Малышка в руках дьявола

Глава 69

Натали

Глаза демона полны ярости. Кто-то без спроса проник на его личную территорию. Но сейчас он вряд ли выкрутиться, настолько блестящие шедевры. Даже слов не в силах подобрать, как они трогают моё сердце.

— Тебе захотелось на тот свет, облезлая идиотка? Ни одна человеческая особь не имеет право посещать данную комнату. Я начинаю задумываться, а не запереть оборванку в подвале суток на пять? Уволю дворецкого к чёртовой матери. Бардак, а не особняк! — ускоренно прячет картины, не позволяя и дальше насладиться настолько совершенными работами.

— Это всё, что осмелитесь сказать, о великий Алессандро? Не желаете признаться?

— В чем признаться, неряшливое создание? — оторвался он от своих дел и молниеносно прижал к стене, насколько холодный взгляд, заставляющий моментально замёрзнуть. Нервно дышит, словно готов свернуть шею. Плевать, даже если мы разругаемся в пух и прах, но я добьюсь исповеди из его уст.

— Вы автор данных картин? Отвечайте! Говорили, что не нашли идеальную натурщицу, а тут целое разнообразие. Они божественны, впрочем, как и всё, к чему прикасается великий маэстро. Как так можно творить, — едва не обливаюсь горькими слезами. А он всё портит своими словами. Той жестокостью, с которой он привык относиться к людям, оставляя от них мокрое место.

— Размечталась. Думаешь я влюбился? Это в принципе невозможно, потому что в этой груди сердца нет! Оно умерло в тот момент, когда оказался в аду и каждый божий день проклинаю себя за то, что не сдох. Те крики из пыточной до сих пор в моей голове. Поэтому замарашка с самой неповторимой внешностью на свете не растрогает Дьявола. Хорошо, услышала, тупица? — буквально плевался ядом, а я желала снова ощутить те сладкие прикосновения его ароматных губ с нотами миндаля.

— Нет, оно есть. Вы настолько любите детей. Последнее готовы отдать. Монстр не бывает таким! — расстроилась и всё-таки пустила слезу. Порой общение с ним, сравнимо с кинжалом, который впивается в моё тело.

— Просто, покинь это помещение. Или завтра же казню всех девиц и приглашу других, и знаешь какая очередь выстроится. Потому что всем нужны деньги, власть, и популярность. Продажные шкуры! — казалось его глаза тоже промокли от слёз, он не в состоянии держать ситуацию под контролем.

— Но не мне. Я нуждаюсь в вашей любви. И не важно сколько средств будет за душой. Пусть вы бедны, но зато всегда рядом со мной, — я поняла, что безнадёжно в него влюбилась. И весь мой мир это Гарибальди с его пылким скверным характером, с теми угрозами, которыми ежедневно он устрашал других людей. Но на самом деле за чёрной маской жила другая личность, творец с кистью настоящего волшебника.

— Убирайся. Не советую мне доверять, ведь пока Дьяволу весело, он забавляется с ангелом, а после отрежет ему крылья! — оттолкнул, не в состоянии справиться с угнетающими мыслями.

Скрылся, не успела оглянуться, и те шедевры спрятал, не разрешая ещё раз насладиться настолько безупречным талантом.

***

До начала детского праздника всего час, а я всё никак не могу прийти в себя. Надеваю жёлтый парик, который идеально сочетался с платьем и угнетенно смотрю в зеркало.

— Маскарад удастся на славу. А почему такое поникшее настроение? — уточнила пришедшая Альбина.

— Обнаружила кое-что в подвале.

— Пыточную? — проявила она любопытство.

— Хуже, десять написанных портретов. И угадай, кто на них значится?

— Неужели ты? — опешила она от происходящего, нервно поставив пакеты на пол.

— Догадливая. Но вот наш многоуважаемый маэстро всё отрицает. Трус! — случайно испачкалась я в красной помаде.

— Ого! Густав посвятил тебе свои картины? Точно влюблен. Не зря же на каждом шагу шепчет про музу.

— Нет, Альбин, он просто издевается. Пронзает день ото дня моё сердечко острым кинжалом, — нанесла макияж, уныло рассматривая отражение.

— Гордый, никогда не признается. Но только призадумайся, столько холстов, и на них лишь ты! Вот это любовь! — размечталась она и здесь в комнату прибыл Гарибальди собственной персоны. Вырядился в костюм Дьявола с таким трезубцем в руке.

— У балаболки ещё не отсох язык? Не заставляй накануне детского мероприятия лупить плетью. И не вздумай фантазировать обо мне. Все мои жесты по отношению к тебе лишь жалость. Торопись вниз, рабыня! А ты чего встала с разинутым ртом. Вы все куклы в моем гребаном театре! — обозлился он сильнее, и заставил всех девиц в его так называемом гареме вырядиться в столь странные образы.

Гости прибывали один за другим. А журналисты не прекращали снимать счастливых детей, которые визжали от радости, ещё бы кругом столько сказочных персонажей. И только натурщицы, а вместе с ними и я облачились в платья жёлтого цвета.

— Он очень зол сегодня. Сказал после мероприятия отправит одну из нас в клетку к гепарду! — высказалась Карина, попивая коктейль.

— Не доперло ещё, кого? Твоя переделанная пластическим хирургом внешность, ему давно поперёк горла. Будто не знаешь насколько скверный характер у Алессандро! — промолвила Нина с издевкой, а мне всё не давал покоя один приглашённый мистер. Так же в костюме Дьявола, пожирающий меня глазами.

— Ого. Какие знатные люди пожаловали. Сам Франсуа, сердцеед прямиком из Версаля. У них с боссом давняя война. Они большие конкуренты на рынке искусства! — поделилась информацией Альбина.

— Скользкий тип, будто что-то замышляет! Ладно, пойду проведаю Марусю! — устремилась к счастливой сестре, которая нашла здесь очень много друзей. Но стоило сделать пару шагов, предстал тот самый художник Франсуа.

— Вот значит, как выглядит бриллиант, про который не прекращают вещать критики. Гарибальди сложно зацепить, но сейчас глядя воочию понимая с каким алмазом имею дело. Милейшее создание, не согласились бы вы стать моей натурщицей? Ваше лицо заслуживает того, чтобы им восхищался весь мир! — засыпает комплиментами, от которых жутко становиться не по себе.

— Извините, должна торопиться.

— Он вас всех затюкал. Шагу боитесь ступить. Не шарахайся, я всё равно тебя получу! — настырно притянул в свои объятия, а дальше поцеловал. Настырный ублюдок, прежде не ощущала такого отвращения и здесь, будто из ада восстал Гарибальди…

Густав

В горле пересохло, а в груди всё закипело от гнева. Я пылинки с неё сдувал, дышал над ней, боясь лишний раз травмировать. А она с таким трепетом позволила её ласкать другому. И кому? Моему злейшему конкуренту. В прессе ходили слухи, что он занимался воровством картин. Грязный скупщик, который возомнил себя маэстро живописи, а на самом деле жалкое ничтожество. Пусть захлебнется в собственной крови.

— Как твоя наглая рожа посмела приблизиться к Моей Музе? Я расчленю твоё тело на куски! — избивал его, а тем временем нахальная девка смотрела со стороны, ей даже было не совестно.

— Надо же Густав влюбился. Поздравляю, вляпался в такое дерьмо, и вряд ли отмоешься. Аж пена из рта исходит. Но ты прав, девушка не просто хороша, она богиня. В одной прекрасной Нимфе есть всё, начиная от безупречного личика до округлых форм. Такая бы стала райским подарком для олигархов, — рассмеялся он, вынуждая нанести ещё один удар

Потому что он затронул святое. Ту, которая освещала мою черноту своим обаянием.

— Заглохни, она никому не достанется. Я не позволю совратить этот цветок. Передай всем похотливым козлам, отрублю голову, если хоть одна мразь притронется к ней! — взял его за грудки.

— Уже притронулся, а козочка оказалась не такой строптивой, с особым желанием согласилась поцеловаться! — проронил он с нескрываемой лестью, и тем самым снова получил по лицу.

Вовремя подоспела охрана, они всегда где-то шатаются, истребить бы их всех до одного.

— Сэр, у вас проблемы? От греха подальше отойдите от него. Там журналисты, они только и ждут, чтобы осквернить вашу репутацию, — призывал Джонатан успокоиться, но я весь закипал от злости.

— Указывать мне вздумали? Жалкие рабы, которые без подачек щедрого босса пустое место! — вытираю кровоточащий кулак, а мои люди уже забрали избитую тушу того ублюдка. Лицемерка вся трясётся, пустила слезу. А я всем нутром её ненавижу, за то что её ароматных губ, касался другой.

— Он насильно меня поцеловал!

— Такая же продажная, как все. Зря разглядел в этом личике ангела, всего лишь шлюха! Но эту ночь проведёшь по-особенному! В подвале с гепардом. Вшивая стерва! — намотал её локоны на кулак, и повёл за собой будто на казнь.

— Почему вы постоянно мне не верите?

— Заглохни, дура с растрепанными паклями. Если бы только знала насколько противен твой голос! — сжимал её локоть, оставляя на коже отметины.

— Тогда истребите. Потому что я устала мучиться, ведь очень вас люблю, — лживо заявляет она, призывая к жалости. И перед самой темницей прислонил к стене и прошипел от отчаяния и боли.

— Сердечко болит? А о моем подумала? Если я страдаю от того, что никогда не соединюсь с той, которую… — потянуло меня на признания, хотя нельзя никому открываться. Просыпается жгучее желание, её поцеловать, но вдруг вспомнил, как она предавалась ласке с другим. — Эту ночь запомнишь надолго, мадам Лопухина!

— Господин, остановитесь! Сами потом будете жалеть, — вмешался дворецкий.

— Не перечь мне! Или распрощаешься навсегда с дочерью. Запомни, вы рабы на моей территории, и лишь я устанавливаю правила, — распахнул большую стальную дверь и повёл предательницу будто на каторгу.

— Чудовище! Как я могла в вас влюбиться?

— Что ангелу страшно? Правильно, вот и настал момент, когда твои крылья оторвут и даже перьев не оставят! Наслаждайся компанией, пленница, — затолкнул её в клетку, где находился злой гепард. При виде её сразу зарычал, будто почувствовал ароматный кусок мяса. Неряха от страха прижимается к решёткам, наверное душа уже ушла в пятки.

— Пожалуйста, не оставляйте меня с ним!

— Бросайся в ноги и вымаливай прощение.

— Не за что извиняться! Высокомерный ублюдок! — проявила гордыню, а я подлил масла в огонь.

— Не кричи, так громко, когда его острые зубы раздробят твои кости. Удачной кончины, приготовлю для тебя местечко в аду! — устрашаю её сильнее, и здесь посыпались обвинения.

— Вы самый подлый человек на свете! Ненавижу тот день, когда повстречала зажравшегося художника, который привык ставить себя выше других, — тараторит несуразную чушь, а свирепый гепард уже нацелился разорвать клыками жертву. Стремительно подхожу к нему и глажу за шерстку, при этом прошептав на ухо.

— Она та самая, Нори… — приказал зверю, который смиренно потерся мордочкой об мою руку. Помню, как выхаживал подстреленного хищника, который истекал кровью в лесу, и шанс выжить сводился к нулю.

С ухмылкой на лице, запираю дверь клетки, услышав её жалкую мольбу о помощи.

— Не отдавайте ему на растерзание. Умоляю! Вы же не такой?

— Какой не такой, мадам Лопухина? Надоела, вонючая мерзавка. Так уж и быть похороню твои останки под своим любимым деревом. Будешь в следующий раз знать с кем целоваться! — заявил с ненавистью и отошёл на несколько шагов.

Дикарка вся скукожилась от страха, а свирепое животное приблизилось к ней и стало покорно облизывать руки.

— Какой ласковый… Да, ты вовсе не злой. Ой, щекотно, — не ожидала подобного жеста, а мне так приятно было видеть её счастливое лицо. Порой отмечаю про себя, что красивее Натали нет на этой земле. Те кудрявые локоны, которые я бы трепал без конца, тот гордый взгляд непорочной дивы. Она вся будто сошла с небес, мой личный ангел, крылья которого я бы не переставая ласкал. Но в мрачном аду нет места столь совершенным созданиям.

Натали мирно уснула на гепарде, который не осмелился её тронуть.

А я распахнул дверцу и взял на руки сонную девушку, которая была ещё более прекрасной. Дайте холст с кистью написал бы новый портрет. Моё нескончаемое вдохновение. Муза с настолько хрустальной душой. Прислонил губы к её холодном лбу, отмечая про себя насколько же нежная у неё кожа. На такой нельзя оставлять синяки, она сравнима с розой с шёлковыми лепестками. Вдыхаю аромат парфюма, который приятно щекотал ноздри, а дальше в кромешной тьме, наедине с самим собой прошептал.

— Дикарка. Моя Нати — Киса… Знала бы, как сильно я тебя…