Мечта двуликого

Глава 11

— Оборотень? — слегка удивился он и задумчиво продолжил: — Есть два вида оборотней, о которых я знаю. Те, кто оборачивается, прыгая через костер, и те, кто реагирует на полную луну. Судя по тому, что вы упомянули полнолуние, речь идет о последнем варианте. Верно?

— Все правильно, — Агата мягко улыбнулась ему и глотнула чаю. — Только первого варианта в реальном мире не существует.

Реальный мир…

По мнению Аластера, в реальном мире вообще не должно существовать ничего столь… магического. И это касалось не только оборотней.

— Оборотни, которые для превращения прыгают через костер, существуют лишь в мифах. Подозреваю, что когда-то кто-то просто неудачно пошутил над людьми, а они это запомнили и записали, — с ноткой веселья в голосе сказала Агата. — По легенде первым оборотнем стал человек, который влюбился в богиню луны. Он клялся ей в верности и чистоте своих помыслов, но потом оказалось, что у него есть жена и дети. Богиня разгневалась и наложила на него проклятие. Она не желала видеть его в дни своего царения, поэтому все оборотни вынуждены в полнолуние превращаться в волков.

— Это легенда, а как было на самом деле? — вкрадчиво спросил Аластер, вспомнив, что король сказал про возраст Агаты.

Он в очередной раз окинул ее взглядом, но не заметил признаков того, что она могла жить миллионы лет.

— Все началось с древних шаманов. Люди тогда верили, что способны перенять силу могучих зверей. Они устраивали обряды, на которые одевались зверями, силу которых хотели привлечь. Говоря «одевались», я имею в виду, что они украшали свои тела шкурами, клыками, когтями или костями животных. Полнолуние всегда носило для людей сакральный смысл. Считалось, что в это время магия наиболее сильна. И это верное умозаключение. Искренняя вера, большое желание, плюс магия на пике своей силы могут сотворить очень многое.

Некоторое время в комнате было тихо. Было слышно лишь, как тикают часы с кукушкой.

— Чем они опасны, кроме очевидного? — спросил Аластер, хотя ему и хотелось узнать, видела ли Агата своими глазами, как первый человек превратился в оборотня, или она просто прочла об этом в какой-нибудь книге.

— Они заразны, — Агата вздохнула. — Оборотни способны превращать людей в себе подобных через укус. — Аластер напрягся. Звучало весьма скверно. Заметив это, Агата добавила: — Но так действуют только укусы, сделанные в полнолуние. В любое другое время их укусы безвредны. Впрочем, даже без того оборотни могут представлять проблему. Они сильные и крепкие существа даже в человеческом обличье. Они более агрессивны, у них усилен слух и нюх.

— То есть после обращения их поведение меняется? — спросил Ньюман, ощущая, что слова Агаты что-то в нем цепляют.

— Верно. Они часто раздражаются. Могут огрызаться на близких. Если они раньше любили острую еду, то после обращения вряд ли станут ее есть.

«В последнее время Адалина стала выглядеть… болезненно. Она морщилась от громких звуков, воротила нос от дурных запахов, а иногда казалось, что ее вот-вот вырв… О боже…»

Аластер едва не вскочил, когда вспомнил слова Микаэлы, сестры Адалины.

— Она и сама была оборотнем! — заключил он, ощущая удовлетворение от раскрытой загадки. — Она не была беременной, просто ее обратили!

— Что? — Агата непонимающе моргнула, и Ньюман поспешил все ей объяснить. — Думаю, ваша догадка имеет право на жизнь.

Дальнейший разговор был прерван стуком в дверь. Извинившись, Агата отправилась приветствовать очередного клиента. Аластер остался сидеть. Он пытался понять, что ему дает знание о том, что жертва и сама была магическим существом.

— Ах, приятно познакомиться, мистер Вильямс, мое имя Агата Чемберли. Чем я могу вам помочь?

Аластер, услышав имя пришедшего, замер, а затем медленно поднялся и повернулся.