Меч из красного льда

Глава 16. Крадущаяся в подземелье

Рейна Черный Град присела в сыром и вонючем подполье круглого дома, умоляя свой светильник не гаснуть. Это была одна из тех покрытых рогом безопасных ламп, которые были якобы защищены от ветра. Латунный резервуар лампы в форме груши был приятно полон и хорошо лежал в руке, но никак не удавалось избавиться от одного - пламя прыгало.

Ужасная вещь. И что, в самом деле, она делает внизу, когда она может находиться наверху, наслаждаясь прекрасной полуденной едой с Анвин Птахой, при нормальном дневном освещении -- и на свежем воздухе? Вместо запахов гнилых листьев, ночных горшков и дохлых мышей, терзавших ее чувства, в то время как она выгребала по колено в стоячей воде. Подвалы градского дома воняли, как старый хрыч. Да и усадку они давали точно так же. Согласно Длинноголовому, который был одним из немногих, кто проявлял внимание к таким вещам, с каждым годом градский дом понемногу оседал. "Это вес камня, - объяснял он ей много лет назад. - Когда приходят весенние оттепели, земля становится мягче, и стены начинают опускаться. Ненамного, но вполне ощутимо". Он хотел показать ей отметки, которыми он разметил основание круглого дома, чтобы следить за скоростью усадки. Рейна отказалась. Ей в то время было двадцать два, она была безумно влюблена, и ей было бы все равно, даже если бы весь градский дом погрузился на десять футов за один день.

Ну, вот сейчас и оседает. И ирония в том, что она, Рейна Черный Град, превратилась в Длинноголового: личность с вешками, контролирующая оседание. Рейна улыбнулась этой мысли. Это заставило ее выглядеть не столь мрачно.

Заметив над головой выравнивание потолочного свода, она выпрямила спину и минуту передохнула. Ее спина болела от утомительной переноски камня, и она задалась вопросом, не стоило ли попросить помочь Джеба Оннакра. Нет, покачала она головой. Джеб был хорошим человеком, и она ему доверяла, но этот риск должен касаться ее одной.

Оторвав себя от стены, она сосредоточилась, припоминая дорогу дальше. Стоячая вода была глубже, чем когда она была здесь в прошлый раз, и Рейна была довольна, что догадалась надеть кожаные сапоги для верховой езды, доходившие до колен. Когда она двинулась дальше, ее мешок, привязанный к плечам, продолжил сползать со своего места, и ей пришлось постоянно дотягиваться рукой до спины, чтобы поправить груз. Она не была уверена, что сможет долго нести его. За ушами тек пот, и два темных пятна растекались по платью от подмышек. Мокрая шерсть вызывала зуд.

Переложив тяжесть со спины набок, она проскользнула между двумя каменными столбами и вошла в темноту душного лабиринта фундамента, самого нижнего уровня круглого дома. Там было на удивление тепло, шло что-то вроде дождя -- должно быть, перекрытия были насыщены грунтовыми водами. Безопасная лампа начала шипеть, и для защиты Рейна поднесла ее ближе к себе. Наклонившись, она расчистила вход в туннель и проследовала по переходу, ведущему вниз.

Прошло не слишком много времени, прежде чем маслянистая вода начала захлестывать через верхний край ее сапог. Она неловко подняла намокшую юбку и затолкала ее под пояс. Пока она работала, безопасная лампа лениво покачивалась в свободной руке, посылая на стены колышущийся пучок лучей в форме яйца.

Камень покрывал темно-синий пушок плесени. В углу, где песчаниковые стены смыкались с потолком, мотыльки отложили свои яйца. Тысячи белых личинок питались плесенью. Некоторые окуклились в коконы, похожие на стручки, которые свисали с потолка на пыльных шелковых нитях. Когда появлялся ветерок, они слаженно качались, издавая звук шелестящих листьев. Рейна отвела глаза и пошла дальше.

Построенные исключительно в качестве буфера между круглым домом и холодной землей, площади фундамента не были предназначены для прогулок. Рейна полагала высоту потолка под пять футов, и, глядя вперед, она видела, что высота уменьшилась. Странное дело, но сейчас она не так боялась этого места, как это было в прошлом. Старые страхи пропали. Страх крыс и других мелочей теперь казался неразумным излишеством, как надевать кружевную накидку в ветреный день. Слишком показная демонстрация утонченности, объявление, что она одна сумела уйти от трудностей повседневной жизни. То же самое с пауками, темнотой и грозами: девичьи страхи для девочек, что не были знакомы с реальными вещами, которых действительно следовало бояться. Рейна могла бы им рассказать. Иногда она хотела громко прокричать об этом, только чтобы от них избавиться.

Увидев впереди Т-образный переход, Рейна воспользовалась моментом, чтобы прислонить груз к стене и двинуться по запомнившемуся направлению. Она не хотела сделать неправильный поворот. Это место ей показала Эффи Севранс. Эта девочка знала круглый дом, как свои пять пальцев. Укрепленные комнаты, крипты, сырые клетушки, кротовьи норы, глиняные шурфы, ямы со льдом, устья колодцев, темницы -- Эффи знала все темные и тайные места под круглым домом. Она могла пропадать целыми днями, и никто, даже ее братья, не могли ее найти. Когда она, наконец, появлялась, моргающая и сбитая с толку всей поднявшейся суетой, она просто говорила: "Простите. Я забыла". Рейна сильно напустилась на нее однажды, после того, как та пропадала целых три дня: "Ты останешься здесь, в моих покоях, у меня на глазах в течение следующих десяти дней. И потратишь это время, составляя извинения перед всеми теми, кого ты побеспокоила и кому причинила неудобство". Бедной Эффи пришлось именно так и сделать.

Рейна начала ощущать в воду в сапогах, тепловатую и плотную, загустевшую как студень. Эффи была жива; она должна быть живой. Рейна была уверена, что знала бы, если бы это не было так. Посыльный прибыл из Дрегга только два дня назад, и вести были прежние: никаких признаков повозки с Эффи Севранс, Клевисом Ридом и Драссом Ганло. Рейна понимала, что в дороге что-то произошло -- окольный путь, авария, недоразумение -- но это не означало, что Эффи была мертва. Просто их перехватили по пути.

Тяжело дыша, Рейна прошла поворот. Как я собираюсь рассказать это Дрею? Она уже три раза откладывала сообщение брату Эффи. С обязательством защиты ворот Краба и переживаниями из-за измены брата у Дрея Севранса было достаточно тяжести на плечах. А, кроме того, она обязана сообщить ему новости лично, чтобы взглянуть ему в глаза и принять вину на себя. Это же я посчитала, что Эффи будет лучше в Дрегге.

Кроме того, призванный на войну, Дрей сейчас отсутствовал. Неподходящее время, чтобы сообщать черноградцу плохие вести. Слухи из Ганмиддиша приходили тревожные: шептали, что с юга идет войско горожан, в то время как с севера на пятки наступала армия Бладда. Черный Град погибнет. Дрей может погибнуть. Если боги на самом деле любят ее, Мейс Черный Град умрет.

Рейна вздрогнула от своей холодности. Ее клан маршировал на юг, чтоб защищать Крабьи Ворота, а вот она желала, чтоб какие-то покрытые сталью горожане всадили клинок в сердце ее мужа. Что это всегда приговаривала Бесси Флап? Будьте осторожнее с желаниями. Порой бывает, что бог выполняет их, чтобы показать нам, насколько мы эгоистичны.

Бесси была права. Клан не получит пользы от потери вождя. Не сейчас, во время войны против Дхуна и Бладда нужно бороться. Нет уверенности, что она, Рейна Черный Град, выиграет от смерти мужа. Если Мейс погибнет в бою, настанет время захвата власти. Она рассказала о своем плане стать вождем ровно двум людям -- Орвину Шенку и Анвин Птахе -- и их поддержки, покуда радующей, едва хватало, чтобы заполучить выигрыш. Любой, имеющий достаточно крепкие зубы, мог ее обойти.

Покачав головой от разочарования, Рейна выбросила этот вопрос из головы. Она не могла позволить себе отвлекаться. Ее целью сегодня было дойти до места назначения, и если он не будет настороже, она пропустит вход.

После исчезновения Эффи на три дня, Рейна вынудила девчушку показать ей ходы, которыми та лазила под круглым домом. Так что если бы Эффи пропала снова, Рейна должна была знать, где ее искать. Эффи хмурилась, негодовала, и критически оглядев Рейну, под конец выдала: "От твоего платья ничего не останется".

Испорченное платье было небольшой ценой, заплаченной за обучение. Эффи передвигалась по круглому дому, как крот среди саженцев, ныряя под опорные камни и сквозь отверстия в стенах, и просачиваясь через расщелины. Рейна боялась мигнуть, чтобы не упустить ее из виду. Она тогда все еще боялась крыс, и вспомнила, что пробиралась слегка неуверенно, и приказывала Эффи идти потише. Тем не менее, оно того стоило. Черный Град был на Севере самым старым кланом, и у него был самый старый круглый дом, но все же большую часть времени, когда находишься наверху, его возраст и история не видны. Другое дело -- под землей. Там не было оштукатуренных панелей или гобеленов, скрывающих грубую каменную кладку, не было деревянных досок, настеленных на полы. Не было вождя, недовольного тем, что увидел, и приказывающего, чтоб помещения дома были снесены и перестроены. Нижние уровни круглого дома были оставлены в покое, и на них не обращалось внимания. О, некоторые кланники упорно содержали здесь отсеки в исправности, и большое открытое помещение используется для содержания скота, но большая часть тут -- мертвое пространство. В стоячих лужах плавают крысы. Под перекрытиями сводов гнездятся летучие мыши. Здесь жило прошлое, спокойное, как капающая вода.

Рейна знала, что если она взяла левый поворот вместо правого на Т-образной развилке, то она попадет в комнату, полную могильных ям. Почти две сотни человек были преданы земле в куполообразном отсеке, их укладывали головой вперед в узкие, глубоко вырытые ямы. Камни были настолько тяжелые, что Рейна задавалась вопросом, как они были сюда доставлены. Они покрывали каждую могилу, и если зайти в отсек с хорошим освещением, можно рассмотреть рисунок их размещения. Камни создавали карту земель Баннена.

Пятнадцать столетий назад великий вождь Баннена Гектор Баннен предпринял внезапное нападение на Черный Град. Черный Град находился в упадке, и борьба оставила его ослабленным; Гектор увидел возможность и схватился за нее. В том не было его вины, да и никто не осудил бы его за это. Нет, то, что Гектор совершил, чтобы добиться похорон вниз головой с двумя сотнями своих лучших воинов -- это нарушил свою клятву Черному Граду. Только пятью годами ранее Гектор присягнул в верности Даверишу Черному Граду. В момент штурма Давериш все еще оставался вождем -- хотя его младший брат Иган сам гонялся за этим местом -- и с ловкостью осуществил притворную капитуляцию. Давериш заманил передовые части Гектора в круглый дом, отрезал их, а затем и расправился с ними.

Здесь обоим кланам нечем было гордиться, и большинство широко известных сказаний этот эпизод не включали. Но камни не лгали. Рейна стояла и смотрела, как Эффи Севранс скачет между ними, пытаясь обнаружить камень, под которым Гектор Баннен пролежал полторы тысячи лет.

Чувствуя, что мышцы бедра начинают дрожать от напряжения, Рейна увеличила скорость. Камень впивался ей в спину, и становилось все сложнее дышать полностью обоими легкими. Так она далеко не уйдет. Где же был проход?

Ветерок, ударивший в щеку, заставил ее обернуться, чтобы посмотреть вниз коридора. Железные прутья, густо покрытые коркой ржавчины, колыхались в свете безопасной лампы. Ниже шла дорога в старые заброшенные подземелья Черного Града, в преисподнюю, и это означало, что она была уже близко. Другой сквозняк подтвердил это: узкий проход налево вел к палатам вождя. Эффи говорила, что он выглядит не так, как должен, но если использовать скат вместо лестницы, то она вела бы прямо к тайному входу. Рейна покачала головой. Как было возможно, что Эффи смогла такому научиться?

Проходя по воде небольшими, медленными шагами, Рейна начала изучать стены из песчаника. Каждые несколько шагов кирпичные колонны выдавались под прямым углом из камня, поддерживая огромный вес круглого дома. Тени и впадины, которые они создавали, следовало внимательно проверить. Не все запавшие панели были тем, чем казались.

Заметив слабые очертания ладони на вставке каменного блока, Рейна остановилась. Вот оно. Она положила руку на отпечаток ладони и была рада увидеть, что он совершенно совпадает -- никто не был здесь после смерти Дагро. Крепко нажав на камень, она толкнула руку вбок и повела камень в сторону. Это был набор плиток, установленных на направляющей, посыпанной тончайшим песком. Как только он пришел в движение, дальше двигался с легкостью. Струйка песка сорвалась с края направляющей, когда воздух, запертый в темноте на пять месяцев, вырвался сквозь отверстие.

Правильно ли я поступаю? - задалась она вопросом, зная, что дать ей ответ было некому. Иногда ей казалось, что правильных ответов не существует вообще. Было то, что мужчины и женщины делали, и разговоры использовались, чтобы сделанное оправдать. А она могла оправдаться? Да, могла.

Отверстие было на высоте бедра, и Рейна поняла, что не сможет забраться в него с грузом на спине, так что она поставила безопасную лампу и освободила плечи от узла. В руках он показался намного тяжелее, чем когда находился на спине, и после того, как она перенесла его через отверстие, мышцы рук тряслись. Она быстро опустила узел на землю.

Вода в ее сапогах поднялась до бедер, когда она забралась в помещение. Это не было приятным ощущением. Как это ни странно, пол здесь оказался сухим. Хорошо. Повернувшись, она передвинула плитки фасада на место, а затем воспользовалась моментом, чтобы насладиться освобождением от закончившейся переноски веса в пять стоунов (более 30 кг -- прим. перев.) на своей спине. Завтра она расплатится за это, но прямо сейчас она чувствовала себя решительной и могучей.

Она, Рейна Черный Град, унесла самый крупный оставшийся кусок от разрушенного градского священного камня, чтобы спасти, в то время как в тридцати футах над ней скарпийцы трудились над измельчением остатков в пыль и сбрасывали их в Холодное озеро.

Это было возмутительно, и она была не в силах остановить это, и единственным способом, которым она могла дать отпор, было украсть кусок камня, прежде чем он был размолот, и спрятать его в месте, где скарпийцы никогда его не найдут. Здесь, в этом древнем хранилище, оборудованном Серебряным вождем Ярро Черным Градом, чтобы прятать свои сокровища, и было место, где последнему куску градского камня предстояло покоиться.

Рейна не много знала о богах, никогда не понимала их тайные мотивы, и ни разу за все свои тридцать три года жизни не ощущала их прикосновения, но ее заставило действовать сильное ощущение неправильности происходящего. Станниг Бид, новый ведун клана из Скарпа, не тратил времени впустую, утверждая свою власть. "Градский камень мертв, - сказал он толпе, собравшейся на большом дворе пять дней назад, - и так же, как мертвое тело, мы должны оплакать и похоронить его".

Слово "похоронить" было ошибкой. Это был Черный Град, не Скарп, а трупы Черного Града оставались гнить над землей в выдолбленных липовых колодах, и толпа забеспокоилась сильнее. У Станнига Бида был острый глаз и проницательный ум, и он быстро понял свою ошибку.

- Просто, как убитый воин Черного Града остается в поле зрения богов, мы должны сделать то же самое. Мы разотрем его в порошок и развеем над землей. Я знаю, это тяжело слышать. Я смотрю перед собой и вижу добрых мужчин и женщин, которые любят священный камень Града, как бога. Но не сделаю ошибки, если скажу, что камень Града никогда не был богом. Он являлся местом, где боги находились, а теперь, когда оно разрушено, им негде жить, когда они приходят к Черному Граду. Вы этого хотите, мужчины и женщины Черного Града? Хотите ли вы, чтобы Каменные Боги проходили мимо вашего круглого дома и вашего клана?

Нет, они не хотели, и многие в толпе начали кивать головами в знак согласия. Станниг Бид был умным оратором; его голос был резким и дребезжащим, но его слова производили именно то впечатление, какого он добивался.

Он уже соткал из них ложь. Остатки градского камня, которые скидывались в Холодное озеро, не разбрасывались по открытой земле, как утверждал он. Первая повозка была утащена на запад вчера на рассвете. Рейна видела ее отправление. Она задала вопросы и не получила ответов, поэтому она оседлала Милосердие и последовала по колеям, оставленным повозкой. Сверху обломки были укутаны просмоленным полотном, но пыль просочилась сквозь червоточину в дне повозки. Рейна не была пристрастной, но в тот момент, когда она заметила первый след гранитной пыли, лежащей среди пожелтевшей перезимовавшей травы, у нее появилось ощущение, что градский камень давал ей понять, где он был и что она должна делать.

След градской пыли пометил весь путь к восточному берегу Холодного озера. Она смотрела с безопасного расстояния, скрытая ветвями двухлетнего болиголова, как скарпиец, приведя повозку, подпер кузов вверх напротив озера, опустил заднюю заслонку и позволил повозке скатиться к берегу. Щебень начал с шумом рушиться в воду. Рейна не стала дожидаться, пока осядет облако пыли, она быстро повернула Милосердие и поскакала домой.

Сначала она была удивлена этой ложью. Для чего Станниг Бид рисковал быть замеченным в таком явном обмане? Ответ появился, когда она вернулась, и он удивил ее. В круглом доме были люди -- мужчины и женщины Града -- кто был уже в курсе того, что делал Станниг Бид. Меррит Ганло была одной из них.

- Ой, да ладно, Рейна, - сказала старшая вдова после того, как Рейна сообщила ей о том, что она видела. - Конечно, никто не собирался разбрасывать градский камень, это вызвало бы пыльные бури в течение недели. Озеро является для него лучшим местом. Таким образом, он будет находиться в одном месте. Почти целиком. Станниг сказал мне, что после того, как он сделал это заявление клану, он провел время с камнем Скарпа, в одиночестве, и боги сказали ему, что он совершил ошибку. Градский камень не мертвец, и не должен рассматриваться как таковой. Останкам должно быть оказано большее уважение.

Рейна даже рассмеялась; горький звук, не слишком-то ей и свойственный.

- Ты ведь на самом деле не веришь этому, Меррит? Станниг Бид не заботится о Градском камне. Он хочет видеть его разрушенным так тщательно, чтобы он никогда не мог быть воскрешен, а вся власть досталась ему.

При этих ее словах Меррит Ганло подскочила.

- Градский камень уничтожен. Он этого не делал. Сделали это мы, как клан. Все, что Станниг делает, это пытается распорядиться останками приличным образом. Скажи мне, Рейна, что еще он будто бы должен делать?

Их обеих трясло. Они стояли снаружи закрытой двери очага вдов, и Рейна чувствовала себя утомленной и беззащитной. От Меррит она этого не ожидала. Постепенно отодвигаясь от двери подальше, она спросила:

- Почему же он настаивает на измельчении каждого кусочка в пыль? Я видела, что он делает, даже кусочков размером с огрызок яблока со временем не остается.

В то время как Рейна еще говорила, старшая вдова уже начала качать головой.

- Мы кланники. Мы уничтожили наш камень. Это то, что мы совершали в течение столетий. Станниг Бид делает то, что каждый ведун со времен Балларда Напуганного делал до него: он загружает камень в мельницу и разбивает его.

- Нет, - возражала Рейна. - Это не то же самое.

Меррит Ганло задрала подбородок.

- Объясни мне, почему.

Она не смогла. Она не могла найти слова, необходимые, чтобы передать сложные и туманные идеи, возникающие в ее голове. То, что делал Станниг Бид, было неправильно, это она чувствовала всем своим сердцем -- он приехал сюда и разорил сердце клана - но если бы она озвучила это, она выглядела бы надоедливым ребенком.

Все то время, что Рейна думала, Меррит наблюдала за ней проницательными зелеными глазами. Когда молчание слишком затянулось, она произнесла:

- Твой нос высовывается, Рейна. Все так просто. С отъездом твоего мужа, ты полагала, мышки разыграются, но сейчас в доме появился другой кот.

Рейна должна была отдать Меррит должное: женщина была наблюдательна. Это была правда, Рейна надеялась руководить делами, пока Мейс будет в отъезде. Вернуть в дом хоть какой-то порядок, выселить скарпийцев в пристройки, составить собственные планы на Градский камень. Она искала возможности превратить Черный Град обратно ... в клан.

Глубоко дыша, Рейна пыталась пополнить ослабевшие силы свежим воздухом. Женщина, которой она доверяла и называла подругой, очень ловко обернулась против нее. Этого было, пожалуй, слишком много.

Она попыталась в последний раз.

- Ты права, Меррит, я не рада, что сюда приехал Станниг. Он ведун Скарпа -- пусть у них и будет. Мы отдаем должное чужому камню, в то время как скарпийцы уничтожают градский камень и увозят его прочь.

Меррит, должно быть, расслышала в голосе Рейны что-то похожее на разрыв, потому что ответила кротко:

- Кто сделает эту работу лучше? Назови мне хоть одного черноградца, который будет получать удовольствие, разбивая разрушенный камень? Станниг пытается щадить нас, а не обмануть.

Чем он ее взял, задалась вопросом Рейна. Каких наплел россказней? Каких обещаний нашептал ей на ухо? Что бы он ни совершил, это было искусно, потому что Меррит была достаточно умна, чтобы попасться на банальные уловки. Знал ли он, насколько была близка Меррит к самой Рейне? Не пытался ли он изолировать жену вождя? Рейна оставила эту мысль для будущего рассматривания. Меррит она сказала единственное, что оставалось:

- Станниг Бид -- скарпиец. Я думала, против них ты моя союзница.

Мягко выразив неодобрение, Меррит покачала головой:

- Думай лучше, Рейна. Мое отношение к скарпийцам в доме Града осталось неизменным. Завтра через эти самые двери придут двести скарпийцев и выгонят меня из моего Очага. Они сделали своего рода перестановку с оброчными черноградцами, которые были должны это принять. Это позор, и ты недооцениваешь меня, если думаешь, что Станниг Бид смог уверить меня в обратном. Он и не пытался. Я очень сомневаюсь, что он бы посмел. Что он сделал -- это пришел ко мне и спрашивал мое мнение по некоторым вопросам. И на удивление, он на самом деле слушал ответы. Это я уважаю. Это правильно, что новый ведун клана знакомится с делами клана, а также правильно, что он тратит время, чтобы познакомиться с его вдовами. Он знает, что есть неверные вещи в этом клане. Но прямо сейчас у него нет на это времени. Его главная забота сейчас -- новый священный камень, и это правильно. Мы должны состояться как клан прежде, чем мы сможем двигаться вперед, обрести сердце прежде, чем сможем дышать. Ты знаешь это, и если посмотришь глубже, то увидишь, что Станниг Бид в первую и последнюю очереди -- ведун. А не скарпиец.

Рейна почувствовала себя несколько ошеломленной, как будто кто-то с силой ударил ее по голове. Кто же она такая, чтобы с этим бороться? По крайней мере она поняла, как Станниг подобрался к Меррит: он ей польстил и открыл дорогу к власти. Это объяснило, почему Станниг Бид не начинал никаких переговоров с женой вождя, не было ни небольших укромных разговоров, ни признания неопределенности, ни щекотливых просьб поделиться информацией. Он бы не посмел. Пять дней назад на большом дворе они встретились глаза в глаза, и она посмотрела сквозь него, а он -- сквозь нее. Станниг Бид знал, что жена вождя - его враг, а Рейна Черный Град знала, что стоящий перед ней человек жаждет власти над Черным Градом.

Именно тогда, глядя в самодовольное лицо Меррит Ганло, Рейна решила украсть градский камень. Она будет проклята, если останется стоять в стороне и позволит каким-то умникам из Скарпа со шрамами на лице распоряжаться останками по-своему. И Меррит может отправляться в ад тоже.

Сейчас, днем позже, Рейна подрастеряла ту браваду, которую она ощутила за дверьми вдовьего очага. Странно, но когда она на самом деле утащила камень из тех кусочков, наваленных у восточной стены круглого дома, для нее все начало меняться. Она выбрала момент очень тщательно, потому что ночные отряды еще работали на стене, и единственная возможность остаться одной появилась, лишь когда одна из кухонных девушек Анвин позвала работников внутрь на ужин с пивом. Масляные лампы и свечи охраны остались гореть на шестах и сложенных из камней самодельных подставках. Большой чан со смолой кипел на вялом зеленом огне, и ведра с белой известкой образовывали вокруг него неправильный полукруг. Доски и наколотые дрова были разбросаны по земле, и Рейна ощущала вызывающий зуд и сушащий кожу запах опилок. Вторые подмостки находились уже на месте, перекрывая разрыв между голым основанием, которое когда-то занимала молельня, и раздробленными остатками конюшни. Рейне пришлось из осторожности наклонить голову, когда она подошла к куче гранитных обломков.

Приводимая в движение мулами каменная мельница Станнига Бида отбрасывала свою большую квадратную тень на останки градского камня. Новый ведун клана не терял времени даром, и Рейна могла видеть, что самые крупные куски камня уже ушли в мельницу. Оставшиеся кучки были по размеру не больше мужской головы, и они лежали отдельной грудой рядом с жерновом. Станниг будет измельчать их на рассвете. Заряд гнева пробежал по спине Рейны. Как могла Меррит Ганло не увидеть, что это за человек? Встряхнув головой, как будто смахивая какое-то неприятное насекомое, которое на нее уселось, Рейна подошла к обломкам. Она ошибочно полагала, что трудно будет сказать, где обломки священного градского камня, а где обломки круглого дома; взрыв разрушил и перемешал камень обоих видов. Ошибки не могло даже быть -- это градский камень. Если бы ее когда-нибудь спросили, в чем было отличие, она не смогла бы дать ответ, который удовлетворил бы кого-либо кроме кланника. Это был священный камень. В этом и было отличие -- он был другой.

Она выбрала самый большой кусок -- разве могла она поступить иначе? И изо всех сил пыталась поднять шестьдесят фунтов смертельной тяжести к груди. Она не догадалась прихватить с собой седельную сумку или мешок, и, чтобы спрятать камень, у нее нашлась только шаль. Теперь, из-за того, что у нее не было хороших покоев, которые она могла бы назвать своими, она спала в сухой клетушке под кухней, которую Анвин раньше использовала для хранения трав. Рейна забрала камень туда, обойдя круглый дом снаружи, а не проходя его насквозь. Когда она постучала в дверь кухни, Анвин ответила. Хозяйка клана не знала, что несла Рейна, да и не спрашивала.

Позже Рейна принесла ей ужин, горячий луковый суп с клином поджаренного хлеба, и коротко кивнула на просьбу Рейны о белой водке и мешке на плечи достаточно крепком, чтобы унести небольшого ребенка.

Что-то уже начало изменяться для Рейны той ночью, но, когда она намочила водкой мягкую тряпку и начала полировать самый крупный оставшийся кусок градского камня, она, наконец, поняла, что это значит. Это было больше не фырканье в сторону Станнига Бида и срыв его планов. Это было о Черном Граде. Это было о сохранении его сердца. Кому-нибудь когда-нибудь это потребуется, и когда оно произойдет, Рейна Черный Град сможет сказать им, где его найти.

Склонившись среди колеблющихся теней тайного хранилища Ярро Черного Града, Рейна Черный Град выпустила из мешка осколок градского камня. Этот кусок был с внешней стороны камня, и старые следы резца на нем еще виднелись. Рейна вспомнила об Инигаре Ступе; его тело так и не нашли. Был бы он доволен тем, что она сейчас делала?

Я не знаю.

Оглядев кругом небольшую прямоугольную комнату, Рейна задалась вопросом, куда же положить камень. Вон в одном углу, установленные наверху деревянного рыночного ящика, лежат всякие мелочи, которые она прибрала после смерти Дагро. Безделушки, памятные для нее; подарки и скромные драгоценности, которые он ей дарил, его личный нож, пряжка его ремня, письмо Норалы, первой жены Дагро, написанное ею для них перед ее смертью. Рейна не могла смириться с мыслью, что Мейс Черный Град может заявить на них права, как на свою собственность, так что она убрала их подальше из своих комнат и от его взгляда. Однажды он весьма подчеркнуто спросил ее о ноже Дагро, тот был хорошо сделан и украшен полупрозрачной ручкой из слоновой кости, с обоюдоострым лезвием. Она ответила ему, что, должно быть, Дагро взял его с собой в Пустые земли, так как она не видела его в течение месяца. Тогда она еще была новичком во вранье, и это была очень неуклюжая ложь. Он никогда не подвергал это сомнению: любое упоминание о Пустых Землях оставляло его безучастным.

Сейчас Мейс отсутствовал уже пять дней, двигаясь к Ганмиддишу верхом с тысячей человек. Завтра выходит вторая тысяча с Гримом Шенком во главе.

Понимая, что она должна будет присутствовать при отправке воинов, Рейна приняла быстрое решение насчет камня. Она оставит его в дальнем углу, незакрытым, на полном виду. Складывать его в мешок и прятать -- это только привлекать к нему лишнее внимание, если он будет найден. Таким образом, это будет просто лежащий не на месте кусок камня. Она сильно сомневалась, что любой скарпиец, кроме Станнига Бида, смог бы опознать его как часть градского камня. Но мужчина или женщина Черного Града узнали бы его, и этого было, возможно, достаточно.

Клиновидный осколок градского камня отлично вписался в угол, и, как показалось Рейне, словно бы сгустил тени вокруг себя, так что когда она отошла назад, то не могла больше четко его видеть. Он стал частью фундамента, немного выступающим куском стены. Она подумала, что могла бы прочесть молитву, но сейчас, когда ей это пришло в голову, она не смогла выбрать нужную. Каменные Боги либо знали, что она сделала, либо нет. Они сами решат, правильно это или неправильно. И уж не жалкая молитва смогла бы это решение изменить.

Захватив наплечный мешок и безопасную лампу, Рейна подошла к входному проему. Каменные плитки было легче привести в движение изнутри комнаты, с небольшим уменьшением скользящей поверхности, при условии тяги пальцами. Через несколько секунд Рейна уже вернулась в помещения фундамента, еще раз в воду по колено. Освободившись от веса камня, она почувствовала себя странно легко, и не рассчитала усилия, необходимые для ходьбы. Вода сильно расплескивалась, и дважды она чуть не опрокинулась. Пьяная, решила она. Не обязательно от алкоголя. Хотя теперь она пришла к мысли о нем, что хороший глоток двадцатилетней анвиновской старки был бы просто к месту. Ее нервы это заслужили.

Добравшись до узкого прохода между каменными колоннами, который вел вверх, к жилым помещениям, Рейна выпустила подоткнутые юбки. Это не дело для жены вождя показывать свои бедра. Не стоит, чтобы ее вообще здесь видели, но когда она поднялась до верхних подвалов, где располагались сухие клети, в голове прояснилось. "Просто проверяла масляные склады для Анвин" подойдет, или это - "Длинноголовый все еще беспокоится о подъеме воды, и я подумала, взгляну-ка я на это сама".

Когда она подошла к лестнице, то села, стянула сапоги и вылила воду. Пальцы стали белыми и морщинистыми. Сапоги разбухли, и их будет нужно тщательно растягивать, когда они высохнут. Как только они оказались снова на ногах, она побежала вверх по лестнице и вдоль лестничной площадки, легкомысленно размахивая рукой с лампой. Пройти еще один лестничный пролет, и она окажется на земле, в царстве живых.

- Женщина.

Она повернулась в направлении голоса. Весь коридор находился в тени. Человек, который говорил, не нес света.

В круг света, созданном лампой Рейны, вошел Станниг Бид. Как всегда, она была удивлена тем, что он был ведуном клана, потому что ширина плеч и мышцы у него были, как у воина-топорщика. На нем был церемониальный плащ, черная шкура кабана висела по подолу горелыми махрами. Его вытатуированные и испещренные рябинами щеки улавливали свет лампы, и нигде не давали найти спасение от его глаз.

- Станниг. - Рейна была довольна тем, как сильно звучал ее голос. Сопротивляясь желанию вытащить наплечный мешок из-за юбки, она сказала:

- Если ты меня извинишь, у меня есть работа, которую надо выполнить в конюшне. Хорошего дня. - Она повернулась к нему спиной и почти ушла, но он остановил ее вопросом:

- Ты падала? - Он подождал, пока она не повернется к нему лицом, прежде чем бросить взгляд на ее насквозь промокшую юбку.

Она пожала плечами.

- Работала.

Он позволил молчанию затянуться, сдерживая дыхание, захватывая воздух между ними.

- Я вижу. - Его руки дернулись. Рейна смогла увидеть каменную пыль, набившуюся ему под ногти. - Я искал тебя. Кто-то сказал, что тебя видели, как ты в полдень скользнула под землю. - Он сделал паузу, давая ей понять, что сейчас уже далеко за полдень. - Я не рассчитывал найти тебя здесь.

- И все-таки ты искал. - Было ошибкой бросить ему вызов, и она тут же захотела вернуть свои слова обратно.

Снова его руки дернулись.

- Я придаю большое значение тому, что ты чувствуешь себя несчастной из-за сноса градского камня.

Меррит Ганло. Рейна с трудом смогла понять это. Они с Меррит были подругами в течение двадцати лет, их мужья делили палатку в день смерти. Как Меррит может так поступать? Как она могла рассказывать этому человеку об их личных разговорах?

Станниг Бид наблюдал, как Рейна берет себя в руки, его лицо было неподвижным, а темные глаза светились животным торжеством.

Рейна глубоко вздохнула. Думай, сказала она себе. Думай.

- У меня есть сомнения, я не буду это скрывать. Стереть камень в порошок и сбросить его в озеро кажется мне... бесцеремонным.

Станниг Бид поднес руку к своему лицу и похлопал по подбородку.

- Бесцеремонным, - повторил он, слегка искажая слово. - Жена вождя занимается делами богов... как... необычно.

Рейна ощутила, как ее лицо запылало.

Похоже, именно на этот результат он и рассчитывал, так как он кивнул сам себе.

- Кажется, в конце концов, я выбрал верного человека.

Она не доставит ему удовольствия , выспрашивая, что он имел в виду. С сжимающимся желудком, с юбкой, капающей водой на пол, она ждала.

Станниг Бид был невозмутим. Качнув плечами в расслабленном пожатии, он сказал:

- Церемония освящения нового градского камня требует человека высокой чести, чтобы зажечь Огонь Менгира. Как принято по обычаю, факел держит вождь клана, но, как ты знаешь, твой муж находится на войне. Я долго обдумывал вопрос, кто должен встать вместо него, и поговорил со множеством людей в клане. Снова и снова появлялось имя. Она -- та, кто пользуется глубочайшим уважением. Она та, чье присутствие наиболее значимо. Именно она придаст церемонии высшее благородство. - Клановый ведун Скарпа, а теперь и Черного Града, взглянул Рейне прямо в глаза. - Я знаю, ты не хотела бы разочаровывать своих кланников и кланниц, Рейна Черный Град, поэтому, я полагаю, в Ночь Менгира ты будешь стоять на моей стороне и поможешь мне, представляя богам новый священный камень Града.

Он не стал ждать ее ответа, только резко поклонился, прощаясь, и оставил ее одну стоять в коридоре.

Она смотрела, как оседала пыль, поднятая его шагами, и понимала, что сейчас ее обвел вокруг пальца настоящий мастер. Станниг Бид использует ее, состоящую в этом клане, чтобы укрепить свои позиции и утвердить новый священный камень. Она прямо сейчас услышала кланников:

- Ну, я был против этого, я признаю. Но на стороне Бида Рейна, а мы все знаем, она не та женщина, чтобы необдуманно оказать поддержку.

- Да. Если новый камень достаточно хорош для Рейны Черный Град, тогда он подойдет и мне.

Сознавая, что ее слегка качнуло, Рейна выставила руку, чтобы опереться о стену. Она не могла отказать Станнигу Биду, потому что в его голосе расслышала предупреждение: "Откажешься -- и об этом узнают все. Ты расколешь клан и обнаружишь свое цель... и что хорошего тебя ждет по возвращению Мейса?"

Если Мейс когда-либо вернется. Если бы он погиб в бою, Биду бы это вполне подошло. Скарпийский ведун уже начинает вести себя как вождь.

Когда пламя ее безопасной лампы погасло, от испуга Рейна еле вскрикнула.