Малышка в руках дьявола

Глава 73

Натали

Да я сгорю со стыда, если сам маэстро рискнет написать мой голый портрет.

— Располагайся поудобнее, Нати — Киса! Сейчас мы выберем нужную позу, и я начну творить.

— Подождите, думаю это очень плохая идея. Ну прям очень плохая. Скорее всего меня подставили! — вся задрожала, и понадеялась скрыть нагое тело.

— Чего вся скукожилась? Одна кудрявая пигалица мечтала стать известной натурщицей? Так вот этот случай представился.

— Я не смогу целых три часа лежать смирно, в то время, как ваши плотоядные глаза… — не успела договорить, он соизволил закончить предложение.

— Будут трахать… Любой художник желает свою Музу. Расслабься, это не больно, дикарка. Зато докажу каким мастерством обладаю. И тебе не покажутся мои работы посредственными! — приготовил он краски и мольберт, а озноб по телу так и не испарился.

— Всё злитесь на те слова? Я солгала. От ваших шедевров глаз не оторвать!

— Провинциалка с очень дерзким языком, легла по-хорошему вот на ту кровать с бежевыми простынями! Или придётся позвать дворецкого и он насильно наденет наручники на твои запястья! — кинул угрозу, показывая свое влияние.

Неуверенно расположилась на той самой постели, которая была необъятных размеров, а у самой участился пульс. Густав смотрел на меня по-особенному, без привычной ненависти, с восхищением. Будто пытался разгадать мою натуру.

— Я могу прикрыться простыней?

— Нет, не порть красоту. Раздвинь ноги по шире, не закрывай от меня свою киску! — данными словами вгоняет в краску.

— Что простите? А зачем вам её рисовать? Какой стыд, мы обсуждаем с вами такие вещи!

— Я художник, и не должен упускать и малейшую деталь. У тебя довольно женственные формы, и она придаст пикантность портрету. Доверься мне обещаю, не изнасиловать, — ухмыльнулся, замышляя нечто опасное.

— Поймите, когда вы так смотрите.

— Как?

— Словно изголодавшийся хищник, явно ощущаю себя не в своей тарелке, — честно заявила я и здесь он проронил всё с той же милой улыбкой на лице.

— Сложно отвести взгляд от очень красивой девушки… — откровенничал со мной.

— Вы считаете меня привлекательной? — едва не расплакалась, довольно трогательно услышать подобное от знатока живописи.

— Очень. Видел многих, есть с кем сравнивать. Надеюсь теперь, бунтарка, расслабится? Она особенная, — делал он какие-то зарисовки карандашом, словно выбирал лучший ракурс.

— Интересно, а если бы здесь была новая натурщица, вы бы тоже написали её голый портрет?

— Нет, исключительно в костюме Русалочки. Натали, не отвлекай. Я ласкаю тебя! — не отходил он от мольберта, создавая неповторимый шедевр.

— Ласкаете? Господи, когда вы так заявляете, жутко нервничаю. Вдруг наброситесь.

— Смотрю у одной дикарки очень пикантные фантазии! Правую ногу задери, мне не виден клитор, — попросил то, от чего я побледнела.

— Вы издеваетесь? Я не смогу! Кошмар, теперь вспоминаю разговоры девушек, что у них пятая точка потела от волнения. Да это же такой стресс! — поделилась с ним размышлениями.

— Натали, это всего лишь портрет, а не занятие любовью. Наивная девчонка. Если не выполнишь приказ, то я подойду ближе и стану в наглую на него пялиться, — не расставался с кистью, казалось ему доставлял весь процесс удовольствие.

Понадеялась справиться с волнением, но дикий мандраж всё не исчезал. Густав это заметил и достал из бара бутылку вишнёвого ликёра. Разливает содержимое по двум бокалам и подзывает к себе.

— Отведай его, кудряшка Нати! Смелее!

— Надеюсь сейчас, разрешено скрыть наготу? — неуверенно у него переспросила.

— Только пока перерыв. Не бойся, неряшливое создание, — бережно усадил на стул и протянул мне бокал, сказав двусмысленный тост. — За временное примирение Дьявола и Ангела!

— Временное?

— Мы же всегда враждуем, Мадам Лопухина. И я должен украсть твою душу, осквернить её! Поэтому мне доверять нельзя.

— Зачем вы надеваете маску злодея? Мне известно какое у вас доброе сердце, — пила маленькими глоточками алкоголь, который был настолько приятный на вкус.

— Зря так считаешь. Вот сейчас напою специально одну замухрышку, и надругаюсь. Кудряшка Нати я всё подстроил. Альбина специально подмешала то снотворное. Давно мечтаю написать твой нагой портрет! — осыпал поцелуями мою шею, даря невероятное тепло. С ним я совершенно теряю над собой контроль.

— Так приятно кружится голова. Лёгкое опьянение. А вы коварный, — сказала заплетающимся языком, а он бережно шепнул на ухо.

— Будь послушной, моя Муза. Попозируй, великому художнику. Мне очень нужна память. Вдруг этого момента больше не представится? — грустно заявил он, будто предвещая о страшных событиях, которые предстоит пережить.

— О чем вы? Бросите меня? Конечно, есть Паулина, которую вы любите! — испортила настолько шикарный романтический вечер и упомянула про ту стерву.

— Я её не люблю и никогда не любил. Но есть обстоятельства, которые намного нас сильнее Дьяволов! Разговор окончен, пора работать. Вернись на постель! — отодвинул в сторону пустой бокал и снова взялся за краски и кисть. Он жить не сможет без своего рода деятельности.

Рассталась с простыней, и выбрала нужную позу, на этот раз ощутив себя полностью раскрепощенной. С каждым восхищенным взглядом Гарибальди, я возносилась к небесам. Он будто согревал в своих объятиях, одаряя ещё большей лаской. Незаметно пролетел час, потом два, вскоре весь процесс напоминал сказку, окутанную магией. С особым восторгом любовалась его творением, сдерживаю поток слез.

— Нравится, дикарка?

— Не то слово. Неужели я такая красивая!

— Оригинал лучше. Особенно грудь, и пышная попка, от которой можно моментально завестись! — соблазняет шёпотом, а тем временем его руки блуждают по телу, не прекращая согревать. Языком ласкает плечо, а после жадно разворачивает к себе и стремительно целует, я сама потянулась к застежке его джинсов. Страсть нас захватила с головой и мы не заметили, как оказались на той постели, полностью голые и одержимые друг другом. Он облюбовал каждый сантиметр моего тела, а после задал свой каверзный вопрос.

— Ты отдашься мне, Нати — Киса?

— Да, подарите мне рай!

— Не сорви голос от экстаза, дикарка! — направляет возбужденный член в киску и…

Натали

Насколько романтичная обстановка. Но здесь случился грандиозный облом.

— Кажется, нам нельзя заниматься тем самым, — прервала его, и в темноте прошептала в губы.

— Сдрейфила? Так и думал, только на словах смелая! — подначивал он, неохотно отстраняясь.

— Дело не в этом. Короче, у меня ну те самые дни… — заявила ему с таким позором, а подлец лишь побледнел от злости.

— Кудрявая нахалка испортила простыни в миллион евро?! Решила всё запачкать кровью? — прожигает взглядом, будто разорвёт сейчас в клочья.

— Не ругайтесь, я всё отстираю. Они наверное пришли на нервной почве, — неприлично сообщать об этом мужчине.

— И чего разлеглась? Марш в ванную! — раздал он приказание, не прекращая сердиться.

— У вас не найдётся прокладок? Господи, я реально убью Альбину. Подруга называется, так подставить!

— По-твоему, у меня склад ваших женских штучек, ходячее недоразумение? — недовольно вскочил с постели, потянувшись к джинсам.

— Но моя сумка испарилась, где я по-вашему найду здесь средства женской гигиены? Ай, течёт сделайте, что-нибудь?

— Не забывайся, кто здесь хозяин! А то совсем обнаглела, хитрожопая девка. Здесь только одно решение, отдать на растерзание палачу! — пригрозил, не оставляя никакого выбора. Даже челюсть отвисла от такого неслыханного хамства.

— Вы убьете меня из-за того, что начались месячные? Несправедливо! — закутавшись той, безумно дорогой простыней побежала в дамскую комнату.

— Уволю этого болвана дворецкого никакой дисциплины. Ты чего там уснула? Ответь мне, чёрт возьми, Натали! — позвал он с особой жестокостью.

— По-вашему, здесь удобно спать?

Я отмываю кровяные пятна! — отвечала ему в рассеянном состоянии.

— Они что намеренно отключили мобильные телефоны. И наверняка на территории холдинга ни у одной кобылы вшивой нет этих чёртовых затычек. Дурдом! Завтра всех казню и причём оригинальным способом, подам горячим стейком своему гепарду! — ворчливо покинул он галерею, вот это свалились неприятности на мою голову. Просидела в джакузи наверное полчаса, а когда дверь ванной распахнулась и заявился рассерженный босс с прокладками я руках, ещё больше раскраснелась.

— Вы их купили? Сами в обычном универмаге?

— У меня был выбор, кудрявая самозванка? — с вызовом бросил пачку, точно не забуду данную ночь.

— Тут такое дело.

— Голодранка из вонючего провинциального городка, что случилось на этот раз? Почему с тобой постоянно возникают какие-то сложности? — готов уже утопить в джакузи, ещё бы доставила просто массу проблем.

— Нужны трусы, чтобы их прикрепить. Будто сами не догадались? — в угнетенном состоянии распинаюсь перед ним.

— Так надень!

— Я оказалась здесь совершенно голой. Ваш же приказ выполнили, — доложила ему с отчаянием.

— Говорю проще казнить жопастую дуру! Где ключи от гардеробной? — нервно спросил он.

— У Альбины, конечно. Сами в приказном порядке заставили запирать от греха подальше. Мало ли наряды без спроса украдут! — напомнила ему, небрежно хватаясь за живот, который ныл без конца.

— Завтра всех до одной накажу плетью и только попробуй заступиться. Долго ещё будешь там бултыхаться? Вылезай, плешивое недоразумение, которое свалилось на мою голову, — раскрыл он какой-то то шкаф и положил свои трусы.

— А вдруг испачкаю? — уточнила я на всякий случай.

— Постираешь, трындычиха! — нервно выдал он, и я ускоренно воспользовалась той самой упаковкой.

Гарибальди дожидался снаружи и когда составила ему компанию, тот оторвал взгляд от холста и небрежно спросил. — Остановила кровяной потоп?

— Да, великий Алессандро, благодарю за помощь, вы же не станете издеваться над девушками?

— Конечно, с плетью повременю, а вот перетрахать каждую обязан, — выдаёт с таким пристрастием, ему нравится без конца мотать нервы.

— Ах, вы кобель, засунуть бы кисти в одно место. Чёрт, так болит! — пожаловалась на нестерпимую менструальную боль, и он всполошился, оторвался от привычных дел и устремился ко мне. Быстро отреагировал и усадил к себе на колени. Смыкает руки на талии, и нежно целует в плечо.

— Сильно болит, Моя Муза?

— Нет так, когда вы рядом. С вами мне вообще всегда тепло и не страшно, — покорно доверилась ему, а он до тронулся до ноющего живота и казалось всё недомогание испарилось.

— Идём, приляг, сейчас должно отпустить. Знаю отличное лекарство! — вдыхает аромат моей кожи, не отпуская из своих объятий.

— И какой, о великий Гарибальди? — шепчу ему на ухо, а сама жутко вымоталась.

— Поцелуи, дикарка! — оставляет на шее страстные засосы, от которых сердечко бешено колотится в груди, эта ночь претендует стать лучшей в моей жизни.

***

Спустя неделю…

Предъявила Альбине такие претензии мало точно не показалось.

— Вот это да. Согревал, как своего пушистого котёнка. Натали, похоже наш Дьявол подземелья влюбился и причём намертво! — попивала она утренний капучино, но здесь спокойствие закончилось, когда Густав в невменяемом состоянии прибыл в здании.

— Помойная крыса, выкрал мою работу, которая является лучшей по мнению критиков. Всё выдры крашеные, ухожу в отставку! — снял он пиджак и постелил на ступеньках, чтобы присесть.

— Господин, не расстраивайтесь! — с восхищением вымолвили натурщицы.

— Не подлизывайтесь! Всё равно всех прикончу, но сегодня тёлочки мои намалеванные, устрою мать его праздник. По одной подходим. Смелее, козочки драные! — заплетался у него язык, а мы с Альбиной переглянулись.

— Сколько он выпил? — спросила я у неё, не отрывая встревоженного взгляда.

— Литр виски точно.

— Держи миллион евро! Молодец, задницей хорошо крутила. — Барышни, не стесняемся, я всех одарю! — вручил ей карту, а потом заметил меня. — А вот и моя дикарка. Её нужно особо одарить. Бриллиантами. Садись на коленки босса, Нати — Киса.

Застал врасплох и притянул к себе, от него жутко разило алкоголем.

— Вам надо протрезветь!

— Не диктуй господину. Просто будь рядом. Я же с ума по тебе схожу. Уже бы давно трахнул, но берегу! Но очень скоро ангел расправит крылья на моей постели. Мадам Лопухина! — облизывает щеку, и все девчонки перешептываются, как вдруг в здание холдинга забежала Паулина. На ней не было лица.

— Ты наблевал на моё подвенечное платье? Гарибальди вонючая пьянь! — нервно воскликнула она, и здесь шеф дал ей отпор.

— Я и на лицо готов насрать, похорони его вместе с собой! Джонатан, выброси её в канализацию. Пусть провоняет фекалиями! — скомандовал Густав, а испуганный дворецкий напомнил.

— Сэр, вы не ведаете, что творите!

— Тогда я сам лично смою её в сортире. Вот честно, заколебала! — полностью расклеился шеф, который не отдавал отчёт действиям.

— Гарибальди, я пожалуюсь отцу! Пустите меня, вы жалкие рабы, этого кукловода! — брыкалась Паулина, но её уже утащили на улицу, исполнять приказ повелителя.

— А чего такие смурные? Кобылки мои, развлекаться! За всё плачу. Лимузин нам! Едем оттопыриваться, — говорил он на непривычном для себя сленге.

— Я обожаю, когда хозяин в таком настроении! — восхищалась каждая натурщица выходя из здания.

Мы остались с ним наедине.

— Вам бы баиньки. Все проблемы завтра решите.

— Рано спать. Хочу веселья, много веселья. Но ещё больше хочу тебя. Постоянно, самозванка с самыми красивыми глазами на свете. В тот день, когда спасал от чёртовых змей сказал правду! От моей Нати ничего не скроешь. Забрала моё сердце! — промолвил с такой искренностью, а после вытащил из кармана голубую бархатистую коробочку.

— Неужели там? — на радостях открыла её и увидела…