Малышка в руках дьявола

Глава 68

Натали

Неужели настал долгожданный момент, когда он признается. Хотя о чем собственно мечтаю, ведь демон вряд ли способен на такую нежность. Ласкает взглядом страстным, испепеляющим и неповторимым, заставляя вздрагивать лишь от его манящего дыхания, и того шепота, который точно навечно останется в моей памяти.

— Вы устроили ловушку? Пожалуйста, не надо доставлять ещё больше мук, — надеялась достучаться до него.

— Я желаю заботиться о моем ангеле. Обогатить его бриллиантами, шелками. Тогда моя Нати — Киса отогреется. Её же все обижали, — касается спутанных прядей, проявляя настоящую власть, а я не прекращаю рассматривать его в темноте.

— А что случится потом? — шепчу, будто в бреду, мысленно понимая какой он подлец.

— Отдашься Дьяволу, он заберёт твою душу и ты умрёшь, Нати — Киса, — его губы страстно впиваются в шею, он словно вампир, который желает высосать всю мою кровь. И я позволяю себя раздеть, смиренно соглашаясь со своей участью.

— Поцелуйте меня! — избавилась от гордыни, и попросила о новой порции ласки.

— Сегодня я искупаю тебя в вине. Моё непорочное дитя! — совращает голосом, а после приводит в роскошную ванную, где весь пол усыпан лепестками роз.

— Настолько завораживающе! — шепчу, сквозь слезы.

— Не трясись так. Словно прибыла на казнь.

— А потом прикажете отрубить мне голову? Ну когда позабавитесь сполна? — испортила романтический вечер, данным вопросом. Он даже поменялся в лице.

— Ещё не думал об этом. Просто расслабься, и залезай в джакузи!

— Сказал волк ягнёнку, а после слопал его с потрохами, — высказала с протестом.

— Чего добиваешься, оборванка? Гневишь босса? — сжимает мои скулы, и доставляет боль.

— А вы многих девушек сюда приводили? Тоже осыпали драгоценностями, забирали честь и уничтожали? — клянусь, расплачусь, ведь мои чувства к нему запредельны.

— Да, я каждую из них ласкал. И они по — особенному были прекрасны. Это хотела услышать? — снова рассердился.

— Браво! Зато без лести. Сразу бы намекнули, что должна раздвинуть ноги. Смелее, о великий Алессандро! Воспользуйтесь мной! — приблизилась к ванной, из которой доносился прекрасный аромат. Но он тут же последовал за мной, грозясь стереть с лица земли.

— Ревнуешь? Да? Желаешь стать особенной? В глаза мне смотри, нищенка! Я не принц на белом коне, а чёртов дьявол. И даже сейчас всем своим нутром хочу тебя трахнуть, заставить визжать, до изнеможения, — за волосы потащил в джакузи. Нахально вторгается в мой рот, да так, что забирает весь кислород. Губы спускаются к соскам, а после к животу. — Строптивая кобыла! Сейчас успокоишься!

Дотронулся языком киски и принялся нежно её щекотать. Клянусь, весь гнев испарился и я позволила чудовищу изгаляться сполна. Он порывался проникнуть пальцами в лоно, но я испугалась. Для меня каждое чувство казалось новым, неизведанным. Низ живота вот-вот взорвётся от удовольствия, и кажется за спиной выросли крылья.

— Господи! — застонала от блаженства, а ему нравилось слизывать сладкое вино с киски, не прекращая и дальше совращать. После первого оргазма, ноги ослабли и я повисла в его объятиях.

— Твои глаза полны кайфом! Уверен, дикая кошечка снова возбудилась. Ты только моя, Нати-Киса! Я выпью тебя до дна и ни с кем не поделюсь. Ревнивая дикарка, — с вызовом заявляет мне, а потом снова лижет киску, показывая какой на самом деле рай.

Будто с каждым днем жизнь медленно ускользает и очень скоро моё растерзанное сердце остановится. Не помню, сколько мы плескались в джакузи. Знаю, что после он взял меня на руки и обернул в полотенце, будто ребёнка. Ночь провела в одной из выделенных спален, но Гарибальди не удосужился присоединиться. Ещё бы хозяин сам выбирает с кем ему проводить ночь. Грустно разглядываю потолок, ценной в миллионы евро, вспоминая наши приключения в моем городке. Тот борщ, который вместе готовили. Там он был другим, без пафоса, тех бриллиантов и прочей золотой мишуры. Он ясно дал понять, что после избавиться будто от хлама. Страшнее в жизни этого нет, в одно мгновение ощутить себя ненужной, бесполезной. В измученном состоянии закрываю глаза, проваливаясь в сон.

***

В среду носилась по холдингу с целой кипой бумаг, дел невпроворот. А после обеда, наш многоуважаемый босс, заставил в приказном порядке явиться на первый этаж.

— Закончили галдеть, выдры разукрашенные, а не то три шкуры спущу! Перед вами невинный цветок, Эни. Прибыла к нам исполнять свою мечту, стать великой натурщицей. Разве мог устоять перед её красотой? — целует ей руку, любезно заявляя. А у меня на нервной почве заболел живот. Бедная Альбина даже расстроилась.

— Вот же лахудра! Прям глазками стреляет. Натали, она тебе в подметки не годится.

— Что ты, совсем не переживаю. На смену старым игрушкам приходят новые. Поскорее бы освободили от мук, дышать нормально не получается, — случайно я выронила папку из рук, а напыщенный сукин сын даже не обратил внимания. Впрочем, его заинтересованный взгляд был по-прежнему прикован к обаятельной девушке.

Скрылась поскорее в одной из мастерских, а подруга поторопилась догнать.

— В каком смысле не можешь дышать?

— Каждую минуту думаю лишь о нём. Я люблю его, очень сильно, — смахиваю слезы и здесь врывается он. Вовремя вытерла лицо.

— Принеси мне кофе в галерею на втором этаже! — сказал приказным тоном.

— А вашей новой натурщице тоже? — съязвила, мысленно проклиная ту девку.

— И ей тоже. Поторапливайся. В противном случае получишь по заднице! — не упустил случая кинуть угрозу, в этом весь Гарибальди.

С горем пополам отважилась отнести поднос с кофе, а когда зашла в ту самую комнату, опешила. Эни разделась догола и встала в неприличной позе, а Густав, как раз приготовил мольберт. Ревность охватила меня, да так, что руки обледенели.

— Собираетесь писать её портрет? Конечно, она ведь идеальная, а я как вы там говорили пигалица из провинции. Не стесняйтесь, займитесь с ней сексом! Как же ненавижу вас! Заберите уже мою душу и уничтожьте меня, -бросила поднос и удалилась прочь и плевать, что потом случится…

Натали

Заперлась в подсобке, обижаясь на весь мир, не рассчитывала услышать в коридоре настойчивый голос Альбины.

— Сейчас потоп устроишь. Отворяй дверь!

— Я не плачу, было бы из-за кого лить слезы. Гляньте сразу лыжи навострил холст писать. Прям вдохновила! Куда мне до её сногсшибательной внешности, -жаловалась ей, но всё-таки повернула дверную ручку.

— Типичные мужики, падкие на красивую мордашку, -присела со мной рядом, будто разделяя боль и тревогу.

— Как он на неё пялился. Будто на шедевр искусства. И главное ни одного грубого словечка!

— Тоже мне вздумала переживать. Он за тобой в другую страну поехал. Натали, не принимай к сердцу выходку нашего шефа. Не дай бог, что с тобой случиться весь офис раком поставит, — уверяла она и здесь восстал виновник нашего разговора, наверное постоянно греет уши.

— Бунтарка намеревается убирать галерею? Там полным-полно осколков!

— Правда, а я и не знала. Веник в зубы, сами уберёте! Не обломитесь, — вымолвила я с желчью.

— Значит так, ревнивое недоразумение, оторвала с подоконника задницу и марш батрачить в противном случае одной из натурщиц отсекут голову. Понятно, разъяснил? А то больно на шею села! — выдал он приказным тоном, но и я не осталась в долгу.

— Вперёд и с песней, Гусак Подонкович! — не прекращала с ним ругаться.

— Ладно. Жопастая дура сама напросилась. Так, кто давно мозолит глаза? Точно у Карины губы стали обвисшими словно у жабы! Джонатан, приведи порченную! — воспользовался излюбленной тактикой, шантажом, а у Альбины даже челюсть отвисла от столь пикантных разборок.

Лихо решил судьбу бедняжки и главное даже не дрогнула рука.

— Эй, подонок с кисточкой. В своём уме лишать жизни другого человека?

— Она потасканная вещь, и по договору в любой момент имею право её истребить. Вам понятно, Мадам Лопухина, или написать на лбу? Отказываешься исполнять мою волю, пострадают другие. Почему кривоногой дуры до сих пор нет! Мне самому её привести? Непослушный грязный животный скот, — грозился всех стереть с лица земли.

— Что кишка тонка? Только шантажировать можете. Если с её головы упадёт волосинка, пожалеете! — с вызовом сказала ему.

— Ещё как упадёт, целая шевелюра. Усекла, невоспитанная голодранка? — сократил между нами расстояние и насильно вцепился в воротник. Бедная Альбина от испуга скрылась подальше, чтобы избежать назревающего скандала.

— Вот, привёл вашу рабыню. Какие предпочтения? — записывал дворецкий его приказания, а Гарибальди сверля взглядом проронил.

— Чтобы через полчаса её голова красовалась в мусорном баке, а тело скормить собакам. Выполнять!

— Пощадите! Я не нарушила ни одну диету. Каюсь за ботокс. Но не казнить же! — умоляла натурщица, но вряд ли гордый сукин сын смягчится.

— Вздумала мне перечить? Сдохнешь, такова моя воля. Лицо, вызывает рвотный рефлекс! До встречи в аду! — отдал на растерзание своим людям, и здесь у меня лопнуло терпение.

— Какой же вы подонок, Гарибальди! Да вычищу до блеска вашу галерею. Натурщицу Эни тряпкой протереть? А то вдруг заразная! Ещё вши заведутся в башке популярного художника. Публика не переживёт такого удара. Сукин сын с кисточкой не одарит новой картиной, — взяла швабру с ведром и поспешила прямой наводкой в тот самый зал, но правда девицы, как след простыл. Приступаю к уборке, а важный мерзавец стоит над душой.

— Ниже наклоняйся. Будешь в следующий раз знать, как подносами кидаться. Неряшка!

— Знаешь, что? Чукча с кистью! — замахнулась веником, чтобы хорошенько ударить его по голове, как он исправил.

— Знаете. Я старше кудрявой грубиянки на десять лет. И пока она ревнует на пустом месте, соизволю ткнуть лицом, словно нашкодившего котёнка! — за шиворот повёл в другой зал, где трудился другой художник, а вспотевшая Эни была уже утомлена процессом.

Челюсть отвисла, получается сделала преждевременные выводы.

— Убедилась, вонючая самозванка? Я всего лишь объяснил ему с какого ракурса лучше писать портрет, и тут ворвалась одна дуреха, — прошептал на ухо, а у меня щеки покраснели от стыда.

— Всё равно вы бабник. Ясно вам?

— Ещё какой. Но вот только за свою жизнь не разрешал позировать ни одной натурщице. Многие пленили меня, но я так и не выбрал свою Музу! Все голые шедевры написаны другими мастерами, — шокировал данной новостью.

— Постойте, но раз в месяц устраиваете настолько жёсткий отбор. Зачем?

— Чтобы отобрать нормальных претенденток, бестолковая девка. Но возиться с ними, слишком большая честь. Я ценю настоящую красоту, созданную природой. Зубы не заговаривай, чтобы пол блестел, а не то передумаю и казню Карину, -оставил в гордом одиночестве.

Обеспокоенная подруга наведалась проведать, вдруг демон сорвётся с цепи.

— Слава богу никто не пострадал. Ты бы по аккуратнее ругалась с Гарибальди, он когда злой не ведает, что творит. Дай, хоть помогу! — налила она воду в ведро.

— Всего лишь припугнул. Представляешь, наш великий маэстро не написал ни одного холста с развратными девушками.

— Не верю. То есть как? — удивилась она, для нас обеих данная информация была шоком.

***

Близился день рождения Маруси, и на радостях я отправилась помогать прислуге, которая по приказу Густава должна была испечь черничный пирог. Благо самого доминанта не было в особняке.

— Натали, не принесёшь банку с вареньем из погреба?!

— Конечно, без проблем, — мило ответила домработнице, а сама спустилась в подвал. Иду по узкому коридору, замечая одну колоритную дверь, там в замочной скважине находился ключ.

Воспользовалась отсутствием злобного типа и распахнула её, и тут же испытала шок. На стенах висело десять картин, и на них была я. На одной моё улыбающееся лицо, на другой я беседующая с Альбиной. А тут просто поедала сладости. Боже, они великолепны. Касаюсь рукой первого холста, как вдруг раздается знакомый голос.

— Джонатан, где мои именные кисти? — зашёл в комнату Густав и уставился на меня.

— Здесь мои портрет-ты-ы… — едва не заикалась я. Вы ничего не хотите объяснить? Немедленно говорите!

Он побледнел, а потом…