Маска майя

27

Между городами майя Караколем и Наранхо, 628 год н. э.

Они шли так быстро, как только могли выдержать их натренированные тела воинов. Им следовало бы двигаться медленнее, выслав вперед наблюдателей с эстафетой, которые могли бы предупредить о возможных засадах, но, как подчеркивал король перед выступлением, фактор внезапности — это лучшее оружие, которым они располагали. Войско Наранхо, конечно же, не более многочисленное или лучше подготовленное, было все-таки лучше вооружено, потому что сюда доставляли из Теотиуакана обсидиан. Тольтеки торговали со всеми королевствами майя, но все же они были союзниками Тикаля, их врага.

Впрочем, Караколь рассчитывал и на другое преимущество, но его секрет знали только трое: король К’ан И, которому сообщил об этом Белый Нетопырь, сам шаман и Балам. Даже Улилю, военачальнику, не открыли, кто станет необычным проводником, на которого его войско сможет полагаться во время марша на Наранхо. Утром, когда солнце еще было на линии горизонта, проведя короткое совещание с монархом и своим учеником, халач виник вновь переселился в тело большой летучей мыши и поднялся над зеленым морем сельвы.

Улиль получил инструкции от короля:

— Ты будешь командовать и принимать решения, но при случае Балам будет указывать тебе направление, в котором тебе следует отправиться со своими воинами. Не обсуждай это и следуй его указаниям, как если бы приказ исходил из моих уст. Он будет знать то, что останется для тебя тайной. — Улиль лишь склонил голову перед К’аном II, не выказывая при этом ни малейшего удивления.

Сейчас предводитель Ордена Шакалов шагал впереди своих воинов так быстро, что никто бы не догадался, сколько ему на самом деле лет. Быстрый темп ходьбы, казалось, даже придавал ему сил, а на лице его была написана холодная решимость.

Рядом с ним шел Балам, внимательно следящий, не появится ли Белый Нетопырь, хотя для этого было еще рано, и за ними спешили воины Караколя, каждый из которых нес оружие и боеприпасы. Улиль знал, что бросок через джунгли будет стремительным, и постарался максимально облегчить груз своих воинов: немного провианта, щиты и то оружие, которым каждый из них владел. Среди них были копьеносцы, лучники, метатели пращи, воины с палицами, однако каждый имел при себе короткий меч, пригодный для ближнего боя. Воинские подразделения возглавляли начальники — члены боевого ордена, которые, в свою очередь, подчинялись командиру каждой двадцатки.

Всего их насчитывалось около шестисот, но лесная тропинка была настолько узкой, что колонна растянулась на значительное расстояние. Глядя на них, лесные обитатели молчали, изумляясь этому непонятному зрелищу.

Ночной лагерь был разбит раньше, чем все погрузилось во тьму. Улиль остался доволен тем, как далеко они сумели продвинуться, и предпочел дать хороший отдых своему войску. Он прекрасно знал, что день, который начнется через несколько часов, окажется решающим, и хотел, чтобы каждый из его людей был завтра в наилучшей форме.

Уже ночью, когда лишь лунный свет едва рассеивал сплошную тьму, Белый Нетопырь явился к Баламу. Огромная летучая мышь села на ветку рядом с местом, где находился молодой майя, и издала приглушенный свист, чтобы привлечь его внимание. Поняв, что Балам ее увидел, она снова взлетела в воздух и скрылась в чаще. Ученик шамана поднялся и пошел следом за летучей мышью. Вскоре он снова встретил ее на маленькой прогалине, вдали от любопытных взоров.

Условные знаки, о которых они договорились тем же утром, позволили Баламу понять, что пока путь был свободным и воины Наранхо еще не выступили им навстречу. Все шло, как предполагалось, но они были убеждены, что на следующий день люди из Наранхо все-таки двинутся им навстречу. Черный Свет отправил послание своему отцу, королю Большому Скорпиону, и, хотя в Наранхо еще ничего не знали о реакции Караколя на последние события, войско было приведено в максимальную боевую готовность.

Белый Нетопырь проводил Балама обратно в импровизированный лагерь. Никем не замеченный, он устроился на верхушке дерева и тоже заснул, однако на следующий день, прежде чем взошло солнце, странное животное светлого цвета снова устремилось в небо, еще хранившее краски ночи.

Войско Караколя шло уже чуть более трех часов, когда большая летучая мышь пролетела над дорогой, издав хорошо различимое посвистывание. Она кружила перед головой колонны, и Балам не мог ее не увидеть. Молодой майя попросил Улиля отдать приказ сделать привал, а сам направился за поворот тропинки, куда умчалась летучая мышь. Он восхищался слепой преданностью военачальника своему королю. Улиль не задал ни одного вопроса по поводу неожиданной остановки, и если присутствие белой летучей мыши его и удивило, то он никак не выказал этого.

Нетопырь ожидал Балама на видном месте и не стал медлить с рассказом о том, что он видел. Он использовал условные знаки: движения крыльев и рисунки на земле. Балам повторял вслух то, что сумел понять, и летучая мышь кивала. Когда молодой человек набросал план действий, Белый Нетопырь снова кивнул в знак согласия. В этих странных глазах, смотрящих на него, Балам не мог разглядеть ничего, кроме любви.

План атаки, разработанный еще до выхода из города, был простым: как только халач виник обнаружит наблюдателей и вражеское войско, небольшой отряд воинов Караколя отправится им навстречу, обнаруживая себя и создавая видимость, что их больше, чем есть на самом деле. Тем временем основные силы, сделав крюк и двигаясь по пути, который им укажет Белый Нетопырь, доберутся до Наранхо с северо-востока, стараясь, чтобы их не заметили. Отряд, отвлекающий внимание, получил приказ не вступать в бой и изобразить бегство, уводя противника от города.

Улиль внимательно слушал указания, которые Балам ему давал, а затем поспешно отдал распоряжения своим четырем помощникам. Вскоре семьдесят человек продолжили свой путь к Наранхо, в то время как остальные, подождав, пока те скроются, сошли с тропы вправо.

Эти воины никогда не узнали, что их вождем стала огромная летучая мышь неописуемого серебристого цвета.

Дважды воинам под предводительством Улиля приходилось останавливаться, пока Балам ожидал указаний от Белого Нетопыря, но затем они продолжали двигаться в сторону Наранхо, и никто не выходил им навстречу. Ни один наблюдатель не смог подать сигнал, поскольку летучая мышь провела воинов вдали от них.

Близость города стала заметной, когда постепенно густые заросли стали уступать место расчищенным участкам, предназначенным для земледелия. Некоторые из них были заброшены, потому что почва истощилась, однако на других можно было видеть обрабатывавших их мужчин и женщин, которые, завидев войско Караколя, или скрывались в чаще, или же спокойно наблюдали за ним с отрешенностью тех, кто осознает свое бессилие и неспособность изменить свою судьбу.

Балам бывал в Наранхо лишь раз, три года назад в составе торговой экспедиции. Он отправился туда вместе с Синей Цаплей и Чальмеком, поскольку Белый Нетопырь решил, что его ученики должны познакомиться с другими городами. У него остались не слишком ясные воспоминания об этом походе, хотя теперь он был рад, что город, уже показавшийся вдали, не казался ему совершенно незнакомым.

Войско Караколя теперь перешло на бег, устремившись к центральному акрополю, где находилась резиденция королевской семьи. Приказ был ясен: как только дворец и его службы будут захвачены, город Наранхо падет.

Несколькими минутами ранее Улиль устроил последний привал и на некоторое время уединился со своими помощниками. Веткой он нарисовал на земле задачу для каждого из них. Все они хорошо знали город, а потому лишь молча кивали головой, не задавая вопросов. Сейчас воины Караколя, словно клещи, сжимались вокруг своей цели. Треть войска оставалась в арьергарде, не теряя контакта с основными силами, готовая прийти туда, где она будет необходима.

С первыми признаками сопротивления столкнулось крыло, которым командовал Улиль и в котором шел Балам: послышался свист стрел, пронизывающих воздух. Щиты поднялись, закрывая тела, хотя не всем было ясно, откуда на них напали. Раздались звуки падения деревянных копий, резкие и частые, сопровождаемые порой криками боли.

Балам увидел, как невозмутимый Улиль указал на место, откуда их атаковали, — высокое здание, скорее всего казарма, и громким голосом отдал приказ.

Группа лучников заняла позицию для контратаки, в то время как остальные по команде Улиля и своих непосредственных начальников продолжали двигаться к цели.

Решение оказалось правильным, ибо замысел противника заключался в том, чтобы выиграть время, пока войско, защищавшее акрополь, соберется снова. Воины Караколя фактически взяли город, когда Улиль со своими солдатами прорвался за его стены, потому что основная часть сил Большого Скорпиона находилась в сельве, преследуя призрачное войско, а те, кто остался, были не в состоянии оказать серьезное сопротивление, хотя, как предполагал Улиль, это были в большинстве своем представители королевской гвардии, отборные, наиболее подготовленные солдаты.

Клещи сомкнулись на акрополе, и сопротивление стало бессмысленным. Когда осажденные увидели, что по приказу Улиля группа, остававшаяся в арьергарде, ворвалась на улицы, ведущие к Большой площади, и подавляющее превосходство нападавших стало очевидным, командир защитников города приказал прекратить сопротивление и громко объявил, что сдается.

Улиль также отдал своим воинам приказ остановиться и, еще раз демонстрируя свою легендарную отвагу, отправился к позициям неприятеля, даже не надев доспехов. В обоих лагерях воцарилась полная тишина, пока люди наблюдали за этим великим военачальником, украшенным атрибутами Ордена Шакала, в одиночестве пересекающим нейтральную территорию.

Несколько секунд спустя на верхних ступенях лестницы показалась фигура, тоже одинокая. Этот человек также отличался высоким ростом и крепким телосложением. Его роскошный плюмаж и ожерелья из цветов показывали, что это был воин Ордена Ягуара. В правой руке он держал обнаженный меч с обсидиановым острием.

Улиль ждал, не двигаясь, скрестив руки на груди, пока его противник не подошел к нему. Молчание зрителей позволило всем услышать слова воина Наранхо.

— Ты победил, и сделал это с честью. Мы уже с тобой однажды встречались, Улиль, и в прошлый раз эта встреча не была для меня такой печальной. Возьми мой меч и располагай моей жизнью, потому что так угодно богам. — Держа оружие за острие, он протянул его воину Караколя.

Улиль взял меч и некоторое время рассматривал его. Потом он взглянул в глаза человека, стоящего перед ним. Лица обоих колоссов казались высеченными из камня.

— Да, Кос,[53] мы с тобой знакомы и уважаем друг друга. Мы даже состязались в лучшие времена.[54] Нет ничего более тяжелого для воина, чем признать поражение, но ты сделал это мудро, заботясь больше о своих людях, чем о своей гордыне. Если бы вы продолжили сопротивление, здесь лежала бы груда бездыханных тел. — Чуть заметная улыбка скользнула по губам Улиля. Склонив голову, он вернул меч воину Наранхо. — Поверь мне, Кос, ты здесь храбрее всех, и пусть боги тебе даруют жизнь, а не царство мертвых. — Сделав шаг вперед, он протянул руку своему противнику, а тот ответил жестом воинского приветствия.

Балам не понял, откуда раздались первые радостные возгласы, — из лагеря противника или из его собственного. Или же они прозвучали одновременно? Но несколько мгновений спустя акрополь и вся обширная площадь, которая его окружала, огласились хвалебными криками в честь обоих военачальников, и таким образом, в этой схватке оказалось гораздо больше победителей, чем побежденных.

Балам наблюдал за тем, как на город опускается вечер, сидя на одной из террас акрополя. Он был погружен в глубокие раздумья, и душа его пребывала в меланхолии, созвучной краскам заката, расписавшим небо над деревьями.

Никте в городе не оказалось. Не нашли также и Большого Скорпиона, Черного Света, никого из членов королевской семьи мужского пола. Женщины же оставались в своих помещениях, а высшие чиновники двора — в различных дворцовых службах.

Кос сообщил им с легким оттенком презрения в голосе, что король с небольшой свитой покинул город за несколько часов до атаки войск Караколя; их сопровождал эскорт воинов королевской гвардии.

— Уже не в первый раз Большой Скорпион предчувствует то, что должно произойти, — сказал им Кос. — Похоже, у него есть осведомители среди богов… или в потустороннем мире. Мне он не дал никаких объяснений, но потом я узнал, что он сказал Человеку с Высоким Жезлом, будто речь идет о давно запланированном путешествии. Он назначил его главой тех, кто остался в городе, с приказом оказывать сопротивление вашим воинам, если вы появитесь, но не объяснил при этом, какие у вас могут быть причины для нападения на нас. Он никому не сказал, куда направляется. И поверьте мне, это все, что я знаю. — Потом он повернулся к Баламу, чтобы ответить на его вопрос. — Да, девушка, которую ты имеешь в виду, уехала с ними.

Человек с Высоким Жезлом тоже не смог ничего добавить к сказанному Косом. Это был пожилой мужчина, которого больше беспокоила его судьба, чем сохранение собственного достоинства. Но никто не сомневался в том, куда именно направились беглецы: в город Тикаль.

— Действительно, королю больше некуда деваться, — констатировал Улиль. — Без сомнения, быстроногие посланники уже помчались к нему, чтобы сообщить о захвате Наранхо. Он попытается вовлечь в конфликт Тикаль и добиться того, чтобы войско Черепа Зверя вернуло ему город.

— Ему это удастся?

— Кто знает… У нас есть сведения, что Череп Зверя уже стар и болен, а потому вряд ли предпримет военную экспедицию. Но он может приказать совершить ее. Хотя полагаю, что Калакмуль его разубедит. Я уже позаботился, чтобы новости о нашей победе дошли до их короля.

Балам кивнул. Перед тем как переселиться в тело животного и вылететь по направлению к Наранхо, Белый Нетопырь сказал ему, что днем раньше их гонцы отправились в город Калакмуль, чтобы проинформировать о приближающихся событиях. Сам К’ан II вручил им послание, которое они должны были передать. Союзный город находился далеко, но гонцы были тренированными бегунами, необычайно быстрыми. Отношения между Тикалем и Калакмулем десятилетиями были неприязненными, но две могущественные державы всегда относились друг к другу с уважением, и не так легко было спровоцировать одну из них на враждебные действия в конфликте, не затрагивающем ее непосредственно.

— Кроме того, я знаю, что ты этого не допустишь, любовь моя, — пробормотал Балам, когда солнце уже садилось за горизонт. Он с печалью вспоминал Никте, пока на город опускалась ночь, и это лишь усиливало его чувство одиночества.

Он захотел, чтобы рядом с ним была Синяя Цапля… и Чальмек… слушать, как его друзья подбадривают его, пытаясь убедить, что все образуется. Он улыбнулся, вспомнив предсказание Синей Цапли, утверждавшей, что судьбы Балама и Никте переплетутся, и принялся умолять богов, чтобы оно сбылось и не замедлило осуществиться.

А еще он тосковал по своему учителю. Шаман мог бы дать юноше совет, подарить уверенность в себе, в которой тот так нуждался в этот момент. Он представил, как Белый Нетопырь возвращается в Караколь уже в человеческом обличье, докладывает своему королю и готовится к заслуженному отдыху. Потому что никто не трудился так много, как его учитель, с первого дня нового года, который сейчас уже казался далеким, хотя именно с него начались все эти события.

Несколькими часами ранее Балам стал свидетелем возвращения воинов Наранхо, ранее покинувших казармы в поисках врага, которого они так и не нашли. Их было много, и юноша не мог не задать себе вопрос: чем закончилось бы прямое столкновение?

Они шли по городу молча, с опущенным оружием в знак покорности, но держали строй и шагали в ногу, дабы показать, что их гордый дух не сломлен.

Люди Наранхо, которые спрятались, когда Улиль со своими воинами ворвался в город, начали понемногу показываться на улицах, и под вечер уже целая толпа собралась вокруг акрополя, желая услышать новости.

Сейчас, когда стемнело, Балам спустился со своего наблюдательного пункта и направился туда, где собирался переночевать. Он хотел лечь пораньше и хорошенько выспаться, поскольку на следующий день должен был уйти с первыми лучами солнца. Решение было принято, и он сообщил об этом Улилю в знак уважения, хотя никто не смог бы его остановить.

Балам собирался в Тикаль, потому что там находилась Никте.