Малышка в руках дьявола

Глава 9

Натали

По его нервному дыханию догадываюсь, что произойдёт. Так и знала, что не стоило соглашаться на бредовую идею. А теперь мне придётся оправдываться перед заносчивым козлом с большой манией величия.

— Кто позволил сюда прийти, замарашка? На квартире не удалось меня соблазнить решила выбрать другую тактику? Сними платье, толстуха, оно не для твоих форм! Убожество! — новая порция оскорблений из его уст, доводит до белого каления.

— Совратить вас? Смею напомнить, это вы меня поцеловали, к тому же против воли. Гусак! — отстаиваю свою честь.

— И испытываю отвращение от твоей вишневой помады. Тьфу. Не привык повторять дважды, снимай наряд, который был сшит для другой нимфы! — раскричался, будто наступил конец света.

— Хорошо, его величество не воспитанный сукин сын. Вернусь, не успеете оглянуться, — ринулась в уборную, но он преградил путь.

— Раздевайся здесь! Немедленно, неряха, которая пожалеет, что пришла без приглашения.

— Не тресните от важности? Щеголять своими обнажёнными формами перед вами не стану, — нагрубила ему, сто раз пожалев, что согласилась на эту затею.

— Тебе, что приказал господин? Настырная девка будешь по струнке ходить! Снимай платье! — прожигает взглядом, от которого бросает в пот. Вот же довелось познакомиться с подобным развратным экземпляром.

— Я вам не рабыня! Дайте пройти!

— Осточертели твои фокусы, Замухрышка, которая думает, что обладает фантастической красотой, а на деле жирдяйка! — вцепился рукой в капну моих волос, и потащил в неизвестном направлении. Думала все пряди вырвет, омерзительный тип. Завел в помещение, где располагались те самые зеркала. И нарочно запер дверь. Приближается, замышляя нечто ужасное. А я едва стою на каблуках, и пытаюсь не запутаться в длинном подоле.

— Я, кажется, приказал раздеться. Выполняй!

— Кто вам сказал, что имеете права мной командовать? Выпустите! — ринулась к двери, но он быстро отреагировал и развернул к себе.

— Плешивая дрянь, запомни выбью из тебя весь гонор! — подвёл к зеркалу, и встал позади. Ускоренно расстегнул молнию на пышной юбке, потом перешёл к корсету. А потом с жадностью раздел до трусов. Сумела отреагировать, и вовремя закрыла голую грудь руками, а самой невыносимо было смотреть в зеркало. Там отражались плотоядные глаза, которые рассматривали с особым интересом.

— Убери руки!

— Нет! Только попробуйте. Извращенный негодяй! — только успела вымолвить, он насильно развёл руки и ему в зеркале предстала моя пышная грудь третьего размера. Она от природы такая и доставляла массу хлопот. Сложно было подобрать бюстгальтеры. И в старшей школе одноклассники подкалывали, что у меня невероятно большой бюст. Чувствую стыд и унижение. А ему понравился данное зрелище.

— Я же говорю обвисшие дойки. Любой художник ослепнет, когда будет писать настолько уродливые формы. Твоя мечта осуществилась, пышечка? Ну же осталось, чтобы хозяин полапал тебя. Для этого пришла на бал, чтобы совратить строгого босса? — бесцеремонно касается ладонями моей груди и начинает тискать.

— Что вы себе позволяете? Нет! — не знала, как вырваться, он был гораздо сильнее и властнее. И пусть я брыкалась, но каждое прикосновение пальцами заставляло дрожать, от нового неизведанного чувства. Секунда две и он насильно притянул к себе, прошептав в мои губы с нескрываемой гордыней.

— Из всех недостатков есть лишь одно преимущество. Твоя душа. Чистая, светлая, которую я с радостью оскверню! Самый лучший подарок для дьявола! — надменно улыбнулся, а потом его губы снова коснулись моих и я ощутила приятную сладость. Обвисла в его объятиях, и полностью отдалась ласке. Он фантастически целовался, заставляя вздрогнуть каждую клеточку тела. А потом отшвырнул, словно испорченную вещь.

— Пора вымаливать прощение, неряха с толстым салом на заднице! Начинай облизывать ботинки, живее я тороплюсь. Журналисты заждались, — проявляет грубость у него нет ни капельки сострадания.

— Тряпочкой воспользуйтесь. Или побрезгуете испачкаться? — нашла глазами какой-то халат, и тут же его надела.

— Любишь грубое обращение? Запомни, всегда должна подчиняться, или поплатишься! Вылизывай! Считаю до трех!

— Обломись, зажравшийся сукин сын! — дала ему отпор, а он насильно наклонил лицом к правому ботинку. Второй раз вытерпеть унижение не сумею, главное не заплакать перед ним. — Начинай их целовать! Натали! Я не шучу.

— Убейте, но не подчинюсь! — незаметно вытерла слезу, редко плачу, но здесь меня морально раздавили. Каким-то чудом в дверь постучались, неужели я была спасена.

— Считай, что тебе повезло толстуха! Но на этом наш разговор не окончен! В наказание всю ночь будешь драить все мастерские и только попробуй прилечь спать. Плешивая оборванка! Ненавижу подобных особей! — бросил в тёмной комнате.

Долго заливалась слезами, но взять тряпку в руки не решилась. Случайно задремала на полу, очень сильно перенервничала.

В районе шести часов утра удосужилась приступить к уборке, даже избавилась от хандры. С Марусей связалась по телефону и сообщила, что не успею прийти домой. Сестрёнка справится без меня. Подонок Гарибальди, настолько жесток, что совсем не умеет обращаться со слабым полом.

Занималась чисткой окон, бросая взор на написанные холсты, как в одну из мастерских зашёл художник.

— Как теперь выставлять работу на конкурс? Ого! Какая красотка. Девушка, вы кто такая?

— Уборщица, сейчас скроюсь с глаз! — забрала ведро с подоконника, а сама поторопилась к выходу, но он остановил.

— Я никогда ещё не видел настолько обворожительных девушек! Не хотите поработать натурщицей? — высказался он с улыбкой на лице.

— Чего? В вашем разврате участвовать не стану! — на отрез отказалась, не хватало ещё иметь дело с извращенцами.

— В купальнике. Не откажите, пожалуйста! Вот, переодевайтесь! — распахнул дверцу шкафа и выдал мне шикарное бикини.

Быстро переоделась и показалась ему в полной красе.

— Божественно! Присаживайтесь и распустите, волосы. Какая ослепительная красавица! — не переставал хвалить, подняв настроение. Не надо было щеголять голыми формами, хоть на миг почувствую себя нормальной девушкой, а не вшивотенью об которую вытирают ноги. Художник взял мольберт, и уже приступил к созданию шедевра, как внезапно дверь распахнулась и восстал Гарибальди… Смотрит на нас и буквально срывается с цепи.

— Как ты посмел писать её портрет? Тебя уволить?

— Господин, она же одетая!

— Плевать! Никому не дозволено лицезреть её прелести! Она моя! Только моя. Сволочь. Она переодевалась при тебе? Уничтожу! — налетел на другого художника, и нанес ему удар в челюсть.