Между Солнцем и Плутоном

Глава 19. Золотое дно

Мурс подбросил Дениса до дома, высадив во дворе, и тот без труда взобрался по дереву к окну своей комнаты.

— Лазаешь ты не хуже меня, — сказал ему снизу анбаст — Ну, до встречи! Спасибо за сувенир!

— А тебе, за экскурсию, — поблагодарил его на прощание мальчик.

Юркнув в окно, он разулся, снял одежду и, не зажигая свет, босиком подкрался к своей кровати. На часах был уже пятый час, но светать ещё даже не начинало. Денис натянул на себя одеяло и почти сразу уснул, впечатлённый всем тем, что видел на Земном шаре. Ему снилась речка с кисельными берегами, звери и птицы в цветущих зарослях, и удивительное дерево на вершине горы, покрытой лозой его свисающих длинных веток. А потом, в его дивном сне, над ним вдруг возник с неба страж Ридван и грозным голосом произнёс: «Ты что, пылесосил ночью? И ковёр выбил, что ли?»

Денис вздрогнул и тут же проснулся, увидав изумлённые лица опекунов. Те стояли у изголовья его кровати, глядя на него сверху. В комнате было светло, яркие лучи восходящего солнца струились сквозь тюль, но в них не сверкала ни одна пылинка, которые обычно всегда роились в воздухе на рассвете. Мальчик понял, чем так удивлены его тётя и дядя. Он и сам удивился не меньше их, когда привстал и осмотрел пол. На ковре посреди его комнаты рисунок сделался вдруг таким ярким, как будто его подкрасили! В углах не было ни соринки, под столом — ни клочков, ни обрезков бумаги, ни стружек от карандаша, ни пятен от клея, ни крошек… Только его школьная сумка почему-то валялась раскрытая на полу, хотя он точно помнил, что застегнул её и оставил на стуле. Отодвинув в сторону одеяло, Денис свесился с кровати и заглянул под неё. Там по-прежнему было полно всевозможного хлама, от старых игрушек, до книг и пропавших носков. И, среди всего этого хаоса, притаился гантелевидный робот-уборщик, подаренный ему вчера на «Амоне». Увидав его, мальчик понял кто проявил инициативу, а тот, будто отозвавшись на его мысли, мигнул ему одним из своих окуляров.

— Не пылесосил, а подметал, пол протёр, — объяснился Денис — А ковёр я мокрой щёткой почистил.

Его тётя, решив, что он ищет тапки, подвинула ему их носком ноги от порога.

— Лунатизм? — предположил её муж, вопросительно глядя на племянника.

— Нет, я просто подумал, что если за ночь тут приберусь, может, вы мне телек разрешите посмотреть в выходные? — выкрутился тот, и наигранно растянулся перед ними в улыбке.

— Размечтался! — в один голос отказали ему в этом опекуны.

— Эх, — вздохнул мальчик — Ладно, ну, хоть позвонить-то, дадите?

Он мастерски умел ими манипулировать, и давно знал, что просить надо начинать с того, что точно не разрешат, а не с того, что тебе нужно на самом деле.

Лида была в это время уже в огороде, мама подняла её ещё до восхода солнца. Сгребая в кучки неперегнившую за зиму траву на участке, девочка увидала, как соседка машет ей, высунувшись из окна. В руке у той была телефонная трубка, и Лида поняла, что им кто-то звонит. Но кому могло прийти в голову звонить в восемь утра, в субботу, да ещё через соседей?

— Что, маму позвать? — с опаской спросила она, подозревая неладное.

— Да нет, это тебя, — ответила соседка — Мальчишка какой-то. Иди живее, у меня тут молоко на плите!

Перемахнув на соседский участок через символическое заграждение из покрашенных известью автомобильных покрышек, Лида подбежала к окну и ухватила телефонную трубку.

— Бубен, ты спятил, звонить нашим соседям в такую рань? — напустилась она на одноклассника — И откуда вообще у тебя их номер?!

— Он в твоём дневнике указан, — рассмеялся Денис — Как и твой адрес.

— А дневник-то мой к тебе как попал? — недоумевала Лида.

— Я с ним со среды хожу, как и ты с моим, — рассмеялся мальчик — Они так похожи, что Анька тогда их спутала, когда нам отдавала. И мне уже вторая «двойка» от Гидры из-за тебя прилетает! Но ты не парься, я их сотру. Главное, теперь есть предлог для предков, чтоб нам с тобой пересечься. Я тебе такое расскажу, рухнешь просто! Если мне, конечно, удастся уломать предков…

Тем временем, Ильтен со своими помощниками, развезли синих птиц по всему острову Сент-Мари, выпустив их там в разных местах попарно.

— Это последняя парочка, — сказал он Крикосу, открывая клетку — Мы здесь уже три часа, а ты до сих пор не рассказал, как моим собратьям выбраться из нашей, для всех общей клетки? Может, теперь покажешь мне этот лаз, проводишь туда?

— Твой корабль для этого не подойдёт, — ответил тот — Покинуть систему сфер можно лишь пролетев вместе с проходящим сквозь неё осевым потоком внешних энергий. Там, под Южным Крестом, где он проникает сквозь ледники Антарктиды в подземный мир, и сквозь сферу Кетаны под нею, ещё и ещё глубже, есть тёмный-претёмный мир, с глубоким морем Лакрим.

— Морем слёз? — переспросил Протор, переведя название с гелионского на ракунский дословно.

— О, нет, не слёз, — разубедил его Ильтен, который понял, о каком море тот говорит — Не слёз, а очень активных соединений различных аминокислот с энзимами, то есть, лакриматора.

— Матерь света! — ужаснулся учёный, представив — Какой же там стоит запах?

— Такой, что к нему невозможно приблизиться, не защитив органы дыхания и глаза, — согласился с ним Ильтен — Это самое южное море Ракуны. Удивительной особенностью его является зеркальное дно. Оно из древнего полуорганического стекла, но снаружи, как будто покрыто золотом.

— Так и есть, — заверил его в этом Крикос — Именно под ним находится золотая скорлупа всей вашей системы сфер!

Ильтен присел на траву и схватился за голову.

— Это что же, получается? — произнёс он — Мы столько веков искали выход, а он всё это время был прямо у нас под ногами?!

— Ваши корабли всё равно не способны проникнуть сквозь этот наружный слой, — сказал ему, будто утешая, Крикос — Там давно нет никаких пор. Теперь всё покрыто золотом, из-за него плод вселенского древа не дышит, и не получает внешних энергий для своего развития. Поэтому и погасла ваша центральная звезда Яр. И угасала она, по мере того, как поверхность плода покрывалась этим золотым слоем. Сегодня остался лишь этот лучик, центральный, идущий от черенка к острому концу вашего орешка.

— Черенок, — догадался ракунец — Это что, под смоляным вулканом у нас на севере?

— Да, возможно, ты видел там возгорания в его бесчисленных кратерах, которые происходят, будто сами собой, не из-за чего, — объяснил ему Крикос — Это случается всякий раз, когда мы, в своих электрических оболочках, попадаем в вашу систему с ветки. По течению ведь намного проще передвигаться. Так и наружу выходить лучше по течению, а не против него. Но всё равно, не на твоём корабле. Он же не выдержит этих энергий, не может пройти сквозь скорлупу по четвёртому измерению, и настолько мощное электрическое поле создать вокруг себя не способен!

— Может, земные диски, на подобие «Тандема», способны их выдержать? — предположил Протор.

— Я не знаю, о каких земных аппаратах ты говоришь, — произнёс алисид — Но чувствую, что как раз в земном мире и есть корабль, который может пройти вдоль осевого луча. Я покажу, где он.

Ильтен тут же воспрял, и позвал их на борт, занося туда же последнюю птичью клетку.

Полковник Лучер знал о способе проникновения алисидов под скорлупу, от пленных, которых он допрашивал в сфере Торады. Но сейчас эти знания ничем не могли помочь, потому что точно таким же образом, алисиды проникали и в другие позолоченные плоды вселенского древа. Его дух парил над сетью нитевидных веток, усыпанных такими орешками, над которыми роились паразиты в своих шаровидных электрических оболочках. Отдельные алисиды покрывались ими лишь перед тем, как проскользнуть под черенок плода, и никакие корабли для этого им не требовались.

— Похоже, они переходят в четвёртое измерение, чтобы проникать внутрь, — догадался Лучер — Вот откуда у солнечного флота появилась эта новая технология, опробованная на «Месектете»!

— Ты нашёл свой дом? — поинтересовалась у него Марух.

— Пока нет.

— Не спеши, нам с тобой торопиться некуда.

А вот Денис очень торопился обо всём рассказать Лиде, и Ане тоже, а ещё Инне и, конечно же, своей банде. Ну, как было не похвастаться тем, что побывал в эдемском саду, с говорящим котом, и встретил там старых приятелей? Но ответ его опекунов был железным, хотя и вполне понятным.

— Не беда, поменяетесь в понедельник, — сказал ему дядя — Домашнее задание у вас там всё равно одинаковое, да и оценки, как я гляжу, тоже.

— Не удивительно, что её родители не заметили разницы, — смеясь, согласилась с ним супруга, листая дневник Лиды — Эта Гулина даже пишет так же размашисто, как и ты! Но как мы не увидели, что тут родительская подпись другая?

— А часто вы у меня дневник проверяете? — усмехнулся на это мальчик — Её мама и ваших подписей не увидела, потому что их нет! Ну, может, я всё-таки съезжу к ней быстренько?

— Быстренько? — изумилась тётя, взглянув на адрес ученицы — Это же в пригороде! Кого ты провести хотел, безобразник?

Одним словом, затея с предлогом не удалась, и Денису поручили самую отвратительную работу для мальчика — стирку. Причём, далеко не штанов и футболок, а занавесок из тюля, потому как его тётя решила, что уже пора помыть к лету окна.

— Раз уж, ты эти дни дома, — сказала она — Ты этим и займёшься. А заодно, шторы выстираешь, и сразу же их развесишь.

В общем, день у него намечался не самый красочный. Его друзья, будто почувствовав это, пришли к нему во двор, где он увидел их, когда домывал окно в своей комнате.

— Эй, Бубен! — крикнул ему снизу Тёмка — Ты выйдешь?

— Да я бы рад, — отозвался тот — Но меня наказали на все выходные, так что, ни за что не отпустят.

— Давай мы тебя отпросим? — предложил Максим.

— Не сможете, — вздохнул Денис — Я уж, сам как-нибудь. Моим ведь, не привыкать!

Решившись на побег из-под домашнего ареста, он сунул в карман свой проездной, взял в зубы дневник Лиды и вылез в окно. Спустился по дереву, спрыгнув с его самой нижней ветки, и уже на траве потерял равновесие, чем очень развеселил ребят. Те были горды за него, и рады.

— Бубен! Вот это ты дал! — с восхищением смеялись они на разные голоса — Сам не убился, так теперь тебя предки убьют, за такое!

— Не убьют, — отмахнулся тот дневником, поднимаясь с грязной сырой травы — А они, чего ожидали?

Мальчишки, радостной шумной ватагой, тотчас же поспешили покинуть двор. Денис был счастлив тому, что теперь можно ничего от них не скрывать, и позвал их за собой на автобусную остановку. По пути в пригород, он в подробностях рассказал друзьям о том, как к нему ночью забрался анбаст, и как катал его на своём невидимом корабле по Земному шару, и обо всех тех приключениях, что их ожидали там.

— Ты уверен, что тебе это не приснилось? — не верил Ромка.

— Ты слушай дальше, — осёк его Денис — Когда я вернулся, дома меня ждал приятный сюрприз.

Похоже, мальчишек не так впечатлили его рассказы о кисельных берегах, синих птицах, деревьях, оленях и обезьянках, как то, что у него под кроватью поселился робот с инопланетного корабля, который, к тому же, сам наводит порядок в комнате.

— Наверное, он расценил мои слова, как команду, — предположил Денис — Когда я сказал Мурсу, что меня ждёт уборка, он принялся за неё, как только мы улетели.

— Ты же говоришь, он промок, и был безнадёжно испорчен? — не понимал Артём.

— Ну, наверное, высох, и снова работать стал, — пожал плечами Дениска — Откуда мне знать, как эти роботы у гелионцев устроены?

В этом же направлении, только значительно выше, над густыми серыми облаками, сейчас летел треугольный корабль Ильтена с двумя пассажирами на борту.

— Как ты почувствовал это место на таком расстоянии? — поинтересовался Протор у алисида.

— Там, откуда наш вид, это расстояние сочли бы ничтожно маленьким, — напомнил тот — Мы можем друг друга чувствовать, находясь на разных ветвях вселенского древа. А между ними расстояние такое, что тысячи твоих жизней не хватило бы, чтобы преодолеть его на таком корабле, как этот.

— Подожди, ты сказал, чувствуете друг друга? — насторожился Протор — Я не ослышался? Значит, там есть кто-то из ваших?

— Да, — совершенно спокойно ответил Крикос — Я слышу его сердце, оно полно досады и злости.

Ни о чём не подозревавшая Лида, вошла в теплицу с лопатой и граблями, делая вид, что принялась за работу и там. Войдя в облако, которым теперь со стороны выглядел гелионский корабль, она смогла увидеть его настоящие очертания.

— Может, внутри посидеть? — поёжилась она, взглянув на дверь, которую никто изнутри не запер — Ну, не стоять же мне тут, с граблями, пока мама поглядывает в окошко, не убежала ли я гулять!

Её мама, конечно, поглядывала, и прекрасно видела, как Лида заходила в теплицу. Но караулить её у окна, конечно, не собиралась: у неё и самой, с утра было полно разных домашних дел. Поэтому, она пропустила момент, когда на участок через забор пробрались мальчишки. Нигде не найдя Лиду, Денис решил всё же постучать в дом — войти сразу через калитку он, само собой, и не подумал. Его банда, тем временем, притаилась за домом, присев ниже окон, за лысыми кустами малины.

— В теплице она, — сказала мальчику мать — А ты, кто такой у нас?

— Я её одноклассник, — ответил тот — Денис Бубнов. Мы…

— Это не важно, сегодня она не гуляет, — не дала ему договорить женщина — Если помочь ей хочешь, бери вон, лопату, да иди, помогай. А с огорода, с ней вместе, чтобы ни шагу!

— Ладно, — протянул Денис, покосившись на лопаты, составленные у крыльца.

Взяв одну, он направился к теплице, и мальчишки, пригибаясь под кустами, последовали за ним.

— Вот это место, — указал Ильтену алисид, протянув к дисплею цепочную лапу.

Тот увеличил картинку, и посмотрел, на что именно Крикос ему показывает.

— О, да тут прекрасная посадочная площадка, — отметил Протор, увидав огород — Может, у них тоже есть семейный летательный аппарат?

— Это вряд ли, — помотал головой Ильтен — Но, давайте снижаться.

Его треугольный кораблик бесшумно и плавно приземлился на участке у дома Лиды, до заикания испугав её соседку, которая как раз вышла на крыльцо и звала кота. Увидав, как из инопланетного корабля выбирается серый пришелец, в компании какого-то огромного металлического паука, она громко вскрикнула, и упала без чувств на ступенях дома. Видевший это Протор, перемахнув через шины, разделяющие два участка, подбежал помочь женщине. Ильтен, поняв, в чём дело, сразу же отослал свой корабль в вышину неба, ждать возвращения экипажа там, в кучевых облаках.

— Пойдём, пока нас ещё кто-нибудь не увидел, — поторопил его Крикос, показывая, куда идти.

— Вы идите, я вас потом догоню, — кивнул им с соседского участка Протор, оставшись с женщиной, которую пытался привести в чувство.

Когда та открыла глаза, алисид и ракунец уже скрылись в теплице, заполненной белым паром.

— Кто Вы? Вы тоже видели, да? — спросила Протора соседка Лиды.

— Да, видел, как Вы потеряли сознание, — ответил тот, помогая женщине встать.

— А корабль, и жутких существ, как из передач про пришельцев? — уточнила та, но сразу опомнилась и смутилась — Простите… Погода сегодня резко сменилась, вот я таблетку с утра от давления-то и выпила. А как на воздух выбежала, у меня в глазах потемнело.

— Бывает, — посочувствовал ей гелионец — Вы поосторожнее в другой раз.

— А с Вами-то что? Батюшки! — изумилась женщина, заметив его изорванную одежду.

— Ничего страшного, за котом на дерево лазал, вот и свалился, — объяснил Протор.

И так удачно, именно в этот момент, на голос хозяйки подошёл её тощий косматый кот, и потёрся не о неё, а почему-то, о ноги гостя.

«Да что они все, сговорились?» — недоумевал про себя учёный — «Может, от меня пахнет чем?»

— Ой! Барсик! — радовалась хозяйка кота — Это Вы его с дерева, значит, сняли?

Протор молча кивнул, сделав шаг в сторону от её мурлычущего блохастика.

Ильтен и Крикос, тем временем, уже обнаружили корабль, на борту которого, к своему удивлению увидели пятерых ребятишек.

— Как вы нас тут нашли? — не понимал Денис.

— Ой, привет, Ильтен! — обрадовалась Лида, обняв ракунца.

— Вы что, знакомы? — удивились мальчики, отступив от серого существа, один вид которого вселял в них необъяснимый ужас.

А вот Лиду, куда сильней испугал алисид, когда она заметила его у ног Ильтена. Схватив лопату, девочка замахнулась, целясь копалом в лапу этого цепочного паука, но Денис остановил её руку.

— Его зовут Крикос, — представил он ей алисида — Это его Протор вырастил тогда из звена.

— Вот из такого, — подтвердил его слова гелионец, тоже поднявшись на борт, и подобрав на мостике погнутое золотое звено.

— Наверное, это часть того, что осталось от капитана, — предположил Максим, показав глазами на груду цепей и разломанный защитный костюм, у стены корабля.

— Самая важная часть, — многозначительно произнёс Протор — Её надо уничтожить.

— Крикос, это и есть то сердце, которое тебя сюда позвало? — уточнил Ильтен у алисида.

— Да, и ему очень страшно, он злится на меня, и на вас, — произнёс тот.

— Понимает, значит, что в этой системе для них всё кончено, — усмехнулся Протор.

— Кладите на пол, сейчас всё закончится и для него, — сказал Денис, забирая у Лиды лопату.

Звено под метким ударом копала разлетелось на части, и Крикос ясно ощутил ужас и боль своего собрата в последний миг его жизни. Обхватив цепочними лапами ногу Протора, он прильнул к ней, и тихо скрипел звеньями возле самого своего сердца.

— Давайте взлетать, — поторопил его тот — Пока та впечатлительная особа не позвала хозяев участка. Она могла видеть в окно, как я заходил сюда.

— Что?! — ужаснулась Лида — Наша соседка вас видела? Она же всё моей маме расскажет!

— А как мы взлетим? — не понимали мальчишки — Кто-нибудь умеет управлять этим кораблём?

— Отец учил меня летать на всех кораблях солнечного флота, — ответил Крикос.

— Они очень быстро учатся, — пояснил Протор землянам и их ракунскому другу.

— И куда же мы полетим? — поинтересовалась Лида.

— Наружу, — радостно произнёс Ильтен — За пределы системы сфер!

Там, куда они устремились, было тихо, светло, от сияния звёзд внутри ещё не позолоченных плодов вселенского древа. Лучер почти потерял надежду отыскать среди всего этого множества систем ту самую, в которой его ждали жена и сын, друзья и, конечно, враги, с которыми он ещё не закончил. Марух терпеливо следовала с ним вместе от ветке к ветке, от грозди к грозди, молча и умиротворённо разглядывая системы в золотой скорлупе, и в прозрачной.

— Подумай о своих близких, оставшихся там, может это тебе как-то поможет? — подсказала она душе, которую ей предстояло сопроводить.

— Я только о них и думаю! — заверил её Лучер.

— Нет-нет, я знаю, о чём ты думаешь, — возразила Марух — Ты думаешь о колониях алисидов, как бы избавить от них древо нашей вселенной. Поэтому твои мысли и чувства разбросаны среди всех его плодов. Не забывай, что великое начинается с малого. И каждое из этих семян может стать молодым деревцем, если уцелеет. Возможно, именно ваше, придёт на смену тому, на котором оно росло.

— Но как? — в отчаянии спросил её Лучер — Как освободить его от этой дряни, под которой зачахла его звезда?

— Она вовсе не зачахла, — ответила та с улыбкой — Просто ослабла настолько сильно, что перестала питать вас своим живительным светом, которого ей самой сейчас очень недостаёт. Но к ней ещё могут вернуться силы, и тогда, лёд сферы Хэль растает, и ваше звёздное небо, заключённое в нём, совьётся вокруг неё, как спираль.

— И за ним, все увидят центральное солнце, день настанет прямо посреди ночи, для всех и сразу, теперь уже навсегда, — продолжил за ней Лучер.

— Ты тоже слышишь мои мысли? — удивилась Марух.

— Нет, — усмехнулся полковник — Мне показалось, ты цитируешь пророка Корония.

Корабль адмирала Жаргора, «Мот», с легкостью преодолел расстояние в каких-то 18000 км над водой и сушей земного мира, и стал снижаться над каменистой равниной самого холодного земного материка, войдя в поток Южной полярной оси. Внизу, прямо по курсу, Лида, к большому своему удивлению, увидела склоны, сплошь поросшие жёлтыми цветами, и ключ, бьющий там прямо из скалы, и питающий корни неизвестных ей низкорослых растений.

— Это что, Антарктида? — удивилась она — А где снег?

— Это центр материка, — пояснил ей Ильтен — Пингвины не случайно уходят сюда зимовать каждый год. Тут тепло, всё растёт, цветёт, ползает, прыгает и летает. Благодаря живительной силе этого луча, поступающего извне…

— Выходящего здесь наружу, — поправил его Крикос, и перевёл корабль в четвёртое измерение, в котором детям с их трёхмерным восприятием не было видно на дисплее уже ничего, кроме вспышек света и неясных движущихся теней, быстро менявших длину и форму.

Без шлюзов, и без каких-либо проходов, отверстий и дыр, «Мот» прошёл сквозь земной свод, искажая на своём пути пространство и время, и очутился в сфере Кетаны, прямо над червоточиной, ведущей в родной мир Ильтена. Там, перейдя в трёхмерное измерение, корабль покрылся мощным электрическим полем, со стороны сделавшись похожим на большой светящийся шар. Чёрная пасть Ракуны проглотила его, точно пилюлю, и выплюнула уже на другой стороне свода, над кривым серповидным морем, затянутым жёлто-зелёными облаками. В облаках, корабль скинул с себя электрическую оболочку, не то, в целях экономии энергии, не то, из каких-то других соображений.

— Вот оно, наше море Лакрим, — показал друзьям Ильтен, когда «Мот» миновал облачный слой.

— Кто хочет искупаться? — подмигнул детям Протор, и ехидно добавил — Болеть никогда не будете, если выживете, конечно. Там такая ароматерапия, что на всю жизнь хватит!

Денис поглядел на Лиду, а потом повернулся к мальчишкам.

— Лукоморье, — сообразил он — Совсем, как у Пушкина.

— А дуб где? — не понял его Максим.

— Дуб? — рассмеялся Ильтен — Наконец, мы его увидим! На Ракуне начнётся новая эра, когда я всем собратьям там расскажу, как покинуть систему сфер!

Пока тот радовался, точно дитя, Крикос молча направил корабль к волнам, и тот погрузился в тугие желтовато-белые воды, подобные жидкому блинному тесту, полупрозрачному, как молочная сыворотка. В толщах тех вод, ребята увидели густые заросли синих водорослей, похожих на шары с длинными усами и листьями. Корни их тянулись в самую бездну, так глубоко, что казалось, будто все они сходятся там в одной точке. Но, чем глубже «Мот» погружался, тем реже и реже встречались ему на пути те растения и их корни, пока не исчезли совсем, и не стало ясно, что до дна они не дотянулись, как ни старались. На глубине вода была прозрачной, и яркие бортовые огни гелионского судна уже освещали дно. Казалось, оно уже близко, но Ильтен напомнил пилоту, что это, не более чем иллюзия, ведь поверхность у него зеркальная, поэтому так блестит.

— А почему «Мот» в нём не отражается? — тут же спросил Артёмка — Если мы приближаемся к зеркалу, значит, должны видеть в нём свой корабль.

— Если возьмёшь мощный бинокль, может быть, и увидишь, — сказал ему Ильтен — Моря Ракуны в десятки раз глубже земных океанов, и даже на такой скорости, мы не скоро достигнем дна. А за ним ещё свод, и золотой слой, неизвестно какой толщины, снаружи.

— Это не важно, — заверил его Крикос, и снова перевёл корабль в четвёртое измерение.

Воды расступились, и расстояние до дна сделалось обратным само себе, таким образом, теперь стеклянный свод, будто поменялся местами с судном, оказавшись далеко-далеко позади него. Крикос зажёг вокруг корабля электрическую оболочку, и мощный поток энергии вынес его наружу, сквозь скорлупу, которая тоже осталась далеко позади, в мгновение ока.

Лучер увидел, как из одного позолоченного плода сверкнул луч, и со стороны его острого кончика показался светящийся шарик, крошечный, как пылинка, но ослепительно яркий. На его свет тотчас подползли огромные колонии цепочных созданий, облепивших тот плод. Они потянулись к кончику с ветки, точно какие-то микроорганизмы, почуявшие еду. Вылезли на плод, накрыв его, как волна цунами, с клубящимися в ней осьминогами. Эта яркая пылинка явно чем-то их привлекла. Ни на одном из плодов, Лучер ещё не наблюдал подобного поведения алисидов. Они так оживились, а крохотный светящийся шарик, будто заметив их, стал стремительно удаляться от плода, с которого к нему потянулись их длинные жадные лапы.

— Что здесь творится? — встревожился Денис, увидав на дисплее кишащее алисидами бескрайнее золотое поле — Мы ярко светимся? Они видят нас?

— Не видят, а чувствуют, — поправил его Крикос — Но электрическую оболочку уже можно погасить. Только от осевого луча отдалимся.

— А это не опасно? — побеспокоилась Лида.

— Почему ты не спрашивала, когда узнала, что мы собираемся выйти во внешний мир? — рассмеялся Протор — Не перестаю удивляться землянам!

Крикос обогнул золотистый плод, пролетев над вздымающимися к судну щупальцами триллионов своих собратьев, и стал набирать высоту. Но, сколько бы «Мот» ни поднимался над этим полчищем, цепи тянулись за ним всё дальше, а золотая скорлупа казалась ребятам равниной без горизонтов. И только на расстоянии нескольких тысяч километров, трёх, четырёх и более, они увидели нечто, похожее на изогнутый горизонт. За ним был отчётливо виден светящийся косой конус неимоверных размеров, состоящий из множества светящихся огоньков, и тёмных рукавов между ними.

— Господи, что это? — в изумлении произнёс Рома, к которому первому из всего экипажа вернулся дар речи.

— Думаю, это и есть наш «дуб», — шёпотом предположил Максим.

— Не весь, а лишь одна из самых маленьких его веточек, — уточнил Ильтен, который едва не плакал от счастья — Как же далеко нужно отлететь, чтобы увидеть соседние с нами системы?

— Здесь сложно судить о расстояниях и скоростях, — сказал ему Крикос — Даже время, в привычном для вас понимании, во внешнем мире не существует. Оно здесь своё, и у него совершенно иные законы. Тут нет, ни прошлого, ни будущего, ни настоящего, но всё это вкупе составляет одну единицу здешнего времени. Понимаете?

— Нет, — честно сказал Денис.

Приблизившись и всмотревшись изо всех сил, полковник узнал корабль адмирала флота.

— Жаргор тут как оказался? — недоумевал он — Если это он, значит…

— Ты нашёл мир, в котором жил эту жизнь, — поздравила его Марух — Идём, я сдержу своё обещание, и верну тебя к твоим близким.

— Подожди, чего они от него хотят? — повременил с этим Лучер — Я не могу понять, они приветствуют корабль, или пытаются дотянуться, чтобы атаковать его?

— А ты как чувствуешь?

— Я не могу чувствовать настроение алисидов.

— А эмоции своих собратьев на борту этого корабля?

— Жаргор мне никакой не собрат, он такой же алисид, оборотень…

— Ненависть к врагу сделала твой дух глухим, вот в чём дело, — вздохнула Марух — Поэтому ты так долго не мог отыскать свой дом, услышать сквозь скорлупу любящее сердце своей супруги, и голос сына, полный надежды и веры в твоё возвращение… А теперь, даже сквозь тонкую вольфрамовую обшивку, не можешь уловить волнение в чистых детских сердцах, и тревогу в душе своего собрата и близкого друга, Протора.

— Протор? — изумился Лучер — Он что, угнал корабль у Жаргора, и на нём прилетел за мной, даже на тот свет? Вот это, я понимаю, друг!

— Ах, не обольщайся, — умилялась его ликованию Марух.

Но Лучер не услышал этого, его переполнили настолько сильные и светлые чувства, что никакая обшивка теперь не могла скрыть от его духовных очей происходящего на борту. Он ясно увидел и Протора, и Дениса, и Лиду, ещё каких-то незнакомых ему ребятишек, в компании ракунца… Увидел и алисида у штурвала того корабля, и даже его готов был обнять на радостях, но тут же опомнился. Торжество вмиг сменилось тревогой.

— Куда эта тварь везёт их? — обеспокоился он — Алисид взял их в плен?

— Скорее уж, они его, — потешалась Марух.

— Тогда почему мне за них так страшно? — не понимал полковник.

Но ответ на его вопрос пришёл сам собой, когда с золотой скорлупы плода, тысячи алисидов стали взлетать в своих электрических оболочках, и устремились за кораблём, подобно шаровым молниям, готовясь атаковать.

— Только не это, — встревожился Крикос, сразу окружив таким же полем корабль.

— Не спасёт, их слишком много! — переживал Ильтен.

— Так отстреливайтесь! — подсказала Лида.

— Я не могу в них стрелять, — растерялся Крикос — Мы не способны убивать себе подобных.

— Покажи как, мы сами! — предложил Денис.

— Не выйдет, тут нужно много рук… — произнёс алисид.

— Он сказал мы! — подключились мальчишки, разом метнувшись к штурвалу.

Ухватив указанные рычаги, точно джостики игровой приставки, они принялись палить по ярким электрическим шарикам, окружившим корабль. Лида тоже нашла для себя свободный рычаг, и сбила пару таких шаров, но это была капля в море, по сравнению с нарастающим масштабом угрозы. Алисидов, роящихся вокруг них, становилось всё больше, некоторые из них, как снаряды, бросались на судно, взрываясь в его электрическом поле, отчего корабль бросало, то в бок, то вверх…

— Не сдавайтесь! — подбодрила мальчишек Лида — Стреляйте! Ильтен, свет Протор, идите сюда!

— Я никогда не стрелял, — признался ракунец.

— Я тоже! — сказала Лида — Но всё бывает впервые! Бери вот этот рычаг!

Протору рычага уже не досталось, и он подошёл к своему алисиду, который был явно встревожен и напряжён. Тот протянул ему шлем от защитного костюма адмирала Жаргора.

— Надень, — предложил он — Нас так трясёт, что ты можешь удариться головой…

— Крикос, — с нежностью произнёс учёный, впервые взяв его на руки, как ребёнка, а не просто как подопытный образец — Шлем уже не спасёт, малыш, — произнёс он как можно тише — Даже если мы отобьемся, или улетим от них, они ни за что не подпустят наш корабль обратно. А значит, никто из нас уже никогда не вернётся домой.

— Это хорошо, — ободряюще звонко крикнул в ответ Денис, услышавший это — Потому что дома, нам от родичей точно достанется!

Ребята поддержали его каким-то нервным сдержанным смехом, не прекращая стрелять.

— Значит, поищем другую систему, где ещё нет золотой скорлупы, и размножимся там, — предложил Крикос, подбежав к ним.

— Отличная мысль, привезти в такой мир алисида! — иронично произнёс Протор, чем тоже насмешил ребятишек.

Наблюдавшему это Лучеру было совсем не до смеха. Он ощущал своё бессилие и глубокую боль в душе, при каждом новом взрыве в электрической оболочке «Мота».

— Марух, мы можем чем-то помочь им? — спросил он с надеждой — Сколько времени они так продержатся?

— Здесь нет времени, — напомнила ему та — Вернее, конечно, есть, просто оно едино. Не переживай за своих друзей, с ними всё будет хорошо.

Едва она это произнесла, корабль под натиском бесчисленных шаровых молний, взорвался, озарив яркой вспышкой всё полушарие позолоченного плода под ним.

— Всё, пойдём домой, — устало сказала Марух, взяв Лучера за руку — Идём, в тоннеле, по пути, я тебе всё объясню.