Между Солнцем и Плутоном

Глава 8. «Месектет»

Узнав о поражении Спикула, адмирал флота отозвал отряд «Фотон», и приказал своим кораблям покинуть сферу Паштара. Ракунцы преследовали их до светила Марса и, убедившись, что те прошли через шлюз за пределы мира, вернулись к разрушенным городам, чтобы принять участие в поисках пострадавших. Тем же самым сейчас был занят и земной корабль «Тандем», на котором, благодаря Ильтену теперь была система обнаружения живых существ и коробка с регенеративной ручкой для оказания первой помощи. Испытали это новое оборудование на лапе офицера Мурса, восстановив её за считанные минуты. Тот был счастлив, что со здоровой лапой и он может проявить себя в поисках, но его корабль разбился, поэтому ему пришлось присоединиться к ребятам. Его мягкие лапки открыли «Тандему» множество новых возможностей, среди которых была и обезболивающая лампа, и успокаивающий звук, для тех пострадавших, что пребывали в состоянии шока. При работах на руинах Сехмеса это были незаменимые вещи, поскольку тут проживала, в основном, молодёжь, эмоциональная по природе. «Тандем» сканировал каждый квадратный метр, неторопливо кружа над городом, члены его экипажа между делом общались, при этом не сводя глаз с дисплея.

— Стало быть, вы не все прилетели с Земли? — удивился Мурс узнав от ребят всю правду — Странно, я думал, меркурианцы не врут…

— Я и не врала, — ответила Аня, взяв офицера к себе на коленки — Это мальчишки на себя взяли.

— Вы нас простите, — извинился Денис — Просто, объяснять все подробности, тогда времени не было.

— Разумеется, — с пониманием промурлыкал анбаст — Что ж, разнопёрая команда, порой, даже лучше справляется с трудностями, чем экипаж из представителей одного вида.

Ильтен, сидевший на ноге Лиды, как на жёрдочке, повернулся к Паронию.

— Ну, не смотри так, — попросил тот — Ведь правда, жуть пробирает! Чем я заслужил такой взгляд?

— Я только хотел спросить, значит, это был твой корабль, — смутился Ильтен — Там, на разрезе…

— Да, я оставил его в ивняке, — сказал мальчик — Ну, всё! Отвернись!

— Тут что-то есть, — привлекла их внимание Лида, показав на дисплей — Снижаемся.

Ильтен отвернулся от Парония, поглядев на изображение, которое выдавал сканер. Оказавшись над тем самым местом, Аня задействовала гравитационный луч, ребята ей в этом помогли, а Ильтен уже подготовил свободной рукой заживляющий стержень. Подняв обломки строений, «Тандему» удалось освободить десятки анбастов, погребённых под ними в подвальном помещении какого-то разрушенного здания. Увидав открывшееся под завалами помещение, Ильтен выронил ручку…

— Это же наш институт, — произнёс он — Я учился здесь… Не могу поверить!

Он прижал обе ладони ко лбу, и согнулся, уткнув лицо в ноги.

— Эй, — участливо погладила его по спине Лида — Его обязательно восстановят, не отчаивайся ты так.

— Ты не понимаешь! — с болью произнёс тот — Этот институт построили ещё в лучах Яра, в нём обучались все царские семьи Ракуны и первые фараоны Земли! Он видел, как угасало светило, видел строительство свода, и то, как впервые в истории над Паштаром поднялся Марс. Он выстоял, когда взорвалась сфера Фат, обрушив на города анбастов массы своей породы. Его не повредили летящие вниз части календарного механизма, которые сыпались тогда, точно град, на все города… И после всего этого, прилетают какие-то солнечные человечки, и оставляют от него лишь груду обломков!

— Мне жаль, — посочувствовала ему Лида.

— Поверь, и мне тоже, — сказал Пароний, видя, как сильно это его опечалило.

— Кто звал сюда твой народ? — с упрёком спросил у него ракунец — Ты просил от тебя отвернуться. Так знай, что скоро от вас отвернутся все! Как от агрессоров, убийц и вандалов!

Парония сильно задели эти его слова. Когда «Тандем» приземлился, подняв защитный купол, он вышел и спустился в открывшийся под разрушенными этажами подвал, чтобы помочь выбраться оттуда анбастам. Те глядели на него снизу круглыми кошачьими глазами с надеждой и трепетом, как смотрят котята, когда доверяют и ждут. Этот взгляд невозможно разочаровать. Пароний присел на куске перекрытия и подал вниз руку.

— Идите сюда, кто смелый, — позвал он анбастов по-гелионски — Не бойтесь, всё уже позади.

— Есть раненые? — спросил у них Ильтен, подойдя следом.

Потом он поднял свои чёрные миндалевидные глаза на Парония и дотянулся рукой до его плеча.

— Ну, прости, я погорячился, — произнёс он со вздохом — Просто, здесь прошла моя юность, Паштар мне, как второй дом. Конечно, тебя никто не винит, я зря наговорил всё это.

— Соболезную, — кивнул ему мальчик — А теперь, пожалуйста, убери руку… У меня от тебя мурашки.

— Ах, да, забыл, — улыбнулся тот — Извини.

Оказав помощь всем, кто находился в подвале, ребята увидели, как со стороны светила Юпитера к ним движется целый рой кораблей. Мурс всмотрелся в небо острым кошачьим взором.

— Это перанцы, — сообщил он товарищам и собратьям.

— Я говорил, сюда прибудут волонтёры из всех миров, — напомнил Денису Пароний.

— Тогда, похоже, нам здесь больше делать нечего, — пожал тот плечами — Давайте вернёмся домой, а то, я обещал своим ещё макароны сварить… И прибраться в ванной.

— Да, вы и так очень нам помогли! — поддержал его в этом Мурс — Спасибо за всё, всем вам! Летите домой, перанские корабли разберут завалы и окажут всю необходимую помощь раненым!

— А кто они и откуда? — поинтересовалась Лида.

— Инсектоиды, — пояснила ей Аня — Проход в их сферу затворяет раскалённый газовый шар, который вы называете планетой Юпитер. Это самый простой вид шлюза, газовая пробка, сделанная ими тогда второпях. Но их мир за нею, Перан, поистине прекрасен и удивителен! Его словами даже не описать, он огромен, полон текучих песков и поющих цветных барханов…

— А, понятно, почему он тебе так нравится! — рассмеялся Денис.

— Я бывал на Перане, — сказал Пароний — Горячее тело с огнедышащими спутниками в его ансамбле, согревает и освещает их мир из сердца самой огромной пустыни. Для этого перанцы и сделали его таким, чтобы не замёрзнуть. Ещё и печку повесили дополнительную, шар Ио.

— И аквариум завели, подо льдами Европы, — добавил Ильтен — Я там вымерших рыб набирал вчера, для илианцев. Опять у них пятнокрылы перевелись.

Он вернулся к своему кораблю, и проводил на нём ребят до границы земного мира через ту же самую червоточину в межсферном пространстве за шлюзом Марса. В пути они переговаривались по связи, что было намного приятнее, чем при очном контакте.

— Скажи, а почему ваша Ракуна такая чёрная? — поинтересовался у него Пароний.

— А ваше Солнце, почему жёлтое и сияет? — ответил вопросом тот — Шлюз у нас такой… В виде очень большой червоточины. Это куда удобнее, чем подвешивать на своде крутящийся шарик.

— И вы через него попадаете, куда захотите? — спросил Денис.

— Нет, только туда, где у нас есть червоточены, — сказал Ильтен — За Луну, например. В новый мир. От туда до сих пор падает незатвердевшая сырая порода, оставшаяся от сферы Фат… Рано пока его заселять, а то ещё жители падать начнут. Или вы думали, выражение «свалиться с луны» появилось у вас на пустом месте?

Денис и Лида переглянулись.

— А что это за сфера Фат, о которой все говорят, что она разрушилась? — поинтересовался Денис.

— Хороший был мир, — вздохнул Ильтен — Какие создания его населяли!

— Да уж, красавцы, — усмехнулся Пароний, и шепнул ребятам — Вы их динозаврами называете.

— Когда светил Яр, их цивилизация процветала, — продолжил Ильтен — А с началом угасания светила, как и все, они пытались защититься от холода и пустоты, соорудив себе небосвод, и оставив шлюз в прозрачной небесной сфере. Сфера Фат существовала ещё долго без света Яра. Её посещали соседи, они и сами иногда прилетали в другие миры на своих кораблях.

— Да, — дополнил его рассказ Пароний — Гелионцы уже от землян отселились, анбасты успели уже измельчать, ракунцы лишиться перьев, а драконья сфера Фат всё ещё была, и её светило — Фаэтон, было видно соседним мирам. Земные художники даже изображали его на картинах.

— На каких? — уточнила Лида.

— Ну, например, на знаменитой гравюре Фламмариона, — сказала Аня — Там его изобразили в виде странной штуковины из двух колёс со спицами, так называемой «колесницы бога». Понятно, какого?

— Разбившегося, — догадался Денис — Из той Древнегреческой легенды…

— Но ведь это 19-й век! — изумилась Лида.

— Вы считаете античные времена за 2 и даже 4 тысячи лет, до вашей реальной античной эры, которая окончилась, когда у драконов что-то пошло не так, — объяснил ей Ильтен — Что именно, никто до сих пор точно не знает. Но у всех соседей своды так и трещали, когда на них летели гигатонны породы… Частично её удалось собрать, и даже соорудить из этого запасной мир, над Луной, между земной сферой и форцеанской. Пока строили, чуть Землю всю не засыпали, то и дело что-нибудь да летело со свода вниз. Обычно проливалась вода и всяческие строительные растворы, глиняный дождь стал в ту пору частым явлением на всех земных континентах, а небо казалось тёмным, и хуже пропускало солнечный свет. Но через три года стройка закончилась, и над Землёй снова стало светло и тихо. А те остатки, что не понадобились, до сих пор разбросаны в межсферном пространстве, разделяющем Паштар и Перан.

— А когда это было? — полюбопытствовала Лида.

Ракунец взял её руку, и вывел пальцем у неё на ладони число. Следа не осталось, лишь ощущение, но девочка успела прочесть каждую из тех цифр.

— Это очень известная дата, — сказала она — Нам рассказывали на истории об этом случае.

— Случае! — рассмеялся Ильтен — Верь больше литературе, нежели истории. Это был последний год античной эры землян, соответственно привычному для тебя летоисчислению.

Подлетая к месяцу, они сами увидели этот недавно построенный мир снаружи небесного свода. В нём ярко блестели при свете лунного шлюза искусственные водоёмы одинаковой прямоугольной формы, и тёмные леса были насажены ровными рядами вдоль их прямых берегов. Всё остальное пространство на суше выглядело пустым и ровным. Отсюда оно казалось матовым, но ребята уже знали о двусторонней поверхности сводов, и об их свойствах.

Дальше, кораблик Ильтена устремился к южному полюсу сферы Земли, а «Тандем» прошёл в неё через лунный шлюз. Спустившись под свод, друзья приземлились у старой шахты, там, где Пароний оставил свой корабль.

— Погрузим «Тандем» на борт, и я подброшу тебя домой, — предложил он Денису — А потом помогу Ане починить «Эннэвию».

— Я и сама с этим справлюсь, — отказалась та.

— Послушай, я знаю, наши народы воюют, — сказал Пароний, поглядев ей в глаза — Но это не значит, что мы с тобой тоже должны враждовать. Адмирал Жаргор вернулся на Гелиону, и я уверен, что он уже доложил императору обо мне. Теперь меня в родном мире ждёт смерть, а моих родителей — каторга на Плутоне. Для гелионцев я отныне такой же враг, как и ты, может быть, даже хуже.

— Мы не допустим, чтобы пострадала твоя семья, — обещал Денис, положив руки на плечи товарищу.

— Спасибо, но вы никак не сможете помешать этому, — ответил тот — Я сам отправлюсь к Плутону, и заберу их оттуда, если получится. Вы не обязаны так ради меня рисковать.

— Но мы ведь твои друзья, — напомнила ему Лида — Более того, мы твои братья, помнишь?

Пароний смущённо поглядел на неё, и опустил взгляд.

— Ладно, — вздохнула Аня — Отвезём ребят, и починим «Энневию» вместе. Раз уж, тебе действительно теперь некуда идти… Я попробую связаться с Лоивией, вдовой моего брата, Лоей. Она сделает тебе все необходимые документы, чтобы ты мог остаться и жить в земном мире, среди людей.

— Он что, тоже будет ходить с нами в школу? — изумился Денис.

— Представь, у нас так наберётся инопланетный класс! — рассмеялась Лида.

— А Ильтен будет преподавателем! — поддержала Аня.

Тогда они просто шутили, не подозревая даже о том, насколько тесно до сих пор связаны между собой сферы системы. Ильтен говорил им о динозаврах, Ане было известно, что меркурианцы живут среди людей, а Денис знал о том, что их мир давно захватили кошки… Но это была лишь ничтожно малая часть действительности, которая всю жизнь окружала их, не торопясь раскрывать перед ними все свои тайны.

На следующий день в школе, Лида клевала носом в тетрадь, как и Денис, который лёг спать ещё позже, потому что готовил завтрак. Родители не заподозрили ничего, да и разве поверили бы они в такое, даже если бы дети рассказали им, где пропадали всю ночь?

— Починили? — спросила Лида соседку по парте, когда та, с опозданием, прибежала на первый урок.

— Нет, — шёпотом ответила Аня — Пароний с ней всё ещё возится. Всё намного серьёзнее, чем я себе предполагала. Думаю, «Эннэвия» ещё не скоро сможет летать…

Первым уроком в этот день была история, Полина Андреевна вошла в кабинет, стуча каблуками. На ней была чёрная блузка, в тон строгой юбки, левой рукой записывая число на доске, она испачкала рукав мелом, не придав этому никакого значения. Её дочь Инна, сидевшая за партой впереди Ани и Лиды, сегодня тоже пришла в одежде мрачных серых тонов, и вплела в свои светлые косы чёрные ленты. Всегда любопытная и общительная, она сама на себя была не похожа. Не болтала даже с подружкой, сплетницей Дашкой, а молча глядела в учебник, как будто сквозь текст.

— Давыдова, — тихонько спросила у неё Лида перед началом урока — Инна, у вас что-то случилось?

— Не лезь, — отмахнулась та — Это не твоё дело, поняла?

— Ты чего, — опешила девочка.

— Ничего, — огрызнулась Инна — Достали уже!

Произнеся это, она легла лицом в книгу, и тихо заплакала. Аня поднялась с места, и налила в стакан питьевой воды из специального фонтанчика в рекреации. Вернувшись в класс, она подошла к Инне и наклонилась над её партой, со стаканом в руке.

— Вот, попей, успокойся, — участливо предложила она, протянув девочке стакан.

— Да отстаньте вы все от меня! — выпалила та, отмахнувшись рукой от стакана, и расплескав воду.

Аня не успела отскочить, и умоляюще поглядела на Лиду, показав глазами на свои мокрые руки. Но та не совсем понимала её испуг. Только когда из-под рукавов её водолазки потёк влажный песок, отваливаясь прямо на парту Давыдовой, она вдруг поняла, в чём дело. Инна, увидав песок, подняла на Аню глаза, мокрые от слёз. Этот взгляд был полон недетской горечи, боли и злости.

— Она одежду запачкала, — пришла на выручку подруге Лида — Упала, когда торопилась в школу.

— Нет, — отстранила её Давыдова — Пусть она сама скажет, что это.

Аня растерялась, не находя, как быть.

— В чём дело, Войнова? — с нажимом спросила Инна — Неужели, я задала такой сложный вопрос?

Полина Андреевна, повернувшись к классу, увидела эту сцену, и поспешила вмешаться.

— Прекрати немедленно, — резко осекла она дочь, и поглядела на Аню, сунув ей в руки тряпку — А ты, что стоишь? Вытри парту, и сядь на место!

Та с благодарностью взглянула в её тёплые голубые глаза, ощущая себя спасённой. Учительница, будто прочтя её взгляд, кивнула одними ресницами в знак понимания, и приложила палец к губам. Аня вернулась за парту, и поглядела на неё с места с недоумением.

— Как странно, — шепнула она соседке — Мне что, уже в земном мире гелионцы мерещатся?

— У нас была тяжёлая ночь, — напомнила та — Ты в России, здесь многие люди похожи на гелионцев.

— Наверное, ты права… — согласилась девочка — Может, оттого, что они пришли в трауре, у меня такое впечатление, будто они в курсе всех этих событий. И пишут они обе левой рукой…

— Ну, и что? — пожала плечами Лида — У людей так тоже бывает, пускай и редко. А они, тем более, родственницы, поэтому обе левши. Не надумывай, зачем ты сама же себя пугаешь?

Аня незаметно прилепила горсть влажного песка обратно себе на запястье, и та слилась с телом.

— Отвлекись, — предложила ей девочка — Расскажи мне про перанцев. Тебе же в их мире нравится?

— Нравится, да не всё, — честно сказала соседке Аня — Есть кое-что, с чем ни одно цивилизованное общество мириться не стало бы. А у них это норма.

— Что? — уточнила у неё та.

— Ну, понимаешь, они… Как бы тебе объяснить, — задумалась девочка — Вот гелионцы, например, делят на высшие и низшие формы обитателей разных сфер, а перанцы сами своё же общество так разделили. У них считается, что крылатые воины стоят на ступеньку выше бескрылых земледельцев, а мелкие их собратья, и вовсе — порождения грязи. Хотя все они, насекомые одного вида.

— Так это же кастовое деление, — догадалась Лида.

— Что-то вроде того, — согласилась Аня — Только вместо жреческой касты, у них — учёная. Перанцы же никогда не верили ни в каких богов, у них даже мифов нет. Представляешь, они всерьёз думают, что наша система сформировалась из завязи, как какой-то плод, с сердцевиной и кожурой! И она живая.

Лиде вдруг вспомнилось, как Ильтен показывал ей жёлуди у молодого дуба.

— Может быть, не совсем живая, — вздохнула она — Если в её сердцевине угасла жизнь.

— Нет, системы не растут на деревьях! — возразила Аня — Это же глупость какая-то! Все знают, что это божественный механизм.

— А у нас, все знают, что Солнце находится в центре системы, — напомнила девочка.

Неожиданно повернувшись к ним с первой парты, Давыдова встряла в их разговор.

— Если у вас сейчас урок астрономии, то вы кабинетом ошиблись, — сказала она девчонкам.

— А ты, как считаешь? — спросила у неё Лида — Нашу систему сотворил Бог, или она выросла на ветке, подобно ягоде?

— А ягоду, Бог, конечно, создать не смог бы! — усмехнулась на это Инна.

Когда та отвернулась, девчонки притихли и переглянулись. Аня взяла в руки карандаш.

«Гелионцы не бывают атеистами», — написала она на полях тетради — «Они верят, что у императора власть от Матери Света, прародительницы всех богов и царей Гелионы. Кстати, Гелиона это её имя, они даже свой мир в честь своей любимой богини назвали!»

Девочки снова переглянулись, и улыбнулись друг другу.

Пароний, тем временем, пытался починить уменьшенную «Энневию», на борту своего корабля. Он сидел на полу, и разбирал её, как игрушечную, заменяя в ней оплавленные детали. Неожиданно, его портовой компьютер принял сигнал с Гелионы. Не выпуская из рук полуразобранный меркурианский кораблик, мальчик поднял глаза на экран, служивший для видеосвязи. Тот засиял, и эмблема флота на нём сменилась лицом адмирала Жаргора.

— Играешь, малыш? — усмехнулся тот, увидав его на полу — Ты и так уже доигрался. Взгляни на это!

Он развернул перед мальчиком видео на экране, и Пароний увидел, как его отца с матерью, в числе ещё нескольких гелионцев, под прицелом орудий ведут по трапу на борт огромного корабля.

— Это «Месектет», единственный борт, способный ходить сквозь сферы через четвёртое измерение, — пояснил ему адмирал — Сейчас он отправляется к Плутону, в мир Хель. Никто не увидит последнего их полёта. Их участь на твоей совести. Они оба знают, кому обязаны такой незавидной судьбой.

Пароний почувствовал, как в груди разлилась леденящая боль.

— Я не верю ни одному Вашему слову, — ответил он адмиралу.

— Тогда, может, это тебя убедит? — усмехнулся тот, и вывел ему на экран другую картинку.

Всмотревшись в изображение, мальчик увидел, как отец искромсал лазером его игрушечного кота, с которым тот спал в обнимку с первых лет жизни. Как мать выбросила в топку его парадный костюм и все наградные знаки, за победы в соревнованиях, и за отличное обучение в лётной школе…

— Они очень разочарованы в тебе, — сказал ему адмирал — Но, даже отрекшись, не смогли избежать расплаты! Я бы мог походатайствовать о них, если бы ты одумался, и привёз мне «Тандем» со своим земным другом. Возможно, тогда на борту «Месектета» стало бы двумя пассажирами меньше.

— Вам нужен «Тандем»? — наконец, понял цель его вызова мальчик.

— Советую тебе поспешить с решением, — произнёс Жаргор — «Месектет» отправляется через четыре часа, когда его полностью осмотрят, и зальют в него незамерзающую воду. Время пошло, малыш!

— А где гарантия, что получив судно, Вы просто меня не убьёте? — усомнился Пароний.

— Этого я и не гарантировал, — рассмеялся в ответ ему адмирал, и прервал с ним связь.

Пароний отложил «Эннэвию» и поглядел на «Тандем», тоже оставленный на борту его корабля.

— Что ж, адмирал, — решительно произнёс он — Раз Вы не даёте гарантий, то и я выполню лишь часть этой сделки. Хотите каменный диск, я Вам его отвезу. Но один… Посмотрим, как Вы его заведёте!

Отдав команду бортовому компьютеру закрыть шлюзы и приготовиться к взлёту, он поднялся на мостик. Для начала, он решил отдать Ане «Эннэвию», на случай, если они больше не увидятся. Она училась в одной школе с Лидой и Денисом, поэтому узнать её местонахождения было не сложно.

— «Митра», — обратился он к своему кораблю — Найди в земном мире ближайший паштарский маяк.

Маячков в одном только городе, где учились ребята, было обнаружено 19, но лишь один из них сейчас находился в здании средней школы. Пароний взял курс на него, и его корабль вскоре завис над крышей, в поисках знаков посадочной площадки для частных летательных аппаратов. Не найдя таковой, он сам выбрал подходящий участок крыши, и посадил «Митру» вручную.

— Кирпич, — сказал он бортовому компьютеру, и тот передал на отражающую поверхность корабля наиболее подходящий образ.

Покинув борт, Пароний поглядел на него снаружи, убедившись, что тот с виду ничем не отличается от кучи аккуратно уложенных кирпичей, и стал искать, как спуститься в здание. Дверь на крышу не запиралась, потому что отсутствовала, так что эта задача оказалась не такой уж и сложной.

— Мальчик, ты из какого класса? — остановил его в коридоре какой-то мужчина, ухватив за плечо.

— Вы знаете Дениса? — задал мальчик встречный вопрос незнакомцу.

— Какого Дениса? — уточнил тот.

Пароний попытался вспомнить, как его называла Лида, когда искала их на борту «Амона».

— Бубен, — громко произнёс он — Денис Бубен.

— Господи, как же счастливы те, кто его не знает! — с выдохом протянул мужчина — А ты ему кто?

— Его брат, — ответил Пароний, сам от себя такого не ожидая — Мне очень нужно ему кое-что отдать.

— У них сейчас история, кабинет этажом ниже, — подсказал ему тот, поправляя очки — Там найдёшь, если умеешь читать. И скажи Бубнову, что если из моего кабинета ещё раз пропадет, хоть какой-нибудь реагент…

Очевидно, это был их учитель химии. Поблагодарив его, Пароний поспешил вниз по лестнице, и разыскал кабинет истории. Стучаться он не умел, поэтому просто открыл дверь, и поглядел на ребят, в поисках товарища. Но в глаза ему сразу бросился печальный взгляд девочки с первой парты.

— Пароний? — вырвалось у неё вдруг само собой, и она тут же прислонила ко рту ладонь, а печаль в её голубых глазах сменилась испугом.

Но ещё больший ужас мальчик увидел в глазах учительницы. Та не растерялась, и тотчас же вывела его за дверь, выйдя с ним. Аня и Лида проводили их взглядом. Денис же, которого Пароний искал, сладко спал, уложившись локтями на парту, поверх тетради, а его верные товарищи старательно прикрывали его от училки, стараясь при этом не разбудить. Сосед по парте, Антонов, даже поставил перед его головой на парте раскрытый учебник, чтобы с виду казалось, будто он просто читает. Но, когда историчка вышла за дверь, тихонько толкнул друга в бок.

— Оставьте нас в покое, — по-гелионски процедила она за дверью, в лицо мальчику, глядя на него глазами волчицы — Мы не виноваты в том, что его люди приняли решение сдаться! Мой муж погиб, оставшись верным своему воинскому долгу. Что вам нужно от нас?

— Я… Не ожидал вас тут встретить, — ответил Пароний — Простите, свет Пламения…

— В этом мире меня зовут Полина Андреевна, — процедила та.

— Я искал не вас…

Когда она ослабила хватку, Пароний продолжил, поправив на себе одежду, что дал ему Денис.

— Клянусь, я думал, вы со свет Инкидой на Гелионе, — сказал он, убедительно глядя ей прямо в глаза.

— Мы покинули эту сферу с началом войны, — ответила Пламения — Как только моего мужа призвали, я взяла корабль, и увезла дочь в земной мир. Инкида ни в чём не виновата, она очень переживает. Тем более теперь, когда стало известно, что он погиб. Что вам нужно от нас?

— Я пришёл к Денису… И к Ане.

— К меркурианке?

— Да…

Пароний показал ей «Эннэвию», разжав кулак.

— Так ты… — догадалась Пламения — Подожди, ты дружишь с девочкой из Торады?

— Хотел бы, — вздохнул Пароний — Но она сердится на меня.

— Не сержусь, — вступила в их разговор Аня, выйдя за дверь кабинета.

Лида крепко держала её за руку, как сестра.

— Я не сержусь на тебя, — повторила она — Просто… Гелионцы убили мою семью.

— Нашу тоже, — вздохнула Инна, подойдя к ним из-за спины.

Следом вышел Денис, потирая заспанный глаз, и поглядел на Давыдову.

— Когда успели? — спросил он — Неужели, они уже здесь?

Та опустила глаза и зарделась, но без улыбки, что смутило не только мальчика, но и всех.

— Мы были счастливой семьёй, мама, папа, и я, — сказала им Инна, прикрыв дверь в кабинет — Потом началась война. Я сказала папе, что эта война нужна только императору Гелионы, а не нам, не нашей семье, и не нашей сфере. Из-за меня он ударил маму, и крикнул, что она меня плохо воспитывает. Когда он ушёл на войну, я знала, она закончится, и всё будет, как раньше. Ведь ничьи времена не вечны, и все эти правители и эпохи… Они проходят! У меня же мама учитель истории, я ждала!

Она вдруг прервалась и заплакала. Лида не удержалась, чтобы обнять её, и та прильнула к её плечу мокрыми глазами.

— Ждала мира! Я хочу мира! Ненавижу эту войну! — плакала Инна — Почему Солнце не может просто светить Тораде, и остальным мирам?

Потом она повернулась к Паронию, глянув на него искоса, с серьёзным упрёком.

— Зачем ты сюда прилетел? — спросила она — Тебя послали за нами?

— Нет, свет Инкида, — заверил тот девочку — Я даже не ожидал вас тут встретить, честно!

— Не бойтесь, никто вас отсюда не заберёт, — сказала Лида однокласснице и учительнице — Пароний наш друг, он не выдаст вас властям Гелионы. Ему и самому теперь им лучше не попадаться.

— Он больше не в рядах солнечного флота, поверьте нам, — подтвердила её слова Аня.

— Это так, — сказал Пароний — Но на Гелиону мне сегодня всё же слетать придётся. Я заглянул в школу по пути к Солнцу, чтобы вернуть кое-что.

Он протянул Ане её кораблик.

— Прости, до конца починить его у меня не получилось, — признался мальчик — Сама понимаешь, это всё-таки не велосипед, и даже не автомобиль.

— Стой, зачем тебе к Солнцу? — не понимала та — Ты же сам говорил, что тебе там больше не рады!

— У них мои родители, — ответил Пароний — Если я не появлюсь там в течение четырёх часов, их обоих отправят на «Месектете», в глубь системы, к сфере Плутона.

— Но как ты собираешься остановить «Месектет»? — спросила Пламения — Он уже на пути в мир Хель, на своей четырёхмерной трассе, и трёхмерным мирам его даже не восприять, как и ему их тоже!

— Мы видели его взлёт в новостях ещё утром, — продолжила за ней дочь.

— Значит, этот негодяй Жаргор, показал мне запись, — процедил Пароний — Решил обмануть меня, как ребёнка! А я повёлся!

Теперь ему было невыносимо стыдно за то, что он едва не купился на такую простую уловку.

— Мы всегда смотрим новости с Гелионы, — сказала Пламения — Сегодня узнали о сражении на Паштаре, в котором погиб мой муж. Я сразу связалась со свекровью, она стала меня успокаивать, говорила, что нас не тронут, ведь он погиб, как герой, а не сдался в плен. Но мне всё равно очень страшно за нас с дочерью.

Денис, который только теперь начал понимать, что к чему, поглядел на Полину Андреевну и её дочку, эту зубрилку, Давыдову. По его лицу было видно, как ум упрямо отказывается верить в то, что они гелионки.

— Подождите, так вы что же, семья генерала Спикула? — спросил он, не скрывая своего удивления.

— Ты-то, когда успел с ним познакомиться? — не понимала Инна.

— Вчера, на Паштаре, — пояснил ей Денис.

Та с изумлением поглядела на него, а затем на Лиду.

— Ты тоже была знакома с моим отцом? — спросила она.

— Нет, к счастью, нет, — ответила девочка — Но об этом сражении знаю. Прими мои соболезнования.

Пламения приоткрыла дверь и заглянула в класс. Ученики тотчас притихли, и прекратили возню за партами, решив, что урок всё-таки состоится. Но учительница снова прикрыла дверь.

— Я должна идти, — сказала она Паронию — Если хочешь, я отпущу с урока твоих друзей, чтобы они помогли тебе найти «Месектет» и спасти родителей. Но учти, это не такая простая задача. Ты ведь знаешь, что это за корабль?

— Я видел его лишь раз, и то не весь, — честно ответил мальчик — Только трап ко входу. А сам он мне показался намного крупнее…

— О, — протянула Пламения — Ты даже не представляешь, насколько! «Месектет» это самое огромное судно в истории Гелионы, его размеры сопоставимы с мегаполисами Земли! Я тебе о нём расскажу, чтобы вы имели представление, за кем собираетесь гоняться, аж по пяти мирам!

Она отвела ребят в сторонку, к фонтанчику, приподняла рукав своей блузки и развернула перед ними в воздухе движущуюся голограмму над экраном своих наручных часов. Изумлённые дети увидели два ярких шара разной величины, один из которых был примерно вдвое крупнее другого. Те вращались вокруг общей оси, продвигаясь по ней вверх и вниз.

— Это и есть «Месектет», — пояснила Пламения — Так он выглядит в полёте, со своим дозаправщиком, для нашего, трёхмерного восприятия. А для четырёхмерного, в которое он перейдёт, чтобы пройти сквозь своды миров, как сквозь стены, он станет примерно… Таким.

Она провела пальцем по экрану часов, и картинка сменилась. Теперь это были уже не шары, а какие-то выворачивающиеся наизнанку капли, внутренняя часть которых, вырываясь наружу, сама становилась внешней.

— Диаметр самого корабля равен семидесяти километрам! А у его попутчика около тридцати. За счёт силового поля, между ними возникает взаимное вращение, — продолжала Пламения — Они кажутся гладкими шарами, или гипперсфероидами, когда движутся, хотя на самом деле, это не так.

Нажав что-то на браслете часов, она показала им эти объекты без силового поля, и те приобрели форму полуколец, высоких и плоских, как стены с окнами. Теперь на них отчётливо просматривались отверстия и мелкие огоньки.

— Попасть снаружи на борт можно, через дейтериевые двигатели, например, — сказала Пламения — Но, ни одному кораблю никогда не угнаться за «Месектетом»! Никакие приборы не способны его зафиксировать, пока он не перейдёт из четвёртого измерения опять в третье. Его же путь, полностью, от начала и до конца, пролегает там… Это позволяет ему легко преодолевать небосводы миров, не используя шлюзы, и не замедляясь в горячих слоях, что бы ни было между ними: вода ли, плиты, или густонаселённые города.

— Мы догоним этот корабль, — решительно произнёс Денис.

— Проще уж, нам сразу на Плутон телепортироваться, на поверхность самого шлюза, и дожидаться «Месектет» там, — предложила Аня.

Пламения свернула голограмму, и глянула на стрелки своих наручных часов.

— Мама, можно я полечу с ними, чтобы они нигде не ошиблись, — вызвалась Инна.

— Ни за что, — запретила та — Хочешь, чтобы я осталась совсем одна во Вселенной?

— Твоя мама права, — сказала девочке Аня — Ты нужна ей здесь. Поверь, у тебя сейчас более важная миссия в земном мире, чем у нас в космосе!

Попрощавшись с ней и учительницей, друзья поспешили на крышу школы, где Пароний оставил свой корабль. Плоская крыша с резиновым покрытием была прекрасной посадочной площадкой, но мальчики сомневались, что резиновый слой на ней не расплывётся при взлёте, ведь «Митра» всегда весь светился, как пламя, когда взлетал!

— Как ты вообще нас нашёл? — недоумевал Денис.

— У меня корабль-разведчик, — напомнил мальчик — А у тебя маячок при себе. Это было не сложно!

— А долго лететь до Плутона? — поинтересовалась Лида — То есть… Я хотела спросить, насколько он далеко? Мы ведь привыкли считать…

Аня поглядела на неё.

— До границ ледяной сферы от вас, всего-то, около пяти тысяч километров, — сказала она — Но лететь было бы трудно, если пересекать на пути туда все миры.

— Плутон и сфера Хель, проход в которую он собой закрывает, находятся далеко от вас, — согласился Пароний — Но, это не значит, что там корабли не ходят! Земное судно «Тандем» просто обязано там побывать, обогнав даже «Месектет», главную гордость солнечного флота, и утереть нос Жаргору.

— Ещё как утрём! — поддержали его товарищи — На Плутон! Догнать, и перегнать гелионцев!