Марк Агриппа

Глава девятая

Примипил Четвёртого Македонского, Марк Крысобой принимал пополнение. Удивительное дело, но судя по сопроводительным документам, все двести сорок шесть тиронов завербоварись в Италии, из них пятьдесят два из самого Рима. Такого не было наверное со времён самого Гая Мария[4]. Крысобой обвёл взглядом строй новобранцев, и с удовольствием подметил, что самый последний, по росту выше установленного минимума на добрый пяток сантиметров. В прошлом году последние на цыпочки привставали при снятии мерки. Можно даже не сомневаться, что все до одного граммотные. Примипил Четвёртого Македонского перевёл взгляд на первых, эти вообще орлы, самый высокий был выше самого Крысобоя на тот же пяток сантиметров.

— Значит, в Риме теперь тоже есть желающие послужить в легионах.

Это был не вопрос, но рослый тирон ответил.

— Много желающих, примипил. Мы лучшие.

Крысобой усмехнулся — наглый сосунок.

— И ты конечно же вступил в Легион для того, чтобы стать героем? Как твоё имя?

— Гай Страбон, примипил. Я тоже буду героем и примипилом!

— Может быть, может быть, Гай Страбон, но сначала ты будешь много работать тирон. Много работать, очень много. Война в нашей службе такая же счастливая редкость, как найденный на дороге кошелёк.

Он повернулся к своему лыбящемуся бенефициарию[5].

— Отведи их к корникулярию, пусть поставит этих героев на довольствие и распределит по центуриям.

Легионы проходили перевооружение, как всегда на острие прогресса был Четвёртый Македонский. Новые лорики, скутумы и гладии были легче и прочнее старых, хотя их внешний вид и не поменялся, только качество выделки и материалов. Из вооружения, единственной новинкой стали дробовики, скорее даже персональные картечницы, вроде охотничьих ружей-переломок. Их ввели на вооружение взамен пилумов, которых раньше каждый легионер имел аж по три штуки. По весу то на то и вышло, а поражающие возможности выросли раз в сто, как минимум. Каждый легионер имел боезапас из пятидесяти патронов, в каждом из которых четыре картечины. Не все конечно попадут, но всё равно. Все нововведения в армии широко освещались в прессе, римлян в легионы откровенно заманивали. Агриппа отлично понимал, что чтобы контролировать весь Мир, легионов нужно столько, что понадобятся все способные держать в руках оружие, и дал Меценату задание на идеологическую работу с молодёжью. Гай Меценат своего друга не подвёл, не прошло и года, а уже все римские мальчишки как один мечтали служить в легионах.

В конце ноября в Сармезигетузу прибыл Седьмой Старейший из Аквилеи. Три дакийских легиона отправились в армию Друза. До Дакии уже дошли слухи, что их славные родичи таки проломились к этой самой Индии и теперь все поголовно живут в золотых дворцах. Комосик внимательно следил за судьбой своего бывшего воинства, с Гвардейским Легатом отправилось немало его верных людей, так-что слухи по Дакии ходили весьма достоверные. Дикарские легионы рвались в Индию, провожающее их население гордилось своими воинами, а легат Седьмого Старейшего распределял по гарнизонам свои когорты. Уже с нового года начнут свою работу римские магистраты, и Дакия де-юре станет одной из римских провинций.

В декабре взорвали пермычки, и пустили воду в Германский канал. На это мероприятие Агриппа пригласил северо-германских вождей. Мероприятие получилось очень торжественное, а взрывы весьма впечатлили даже попривыкшим к разным чудесам вождей. Агриппа, добившись нужного впечатления, сразу взял вождей в оборот — Северная Германия через пять лет должна была стать полноценной римской провинцией. Вождям вручили поэтапный план реформ, разработанный с учётом дакийского опыта, и назначили Старшего — вождя данов Теодориха Одноглазого. Одноглазый по факту уже являлся предводителем этой банды, именно он командовал сборной дружиной в Британии, его и признали временным королём. Экономика Скандинавии уже была целиком интегрирована в римскую, дети всех вождей и местной знати учились в Риме, оставалось лишь провести плавные политические реформы, Одноглазый согласился. Королём ли, римским наместником — ему было всё равно, главное, что он старший, остальное просто слова. Другие вожди тоже не возражали, и формальное голосование выдало стопроцентный вотум доверия Теодориху Одноглазому.

Купец и тайный посол Мао Ли чудом разминулся с флотом Друза у южной оконечности Индии. Получив известия об отправке ему четырёх варварских легионов из Британии, где война уже закончилась, Друз принял решение, не дожидаясь их прихода, захватить плацдарм на Шри Ланке. Погрузил два легиона, друга раджу, и отбыл в поисках приключений, оставив наместником Индии легата Девятого Триумфального. Римляне уже не боялись терять берега из виду — компасы, секстанты и великолепные по нынешним временам карты, уже прочно вошли в обиход на флоте Рима. Флот Друза ушёл гораздо южнее в поисках ветра, а корабли Мао Ли проскочили у самого берега и повернули на север. В Агенобарбе Мао Ли решил задержаться, слишком уж необычный город — у него не было стен, а защищали его, как понял Мао Ли, четыре небольшие крепости — одна на берегу моря, перед самым входом в бухту, а ещё три контролировали реку. Но что они могли контролировать? Между ними ведь можно незаметно провести слона. Мао Ли потолкался на форуме, он сразу решил ничего в Агенобарбе не продавать — интересовали только слухи, а они были просто невероятными. Эти крепости могли топить большие корабли громом и молнией! Сначала, тайный посол императора Поднебесной принял эти слухи за суеверия местных дикарей, но ему представился случай убедиться в их правдивости.

— Что происходит?

Мао Ли, не смотря на то, что в Агенобарбе было множество удобного жилья, сдаваемого купцам в аренду, предпочёл жить на своём корабле. Он как раз предавался в своей каюте размышлениям, когда раздался этот страшный грохот.

— Из крепости молниями бьют. Не видно в кого, далеко. Наверное, без вымпела сбежать хотели.

Капитан ничуть удивлён не был, он в молнии и так верил, хоть сам до этого и ни разу не видел. Но вымпел стоил дорого, и наш славный капитан в свой прошлый заход тоже планировал сбежать без него, хорошо, что вовремя одумался. Слишком многих очевидцев он тогда расспросил, всё в деталях расписали, такое враньём быть не могло. Мао Ли прислушивался к раскатам грома, накатывающим от крепости. Тут больше делать нечего, командует городом обычный офицер невысокого чина — срочно в Рим!

— Завтра же выходим. С утра купим вымпел и сразу отчаливаем.

В Агенобарбе испытывали новые пушки, они стреляли так далеко, что кораблик-мишень казался крошечным. Много снарядов тратилось на учёбу — на своей армии Рим не экономил.

На новогодние праздники римлянам представили макет будущего города, он вызвал без преувеличения дикий интерес. Пришлось вызывать вигилов и устраивать очередь, иначе в толпе постоянно возникали драки — жители Вечного Города тянулись к прекрасному привычными способами.

— Нашей инсулы тоже нет!

— И нашей!

— И нашей.

Всё старьё, не представляющее культурное, или историческое наследие, подлежало сносу. Риму предстояло вытянуться на юг, к Остии, вдоль широкого и идеально прямого проспекта, по которому планировалось пустить электрические трамваи. План перестройки был достаточно долгосрочным — две пятилетки, за это время больше полумиллиона жителей Рима сменят своё место жительства. Разумеется, была предусмотрена и замена свинцовых труб. О вреде свинца знали уже давно, но держали это в строгом секрете, опасаясь паники. Башня на форуме Августа внешне напоминала Эйфелеву, а Университет — МГУ. Только четыре МГУ, стоящие с четырёх сторон огромной площади, на левом берегу Тибра. Восторгам жителей не было предела, многие стояли в очереди по нескольку раз, ажиотаж не стихал целый месяц.

На пути в Марцеллу-Месопотамику, Мао Ли удалось убедиться, что бить молниями могут не только крепости западных варваров, но и их коробли. В Агенобарбе он купил чудесную зрительную трубу, и в неё отличный разглядел, как ромейский корабль потопил кого-то без вымпела. Неяркая вспышка у римлян, отдалённый раскат грома, и… пират расцвёл цветком пожара. Именно расцвёл, изнутри раскрылся. Мда, без вымпелов тут не поплаваешь.

Ромейский город на берегу Персидского моря внешне напоминал Агенобарб, но был раза в три больше. В бухте было не протолкнуться, сотни различных посудин сновали туда-сюда, несколько раз буквально чудом удавалось избежать столкновения. Но капитан не подвёл, добрались в целости. Сразу появились военные, проверили бумаги, которые прилагались к вымпелу. И всё! Не таможни, ни пошлин, торгуй купец.

— Странные у них порядки.

Мао Ли удалось расположить к себе капитана, путь был долог, и общались они много. Капитан был уверен, что скоро западные варвары начнут продавать вымпелы и у их берегов. Действительно, кто им помешает? Тот же капитан только рад будет, всех пиратов перебьют, за такое цена не велика.

— Необычные, но поддерживают они их железно. Если привыкнуть, то очень удобно.

Привыкнуть, сказал тоже. Наш Император должен привыкнуть к ИХ порядку? А какой выход? В Рим, срочно в Рим!

В конце февраля, Друз с другом Шатругной и двумя легионами высадился на Шри Ланке. Пуганув прибрежный городишко залпом из пушек по цитадели, флот римлян вошёл в реку Келани-Ганга, поднялся вверх по течению, и бросил якоря. Легионы встали лагерем отрезая город с суши, и начали блокаду, вынуждая войско тамилов себя атаковать на укреплённых позициях. Шатругна очень уважительно отзывался об этих воинах, и Друз решил действовать осторожно. Всё равно полезут, деваться им некуда. Перехваченые крестьяне и торговцы не грабились, всё изъятое у них на нужды миротворческого корпуса оплачивались звонким серебром, о чём моментально пошли слухи по всей округе. Целых два сундука с серебром припёрли с собой специально для этих целей. Сигнифер матерился на проклятых дикарей, которые не понимают настоящих денег, но деваться ему было некуда. Слухи разошлись довольно быстро и к лагерю потянулись торговцы, разведка занялась привычным делом.

— Если они и правда такие, как ты описываешь, мы подружимся. Разок повоюем, а потом подружимся. Наши законы им понравятся, а союзники нам всё-равно нужны.

Шатругна хоть сам и не воевал против тамилов, но был наслышан о них только хорошего. Они легко гоняли те войска, которые в свою очередь также легко гоняли самого Шатругну. Тамилы были правильными кштариями, и собственных путей к просветлению не искали, не прижилась у них эта мода.

— Я в этом уверен, мой Император. Это будут отличные союзники, не нужно их много убивать.

Шатругна добровольно взял на себя обязанности адьютанта-телохранителя и переводчика при Друзе, чтобы буквально не на шаг не отступать от своего кумира. Надо признать, что полководческих талантов у раджи княжества Маратхи не было, зато воином он был отменным. Выдающийся фехтовальщик, это признали все римляне — такой любого гладиатора походя на ломти нарежет. В победе Рима он уже нисколько не сомневался, их ведёт истинный Шива, горе тем, кто встанет у него на дороге.

— Для того огород и городим, чтобы и убедительно, и экономно одновременно. Нам они не враги, заберём только этот город. Я его в твою честь назову.

К экспедиции на Волгу готовились очень тщательно. Более шестидесяти укреплённых объектов планировали за одно лето принудить к миру и взять в них заложников. Желательно без крови, этим землям предстояло стать и житницей, и кузницей, и здравницей огромной империи, а населяющим её оседлым народам кадровым резервом для большого рывка. Кочевники должны были сняться по свежей траве, а земли без хозяина остаться не могли, значит пора. Колоссальный размах, Волга, Кама, Нева, всего для пяти легионов и десятка тысяч союзных армян. Агриппа отказался привлекать к этой операции варварские легионы.

— Чтобы стать настоящими легионами, они должны через настоящую войну пройти. Пусть Друз их через Индию прогонит сначала. Мы воевать не собираемся, нам эти дикари ни к чему.

Ему лучше знать, Германик не спорил. Друз хоть и влез "неожиданно" в Индийскую войну, к этому готовились заранее. Антония с детьми переселилась на Виллу Агенобарба к старшей сестре, дела, похоже шли к полному разрыву. Какое счастье, что они ничего не знают. Германик печально вздохнул, ладно, люди взрослые, сами как-нибудь разберутся.

— Пять настоящих легионов хватит, даже если с Востока попрёт орда, а она не попрёт.

Это точно, орда теперь попрёт совсем в другую сторону. Уже попёрла, китайцам предстоят весёлые времена, только из-за Волги снялось больше миллиона, из них сто тысяч отлично вооружённых воинов. Погонят орду перед собой как пить дать, лет через пять до Китая и докатится. И вышло всё на удивление не дорого, практически бесплатно — старое оружие, да несколько тонн взрывчатки. При том, что они ещё и скотины разной пооставляли тысячи, Луций Антоний ругается, легионы пастухами стали, но скотина пригодится. Да это он и сам понимает, а я бы на его месте тоже ругался. Вспомнив что-то, Германик усмехнулся.

— Ловко ты степняков волной пустил. А я всё голову ломал, как нам с конными в степи воевать без кавалерии. А теперь у нас и кавалерия будет, Луций писал, что двадцать тысяч лошадей выкупил. За вулканово зелье.

Агриппа тоже усмехнулся.

— Зачем им серебро тащить? Они же не покупать идут.

Помимо легионов, на Волгу отправлялась вся научная команда и половина производств. В Марцелле-Германике планировалось оставить только металлургов и судостроителей. Ещё суворовцы, почти тридцать тысяч германских и иудейских воспитанников — дети Партии тоже шли в авангарде на новые земли.

— Не покупать, это точно. Всё равно ловко, высший класс.

— Не сомневайся, мой Император, скоро я принесу тебе его тупую бородатую башку.

Шатрунга вызвал на поединок самого-самого лучшего бойца тамилов, но он был уверен в победе, и небезосновательно. Он действительно был виртуозом, истинным Буддой клинка, огромный тамил зря надеялся на свою огромность, голова его так быстро отделилась от туловища, что наверное даже подумать ничего не успела. Шатругна растёкся перед ним дымкой, взмахнул своими кривыми мечами и бум. Свалился безголовый труп, голову раджа успел в полёте подхватить за бороду. Всё, война закончилась, город наш! Такие были условия договора с раджой тамилов, и в том, что тот сдержит своё слово, Шатругна не сомневался. Город своего имени он завоевал сам. ЛИЧНО. Когда друг раджа принёс обещанную башку, Друз восхищённо вымолвил.

— Ты должен научить этому моего сына. Он будет великим воином, его сам Агриппа воспитывает.

Раджа тамилов слово сдержал, город передали Риму, и заключили вечный союз. В городе разрешили остаться всем, кто примет присягу на верность Риму, но уходящим предложили большую компенсацию за оставляемые дома, так-что кто хоть чуть-чуть сомневался — ушли без обид, остались действительно верные. Долго обсуждали с тамильским раджой с невыговариваемым именем совместные планы. Друз планировал провести семь варварских легионов через Индию насквозь — с запада на восток, от устья Инда до устья Ганга, а тамилам предлагалось ударить неженок с юга. Наконец договорились. Наместником восточного берега, с правом выдавать вымпелы, и наказом продать как можно больше, был назначен легат Двенадцатого Молниеносного, а Друз с побратимом отправились встречать легионы корпуса вторжения.

Тиберий Британик отправлялся в Рим с лёгким сердцем, Британия и Гиберния надёжно присоединены к Риму, у местных за зиму даже мысли не возникло попытаться бунтовать. Хорошая получится провинция, ничуть не хуже Галлии. На месте пленения кельтского воинства, Тиберий тоже заложил город — пока без названия. Сейчас к нему, трёхлучевой звездой, велись дороги от городов на побережье, а самому Тиберию предстояла дорога в Рим, его ждал заслуженный Триумф. Не то, что после Паннонии, на этот раз Тиберий и не думал отказываться, действительно, заслужил. В Британни уже нашли железную руду и большие залежи земляного угля, на остров завезли овец из Испании и арабских лошадей. Агриппина-Британика уже выглядел настоящим римским городом, по деревянному мосту через Тамез движение было постоянное даже ночью, а рядом с ним уже строился каменный. На века! На века пришёл Рим, и кельты это нутром чуствовали, бунтовать себе дороже, тем более, что наказание за бунт, брррр…. Тихо было в Британии, законопослушно, тише, чем в самом Риме.

— Вар говорил, что это возможно…

Тиберий наставлял перед отъездом наместника Британии, легата Второго Августова, речь шла о туннеле под Ла Маншем.

— …не завтра, и даже не на будущий год, но готовиться будем уже сейчас. Ищи наилучшее место и тяни к нему дорогу. Рабочей силы у тебя хватает.

Легат Второго Августова не возражал, сил действительно хватало. После пуска Германского канала, каждый десятый военнопленный германец был отпушен на свободу, да ещё и с деньгами. Оказывается, на всех пленных велись ежедневные разнорядки — кто лучше работает. Лучших и отпустили, заплатив заработанное. Об этом написала Правда, которую теперь читали даже пленные кельты в Британии. Было кому читать, Тиберий не оставил этот вопрос на самотёк. И вот теперь кельты рвали римские шаблоны о производительности труда. Действительно, могут и туннель прорыть.

— Всё будет исполнено, Император Тиберий Британик, можешь на меня положиться.

В мае, из Марцеллы-Германики, стартовал флот Агриппы, путь его лежал на восток. Пятый Жаворонков оставался контролировать Неву на входе и выходе, остальные двинулись дальше. Карты уже были достаточно достоверные — от Невы и Белого моря, до Гиркани и Самарканда, до которого "добивала" в эту эпоху Амударья. В конце мая заложили Ленинград, лагерь, на входе в Неву с Ладоги, пока оставили без названия. В июне вышли в Волгу, в небольшом мангале на палубе Германик жарил шашлык из осетра.

— Казань просто название, там речка одноимённая впадает…

Агриппа серьёзно подходил к названию основанных городов, и если про Ленинград и Сталинград он уже знал и вопросов не возникало, то до Казани дошли только сегодня.

— …, можно как хочешь назвать, наверняка и та речка сейчас по другому называется. Да и скорее пониже город нужен, на слиянии Волги и Камы, на Казанке нам сейчас контролировать нечего. Всё по ведь другому развивается, та история не знала планового подхода.

Марк Агриппа хотел назвать один из городов в честь Гая Мецената. Казань как раз подойдёт, только и правда пониже.

— Пусть будет на слиянии рек город Меценат.

— Меценатград.

Автоматически поправил наставника Германик.

В мае же, из Боспорской провинции, на основание Сталинграда выступил корпус Луция Антония, гоня перед собой стада.

— Марсова срань, когда же мы от этих скотов избавимся.

Легат Четвёртого Скифского Квинтиллий Марий ворчал, но рожа у него была довольная — наконец-то снялись.

— Избавимся когда-нибудь, Квинтиллий. Овацию мы за это точно не получим, но хоть от вони избавимся…

Луций Антоний был полон надежд, Агриппа пообещал отпустить его в Индию, когда примет под свою руку Сталинград.

— …, избавимся и в Индию. Ваш легион со мной пойдёт, отец обещал.

Это была правда, Агриппа на самом деле так обещал. Молодым хочется войны, хочется подвигов, и Марк Агриппа это прекрасно понимал.

На впадении Камы в Волгу остался Четвёртый Македонский. Децим Пилат Понтиец получил задание завалить Сталинград селитрой, остальное по возможности. Вот наконец и Сталинград, довольная физиономия Луция Антония. Отмучился парень, Германик его отлично понимал.

— Точно на месте, вон Мамаев курган. То есть пока, конечно, не Мамаев.

Левый берег Волги представлял из себя море разливанное. Столько воды. Куда же она потом делась?

Агриппа блаженно улыбнулся.

— Дошли, значит. На этой горке стояла у вас Родина-Мать?

— Ага. Точно на этой, я эти места хорошо помню, ещё с того сорок третьего.

Агриппа кивнул.

— Мы поставим здесь образ Марса-Отца. Родина-Отец, даже лучше. Надеюсь, ты не будешь на это возражать?

Если Меценат, воспитывая Германика, безжалостно пользовал его стимулом, то Агриппа всегда относился к нему как равному.

— Не буду. Ставь.

По пути в Марцеллу-Месопотамику, Друз Германик и Раджа Шатругна ненадолго навестили Аганобарб.

— Твой родич их всех подбирает, хочет какой-то монастырь построить, чтобы всех этих ненормальных вместе поселить. Разрешить?

Легат Девятого Триумфального докладывал побратимам о наплыве паломников. Со всей Индии в Аганобарб стекались ищущие просветление, их уже собралось несколько тысяч, и каждый день прибывали новые. Друз посмотрел на Шатругну, тот безразлично пожал плечами.

— Они безобидные, как безрогие коровы. Продать бы всех, да не купит никто.

— Ладно, разреши. Не убивать же их. Отбери пару десятков наиболее вменяемых и граммотных, отправим Агриппе, пусть он разбирается, что с этими чучелами делать.

Девятый Триумфальный уже контролировал обширную территорию, освободив от мятежников почти половину княжества Маратхи. Из подданых Шатругны уже формировались четыре новых легиона. Легат наплевал на кастовую блажь, и набирал радже войско из собственного понимания — каким должен быть настоящий кштарий.

— Ещё полгодика погоняем и будут примерно как Дейотары…

Друз поморщился. Двадцать Второй Дейотаров в приличном обществе старались не поминать.

— …Может даже лучше, на гарнизоны точно сгодятся. Зато они со слонами ловко управляются, теперь наши пушки даже по лесам спокойно проходят.

Друз вдруг вспомнил про Антонию, и ему на мгновение стало неловко.

— Найди мне белого слона Секст, с собой повезу.

На этот раз Сталинград тоже получился сильно вытянутым, только не вдоль правого берега Волги, а между Волгой и Таннаисом-Доном. Железную дорогу нужно было охранять, она обязательно будет притягивать всех бандитов округи, слишком уж много всего ценного по ней пойдёт.

— С тобой до гор дойдёт вексилляция от Жаворонков, они всех заложников, что соберёшь, сюда приведут…

Агриппа давал последние наставления Луцию Антонию, который с Четвёртым Скифским уходил на юг, в индийскую армию Друза. Легион шёл через Кавказ, и попутно должен был провести акцию умиротворения местных варваров.

— …Очень аккуратно, Луций. Даже деликатно, я бы сказал. Нам война не нужна, и ты должен сделать так, чтобы её не было. Вроде всё, давайте прощаться.

Агриппа поочерёдно обнял своих сыновей. На эту войну уходили уже трое — два приёмных Антония и Гай Випсаниан. Мальчишки совсем, а старший уже триумфатор, есть чем гордиться. Марк Агриппа долго смотрел в след уходящему легиону, видимо о чём-то глубоко задумавшись, Германик его не торопил, он и сам любил поразмышлять в такие моменты. На Волге встали, прочно встали и главное без войны, уже проложили временную чугунку, по ней сразу пошёл поток стройматериалов. Абы что, при строительстве столицы Мира, Агриппа, отказался применять категорически, поэтому везли пока в основном различный мрамор. Легион уже превратился в пылящую на горизонте точку, когда Агриппа наконец прервал молчание.

— Пора и нам.

Пора, это точно. Агриппа обещал Тиберию быть на его Триумфе, даже если на Волге начнётся война. А война не начнётся, это уже понятно.

Агриппа категорически отказал Меценату во включении в экспедиционный корпус.

— Не хватало мне только с твоими статуями забот, Гай, переедешь, когда устроимся. Думаю, после Триумфа Тиберия уже можно будет.

Как не хотелось Гаю Цильнию Меценату лично поприсутствовать при эпохальном событии, он вынужден был признать, что Агриппа прав. С ним бы обязательно увязалась Октавия, и так дедка за репку, бабка за дедку, внучка за бабку…, получился бы огромный табор. Гаю Меценату исполнилось уже шестьдесят четыре года, и на этот раз он готовился к окончательному расставанию с Вечным Городом. Старый циник вовсе не собирался скоро помирать, просто в Риме ему уже было не интересно. Он много раз пытался убедить своего друга Агриппу, что гражданская война НЕИЗБЕЖНА, и к ней надо готовиться уже сейчас, но Агриппа ему не верил. Партия не допустит. Идеалист, несчастный. Партия сама и начнёт внутри себя. Все триумвираты этим закончились, а они были куда монолитнее, многочисленной и разношёрстной Партии. Хорошо ещё, если на две части расколется, а если на двести? Зато малыш Германик с ним согласен — и раскол будет, и война будет, и готовиться надо. Вот Гай Меценат и готовился, хоть сам до той войны дожить и не планировал — пока Агриппа жив, ей не бывать, а он и моложе, и крепче.

Настоящая оторопь охватила Мао Ли, когда с ним за товары расчитались бумажными деньгами. Он уже видел эти деньги в Агенобарбе, но там они в широкий обиход ещё не вошли, и тайный посол Императора принял их как забавную диковину. Дикари, что с них взять, нарисовали своих богов и думают, что это деньги. Хотя, должен был признать Мао Ли, качество этих рисунков, как и самой бумаги, было высочайшее. Рисунок был прорисован тонкими, почти сливающимися линиями, на просвет возникал уже другой рисунок, хоть и того же бога. Такое подделать невозможно, в отличие от тех же монет, и опытный ханьский чиновник лишь завистливо вздохнул, фальшивомонетчики доставляли Императору большие убытки. Но Мао Ли тогда даже предположить себе не мог, что в Риме расчёт производится ТОЛЬКО в богах, а серебро используется лишь для мелкой монеты. МЕЛКОЙ. За свой товар он получил бы огромный сундук, если бы не одумался. Фальшивый купец старался не привлекать к себе внимание, а с огромным сундуком МЕЛКОЙ монеты он будет выглядеть как минимум диковинным идиотом — взял богами. Три дианы, семь сатурнов, шесть юпитеров и четыре марса, а на серебряную мелочь купил специальный кожаный бумажник.

В Марцелле-Месопотамике Мао Ли нанял себе нового учителя ромейского языка, старого он уже в умении превзошёл, теперь его учил настоящий западный варвар, ромей из самой Италии, логова этих дикарей. Учитель был отставным офицером, цень-тури-оном, и ему всё-равно было по пути, наверное, поэтому и согласился. По пути оказалось и какому-то жрецу кого-то мелкого божка, на деньгах не удостоенного, тоже согласился его учить. Этот бесплатно, добрый человек. Труднее всего Мао Ли давалось произношение, и цень-тури-он всё время порывался его ударить воображаемой палкой, спохватывался и злился, но всегда приходил на помощь добрый жрец.

— Ничего, зубы на месте, губы не порваны, значит научишься. Не труднее поди вашего птичьего языка. Сколько говоришь ты своих литер знаешь? Больше четырёх тысяч? Да ты гений, братец, неприменно научишься.

В пути Мао Ли поймал себя на мысли, что машинально бережёт богов, как только скапливалось достаточно мелочи, он предпочитал сберечь очередного марса, и сбыть с рук серебро. Что это, какая-то магия? Спросил у жреца. В ответ услышал занимательный рассказ про ромейского мессию, который и проводит все удивительные и многочисленные реформы последнего времени. Причём он не был Императором, вернее был, но не таким как в Поднебесной, император у ромеев всего лишь высший офицерский чин, а правит ими якобы какой избираемый Сенатом Принцепс Максим Месопотамик. В общем, дорога длинная, слово за слово, и сдружились Мао Ли, тайный посол императора Поднебесной Сяоай Ди, и простой жрец Приапа Никодим, скромный агент шестого класса тайной службы Луция Агенобарба. Как говорится, рыбак рыбака…

В Цесарии оказался храм Никодимого божка, об этом Мао Ли в отчёте своему Императору предпочёл умолчать, он до сих пор заливался краской при одних воспоминаниях, хоть и вынужден был признать, божок действительно влиятельный. Но старый Император может и не оценить. Потряс Мао Ли строящийся в Цесарии храм самого-самого главного варварского бога. Хотя почему варварского? Друг Никодим считал, что всё обстоит с точностью до наоборот, и рассуждал на эти темы довольно логично и здраво. Мы восточные варвары? Что прямо так и сказать императору? Разумеется это вопросы Мао Ли думал внутри своей головы, наружу не задавал. С Императором он объясниться сам, без помощи Никодима, тут она будет только во вред.

В Риме Мао Ли поселился в довольно приличную комнату в новом многоэтажном здании именуемом "Таверна третьего класса Хвостатая Звезда", весь нижний этаж был отведён под общепит, а верхние пять сдавались в аренду посуточно. Никодим объяснил, что ему третий класс не по карману, и поселился где-то в другом месте, пообещав неприменно его навещать. А Мао Ли сразу отправился на прогулку, он посетил Форум Августа, где строили какую-то удивительную башню из жедеза, которая неприменно достанет до самого неба. Зачем? Зачем им царапать небо? Там же он долго рассматривал макет будущего этого удивительного Города, и невольно позавидовал. Мао Ли был разносторонне образованным человеком, и отлично понимал, какое величественное преобразование затеяли римляне, его Императору такое не под силу. Он больше не называл римлян варварами даже мысленно. Вернувшись в Таверну, он решил завязать знакомство с хозяином. Тот не отказал.

— Ну необычный ты, и говоришь смешно, но и смешнее видали. Чему тут удивляться? Мир большой, мало ли на в нём народов разных, все поди хотят наш Город посмотреть. Ты чего уже посмотрел? А планетарий? Неприменно, завтра же посети, а то ты совсем тёмный, даже не знаешь, что Земля круглая.

Про странного дикаря агент шестого класса доложил как и положено по команде, неожиданно быстро Никодима вызвал САМ.

— Я прочитал твой отчёт, агент ПЯТОГО класса Никодим. Хоть тебе и повезло всего лишь найти на дороге кошелёк, но удача сама выбирает достойных, не буду с ней спорить. Тем более, что пока ты ничего не испортил. Аккуратно найди к нему подход и перевербуй этого ханьца, судя по всему он не простой шпионишко. Нет. Лучше подготовь его к встрече со мной.