Мастер темных Арканов 4

Глава двадцать третья «Допрос без пристрастия»

Эти слова, честно говоря, ошеломили меня став крайне неприятным сюрпризом, а еще большим сюрпризом стали они для моих спутников. Первой нарушила наступившее молчание, конечно же, Мария.

— А можно узнать, господин Метров, за что его арестовывают? — Голос девушки я бы даже назвал угрожающим.

Признаюсь, на самом деле не ожидал от нее подобного, тем более в отношении инквизитора. Мне показалось, от ее интонации тот слегка растерялся, но быстро пришел в себя

— А почему я должен давать вам отчет, госпожа Фонвизина? — уточнил он. — Вы кем приходите обвиняемому?

— Я его адвокат! — вдруг заявила девушка. — И с чего это статус обвиняемого? Вы обвинения предъявите сначала!

Офигеть! Менеджером моим она уже стала, но вот адвокатом? Нет, конечно, здорово, что у меня адвокат появился. Но вот узнать это по факту… ладно. Круто. Интересно, как на это инквизитор отреагирует. Вон остальные мои спутники явно сильно удивились. Но, судя по всему, горячо поддержали инициативу Марии

— Хм, я понял, — после небольшой паузы произнес Метров. — У вас есть официальный документ, позволяющий защищать права князя Черногряжского? — холодным официальным тоном добавил он.

— Есть, — так же холодно улыбнулась Мария, — не взяла с собой. Как вам должно быть известно, для защиты в подобных случаях адвокатская лицензия не нужна. Так что письменное разрешение дома лежит. Мой отец может, если надо, его вам предъявить. Вы, надеюсь, знаете, кто мой отец?

Инквизитор закашлялся. Я же только покачал головой. Она реально все заранее подготовила? Уж больно уверенно звучал его голос.

— Знаю — наконец ответил тот, справившись с кашлем. — Хорошо, вы можете пройти с нами, а вот остальных прошу разойтись, — повысил он голос.

И было из-за чего. Похоже, мои спутники явно не собирались расходиться. И это инквизитор почувствовал. К тому же Игорь вместе со своей сестрой как-то ненавязчиво перекрыли дорогу в сторону выхода из академии. Да и остальные девушки явно рассредоточились вокруг нас. С ума сойти. Даже Иви. А она в боевой магии что-то может? Как интересно. Они готовы за меня сражаться? Это реально было приятно. Но, насколько я понимаю, совсем излишне. Все же Метров — официальный представитель власти. Хотя, может, я чего-то и не знал. Все эти телодвижения от него явно не укрылись.

— Я сейчас не понял? — недоумевающе обвел он всех взглядом. — Вы препятствуете проведению оперативно-розыскных мероприятий ордена инквизиции. Вы вообще в курсе, чем вам это грозит?

— Согласно параграфу три устава Московский Академии Магии, любое задержание на территории академии и вывоз арестованного за ее пределы, если он является студентом или преподавателем, осуществляется только при участии ректора, — спокойно процитировала Мария. — Господин Метров, вы, наверное, должны знать устав?

Инквизитор побагровел, но было видно, что возразить ему на слова Фонвизиной нечего. Его спутники, кстати, как мне показалось, с любопытством наблюдали за ним. И вот зуб даю, не было особого почтения к уважаемому господину инквизитору. Скорей, явное злорадство. М-да. Симпатией что студентов, что персонала академии тот явно не пользовался.

— Что ж, — заскрипев зубами, наконец ответил Афанасий, — идем к ректору, но только обвиняемый и вы, госпожа Фонвизина, как его адвокат. Остальных просьба разойтись по общежитиям. Князь, вразумите ваших друзей, — строго посмотрел он на меня.

— Идите, — сообщил я остальным. — сами справимся.

— Не сомневайтесь! — добавила Мария. Причем очень уверенно, что меня порадовало.

С другой стороны, что могли сделать эти студенты? Отбить меня, наверное, смогли бы. Но вот последствия этого… тяжело даже предположить. Так что теперь все зависело от ректора. Но был еще один нюанс. Меня обвиняемым вроде назвали. Но в чем я виновен, Метров так и не сказал. И когда по пути к ректору мы с Марией попытались это выяснить, он заявил, что отвечать на этот вопрос не будет и скажет все в доме господина Ожегова

Спустя десять минут мы входили в особняк ректора. Надо признать, устроился князь Ожегов очень шикарно. По крайней мере, особняк представлял собой двухэтажный пентхаус с большими окнами. Не знаю, что там было на втором этаже, скорее всего, спальни, но принял нас ректор в гостиной первого этажа. Князь Ожегов был домашнем халате и выглядел изрядно удивленным и хмурым.

— Вы с ума сошли, господин Метров, — раздраженно произнес он, разглядывая нас троих. Спутники Афанасия благоразумно остались на улице. — Вы вообще знаете, сколько сейчас времени? Что вообще происходит? Почему здесь князь Черногряжский и княжна Фонвизина?

— Господин ректор, — торжественно заявил Метров, — князь Черногряжский обвиняется в контактах с сектой Астарты. Также в вину ему вменяется участие в подготовке террористических актов вышеупомянутой секты. На этом основании я выписал распоряжение о задержании князя Павла Черногряжского и доставки его в отделение ордена инквизиторов. Жду вашего положительного решения на этот счет!

Хрена себе… нет у меня слов. Одни эмоции.

— Вот оно как, — протянул Ожегов, усаживаясь в кресло. — Садитесь, господа, — предложил он. И все последовали его приглашению.

— Еще вопрос, — поинтересовался он, внимательно оглядев присутствующих, — почему здесь находится княжна Фонвизина. Она в чем замешана?

— Я его адвокат, — вновь заявила Мария

— Адвокат, хм-м, — удивленно протянул ректор. — Хорошо.

Он повернулся к инквизитору.

— Господин Метров, вам известно, что для разрешения на депортацию студента из Академии мне нужны доказательства. У вас они есть?

— Все доказательства будут предъявлены в отделении. Я не уполномочен распространяться на этот счет, но повторюсь еще раз: имеются свидетельские показания, что Черногряжский общался с некой орчанкой по имени Ралла Дернийская. Она находится в разработке тайной службы инквизиции. Эта девушка — активная участница секты Астарты.

— Я правильно понимаю, — произнес Ожегов, задумчиво глядя на него, — что у вас есть письменные показания? Магическая съемка встречи?

— У нас есть показания свидетеля. Он видел эту встречу. И слышал. о чем они разговаривали, — пояснил Метров. — Князь, вы же не отрицаете встречу с Раллой Дернийской в прошлую субботу в заведении под названием «Благородный орк»?

— Не отрицаю, — признал я. Ну а что мне еще оставалось сказать? Факт есть факт, и вот его как раз отрицать было бессмысленно

Мария удивленно покосилась на меня, но ничего не сказала, быстро вернув на лицо маску холодного безразличия.

— Ну вот видите, господин ректор, — удовлетворенно произнес Афанасий, — он во всем и признался.

— Позвольте, господин Метров, — тут уж я не выдержал, — в чем, собственно говоря, я признался? Да, встречался с Раллой Дернийской и не скрываю этого. Встреча, уж извините, была романтической, и никакого отношения к каким-то террористическим актам и тем более секте Астарты я не имею. Как не имел понятия, что орчанка является ее членом.

— Романтической? — По-моему, инквизитор не ожидал услышать такой ответ, но быстро справился с удивлением. — То есть вы даже не знаете, что она принадлежит к роду Дернийских, которые являются криминальными авторитетами в Москве? И встречаетесь с ней?

— Я, господин Метров, встречался не с криминальными авторитетами, а с девушкой по имени Ралла. — напомнил ему. — Если вы хотели выяснить подробности этой встречи, почему вы не могли спросить меня? Я бы вам сразу на них ответил, и все бы встало на свои места.

— Это ваши слова, — уперся Афанасий, — они в любом случае требуют подтверждения, поэтому я и настаиваю депортации князя Черногряжского в отделение.

— Ну что ж, — подвел итог ректор, — в принципе, ситуация мне понятна, и на данный момент я не дам разрешения на эту депортацию При желании следователи из ордена инквизиторов могут прибыть в академию, где допросят князя Черногряжского.

Метров явно не ожидал такого ответа.

— Вы понимаете, господин Ожегов, что препятствуете правосудию? Я вам не советую этого делать. Иначе…

Эх, вот здесь товарищ инквизитор допустил большую ошибку. Лицо ректора закаменело.

— Иначе что? — произнес ректор обманчиво ласковым голосом. — Что вы сделаете? Или вы мне решили угрожать в моей же академии, господин инквизитор? Ну так не вы курируете академию, не вы писали правила и ее устав. Поэтому согласно им я имею право решать, нужно мне отпускать с вами студента или нет. И уж поверьте, я этого делать не собираюсь, пока не получу убедительные доказательства.

— Точно, — его поддержала Мария, — где протокол допроса? Где записи магических камер? Только на основании слов или подозрений задержать одного из самых перспективных студентов академии и друга принцессы Софьи? Аплодирую, честно говоря, вашей смелости, господин инквизитор.

После этих слов Метров стал похож на рыбу, только что вытащенную из воды. Некоторое время безмолвно открывал рот, после чего встал, поклонился и вышел из особняка, на прощание окатив меня взглядом полным такой злобы, что я невольно вздрогнул.

— Так, уважаемые студенты, — повернулся к нам ректор, — а теперь давайте подробнее. Что еще за эта история с сектой Астарты? И что за встреча с орчанкой?

Вот здесь напрягся уже я. В принципе, несложно было понять, что настучал тот самый орк, которого я разделал на дуэли. Вот же мстительная гнида оказался. Своих сдал. Что ж, придется выкручиваться, мне даже пришло в голову, как это лучше сделать.

— Я сказал правду, — сообщил ему. — Да, есть такая орчанка по имени Ралла Дернийская. Переписывались мы какое-то время с ней в «Друзьях». И вот решили встречу назначить. В субботу. Встретились, пообщались. И какой-то долбанутый орк ко мне пристал. Пришлось дуэлиться с ним

— Дуэлиться с орком? — удивленно покачал головой ректор. — Ну поражаете вы меня, Павел. Это о вас сказали, наш пострел везде поспел. И что же за орк был? Имя-то хоть знаете?

— Хрондий, — ответил я.

— Хрондий Раев?

— Фамилии не спрашивал. — признался ему.

— Да понятно, кто это, — как-то весело улыбнулся ректор и посмотрел на Марию. — Вам, княжна, он, наверное, должен быть хорошо известен. Популярная личность…

— Не знаю, — призналась та.

— Странно… — явно удивленно заметил ректор, и повернулся ко мне. — То есть вы хотите сказать, что в дуэли победили орка по имени Хрондий?

— Да я не хочу сказать. Так оно и было, — возмутился, — ничего там особенного такого сложного.

— Ясно, — улыбнулся ректор, — ничего сложного в бою с ветераном боев без правил, — покачал он головой, — который провел сражений в десятки раз больше вас, Павел. В который раз убеждаюсь в ваших талантах. Только подумать. Мальчишка с первого курса академии у Хрондия Свирепого выиграл. Эх… — Он вдруг стал серьезным. — Насчет инквизиции я подумаю, что можно сделать в данной ситуации. Но если вы что-то от меня скрываете, то скажите это сейчас. Пока не поздно. Вы точно все рассказали? — Он проницательно взглянул на меня.

— Абсолютно все! — соврал я. — Больше нечего сказать.

— Ну если так, то на основании подобных доказательств инквизиция ничего сделать не сможет. Не знаю, честно говоря, на что надеялся господин Метров. Тем не менее на вашем месте я бы связался с принцессой. Все же у вас… м-м-м-м… дружеские отношения. Все-таки дыма без огня не бывает, лучше подстраховаться. Сдается мне, что Афанасий не успокоится. И вы же не собираетесь каждые выходные сидеть в академии? Не собираетесь, — сам себе ответил Ожегов, — а вот за ее пределами меня уже не будет. И вы потеряете свою неприкосновенность. Те же инквизиторы могут легко вас повязать. Будьте осторожней. Попасть в подвалы Отделения Инквизиции легко. Выйти оттуда тяжело.

— Спасибо, — поблагодарил я его, — конечно, учту.

— Было бы за что, — проворчал Ожегов, — когда с этим всем разберемся, тогда и скажете. И не просто скажете, за вами будет должок, князь.

— Черногряжские всегда отдают долги, — переиначил я фразу из известного сериала своего мира.

— Ну-ну, — скептически заметил Ожегов, — идите уже. Поздно. И не забудьте мои слова.

Мы вместе с Фонвизиной вышли на крыльцо и отправились в общежитие. Уже стемнело, и если бы не фонари, академия реально погрузилась бы во мрак. Ни луны, ни звезд на затянутом тучами небе. Кстати, редкая погода для здешнего климата. Дождями тот явно не баловал.

— Это так ты с принцессой встречался? — ехидно осведомилась у меня Мария, когда мы отошли от дома ректора. — В субботу?

— Ну да, слукавил, — признался я, — надо было.

— Ну и что тебя вдруг в этот оркский гадюшник понесло? — презрительно фыркнула она. — Приключений захотелось? Или Ралла Дернийская понравилась? Видела я ее фотки в «Друзьях». Ничего особенного.

Надо же, я и не знал, что орчанка еще под своим настоящим именем в «Друзьях» имеется. Два аккаунта типа?

— К тому же, — продолжила тем временем моя спутница, — надо понимать, кто ее папа. Вот проблем ты точно поимел бы. У вас было что-то?

В голосе любопытство смешанное с… ревностью? Да ладно! Я вообще считал, что это чувство здешним женщинам не особо знакомо.

— Не было, — заверил ее.

— Ну и хорошо, — она явно вздохнула с облегчением, — тогда не советую больше с ней встречаться. Я, конечно, нашим не скажу, но с огнем играешь, Паша. Или мы тебя уже не устраиваем. Надоели? Вон Иви, я, Варвара, Евгения… да не парься, знаю я, что ты с Палесской любовью занимался. Экзотики захотелось? — весело взглянула она на меня.

Я поспешил ее заверить, что это бред и надоесть она мне не может. Ну как обычно, женщины любят слышать то, что хотят услышать. С другой стороны, орчанка, конечно, ничего, но… в общем, много но. Да и права Мария. Троих мне хватает вполне. Точнее, в последнее время двоих.

Но не все так просто. Дошли мы до общаги. Успокоили друзей, которые как выяснилось, ждали нас перед входом. А через час, когда я уже завалился спать, в дверь ко мне поскреблась Варвара. Девушка с порога заявила, что она уже соскучилась и я ее типа совсем забыл. В результате я еле успел закрыть дверь, после чего меня просто затащили в койку.

В воскресенье, Викентий прибыл в академию практически к девяти часам вечера. Он устал. Но, несмотря на это, был доволен. Оболенский-старший выносил своему сыну мозг добрый час. Причем делал это с большим мастерством. Маг еле удержался от того, чтобы высказать новоявленному папаше все, что думает о нем. Это надо же? Обвинить Черногряжского! И в чем? В том, что типа темные эльфы напали из-за его эльфийки! И самый парадокс заключался в том, что Владимир Сергеевич явно не понимал, что именно он, Николай Оболенский пригласил народ к себе!

Тем не менее молчать он все равно не стал и, скрипя зубами, терпеливо игнорируя крепкие словечки, которыми была щедро украшена речь собеседника, монотонно пытался донести до брызгающего слюной главы рода Оболенских свое видение ситуации. И, к его удивлению, похоже, это получилось. Отец даже слегка успокоился, и расстались они вполне дружески. Он даже поблагодарил сына за проявленное хладнокровие.

Однако нервов потрепал изрядно. С другой стороны, Викентий был рад, что подвернулся момент и он реально помог Павлу. А что еще нужно, чтобы окрутить мальчишку? Маг до сих пор был впечатлен, с какой скоростью тот прогрессирует. Надо же… он уже видел несколько дуэлей Павла. Сплошные Арканы. А некоторые уже созданы им. И это в таком возрасте. Кто же знал, что перемещение, спутавшее все карты темного магу, приведет к подобным результатам. Положительно надо привязать Черногряжского к своему роду.

Так вот, по поводу отца. Викентий уже хорошо изучил его характер и понимал, что тот не слез бы с Черногряжского и долго портил ему жизнь, требуя компенсации. О ней, кстати, Владимир Сергеевич неоднократно упоминал, и пришлось применить все свое красноречие, чтобы объяснить папочке, что тот горячится. Но вроде получилось.

Но какие, к демонам, темные эльфы? Викентий, конечно, слышал о них, но сначала даже не поверил, слушая рассказ Павла. Однако в конце понял. Все правда. И это заставляло задуматься. Тем более зачем богатеям, нанявшим темных, светлая эльфийка? И кто нанял? Видел он эту Иви. Обычная рядовая целительница, ни больше не меньше!

Понедельник прошел как обычно, а поздно ночью на телефон пришло сообщение. От Киры. Прочитав его, он покачал головой. М-да. Действительно надо поговорить.

— Заходи, — написал он в ответ, и через десять минут в его дверь постучали.