Мальчишка, что посмел мечтать

Глава 8: «Время, что не ценим»

19 июня 1713 года.

Оказавшись за две мили от Гаваны, Джек прерывает размышления Эдварда.

— Эдвард?

— Да, капитан? — не отвлекаясь от прекрасного вида протянул юноша.

— Я бы хотел спросить. Ты в состоянии в одиночку очистить место? — легкий бриз немного приподнял волосы Джека, немного с ними пошалил и отпустил.

— В каком смысле очистить место? — Эдвард все же немного повернул голову и взглянул на Джека.

— Есть парочка мыслей. В полночь у меня в каюте. Обговорим план. И желательно без хвоста. Ты понял?

— Интригуешь. — штурвал понемногу начал вращаться. — Какой план?

— Скоро узнаешь. А теперь дай мне штурвал. Я решил дать тебе выходной сегодня. — Джек грубо перехватил штурвал у юноши. — Целый день в твоем распоряжении. Кстати не вижу твоего кинжала, который я тебе дал. Где его оставил?

— В ноге у генерала. — оттесненный от штурвала Эдвард оперся на фальшборт и закинул голову вверх.

— Жаль, мне нравился. — стая чаек промчалась мимо, наполнив тишину своими криками.

Эдвард за все то время, что провел с Джеком и командой, впервые ощутил своеобразную свободу. Он уже привык, что постоянно что-то да делает, выполняет задачи или убивает кого-то. К слову, свободное время, столь сладкое, он получал только вечером. В это время он либо пил, как в Гаване или отдыхал, спав без задних ног. Эдвард решил пройтись по трюму, познакомиться с командой и, конечно, поесть.

Придя к коку и взяв еду, пошел к основной массе собравшихся матросов, что столпилась у огромного стола. Познакомившись со всеми, Эдвард начал расспрашивать, что знают матросы про «бойню в Гаване», в которой удалось выжить лишь трем счастливчикам, или же не совсем счастливчикам. Как всегда, он получил в качестве ответа только «Да, что-то слышали, но кто те пираты, что решили выступить против испанцев?» Юношу эти слова немного порадовали и с придыханием и детским волнением он рассказал все в красках. Он и про себя успел рассказать, с интонацией так, гордо, и преувеличивая чуть-чуть, конечно же. Своеобразная популярность тут же зародилась в коллективе к нему и двум важнейшим личностям корабля. Даже Ричард не знал, как все было, в точности в точности и во всех деталях. Он застал лишь итог. Перебитых товарище, потерю которых до сих пор не смог отпустить, и знатно потрепанных Джек, Майкла и Эдварда.

Рассказ юного черноволосого пирата прервал боцман[1].

— Эдвард, я нашел пару вещей на палубе и в трюме, что по-видимому были разбросаны после битвы. Я отнес их в твою каюту. Глянь, может твои. — в полумраке пробасил новоиспеченный боцман, разглаживая рубаху на своем локте.

— Хорошо. Не знаешь, что затевает капитан? — юноша чуть наклонился к уху собеседника и прошептал настолько тихо, насколько мог.

— К сожалению, или к счастью не знаю.

Немного заскучав, Эдвард решил выдвинуться в свою каюту и внимательно стал рассматривать вещи. Нашел свой уже потертый немного дневник. Усмехнулся. Многое он туда не записал, многое произошло за этот короткий срок. И решил, когда будет свободное время сегодня, скорее всего вечером, распишет все события в красках.

— Сколько прошло-то уже с моего отплытия из Лондона? — юноша опустил дневник себе на колени и не убирая рук с него посмотрел на голубой небосвод через уже потрескавшийся иллюминатор. — Три месяца. — сам себе ответил и вновь продолжил. — Из тридцати шести. — с неподдельной грустью подытожил. — Да. Может, и не успею. — в голове тут же возник образ его невесты. — Надеюсь, она не разозлиться на то, что я опоздаю на пару месяцев. — уже решив для себя, что это не «возможный вариант», а уже «свершившийся факт». — Я придумаю причину. Я не хочу ее разочаровывать и сам не хочу быть бедным. Черт, — начал эту мысль шепотом. — пытаюсь на двух стульях увидеться. — Но ничего, я еще посмеюсь над всеми. Ладно, хорош. — Эдвард положил дневник на тумбу, что стояла рядом с его кроватью, и подсел к ней по ближе. — Чувствую, завтра что-то будет. Может уже пора ей написать. Нужна бумага и где мои чернила? — юноша раскрыл один из ящиков и протянул туда руку. — Ага, нашел. — брюнет аккуратно расправил листок бумаги, расположил чернила рядышком и макнул перо. — Начнем.

«Приветствую тебя, любовь моя.

Пишу тебе с непреодолимой печалью на душе. Все из-за невозможности видеть тебя каждый день. Третий месяц уже пошел, а я все не могу забыть ту ночь, тот сладострастный запах, наши придыхания, хватку твоих маленьких пальчиков с моими руками, твое красное и счастливое лицо и те ощущения твоего тела моими руками. А от воспоминаний соприкосновения наших грудей, кровь закипает, а разум будто окутан туманом. Как же ты была прекрасна в эту ночь. При свете луны я своими очами лицезрел не женщину, богиню… Если бы ту ночь можно было бы прожить еще раз, я бы с превеликим удовольствием в самом конце положил бы свою голову тебе на животик и любовался тобой будто бы в первый раз, не смев заснуть. Иногда себя корю, за посредственные способности к искусству, в частности к живописи. Был бы я одарен в этом деле, все то время, что я не рядом с тобой, я бы любовался твоим портретом написанным моей рукой. Но достойна ли моя рука вывести твои глаза, твою улыбку и прекрасные уголки твоих уст?

Мой амулет… Я всегда перед сном смотрю на тебя, в надежде на легкость в твоей жизни. Как она у тебя? Надеюсь, хорошо. Что у тебя в жизни происходит? Как отреагировал твой родной отец? Боже прости. В первом же письме я тебе надоедаю своим беспокойством. Прости…

У меня все идет хорошо. На корабле, котором я плыл, я смог научиться морскому промыслу, все, как и мечтал. Сейчас же я рулевой на пиратском корабле. Прошу, любовь моя, не беспокойся. Со мной все хорошо. Люди здесь хорошие. Джек — капитан, Майкл — квартирмейстер, и я — рулевой, затесался к ним. Команда тоже хорошая. Была битва, бойня я бы сказал. Из двадцати человек остались только мы трое. Можно сказать, мне дико повезло, остальным же не очень. Я все помню, все твои страхи по поводу пиратов, но… Они оказались людьми, просто в которых очень сильно чувство свободы. Конечно, не всегда приятной для общества.

И я хочу, чтобы ты знала, здесь я тебе не изменю. Я хочу хралить в своем разуме лишь твой образ, лишь твой сексуальный взгляд при нашей близости, слышать лишь твои вздохи, крики. Навыки, которые я приобрел на корабле «Аврора», тот самый, на котором я приплыл сюда, спасли мне жизнь в этой бойне. Потихоньку я поднимаю хоть какие-то деньги. Надеюсь, скоро приобрету бриг. Представь только. Эдвард Джонсон, твой суженный — капитан свободного корабля. Еще я управлял кораблем во время самого, что не на есть, морского сражения. Сам отдавал приказы! Прощу тебя, признавая свою низость, потерпи нашу разлуку. Я все воздам тебе. Осталось всего тридцать три месяца.

Люблю тебя, моя родная.

Твой Эдвард, благородный пират, что верен лишь тебе.»

— Отдам курьеру в Гаване, как прибудем, а пока пусть побудет в дневнике. — с довольным лицом произнес Эдвард, пару раз загнул дорогой для его сердца листочек и захлопнул дневник.

— Ночь сегодня многое сулит. — подсказывало нутро юноши, что впервые смог ощутить накопившуюся усталость. — Нужно поспать, а то буду не в состоянии драться. А пока еще рановато можно записать в дневник события, что произошли за эти пару дней. Потом, когда мне будет четвертый или пятый десяток, надеюсь буду перечитывать его и вновь смогу ощутить эти эмоции, что гложат меня сейчас.

После записи всех тех событий к Эдварду в каюту пришел боцман. Спросил, все ли правильно он сделал, и получив слова благодарности быстро удалился. Юноша забрался в койку и вскоре уснул сладким сном.

Пару часов пролетели незаметно для юнца и, открывая глаза, застал на часах, стоящие на тумбочке напротив него, первый час.

— Черт опоздал! — юноша вскочил с койки и торопливо стал напяливать на себя сапоги.

Эдвард выскочил из каюты и мигом «взлетел» на верхнюю палубу. Вот, что делает недостаток времени с людьми. У двери в каюту капитана брюнет старается привести себя в порядок, избавляется от легкой отдышки и пары капель пота, выступивших на лбу, и входит в каюту. Он был удивлен, увидев на месте своего капитана Майкла.

— Наконец-то. — недовольно цокнул Майкл, разбирая очередной отчет. — Заждался уже, да и Джек тоже.

— Где он сам? — юноша проморгал пару раз и наконец-то поймал квартирмейстер в фокус.

— Нет времени. Держи оружие. — Майкл поднялся со стула, откинул бумагу, быстро переместился к тому самому углу и кинул Эдварду пару шпаг и пару пистолетов. — Есть кинжал или нож? — все продолжал Майкл в недовольном тоне, легко разминая костяшки своих уставших рук. — Ладно, держи. — квартирмейстер достал из угла Джека, небольшого размера нож и отдал его юноше. — Мало времени осталось.

— Может, уже расскажешь, что происходит? — уже вскипать начал и сам брюнет.

— Ты заметил, что мы на якоре стоим?

— Да?

— Да. Вон смотри. — Майкл бросил руку с вытянутым пальцем и указал на очертания острова, что покрыты туманом — Видишь остров?

— Да.

— Там, около берега ждет Джек. Прыгай в воду и попытайся найти его. — квартирмейстер подошел к дверям и схватился за ручку. — Только без криков. Обойдись как-нибудь без слов.

— Почему? — возмущенно продолжил Эдвард, что спросонья немного понимал.

— Джек все объяснит. Быстрее! Быстрее! — Майкл распахнул дверь и стал подгонять молодого человека.

— Кто-нибудь еще в курсе? — Эдвард остановился у самого порога в надежде хоть что-то выяснить.

— Нет. И да скажи Джеку, если вас через три часа не будет на борту, мы отплываем. Иначе будем уничтожены. — грозно ответил Майкл, все сильнее и сильнее сжимая ручку.

— Кем? — а юноша, то совсем не почувствовал момента.

— В четыре часа утра здесь ежедневно проплывает крупный конвой. Нам не выжить. А теперь быстрее на берег. — с явной неприязнью завершил Майкл.

Эдвард вышел из каюты, тут же побежал краю палубы и сиганул вниз. Плыть пирату предстояло всего каких-то сто метров. Пустяк для моряка. Но он знатно выдохся. Все же юноша еще не приспособился. Оказавшись на берегу, замечает пару английских офицеров. Как подумалось Эдварду, то был патруль. В глубоком тумане в царстве ночи, попытался найти глазами Джека, но, увы и ах. Либо Эдвард не внимателен, либо Джек хорошо умеет прятаться. Но тут за спиной брюнет что-то почувствовал, к нему что-то крадется. Он быстро достает нож, тот самый нож, молниеносно делает рывок и пытается поднести острие к горлу врага, но на пути его кинжала встал знакомый кинжал, кинжал его командира.

— Совсем дурачок, что ли? — Джек слегка надавил на кинжал, отвел острие от своей шеи и убрал за пазуху свое лезвие. — Где был то?

— Проспал.

— Проспал он! — шепотом и очень комично начал возмущаться черноволосый грозный капитан. — Ладно. — с ярко выраженной досадой пробурчал себе под нос Хиггс.

— Зачем мы здесь и почему Майкл сказал не привлекать к себе внимание? — а Эдвард все такой же, неугомонный малый.

— Сейчас будет весело. — Джек перекинул свою руку через плечо своего рулевого и подтянул к себе поближе. — Слушай…

[1]Боцман — это должность старшего строевого унтер-офицера.