Меч из красного льда

Глава 5. Земля Испытаний

Кваква - небольшая зеленая цапля - вскрикнула вдали, когда Аш Марка присела на берег, чтобы попить. Лунный свет превратил Быструю в реку ртути, серебристо-черную и блестящую, как металл. Надеюсь, для питья она не опасна. Аш, когда глотала, попробовала речную воду на вкус: маслянистая и странная, не совсем уже и вода.

Встав, она запахнула свою рысью шубку на груди и вздрогнула, хотя на самом деле ей не было холодно. После захода солнца прошел час, и небо на западе тускло светилось. На востоке полумесяц луны низко висел среди кедров-часовых. Она заметила, что луна была здесь ближе. Звезды тоже. Ночь сама была чернее, гуще, как если бы темнота была доведена до самой высокой степени. Аш могла ощущать ее оседание на свою кожу, и просачивание сквозь хрусталики в глаза. Землей, на которой она стояла, управляли суллы: и ночь и день изменились полностью.

Легкий ветерок раскачал ветви, и когда она взобралась на берег, острый, пряный аромат хвои налетел внезапным взрывом, как стручок с семенами выбрасывает свое содержимое. Запах напомнил Аш о Крепости Масок, о запертых комнатах, о скованной груди. О тайнах. Она никогда не видела таких громадных деревьев. Их ветви простерлись широко, обширными мохнатыми кругами, и занимали площадь дюжины деревьев поменьше. И ни одной зеленой иголки. Серебряные, синие, темно-фиолетовых оттенков, названий для которых она не знала, - они отказывались от цвета обычных растений.

Изменив путь, чтобы обойти Т-образные высохшие останки чего-то, что могло быть лисой, Аш вернулась в свой временный лагерь. Мышцы ныли от усталости, но ей было неспокойно, и она не хотела спать. Семь дней прошло с прохождения Плавучего Моста, и ни один час, во сне или наяву, где бы она ни находилась, не проходил без того, чтобы она не проживала события той ночи в уме. Кошмары в некотором смысле переносились легче. И было еще кое-что, что стоило сказать о событиях, разворачивавшихся в мельчайших подробностях в ее снах. По крайней мере, она спала. По крайней мере, ее сны сами не спрашивали постоянно: что я могла сделать, чтобы спасти жизнь Арка?

Аш глубоко вздохнула, обнаружив, что оглядывается на лису. Арк Жилорез, сын суллов и Избранный Землепроходец, был мертв. Сбитый стаей теневых волков, порванный в клочья существами, которые не имели больше красной крови, перекачиваемой через их сердца, или теплой плоти, облекающей их кости. Дочь, называл он ее. Она никогда больше не услышит, как он говорит это слово еще раз.

Глубоко внутри рукавов руки Аш сжались в кулаки. Я не должна была никогда ступать на этот мост.

Память о той ночи была ясной и острой, как осколок стекла. Их отряд из трех человек - Арка, Маля Несогласного и ее самой - преследовали создания Тьмы. С того самого часа, когда она стала в горной пещере суллом, они гнались за ней, и через два часа пути к югу от Адова города они, наконец, ее догнали. Возможно, их удалось бы опередить, если бы не река. Волки загнали их в угол на северном берегу Быстрой, где дорога подходила к Плавающему Мосту. Кони не могли проскакать галопом по настилу шириной в четыре фута, так что Арку и Малю пришлось остановиться. Ее ошибкой было то, что она заехала на мост вперед них. Она могла видеть все: волки приближаются, Несогласный достает свой длинный шестифутовый меч и шагает вперед, и Арк ... Арк вытягивает чеку из Плавучего Моста, и говорит, что она заставила его гордится ею, когда мост начал уплывать прочь. Она и ее конь отплывали на восток, уносимые мощным течением реки, поддерживаемые на поверхности понтонами, которые прыгали на воде, как рыбачьи лодки, неспособная ничего сделать, а только смотреть, как Арк и Несогласный сражаются с демонами.

Арк упал. Две волчицы сбили его наземь, а вожак стаи метнулся к его горлу. После этого бой длился не дольше нескольких секунд. Его закончил Несогласный. Аш выросла в Крепости Масок, и в течении десяти лет ее единственным зрелищем была площадка для тренировочных боев, которая лежала под окном ее спальни. За это время она ни разу не видела человека, так же хорошо владеющего мечом, как Несогласный. Он закончил бой всего четырьмя ударами меча, а потом упал на колени перед своим хассом. Аш дальше была не в состоянии ясно видеть происходящее - течение отнесло мост ближе к южному берегу реки - но она поняла движение, сделанное далекой фигурой, которой был Маль Несогласный.

Землепроходец выполнил Драс Морту. Последний Надрез. С Арком, истекающим кровью от смертельных ран, убывающими силами и светом, меркнущим в темно-карих глазах, Несогласный принял решение. Арк Жилорез может быть сбит теневыми волками, но был Маль Несогласный, его товарищ Землепроходец и хасс, который прервал его жизнь.

Суллы очень горды. Никогда не позволят врагу забрать жизнь.

Аш подняла лицо к ночному небу и вздохнула. Волки гнались за мной. Это то, с чем мне придется жить дальше, ведь совершенно ясно, что Арк погиб, защищая ее жизнь.

Взволнованная, она закрыла глаза. Чернота была абсолютной.

Дочь.

Где был второй человек, называвший ее тем же словом? Где Несогласный? Стоял л и он неподвижным стражем у могилы с телом своего хасса? Пересек ли он поток? Искал ли он ее? Или смерть Арка изменила его путь, заставив его сосредоточить внимание в другом месте? Возможно, нужно было сообщить семье? Или, скорее, другая задача, более важная, чтобы взяться за нее? Маль Несогласный жил мечом. Он мог оценить задачу сопровождения Аш Марки в Сердце Суллов как слишком незначительную.

Она повернулась к нему спиной той ночью на Быстрой. Мощное чувство вторжения в его личную жизнь заставило ее отвести мерина по Плавучему мосту к месту его крепления на южном берегу. Даже в темноте, через всю реку, она могла почувствовать тяжесть его утраты. Маль Несогласный был ростом около семи футов, с плотными мускулистыми плечами и спиной прямой, как мачтовая сосна. Увидеть его согнутым - значило увидеть его горе

Сейчас я на земле суллов, сказала она себе, когда ступила с моста на дорогу из дробленого кварца. Наверное, я могу направиться в Сердце Суллов самостоятельно? Имело смысл оставить его; таким образом, он не будет обременен задачей привести ее к нему домой. Решение, следовать за ней или нет, будет его собственным. Возможно, он сможет прийти за ней, но она не может полагаться на это. Первый человек, который называл ее дочерью, научил ее, что люди не могли полагаться ни на что. Так где же Пентеро Исс, правитель Спир Ваниса, в эту ночь? Был ли он глубоко в Черном подвале, договариваясь уничтожить тех, кто хотел бы занять его место? Скучал ли он по своей дочери, которую нашел новорожденной и удочерил? Или он скучал по контролю над Простирающей Руки? Аш открыла глаза. Звезды были холодными и синими. Сминая пятками сапог слои сосновых иголок и старый желтый снег, она повернулась к скучному лагерю. Сулльский конь смотрел на нее с ожиданием, аккуратно стоя на клочке земли, где она его расседлала, его хвост был поднят, уши направлены вперед. Арк и Маль использовали его как вьючного и запасного, и у него были мускулистые ноги и мощная грудь. Голубовато-белый и пятнистый, с лохматыми пятнами на шее и холке, он не был таким элегантным, как кони Землепроходцев. Все-таки все сулльские лошади были прекрасны. Нужно было что-то делать с этим умным ожиданием в глубине его глаз.

Аш чувствовала прилив удовольствия, когда он сопел в ее пустую ладонь. Это облегчало размышление о ее приемном отце. Неужели у него действительно были планы посадить ее в заключение? Наверное, нет. Она была его дочерью. Все, что она когда-либо хотела сделать, это угодить ему.

Прислонившись к мерину, Аш пыталась избавиться от боли. Исс никогда не любил ее, она должна была помнить это. Он удочерил ее, потому что она соответствовала необходимым условиям пророчества, предсказывающего рождение Простирающей Руки: новорожденная, оставленная умирать в снегу, за Тупиковыми воротами. Твои маленькие ручки были синими, Исс был растроган, рассказывая ей это. И когда я подобрал тебя и засунул под мой плащ, ты едва хныкала.

Почему ее приемный отец разыскивал ее так сильно? Если бы она не убежала из Крепости Масок, что произошло бы с ней? Она знала, что Исс намеревался посадить ее под замок, но как он собирался ее использовать? Что Геритас Кант говорил ей в Иль-Глэйве? 'Ты сможешь входить в Пограничье, когда захочешь, слышать и чувствовать обитающие там существа, и твое тело будет раккар-дан, или священным, для суллов'. В этом сейчас столько же смысла, что и тогда. Но она не думала, что слова Канта были ложными. Ошибочными, может быть, но не обманом. И почему Арк настаивал, чтобы она стала суллийкой? 'Если ты не с нами, то против нас, поэтому ни один сулл, если ты откажешься стать нашей, не оставит тебя в живых'. Чем она обладает, что наполняет их таким страхом?

Задумавшись, Аш перенесла вес обратно на свои ноги. Она была Простирающей Руки, и она не знала, что это означает.

Направляя сулльского коня за повод, она повела его к участку на берегу реки, где на осыпи между камнями росли рожь и дикая морковь. Он заслужил угощение. Как только он наестся досыта, он направится прямиком в лагерь. Он не будет блуждать, и если услышит что-нибудь встревожившее его, то немедленно вернется к ней. Аш не знала, что бы она делала без него последние шесть дней. Он знал дорогу домой. С отпущенными поводьями он направился на восток, следуя по едва различимой тропе вдоль речного берега, которую Аш могла усмотреть только время от времени. Они вместе миновали обширные поля замерзшего гнилого камыша с черными жужжащими мухами, сернистые притоки, которые с шумом сбрасывали горчичного цвета руду в Быструю, живую изгородь из колючих кустов, что образовала линию защиты вокруг береговых плацдармов, соленые пруды, окруженные охотничьими тропами, и длинные отрезки береговой линии, где призрачные леса тонких как иглы берез росли из замерзшей грязи.

Она не была уверена, что далеко уехала от Плавучего моста. Временами она ехала, но чаще предпочитала двигаться пешком. Вставала каждое утро еще до петухов, и начинала двигаться еще до рассвета. Было легче продолжать движение, чем стоять. Если бы она путешествовала одна, она бы шла весь день, потягивая воду из бурдюка, когда скользила между деревьями, останавливаясь только перевести дыхание и справить нужду. Впрочем, мерина нужно было пасти, и ей приходилось стоять и подолгу ждать, пока он щипал прошлогоднюю траву.

Ожидание было своего рода пыткой. Это давало ей время подумать. Ката, ее маленькая горничная с непослушными волосами, мертва. Арк мертв. Райфа нет. Все трое рисковали своей жизнью, чтобы помочь ей, а она не отплатила им ничем. Аш наполнила легкие ночным воздухом, чтобы наказать себя его ледяной пронзительностью. Она жила в мире, где она не оплачивала долгов.

Лагерь был немного больше, чем круглое пятно вытоптанной травы в двадцати футах к северу от границы леса. По привычке она поднялась осмотреться, а сейчас начала укладывать камни в кольцо для костра. У нее не было палатки, чтобы укрыться, и она боялась разводить костер в этой странной земле, но это давало ей хоть какое-то занятие. Речной камень был зеленым базальтом с прожилками 'золота дураков', и был холодным и колючим. Аш потеряла перчатки вместе со своими припасами, так что ей пришлось класть его голыми руками. Пока она работала, вдыхая ветер и поднимая туман, наступила темнота.

Погруженная в возведение кострового круга, укладывая камни перекрывающимися слоями, как научил ее Арк, она не услышала прихода мерина. Когда он толкнул ее носом в спину, приветствуя таким образом, она вскочила в испуге.

'Плохая лошадь', ругала она, чувствуя себя глупо. Внезапно показалось глупым все: наблюдательный пост и костровое кольцо. Путешествие в одиночку к Сердцу Суллов, даже не зная почему.

- Что я здесь делаю? - спросила она громко, чувствуя в своем голосе дрожь, что ей не понравилось. - Для чего я нужна, кроме как для убийства людей?

Ответа не было. Вдоль границы леса кедры раскачивались длинными, повторяющимися волнами. Мерин смотрел на нее, подняв голову, стараясь прочитать ее настроение. Внезапно Аш села. Она устала и проголодалась, и вполне возможно, сходит с ума. Нахмурившись, она взглянула на почти идеальный круг камней, задумалась над ним на мгновение, и затем ударила кулаком. Почувствовав себя чуть лучше, она дала команду коню.

Мерин подошел ближе, поворачиваясь, чтобы подставить бок. Аш полезла в шубу, нашла перевязь с оружием, и вытащила свой нож. Арк дал ей два вида оружия: серп с цепью в девять футов длиной и гирькой на конце, и тонкий кинжал, сделанный из редкого белого сплава, который суллам был дороже золота. Платина. Закаленное с мышьяком и другими, неизвестными металлами, лезвие было настолько искусно заострено, что, когда оно начинало резать вашу кожу, вы не почувствовали бы боли. Ангус Локк обладал подобным оружием, также выкованным суллами, которое он любовно называл 'милосердным лезвием'. Аш никогда не видела, как он использует его, хотя он имел и форму и размер обычных кинжалов; это был не тот клинок, к которому прибегают, чтобы насадить мясо или вычистить грязь из-под ногтей. Он выглядел слишком официальным и смертоносным для этого.

Аш держала нож, как ее учили: большой палец на подъеме, указательный палец на ямочке, лезвие наружу. Рукоять была слегка выдолблена для баланса, на ее поверхности был вытравлен сетчатый рисунок маховых перьев, чтобы формировать захват. Металл был поразительно холодным, и она ждала, пока тепло ее тела нагреет его, прежде чем произнесла: 'Исл ксалла таннан'.

Мне известно значение того, что я беру. Арк Жилорез научил ее этим словам, первым из сулльской молитвы.

Быстрым и умелым движением она провела лезвием кинжала по коротким волосам на боку мерина, пока не натолкнулась на слабое сопротивление венозной стенки. Когда она разрезала сосуд, сухожилия на ее запястье дернулись. Конь вздрогнул коротко, затем замер, когда кровь забила струей из его живота. Наклонившись вперед, Аш открыла рот, чтобы поймать струю. Кровь хлынула между зубами, горячая, хмельная, и пахнущая травой. Она сглотнула, наполнила рот и затем проглотила снова. Массируя тело вокруг разреза для поддержания сосуда открытым, она пила, пока ее живот не наполнился. Насытившись, она зажала рану ладонью. Мерин подошел к ней, увеличивая давление. Они оба ждали. Как только струйка ослабла, Аш свела края конской шкуры вместе, и убрала руку.

Как только она замазала ранку очищенным волчьим жиром, который хранился в кошельке на поясе, за деревьями со щелчком сломалась ветка. Аш вскочила на ноги. Кедры были ловушкой для теней, черные и по-прежнему спокойные. Единственным, что двигалось, был туман, поднимавшийся от их корней. Аш слушала, смотрела, втягивала воздух, а затем медленно отстегнула серп на поясе.

Когда раздался второй звук, он был не там, откуда она его ждала. На этот раз он пришел с берега реки. Мокрый шлепок от чего-то упавшего в воду. Не раздумывая, она повернулась лицом к нему, и даже прежде, чем цепь серпа перестала колебаться, она поняла свою ошибку. Кто угодно, где угодно мог просто бросить камень в воду.

- Брось оружие. - Приказ раздался прямо сзади нее. Это было сказано мягко, но Аш не была обманута этой мягкостью. Ее приемный отец был правителем Спир Ваниса: она знала, как звучит власть.

Не оборачиваясь, она разжала кулак и позволила серпу упасть на землю. Серебряный кровопускательный нож был сзади в оленьих ножнах, незаметно прикрепленных к перевязи, и она скользнула левой рукой в шубку, начиная извлекать его. Свистящий звук и толчок холодного воздуха около уха заставили ее оцепенеть.

- Поставь обе руки по бокам и повернись кругом. Ты ведь не хочешь, чтобы мне пришлось выстрелить снова.

Нет, она не хотела. Она моментально опустила обе руки. Стрела прошла так близко к ее лицу, что жесткие перья ее оперения царапнули ее по щеке. Этот мужчина сулл, решила она, когда повернулась к нему лицом.

Тем не менее, когда она увидела его, он не был облечен в сулльские меха и сулльские доспехи из рога. Он был одет в обычную одежду из оленьих шкур с воротником из куницы, крест-накрест перепоясанный ремнями из дубленой кожи. Пряжки на ремнях были латунными, не серебряными. Его волосы и какие-либо украшения, которые могли бы указать его расу, были скрыты под куньей шапкой. Но как он мог не быть суллом? Четкость его голоса. Его рост. Глубокие тени под скулами. Тот выстрел.

Смешно, когда она стояла лицом к нему, волосы на левой стороне головы взлетели кверху, внезапно став невесомыми. Должно быть, стрела, когда пролетела, зарядила пряди.

Незнакомец пристально рассматривал ее некоторое время, большой ушастый лук удобно покоился в его руках. Жесткий колчан, сделанный из перекрывающихся роговых дисков, был подвешен, в стиле разведчиков, под углом к талии. Аш стало интересно, как долго он наблюдал за ней, прежде чем сделал свой ход.

- Кто ты и что ты делаешь на этом пути? - Опять этот голос, жесткий, осаживающий, его владелец уверен в собственной ценности.

Аш вздернула подбородок.

- Что я делаю - это мое собственное дело. Свое имя я скажу тебе свободно. Аш.

Стемнело полностью, и незнакомец стоял спиной к луне. Она не могла видеть его глаз.

- Ты не сулл.

Располагавшиеся в опасной зоне между вопросом и утверждением, эти слова были ловушкой. Все возможные ответы осуждали ее. Отрицать, что она сулл - и она нарушитель. Притязать на это - и рисковать подвергнуться испытанию и провалить его. Аш перевела дыхание, выигрывая несколько секунд перед ответом. Она находилась на сулльской территории к югу от Быстрой и к юго-востоку от Бладда. То немногое, что она знала. Ее приемный отец владел картами этого места. Истончившиеся свитки, ставшие коричневыми от возраста и сухие, как сено, которые можно было разворачивать, только когда шел дождь. Она видела их один или два раза, заглядывая Иссу через плечо, когда он изучал их. Белые пятна, вот что она в основном помнит. Незаполненное пространство, которое на других картах было бы разрисовано горами, реками, названиями мест. Несмотря на это, ее приемный отец находил что-то внутри них, что поддерживало его интерес: изгиб старицы на побережье; граница, поясненная отпечатком волчьей лапы; предупреждение, изложенное высоким слогом - 'Здесь Суллы Наиболее Свирепы'.

Аш подумала об этом, прежде чем заговорила.

- Я Аш Марка, дочь суллов.

Грудь незнакомца расширилась, впитывая слова. Прошло долгое мгновение. Потом еще. До этого момента Аш не сознавала, что она боится. Она думала, что слабость внутри живота - это лошадиная кровь, которая ищет свое место.

Ничто, кроме дыхания суллов, не позволит тебе жить...

Река, текущая позади них, порождала медленное движение, засасывая ледяной туман на восток. Внезапно незнакомец опустил лук.

- Я Лан Падающая Звезда, сын суллов и избранный Землепроходец. - Он низко поклонился в пояс, и Аш, наконец, увидела его лицо. Резко угловатое, в золотых тонах, с тем слабым отблеском чуждости, что означало сулла.

- Этот сулл просит, чтоб вы простили его проступок.

Она вернула ему его молчание обратно. Она не имела ни малейшего представления, как реагировать, не была уверена в природе его проступка, и была, если быть честной, приведена в замешательство его возрастом. Арк и Маль были зрелыми мужчинами, морщины на их лицах выдавали жизненный опыт, их жесты были достойны и взвешены, но этот человек, стоящий перед ней, выглядел старше нее самой едва ли на десять лет. Он был молод, и это смущало ее. Не зная, что делать, она обнаружила, что подражает приемному отцу. 'Возьми разговор под свой контроль', - она почти слышала его голос.

- Ты путешествуешь в одиночку, Лан Падающая Звезда?

Брови в ответ поднялись.

- Да.

- Как долго ты наблюдал за мной?

Сулл Землепроходец пожал плечами, подняв стройные мускулистые плечи.

- Это неважно.

Аш считала наоборот, ей не нравилась мысль, что он наблюдал, как она пускала коню кровь, тем не менее она ровно ничего не могла с этим поделать. Интуитивно она продолжала его расспрашивать о чем угодно, только чтобы не оставить ему никаких шансов расспросить ее.

- Куда ты едешь?

Он начал двигаться к ней, и что-то сказало ей, что она совершила ошибку. Последовательностью движений, таких быстрых, что Аш едва могла проследить их взглядом, незнакомец протянул руку ей за спину, наклонился к земле, подхватил лезвие серпа и его цепь с земли и отскочил в сторону.

- Землепроходцы не отвечают никому, кроме Того, Кто Ведет. Если бы ты была суллом, ты бы знала это. - Оборотом запястья он отправил цепочку в полет. Металлические звенья сухо шелестели, когда цепь в идеальном порядке обернулась вокруг ручки серпа.

Даже Маль Несогласный не делал такого.

Цепь утяжеляла гирька из металла в виде слезы, усыпанной перидотами. Незнакомец мгновение рассматривал ее, собрав в свободную руку и повернув к свету. Не поднимая глаз, он выстрелил командой на сулльском.

Слабость в ее кишках переместилась ниже. Она знала всего несколько сулльских слов, и она не знала, чего он хотел.

- Я сказал - покажи мне Драс Ксаксу. - Голос незнакомца оказался резким, и когда он заговорил, что-то отталкивающее произошло с его ртом. - Сейчас же!

Слово ударило Аш как пощечина. Единственный человек, который говорил с ней таким тоном, был ее приемный отец, и она была удивлена сильным инстинктом 'быть хорошей девочкой'. Растерявшись, она пыталась понять, что незнакомец имел в виду. Драс Ксаксу? Первый надрез? Когда наконец пришло понимание, она не почувствовала облегчения. Только смутилась еще больше.

Сделав шаг вперед, она повернула голову и подняла подбородок. Рана, нанесенная ей много недель назад Арком Жилорезом, сейчас превратилась в грубый шрам. Это была своего рода посвящением, частью становления суллом. 'Кровь мальчика или девочки, пока они растут, - говорил ей Арк, - должна проливать дружеская рука. Мы наносим раны друг другу, чтобы лишить врага удовольствия сделать Первый Надрез'.

Когда незнакомец двинулся вперед, чтобы осмотреть его, Аш держала себя спокойно. Она не позволит ему понять, что он вывел ее из равновесия. Рука в перчатках из кожи ящерицы охватила подбородок, и неожиданно она смогла почувствовать его запах, острый и совершенно чуждый. Сразу же что-то первобытное в глубинах ее мозга ответило предупреждением: ты никогда не станешь одной из них.

С небрежной силой он поворачивал ее подбородок вверх и назад. Палец скользил по поверхности ее нижней челюсти, останавливаясь, затем ткнул вверх в той точке, где заканчивалась кость и начинались мягкие ткани. Аш в панике закашляла. Он перекрыл ей дыхательное горло.

Давление прекратилось внезапно. Отвернувшись от нее, он засунул серп в свою тунику из оленьей кожи.

- С этого момента ты будешь ехать со мной, Аш Марка. Собери снаряжение и оседлай коня. Этой ночью мы здесь не спим.

Аш потерла горло пальцами. Она никогда не видела рану, которую нанес ей Арк, и первое время после того, как он так ранил ее, шрам ощущался непривычно. Рельефная ткань, казалось, образует фигуру. Она быстро проследила ее ногтем большого пальца, но не смогла разобраться.

Ее внимание переключилось, когда в поле зрения прошел рысью мускулистый черный жеребец. Животное пришло по команде Лана, появившись из тьмы кедров. Вскидывая голову и высоко подбрасывая копыта, окаймленные 'юбками', он двигался с неким сознанием собственного достоинства. Он был запряжен и навьючен для долгой поездки, с широким животом и креплениями на крупе для перевозки лагерной утвари, и кожаным колпаком для защиты глаз. Аш сталкивалась с сулльскими конями, и полагала, что знает их... но этот. Этот был из тех, что достойны короля.

- Не трогай его.

Она в этот момент как раз протягивала руку, чтобы дать коню обнюхать ее, и неловко остановилась на полпути. Когда она стояла там, ее конь поспешил за ней, опустив голову с робкой покорностью, стремясь приветствовать это великолепное новое существо. Это поэтому он не предупредил ее о присутствии незнакомца? А суллы никогда не предупреждают о суллах?

- Собери свое снаряжение.

Аш повернулась к незнакомцу. Он мне не приемный отец, сказала она себе. Она не должна ему подчиняться. 'Я выбираю путешествие в одиночку. Не беспокойтесь обо мне больше'. Эти слова были ошибкой, она знала это, но незнакомец пугал ее. Его страстное и безучастное поведение слишком сильно напоминало Исса. Поцокав языком, она поманила свою предательскую лошадь. Собрать лагерь и уклониться, вот что она сделает. Лучшее направление не было ясным сразу, но она подумает об этом позже.

Темные глаза Землепроходца странно блеснули.

- Этот сулл считает, что тебе задолжали второе извинение. Сулл не приказывает другому суллу. - Обдуманная улыбка открыла белизну зубов. - Но у нас все имеет основание.

Он хотел, чтобы она ему улыбнулась, и даже хотя она понимала это, она кое-как улыбнулась. Ангус Локк, Маль Несогласный, Арк Жилорез: они все хорошие люди, но пусть Бог поможет вам, если вы причинили вред их коням.

- В доме моего отца у нас есть поговорка - бедное начало не оправдание для бедного конца. Так что прости меня, Аш Марка. Этот сулл провел в дороге слишком много времени, и ему требуется заново учиться хорошим манерам.

В доме моего отца мы лжем и запираем людей, захотелось ей ответить. Но не сделала этого. Прежде чем она подобрала подходящий ответ, Лан заговорил снова.

- Подходи. Мы должны преломить хлеб перед поездкой. - Не дожидаясь ответа, он расстегнул потрепанную дорожную сумку с крупа жеребца. Поставив ее на землю, он достал свернутый ковер и ларец из слоновой кости. Сотканный из синего шелка цвета ночного неба, ковер был старым и очень высокого качества. Рисунок пятиконечных звезд и обнаженных деревьев был выполнен серебряной нитью. Аш видела такие сулльские ковры раньше - оба, и Арк, и Несогласный их имели, - но она никогда не видела такой замысловатой работы, как эта. Когда она мигнула, рисунок остался перед ее глазами, будто выжженный на сетчатке ярким светом.

- Это шкура богов. - Лан указал на ковер. - Садись.

Неожиданно Аш почувствовала себя очень усталой. Даже ее приемный отец не переходил от холодности к вежливости так быстро, и она оценила вероятность того, что Лан переключится снова, как довольно высокую. Неопределенность выматывает, решила она, присаживаясь. По крайней мере, задерживаясь, она не должна отправляться ночью, голодная и одинокая, с одной лишь лошадью в качестве проводника. Наконец, в голове билось одним опасением меньше - ей уже не нужно беспокоиться о стреле в спину.

Опустившись на колени, Лан расстегнул застежку из кованого серебра на ларце из слоновой кости и открыл его. Когда он достал предметы, он произнес, показывая, что заметил ее интерес к ковру:

- Это очень старый ковер, сотканный последним из великих певцов нити. Он происходит от Майджи Хоро, Времени Магов, когда певцы нитей ослеплялись во время отбывания своего ученичества. Мальчик-катушечник заправлял ткацкий станок и подкладывал цвета, следуя указаниям певца нитей. Говорили, что без глаз они видели дальше, хотя этот сулл не имеет об этом представления.

Когда Лан произнес слово 'сулл', он зажег свет. Один из предметов, которые он вынул из ларца, был небольшой оловянной лампой, и когда он отладил клапан в ее основании, свет сменился с желтого на голубой. Несдерживаемое пламя просто разорвало вспыхнувший туман. Сняв перчатки, Лан обнажил длинные, хорошо очерченные кисти. Мозоль лучника на среднем пальце левой руки указывала, что он был левшой. На среднем пальце правой руки он носил то, что Аш приняла сначала за два отдельных серебряных кольца, но когда он повернул ладони вверх, она увидела, что кольца были объединены сзади слабым бугорком припоя.

Он махнул рукой в сторону лампы.

- Этот сулл спрашивает, не присоединишься ли ты к нему в приношении жертвы.

Аш перевела взгляд с пламени на лицо Лана. Выражение лица Землепроходца было холодно нейтральным, но она сомневалась в искренности его побуждений. Ее взгляд резко метнулся обратно к пламени. Прозрачная фиолетовая корона подрагивала вокруг сердцевины из голубого огня. Она однажды была свидетельницей, как Маль Несогласный положил свою обнаженную руку в пламя и держал там в течении многих секунд. Он напугал ее, но, по крайней мере, она поняла его мотивы. Несогласный наглядно показывал возможности Раль, состояния полного бесстрашия, к которому суллы стремились во времена нестабильности и войны. Это не было ловушкой.

Аш помотала головой.

- Этот сулл считает, что это не его плата.

Холодный ясный взгляд Лана буквально пронзил ее, ища слабость. Аш пристально смотрела в ответ, и молча молилась, чтобы глаза ее не выдали. Она не совсем понимала, что происходило, - ни Маль, ни Арк никогда не приносили жертв горящим пламенем, - но чутье подсказывало, что ей был брошен вызов. А когда сомневаются, лучше всего бросить вызов обратно.

Долгие мгновения прошли, и Лан жестко кивнул. - Это так. - Меняя свою позицию, он коснулся спаренных ножен на талии. В одном зубце 'вилки' лежал меч, в другом хранился кинжал. Лан вытянул кинжал. Ледяная дымка вилась по ковру, пока он держал в огне лезвие кинжала. Аш почувствовала запах нагретого металла. Масло на лезвии почернело, затем исчезло, когда кромка начала светиться. Пламя пылало жарко и чисто, питаемое субстанцией более чистой, чем масло. Когда кромка кинжала стала колеблющейся красной линией, Лан убрал его из нагрева. Сказав по-сулльски 'боги, рассудите меня', он нажал концом лезвия на предплечье. Зашипела жидкость. Кожа исчезла, но крови не было, она моментально свернулась от температуры. Сжимая и разжимая кулак, Лан пережидал боль.

Аш держала себя спокойно, стараясь не вдыхать вонь горелого мяса. Почему он платит такую высокую цену? Одно дело пустить несколько капель крови, но так? Он прожег кожу до жира и мышц. За что была такая цена? Она могла сказать по многим старым и серебристым шрамам на руке, что открывать вены для него вполне обычно, так что заставило сегодня изменить обыкновению?

Его не было больше здесь, точнее, на южном берегу Быстрой. Его глаза были отсутствующими, и была пустота в его присутствии, что Аш чувствовала, но не могла объяснить. Минуту назад она сидела напротив целого и живого человека, а в следующую чего-то существенного, как вес или его осознание, не стало. Пропало.

Последняя мысль, что ее поразила, была о том, что Лан Падающая Звезда был Землепроходцем иного рода, чем Маль Несогласный или Арк Жилорез. Сначала она думала, что только его возраст отличал его от них, но теперь поняла, что нечто большее. Прекрасный ковер, одежда, как у горожан. И ни Маль, ни Арк никогда не приносили жертву сожженной плотью. Чего она не могла решить, так это как эти отличия затрагивают его статус. Они его повышают или понижают?

Жуткий свист, похожий на звук, с которым воздух всасывается через трещину, раздался из уст Лана. Это было перемещение внутрь. Из груди Землепроходца вырвалось рычание, сжатый кулак резко разжался, и он начал падать вперед. Он остановил себя просто, упершись ладонью в ковер. Моргая, он оглядел свое окружение, обожженную руку, Аш.

- Разломи хлеб. Мы должны уехать.

Аш не была уверена, чему она была просто свидетелем, но ее чутье предупреждало ее быть осмотрительной. Все быстро менялось. Часом раньше этот человек был ей чужим, а теперь он не только командовал ей, но и делал это с ноткой собственничества в голосе.

- А если я выберу отказ?

- Этот сулл считает, что это было бы ошибкой.

Аш не могла решить, были ли эти слова угрозой. Не дожидаясь ответа, Лан развернул хлеб. Усыпанный крошечными черными семенами конской мяты, и испеченный жестким для путешествий, хлеб лежал на маленькой деревянной доске. Лан окропил его водой из набедренной фляжки, положив на нее ладонь, и затем нажал свободной рукой, разламывая хлеб на крошки. Он подождал и когда какое-то время прошло, спросил:

- Ты желаешь, чтобы я взял хлеб прежде тебя?

Аш кивнула. Она не знала здешних сулльских обычаев, но помнила один от своего приемного отца: 'Всегда позволяй своему врагу есть первым'.

Лан выбрал кусочек хлеба размером с желудь, и поднес его ко рту. Аш подождала, пока она не увидела, что он проглотил его, прежде чем сделать то же самое. На вкус хлеб был горьким, а семена конской мяты напоминали маленькие капли битума.

- Пей.

Он передал ей набедренную фляжку. Жидкость скапливалась на тыльной стороне его руки, кожа становилась раздутой. Он смотрел, как она пила, его лицо ничего не выражало. Когда она закончила, он встал и собрал свои вещи. Свернув ковер, он сказал:

- Если ты поедешь дальше одна этим маршрутом, ты заблудишься. Твой мерин полукровка, не дитя льда, и он не был выведен для Тай Акстха, пути знаний. То, что он привел тебя так далеко, говорит лишь о его уме и хорошей подготовке. Не делай такой ошибки, веря, что он проведет тебя дальше. Через два дня пути отсюда лежит дорога берез. Все деревья, которые растут там, выращены из семян одного-единственного материнского дерева. Для тебя, Аш Марка, это значит, что все они выглядят одинаково. Вступи на дорогу берез неподготовленной и в одиночку, и ты сойдешь с ума. Так со всеми. Березы красивы, но ты не найдешь им конца. Первый день ты будешь надеяться. Будешь говорить себе: я должна просто держать направление! На второй день ты испугаешься, и треск берез начнет преследовать тебя. На третий день разум начнет блуждать, и ты поймаешь себя на том, что забываешь свою цель.

На четвертый день ты начнешь любить березы, и надолго останавливаться, чтобы любоваться ими. На пятый день все будет кончено.

- Ни один сулл еще не считал, сколько деревьев растет там. Нас не интересуют такие вещи. Но знай: дорога берез - это только начало. Мы суллы, и мы охотники, и нашим врагам нелегко будет причинить нам вред.

Лан Падающая Звезда отвернулся от нее и начал укладывать ковер и другие вещи в седельные сумки жеребца. Аш следила, как он надел перчатки и сел на коня. Когда он щелкнул языком и направился на восток, она не была удивлена. Он знал, что у нее не было выбора, кроме как следовать за ним.