МАМИДа. Курс общей магии. Книга 1

Глава 12

Озеро в лунном свете было ещё прекраснее, чем днём, а лёгкая рябь волн, расходившаяся от центра к берегам, просто приковывала взгляд. Сделав несколько шагов вперёд, подошла к самой воде, присела, и, опустив руку, легко погладила, словно знакомясь с грозным, но в данную минуту не опасным зверем. Легко фыркнув очередной волной, зверь потёрся влажным носом о кожу, и я улыбнулась. Приятно.

Поднявшись на ноги, долго-долго любовалась огромной луной. В её лучах всё вокруг стало серебристым, деревья словно поседели, а поверхность озера блестела и переливалась, красуясь в глазах старшей сестрицы. Так залюбовалась, что на лёгкий плеск на краю сознания сперва не обратила внимания, но когда плеск раздался ближе и громче, перевела взгляд с луны и успела увидеть мелькнувший на водной глади кончик хвоста в чешуе.

«Показалось?», - подумав про себя, мало ли что может предвидеться, какое-то время всматривалась вперёд, но больше никаких плесков не раздавалось, кроме лёгкой волны. Рассмеявшись собственной фантазии, я сделала несколько глубоких вдохов, полной грудью вдыхая аромат ночного леса и свежесть ветра, и на миг прикрыла глаза, наслаждаясь тишиной вокруг.

И тут же почувствовала, что меня обвили тёплые руки, кто-то прижался к моей спине сильным, тёплым телом, жарко выдохнул в волосы и легонько пощекотал носом за ухом. Развернувшись (меня не удерживали, но и далеко от себя не отпускали), я подняла голову, намереваясь рассмотреть неожиданного кавалера, но его лицо, то ли специально, то ли случайно оставалось в тени. Одна рука незнакомца поползла по спине вверх, запутываясь в моих волосах, вторая распласталась, согревая, а сам он по миллиметру склонял голову, приближаясь ко мне, всё ниже и ниже, пока между нашими лицами не осталось каких-то пары сантиметров. Но даже сейчас я не могла рассмотреть его лица, его глаз, чувствовала только лёгкое дыхание, и приятный, не похожий ни на что запах. Дрожь прошла по моему телу, румянец окрасил кожу щёк, а губы опалил лёгкий, едва ощутимый поцелуй…

Подскочив на кровати и чувствуя звон в ушах, я вытерла пот со лба и восстановила сбившееся дыхание. Вот так сон. Какой умник посмел меня разбудить?!

Бросив взгляд за окно, с удивлением увидела солнце, с любопытством глядевшее прямо на меня (это мы со Смеем так наплавались вчера, что, возвратившись вечером к себе, я упала на кровать, забыв шторы задёрнуть), и только теперь осознала, что разбудил меня не кто иной, как будильник академии, ибо я проспала. Но чёрт, какой сон прервал. Вспомнив, ЧТО именно мне снилось, почувствовала, как на щеках снова вспыхнул румянец, и, подумав, что прохладный душ с утра пораньше не самая плохая идея, немедленно принялась её воплощать. Куда уж тут утренней пробежке…

Приведя себя в порядок, с огромным облегчением надела штаны, а не юбку, ворча под нос о том, чтобы торжественных поводов было как можно меньше. Изучив расписание, порадовалась, что сегодня будут исключительно новые предметы, а отсутствие каллиграфии и вовсе несказанно осчастливило. Собрала сумку, не забыв и пару уже ненужных книг (сдам обратно в библиотеку), обулась и выпорхнула из комнаты.

Невероятным образом я успела и книги сдать, и позавтракать, и уже бегом бежала на лекцию, для чего нужно было забраться на пятый этаж. Перескакивая ступеньки, так разогналась, что со всей дури въехала головой в чей-то живот и, словив отдачу, оступилась и с чувством проехалась задом по ступенькам, с трудом удержав на языке рвущиеся с него слова. Подняв голову и увидев, в кого я, собственно, врезалась, пискнула:

- Ой!

- Осторожнее надо быть, барышня, - по-отечески пожурил меня ректор, в которого я врезалась. - Не ушиблись?

- Н-нет, милорд ректор, всё нормально, - через силу улыбнулась я, чувствуя, какой огромный синяк будет на моей пятой точке.

Неожиданно из моей сумки раздался лёгкий звон, и я вздрогнула.

- А, не пугайтесь, это всего лишь изменения в вашем расписании, - успокаивающим тоном пояснил мне ректор. - И поспешите на урок, до начала занятий осталось всего две минуты.

Обойдя всё ещё сидящую на ступеньках меня, он продолжил спуск. Поднявшись, я потёрла рукой зад, скривившись от ощущений, и полезла за расписанием. И действительно, теперь вместо предполагаемой лекции по расоведению, которая сегодня должна была быть первой парой, в расписании красным цветом мигала лекция по магии стихий. Посмотрев на номер кабинета, я застонала (это же в другом корпусе!) и, быстро спрятав расписание, рванула вниз.

Чтобы вбежать в нужную мне аудиторию всего на пять секунд раньше наставницы. Успела!

И потянулись учебные дни, то похожие друг на друга, как близнецы, ибо ничего интересного не происходило, то просто сумасшедшие. Мы постоянно узнавали что-то новое, в какой-то момент перестав удивляться большинству из того, что было странным или даже шокирующим. Месяца через два я полностью втянулась в ритм учёбы, по совету Влаха изредка позволяя себе небольшие передышки или развлечения, найти которые в общаге было проще простого.

Как я и предполагала, самым нелюбимым моим предметом стала каллиграфия. Имена Опила, проанализировав мои грамотность и почерк, вызвала к себе и посоветовала исправлять, так как: «такой почерк никуда не годится, слишком нервный». Она дала мне что-то вроде прописей, как в начальной школе, за которыми приходилось просиживать по нескольку часов в день, и сказала, что будет проверять мои старания не реже двух раз в неделю. В случае если результат не будет удовлетворять строгих требований имены, мне пообещали строгое наказание. К счастью, пока не пришлось узнать, в чём именно оно бы выражалось.

Самыми интересными были занятия по магии стихий, ведь только на них я могла почувствовать себя настоящим магом. Конечно, нам ещё не показывали никаких разрушительных заклинаний, но даже просто ощущать в руках живой огонь или одной силой мысли закрутить на полу аудитории водяную воронку - это как будто прямо в твоих руках случилось чудо, о котором ты и мечтать не могла.

Ещё сбылась моя мечта идиотки - частое сидение в библиотеке, что раньше я очень хотела, но не могла в силу понятных причин. Зато сейчас я практически из неё не вылезала, облаженная горой книг. Задают нам достаточно много, особенно старается магистр Анис, буквально на каждую пару задаёт реферат о той или иной расе, или какую-нибудь сравнительную работу по нескольким. Но есть и плюс: сейчас я больше не задумываюсь, когда встречаю студентов, к какой расе они принадлежат - от зубов отскакивает. Магистр Анис даже намекнул, что если и дальше продолжу так рьяно изучать предмет, мне светит автомат на сессии, до которой осталось всего два месяца. Моя первая сессия, жуть!

Компанию в библиотеке мне обычно составляют все друзья, но даже Мари, наша заучка, не может сидеть в ней столько, сколько могу я. Да и с мастером Ци у неё не очень хорошие отношения, не нравится он ей. Зато мне иногда даже чай делает с печеньем, когда замечает, что я почти засыпаю, а сделать предстоит ещё достаточно много. И я не остаюсь в долгах, стараясь помочь мужчине, чем могу. Да хотя бы пыль со стеллажей повытирать - вот уж что за проблема - заодно и корешки рассмотреть, может, чего интересного найду. И ведь нахожу, хотя, казалось, миллион раз посмотрела, ан нет, что-то - да находится.

Кроме меня, так долго в библиотеке сидит ещё один студент - Кай. Мы с ним почти не разговариваем, только приветливо киваем друг другу, да иногда помогаем искать книги. Мастеру Ци он нравится, только если со мной он запросто может поболтать по-дружески, то с Каем у него совсем иное общение. Я всегда фыркаю на это, мысленно обзывая парня аристократом, и иду дальше заниматься.

Иногда, когда у него выдаётся свободная минутка, мне помогает Влах, объясняет непонятное или даёт простые советы, облегчающие моё понимание магии. Но чаще всего друг занят, им ведь задают на порядок больше нашего, и видимся мы хорошо если раз в неделю, в воскресенье, когда появляется хотя бы пара часов, когда не надо сидеть в библиотеке или писать, и тогда мы ходим в, так сказать, клуб землян.

Его организовали с разрешения своего декана ребята с боевого факультета. Вернее, один из старост просто открывает одну из аудиторий, и мы общаемся, травим анекдоты, режемся в морской бой или самодельные карты, прикалываемся, да и просто говорим на нам одним понятные темы. Когда Влах впервые привёл меня сюда, в аудитории находилось человек двадцать, в основном старшекурсники, но мне не было неловко или как-то неудобно, наоборот, ребята сразу приняли меня, малолетку, расспросили о жизни, не настаивая на подробном рассказе, и завалили такой кучей информации о жизни в академии, что я растерялась. Но ведь так не бывает, чтобы старшие давали бесплатные советы, были дружелюбны, открыты и хотели помочь. Не бывает… И всё же так и было.

Немногим позже я узнала, что кроме меня и Лады, которая не особо часто приходила в клуб (разлука с родными всё ещё тяготила её), среди первокурсников насчитывалось десять землян, примерно равное количество на всех факультетах. Четыре девочки и шесть парней. С одним из них я неплохо сдружилась, по крайней мере, в клубе мы всегда находили общий язык, а ещё у него было так интересно выигрывать - парень всегда расстраивался и злился, но быстро отходил, смеялся и требовал реванша. Наивный - я чемпион детдома по всем видам карточных игр, уж в дурака выиграть как раз плюнуть. Тем более, когда все вокруг наивно думают, что умеют мухлевать.

Так вот, Кирилл (или Кир, как он теперь представляется), кроме того, что свой в доску, так ещё и очень похож на детдомовского. По крайней мере, именно так я думала, едва мы начали общаться, может, именно поэтому и конфликтов не возникло. И только спустя какое-то время узнала его историю, поразившись, что возможно и так.

Кирилл родился во вполне благополучной семье, и до пяти лет не мог даже представить, что что-то изменится. А потом произошло то, за что парень себя винит до сих пор - его родители развелись. Всё случилось перед празднованием Нового Года, и родители заказали для Кирюшеньки Деда Мороза. Весёлый старик без опозданий прибыл к ребёнку, долгое время развлекал его загадками, песенками да стишками, восхищался рисунками пятилетнего художника, и мама с папой мальчика нарадоваться не могли на столь удачный праздник. Наконец, когда пришло время вручить подарки, Дед Мороз усадил Кирюшу к себе на колени и спросил:

- Ну что, ты себя хорошо вёл?

- Да! - радостно кричал довольный ребёнок.

- Ну что ж, тогда держи свой подарок, - улыбнулся мальчику Дед Мороз, вручая огромную коробку с радиоуправляемой машиной - мечтой любого мальчишки.

Радостно вскрикнув, ребёнок принялся вертеть в руках подарок, но вдруг, словно вспомнив, повернулся к мужчине:

- А маме с папой подарки?

Пока родители умилялись своему неэгоистичному чаду, Дед Мороз решил, что выходить из образа рано, и задал Киру вопрос:

- А они хорошо себя вели целый год?

И тут бесхитростный ребёнок выдаёт, что да, хорошо, только папа часто к тёте Илоне ходит, а у неё конфеты невкусные, а мама думает, что он на работе задерживается или со мной в парке гуляет.

Скандал был… Родители развелись, Кирилл остался с мамой. Его отец спустя полгода женился на той самой тетё Илоне, через пару лет мама тоже вышла замуж. С отчимом у Кирилла не сложились отношения, хотя мужчина тот не был плохим или как-то притеснял парня, просто не сошлись характерами. Появление брата и сестры только усугубило обстоятельства, и Кир всё больше и больше чувствовал себя ненужным никому из родителей.

В целом, он, как и я, был рад оказаться в академии. И присоединялся ко мне каждое утро в пробежках вокруг озера, а поскольку парень раньше занимался лёгкой атлетикой, легко опережал меня, что дико бесило. Так что мои результаты под стимулом «оставить Кира с носом» стали улучшаться прямо на глазах. Что мне до крайней степени пригождалось на уроках физкультуры.

Висс Валит, наш преподаватель физкультуры, как и рассказывал Влах, оказался кошмаром во плоти. В первую неделю я ловила себя на мысли, что иногда и с Сальниковым было не столь плохо, как с этим монстром. Как оказалось, уроки физкультуры идут не для каждой группы отдельно, а для всего первого курса нашего факультета. Я сначала не представляла, как это - пятьсот детей (и наш факультет не самый многочисленный из всех) и один преподаватель, но уже после первого урока поняла - элементарно. Какую магию он применяет, не ведомо, но никто не сбежал и не потерялся.

Первое занятие, как водится, самое запоминающееся. Висс Валит приказал всем следовать со собой и побежал в лес. Не знаю, как кого, но меня эта пробежка впечатлила настолько, что даже тропинка вокруг озера показалась сущей ерундой. Колдобины, кусты, ручейки, через которые приходилось перепрыгивать, сучки, камни, некстати попадающие под ноги, овраги, огромные деревья, стволы которых не обхватить и всемером - да я таких лесов в жизни не видела, казалось, он (лес) подстраивается под желания физрука. Ни тропинки, ни дорожки, ничего, что могло бы облегчить путь. А впереди, как ориентир, мелькает красная куртка преподавателя, и ты злишься, не хочешь показаться слабачкой, стискиваешь зубы и бежишь дальше. Под конец дистанции, если можно так назвать сущее издевательство, у меня были свинцовые ноги, ощущение, что сердце бьётся прямо в горле, подташнивало, и в глазах мельтешили чёрные точки. И было одно желание - присесть, а лучше прилечь, и не вставать как минимум сутки.

Обернувшись, я увидела, что все те, кто не смог преодолеть дистанцию, висят в воздухе на уровне трёхэтажного дома. На земле же остались не больше тридцати студентов, которые справились с заданием и судорожно дышали, держать кто за сердце, кто за печень, а кто и просто за дерево. Висс Валит смотрел на нас снисходительно, позволяя отдышаться, но прежде чем отпустить нас с урока, он подарил каждому из тридцати по пристальному взгляду. Ощущение было, словно тебя взвесили и запомнили.

Я до сих пор считаю подвигом, что доползла в тот день до общаги. И долго стояла под горячим душем, чувствуя, как все мышцы не просто ноют - орут благим матом! Натянув футболку со штанами, я уже хотела развалиться на кровати, как услышала стук в дверь. Застонав, открыла и обнаружила жизнерадостного Смея.

- Привет, красавица, прогуляться не желаешь?

- О-о-о… - только и смогла выдать я при мысли о прогулке. Спасибо, нагулялась на месяц вперёд.

- Что с тобой? - обеспокоился друг.

- У меня был первый урок физкультуры, - простонала я, желая пожаловаться и чувствуя настоятельную потребность присесть - ноги не держали вообще.

- Понятно, - усмехнулся дракон. - Пошли.

- Куда?

- В твою спальню. Спасать тебя буду, - пояснил он и потянул меня в комнату.

- В смысле? - не противясь, ибо кровать была всё ближе, поинтересовалась я.

- Массаж сделаю. Одежду, так и быть, можешь не снимать, - и, не обращая внимания на мой недовольный взгляд, скомандовал: - Ложись на живот и расслабься.

Когда он начал разминать мои больные ноги, вначале было жутко больно, но затем постепенно мышцы прекратили судорожно сминаться, расслабляясь под умелыми движениями дракона. Обмякнув, я чувствовала, как становится легче, как уходит напряжение с позвоночника и плеч, как мне становится удивительно легко и дремотно, и последнее, что я помню, прежде чем окончательно отключиться, это руки Смея на стопах и приносимое им невероятное облегчение.

Почему-то у всех первокурсников убрали занятия по овладению оружием, перенеся его на второй семестр. На мой вопрос Влах пожал плечами, заметив, что у них ничего не переносили, но никто из преподавателей так и не дал никаких пояснений по этому поводу. Так что свободные часы нам просто разбросали между физкультурой (у меня по-прежнему на этих занятиях в голове проносятся непечатные слова и восклицательные знаки) и факультативами.

Зато я, как сказала мне одна наставница, могу собой гордиться. Только не перехваливать, конечно, чтоб не расслабляться. А всё потому, что у меня обнаружился настоящий талант к языкам. Вообще, насколько я поняла по рассказам ребят с Земли, мы будем учить все языки планет, окружающих МАМИДу. На практике это получается по одному языку в семестр, и если сразу у меня такая скорость не укладывалась в голове, то в процессе обучения всё встало на свои места.

Во-первых, аудитория. Занятия языкам единственные, когда в аудитории «выключается» способность понимать все языки, исключая только тот, которому обучают. Наставница проговаривает незнакомые слова, затем проговариваем их мы, параллельно в голове видя понятия, жесты или перевод их. Во-вторых, заклинания. Аудитория заполнена запоминающими заклинаниями, которые помогают усваивать в два, а то и в три раза больше информации, чем при обычном изучении незнакомых языков.

Но даже при такой благоприятной атмосфере я оказалась одной из тех, кто намного быстрее многих усваивает язык, при этом показывая просто феноменальную скорость запоминания новых слов. Уже спустя три занятия я пыталась строить приличные предложения, а по прошествии месяца неплохо разговаривала с наставницей на лашиире - языке ронков, который и стал первым выученным мной. Кстати, письменные занятия по уровню осознания никак не отличались от устных - они давались мне так же легко. Наставница пообещала, что если к концу следующего месяца я буду владеть лашииром, словно он мне родной, то она примет у меня зачёт и будет дополнительно заниматься, обучая новому языку, не ожидая остальных студентов. А если я покажу замечательные результаты, то меня вообще переведут на индивидуальный режим обучения языкам. Ничего не имею против.

Что мне нравилось в преподавателях - это объективный подход ко всем студентам. Никого не считали заранее неспособным, никого не выделяли, не унижали. Не получается - объяснят ещё раз, посоветуют нужную литературу. Получается что-то лучше, чем у других - молодец, а попробуй ещё вот так и вот так, получается? Нет - не расстраивайся, со временем сможешь. Да - замечательно, жду тебя на дополнительных занятиях.

В детдоме в этом плане всё было иначе. Десять - двадцать ребят, которых с детских лет считали (читай, тянули) отличниками. Их лучше кормили, их не третировали и не наказывали - грамоты, медали и олимпиадные места нужны были директору, ибо при этом существенно увеличивались суммы дотаций. И детей, считавшихся отличниками, сверстники не травили - зачем, если в каком-то смысле они не были вольны делать, что хотели. Им не давали смотреть развлекательные передачи, фильмы или читать книги вне школьной программы - что вы, это снизит уровень образованности, отнимет медаль на олимпиаде и деньги у директора.

Средний уровень, так называемые хорошисты, нужны были для отчётности. Мол, да, стараются успевать, но не по всем предметам, но знаете, наследственность и всё такое. Их не выделяли, не кормили, как отличников, и перестать быть хорошистом каждый мог в любой момент. В этой, так сказать, категории были ребята, которым, несмотря ни на что, нравилось учиться, но они всё равно жили по общим законам.

И остальные - большинство - те, кто просто числился, не желая получать знания, кто учился, но многое просто не понимал, не потому, что не хотел, а потому, что нам и не старались объяснить. Многих, как меня, например, с самого первого класса посчитали негодной к получению нормальных знаний, даже не потрудились что-то увидеть в непоседливом ребёнке, и просто ставили тройки уже за присутствие на уроке. А временами и за отсутствие на оном.

Сейчас же всё было совершенно иначе. Можно было подойти к своему преподавателю (и не только к своему, да хоть к самому ректору!) и задать вопрос, попросить пояснение, рекомендацию или совет, и тут же получить всё, что нужно. Просишь о дополнительном занятии - да, пожалуйста, только потом не жалуйся. И такое отношение к студентам поощряло всех, кому хотелось заниматься, а меня и тем более.

И всё же у нас, первокурсников, нагрузка по сравнению с остальными курсами была относительно щадящей. Смотря на Смея и Влаха, или на девчонок, я с содроганием думала, что же там делают с ними на втором курсе, что порой они выглядят зелёными и едва доползают до комнат. Иногда уже мне приходилось выручать друзей, притаскивая им еды из столовой, так как сил, чтобы туда дойти, они не имели. Приходилось просить Ладу и Зами о помощи, и уж тогда мы умудрялись накормить старших друзей.

Третий месяц учёбы наступил настолько плавно и незаметно, что если бы не приближающийся день рождения Смея, о котором мне под большим секретом рассказала Дана, я бы вообще не обращала внимания на пробегающие дни. Почему под секретом? Да потому, что, как оказалось, дракон терпеть не может отмечать этот день, а вот ребята, наоборот, были настроены совершить грандиозную попойку, немного отпустив напряжение семестра. И в мои обязанности входило затащить вредного ящера на эту самую попойку, благо день рождения Смея выпадал как раз на ближайшие выходные, и кое-какие идеи по их проведению у меня уже были.

Утро выходного дня, несмотря на дожди последних двух дней, радовало ярким солнцем и лёгким приятным ветерком. Лишний час сна, которым нас неизменно обеспечивали, был именно тем, чего не хватало всю неделю, и на завтрак я шла бодрая и довольная жизнью. Ребята с Земли говорили, что многие старшекурсники просыпают завтрак, но лично мне пока ещё отказаться от утреннего приёма пищи было нереально.

В столовой я заметила Влаха, Алю, Дану и Дикона, но как не вертела головой, сегодняшнего чешуйчатого именинника не заметила. За этим и подошла к друзьям после завтрака.

- Привет, а где Смей?

- Привет, Лионка, - хором откликнулись девчонки, Дик улыбнулся, а Влах подмигнул и ответил:

- Спит он.

- Настолько крепко, что даже завтрак проспал? - удивилась, ведь дракон на моей памяти, если и пропускал завтраки, то исключительно по важной причине.

- Не веришь? Пошли, покажу тебе этого соню, - хмыкнув, друг потянул меня в общагу.

Пока шли в комнату ребят, поинтересовалась, как идёт подготовка к вечеру. Услышала, что в принципе у них всё готово, но кое-что надо доработать, а потому хотелось бы отвлечь дракона желательно на весь день. И такой хитрый взгляд в мою сторону. Ну-ну!

В комнате Смея, по расцветке похожей на комнату моего соседа, царил полумрак. И резкий жест Влаха, распахнувшего тяжёлые шторы, больно резанул по моим глазам, не говоря уже о Смее. Парень заворчал и перекатился головой по подушке, отворачиваясь от окна. Все попытки Влаха разбудить, растормошить дракона оканчивались неудачей. Смей рычал, укрывался одеялом, зарывался головой под подушку - в общем, всячески демонстрировал своё нежелание просыпаться.

- Видишь? Бесполезно, пока сам не выспится, не встанет, - бессильно развёл руками друг.

- Ладно, иди, я сама попробую, - шепнула ему на ухо и вытолкала за дверь.

Примерно минуту я сердито пялилась на дракона, но он отнёсся к этому абсолютно индифферентно, так что пришлось применить метод, ранее всегда срабатывающий. Приблизившись к кровати, откинула с ног Смея одеяло и принялась ждать. Минута, вторая - парень по-прежнему не желал вставать. Хм, а ведь ноги, лишаясь тепла, тут же мёрзнут, и человеку становится некомфортно, хочется снова их накрыть. Может, проблема в том, что Смей не человек и теплообмен у него иной?

Посверлив упрямого ящера взглядом, к которому он отнёсся ещё более равнодушно, я ухватила его за пятку и, чуть надавливая ногтём, провела кривую линию от подушечки большого пальца к пятке. Дракон заворчал и попытался забрать у меня ногу. Сделав ещё шаг и не отпустив конечность, я снова пощекотала ступню, получив уже более-менее разборчивый отклик:

- Влах, отвали. Дай поспать.

«О, есть контакт», - хмыкнула про себя и еще раз пощекотала парня.

- Влах, я не шучу, дай поспать, - слегка брыкнувшись и полностью заползая под одеяло, прошипел Смей.

Посчитав, что пора прибегнуть к более сильному стимулирующему средству, то есть отбросить всякую жалость, поймала под одеялом ногу сопящего дракона, и, вытащив и прижав к себе, пощекотала двумя руками, не давая вырваться. Он пару раз взбрыкивал, пока с воплем: «Блин, Влах, отвали, наконец» с силой оттолкнул меня, попав ногой прямо в солнечное сплетение. Отлетев к стене, больно ударилась лопатками, что вкупе с болью в груди на какой-то миг не позволило сделать вдох. Не сдержав стона, съехала по стене на пол. Услышав мой стон, Смей выскочил из постели так, словно им выстрелили из пушки, и подлетел ко мне.

- Лиона, прости, я не… Я думал, это Влах. Прости…

- Подожди… - прошипев сквозь стиснутые зубы, остановила этот поток слов и, спустя минуту, почувствовав, что могу двигаться и дышать, не ощущая боли, подняла на Смея взгляд: - Всё нормально.

- Лионка, прости, я правда не хотел, - всё ещё пытался извиниться дракон, и слышать это от сидящего передо мной в одних труселях парня с жалобной мордашкой было забавно. - Тебе очень больно? А где? Давай я тебя в медпункт отнесу.

- Мне не больно, - твёрдо сказала я, не рискуя пока подниматься, но и желая успокоить друга. - Да и потом, я сама виновата, не давала тебе спать, не слушала просьб, щекотала.

- И всё равно я сделал тебе больно, - крайне виновато потупился Смей.

- Помоги мне встать, - попросила я, меняя тему.

Опершись на протянутые руки друга, поднялась, постояла, пару секунд прислушиваясь к ощущениям, и убедившись, что всё нормально, широко улыбнулась дракону.

- Порядок!

- Как я могу загладить свою вину?

- Ой, Смей, хватит, я же сказала, что ты не виноват, - отмахнулась я от его слов и, повинуясь порыву, чмокнула его в щёку. - Видишь, ни капли не сержусь.

- Точно? - вот же настырный.

- Ладно, чтобы избавить тебя от комплекса вины, давай ты меня покатаешь, как в прошлый раз. Я так хочу снова увидеть небо!

- Согласен, - обрадовался дракон, явно получая облегчение от просьбы. - Подожди минут пять, оденусь, и пойдём.

- Эй, а как же завтрак? - разворачиваясь, чтобы выйти в гостиную, вспомнила о том, что друг ещё не ел.

- Поохочусь, - притворно страшным голосом прошипел Смей и, хихикнув, я вышла из его комнаты.

Наша поляна оказалась нагло захвачена группой старшекурсников, курс пятый-шестой факультета боевой магии, и пришлось искать другую свободную поляну или просто открытое пространство. По дороге Смей старался держаться возле меня, хотя и не понятно зачем, и рассказывал мне теорию Масино, которую я не успела прочитать. Суть теории состояла в возможности смешения противоположных стихий в условиях крайней эмоциональной нестабильности мага и влиянии на окружающие магические потоки погодных условий. Теория была понятна и в принципе, наверно, выполнима, вот только (и в этом Смей меня всецело поддерживал) какой идиот решится ставить опыт, находясь, скажем, посреди поля при шквальном ветре, злой как чёрт (ага, ещё бы при такой погоде) и стараясь слить воедино две стихии. То есть огонь и воду, так как воздух и земля его окружают. Проблема это теории состояла в том, что крайне мало магов, способных на контроль нескольких стихий. Даже на факультете стихийной магии студенты, как правило, пользовались одной стихией, или двумя, но близкими по духу, равноправными. Попросту говоря, для нормального подтверждения теории Масино нужны были вышеперечисленные условия и два мага с противоположным даром стихий. Да где ж найти таких откровенных идиотов?

Наконец мы нашли ещё одну поляну, не такую ровную, как наша, но всё равно довольно просторную. И не близкую, так как по моим ощущениям прошли лесом не менее двадцати минут. Смей, отойдя от меня на приличное расстояние, обернулся драконом и начал уже знакомую разминку, прохаживаясь и помахивая крыльями. В исполнении довольно большого дракона это по-прежнему смотрелось комично, настолько, что я прикусила губу и сделала вид, что осматриваюсь в незнакомом месте. И когда друг меня позвал, достаточно успокоилась, чтобы подойти к нему со спокойным выражением на лице. Дракон помог мне взобраться на свой гребень, подождал, пока я там комфортно устроюсь, и только после этого взлетел, да так плавно, что я не ощутила рывка, только небольшое сопротивление воздуха, когда Смей стал набирать скорость.

- Представляешь, успел соскучиться по полётам, - мысленно услышала я довольный голос дракона.

- Почему же не летал? - немного отстранённо поинтересовалась я.

- Да некогда было, второй курс оказался намного сложнее первого. Сама узнаешь, а пока просто поверь на слово. Да и я не чувствую потребности оборачиваться в летающую рептилию, как выражается наш общий друг, находясь в человеческом обличии. Другое дело, что в водяного мне просто необходимо оборачиваться раз в несколько дней, но этого требует моё взросление и становление как личности.

- Как всё сложно, - рассеяно заметила я.

- Лионка, что-то случилось? Ты сегодня какая-то потерянная. И ты заметила, что не я один разговариваю мысленно? - осторожно заметил друг.

- Правда? Не заметила. Но мне до сих пор странно, что я вот просто так тебя слышу, - правдиво ответила на его вопрос.

- В каком смысле? - не понял он.

- Ну, мысленно.

- И что в этом странного? - судя по интонациям, дракон по-прежнему мало что понимал.

- Понимаешь, я читала, что надо обладать даром, чтобы слышать чужие мысли, а чтобы ещё и передавать их другому существу, требуются годы тренировок. А у нас всё так просто получается, вот мне и странно, - пояснила свои непонимания.

- Чушь какая! - фыркнул Смей. - Где ты только прочитала такую ерунду.

Я не стала признаваться, что во всех тех книгах фэнтези, в огромном количестве поглощаемых мною на Земле. И постаралась даже не думать об этом.

- В любом случае, для вот такого общения, как у нас, совсем не обязательно иметь склонность к магии разума, как я понял из твоего сбивчивого объяснения, ты именно это имела в виду. Нет, все маги так или иначе могут общаться мысленно, кому-то это даётся легче, кому-то сложнее, но практически не существует магов, не могущих слышать мысли. Общий фон, я имею в виду, не защищённый. А тем более я, как дракон, вообще не испытываю сложности с этим.

- Понятно, - решив обдумать это позднее, переключилась на окружающую действительность. - Куда полетим?

Не отвечая, дракон просто сильнее замахал крыльями, набирая высоту, туда, где потоки ветра станут нам лучшими помощниками. Теперь всё было иначе, не как в первый мой полёт, когда страх высоты смешивался с удовольствием. Сейчас осталось именно удовольствие, наслаждение ветром в лицо, бескрайним простором под нами, чувством невесомости и свободы, которое появилось незамедлительно и избавило от всех волнений и тревог. Ни с чем несравнимое чувство.

Смей кружил, срывался в мёртвые петли, снова поднимался вверх, кувыркался и выделывался, фонтанируя довольством, но мне ни капельки не было страшно, наоборот, я наслаждалась его закидонами, приходя от них в восторг пополам с эйфорией. И, кажется, даже визжала от избытка чувств. Хорошо, что никто, кроме нас двоих, этого не видел и не слышал.

Снова мне показалось, что прошло несколько часов, когда мы удовлетворили нашу теперь уже общую потребность в небе, и под урчание желудков снизились к земле. Смей то и дело вертел головой, летя так, что едва не задевал брюхом верхушки деревьев, и продолжал кого-то высматривать. Не выдержав, спросила:

- Что ты делаешь?

- Ищу наш с тобой обед, - ответ был немного рассеян, так как дракон не отвлекался от своего занятия, но я вовсе не на это обратила внимания.

- Чего? - настолько удивилась, что сбилась с мысленной речи и тут же подавилась воздухом, закашлявшись.

- Я говорил, что хочу поохотиться, - укоризненно напомнил дракон. - Неужели ты думала, что я пошутил?

- Ну, вообще-то, да, - растерянно призналась я.

- Напрасно. - Смей сделал крутой вираж, и, как мне показалось, чувствовав себя обиженным.

- Прости. Я не хотела тебя обидеть, - дотянувшись до шеи ящера, погладила тонкие чешуйки, надеясь, что друг поймёт.

- Я понял, - довольно сказал он, явно наслаждаясь моими действиями. Не зря мастер Ци подсунул мне тот том о драконах, в котором говорилось о чувствительных местах и уязвимости чешуи. Я теперь знаю, куда нажать, чтобы отвлечь Смея или доставить ему удовольствие.

Когда я прекратила свои отвлекающие действия, дракон какое-то время парил над лесом, а затем вдруг резко снизился, кого-то схватил когтями и снова набрал высоту. Как я не пыталась рассмотреть, кого он поймал, так и не смогла, и пока мы летели к видневшейся впереди реке, ёрзала от любопытства.

- Да олень это, молодой олень. Держись, не то свалишься, - буркнул друг, которому, видимо, надоело моё верчение на своей шее. Я только фыркнула на такое предупреждение.

Приземлившись на берегу реки, Смей помог мне спуститься. Тушку оленя, оказавшуюся не такой уж и большой, дракон отложил в сторону и обратился ко мне:

- Рискнёшь попробовать оленину или поймать тебе рыбу?

- А готовить как? - удивлённо посмотрела я на друга.

- А я на что? - вопросом на вопрос ответил Смей, и я чуть не хлопнула себя по лбу. Точно.

- Тогда остановлюсь на мясе. Какой кусок посоветуешь?

Хмыкнув на такую наглость, дракон ловким движением когтей вырезал приличных размеров кусок из бедра оленя и, подбросив в воздух, дыхнул огнём. Я успела только ахнуть, представляя, как сейчас от мяса останется уголёк, но спустя секунду Смей уже протягивал мне равномерно прожаренный стейк, от которого шёл невероятный аромат.

- Как? - поражённо спросила я, во все глаза смотря на друга. Заметив куст с широкими листьями, растущий прямо у воды, сорвала несколько листочков, прополоскала их в воде и расстелила перед собой, опустив горячее мясо на импровизированную тарелку.

- Вообще я могу выдать огромное количество видов пламени, - заметил Смей, и я ещё раз стукнула себя по лбу. Вот дура! - Приятного аппетита.

- И тебе тоже, - пожелала, принимаясь за еду.

Мясо и, правда, оказалось хорошо прожаренным, довольно мягким, хотя без соли, не говоря уже об иных приправах, вкус его был непривычным. Тем не менее, я съела всё, как и Смей, лопавший оленя так, что за ушами трещало, не прельстившись лишь копытами. Между прочим, соседство с драконом вовсе не испортило мне аппетит, хотя поначалу друг и отворачивался. Ну подумаешь, вся морда в крови и кости на зубах скрепят. Так не мои же.

После перекуса, как выразился Смей, он сам плюхнулся в реку, смывая с себя последствия трапезы, а я хорошенько потёрла руки с речном песке, прекрасно смыв жир. Выкинув останки оленя в реку на корм рыбам, мы с другом растянулись на берегу, подставляя солнцу свои пятые точки. Смей не спешил менять ипостась, да и мне и так было с ним комфортно. Даже когда поняла, что земля, в общем-то, не слишком тёплая, я перебралась на спину дракона, придерживаясь за гребень и легко распластавшись. Теперь было очень тепло, как снизу, так и сверху. Кажется, я даже начала засыпать, когда доселе молчавший дракон задал мне вопрос, от которого я мигом проснулась:

- Лиона, а почему ты от парней бегаешь?

Да, когда я рассказала Смею свою историю, скрыла один факт - то, что мне предстояло в день своего тринадцатилетия. Как-то не тянуло на такие откровения. Странно, что он вообще заметил, ведь с ним я вполне спокойно себя веду. Да, надо бы уточнить.

- Что ты имеешь в виду? - вслух спросила я, зная, что другу всё равно, как общаться.

- Только то, о чём спросил, - не дал он мне сбить себя с толку. - Думаешь, я не вижу, что с парнями ты либо дружишь, либо держишься на таком расстоянии, что и дракону, извини за каламбур, не долететь. Вот и спрашиваю, почему и могу ли я тебе помочь?

Я колебалась, не зная как поступить. С одной стороны этот прилипчивый змей и так знает обо мне больше, чем все остальные, вместе взятые. Но с другой, если я расскажу ещё и это, не станет ли он думать, что слишком хорошо меня знает и теперь может вмешиваться в мою жизнь? Или больше того, расскажет кому-нибудь? Или сам воспользуется знанием?

- Не доверяешь? - словно уловив мои сомнения, спросил Смей, умудрившись так выкрутить шею, что смотрел прямо мне в глаза. - Хочешь, клятву дам, что всё, что ты мне когда-то рассказала или ещё расскажешь, останется только между нами?

Наверное, я и правда дура, раз умудряюсь раз за разом отталкивать тех, кто хочет быть мне ближе. Вот только как пересилить себя? Как доверить то, что опаляет щёки румянцем стыда? Как раскрыть душу, не боясь вновь обмануться? Но как можно не верить этим глазам, что так мягко и понимающе смотрят тебе прямо в душу, мятущуюся сомнениями, и всё же уже согласную на правду. Губы раскрываются и слова льются потоком, эмоции зашкаливают и в то же время словно закрывают тебя от внешней угрозы. Пальцы непроизвольно царапают тёплую чешую, опускаю глаза, не в силах смотреть на реакцию друга, и на последнем слове резко замолкаю и замираю в ожидании…

Секунда - и тело дракона подо мной резко пропадает, на смену ему приходит не менее тёплая человеческая грудь, меня обнимают руки друга, прижимая к себе. Опускаю голову ему на плечо, ещё не осознав, как именно мы лежим, а его губы касаются мои волос в успокаивающем поцелуе.

- Прости, я не должен был спрашивать об этом, - Смей чувствует себя виноватым, я слышу это, но сама не могу его винить.

- Я в порядке, - сдержанно отвечаю, хотя и не ощущаю себя так. Но ровные движения ладоней Смея по моей спине приближают меня к нужному состоянию.

- Я одного не понял, - помолчав, дракон приподнял мою голову за подбородок, заставляя снова смотреть в его глаза. - Что такое девственность?

Сильнее покраснеть, казалось, уже некуда. Ошиблась.

- В смысле? Ну, я ещё никогда не занималась сексом…, - попыталась объяснить, чувствуя, как алеют щёки.

- Нет, это я понял. Мне не понятно, почему для тебя так трудно вообще было с кем-то заниматься сексом, тем более, как ты говоришь, Олег тебе нравился. Я не понимаю, в чём проблема, как ты говоришь, девственности?

Кажется, я уже стала малиновой. И всё же, запинаясь, постаралась объяснить Смею, в чём именно состояла проблема, которую он не понимал. Судя по выражению лица, которое я поймала, и правда понятия не имел.

- Как у вас, людей, всё сложно, - изумлённо выдохнул он.

- Угу, а у вас что, не так? - опуская голову, поинтересовалась я.

- Нет, у дракониц нет того, что ты мне описала. И у нас нет ваших предубеждений, если нам кто-то нравится, мы говорим об этом. И секс такой же естественный процесс, как еда или сон, главное - чтобы партнёр тоже был не против.

- Поверить не могу, что обсуждаю с парнем такую тему, - простонала я в плечо дракона.

- Я рад, что ты рассказала. Мне теперь многое стало понятно, - тихо сказал Смей, не прерывая поглаживающих движений.

Я промолчала, не зная, что сказать, не желая портить такой спокойный момент и, кажется, наслаждаясь им. А? Неужели это была моя мысль?!