Мент. Одесса-мама

Глава 3

Хвост пристроился за мной сразу, как только я вышел из подъезда. На этот раз по моим пятам следовал меланхоличного вида дядька, который даже не особо старался не попадаться мне на глаза. Скорее всего, это было нарочно. Меня словно предупреждали, чтобы я не рыпался.

Нейман сказал, что Сталин каждый день движется по одному и тому же маршруту, покидая кремлёвские стены через проход в Спасской башне. В семнадцатом году эта самая, пожалуй, знаменитая часть московского Кремля серьёзно пострадала от артиллерийского обстрела. Следы прилётов были видны до сих пор, хотя реставрационные работы шли полным ходом.

Ну вот, я в Хопре, то есть на месте — шагах в двадцати от ворот. Ближе подходить не имело смысла.

Тут было довольно многолюдно — всё-таки самый центр города, значит, буду меньше привлекать к себе внимания, но бережённого как известно бог бережёт.

Я нашёл удобное место для наблюдения за воротами и стал ждать.

Хорошо, что Виссарионыч пока трудился с утра, как большинство граждан страны, а не перешёл на свой знаменитый вечерне-ночной график, иначе его было бы труднее заметить в темноте и почти полном отсутствии света фонарей даже на Красной площади.

Ага, вот и он — кавказец среднего роста со смуглым лицом. По идее оно должно быть покрыто мелкими оспинками, но с моего «поста наблюдения» такие детали не видны. Нос длинный — на парадных портретах более позднего периода это не заметно. Ну и чёрные с небольшой проседью усы — про них невозможно забыть.

Одет просто: обычная армейская шинель — Виссарионычу было жарко и он не стал застёгиваться, под шинелью отнюдь не привычный френч, а гражданский тёмный пиджак и светлая рубашка. Совсем не праздничного вида брюки были заправлены в сапоги, на крупной голове кепка.

Он шёл медленным тяжёлым шагом, слегка наклонившись, будто что-то высматривая на земле. И, как верно заметил Нейман — никакой охраны.

Во всяком случае я никого не заметил, а у меня глаз намётан.

Личностью Сталин был пока ещё не самой известной, поэтому случайные прохожие на его пути не обращали на Иосифа Виссарионовича внимания. Ну, подумаешь, вышел какой-то гражданин из кремлёвских ворот — может, один из строителей, приводивших Кремль в порядок.

Учитывая скорость, с которой шагал Сталин и отсутствие охраны, а так же большое количество случайных людей поблизости — мишень и впрямь лёгкая. Можно подойти практически в упор и расстрелять из револьвера, выпустив для верности патронов пять-шесть, почти весь барабан.

Ну, а потом дать ходу, выскочить на более оживлённую улицу и раствориться в толпе. Искать будут до морковкиного заговенья и не найдут. Тем более если одеться неприметно, что по нынешним делам несложно. По сути большинство одевается одинаково.

Только я знал, что уйди живым отсюда мне не дадут. Операцию готовил Радек, значит, он продумал всё и сделает так, чтобы ни одна ниточка к нему не привела: после того, как я совершу покушение на Иосифа Виссарионовича, меня ликвидируют на месте.

Сейчас у половины города на руках огнестрельное оружие, причём на законных основаниях, и какой-то сознательный гражданин с взведённым курком револьвера обязательно окажется поблизости и непременно разрядит оружие в меня, не давая мне ни одного шанса.

Не удивлюсь, если потом ещё и награду получит за проявленную храбрость.

Нейман, конечно, старался усыпить моё внимание, даже загранпаспорт смастерил и придумал убедительную липу, как меня с женой якобы переправят в Финляндию, ещё и чуть ли не свечной заводик дадут в личное пользование.

Ну-ну! Свежо предание, только я в такую лапшу на уши никогда не поверю. Враг у меня хитрый, злой и опасный, а главное — предусмотрительный. Он сделает всё, чтобы уйти от ответственности.

А что касается мотива, по которому я пошёл на убийство товарища Сталина — уверен, всё уже продумано. Не зря меня пытались арестовать в Ростове якобы за сотрудничество с белогвардейской террористической организацией. Не сомневаюсь — именно эта версия и всплывёт на свет божий.

Дескать получил личное задание от генерала Курепова на ликвидацию лидера большевистской организации. А то, что долго не могли разоблачить — так уж больно старательно прятал вражескую личину от товарищей.

Может под этим соусом ещё и полетят головы товарища Маркуса и всех тех мужиков из ГПУ, что не позволили совершиться произволу в мой адрес. Дескать, мало того, что прошляпили змею, так ещё и покрывали.

В общем, неплохая комбинация. Могу только похлопать Радеку и его людям. Хорошо всё придумали — нечего сказать.

Только не на того попали!

Я проводил Сталина вплоть до его работы и снова убедился в отсутствии телохранителей. Эх, как не хватает тебя товарищ Власик! Ну ведь на самотёк всё пущено… Подходи кто хочешь, стреляй в кого хочешь…

Надеюсь, после завтрашних событий многое изменится в нужную сторону.

Это был один из самых долгих дней в моей жизни, казалось, стрелки часов намертво приклеились, но я использовал каждую секунду с пользой. Слишком многое было поставлено на чашку весов с моей стороны. Я не имел морального и физического права облажаться.

Стоило только в окнах забрезжить слабому рассвету, я уже оказался на ногах. Ещё раз убедился, что готов к развязке на все сто. Выпил чашку крепкого кофе, заваренного так, что после него сердце билось со страшной силой, так и норовя выпрыгнуть из грудной клетки.

Зато после напитка мозг прочистился, а я зарядился энергией. Её мне сегодня понадобится до хрена и больше.

Выйдя из подъезда заметил теперь уже парочку соглядатаев: на сей раз меня пасли двое — тот неприметный, что вёл меня в первый день, и его вчерашний сменщик. И снова почти демонстративное поведение, типа не шали, Быстров — хуже будет.

Будут ли они стрелять в меня? Вряд ли, я их запомнил и постараюсь держать в поле зрения, а удар должен нанести кто-то, о ком сразу не подумаешь. Но вряд ли в распоряжении Радека совсем уж туева хуча народа, я ведь не по грибы собрался, к такой сложной операции допускают самых проверенных и надёжных. Кстати, не удивлюсь, если этих субчиков потом тоже ликвидируют, обрезая концы. Но это точно не мои проблемы.

Я занял прежнее место напротив Спасской башни и стал терпеливо ждать. Вчера я засёк во сколько вышел Иосиф Виссарионович, но на всякий пожарный сегодня приехал пораньше. Вдруг произошли какие-нибудь изменения в рабочем графике.

Если облажаюсь, второго шанса у меня не будет.

Слава богу, будущий генералиссимус и вождь народа был пунктуален, появился из ворот аккурат в то же самое время, как вчера. Точность — вежливость королей. Ну и генсеков партии.

Я позволил пройти ему с полусотню шагов, затем резко приблизился. Правая рука легла на рукоятку засунутого во внутренний карман пиджака служебного револьвера.

Кстати, о руках — у Сталина ещё с молодости плохо действовала левая, она почти отсохла, но, видимо, в начале двадцатых болезнь ещё не развилась, поэтому со стороны казалось, будто у Иосифа Виссарионовича всё в порядке.

Стрелять со спины как-то не хотелось, поэтому я немного обогнал жертву, а потом с улыбкой шагнул навстречу.

— Товарищ Сталин?

Брови друга всех детей и физкультурников удивлённо приподнялись, он слегка затормозил ход.

— Мы знакомы? — у него чувствовался довольно сильный южный акцент, от которого он так и не избавился до конца жизни.

— Ещё нет! Моя фамилия Быстров, — сказал я, выхватывая револьвер.

Иосиф Виссарионович дёрнулся, но было уже поздно. Палец лёг на спусковой крючок «нагана». Выстрел, второй, третий — я палил в Сталина, не жалея пуль, и лишь когда барабан опустел, бросился бежать.

Иосиф Виссарионович оказался мужчиной крепкой здоровья, упал не сразу, а только после третьей вспышки из «нагана». Только она отправила его на мостовую, а под телом стала растекаться красная лужа.

Короче, гвозди бы делать из этих людей!

Думал ли я сейчас о том, что меня историю, сожалел ли — даже не знаю, что сказать! Голова была занята совершенно другими вещами.

Кто-то истошно закричал, крик подхватили другие. Началась паника, игравшая мне на руку. Так будет легче скрыться.

Теперь я знал, кто будет меня останавливать. Та женщина, что катала по моему двору коляску — теперь на ней была военная форма, перешитая солдатская шинель, перетянутая портупей, фуражка, длинная юбка и начищенные до блеска сапожки.

Будь на моём месте кто-то другой, не обладающий профессиональной памятью на лица, вряд ли бы опознал её в этой уверенной в себе командирше.

Всё это время она держалась с одной стороны неподалёку от меня, а с другой — так, чтобы я её не видел: то и дело пряталась за людьми или столбами. И сначала я скорее почувствовал её, чем заметил.

— Стоять! — заорала она.

Сейчас эта тварь откроет огонь, ей плевать, что рядом обычные люди, что кого-то может зацепить и не приведи господь намертво. Она выполняла приказ и была готова выполнить его любой ценой.

Я резко вильнул, потом развернулся и выскочил ей наперерез, не давая времени опомниться. Резкий удар в челюсть — ненавижу бить женщин, но сейчас было не до джентльменства, я выводил из строя заряженного по мою душу киллера.

Дама в форме разом потеряла сознание, я подхватил её, не давая упасть, опустил на мостовую и забрал из ослабевшей руки револьвер. Пригодится.

Мог ли я её убить? Да легче простого, рубанул бы ребром ладони по горлу и всё, на этом жизнь этой пташки бы прекратилось, но пока стоило избегать лишних жертв. Хватит с меня и одного товарища Сталина.

А теперь ходу на вокзал к дачному поезду, пока не нашёлся кто-то способный отдавать приказы, в том числе отрезающие мои пути к отступлению.

И снова впрыск бешенного количества адреналина в и без того взбудораженный организм. Всё лицо и даже кончики ушей пылали от прихлынувшей крови, сердце заходилось в яростном приступе.

Э-э-х! Хорошо!

Я поставил наверное мировой рекорд по бегу с препятствиями. Если за мной шёл кто-то ещё, кроме дамочки в форме, ему оставалось лишь сокрушённо сплюнуть, выматериться и повернуть обратно с докладом начальству.

Вокзал жил своей, если можно так сказать — спокойной жизнью. Никто даже не подозревал, что произошло на Красной площади. Я отстоял очередь в кассе, за это время мимо прошли несколько милицейских нарядов, и ни у одного я не вызвал даже малейшего любопытства. Люди в толпе говорили о чём угодно, только не о покушении на Сталина. Это тебе не век Интернета, когда новости разлетаются за секунды. Потребуется как минимум несколько часов.

Купив билет, отправился в переполненный зал ожидания, а через сорок минут уже трясся в забитом битком вагоне пригородного состава.

Я знал, что ничего хорошего на даче Неймана меня не ждёт, но именно так надо было поступить по разработанному нами сценарию.