Мастер петли

К этому времени он собрал множество кусочков в тома знаний и мог с достаточной уверенностью предположить многие другие аспекты. Он мог, почти с абсолютной уверенностью, предположить, что королевская семья Королевства либо заключила сделку с Мертвыми, либо, возможно, имела ее в какой-то момент до основания Королевства. Более того, Империя, стоявшая на полуострове до Королевства, была уничтожена в немалой степени в результате клешневой атаки как мертвых, так и живых сил.

Более того, Тени, как он стал их называть, призрачные фигуры, способные на великие сверхъестественные вещи, похоже, появились еще до Королевства и на самом деле были остатками Империи, по крайней мере частично. Также вероятно, что они, прямо или косвенно, создали кажущийся антикоролевским культ, с которым Сайлас боролся с самого прихода в этот мир.

Потом были боги — Сайлас, хотя и не говорил ничего Аше, был уверен, что боги, по крайней мере частично, ответственны за то, что случилось с Империей. Не обязательно прямым вмешательством, но потенциально — “вознесением” обычных людей на уровень Теней. То, что упомянул человек, которого они встретили в деревне, особенно о снятии оков божественности, зацепило Сайласа; вполне возможно, что Империя либо как-то обидела богов, либо просто была побочной стороной в божественных войнах. Однако это дало возможность “чемпионам” разорвать узы и цепи.

Основание Королевства, по крайней мере, на поверхностном уровне изучения, все больше и больше выглядело как акт неповиновения и свободы. Однако из-за запутанных историй, похороненных секретов и слов, никогда не произносимых в открытую, за последнюю тысячу лет в границах Королевства укоренилось множество разноречивых идей.

В конце концов, целое тысячелетие было долгим сроком. Сам факт того, что Королевство просуществовало так долго, был, пожалуй, самым шокирующим аспектом всего, помимо того, что оно поддерживалось одной, единственной, непрерывной Королевской линией.

Многие истины плавали и плавали в его голове, хотя их то и дело опровергали новые открытия. Несмотря на все остальное, он, по крайней мере, знал, что, узнав, кто такие Ван’аши, он, скорее всего, раскроет хотя бы одну из трех больших загадок, которые сложились в его голове — какова цель огромной армии Мертвых? Две другие были связаны с тем, что именно произошло с Империей, и почему Вален вообще был изгнан.

Он считал, что, ответив на эти три ключевых вопроса, большинство других загадок разрешатся сами собой, хотя все еще оставались некоторые отступления — такие как “Ворон” и “Лань” — которые никуда не вписывались.

Спустя полчаса и две пустые бутылки вина, двое изрядно напились и с несколько шаткой решимостью начали подниматься по лестнице и идти к вихрю.

“Даже если мы умрем, это, скорее всего, не будет мучительно”, — утешил ее Сайлас. “Пространство просто разорвет нас на куски за считанные секунды. У тебя даже не будет времени подумать: “О, Боже, а что если я не вспомню, как целовалась с Сайласом?””.

“… Я даже не подумала об этом!” — внезапно воскликнула она. “А что, если я действительно не вспомню этого?! Разве это не будет ужасно?”

“Да, конечно, но мы снова придем к этому. Не похоже, что твои чувства изменятся”.

“Да, это правда”, — кивнула она. “Хорошо. Что бы ни случилось, тогда”.

Она закрыла глаза, но Сайлас держал их полностью открытыми, пока они входили. На мгновение он увидел только темноту. В следующее мгновение, после того как он почувствовал легкое дуновение ветерка, мир закружился, словно он открыл книгу… и он оказался между двумя кирпичными зданиями, в небольшом переулке.

Как только они вновь обрели способность слышать, до их ушей донеслась суета настоящего города. Аша открыла глаза и с замиранием сердца уставилась на то место, где они находились. Даже Сайласу пришлось на мгновение остановиться и убедиться, что все это ему не приснилось. Выйдя из переулка, пара оказалась на краю огромной улицы шириной в двадцать футов, где было полно прохожих и торговых лавок. Вокруг улицы, как и вокруг них, стояли высокие, величественные здания, каждое из которых казалось более замысловатым, чем предыдущее.

“Извините”, — Сайлас остановил одного из проходящих мимо людей. “Не могли бы вы сказать нам, где мы находимся?”

“Да? Ах, дорогой парень, как же ты напился прошлой ночью, а?” — говорил мужчина с сильным акцентом, смеясь после этого. “Вы на рынке Бушоу. Следуйте на север, и вы окажетесь на Королевской площади”.

“Э, нет, нет, я имею в виду… какой город?” даже Сайлас чувствовал себя несколько неловко, задавая этот вопрос, но он должен был это сделать.

“О боже! Ах, почувствуйте это на своем дыхании”, — снова засмеялся мужчина. “Ты в Катии, молодой парень! Прекрасная столица нашего великого королевства Этерния!”

“…” Нет, серьезно, какого хрена?!

Глава 136. Колеса вращаются

Аша и Сайлас сидели на небольшой стене, обрамляющей высокое толстое дерево. Оно находилось в парке, окруженном несколькими фонтанами и цветочными кустами, напоминающими сад. Оба еще не отошли от шока, вызванного тем, где они приземлились и что обнаружили, причем Сайлас даже больше, чем она.

В конце концов, столица Королевства была его конечной целью — это место было тем, куда он должен был отправиться, с Валеном рядом, и завоевать его. Он думал, что впервые увидит это место с далекого холма, перед огромной армией, в то время как барабаны войны будут продолжать исполнять гимн миру. Но не… так.

В этом не было ни малейшего чувства заслуженности; он просто прошел через вихрь посреди пустыни и пуф… приземлился в конечной точке назначения. Более того, это было совсем не то, что он себе представлял. Хотя он и представлял себе настоящий большой город, в реальности он был гораздо, гораздо больше, чем в его воображении. Более того, здания были намного выше, и, казалось, в них были архитектурные районы.

Кроме того, казалось, что в городе существуют различные культуры. В отличие от крайнего севера, где все, включая людей, было бледным и одетым по горло, люди в городе имели довольно много оттенков. Однако оттенки не казались слишком темными, так как представление Аши о людях с “обсидиановой кожей”, судя по всему, не охватывало весь город.

Больше, чем кожа, выделялись типы одежды, которые носили люди — от обычных коричневых одеяний, ничем не выделяющихся, до роскошных многослойных платьев — все было видно на улицах. Было трудно описать культуру города — отчасти потому, что он провел в нем меньше получаса, а отчасти потому, что он казался гораздо больше, чем он предполагал.

“… что… что нам теперь делать?” задала вопрос Аша, нарушив долгое молчание между ними.

“Да хрен меня знает”, — ответил Сайлас с разочарованным вздохом, потирая переносицу. “У меня были планы попасть сюда во время одной из петель, чтобы проверить, что происходит, но эти планы были на далекое будущее, когда у меня будет еще несколько скрытых карт для игры. Сейчас я не думаю, что у меня достаточно рычагов, чтобы встретиться с кем-то важным. Кроме того, я кое-что понял”.

“Что?”

“Снега нет”.

“… точно!” воскликнула Аша, откинув голову назад и посмотрев вверх. “Это… ясно! Небо чистое!” Хотя несколько прохожих бросали на них странные взгляды, ни один из них не обращал на них внимания.

“У меня есть безумная идея”.

“… в отличие от твоих обычных совершенно нормальных и не сумасшедших?” — она странно посмотрела на него.

“Нет, нет, по сравнению с этой”, — сказал он.

“Хорошо, что это?”

“Что если бы мы путешествовали не только в пространстве”, — сказал он. “Но и… во времени”.

“Что ты имеешь в виду?”

“Я имею в виду”, — продолжил он. “Что, если мы находимся не в… сегодня, а в прошлом?”

“…”

“Видишь? Безумие!” — жестикулировал он, показывая пальцами взорванный разум, в то время как Аша продолжала смотреть на него.

“И безумно неправильно”.

“А?”

“Мы определенно в, как ты говоришь, “сегодня”.

“Как ты можешь быть уверена?”

“Потому что я все еще могу нормально чувствовать Богов”.

“…”

“…”

“Точно, забыл о них”, — усмехнулся он. “А ты забудь, что я вообще что-то говорил”.

“Это навык, который я приобрела, проведя с тобой время. Ты так много говоришь, что человеку приходится забывать некоторые вещи”.

“Мне может быть больно, понимаешь? То, что мое тело выносливо, не означает, что моя душа вынослива”.

“Слова жертвы в сторону”, — сказала она. “Разве ты не можешь просто ворваться во дворец и начать задавать вопросы?”

“Ну, если бы у меня было желание умереть, может быть”, — сказал Сайлас. “Я сильный, но не настолько. Поскольку люди не глазеют на нас без конца, могу ли я предположить, что ты изменила цвет волос ради них?”

“Хм”, — кивнула она. Несмотря на разнообразие в городе, Сайлас еще не видел ни одной женщины не старше шестидесяти лет, у которой были бы белоснежные волосы. “Эй, может, если я изменю его обратно, мы привлечем достаточно внимания, чтобы король принял нашу аудиенцию!”

“Или, или, и я просто прикидываю”, — сказал он. “Тебя запрут в темнице и казнят по сфабрикованному обвинению, потому что ты выглядишь слишком странно”.

“Обида бывает обоюдной, понимаешь?” — пробормотала она.

“Эй, эй, я думаю, что ты красивая”, — сказал он. “Но я вырос, чтобы так думать. Когда я увидел тебя в первый раз, я подумал, что ты призрак, который пришел преследовать меня”.

“Как ты думаешь, что это хорошо, я не понимаю. Но, ладно, я останусь обычным человеком. Видя, как ты убиваешь все мои идеи, у тебя должна быть своя грандиозная”.

“… Я не хочу. Действительно не хочу”, — вздохнул он. “Если бы я знал, что мы попадем сюда, я бы все предусмотрел. Может быть, получил бы что-нибудь от Валена, что я мог бы использовать как доказательство или что-то еще. А сейчас, наверное, лучшее, что мы можем сделать, это просто бродить и пассивно слушать. Эй, извините!” Сайлас внезапно остановил одного из проходящих мимо людей.

“Хм?” Это была женщина, которой на вид было около сорока лет, с темными волосами с челкой, почти закрывавшей глаза.

“Мы с женой недавно в городе”, — сказал он с улыбкой. “И мы уже давно ищем гостиницу, но, в общем, мы оба идиоты, поэтому мы здесь. Может быть, вы знаете, где находится ближайший постоялый двор?”

“…Вы, говорите, недавно в городе?”.

“Да”.

“Лучший постоялый двор для новоприбывших находится неподалеку”, — сказала женщина. “Я проезжаю мимо него по дороге домой. Хотите пойти со мной?”

“Конечно!” Сайлас проигнорировал тревожные сигналы в своей голове и предупреждающие знаки и ответил улыбкой, взяв Ашу за руку и потащив ее за собой. Как обычно, всякий раз, когда они оказывались рядом с незнакомцами, она замолкала, опустив голову. “Могу я узнать твое имя?”

” Мила”, — ответила женщина.

“Очень приятно, Мила”, — сказал Сайлас. “Я — Гилботтагенг, более известный моим друзьям как Гибби, а это моя жена, Шишешашана”, — пока Аша едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться, женщина странно оглядела обоих. “Мы зовем ее просто Шана. Я знаю, что наши имена могут показаться странными, но на самом деле они очень обычные там, откуда мы родом. Например, мою сестру зовут Кикаккелеттата”.

“А откуда именно вы?” — спросила женщина.

“А, маленькая, изолированная деревня на севере”, — ответил Сайлас. “Мы отправились оттуда в начале этого года, перед зимой, в погоне за мечтой”.

“Что ж, вы пришли по адресу”, — сказала женщина, когда они покинули территорию, похожую на сад, и вошли в узкие переулки. “Катия полна возможностей”.

“Правда?! Это здорово!” Сайлас продолжал играть роль невежественного и взволнованного “туриста”, делая вид, что не замечает, куда они едут. “По правде говоря, я беспокоился, что нас с Шаной быстро вытеснят и что для нас не будет никаких возможностей. Но твои заверения меня успокоили”.

“Я рада”, — сказала женщина. “Вот мы и пришли”, — сказала она, указывая на здание, которое выглядело примерно так же, как гостиница, как вулкан выглядит как спа. “Хотите, я помогу вам зарегистрироваться?”

“Ты бы сделала это?!” Даже Аша, казалось, уже поняла, что что-то не так. Однако она абсолютно доверяла Сайласу — этот человек был змеей, что она уже давно усвоила. Хотя он был в целом мил с ней и, казалось, преуспевал в роли дурачка в замке, он не был дураком. “Люди в городе очень милые!”

“Да. Следуйте за мной”, — сказала женщина, когда троица вошла в здание. В ноздри ударил сильный запах алкоголя, и стало ясно, что они зашли в какой-то бар. Внутри было около дюжины людей, сидевших за грубыми и неровными столами, и большинство из них прекратили свои занятия и сосредоточились на новичках, осматривая их. “Мастер Ча, у меня тут несколько молодых людей ищут комнату”.

“О?” Мужчине за барной стойкой на вид было около шестидесяти лет, и внешне он выглядел как теплый и милый старик, готовый поделиться мудростью. Однако у Сайласа было много, много опыта общения с подобными людьми на Земле — и хотя большая часть этих воспоминаний уже давно улетучилась, некоторые все еще оставались в памяти. Все его инстинкты кричали, что этот человек — плохая новость, но он не боялся. На самом деле он чувствовал себя вполне комфортно; именно в таком мире он вырос.

Главное отличие заключалось в том, что, если на Земле у него было не так много полномочий, то теперь все было иначе — он мог легко убить всех в этой комнате в течение тридцати секунд и при этом почти не вспотеть.

“Вы двое ищете комнату?” — спросил мужчина с широкой улыбкой.

“Да!” Сайлас ответил тем же. “Я… я немного смущен, но… можно ли… можно ли заплатить трудом? Я… Может, я и не выгляжу так, но я могу поднимать вещи. И моя жена очень хорошо готовит”. К счастью, на Сайласе была довольно мешковатая одежда, поскольку именно в такую он собирал больше всего вещей, когда они отправлялись в горы. Иначе другие уже давно могли бы раскусить его ложь.

“Конечно, конечно. Здесь всегда есть работа, которую нужно делать”, — продолжал улыбаться мужчина. “Боюсь, однако, что мы не нуждаемся в поваре”.

“Хм?”

“Но для твоей жены есть другая работа”.

“Например?”

“Ну, хм. Она ничего особенного, но бордель…” Прежде чем старик успел закончить фразу, Сайлас протянул руку, схватил его за горло, дернул вперед и ударил головой о стойку. Другие еще не успели осознать, что произошло, когда Сайлас поднял кровоточащую голову старика и еще крепче схватил его за горло, пока не стало ясно, что тот задыхается.

“Как насчет того, чтобы отправить тебя в бордель?” — исчез плавный и возбужденный голос, вместо него прозвучал холодный и безэмоциональный. “Я уверен, что кто-нибудь там получит удовольствие, увидев, как старик засовывает себе в задницу железную трубу”.

“Какого черта ты делаешь?!”, — тут же проснулись остальные, вставая и доставая оружие.

“Опусти трубку”, — холодный и фригидный голос Сайласа, по сравнению со смертельной атмосферой, которую он источал, мгновенно заставил комнату замолчать. Даже старик, который еще мгновение назад хныкал, замолчал. Опыт десятилетий подсказывал ему, что если они скажут что-то или сделают хоть одно неверное движение… все в комнате умрут. “Сегодня у меня очень снисходительное настроение. Итак, ты скажешь этим безмозглым болванам, чтобы они убирались, а мы с тобой побеседуем за парой рюмок. Надеюсь, к тому времени, когда эти придурки вернутся с новыми цифрами, мы уже закончим, и я смогу использовать их, чтобы размять мышцы. Что скажешь?”

“Х-хорошо”, — пробормотал старик, откашливая полный рот крови. “Карабкайтесь, вы все! Слышите меня? Уходите! И не возвращайтесь!” Хотя он знал, что его предупреждение останется без внимания, он все же надеялся, что оно подействует хотя бы на некоторых из них. Через несколько секунд весь бар опустел, кроме Сайласа, Аши, старика и, как ни странно, женщины, которая привела их сюда.

“…Вы двое не похожи друг на друга”, — прокомментировал Сайлас, отпустив старика, который тут же отпрянул назад. Женщина бросилась к нему и стала осматривать рану, пока Сайлас доставал из-за стойки эль для себя. “Он взял тебя под свое крыло? Спас тебя, когда ты была ребенком?”

“Кто ты такой?!” — гневно спросила она. Хотя было видно, что она хотела достать кинжал, висевший у нее на поясе, старик остановил ее.

“… Ты не можешь использовать этот тон со мной, сука”, — предупредил Сайлас. “Если ты хочешь, чтобы твоя голова по-прежнему была на твоей шее, ты заткнешься на хрен и дашь взрослым поговорить. Поняла?”

“Ты…”

“Поняла?!”

“Она поняла, она поняла!” — быстро воскликнул старик.

“Хорошо”, — холодная атмосфера Сайласа резко исчезла, как будто ее и не было. Внезапная перемена в отношении шокировала и старика, и женщину, хотя Аша, казалось, совершенно не пострадала. В конце концов, она уже видела его таким. Вместо этого, предоставив ему говорить, она налила себе вина и медленно потягивала его. “А теперь давайте поболтаем”.

Глава 137. Песни столицы

Фрейер прожил долгую жизнь — это было особенно впечатляюще, если учесть, что он был связан с плохой стороной закона с тех пор, как был маленьким мальчиком, промышлявшим воровством в районе Душистых. Большинство таких мальчишек и мужчин, как он, умирают совсем молодыми или попадают в плен и отправляются на тяжелую работу в шахты и другие лагеря, но ему каким-то образом удалось избежать всего этого и вырасти из никого в довольно уважаемого посредника.

Его основной задачей было налаживание связей между различными группами в городе и за его пределами и управление торговыми каналами вдали от посторонних глаз. Для этого ему пришлось научиться читать людей и ситуации лучше, чем все, кого он знал, поскольку от этого зависела его жизнь. И все же… он потерпел неудачу. Впервые за последние десятилетия он потерпел полный и абсолютный провал. То, что он видел, и то, что видели все, были два невинных деревенских человека, которых можно было продать за приличную цену — особенно девушку — но то, что они получили, была толстая бетонная стена, которая прижала их обратно к земле.

Хотя мужчина сказал, что у них будет разговор, вместо этого он полностью игнорировал его и, казалось, немного дразнил женщину за выпивкой. Они с Лайлой несколько раз обменялись взглядами, и хотя она, казалось, все еще хотела попробовать себя в роли мужчины, Фрейер непрерывно твердил простое “нет”.

“Итак, тебе наконец удалось убедить ее успокоиться?” — внезапно переключив свое внимание на них двоих, с улыбкой спросил мужчина.

“Я не знаю, что вы имеете в виду, добрый человек”, — Фрейер изобразил свою самую шикарную улыбку, хотя из-за возраста и разрушающихся зубов она была не слишком приятной. “Не хотите ли чего-нибудь поесть? Может быть, у нас в доме есть что-то особенное?”

“Если бы я сказал тебе, что моя миссия — пойти и отрубить голову королю, что бы ты сделал?” — слова мужчины сразу охладили атмосферу — даже Лайла, у которой были стальные нервы, почувствовала, что дрожит. Сам Фрейер почувствовал себя так, словно услышал, как Бог обращается непосредственно к нему. Словно гром разразился прямо над ним. Слова, которые только что произнес человек… были полной ересью. Даже чужаки и представители королевств, с которыми Этерния находилась в состоянии войны, никогда бы не осмелились напрямую угрожать королю подобным образом.

Было два варианта — либо этот человек был безумцем… либо чем-то большим, чем жизнь. И Фрейер не хотел ставить на безумие.

“Похоже, не самые большие их поклонники”, — усмехнулся мужчина, а женщина вздохнула и закатила глаза. “Похоже, я недооценил либо любовь, либо страх, который они испытывают к своему королю. Почему люди не могут так любить меня, а?”

“Потому что ты раздражаешь их, заставляя презирать тебя?” — заговорила женщина впервые с тех пор, как вошла в здание.

“Что? Я думал, они просто завидуют моим чарам”.

“Все, что помогает тебе спать по ночам. Но разве ты не собираешься начать задавать серьезные вопросы?”

“Да, верно. Идти прямо за головой короля — это уже слишком”, — усмехнулся мужчина, снова обращая свое внимание на Фрейера и Лайлу и делая глоток эля. “Давайте начнем с малого. Что вы знаете о смерти принца Валена?”

“…” Фрейер и Лайла оба нахмурились — их лица как будто спрашивали: “Какого черта он заговорил о мертвом принце?”. Тем не менее, Фрейер на мгновение собрался с мыслями, прежде чем ответить. “Это… не та тема, о которой часто говорят. На публике все быстро пересказывают “жаль, что так получилось, но виноват принц”. На самом деле, это были… слухи”.

“Какие слухи?”

“… что принц не умер”.

“О?” — мужчина с любопытством изогнул бровь. “Рассказывай”.

“Я слышал только шепот то тут, то там”, — сказал Фрейер. “Некоторые говорят, что стражники замка видели карету без опознавательных знаков, выезжавшую с задней части замка в ночь, когда якобы умер принц. Другие говорят, что видели молодого человека, чье описание совпадает с описанием принца, в городе к северу отсюда и направляющегося дальше на север. Некоторые говорят, что он был тайно отправлен в другое королевство в рамках торговой сделки. Однако ничего… ничего нельзя проверить”.

“Что ж, я проверю это для вас”, — усмехнулся мужчина. “Принц действительно жив”.

“…”

“…”

“Пффф, ха-ха-ха, черт, вы двое легкомысленны”, — рассмеялся мужчина над их шокированными и удивленными выражениями, в то время как женщина снова вздохнула. “Очень хорошо, давайте продолжим. Ты упомянул о торговых сделках с королевствами. Ты один из посредников?”

“Боже, нет”, — ответил Фрейер. “Я бы не согласился, даже если бы они предложили мне”.

“Почему?”

“Почему?” Фрейер усмехнулся. “Потому что моя голова покатится! Ты знаешь, сколько брокеров погибло, пытаясь наладить торговлю между королевствами? Десятки! Каждый раз, когда это происходит, это происходит потому, что короли обижаются на предложение другой стороны и срывают злость на посреднике!”

“Да, у королей, как известно, маленькие члены и маленькие мозги”, — прокомментировал мужчина, снова отправив и Фрейера, и Лайлу в спираль сомнений. Фрейер считал себя храбрым, поскольку просто говорил правду о действиях королей, и все же этот человек… этот человек, казалось, не испытывал никакого почтения к короне. “Какова ситуация в столице в целом после смерти принца?”

“… тяжелая”, — ответил Фрейер. “На поверхности все выглядит нормально. Однако…”

“Да, да, я понимаю — как и я, вы любите создавать атмосферу для своей истории”, — поспешно сказал мужчина.

“Но твои приятели скоро вернутся. Либо ты будешь смотреть, как они умирают, либо к тому времени, когда они вернутся, нас двоих уже не будет. Выбирай.”

“В последнее время ко мне обратилось множество благородных семей”, — быстро сказал Фрейер. “Одни просили оружие, другие — найти безопасный путь из Королевства для их детей… что-то бурлит, это я могу сказать точно. Однако, честно говоря, я не знаю, что именно”.

“Что-нибудь просачивается из дома Анур?” — спросил мужчина.

“Нет”, — покачал головой Фрейер. “Невозможно выудить из них какую-либо информацию. Даже самые обычные охранники, горничные и дворецкие проходят адскую подготовку и проверку”.

“… а как насчет экономики?”.

“А как же?”

“Вверх, вниз, одинаково?”

“Шатается”, — сказал Фрейер. “Королева разослала несколько указов, заставляющих торговцев поддерживать цены, но многие вещи быстро исчезают со склада, поскольку импорт приведет к огромным убыткам”.

“Кстати, о королеве”, — сказал мужчина, и Фрейер тут же затаил дыхание. “Что эта дрянь замышляет?” И Лайла, и он едва не закашлялись кровью, с ужасом глядя на мужчину, которого, казалось, совершенно не волновали его слова.

“Она… кхм, она посылает указы, часто”, — сказал Фрейер, собравшись с мыслями. “Но… это странно”.

“Странно?”

“Это… кхм, это много указов”.

“Итак, по вашему мнению, “я не хочу оскорблять свою королеву”, похоже, что она делает это только для того, чтобы посеять хаос?”

“…”

“Возможно, в качестве отвлекающего маневра?”

“…”

“Что ты думаешь?” — повернувшись к женщине, спросил он.

“Это возможно”, — пожала плечами женщина. “Но также не имеет значения”.

“Ага. Все зависит от причины”, — пробормотал мужчина. “Со всем, что происходит вокруг Королевства, что-то бурлит. Похоже, преступники не в курсе дела больше, чем я думал”, — вздохнул мужчина и посмотрел на обоих. “Если, конечно, вы не скрывали от меня”.

“Н-нет, конечно, нет! Я бы никогда!” быстро сказал Фрейер, вспотев. “Все, что я сказал, было правдой, насколько я знаю!”

“Хорошо”, — мужчина допил свой напиток. “Мне нравятся мужчины, которые говорят правду. Как тебя зовут?”

“Ф-фрайер”.

“Не лезь в неприятности, старик”, — сказал он, когда и он, и женщина встали. “И помни: Короли и королевы важны примерно так же, как дерьмо, которое ты вытряхнул в прошлый раз. До тех пор, пока не наступит другой раз!”

Сайлас и Аша вышли из здания и стали бродить по улицам, пытаясь вернуться к тому месту, где их нашла женщина. По дороге они продолжали обсуждать возможные варианты. Казалось, что в игру вступают многие вещи, и, как казалось с самого первого дня, самым эффективным способом понять, что, черт возьми, происходит… было встретиться с королем и королевой лицом к лицу и просто спросить.

“Непростая задача”, — насмехается Аша.

“А что, если я притворюсь посланником из какого-нибудь далекого королевства, который пытается выдать принцессу замуж за здешних королевских особ?” Сайлас внезапно предложил, к большому шоку Аши. “Что? Ты выглядишь достаточно экзотично, чтобы быть из далекого места. А поскольку ты и так почти не разговариваешь с другими людьми, это создаст определенный уровень таинственности. Единственная проблема в том, что мы оба выглядим так, будто только что вышли из леса, где прожили год, так что нам придется немного прихорошиться. Я, наверное, смогу сшить пару вещей, чтобы мы выглядели экзотично”.

“Подожди, ты же не думаешь об этом?!” Аша насторожилась.

“Да”, — серьезно ответил Сайлас. “Я обдумываю многие вещи. Конечно, я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось, не волнуйся. Если бы я мог продать себя как экзотического принца, я бы так и сделал — но даже слепой и глухой не принял бы меня за него. Увы.”

“… просто… хаа. Просто делай все, что хочешь. Ты всегда так делаешь, в любом случае”.

“Я действительно хочу”.

“Ублюдок”.

Глава 138. Зимнее ткачество

В просторной, круглой и богато украшенной комнате царила странная тишина. Золототканые портьеры закрывали арочные витражные окна, а стены переходили в сочетание мрамора и камня, покрытого коврами. Красивые резные стулья с декоративными спинками окружали столь же декоративные столы, четыре из которых равномерно располагались по кругу в центре комнаты.

В самом центре доминировала статуя человека в маске, смотрящего в небо и держащего книгу обеими руками. На стенах висело около дюжины портретов — мужчин и женщин с золотыми волосами и поразительным цветом глаз — голубых, зеленых, фиолетовых или даже золотых.

Даже Сайлас был ошеломлен роскошью, которую им преподнесли, хотя ему пришлось держать все в себе и выглядеть стоически и невозмутимо. Он сидел на одном из стульев и с ленивым видом пил из поднесенного ему кубка — даже вино было восхитительным. Хотя оно было не так хорошо, как то, которое он пробовал за северной границей в стране мертвых, оно было даже лучше, чем вино, которое Аша получала от самих богов.

Что касается ее, то она сидела рядом с ним и выглядела такой же статной, как и статуя в центре комнаты. Ее лицо закрывала вуаль, а замысловатый головной убор полностью скрывал цвет ее волос. Ее платье было шелковисто-гладким и белым, с цветочными узорами по краям.

По ее атмосфере Сайлас понял, что она тоже хочет сделать глоток, но поскольку это было бы неуместно для “принцессы”, она была вынуждена сдержаться. Время от времени он чувствовал на себе ее смертельный взгляд, особенно когда он нарочито стонал от удовольствия, ощущая вкус вина.

Их окружали несколько человек — девять, если быть точным. Из девяти человек шестеро были стражниками в пластинчатых доспехах, хотя, учитывая их одеяние, уместнее было бы назвать их рыцарями. Они равномерно расположились по краям комнаты, а двое стояли впереди, у входа в комнату. Из оставшихся трех человек двое были служанками, которым было приказано ждать Ашу и его, и которые изо всех сил старались не смотреть на женщину, сидящую так молча.

Последний, как это ни удивительно, был одним из братьев королевы — по его словам, он был командиром транскрипции, что бы это ни значило. На вид мужчине было около сорока лет, хотя на его волосах не было и следа белизны — в основном потому, что он их красил. Он был сильно накрашен, пытаясь скрыть признаки старения, хотя либо не понимал, либо совсем забыл сделать руки — что выдавало морщины времени.

Он был одет в роскошные пурпурные одежды с несколькими золотыми поясами, перекинутыми через плечо, и сидел напротив Аши и Сайласа, уставившись на них постоянно меняющимся взглядом. Однако в его взгляде постоянно читались гнев и разочарование — в основном потому, что единственное, что Сайлас сказал этому человеку, было: “Ты недостоин говорить с нами”, чем, вероятно, уязвил его самолюбие.

Эти двое хорошо справились, — размышлял Сайлас, — по крайней мере, пока. Они потратили около двух недель на то, чтобы привести все в порядок — некоторые вещи они купили, а о некоторых молились и получили. В конце концов, они сели в одну из самых нелепо украшенных карет, которые Сайлас когда-либо видел в своей жизни — вся ее рама была сделана буквально из золота — и поехали через город ко дворцу. Их встретил человек в кресле и несколько десятков стражников, и их проводили сюда, чтобы подождать.

Прошел почти час, но ни Аша, ни он не произнесли ни слова, сохраняя видимость величия. Мужчина продолжал смотреть, время от времени делая глоток вина, но так же молча.

Казавшуюся вечной тишину вскоре нарушили шаги, раздавшиеся снаружи комнаты, а затем все помещение заполнилось до отказа еще большим количеством стражников, служанок и людей явно важного происхождения. Во главе всех шел юноша, который выглядел чуть старше Валена, но Сайлас на мгновение замер, так как сходство было… поразительным. Золотистые волосы и небесно-светлые глаза, а также высокие скулы и рельефная линия челюсти. Воистину, мужчина выглядел так же, как, по мнению Сайласа, будет выглядеть Вален через несколько лет.

На нем была относительно простая, но хорошо сидящая одежда, состоящая из разноцветных штанов и жилета, поверх которого висело полупальто. Как и было велено, Аша молчала и не подавала виду, а Сайлас на мгновение огляделся вокруг, прежде чем остановить свой взгляд на мужчине. Он знал, что тишина в комнате возникла потому, что все ожидали, что он встанет и поприветствует новоприбывшего. Однако, словно ничего не понимая, он продолжал смотреть на мужчину, время от времени делая глоток вина.

“БЕЗЗАСТЕНЧИВЫЙ ДУРАК!”, — почти через пятнадцать секунд после начала всего этого испытания раздался голос сзади, и тот самый человек, который провел последний час, глядя на него, вышел вперед, вены на его лбу вздулись. “ВЫ ЧТО, НЕ ЗНАЕТЕ ЭЛЕМЕНТАРНОГО ЭТИКЕТА?! ВСТАНЬТЕ И ПОКЛОНИТЕСЬ ЕГО ВЫСОЧЕСТВУ!”

“…” Сайлас сделал еще один глоток вина и позволил тяжелой атмосфере пропитаться еще на мгновение. “Для тебя — его высочество, для меня — парень”.

“ТЫ…”

“Хватит, Тайвел”, — прервал его мужчина спокойным и ровным тоном; то ли он был просто хорошим актером, то ли в здравом уме, но, похоже, его совершенно не беспокоило поведение Сайласа. “Все, кроме Лукаса, покиньте эту комнату”.

“Ваше Высочество…”

“Мне нужно повторять?” — в спокойном тоне прозвучал намек на раздражение, заставив всех замолчать и немедленно эвакуироваться, словно преследуемые призраками. Тайвел, как его звали, в последний раз взглянул на Сайласа и исчез, оставив в комнате четыре души — Ашу, Сайласа, принца и человека по имени Лукас. На вид ему было около сорока лет, примерно “официальный возраст” Сайласа, и одет он был в простую одежду, а на поясе у него висели еще более простые ножны. Хотя он выглядел неважно, инстинкты Сайласа предупреждали его. “Как вино?”

“Пить можно”, — ответил Сайлас, когда принц и его охранник сели за один стол. “Хотя в некоторых отношениях все еще отстает от нектара”.

“О?” Принц удивленно вскинул брови, и даже его охранник отпрянул назад в ответ, в его туманно-серых глазах появилось тоскливое выражение. “Ты попробовал нектар?”

“Как тебя зовут, мальчик?” спросил Сайлас.

“… Вассен”, — ответил принц, сохраняя спокойствие, к удивлению Сайласа. “Могу я узнать ваше уважаемое имя?”

“Боюсь, во мне нет ничего уважаемого”, — сказал Сайлас, слабо улыбнувшись. “Сын крестьян, не имеющий ни имени, ни земли, которые бы меня связывали”.

“Если не ваше имя, то, возможно, ваша цель?”

“Ах, цель, да”, — кивнул Сайлас. “Эта скромная принцесса сказала своему отцу: “Отец, я не выйду замуж за этого уродливого герцога; я возьму Лебура в путешествие, чтобы найти себе достойного принца!””, — фасад принца наконец слегка треснул, его губы искривились в улыбке, а Лукас даже не потрудился сбавить тон, разразившись смехом. Аша, хотя и продолжала молчать, стыдливо опустила голову. “И вот, ведомые ее носом, который, очевидно, может учуять красивого принца, мы прибыли”.

“Любопытный способ, должен сказать”, — сказал Вассен, сделав глоток вина, чтобы скрыть улыбку.

“Не нужно быть вежливым”, — сказал Сайлас. “У этой моей маленькой принцессы всегда были мозги набекрень. Увы, мы все очень любим ее и снисходительны к ней”.

“Если вы не возражаете, я спрошу”, — сказал Вассен. “Из какого королевства ее высочество? Я не припоминаю, чтобы у кого-то из наших соседей был кто-то с таким… смелым характером”, — это был костыль, Сайлас знал — но он также достаточно исследовал, чтобы играть в азартные игры.

“Мы прибыли с юга, парень”, — сказал Сайлас. “И пересекли карликовые моря”, — выражение лица Вассена на мгновение ожесточилось, когда Сайлас протянул руку и медленно поднял завесу. “И ты найдешь мой дом. Империя Бехевиум. Страна добродетелей, писцов и мечей”. Слова Сайласа прозвучали глухо, так как и Вассен, и даже пожилой мужчина, сидевший рядом с ним, опустили челюсти и уставились на спокойно сидящую женщину.

Сайлас мало что изменил в Аше — только попросил ее сделать волосы длиннее и еще белее и омолодить себя до позднего подросткового возраста. Она и так была неземной красоты — но проблема была в том, что в округе не было никого, похожего на нее. Поэтому вместо красавицы она была диковинкой — странной, неизвестной вещью, которую люди боялись. Однако если приписать ей экзотическое место рождения… и вдруг эта странность исчезает, и остается лишь женщина, способная опрокинуть ниспровергаемый разум.

“Ну же, девушка, ты не немая”, — сказал Сайлас. “Представься как следует”. Аша сдержала стон и встала, поклонившись Вассену.

“Приношу глубочайшие извинения за манеры моего Хранителя, Ваше Высочество”, — ее голос был мягким и мелодичным, а слова тщательно подобраны. “Боюсь, он человек земли. Даже плети моего отца не смогли сделать из него честного рыцаря”.

“Н-нет, не беспокойтесь”, — заикнулся Вассен, поспешно вставая и тоже кланяясь.

“Меня зовут Алана”, — добавила она, подняв глаза и слабо улыбнувшись, чем еще раз ошеломила принца. “Рада познакомиться с вами, принц Вассен”.

“…” пока принц все еще раскачивался, человек рядом с ним пришел в себя и посмотрел на Сайласа со слабой ухмылкой.

“Проснись”, — он толкнул принца локтем, заставив того застонать от боли, но прежде чем заговорить, бросил благодарный взгляд на старика.

“Я так же рад знакомству, принцесса Алана”, — сказал он. “Пожалуйста, присаживайтесь. Прошу прощения за столь наглый прием. Я обязательно сделаю замечание слугам”.

“Нет нужды”, — сказал Аша. “Мы дерзко навязались вам. Если что, мы должны извиниться. Лебур, приготовь подарки в ассортименте”.

“Нет, абсолютно нет”, — быстро перебил Вассен. “Как ни смело с моей стороны говорить, но ваша красота — это дар, который я буду ценить всю жизнь”. Сайлас взглянул на принца и почти кивнул; в отличие от Валена, этот, похоже, умел общаться с женщинами.

“Прежде чем сказка о принце и принцессе начнет раскрываться”, — вмешался Сайлас. “И потому, что моя дорогая принцесса не хочет этого показывать — но мы проделали долгий путь”.

“Конечно, конечно”, — тут же подхватил Вассен. “Я немедленно подготовлю самую изысканную комнату для Ее Высочества. Я также попрошу двух моих самых верных служанок, которые служили мне с колыбели, прислуживать вам. Пока вы будете отдыхать, я подготовлю достойный, приветственный банкет”.

“Почему бы вам не проводить нашу маленькую Алану в ее комнату?” неожиданно сказал Сайлас, удивив и Ашу, и принца, которые тут же посмотрели на него. Однако Сайлас не обратил на них внимания, его взгляд был устремлен на мужчину, который все еще сидел. “Естественно, если с ней что-нибудь случится, даже если это будет стоить мне жизни, я попрошу твою голову проводить ее в загробный мир”.

“…” атмосфера еще больше охладилась, и Вассен почувствовал, как по его позвоночнику побежали мурашки. Помимо того, что с ним никогда не разговаривали так свободно, в голосе мужчины было что-то такое, что заставило его поверить в это обещание от всего сердца. “Если с ней что-нибудь случится, вам это не понадобится — я последую за ней по своей воле”.

“…Хороший парень”, — улыбнулся Сайлас. “Продолжайте. Вы оба молоды, энергичны и, без сомнения, полны историй, которыми можно поделиться, и шуток, которые можно рассказать. Идите”, — вздохнула Аша, все еще смущенная, и согласилась, покинув комнату вместе с принцем и оставив Сайласа с Лукасом, который продолжал потягивать вино. “Ты бы потерял эту руку, понимаешь?”

“О? Так уверенно?” — спросил мужчина, улыбаясь.

“Теперь, когда дети ушли с дороги”, — сказал Сайлас, опуская чашку. “Может, поболтаем?”

Глава 139. Каирн бессмертия

Сайласу сказали следовать за ним, и “старик Лукас”, как он стал называть человека, который его вел, вышел из комнаты, свернул направо и начал спускаться по лестнице. Этот спуск привел в коридор, в конце которого находилась еще одна лестница, ведущая вниз. И еще одна. Потом они немного прошли вверх, как им показалось, а затем снова спустились вниз. Все это время никто не разговаривал. Сайлас был слишком занят осмотром многочисленных украшений, мимо которых они проходили — от величественных, хотя все еще обычных портретов, обрамленных золотом, до гротескных статуй мужчин и женщин, дико дегуманизированных во многих отношениях.

Помимо декораций, к которым он мог хотя бы отчасти относиться, были и другие, более нездоровые — например, мумифицированный, обнаженный труп женщины, на вид лет десяти, с табличкой “Она посмела поднять руку на своего молодого хозяина”. На ее лице было выражение ужаса, а на коже — множество ран. Некоторые из них напоминали раны, нанесенные лезвием, некоторые — кнутом, а некоторые — тупым предметом. Она была не одинока — по пути Сайлас встретил семь таких случаев — пять женщин и два мужчины. Большинство из них были в возрасте, за исключением одной женщины, которой было далеко за пятьдесят лет. На ее табличке было написано: “Она несправедливо обвинила своего молодого хозяина в жестоком обращении”.

Хотя Сайлас с подозрением отнесся к “несправедливо”, он ничего не сказал, продолжая наблюдать. Это был хороший взгляд на тонкую культуру “рая” — хотя он давно знал Валена, он также знал, что молодой принц вряд ли был хорошим представителем культуры в целом. Сайлас понял это очень рано, когда заметил, что принц был очень наивен, когда дело касалось дел королевства.

Задумавшись, он чуть не столкнулся со спиной Лукаса, но потом остановился и понял, что они подошли к дверям из толстого железа. На дверях был вырезан рисунок человека, стоящего на коленях, с воздетыми к небу руками.

“Я предупрежу тебя”, — внезапно сказал Лукас, его голос был приглушен. “Если ты станешь невежественным к тому, что видишь внутри… я убью тебя. Несмотря ни на что”.

“Хорошо, тогда давайте вернемся”, — сказал Сайлас.

“А?” Лукас чуть не упал на бок от ответа Сайласа, отчего тот разразился смехом.

“Ха-ха-ха, шучу, шучу. Ты слишком напряжен, старик”.

“Ты мой ровесник”.

“Тогда, наверное, мы оба старые”, — вздохнув, сказал Сайлас. “Пойдем. Посмотрим на эту тайну, которая может стать моей смертью”.

“…” Лукас кивнул и внезапно ударил кулаком в центр двери, где был крошечный уголок. Сайлас почувствовал, как энергия просочилась через руку мужчины в уголок, и двери засветились молочно-белым цветом, цвет засиял и расцвел, еще больше обогащая мотив — теперь над молящимся человеком с неба спускался маяк святого света.

Двери заскрипели, заскрипели и забулькали, когда начали расходиться сами по себе. Не было никаких шестеренок или механизмов — только магия. Постепенно щель увеличивалась, но Сайлас не мог ничего разглядеть внутри, так как там была черная темнота. Через минуту или около того двери распахнулись, открыв совершенно темную комнату. Лукас вошел внутрь, и Сайлас последовал за ним, выглядя бесстрашным. Как только он переступил порог, он словно шагнул в другой мир, оказавшись в хорошо освещенном помещении.

Стенами служили изрезанные скалы, зубчатые выступы выпирали наружу, словно шипы в неровном круге. Все они окружали некую вещь в центре, стоящую в воздухе над прудом с невероятно красивой водой, окрашенной в тусклые сумерки. Это “нечто” представляло собой множество камней, сложенных друг на друга, но, казалось, слитых воедино. Вокруг них вились цепи, на их поверхности светились руны, они плотно обвивались вокруг, словно душили. Сложенные камни выглядели старыми-старыми, как будто они пришли из довременных времен, и теперь были всего в нескольких шагах от того, чтобы превратиться в пепел. И тут перед ним снова появилось окно.

[Вы нашли “Каирн бессмертия”]

[Хотя считалось, что он полностью уничтожен, вы обнаружили единственный оставшийся Каирн в известном мире. Однако его полезность и магия были уничтожены цепями антиматерии, что сделало его практически бесполезным].

[Квест: Найти способ восстановить мост Каирна в Запределье].

[Награда: Неизвестно]

Сайлас внутренне вздохнул: конечно, конечно, его втянут в очередное безумие. Он быстро вспомнил, что такое каирны — когда он сражался с “человеком” в деревне, тот довольно агрессивно кричал, что “они” уничтожили все каирны и что их не осталось. Увы, некоторые остались. Ну, по крайней мере, один. Но, опять же, была оговорка “в известном мире”. Эта фраза, как понял Сайлас, была брошена не просто так. Она была целенаправленной.

“Ну и что?” пробормотал Лукас, его рука уже лежала на лезвии.

“Что сделало твое королевство, старик?” Сайлас решил сыграть роль проницательного человека. “Если бы мой король увидел, что ты сделал с каирном, он сжег бы все до последней крошки твои еретические земли”.

“… Я боялся этого”, — вздохнул Лукас, взглянув на Сайласа. “Ты должен уйти. Если мой король узнает, что ты здесь… и ты, и твоя принцесса умрете”, — Сайлас оглянулся на него, притворяясь безразличным, хотя внутри ему было очень любопытно.

“Я не боюсь твоего короля, старик”, — сказал Сайлас. “Чего я боюсь… так это расплаты за это”, — он указал на нависшую скалу. “Как долго, по-твоему, ты продержишься?”

“… это… это были не мы”, — ворчал Лукас, скрежеща зубами. “Это были не мы”.

“Тогда сними цепи”.

“Мы не можем!” — воскликнул старик. “Ты думаешь, мы не пытались?! Все! Мы испробовали все! Но нет никого в живых, кто бы узнал руны! Его Величество… Его Величество чуть не умер, пытаясь отменить их!” Внимание Сайласа сразу же переключилось на это заявление — ведь только что была нарисована еще одна маленькая часть общей картины. “Ты узнал руны?”

“Да”, — солгал Сайлас.

“Значит, ты можешь их отменить?!”

“Что? Нет, конечно, нет”, — насмехался Сайлас. “Я такой же грубиян, как и ты. Я просто хочу сказать, что видел их дома. Некоторые из наших мучителей использовали их как… инструменты”.

“…”

“Могу я спросить тебя кое о чем?”

“… спроси”, — сказал Лукас.

“Моя дорогая маленькая принцесса сказала кое-что интересное, когда мы приземлились на ваших берегах”, — сказал Сайлас. “Она на мгновение потеряла сознание и сказала, что это произошло из-за “обратного удара”. По ее словам, ее связь с Запредельным была ослаблена настолько, что она страдала от удара хлыстом. Это из-за этого? Вы сделали это со всеми своими каирнами?”.

“… твоя… принцесса — одна из них?” спросил Лукас.

“Они? Кто “они”?” Сайлас прищурился.

“Блаженные”.

“Дома мы называем их просто Дворянами”, — пожал плечами Сайлас. “Мой король тоже спрашивал меня, хочу ли я “омыться в бассейне Божественности”. Но… увы, я грубиян. Мне не нужны боги и их могущество. Я слишком варвар для всего этого. Ты не ответил на мой вопрос”.

“… это последний каирн на континенте”.

“… что?” Сайлас притворился шокированным и отпрянул назад в ужасе. “Что… что ты имеешь в виду?!”

“Они… они все были уничтожены”, — сказал Лукас. “Племенами-основателями. В записях просто говорилось, что это было сделано ‘ради высшего блага, и что мы не должны подвергать это сомнению’. Увы, основатель нашего Королевства… спрятал один из них. И… Ваше Величество?!” в ужасе воскликнул Лукас, падая на колени и дрожа, словно пережил землетрясение. Даже Сайлас почувствовал, как на мгновение застыла его кровь, прежде чем побороть страх и посмотреть в сторону, где стоял царственный мужчина. Он не понял, когда или даже как этот человек появился.

Мужчина был высоким — почти шестьдесят пять лет, по быстрому подсчету Сайласа, — с длинными седеющими волосами и ухоженной бородой, украшавшей квадратную челюсть и лицо, на котором уже давно жила жизнь. Его глаза, помимо золотистого оттенка солнца, казались почти первобытными. Они были прикованы к подвешенному камню, полные эмоций.

“Оставь нас, Лукас”, — произнес мужчина низким тоном, отчего Лукас тут же бросился бежать, словно за ним охотились призраки. Двери закрылись за ним, и Сайлас понял, что, скорее всего, именно здесь он и умрет в этой петле. “Ты не боишься меня, говоришь?”

“Нет”, — улыбнулся Сайлас вместо того, чтобы поддаться врожденному страху. “А должен?”

“Я не могу сказать”, — это был король — возможно, впервые с момента прихода в этот мир Сайлас встретил кого-то “благородного”. Это не ограничивалось именем, внешностью и даже общим выражением лица. Он встречал немало мужчин и женщин с высокомерием до небес, но этот человек… был другим. Он был сдержанным, тонким, даже потусторонним. Мужчина подошел и остановился у края пруда, неподвижно глядя на камень. “Все люди хранят свои собственные страхи. Если ты не боишься меня, значит, не боишься. Как там, на юге, за волнами, если не возражаешь, если я спрошу?”

“На что это похоже?” Сайлас почувствовал покалывание — предупреждение. Что-то было не так. Но он не мог определить, что именно. Поэтому он сделал то, что у него получалось лучше всего — придумал что-нибудь. “Жарко”, — сказал он. “Все время. У нас не было снега более тысячи лет”.

“Правда?”

“Хм. Наши зимы — это всего лишь смягченное лето”, — продолжил Сайлас.

“Странно, что твоя принцесса выглядит так, будто даже не знает, что такое солнце”, — сказал король, заставив Сайласа внутренне содрогнуться. К этому времени он уже знал, что этот человек просто издевается над ним.

“В основном потому, что она этого не делает”, — сказал Сайлас.

“…Она очень красивая женщина”, — сказал мужчина, покачав головой и посмотрев камень, а затем повернулся к Сайласу и улыбнулся. “К несчастью для моего пораженного сына, ее сердце полностью занято. Ты должен быть весьма очаровательным парнем, чтобы убедить Деву Богов отказаться от наложенных на себя обетов”.

“…” Сайлас на мгновение отпрянул назад, затем вздохнул и пожал плечами. “Это заняло некоторое время”.

“Могу себе представить”, — сказал король. “Раз ты здесь, а Вален нет, значит, ты нашел портал”.

“… что теперь говорить?”

“Боюсь, еще слишком рано”, — сказал король. “Зима будет долгой — и вы должны ее пережить. Однако, полагаю, я мог бы немного помочь вам. К югу от замка есть деревня — и, судя по твоему взгляду, ты там уже побывал, — но тебя волнует не деревня. Ты еще недостаточно силен. Дальше к западу от деревни, в горах, есть пещеры. В них обитает давняя группа, которая стоит за всеми теми скалящимися упырями, что напали на тебя”.

“Ладно, серьезно, какого хрена?!”

“Разберись с ними”, — сказал король, когда Сайлас вдруг понял… что не может дышать. То есть его тело отказывалось подчиняться простому приказу “ДЫШИ”. “И больше не ходи сюда порталом. Если ты это сделаешь, я немедленно убью тебя. Выполни обещание, которое ты дал, и приди к воротам. Тогда я расскажу тебе всю историю. Удачи, маленький землянин”.

[Вы умерли]

[Точка сохранения ‘Смерть’ была инициализирована]

“AAAAAРРРГГГХХХХ!” ЧТО, БЛЯДЬ, ТОЛЬКО ЧТО ПРОИЗОШЛО?!

Глава 140. Бездны разума

Сайлас сидел на открытой равнине, снег неустанно падал на него, его ноги свисали с уступа валуна, который он выбрал в качестве своего “места”, тыквы за тыквами вина — более половины уже пустые — были разбросаны вокруг. На его лице было ошеломленное выражение, губы слабо раздвинуты, глаза туманны и бездумны. Он “смотрел” на небо или, по крайней мере, на что-то за его пределами, в его голове роились тысячи мыслей. Король знал — это звучало так, словно он знал все.

Он знал, что Сайлас с Земли, казалось, он знал о петле, о Тенях, даже о том портале… он знал. Все. Сделав еще один глоток, Сайлас вздохнул, желая заплакать. Его ответы были там. У этого царственного человека были все ответы, которые он хотел получить — но он их не получил. Вместо этого его выгнали и велели вернуться “как положено”. Казалось, король даже знал о его главном задании — возвести на трон Валена. И он определенно знал о Валене — что означало, что его изгнание… было спланировано.

Независимо от того, работали ли над этим король и королева в согласии, или он был полностью ответственен за это, было ясно, что существование Валена на севере было сфабриковано, а не естественно. Он должен был быть там… как и Сайлас должен был приземлиться там. Эти двое должны были встретиться. Этот человек практически подтвердил то, что Сайлас давно подозревал: ничто из происходящего не было случайным.

Это был гобелен, который создавался годами, если не десятилетиями, и он был последним толчком — последней доминошкой, которая упала на место, прежде чем все части начали разворачиваться. Это было ужасно, это знание. Раньше, по крайней мере, когда все это было абстрактно, было легче отмахнуться — убедить себя, что это может быть и что-то другое. Но у него больше не было такой возможности. Теперь… теперь он знал.

“Я почти две недели искала тебя!” — мелодичный голос вывел его из ступора; посмотрев в сторону, он увидел Ашу, которая шла к нему, надев свое привычное серебристое платье, с расстроенным и сердитым выражением лица. “Я на мгновение подумала, что ты снова сбежал в горы!”

“Если честно, я думал об этом”, — ответил он.

“Что, черт возьми, случилось?” — спросила она, пытаясь взобраться на валун, в итоге Сайлас взял ее за обе руки и поднял, усадив рядом с собой. “Эта штука просто… сбросилась, я слышал. Тебя что, убили?”

“Ага”.

“Подожди… правда?! Кто это был?! Это был тот тупо выглядящий старик, с которым ты осталась?!”

“Пфф, ха-ха-ха, нет, нет”, — Сайлас рассмеялся от ее реакции и покачал головой. “Вообще-то, это был отец Валена”.

“Отец Валена? Подожди… Король? Ты встречался с королем?” — спросила она, пораженная.

“Ага”, — кивнул Сайлас, делая еще один глоток. “Страшный ублюдок этот старик. Он выдушил из меня жизнь, не пошевелив и пальцем”.

“Почему он убил тебя? Подожди, Сайлас, скажи мне, что ты сделал?”

“… что?”

“Не прикидывайся невинным”, — предупредила она. “Я знаю тебя и твой язык. Насколько я знаю, ты угрожал украсть у него королеву, и он убил тебя!”

“… нет, серьезно, что?” он слегка хихикнул, прежде чем продолжить. “Нет, ничего такого… безумного. Он просто сказал, что мне еще рано”.

“Что это значит?” — спросила она, взяв одну из тыкв.

“Это значит, что он знает”.

“Знает что?”

“Все”.

“Что значит “все”?” — спросила она, наклонив голову.

“Именно так”, — ответил он, делая еще один глоток. “Знает о тебе, обо мне, о петле, о тенях, о Валене…”

“…” Выражение лица Аши застыло в шоке, когда она на мгновение уставилась на него. “Ты издеваешься надо мной?”

“Нет”, — сказал Сайлас. “Позанимайся этим около двух недель, и ты окажешься там, где я сейчас. Потерянным. Совершенно, абсолютно, безбожно потерянным. Что, черт возьми, я должен делать?”.

“…”

“Нет, я искренне спрашиваю”, — сказал он. “Это было похоже на то, как будто я тыкал медведя все время, пока был здесь, а медведь наконец проснулся и проткнул меня прямо в мой тупой мозг”.

“Что значит “что ты должен делать”?! Давай вернемся и потребуем ответов!”.

“Он пообещал, что убьет меня, если я еще раз пройду через этот портал”, — усмехнулся Сайлас. “В следующий раз, сказал он, это должно произойти у главных ворот, с Валеном на буксире. Он сказал, что это произойдет намного позже этой зимы”.

“… черт”, — она сделала еще один глоток вина. Он понял, что она переняла некоторые из его словечек. “Но в одном ты ошибаешься”.

“Что?”

“Я. Он не знает обо мне”.

“Что? Нет, я говорю тебе — он знал”.

“Возможно, он знал, что я Пророк”, — сказала она, улыбаясь ему. “Но я гарантирую тебе, что он не мог этого предсказать. Он был потрясен. Он просто скрывал это. Он был потрясен тем, что с тобой был такой прекрасный Пророк в расцвете молодости!”

“Молодость? Разве тебе не за тридцать?”.

“И что? Разве тебе не сорок?” — ответила она.

“Говорят, что мужчины стареют, как прекрасное вино, а женщины — кхм”.

“Продолжай”, — сказала она, взгляд ее глаз потемнел. “Закончи это предложение”.

“А женщины любят более тонкое вино?”.

“Ну, по крайней мере, теперь ты можешь признать, что я красива”, — насмехалась она. “Хоть я и не помню всего этого, но я помню, что принц был совершенно сражен мной!”

“О, да”, — Сайлас облегченно рассмеялся. “Мне было немного жаль парня”.

“… так что ничего не меняется”, — повторила она. “Он мог знать многое, и он мог организовать столько же… но… он не знал обо мне. Я обещаю тебе”.

“О, я не сомневаюсь в этом”, — сказал Сайлас. “Ты появилась, как болт с ясного неба, шокировав всех”.

“Хамф, раз уж ты знаешь”, — кивнула она со знанием дела, делая еще один глоток. “Итак, каковы дальнейшие действия?”

“Расслабление”.

“А?”

“На некоторое время, с учетом петель, конечно”, — сказал он. “Я просто хочу поваляться в замке. Я хочу провести время с Валеном, Райной и Дерреком. Прошло уже много времени”.

“О.”

“Ты включена в это уравнение. Ты ведь знаешь это, верно?”

“Конечно!”

“Мне нужно, чтобы все улеглось”, — усмехнулся он. “И мне нужно вернуться к истокам моих желаний. Мне кажется, я потерял их в пучине времени. Где-то по пути это стало почти эгоистичной одержимостью, желанием получить ответы. Кто, как и где. Но все началось с обещания, данного молодому парню, обещания, рожденного во многом из-за необходимости, но обещания, которое я, тем не менее, ценил и в которое верил”.

“Да, в последнее время ты стал очень эгоистичным”, — подпевала она. “Это было очень больно”.

“Ха-ха”.

“Ты изменился, Сайлас”, — сказала она, ее улыбка потеплела. “Но в лучшую сторону. Думаю, ты даже не понимаешь, насколько. Когда я впервые встретила тебя, ты был пустой, пустотелой оболочкой человека, целеустремленного в погоне за чем-то осязаемым. Тогда ты не был мужчиной. Ты был просто тенью, маскирующейся под него. Но теперь… теперь ты жив. Я видела это, несколько раз, когда наблюдала, как ты общаешься с ними. С Райной и Валеном. И я видела, как медленно меняется их реакция. Они… счастливы, когда ты с ними, как и раньше. Они любят человека, который украл гром и открыл их глаза свету, который сияет вечно, а не тень, измученную виной и болью, едва выживающую”.

“… Боюсь, я все еще и то, и другое”, — сказал Сайлас, сделав глоток. “Я просто… больше надеюсь. С такой огромной, такой могущественной магией должен быть способ помочь им. Дать им то, что они потеряли. И поэтому… я надеюсь. И с этой надеждой я иду вперед. Не помешает, однако, что рядом со мной симпатичная девушка, осыпающая меня комплиментами”.

“Даже в основном заслуженными”, — добавила она.

“Вау. Кто бы мог подумать?”

“…Давай вернемся домой”, — она нежно взяла его за руку. “И пообедаем с твоей семьей”.

“Спасибо”, — сказал он, крепче сжимая ее руку. “За то, что упорно веришь в меня, как назойливый комар, стремящийся высосать все до последней капли крови из своей бедной жертвы”.

“Я знаю, что ты ничего не можешь с этим поделать”, — сказала она. “Но то, что тебя постоянно сравнивают с ужасными вещами, такими как буквальное дерьмо и комары, — это явно не то, чего хотят девушки”.

“О, я очень могу помочь”, — Сайлас спрыгнул с валуна и поймал Ашу, когда она спускалась. Вдвоем, держась за руки, они начали идти в направлении замка. “Я решил этого не делать”.

“Это еще хуже! Это значит, что ты из кожи вон лезешь, чтобы причинить мне боль!”

“Но я тебя хвалю?”.

“Причиняя мне боль!”

“Но втайне ты счастлива, верно?”.

“Что? Нет! Конечно, нет!”

“Хм? Ты лжешь”, — покачал головой Сайлас. “В детстве мне неоднократно говорили, что девушкам нравится, когда парень делает им комплименты, одновременно слегка принижая их. Они говорили, что это верный способ добиться своего”.

“…добиться чего?” — спросила она. “И определенно нет! Это ужасное ощущение!”

“Блин, не могу поверить, что эти парни в сети мне соврали”, — вздохнул Сайлас.

“… О чем ты говоришь? Ты окончательно сошел с ума?”

“Да, но дело не в этом”, — пошутил он, нежно погладив ее по голове. “Ты потрясающая, ты знаешь это?”

“Э-э-э? Правда? То есть, конечно, конечно, да!”.

“Ты как канализация Царства, очищаешь дерьмо везде и сразу, бескорыстно осушая его”.

“…”

“…”

“Знаешь, что Сайлас?”

“Что?”

“Ешь дерьмо!”

“Пфф, ха-ха-ха…”

Глава 141. Спокойствие между стенами

Сайлас медленно открыл глаза под звуки утреннего лая; он понял, что прошло уже много времени с тех пор, как он в последний раз хорошо и без помех выспался. Кроме этого, у него не было никаких забот, никаких новых дел, которые он должен был сделать сегодня, никаких планов относительно возможной смерти от чего-то непреодолимого. Это был обычный день, понял он, день, когда он мог просто расслабиться и ничего не делать. Поэтому он решил сделать то, чего не делал уже давно — поваляться в кровати, даже проснувшись.

Однако без телефона в руках, который отвлекал его от унылой реальности, все было немного иначе. Все, что ему оставалось читать здесь, — это серые стены и многочисленные трещины, украшавшие их. В конце концов, он застонал и сел, широко зевнув. На другом конце комнаты он увидел, что Аша уже проснулась и поглощает миску с чем-то, без устали читая лежащий на столе фолиант.

Он подошел, взял миску и налил себе рагу — оно было холодным, серым и не особенно приятным на вкус, но все же это была еда, и он уже совсем отвык от ее “дурного вкуса”. Сев за стол, он увидел, что она снова читает историю благородной семьи. Она делала это несколько раз за последние несколько дней, всегда ожидая открыть для себя что-то новое, что она пропустила все предыдущие разы. Естественно, там ничего не было — Сайлас знал об этом не понаслышке. Он прочел множество томов от начала до конца и не нашел ничего сверх того, что лежало на поверхности.

Однако он не стал ей мешать и оставил ее в покое; она очень увлеклась чтением и выяснением истории даже за пределами благородной семьи, и он не собирался останавливать это, потому что это непрактично — тем более, что туда, куда они направлялись, нужно было спешить, тем более сейчас, когда он решил просто отдохнуть.

“Кстати, раньше приходила какая-то служанка, — сказала она, откладывая фолиант в сторону. “Сказала мне, что Вален спрашивал о нас. Наверное, ему интересно, что это за ведьма, которую ты привел в замок”.

“Итак, кто ты на этот раз?” — спросил он, взяв ложку тушеного мяса.

“Хм”, — она поджала подбородок. “Таинственная красавица, которую ты обнаружил во время своих приключений?”

“А ведь это буквально то, кем ты являешься”, — прокомментировал Сайлас.

“Аааа~~”

“Ладно, сегодня ты урка, которую я подобрал в сточной канаве и решил взять под свое крыло”, — сказал он, к ее мгновенному ужасу.

“Ешь дерьмо”.

“Это становится твоей коронной фразой”, — усмехнулся он, доедая завтрак. “В любом случае, пойдем посмотрим, что хочет могущественный принц”.

Они покинули сырую комнату и отправились по извилистым, прохладным коридорам замка — ну, прохладным для других людей. К этому времени Сайлас уже не чувствовал холода, если только не подвергал себя воздействию чего-то безумного, вроде горных вершин на западе. В остальном же он всегда чувствовал себя, так сказать, “комнатной температуры”. По дороге охранники, расставленные по коридорам, приветствовали Сайласа и странно смотрели на женщину рядом с ним — экзотический экземпляр, без сомнения, с нечеловечески белыми волосами, странными глазами и настоящим летним платьем в разгар холодов.

Войдя в общий обеденный зал, Сайлас увидел, что Вален был там, вместе с другими стандартными подозреваемыми — Дерреком и Райной, а также несколькими лицами, которые он помнил по проезду. Вален с улыбкой поприветствовал их и провел вперед, попросив нескольких служанок налить каждому по напитку.

“Ты ужасно щебечешь”, — прокомментировал Сайлас.

“Не больше, чем обычно”, — ответил Вален. “Разве ты не собираешься нас представить?”

“Ну?” Сайлас взглянул на Ашу. “Ты собираешься представиться?”

“…” она на мгновение взглянула на него, а затем повернулась лицом к любознательной группе. Ее щеки раскраснелись, и она казалась все более неловкой и застенчивой. И все же, ее губы разошлись, и мягкий голос произнес. “Я… Я его девушка”.

“…”

“…” хотя большинство других людей были весьма удивлены, Сайлас был откровенно шокирован и чуть не упал со стула.

“Мы так и думали, ха-ха”, — засмеялся Вален. “Только такой человек, как Сайлас, мог поколебать такую красавицу, как ты!”

“Сейчас, сейчас, принц”, — сказал Сайлас. “Это твое красивое лицо — истинный ответ на желания женщин. А я, боюсь, всего лишь грубиян, который силой пробил себе путь в ее сердце”.

“Ах, мальчишеское лицо — это желание женщин?” пошутил Вален. “Вряд ли. Вы двое уже поели? Если нет, я могу приказать кухне приготовить вам что-нибудь”.

“Нет”, — ответил Сайлас. “В любом случае, о чем вы все болтали до нашего прихода?”

“Ни о чем, я просто любуюсь спокойствием, которым мы наслаждались”, — сказал он. “Я заметил, что здесь это стало роскошью”.

“Так и есть”, — кивнул Сайлас. С того “дня” прошел почти месяц, и большая часть замка постепенно возвращалась к своему обычному состоянию. “Так, может, мы немного оживим его?”

“Хм? Что ты имеешь в виду?”

“Турнир по спаррингу!” сказал Сайлас. “Нам все равно нужна новая кровь, и мы можем сделать это. Пусть все запишутся, дадим несколько наград и пусть молодые парни выбивают друг из друга все дерьмо для нашего развлечения”.

“Несмотря на твой ужасный и нездоровый взгляд на это”, — сказал Вален. “Это неплохая идея. Мы все равно не сможем много сделать, учитывая Холодную Волну и все такое, а я слышал, что большинству людей довольно скучно. Но что мы предложим в качестве вознаграждения? Еда и напитки здесь не совсем запрещены”.

“Мы с Райной можем изготовить несколько небольших талисманов”, — сказал Сайлас. “Ты можешь стать рыцарем-победителем, а моя прекрасная девушка, наверное, тоже сможет что-нибудь смастерить. А лучшие из лучших получат персональное обучение у нашего собственного шторма, Деррека”.

“Я отказываюсь”, — сразу же сказал мужчина.

“Хорошо, что твое мнение не имеет значения”, — усмехнулся Сайлас, закатив глаза.

“Неужели нельзя просто дать калеке отдохнуть?” — он неловко помахал корешком.

“Что-то я не вижу здесь калек?” сказал Сайлас. “Где они? Мне очень любопытно”.

“Итак, как мы организуем турнир?” весело спросил Вален. “Может ли каждый мужчина в замке подать заявку?”

“Мужчина, женщина, ребенок”, — сказал Сайлас, вспомнив одну конкретную служанку, с которой он сражался очень, очень давно. “Тот, кто не против побоев. Естественно, мы с нашим мальчиком Дерреком будем внимательно следить за поединками, чтобы никто из бойцов не был слишком ранен или, не дай боги, убит. Можно даже устроить место для ставок, где те, кто не хочет драться, смогут поставить монету или что-то другое ценное на то, кто победит в поединке. Мы можем стать полными дегенератами!”

“Да, да!” воскликнул Вален. “Задействуем весь замок, отвлечем их от мыслей”.

“В любом случае, Райна, ты готова сделать талисманы вместе со своим приятелем?” спросил Сайлас.

“Хорошо. Но мы не можем раздавать действительно мощные! Это небезопасно и противоречит моему кредо”, — сказала она.

“Не волнуйтесь. Не хотелось бы переступать через твое вероисповедание”.

“Эй, я слепая, а не глухая! Я все еще слышу насмешки!” — жаловалась она, в то время как остальные за столом тихонько смеялись.

“Ладно, ладно, извини. Я возьму тебя на прогулку позже в качестве извинения. Как насчет этого?”

“Правда?! Мы можем ненадолго выйти за стены?”

“Конечно”, — сказал он. “А что? Хочешь посмотреть, каково это — мочиться в снег?”

“Ха-ха-ха-ха… ауч!” Сайлас вскрикнул от боли, почувствовав локоть в ребрах. Посмотрев в сторону, он увидел, что Аша смотрит на него.

“Веди себя прилично, ты, мул”, — предупредила она. “Ты не можешь так разговаривать с девушкой!”

“Значит, ты не девушка?”.

“Я примирилась с твоими мерзкими губами”, — сказала она. “Но я не позволю тебе осквернять ими мир!”

“О, она тебя зацепила”, — присоединился Деррек, ухмыляясь. “Она мне уже нравится”.

“Кто-то, кто может управлять тобой?” добавила Райна, тоже усмехаясь. “Возможно, я просто начну называть ее Мастером и просить у нее уроков”.

“Не думаю, что ты оценишь ее уроки”, — проворчал в ответ Сайлас. “Они включают в себя кучу вещей, которые ты бы точно сделала с кем-то совсем другим”, — пока Райна краснела и дулась, Аша вздохнула и легонько шлепнула его по затылку.

“Какие вещи? Не надо выпускать в мир бродячие и странные вещи. Нет никаких вещей”.

“Ах, это правда, нет никаких вещей”, — вздохнул Сайлас, когда Вален заказал еще одну порцию напитков. Ему этого не хватало, понял он; он, как и большинство других, боялся, что Сайлас впадет в депрессию. Вот почему они в основном предоставили его самому себе и не беспокоили его; к счастью, это, похоже, сработало, поскольку он относился к ним так, как никто другой в замке — как будто не было ничего другого. “Итак, мы проводим турнир. Тебе придется действовать с размахом, милый маленький принц. Приготовь огромный пир, напиши несколько чертовски хороших речей и попроси бардов сочинить несколько новых песен. Ты готов?”

“Хох, конечно!” Вален кивнул, поднимая кубок, и все остальные последовали за ним. Даже Райна присоединилась, украдкой выпив, пока все были сосредоточены на принце. “Это будет самый грандиозный турнир в истории Королевства! Возможно, не по мастерству, но по сердцу и духу ему не будет равных!”

“Да, хорошее начало”, — усмехнулся Сайлас. “За принца и за будущее!”

“Э-э-э? Что…”

“За принца и за будущее!” Пока Вален несколько неловко принимал тост, остальные выпили свои кубки и начали расходиться по одному — вероятно, желая как можно быстрее распространить информацию. Вскоре осталась только первоначальная группа — с добавлением Аши, которая уже переместилась подальше от Сайласа и села рядом с Райной.

“Теперь я начну задавать странные вопросы”, — неожиданно сказал Сайлас, заставив Валена наклонить голову в его сторону. “В основном о твоем отце”.

“Мой… отец? Почему?” спросил Вален, выглядя несколько неловко.

“Потому что я знаю до хрена всего о человеке, которого мы планируем свергнуть”, — сказал Сайлас. “А я так не действую. Ну, раньше не действовал. И я хотел бы вернуться к этой философии. Итак, давай начнем с самого начала. Как много ты можешь рассказать мне о своем отце до того, как он стал королем?”

Глава 142. Король Вивенул

“С чего начать?” пробормотал Вален, сделав глоток вина и крепко задумавшись на мгновение, прежде чем продолжить. “По правде говоря, большая часть того, что я знаю о своем отце до моего времени, это истории — легенды и мифы, даже те, которые слуги и стражники рассказывали шепотом, когда думали, что я не слушаю. Как он в одиночку отбился от стада разбойников, как голыми руками победил злобное чудовище размером с башню замка, как он может летать как птицы или стрелять огнем из своих рук… все в таком духе.”

“И большая часть остального была формальностью. Поскольку меня учили в Королевской академии, не похоже, чтобы преподаватели критиковали меня, так что все было как обычно”.

“Что-нибудь выделяется?” спросил Сайлас. Они вдвоем с Райной, Дерреком и Ашей переселились в причудливые покои вдали от оживленного замка.

“Не совсем”, — ответил Вален, сделав глубокий вдох. “По сравнению с некоторыми другими королевскими главами в истории Королевства, восхождение отца было… довольно незаметным, честно говоря. Не было ни убийств, ни чисток семейных соперников, ничего. Двор с десяти лет или около того решил, что однажды он станет королем, и… никто не протестовал. Как я слышал, он всегда превосходил всех остальных практически во всем — особенно в магии. Но даже помимо этого, он стал почетным рыцарем к двенадцати годам, стал Ученым, напитанным звездами, к пятнадцати годам, и даже принял роль командующего армией от деда перед его смертью.”

“Было похоже, что все коллективно согласились с тем, что именно он будет вести Королевство вперед. Если и была какая-то оппозиция, то она была очень тихой”.

“Хорошо”, — кивнул Сайлас. “А что насчет него как короля? Есть какие-нибудь противоречия?”

“Я так не думаю”, — сказал Вален. “Он… всегда был странно тихим. Если нет крайней необходимости, он просто отдает большинство решений Совету. Думаю, отчасти поэтому его так любят. Даже во время больших банкетов все произносили многоминутные речи, пытаясь превзойти друг друга, а отец всегда говорил только пару слов — “За Этернию” или “В добром здравии”. Он всегда был немногословным человеком, как в обществе, так и вне его. Однако, если он что-то решал, никто никогда не смел пытаться убедить его в обратном”.

“…” Сайлас вспомнил человека, которого он встретил. Нескольких минут, проведенных с ним, было недостаточно, чтобы составить о нем какое-либо представление, но он напоминал Сайласу человека уверенного и самоуверенного, знающего, чего он хочет и что нужно сделать. А такие люди… были опасны. Сайлас предпочитал злобных, озлобленных безумцев у власти, поскольку их было легко свергнуть с этого поста… но осторожные, достаточно симпатичные люди были совсем другим зверем.

Вокруг таких мужчин всегда ощущалась неловкость, но она была целенаправленной. Это было сделано для того, чтобы держать других начеку, заставлять их танцевать и извиваться, чтобы у них был четкий путь к пониманию. Именно такие люди пережили своих выпендрежных коллег и царствовали до конца своих дней. Но самое главное — устроить революцию или восстание любого рода… было бы чрезвычайно трудно. К счастью, здесь был путь — Королева.

“А как насчет королевы и их отношений?” Настроение Валена слегка испортилось при упоминании королевы, но потом он собрался с силами и ответил.

“Я… я не слишком уверен. Дружелюбные? Они всегда соблюдали приличия на публике. Они никогда не ссорились и не расходились во мнениях. До недавнего времени они вообще мало что делали на публике”.

“Пока королева не сошла с ума от власти?”

“Что-то вроде этого, полагаю”, — с усмешкой пожал плечами Вален. “Почему она тебя интересует?”

“Потому что она — наш путь”, — сказал Сайлас.

“Что ты имеешь в виду?”

“Он имеет в виду”, — ответил Деррек. “Что никто не захочет сражаться против твоего отца. Королева, с другой стороны, поднимает брови”.

“О,” воскликнул Вален. “Значит, мы ведем кампанию вокруг нее как вокруг фигуранта?”

“Хм”, — кивнул Сайлас. “Однако нам придется вытравить образ твоего отца из сознания каждого. Вместо того, чтобы заменить его, ты будешь просто… продолжать его наследие, которое Королева пытается перевернуть. В некотором смысле, мы должны сделать тебя следующим им, сохраняя при этом понимание того, что на самом деле у власти будешь ты, а не он. Странно, однако, насколько загадочен твой Отец. Даже в томах истории он описан всего в нескольких строчках, и внимание всегда уделено другим”.

“Ты тоже это заметил?” присоединилась Аша. “Это странно. В главе о самых важных людях королевства, его король занимает один абзац против какого-то случайного барона, который занимает две страницы. Это слишком нарочито”.

“Так и есть”, — кивнул Сайлас. “То ли потому, что он никогда не вознаграждает ученых за пышные статьи, то ли просто приказывает им свести упоминания о нем к минимуму — это не совсем естественно. Такое ощущение, что он хочет уменьшить свое влияние на историю настолько, насколько это возможно”.

“Его нельзя назвать таким, даже во время публичных выступлений”, — сказал Деррек. “Обычно он в основном наблюдает и никогда не взаимодействует”.

“Мой учитель также упомянула, что если кто-то хочет получить что-то из Королевского Сигила, то связи с королем не помогут”, — вклинился Райна.

“Чем больше я о нем слышу”, — пробормотал Сайлас. “Тем больше он кажется противоположностью всему, чем должен быть король. Замкнутый, молчаливый, ничего не подозревающий…”

“Да, это отец”, — сказал Вален. “Я его ребенок, и он почти не разговаривал со мной всю мою жизнь”.

“Хорошо, значит, мы его игнорируем”, — сказал Сайлас. “Если он загадка для нас, можно только представить, что для остальной части Королевства он в основном миф. Мифы, особенно укоренившиеся так глубоко, трудно развеять, поэтому мы не будем пытаться это сделать — мы просто… так сказать, внесем поправку в миф, включив в него нашего прекрасного принца. Мы будем изображать Королеву как кого-то, кто пытается узурпировать мифы, пытается отменить то, что не должно быть отменено. Мы объединимся под этим знаменем, а не под знаменем восстания. Нам будет легче заручиться поддержкой людей — особенно некоторых окраинных Благородных домов, которые Королева изолировала. Нам не нужна поддержка всего Королевства, достаточно людей, чтобы что-то начать. Как только искра будет зажжена, огонь вскоре разгорится”.

“И все же это будет трудно”, — подхватил Деррек. “Даже если мы объединимся под знаменем “свержения королевы”, я готов поспорить, что большинство домов предпочтет короля Валену. Должно произойти что-то совершенно новое, чтобы это мнение изменилось”.

“Будет”, — сказал Сайлас с улыбкой. “Я”, — указал он на себя. “Я буду”.

“Хоть ты и силен”, — усмехнулся Деррек. “Тебе не сравниться с королем, Сайлас”.

“О, поверьте мне, я очень, очень осведомлен”, — сказал он. “Но я буду, в свое время. Кроме того, я не думаю, что в этом будет необходимость”, — Сайлас вспомнил свой короткий разговор с королем. Каким-то образом Сайлас понял, что этот человек, скорее всего, по крайней мере, частично ответственен за большинство, если не за все события на полуострове, прямо или косвенно. И этот человек определенно хотел и ожидал, что Вален со временем заменит его.

Что касается того, как, Сайлас все еще оставался в неведении. Более того, все это заставляло задуматься о том, насколько давно все было спланировано? Последовательность всего, что окружало этого человека, была по-настоящему пугающей — нечто, столь плотно окутанное тайной, не было чем-то, что можно было разложить по полочкам и спланировать. И все же… Сайлас не боялся. На самом деле, он был в ожидании.

Он подозревал, что самым большим препятствием для посадки Валена на трон будет не король — интуиция подсказывала ему, что это будет даже не королева. Хотя не было абсолютно никаких доказательств, и это звучало безумно, Сайлас был почти убежден, что “поведение” королевы было заранее спланировано. В конце концов, все выглядело… удобным. Вся история, каждый ее фон, казались надуманными. Если бы Сайлас придерживался “сценария” и не отклонялся от него так часто, он, возможно, уже докопался бы до истины. Но он был слишком занят, разбираясь с ответвлениями ответвлений, второстепенными историями, которые он умудрился перепутать с главной. И все же, даже когда он неожиданно оказался в столице через портал, король, хотя и был удивлен, не выглядел особенно обеспокоенным.

“Ладно, давайте пока выбросим из головы моего отца и других”, — Вален хлопнул в ладоши, привлекая к себе внимание. “Нам нужно организовать целый турнир”.

“Нет, это тебе”, — сказал Сайлас, допивая эль и вставая. “Мне нужно немного поспать, потренироваться и выпить. До завтра, по крайней мере. Когда услышишь пение петухов, Райна, жди меня. Если только я не просплю их”.

“Я прослежу, чтобы он этого не сделал”, — прокомментировала Аша. “И я доставлю его тебе прямо на рассвете”.

“Спасибо”, — усмехнулась Райна. “Приятно, когда есть кто-то, кто держит свободного волка на правильном поводке”.

“Да, продолжай трепаться, юная леди”, — Аша и Сайлас покинули комнату со смехом и направились к себе.

“Ты хорошо держался”, — сказала она, крепко взяв его за руку. “В некоторые моменты я была почти готова устроить сцену”.

“Ааа, выпивка очень помогла”, — сказал он. “И, даже если немного, я хотел бы верить, что я… вырос”.

“Да.”

“Ну, посмотрим”, — усмехнулся он. “Пока что, однако, я просто… отдохну. Все остальное может подождать. А что насчет тебя? Будешь слоняться со мной или помогать?”

“Наверное, и то, и другое”, — ответила она. “Я могу пригодиться замку, но без меня ты пропадешь. Я совершенно разрываюсь”.

“Ах, если бы мы только могли разделить тебя на двоих, а?”

“…Давай уложим тебя в постель”, — улыбнулась она, нежно погладив его по щеке. “Ты выглядишь ужасно уставшим и пьяным”.

“Да, да”, — кивнул он. “Нет ничего лучше хорошего ночного отдыха, чтобы смыть выпивку… Боже, как я скучаю по аспирину. И телефонам. И бесплатному порно. Мне так много всего не хватает, Аша”.

“Ах, ты пьяница, который придумывает слова”, — хихикнула она. “Всегда весело. Вот так, осторожно”.

“…” Он не был пьян, хотя и не сильно, во всяком случае. Он мог выпить огромное количество, даже не почувствовав головокружения. Но это было приятно… отпустить некоторые вещи, висевшие на его душе. На данный момент этого было достаточно. Возможно, даже навсегда.

Глава 143. Две истории

Весь замок был охвачен волнением, все спешили подготовиться к импровизированному турниру, который устраивал принц. Больше всего радовались те, кто хотел принять участие, особенно после того, как узнали о вознаграждении — каждый участник получит полный кувшин эля, независимо от того, выиграет он или нет, а каждый победитель получит еще один кувшин за каждую победу. Более того, для всех, кто войдет в десятку лучших, были предусмотрены особые награды, а некоторые, более опытные и уверенные в себе, в последнюю минуту уже вовсю тренировались, чтобы к турниру быть в сильнейшем состоянии.

В конце концов, даже за десятое место им гарантировали три личных урока командующего армией замка, капитана Деррека. Для большинства этого было более чем достаточно, и это только награда за десятое место. Награда для победителя была особенно захватывающей, ведь его сразу же посвящали в рыцари и назначали пожизненным личным охранником принца — высшая должность, о которой простолюдин мог только мечтать.

Еще были талисманы, специально изготовленные экзорцистом их замка, особое оружие, доспехи, даже занятия по магии, а также постоянные титулы. Даже без этого огонь был бы огнем, так как мало чем еще можно было бы заняться, находясь в глубоком снегу, но награды были подобны озеру масла на вершине бушующего пламени, раздувая его до небес.

Атмосфера была более чем ощутимой — она пробивала стены, как копья, и каждый разговор между любыми людьми сводился к обсуждению турнира — кто может присоединиться, кто может победить, какие награды более заманчивы, и множество обещаний между молодым парнем и молодой девой, знаменующих победу на их имени.

Пока замок горел метафорическим огнем, Сайлас, Аша, Райна и еще одна девушка, личная горничная Райны, Луна, находились в подвале, готовя талисманы. Сайлас еще не успел заржаветь, а вот Райна выглядела так, будто едва сбавила темп. По тому, как она передвигалась по маленькой комнате, было видно, что она, скорее всего, провела здесь много времени, изучая как можно больше в свое личное время, чтобы все получалось так гладко. Плечи ее, как всегда, были тяжелы, и слова были не в силах поднять эту ношу.

Сайлас не считал это странным; в конце концов, она была подростком — и очень упрямым. Как только она решалась на что-то, развеять эту мечту было сложнее, чем вырвать ядро звезды. И она была очень решительна — решительно настроена доказать всем, себе и миру, что она способна быть Экзорцистом, несмотря ни на что. Хотя она все еще спотыкалась то тут, то там, и было очевидно, что ей не хватает координации, она была быстрой и шустрой в “лаборатории”, и еще быстрее, когда дело доходило до рисования рун.

В отличие от Сайласа, она помнила все древние руны и усовершенствовала их использование, создавая талисманы, которые были намного сильнее тех, что Сайлас использовал во время защиты замка. Естественно, ни один из них не выдавался в качестве награды — те, что выдавались, были довольно просты, например, защитный амулет, отражающий удар в сердце, или талисман, разжигающий огонь, или усиливающий клинок на некоторое время. Ни один из них не был откровенно смертоносным, хотя некоторые были явно лучше других.

“Ладно, давайте сделаем перерыв”, — сказал Сайлас, наливая себе кружку эля и открывая массивный том — он был пуст, вообще-то, и должен был стать его временным дневником, куда он будет заносить каждую крупицу знаний, которые вспомнит, и изучать их дальше. Поскольку он планировал оставаться в этой петле по меньшей мере пять-шесть месяцев, существовала вероятность, что некоторые знания могут ускользнуть от него, а он не мог позволить себе рисковать. Поэтому он решил записывать все в виде кратких заметок, используя перерывы, чтобы посвятить себя этому.

“Что ты пишешь?” поинтересовалась Райна, откусывая хлеб, пока Луна убирала рабочие столы позади них. Последняя сама была молодой девушкой, не старше восемнадцати, и хотя она выглядела несколько неуклюжей, но, по крайней мере, не казалась плохим человеком.

“История любви”, — ответил Сайлас. “Как эксперт по любви к кому-либо, я мог бы использовать твой вклад”.

“Фу”, — простонала Райна, хотя покраснела еще больше, опустив голову. “Ни за что”.

“Ты стала лучше это скрывать”, — усмехнулся он. “Хотя все еще не очень хорошо”.

“Оставь ее в покое”, — мягко оборвала его Аша. “Не слушай его. Никто не знает”.

“Правда? Потому что вы двое знаете. А теперь и Луна знает”, — добавила Райна. “И я уверена, что все знают, включая Валена”.

“Что плохого в том, чтобы знать?” сказал Сайлас. “Я давно, очень давно знал, что Аша на меня запала, но я сдерживал это, понимаешь?”

“Правда?” Аша посмотрела на него. “Почему у меня такое чувство, что это не так? Моя память может быть немного нечеткой, но она не полностью стерта”.

“Оставим это в стороне”, — сказал Сайлас. “Мы ведь уже почти все талисманы разложили по полочкам, верно? Сильнее этих может оказаться слишком сильным”.

“Да”, — кивнула Райна. “Честно говоря, даже они… сомнительны. Если бы ты не подталкивал меня, я бы их не раздавала”.

“Я не давлю на тебя”.

“Но ты сказал…”

“О, значит, мои слова квалифицируются как то, что я тебя толкнул?”

“…”

“Конечно”, — поправил себя Сайлас после очередного удара локтем. “Не беспокойся об этом. Я лично вдолблю тому, кто их выиграет, что они не игрушки, и что если в мире станет известно, что они владеют талисманами, то их жуткие смерти станут прекрасным дополнением к этой истории”.

“Ладно, но серьезно — что ты пишешь?” спросила Райна. Все это время она слышала, как перо прижимается к бумаге, напевая знакомую мелодию.

“Я пишу”, — сказал Сайлас, его пальцы не останавливались. “Историю, так сказать. Вещи, которые произошли, и вещи, которые имеют значение. Когда-нибудь в этом королевстве скажут: “Если вам нужна правда, вы не ошибетесь с Сайласом… так сказать, томом истории”? В любом случае, они скажут что-то крутое и лестное, я в этом уверен”.

“… ничто не поколеблет твою уверенность, а?” Райна хихикнула, сделав глоток чая. “Я бы хотела, чтобы больше людей были такими, как ты, если честно. Возможно, в меньшей степени, но склоняясь в эту сторону”.

“Что? Высокомерные уроды, которые думают, что не могут сделать ничего плохого, пока они поджигают мир своим пердежом, потому что никогда не оглядываются на посеянный ими хаос?”.

“Это, возможно, самый красивый способ, которым ты описал себя”, — сказала Аша с улыбкой. “Мы определенно куда-то идем”.

Когда атмосфера затихла, Сайлас сосредоточился. Многое нужно было записать на бумаге, а многое он уже забыл, молясь, чтобы оно пришло к нему во сне. Однако это становилось все легче, поскольку изрядная часть разрозненных подробностей, полученных ранее, теперь складывалась в некое подобие каркаса — все это не выглядело просто случайными кусками информации, никак не влияющими друг на друга. Это была… история. История, все еще полная дыр, но все же история. Нет, размышлял он внутри себя, это две истории…

Погрузившись в свои мысли, он понял, что причина, по которой большинство вещей не сочетались друг с другом, заключалась в том, что они не обязательно принадлежали друг другу. Это была не просто одна, всеобъемлющая история, в которой все было связано само собой. Это были две истории — история Сайласа, история Валена, история Королевства… и еще одна история, которую он выкопал бездумно, история мертвых, история времен до основания Королевства. Они не имели к нему прямого отношения — только те, которые он сам насильно сфабриковал. Если уж на то пошло, они существовали вне его, а он, наоборот, втягивал их в свои рамки.

Две истории столкнулись, как две лодки, и разлетелись на миллионы мелких кусочков, и теперь он пытался собрать из этих кусочков одну лодку вместо двух. Хотя некоторое дублирование существовало, а именно культисты, работающие с мертвыми и против Королевства и во имя Империи, это дублирование было насильно вытеснено им. Если бы он придерживался “цели”, культисты были бы просто мятежниками, с которыми он бы разобрался естественным образом. Он бы не знал ни об их связи с мертвыми, ни о живых, пересекающих границу для совершения грабежей, ни даже о расхождениях между Империей и Королевством.

Хотя ему отчаянно хотелось в это верить… не все было связано. И даже если какие-то связи существовали, они не были жестко закодированы, так сказать, в природе сказок. Большинство из них лежали на полу его снов, мертвые по прибытии, сбивая его с пути. Отложив перо, он сделал глоток эля и стал поглаживать бороду. Он был счастливее, как он понял, от этого.

В конце концов, если разделить ее на две части, то получатся две прилично структурированные истории с несколькими дырами, а не один заросток, у которого, казалось, не хватит затычек для всех протечек, которые он разводил с каждым новым откровением. По крайней мере, теперь он мог разделить все по полочкам. С каждой новой порцией информации, вместо того чтобы пытаться втиснуть ее в рамки, в которые она не вписывалась, у него было два варианта.

Пока что он решил сосредоточиться на проблеме к западу от деревни, на одном из людей, прячущихся в пещерах, сговаривающихся с мертвыми и натравливающих их на замки живых. Это будет одиночное путешествие, он знал — даже с благословения богов Аша все еще была слишком медлительна. С каждым перезапуском ее тело тоже перезагружалось — и, несмотря на благословения богов, она была хрупкой, слабой и медлительной. По крайней мере, первые несколько раз, пока он изучал ситуацию, обстоятельства и их количество, ему лучше было бы побыть одному, предоставив себе свободу, превосходящую ту, что он имел, пока она была с ним. Хотя она будет недовольна и несчастна, это нужно было сделать.

Истинная причина, однако, помимо поверхностных оправданий, была довольно проста — он боялся, что она увидит ту его сторону, которая… не была красивой. Он все еще был зол — сверх всякой меры зол. Злился на то, что мертвые снова и снова приходили к стенам, злился на то, что мертвые причинили этому месту столько боли и страданий. Однако он не мог винить в этом не чувствующих, не думающих мертвецов — но он мог винить живых, которые привели их в замок. Поэтому он боялся, что в первые несколько раз в гневе и ярости он может потерять себя и стать кем-то другим. Тем, кем он не хотел быть… но тем, кто все еще жил и громко бился в его груди, готовый вырваться наружу довольно быстро и резко, если того потребуют обстоятельства.

Глава 144. Гнев непоколебим

То, что когда-то было центральным помещением, развивавшемся в многочисленные коридоры и прихожие замка, теперь стало импровизированной ареной с трибунами, обрамлявшими ее по кругу. Обычно молчаливые стены оглашались приветственными криками, а прямо за трибунами, в комнате напротив, на бесчисленных столах медленно разворачивался грандиозный пир. Скоро закончится первый раунд турнира — после почти пяти часов состязаний, хотя толпа выглядела уставшей, она еще не успокоилась. Каждый сильный удар или удачный поединок зажигал все заново, и цикл продолжался.

Два молодых человека, обоим еще не исполнилось двадцати лет, сейчас обменивались ударами в поединке, который продолжался уже почти пять минут. Оба устали, вспотели, запыхались, но в глазах их горел огонь, нежелание проиграть. Ведь за поединком наблюдали все — от принца до юных дев, которые им нравились. Победа означала славу, а поражение — забвение.

Один из молодых людей несколько неуклюже увернулся от чистого удара клинком и нанес ответный удар в бедро другого; тот попытался отклониться, но усталые ноги подвели его, замедлив движение. Удар пришелся точно в цель, и кровь хлынула потоком. Все силы, которые еще оставались у молодого человека в этот момент, улетучились вместе с кровью, и он рухнул на пол, выронив клинок и лежа на спине.

Толпа разразилась одобрительными возгласами, хотя в них не было насмешки — даже после того, как на лице проигравшего появились слезы. Рука протянулась и потянула его вверх, помогая встать и повернуться лицом к ликующей толпе, которая аплодировала его усилиям. Мгновение спустя на сцену вышли несколько человек с изобретением пророка замка, которое он назвал носилками. Это были два деревянных стержня, связанных вместе веревкой и тканью, что было очень удобно для переноски раненых без лишнего беспокойства.

Сидя на одной из украшенных трибун, которая выделялась на фоне остальных своим огороженным видом и висящим баннером на фасаде, Сайлас рассеянно наблюдал за соревнованиями. Если для других это могло стать событием, изменившим всю жизнь, то для него это была всего лишь… одна петля, которая вскоре уйдет в анналы многих поблекших историй в его сознании.

С другой стороны, Вален, Деррек, Райна и даже Аша были чрезвычайно вовлечены в общую атмосферу. Молодой принц часто наклонялся к уху Райны и шепотом рассказывал о происходящем, описывая все в мельчайших подробностях, чтобы девушка не чувствовала себя обделенной. Хотя образ не пропадал для всех, кто смотрел в их сторону, никто не говорил об этом. Даже Сайлас понимал, что сейчас не время и не место для подобных комментариев. Вместо этого он позволил им — и всем остальным — раствориться в атмосфере.

Его мысли блуждали дальше, на юг. Хотя он решил остаться до конца турнира и перезагрузить свой разум, это не означало, что он перестанет думать о будущем — ведь впервые за долгое время у него была определенная цель, не ограничивающаяся лишь сиюминутными желаниями. Получить юг больше не означало “просто” завершить главный квест, но это также означало получить практически все ответы, которые он хотел. В отличие от прежних времен, здесь больше не было никакой двусмысленности.

Когда толпа начала расходиться и стекаться в соседний зал, где должен был состояться пир, он пришел в себя и очнулся от своих грез, следуя за очень разговорчивой группой, которая горячо обсуждала потенциальных победителей турнира. Однако одной фигуры, которую Сайлас очень хотел увидеть, там не было — девушки, с которой он недолго “спарринговал” в заснеженном дворе много лет назад. Хотя он был уверен, что она представилась, он совершенно забыл как ее имя, так и ее лицо. Даже если в соревнованиях участвовало несколько женщин, он был уверен, что ни одна из них не была ею.

В конце концов, он пожал плечами; возможно, она была слишком застенчивой, или недостаточно уверенной в себе, или по множеству других причин. Ему было просто интересно, поскольку он видел в ней определенный потенциал, но не более того.

Несмотря на то, что еда была разложена перед ними в идеальном порядке, никто не откусил ни кусочка — все терпеливо ждали своей очереди, пока Вален направлялся к центральному столу с предназначенным для него креслом, похожим на трон. Наступила тишина, когда он неловко перелез на трон из инвалидного кресла, отказавшись от помощи, а зал ждал, пока он поднимет свой бокал.

“Смерть приходит за нами так часто, потому что боится нас”, — говорил Вален низким, властным тоном, который он использовал, когда сталкивался с группами людей. Он был почти неузнаваем для Сайласа, который знал его как веселого, немного неуклюжего паренька. “Она знает, что мы ее не боимся, она знает, что мы плюем ей в лицо. Неважно, какой ад она обрушит на эти стены, и сколько бы слез мы ни пролили за ее жестокость, мы никогда не погибнем. Сегодня мы видели, как юноши и девушки орудовали своими клинками с непревзойденным огнем; а завтра мы увидим, как они бесстрашно и яростно сражаются с тьмой. Однажды мир услышит грохот этих залов и узнает нас. Они скажут: “Вот идут Львы, толпа героев”. Вы все — моя кровь, как и я ваша; когда вы истекаете кровью, я истекаю кровью. Когда вы плачете, я плачу. Когда я восстану, восстанете и вы. Мы — этварцы, мужчины и женщины с морозной стойкостью и несгибаемой отвагой. И мы не будем забыты”.

“Ура, ура!” проревел Деррек, и зал заревел вместе с ним. Стены и земля содрогнулись, и многие взгляды горели энергией, гордостью и неослабевающим поклонением юному принцу. Даже покалеченный и прикованный к стулу, юноша, казалось, имел крылья, затмевающие тьму. Он был их сияющей звездой, и он вел их туда, где их место.

“Черт, ну и речь”, — Сайлас улыбнулся. “Ты почти тронул даже меня”.

“Значит, все еще впереди”, — улыбнулся Вален, его прежнее лицо короля уже не было похоже на прежнее. “Если мне удастся сдвинуть тебя с места… в мире не останется ни одной души, способной противостоять мне”.

“Смелое утверждение”, — сказал Сайлас. “Не совсем неверное, но тем не менее смелое. Почему никто не пьет?”

“Потому что мы ждем речи нашего Пророка”, — сказал Вален с коварной улыбкой, заставив Сайласа вздохнуть и окинуть взглядом зал. Атмосфера была… другой. То, как они смотрели на него, было… другим. В случае с Валеном, хотя они поклонялись и любили парня, они все же видели в нем человека — видели в нем некое подобие себя. Но то, как они смотрели на него, было… другим. Это трудно было выразить словами — как будто между ними стояла массивная стена, в которую они не смели даже постучать. Он был скорее не человеком, а высшим чужаком.

“Боги говорят, что предел человека — это безграничное небо над нами”, — заговорил Сайлас в наступившей тишине, его голос был глубоким и властным. “Но боги ошибаются”, — его утверждение, казалось, всколыхнуло что-то странное во всех присутствующих, даже в Валене, который знал, что этот странный пророк не совсем любит богов. “Однажды эти кажущиеся непроницаемыми небеса будут взломаны. И человек будет смотреть на мир и удивляться… удивляться многим вещам. Боги прокляли меня и оформили это как дар любви”, — губы Аши дрогнули; к этому моменту она поняла, что речь вряд ли была о нем. “В своих снах я вижу, как миры заканчиваются в жестоких пожарах… и я не могу это исправить. Я не могу им помочь. Но мне повезло, что мой дар привел меня сюда. И что он помог, хоть и немного. Я лишь хочу сказать, что если однажды у вас будет выбор, — сказал Сайлас, поднимая бокал за ошеломленную аудиторию. “Между послушанием богам и спасением ближнего… всегда выбирай человека. Всегда. Ваше здоровье”, — он осушил стакан, но никто не последовал за ним. Наоборот, казалось, что они все еще медленно обдумывают его слова. Первым это сделал Деррек — он опустошил кубок, пока в его глазах кипел гнев. Аша последовала за ним, сдерживая слезы. Затем была Райна, ее пальцы дрожали. А потом был Вален.

Когда зал увидел, что центральные фигуры пьют, они последовали их примеру — хотя все еще неуверенно. Сайласа не слишком беспокоила такая реакция; в конце концов, в его голове роились совсем другие мысли, основанные на совершенно ином понимании мира. Даже если существование богов в этом мире было полной, непогрешимой истиной, он все равно оставался скептиком; в конце концов, боги не были всесильны — отнюдь. Чем больше он “взаимодействовал” с ними и их влиянием, тем больше понимал, что они выглядят… человекоподобными. Жадными, завистливыми, мелочными, ревнивыми, мстительными.

Атмосфера постепенно разрядилась, когда люди начали есть и пить и забыли о крайне неловкой речи. Ну, большинство, во всяком случае, забыло.

“Ты действительно думаешь, что это было умно? Что, если ты их разозлишь?” -обеспокоенно спросил Вален.

“Не беспокойся об этом”, — улыбнулся в ответ Сайлас. “Я с ними иногда общаюсь. Они знают, что они большие придурки”.

“Хух…” Вален глубоко вздохнул, содрогаясь.

“Ха-ха-ха, расслабься, расслабься”, — кричал он. “Пей, маленький принц. По крайней мере, для сравнения, твоя речь навсегда останется в их памяти. Это будет твоя речь, а потом, тьфу, полный провал в памяти. Они свалят все на выпивку, и мой маленький ляп забудется так же быстро”.

“…” Вален улыбнулся и покачал головой, но последовал совету и начал пить. Он знал, почему Сайлас злится, и знал, что гнев этот разнообразен. Целый кусок был направлен непосредственно на него самого, другой — на владельца этой руки, и, похоже, немалый кусок — на самих богов за то, что они не предупредили его. Принц надеялся, что со временем гнев утихнет. Пока же… он был просто счастлив, что Пророк все еще сохранял здравый рассудок, даже если иногда он немного пошаливал.

Глава 145. Он стоял спрятанный

Пробираться по снегу было довольно легко, но именно ночь сделала это трудным делом. Тем не менее Сайлас упорно шел, упираясь сапогами в снег и прокладывая путь от замка на юг. Одинокая луна в небе отражала его собственное существование, ведь впервые за долгое время он был один. Через плечо висел прочный кожаный рюкзак, набитый предметами первой необходимости — больше обычного, ведь у него не было Аши, которая бы приносила припасы с голубых небес, — и меч, пристегнутый к поясу.

Ночь была такой спокойной, какой он помнил ночи — когда шум стихает и природа овладевает реальностью. Однако он не остановился, чтобы насладиться или восхититься этим. Он был полон решимости, он был предан своему делу. И хотя поля, леса, горы и даже слегка потускневшие звезды за седыми облаками были прекрасны, они не имели для него значения.

Однако было важно, найдет ли он людей, ответственных за большинство, если не за все беды замка, к западу от деревни. К деревне, однако, лучше не приближаться, так как он не знал, как далеко видит человек внутри, и не хотел привлекать его внимание. Поэтому он обогнет открытые поля вокруг деревни через лес, а оттуда двинется прямо в западные горы и будет двигаться на юг.

Хотя у него не было в голове идеального маршрута, в основном потому, что он не был знаком с местностью, кроме поверхностного изображения ее на довольно ненадежной карте, приблизительного маршрута было более чем достаточно.

Время от времени он делал паузу, проваливаясь по колено в снег, чтобы правильно сориентироваться; ориентироваться в мире без телефона, как он уже давно понял, было удивительно сложно — но за то время, которое к этому моменту казалось вечностью, у него было время приспособиться и адаптироваться. Так было и с большинством других вещей: туалеты были пристройками, туалетная бумага — шершавыми листьями дерева, “пресная вода” — коричневой, очаги были сосредоточены в нескольких важных комнатах, а остальная часть замка была вынуждена кутаться в слои одеял, и так далее.

Ему повезло, возможно, из-за природы петель; большую часть времени он был слишком занят, пытаясь разгадать следующую подсказку, следующее, что он будет делать, чтобы обращать внимание на “мелочи”. Он почти инстинктивно смирился с тем, что сходить в туалет под открытым небом на холодном ветру — это… нормально. В конце концов, до этого его неоднократно убивали гораздо более жуткими способами, из-за которых посещение туалета под открытым небом казалось нормальным отдыхом.

Среди случайных остановок, которые он делал, чтобы пересмотреть свое положение, были и краткие моменты воспоминаний, прежде чем решимость возвращалась, и он шел вперед по снегу. Ночь, таким образом, превратилась в день, но он не останавливался не только для того, чтобы поесть, но и на короткие мгновения. Из-за этого его темп был намного быстрее, чем раньше. Но все же он не был машиной — несмотря на кажущуюся неисчерпаемую выносливость тела, его разум все равно уставал, ослабевал и требовал отдыха.

И все же, спустя неделю своего путешествия, он встретил знакомый вид замерзшей реки, прорезавшей ландшафт на своем пути с запада на восток — она впадала в океан где-то далеко-далеко, и, судя по ее ширине, точно так же брала начало где-то далеко-далеко. На другом ее конце раскинулся очень знакомый лес, занимавший весь горизонт, а с обеих сторон его обрамляли увенчанные небом горы.

После короткого отдыха он пересек реку и продолжил путь через лес — пока не было смысла заходить в горы, поскольку они, скорее всего, были негостеприимны и труднопроходимы даже для него. И хотя ночью в лесу было исключительно жутко, поскольку он был один, на самом деле… там почти ничего не было.

Шли дни, пока продолжалось его путешествие на юг. Он отдыхал редко и короткими очередями, засыпая лишь раз в три-четыре дня на несколько часов, но, как ни тревожно, у него уже заканчивались припасы. Отчасти это объяснялось тем, что он просто сильно недооценил, сколько ему понадобится, поскольку Аша покрывала эту часть расходов на их путешествие, а отчасти тем, что он был вынужден есть и пить больше, поскольку тратил больше энергии.

Поэтому он стал отклоняться от “дороги” и искать что-нибудь съедобное, растапливая снег в пустых тыквах и используя его в качестве питьевой воды. Большинство из того, что попадалось ему в качестве съедобного, были просто корни, зарытые в землю, и иногда грибы, которые, как он обнаружил, были очень, очень ядовитыми. К счастью, он все равно мог их есть, так как его тело прекрасно перерабатывало яд без особых мучений.

Хотя это не было долгосрочным решением, он был уверен, что уже прошел половину пути через лес, и что пройдет еще немного времени, прежде чем он отправится в горы, где, возможно, он сможет найти какую-нибудь дикую природу — в основном, как он подозревал, зимующую в пещерах и тому подобных местах.

Однако ему было трудно определить, как далеко он находится в пути, поскольку раньше он никогда не обращал внимания на ориентиры, так как это было неважно. В конце концов, несколько разочарованный, он направился на запад, в горы, надеясь, что с какой-нибудь обзорной точки ему удастся найти ответы.

Прибыв к основанию горы, он сделал глубокий вдох; подняться на нее будет… трудно. Здесь не было “тропы”, по которой можно было бы подняться, по крайней мере, на первые несколько сотен футов. Гора была полна зазубренных скал и выступов, между которыми изредка попадались участки “дороги”. Забудьте о снаряжении для скалолазания — у него даже не было перчаток для защиты.

Надеясь, что дальше к югу ситуация изменится, он продолжал идти вдоль края горы еще несколько дней, пока в слабой расщелине между горами не открылся вид на нечто, поразившее его — это была еще одна “гора” за пределами нынешнего участка, глубже в кольце, но она была… больше похожа на шпиль. Вместо обычной, пирамидоподобной структуры, она состояла из скалистых выступов, обрамляющих центральную, статную скалу.

Она была плоской по краям и поднималась прямо вертикально, как выпирающее здание, лишь утончаясь под углом к уходящей в небо вершине. Сбоку он увидел каскадные платформы, похожие на лестницы для гигантов, перетекающие в то, что само по себе выглядело как мир “над поверхностью”, с мостами, соединяющими различные горы и долины.

Более того, она была намного, намного, намного выше, чем все вокруг — и, что еще более удивительно, несмотря на то, что она была намного выше, он не мог увидеть ее ниоткуда, кроме единственного проема между двумя горами. То есть, хотя он должен был увидеть “башню”, возвышающуюся над окружающей местностью… но не увидел.

“Они там, не так ли?” — пробормотал он ветру, вздыхая. Случайность, удача, совпадение — миллион крошечных махинаций сыграли свою роль в том, что он обнаружил это, так как в противном случае он был бы слепцом, поскольку подозревал, что во всем этом есть нечто большее, чем простая иллюзия укрытия.

Он устроился на вершине ближайшего дерева, откуда открывался приличный вид на “строение”, решив понаблюдать за ним некоторое время, чтобы увидеть, не заметит ли он еще что-нибудь странное. Он просидел так несколько дней, замечая лишь незначительные вещи — случайные вспышки света, которые проходили так же быстро, как и появлялись, хотя их можно было объяснить просто как молнию. Один или два раза ему также показалось, что гора на мгновение начала “вибрировать” — движение было незначительным, и, насколько он знал, это просто его глаза и разум разыграли его.

Поскольку дальнее наблюдение не дало никаких результатов, а его запасы были на последнем издыхании, Сайлас присмотрел ближайшую гору, которая казалась самой легкой для восхождения из всех. Ему все равно пришлось бы прибегнуть к элементарному лазанию на руках без какого-либо снаряжения, не говоря уже о том, что горы были покрыты ледяным покровом, который, вероятно, делал их очень скользкими. Он надеялся, что в конце концов тепло его тела растопит лед достаточно быстро, и он сможет зацепиться за прочную скалу внизу.

Глядя на крутой подъем, он начал мысленно прокладывать несколько возможных маршрутов к первой цели — небольшому выступу, который он мог бы использовать как точку отдыха. По самым скромным подсчетам, он находился на высоте около шестисот футов и имел несколько дополнительных площадок для дальнейшего подъема.

Подув на руки горячим воздухом и потянувшись, он повесил на плечи рюкзак с теми немногими припасами, которые у него остались, и начал подъем. Первые сто футов или около того были в основном просто ходьбой по крутой, занесенной снегом, нечищеной “тропе”. Хотя это было трудно и утомительно, но ничем не отличалось от простого хождения по снегу. Однако после этого крутая “тропа” прервалась внезапными вертикальными обрывами, которые пришлось преодолевать, не имея альтернативного пути.

Ухватившись за первый камень, он почувствовал, как мороз на мгновение остудил его пальцы, прежде чем его собственная кровь начала кипеть, растапливая лед под его рукой. Все это заняло 2-3 секунды, что, хотя и не так уж много, на самом деле было очень, очень, очень, очень долго. Двух-трех секунд было достаточно, чтобы он потерял хватку и упал. Нахмурившись, он мог только молиться; в конце концов, хотя он и мог регулировать тепло своего тела до определенной степени, большая часть этого была автоматизирована его инстинктами. Подъем будет долгим и томительным, и одна ошибка, скорее всего, приведет к смерти — даже для него. Но это был подъем, который он должен был совершить. Там, за гранью, были ответы, которые он отчаянно искал, и угроза смерти была далеко не достаточной, чтобы удержать его.