Поверь, в юности даже пара лет кажется вечностью, однако время летит очень быстро. Если ты все-таки решишь взять их воспитание на себя, тебе вряд ли захочется работать в нескольких местах.

Ага, ее речь так похожа на Хоука.

— Брат и сестра не захотят видеть тебя несчастной. — Голос женщины смягчается. — Рассмотри возможность образования и задумайся о своем будущем. Когда ты окончишь колледж, Мэтти будет всего десять.

И за это время может многое измениться. Вдруг он станет непокорным, и родители Хоука решат, что не справятся с ним. Бьянка может сбежать. С возрастом их голоса станут громче. Лишь я способна не дать им сбиться с пути. Обезопасить.

Кто-то окликает меня:

— Аро.

Обернувшись, вижу в дверном проеме Хоука. Он подходит, заметив в моих глазах жуткую усталость. У его матери добрые намерения, но она ничего не знает. Не знает, насколько легко можно разрушить ребенку жизнь. Все мои действия направлены на их защиту. Единственный человек, которому я могу доверять, — это я сама.

Хоук берет меня за руку и смотрит на маму, поворачиваясь с осторожностью, чтобы она не увидела его новую татуировку. Вероятно, отцу он рассказал и попросил его сообщить новость миссис Трент.

— Дети в порядке? — спрашивает Хоук у матери.

Она кивает, и он утягивает меня за собой.

Мы проходим через кухню в коридор, направляясь к входной двери. Я сразу же останавливаю Хоука.

— Нет, мы можем остаться?

Знаю, он хочет вернуться в убежище. Побыть вдвоем, чтобы его родители нас не услышали, только…

— Мне бы хотелось быть рядом, когда они проснутся утром. Мэтти успокоится, если увидит меня.

Хоук выдыхает. Возникает желание улыбнуться от того, каким подавленным он внезапно выглядит.

— Ты меня убиваешь.

Хоук доверяет своим родителям, поэтому без опасений готов оставить моих брата и сестру с ними, однако я их не знаю. Я не уеду.

— Хорошо. — Он ведет меня вверх по лестнице, и я провожу рукой по его футболке, с нетерпением предвкушая возможность его обнять. Хоук всегда такой теплый.

Но в своей комнате он достает чистую футболку, обхватывает мои щеки ладонями, крепко целует меня в губы и говорит:

— Душ слева. — Парень указывает в сторону двери. — Увидимся утром. Приятных снов.

Что? Когда Хоук разворачивается к выходу, я ловлю его за руку.

— Ты куда?

— На диван. Я не смогу устоять перед тобой, а мои родители сойдут с ума, если мы займемся сексом прямо у них под носом.

Опять притянув меня к себе, он накрывает мои губы своими и вдыхает мой запах, словно я ему жизненно необходима. Жар разливается по всему телу до пальцев ног, и я обвиваю парня руками.

Однако он отстраняется.

— Встретимся утром.

Провожая его взглядом, стараюсь сдержать улыбку от того, какими тесными стали его джинсы.

Два часа спустя я все еще не сомкнула глаз.

То есть я хочу быть рядом, когда брат с сестрой проснутся, но чувствую, что нам с Хоуком следовало вернуться в Карнавальную башню.

Там я бы тоже вряд ли спала в данный момент — эта мысль хоть как-то утешает.

Интересно, почему место получило подобное название? Хоук так и не объяснил. И действительно ли это башня? С крыши открывается отличный вид, правда… Не знаю.

Я трясу головой, пытаясь прояснить разум, чтобы мозг хотя бы на время перестал работать, но продолжаю думать о гонке, драке, татуировке…

О часах, проведенных в машине на озере.

Даже приняв душ и приведя себя в порядок, я до сих пор чувствую Трента. Его вес. Его рот. Его теплую сперму на моем животе. Жаль, что Хоук не был у меня первым.

С ним я бы получила ту нежность, которую заслуживала. Внимание, время, пыл… Не подозревала, что когда-либо испытаю такие ощущения. Как будто он был мне необходим. Тогда я бы поняла — в будущем не стоит размениваться на меньшее. Надеюсь, для Хоука все прошло так же потрясающе.

Я сбрасываю с себя одеяло, спрыгиваю с кровати и роюсь в ящиках его комода, пока не нахожу пару черно-зеленых клетчатых боксеров. Надев их, подворачиваю пояс пару раз, затем разглаживаю волосы поверх черной футболки, которую Хоук мне одолжил, открываю дверь и крадусь в коридор.

Раздается звон напольных часов, стоящих в прихожей, и я проверяю все двери, убеждаясь, что они закрыты. Не хочу столкнуться с его родителями.

Тихо спустившись по лестнице, нахожу Хоука на диване в гостиной. Он в черных пижамных штанах, без рубашки, лежит на спине. Одна нога на полу, другая на диване. Его рука свисает с края сиденья, вторая лежит на животе.

В груди у меня болезненно ноет, а тело буквально кричит. Видеть его таким уязвимым — все равно что голодной попасть на пиршество.

Забравшись на него сверху, провожу носом от его живота к груди, захватываю зубами сосок.

Хоук резко вздыхает и дергается. Я быстро поднимаюсь, прижимаюсь лбом к его лбу.

— Я соскучилась по тебе.

У парня перехватывает дыхание, однако взгляд фокусируется. Увидев меня, он обхватывает мое лицо руками.

Целуя его в губы, трусь об него пахом и уже чувствую его твердый член.

— Тебе больно? — спрашиваю, коснувшись пальцами ссадины на щеке Хоука.

— Нет. — Сжав мои ягодицы, он вжимается в меня, но я задеваю коленом что-то твердое между ним и спинкой дивана, оглядываюсь и достаю айпад.

Экран загорается.

— Что это?

Хоук пытается забрать планшет.

— Ничего…

Только я отшатываюсь назад. Мной овладевает любопытство. Скользнув пальцем по дисплею, обнаруживаю видео на паузе. Хотя изображение вполне четкое. Что за черт?

Нажимаю кнопку «Воспроизведение». Мужчина дергает бедра женщины на себя, впиваясь в нее сзади. Она стонет, держась за край кухонного стола. Ее задница врезается в него все быстрее и сильнее.

— Ты серьезно? — Я таращусь на Хоука. — Разве ты не был удовлетворен?

Мы сделали это три раза в машине, после чего он приходит домой, чтобы сразу же подрочить на порно?

— Нет, — отвечает парень, выхватывает айпад и закрывает видео.

Нет?

— То есть, да. Дело не в этом. Я… собираю информацию.

— Собираешь информацию?

Ни на секунду не встречаясь со мной взглядом, Трент принимает сидячее положение, а я немного отстраняюсь.

Хоук ерзает подо мной, словно подыскивая слова, затем, наконец, спрашивает:

— Ты когда-нибудь… пробовала так?

Догги-стайл? Отрицательно качаю головой.

Трент снова опускает глаза, жует губу в попытке скрыть свою нервозность. Мне хочется улыбнуться, глядя на него. Хоук выглядит как бог, с ростом, наверное, под метр восемьдесят пять, широченной грудью, и при этом ведет себя настолько застенчиво.

— Ты бы хотела? — интересуется он мягким тоном.

Мурашки пробегают вдоль позвоночника. Больше всего я бы хотела оказаться сейчас в башне с ним наедине, в его постели, практиковаться…

Но…

— Что? — говорит Хоук, когда я не отвечаю.

Знаю, он рассердится, если скажу, однако это нужно сказать.

— Просто мне кажется, возможно, ты захочешь повременить с некоторыми экспериментами.

Может, теперь, когда он преодолел свой пунктик, ему будет легче.

Хоук откидывается назад, опершись на руки, и смотрит на меня. От нежности в выражении его лица не остается и следа.

— Я прагматична, — продолжаю, сохраняя спокойствие. — Ты не влюбишься в девчонку, бросившую школу. Я не способна ни за что заплатить. В итоге ты найдешь другую. Может, прибережешь эти приключения для нее…

— Предпочел бы знать, что делаю, когда ее встречу.

Я замираю. Не ожидала подобного ответа. Значит, Хоук уже понимает, что не влюбится в такую, как я. Он действительно лишь тренируется. Потрясающе.

Подтолкнув меня вперед, он нависает надо мной, когда я ложусь на диван.

— Мне хочется быть профи в этом деле.

— Будешь, — шепчу я. — У тебя классный член. Ей понравится.

Хоук улыбается, только улыбка язвительная.

— Нужно было найти тебя гораздо раньше. Похоже, люди были правы насчет девушек из Уэстона.

— И что же о нас говорят?

Просунув руку под футболку, Хоук мнет мою грудь.

— Не навсегда, однако развлечься с ними определенно можно.

Козел. Но я отшучиваюсь:

— Не так плохо, как говорят о мальчиках из Фоллз: «Могут оплачивать счета, однако до оргазма тебя не доведут».

Отодвинувшись назад, Хоук поднимает меня, разворачивает, прижимает грудью к спинке дивана. Мои колени впиваются в подушки. Он льнет к моей спине, дышит мне в ухо, запускает руку в трусики и ласкает меня.

— Ты кончила со мной? — спрашивает парень, овевая своим дыханием мою кожу.

Его пальцы касаются клитора. Веки трепещут. Он накрывает мою киску ладонью и не двигается. Мне хочется потереться об него.

— Нет причин лгать. — Хоук целует мое ухо. — Ты кончила?

Я киваю.

— Было приятно?

Вновь киваю.

Вынув руку, он сует средний палец себе в рот, облизывает, потом возвращается обратно мне между ног, играет с входом во влагалище, а я удерживаю его руку на месте.

— Хочешь еще?

Я слегка раздвигаю колени.

— Хоук…

Стянув с себя футболку, подношу его вторую руку к своей груди и поворачиваю голову. Мои губы зависают над его ртом.

— Детка… — выдыхает парень.

— У тебя стоит для меня? — Вжимаюсь в него задницей, чувствуя его эрекцию.

— Да…

— Со мной весело? — дразню его.

— М-м-м-м…

Я разворачиваюсь, кладу ладонь на шею Хоука, толкаю его на сиденье и, оседлав, опускаюсь сверху. Он смотрит на мои сиськи.

— Тогда, надеюсь, у тебя постоянно будет стояк в джинсах, когда поведешь свою маленькую розовую блондинку в кино, потому что не сможешь перестать думать о том, насколько жарко тебе было со мной на заднем сиденье твоей машины, — говорю, качнув бедрами. — Ты никогда не трахнешь никого так, как меня.

Подняв руку, Хоук обхватывает заднюю поверхность моей шеи и притягивает к себе. Мы оба забываемся, целуясь. Мои соски трутся о его грудь. Все идеально. То, как сочетаются наши тела. То, как мне нужно лишь опустить подбородок, чтобы мой рот достиг его рта. То, как приятно его обнимать.

Я разозлила Хоука, и он таким образом отыгрался на мне. Плевать, права ли я. Поймет ли он в конце концов, что есть более подходящие для него девушки… Или я пойму, что прав он и нам просто нужно оставить все как есть, посмотреть, что из этого выйдет. Хоук нужен мне.

Двигая бедрами быстрее, испускаю стон, а Трент покусывает мои губы. Уже собираюсь сорвать с себя остатки одежды, но внезапно включившийся на вершине лестницы свет озаряет прихожую.

Я поднимаю голову.

— Твою мать, — шепчет парень.

Его твердый член упирается в меня. Спрыгнув с него, нащупываю свою футболку, надеваю ее, хватаю айпад и, завалившись на диван, сворачиваюсь калачиком, будто смотрю что-то.

Хоук принимает сидячее положение и сжимает виски руками, тяжело дыша.

С лестницы доносятся шаги.

— Хоук, — цежу я сквозь зубы.

С хриплым стоном, словно ему больно, он поправляет себя, сдергивает одеяло со спинки дивана и прикрывает выпуклость под своими штанами.

Его отец огибает перила. Увидев нас, он останавливается. На нем серая футболка и джинсы, растрепанные волосы торчат во все стороны.

— Хоук, — произносит мужчина, кивнув.

— Доброе утро, пап, — отвечает Хоук, едва открывая рот.

После этого Джексон Трент переводит взгляд на меня. Я натянуто улыбаюсь. Он прищуривается, явно потешаясь, затем уходит.

Потому что родители не дураки, и мистер Трент дает мне это понять.

На втором этаже захлопывается еще одна дверь, опять слышатся звуки шагов. Напольные часы бьют шесть раз.

Выглянув в окно, замечаю, что небо еще темное, однако чернота уже уступает место оттенкам синего. Солнце всходит.

Я смотрю на Хоука, не зная, в порядке он или нет. Сердится ли он? Произошедшее не назовешь ссорой, правда, я до сих пор не научилась считывать его настроение. Откладываю планшет, собираясь подняться, но Хоук первым встает с дивана и направляется вверх по лестнице.

Без оглядки. Без улыбки. Без поцелуя.

Он сердится.

Я всего лишь была честна. Какой же он вредный. Быть реалистом — это не самоуничижение. Говоря прямо, я ему не ровня. Рано или поздно он это поймет.

Мне недолго удается мысленно повозмущаться, потому что на лестнице появляются маленькие ножки. Мэтти, держась за перила обеими руками, спускается со ступеньки на ступеньку.

— Аро! — визжит он.

Его улыбка затмевает все остальное. Подбежав к брату, подхватываю его на руки и поднимаю.

— Ты хорошо спал?

— Ага! — Он широко улыбается, сверкая ровными рядами идеально белых молочных зубов. — У них есть детская площадка. Мы играли на ней вчера вечером. А леди прочитала мне сказку, как ты иногда делаешь.

В редких случаях, когда у меня выдается свободная ночь, а матери или отчима нет дома.

— Где мамочка? — спрашивает Мэтти.

Чертовски хороший вопрос, чувак.

Тут мистер Трент выкрикивает:

— Кто хочет блинчиков?

И внимание Мэтти переключается, он вырывается из моих рук.

Бьянка спускается вниз, одетая в шорты с футболкой, и смотрит на меня. Она открывает рот, намереваясь что-то сказать, но Мэтти тянет ее в сторону кухни.

Я иду следом. Они выдвигают стулья из-за стола. Заправив волосы за ухо, подхожу к стойке.

— Я могу приготовить, — предлагаю отцу Хоука.

— Знаю. — Не поднимая глаз, он не прекращает замешивать тесто.

Выдыхаю со смехом. Они с женой — родственные души. Определенно.

Входит Джульетта, и я, не удержавшись, пялюсь на ее халат длиной до пола, из черного бархата с вышитыми золотыми драконами. Она выглядит царственно. Ей место на высоком балконе какого-нибудь особняка или в замке. Мне нравятся женщины, которых не волнуют условности.

— Я оставила на кровати несколько комплектов одежды, — обращается она ко мне. — На случай, если они тебе понадобятся. Конечно, ты не обязана ничего надевать.

— Спасибо.

Джекс достает тарелки со столовыми приборами. Я быстро забираю их, прежде чем он успеет меня остановить, ставлю на стол и наливаю сок.

— Все в порядке? — тихо спрашивает Бьянка.

— Думаю, да.

Нам нужно поговорить, только не сейчас. Не в присутствии Мэтти.

Она отворачивается, и я вижу ее беспокойство.

— Эй. — Вновь ловлю ее взгляд. — Вы либо останетесь здесь, либо я заберу вас домой. И если вернемся домой, я никуда не уйду. Мы со всем разберемся.

Это отстойно, знаю. Скитаться из дома в дом, терять то, что знакомо… Даже если ситуация в семье тяжелая, по крайней мере, это привычный ад. Когда ты не уверен в своем окружении или не знаешь, где твое место, все кажется мрачным. Состояние неопределенности угнетает. Сестра никогда не попадала в приемные семьи. Я хорошо знаю это чувство.

— Считай это простым экспериментом, — говорю, сев рядом с братом.

— И что я буду исследовать?

— Найдется ли в Фоллз мальчик симпатичнее твоего парня? — поддразниваю я. — Пытливые умы желают знать.

Она закатывает глаза, однако ее плечи немного расслабляются, и я замечаю намек на улыбку. Отец Хоука хихикает у меня за спиной.

— Кофе? — Джульетта ставит передо мной кружку, которую я сразу же обхватываю ладонями.

— Спасибо.

Дети едят, а я тем временем продолжаю поглядывать в коридор, ожидая появления Хоука. Может, он принимает душ.

Внутренности слегка сводит. Я не жалею о сказанном, только его несчастье не делает счастливой меня. Не могу бросить Мэтти и Бьянку, но в данный момент я скучаю по убежищу.

— Сегодня мы пойдем в аквапарк, — объявляет Джекс. — Если вы с Хоуком будете свободны в районе шести, мы закажем пиццу на вечер.

— Хорошо.

— Или можете присоединиться к нам. Вы приглашены, но у меня такое чувство, что у моего сына есть дела поважнее, поэтому я не уверен, какие у вас планы.

В следующую секунду на кухню входит Хоук. В джоггерах, по-прежнему без футболки, с эйрподс в ушах и телефоном в руках.

— Привет, — произносит его отец.

Парень наполняет стакан водой и выпивает залпом. Я сижу и жду, когда он что-нибудь скажет.

Но Хоук просто сообщает родителям:

— Я на пробежку.

Что? Резко повернув голову, провожаю его взглядом. Вернувшись в коридор, он открывает и закрывает за собой входную дверь.

— О-оу, — бормочет миссис Трент.

— Что случилось? — спрашивает Джексон.

Я смотрю на них.

Качая головой, его мама начинает собирать грязные тарелки.

— Без понятия.

— Что-то не так? — интересуюсь я.

Почему они решили, будто он расстроен?

— Хоук ненавидит бегать, — объясняет мистер Трент. — Он делает это лишь тогда, когда ему нужно проветриться.

Отлично.

Через час все уходят, а Хоука все нет. Я достаю посуду из посудомоечной машины, после чего перебираю наряды, оставленные Джульеттой, почти уверенная, что надену вчерашнюю одежду Дилан, но…

Среди них есть несколько симпатичных вещей. Натянув черные рваные джинсы, просовываю руки в рукава черно-серой фланелевой рубашки, которая на самом деле не из фланели. Ткань тонкая. Я застегиваю ее до самой шеи. Она обтягивающая и чуть-чуть оголяет живот. Мне хочется привлечь внимание Хоука, только так, чтобы это не выглядело слишком очевидно.

После мимолетных сомнений, не вторгнусь ли я в его личное пространство, роюсь в ящиках комода. Если бы ему было что скрывать, Хоук не предложил бы мне свою комнату. Найдя ящик с шапками и перчатками, достаю черную бини и натягиваю ее на голову, оставив волосы распущенными.

— Эй! — окликает кто-то.

Оглянувшись, краем глаза улавливаю движение. Дилан стоит перед открытыми французскими дверями по другую сторону дерева.

Я подхожу к окну, открываю его и выглядываю наружу.

— Привет. Ты в порядке?

— Да. — Она улыбается, и я замечаю людей позади нее.

— Извини за вчерашний вечер.

Дилан просто отмахивается.

— Я не умерла.

Тихо засмеявшись, различаю лица девчонок в ее комнате. Одна из них — бывшая Хоука. Обернувшись через плечо, она подслушивает его кузину. В то время как Коко, Меган и еще одна неизвестная мне девушка примеряют одежду под аккомпанемент громкой музыки.

Стараюсь подавить желание, чтобы Хоук вошел в комнату прямо сейчас и блондинка увидела нас с ним вместе. Хотеть этого мелочно и ничтожно.

До их совместного отъезда в колледж, по крайней мере.

— Итак, ты остаешься? — любопытствует Дилан.

— Не уверена.

Девушки смеются, а она морщится с виноватым видом.

— Я бы пригласила тебя, но это была спонтанная пижамная вечеринка, к тому же у меня возникло ощущение, что Хоук хотел поговорить после случившегося в тату-салоне.

— Ты заметила, да?

Трент посылает мне многозначительный взгляд.

— Ну, так вы поговорили? — подначивает она. — Не в смысле поговорили. Я имею в виду… «ПОГОВОРИЛИ».

Дилан пальцами изображает кавычки. Я закатываю глаза. Можно подумать, я стану обсуждать с ней что-либо. Или с кем бы то ни было.

— Заткнись, — ворчу в ответ.

Вдруг Дилан выпрямляется, глядя мне за спину; ее лицо вытягивается. Мгновение спустя кто-то оттягивает меня от окна и медленно его закрывает. Оглянувшись, обнаруживаю Хоука с полотенцем на талии. Его обнаженная грудь прижимается к моей спине. Подняв руку, он дергает за шнур и опускает портьеру. Последнее, что я вижу за окном, — наблюдающих за нами Скайлер и Дилан.

Когда Хоук пришел?

— Я не хочу, чтобы кто-то другой прикасался к тебе, пока мы мутим, — говорит парень. — Поняла?

Я замираю.

Что он делает? Несколько дней назад я просила Хоука о том же, и он быстро согласился, однако его просьба звучит холоднее.

Более того, он сам сказал: ему и так известно, что я не стану связываться с кем-либо еще.

— Ложись на кровать, — бормочет Хоук.

Желудок куда-то проваливается, а пульс учащается, но я колеблюсь. Слова мне нравятся. В отличие от тона.

— По-моему, ты хотела именно этого, — с издевкой произносит он, касаясь моих волос. — Развлечься. Попрактиковаться.

Я хотела друга с привилегиями. Хоук ведет себя не как друг. Он ведет себя как мудак.

— Возможно, ты права. — Парень вздыхает. — Может, между нами все не по-настоящему. Может, мне стоит выяснить, смогу ли я наконец-то трахнуть Скайлер. Должен ли я узнать?

Мне плевать.

— Отыметь ее на заднем сиденье моей машины сегодня вечером?

Руки дрожат. Непрошеные образы всплывают в голове. Хоук может получить любую, кого пожелает. И он хорош. Во всяком случае, для недавно потерявшего девственность.

— Может, моя маленькая шаловливая Бунтарка излечила меня, — воркует он мне на ухо. — Хорошая девочка. Ты была полезна.

Пошел к черту. Развернувшись кругом, сжимаю челюсти с такой силой, что зубы болят. Но он одним быстрым движением обхватывает мои бедра, поднимает меня и обрушивается на мои губы голодным поцелуем. Все тело охватывает жар. Боже. Едва мой язык проникает в рот Трента, я проглатываю его рык. Мы кусаем друг друга, крепко обнявшись, и падаем на кровать. Оказавшись верхом на нем, срываю с себя шапку, быстро расстегиваю пуговицы рубашки.

— Не тронь ее, — заявляю я, глядя на Хоука сверху вниз.

Он стягивает с меня рубашку, потом принимает сидячее положение и принимается за лифчик.

— Я не хочу ее трогать. — Хоук тяжело дышит напротив моих губ. — Только тебе позволено прикасаться ко мне. Я хочу делать все это с тобой.

Обвиваю его шею руками, и мы заваливается обратно на постель. Он опускает мои джинсы вместе с трусиками. Его полотенца уже нет.

Потянувшись к тумбочке, парень достает презерватив. Я не спрашиваю, когда он успел положить их туда, однако надеюсь, что теперь они есть и у него в машине, и в убежище. Или появятся в скором времени.

Немного отодвинувшись, наблюдаю за ним, пока Хоук надевает защиту, поглаживая свой член. Перехватив инициативу, направляю его в себя. Он отползает назад, прислоняется спиной к изголовью и сжимает мои бедра, а я полностью опускаюсь на него.

— Аро… — стонет Хоук.

Не могу медлить. Не сейчас. Раскачивая бедрами вперед-назад, двигаюсь на его члене все быстрее и быстрее. Приподнявшись, он посасывает мою грудь. Я испускаю стон, не сдерживаясь и не пытаясь его заглушить ради кого бы то ни было.

— Твою мать… — скулю я. Его головка проникает так глубоко. — Ты такой твердый, малыш.

— Трахай меня, девочка, — рычит Хоук. — Проклятье.

Я наклоняюсь вперед, хватаюсь за изголовье кровати и прыгаю на нем. Деревянный каркас ударяется о стену. Мой оргазм приближается. В погоне за удовольствием опять начинаю раскачиваться, и Трент помогает, притягивая мою задницу к себе.

— Хоук… — стону я. — Я кончаю.

Мой темп ускоряется еще сильнее; я вгоняю Хоука в себя все глубже и глубже. В итоге волна оргазма захлестывает меня. Искры наслаждения распространяются по животу и вниз, между бедер. Я вскрикиваю от каждого толчка. — О боже… — Содрогаясь, не сбавляю темпа ради него, затем жадно целую в губы.

— Аро, — шепчет Хоук хрипло. — Господи, не останавливайся. Твою мать.

Он явно на грани.

Его пальцы впиваются в мою задницу, мышцы живота напрягаются. Зажмурившись, парень замирает, а я слезаю с него и срываю презерватив.

— Аро! — кричит он.

Но я накрываю его член своим ртом, всасываю до горла и начинаю покачиваться вверх-вниз.

— О боже… — Хоук хватает меня за волосы, приподнимается, делает один толчок, второй, третий и… — Проклятье!

Он изливается мне в рот. Я колеблюсь секунду, но потом… глотаю и продолжаю сосать.

Его грудь тяжело вздымается и опускается, бедра постепенно замедляются, хватка в моих волосах ослабевает, когда оргазм стихает.

— Господи… — шепчет парень.

Подняв взгляд, любуюсь рельефом его напряженной мускулатуры, тем, насколько интенсивно он кончил. Не сводя с него глаз, игриво облизываю его член. Мне нравится, как он ощущается на моем языке.

Я никогда не делала этого раньше и никогда не хотела. Однако сейчас желание овладело мной. И хочется повторить.

Поднявшись, сворачиваюсь в комочек у Трента под боком, перекидываю ногу через его тело.

— Друзья так делают, да? — уточняю я.

Хоук трясется от смеха, только он слишком изможден, чтобы пошутить в ответ.

Я целую его в челюсть, и мы остаемся в таком положении, не размыкая объятий, еще час, прежде чем я затаскиваю его в душ. Снова.