Мера один: Примал

Глава 8. Всего лишь нужно успеть

Мы так и стояли втроем на углу избы. Фолки глазел на светлеющее небо, я на него, а Волчица не сводила с меня глаз.

— Спика, — сказала она, нервно оглянувшись на воинов, громко разговаривающих у крыльца, — Для чего все это было, если ты один отправишься. Думаешь, они прекратят попытки?

— Я мог бы отправиться с ним, — усмехнулся Фолки.

Боль причинила ему муки, и он тихо охнул, прижав руку к боку.

— Лекарь в Вольфграде, ты же знаешь, — Хильда нахмурилась, рассматривая помощника.

— Тут и Дьярви бы справился с самым простым заклинанием, — Фолки скривился, — Рана не смертельная, дух не выйдет.

Когда он сказал про заклинание, это напомнило мне кое о чем важном.

— А Дьярви — это кто? — спросил я.

— Первуха, — поморщилась Хильда, — Мы все же звери, не забывай.

— Да, госпожа зверь, — ответил я, подарив многозначительный взгляд, — Этого я никогда не забуду.

Мои глаза явно намекали Хильде, что они хорошо помнят, как она выглядит без одежды. Волчица приподняла бровь — флирт с первушником у нее явно был впервые, и она даже не знала, как реагировать.

Удивленный взгляд Фолки бегал между нами — зверь понимал, что пропустил что-то интересное.

— Это один из магов нашего клана, — ответил Фолки, когда молчание затянулось.

Он, видимо, привык, что я всегда спрашиваю по делу. Услышав ответ, я с облегчением понял, что Дьярви — не оракул.

— Там, в подвале, — тихо сказал я, оглянувшись назад, — Коли знал, что Лунный Свет спрашивал про «слово» Кабанов. Как думаете, откуда?

— Вот же зараза, — прошипел Фолки.

— Ах, он дрянь! — ахнула Хильда, — Хрен ему, а не поддержка клана… Крыса облезлая.

Я понял, что Хильда с Фолки догадались, кто мог слить информацию.

— То есть, Дьярви… — решил я уточнить, — просто маг?

Фолки тихо засмеялся, но скривился от боли.

— Дьярви не оракул, если ты об этом, — сказал он мне, — Но зато мы теперь знаем, что нашему оракулу веры нет.

— Хакон будет в ярости, когда узнает, — покачала головой Волчица, — Теперь ясно, почему Рульф подозревает тебя.

— А что за оракулы вообще? — спросил я, — Кто они такие?

Пришло время немного подправить мою систему координат. До этого мне казалось, что все звери, которые носят длинные хламиды — маги.

Волчица и Фолки переглянулись. Судя по их реакции, мой вопрос был совсем уж наивным и детским.

— Спика, ты не перестаешь удивлять, — покачала головой Хильда.

Фолки хотел мне ответить, но Хильда подняла руку, затыкая ему рот, и сказала сама:

— У любого зверя есть личный путь. Воин, маг, жрец — это лишь некоторые из известных путей. Они размыты, и воин вполне может владеть простой магией, или маг может, подобно жрецу, подлатать раненого, — она выразительно покосилась на Фолки, и тот хмыкнул, — Оракул — это тот, кто говорит с Небом, слышит его веление.

— Они же и возглавляют Совет? — спросил я.

— Старик Рульф, главный оракул Вольфграда, возглавляет Совет Стай, — Хильда усмехнулась, будто сама не верила в это, — В целом же оракулы следят за соблюдением законов Неба и сообщают о его решениях.

— Совет — пешка в руках оракулов. Создан, чтобы Волки думали, что могут что-то решать, — проворчал Фолки, — Любое решение Совета может отклонить приор или сам Рульф.

Я кивнул, теперь мне многое стало ясно.

— Да не любое, — поморщилась Хильда, — Рульф не пойдет против Неба, как и приор, ты же знаешь. Фолки, не нагнетай, сейчас тебя подлечим.

Ее помощник небрежно отмахнулся:

— Ага, расскажи мне про Небо, госпожа.

Хильда махнула рукой тому самому магу Дьярви, которого я здесь увидел впервые, когда прибежал в деревню. Он уже осмотрел раненого воина по имени Гарди, и направился к нам.

Сумерки посветлели, и я теперь смог его рассмотреть получше. Молодой маг был с короткими русыми волосами, усатый, с легкой бородкой. Длинная серая хламида у него была украшена белой вышивкой воющего на луну волка. Сверху накинута безрукавка с плотными кожаными вставками.

— Что тут? — маг склонился над Фолки, — О, тебе закрыли рану порошком тамуса. Очень редкое растение, я всего один раз видел такое.

Эти слова подстегнули мою память. Кажется, в Проклятых Горах, когда горянка Кара помогала сбежать от мастера Жени, она мазала мне сломанную ногу соком тамуса. Обильно так мазала, совсем не экономила. Он причинил мне такую дикую боль, что его название просто вросло мне в мозг.

А неплохо расположились те нули в горах. И каракоз у них есть, и тамус. А тут звери об этом только слыхали.

— Рана не смертельная, а это главное, — сказал Дьярви и приложил ладонь, — Потерпи, сейчас будет больно.

Хильда протянула Фолки свой нож, и тот прикусил рукоять. Маг прикрыл глаза и сказал:

— Салюс!

Чуть вспыхнуло под ладонью, и Фолки замычал. Но потом просто поморщился и вернул нож Волчице.

— Я бы еще посоветовал полежать, отдохнуть, — вздохнул маг, глядя, как зверь быстро встал и потянулся, проверяя свои ощущения, — Хотя бы полдня.

— Ага, уже бегу.

Хильда тронула мага за плечо и кивнула на меня:

— А с прималом все в порядке?

Я сразу поднял руки:

— Со мной все нормально. Здоров, как бык.

— Еще бы, — усмехнулся Дьярви, — В избе-то получил порцию здоровья.

— Зверье пустое! — огрызнулась Хильда, — Ничего не было.

Фолки заинтересованно завертел головой:

— А чего не было-то, может кто сказать?

Маг таинственно улыбнулся — «О-о-о!» — и, отмахнувшись, пошел к остальным воинам. Те громко смеялись, что-то обсуждая, и Фолки ревниво посмотрел в ту сторону — ему дико захотелось разузнать о последних событиях.

— Я не хочу тобой рисковать, Спика, — серьезно сказала Волчица, — Когда у меня еще будет такой примал?

— Ты же знаешь, госпожа, — тихо сказал я, — Я не буду с тобой вечно.

Волчица прикусила губу. Она помнила всплеск моего характера там, в подземелье, где закован старейшина Скорпионов.

Не скажу, что я приручил ее, но наши отношения явно вышли на другой уровень. Помнится, всего пару дней назад она бы врезала мне в живот, решив, что разговор закончен.

Но сейчас она, вздохнув, только сказала:

— Я не могу без веления Хакона снарядить войско. Да и слишком большой отряд привлечет внимание, за деревней наверняка оставили слежку.

— Чем меньше зверей знает, тем лучше, — добавил помощник.

Хильда покачала головой:

— Уже не важно, если наш клан найдет ауритовую жилу. Поэтому, как только доберусь до Хакона, я выдвину войско вслед за вами.

— Ясно. Тут наклевывается большой скандал.

— Очень большой. Фолки, возьмешь близнецов, отправляетесь сейчас же.

— Близнецов?

— Они тебе в рот смотрят, Фолки, и меня так не слушаются, как тебя, — кивнула Хильда, — И ты их неплохо обучил.

— Это опасно, — покачал головой зверь, — Я бы не хотел… Они мне как дети.

— Кому ты так доверяешь, как им?

— Тебе, госпожа, — прямо ответил Фолки.

— Зверье твое пустое, ты же знаешь, — недовольно проворчала Хильда, — Едет великий приор, я правая рука главы клана…

— Да, все эти церемонии. Ты же всегда ненавидела их, госпожа.

— И сейчас ненавижу.

Они замолчали. Пока мы разговаривали, на горизонте уже заметно рассвело. Розовая краска доставала уже до середины неба, и лунный свет уже перестал все серебрить вокруг. Яркий ночью, сейчас диск луны скромно уступал просыпающемуся солнцу.

— Я сомневаюсь, — честно сказала Хильда, глядя мне в глаза, — Стоит ли оно все того? Я понимаю твои чувства, Спика, но моя прабабушка — это далекое прошлое. Я горю желанием узнать правду, но рисковать кланом…

Я понимал сомнения Волчицы. Вот только Рычок умер у меня на руках совсем недавно, и его месть жгла мои плечи еще раскаленным клеймом. Сначала отплатить за Белых, а потом мне еще искать тварь, что подослала того ангела. Никто не уйдет от расплаты., хоть ангел, хоть демон.

Хильда поняла по моим глазам, что не отговорит, а приказом портить отношения не хотела. Вот только моя последняя мысль о демонах всколыхнула в памяти то, что могло помочь Волчице принять правильное решение.

— У Грэя в особняке было копье, — спокойно сказал я.

— Уверена, у него их много.

— Копье Белой Волчицы, Хильда, — кивнул Фолки, щелкнув пальцем, — Молодец, первуха! Оно у Грэя в трофейной комнате, госпожа.

Хильда изменилась в лице. Она побледнела, а в контрасте с ее черными волосами это казалось особенно заметно. Волчица метнула взгляд на помощника, потом на меня.

Почуяв затылком коготки ее дара, я впустил Волчицу в голову, старательно вспоминая прошлое. Вот я стою и смотрю на изящное копье с шерстяной кисточкой у наконечника, прижатое щитом. На щите выбита морда волка, некогда покрашенная белым…

— Дерьмо нулячье! — выдохнула Хильда и уставилась невидящим взглядом перед собой, — Не может быть.

— Именно так, госпожа, — усмехнулся Фолки, — Именно так.

— Поешьте и отправляйтесь, — со сталью в голосе произнесла Волчица.

Ее глаза похолодели, от нее повеяло той самой Дикой, к которой боялись подойти матерые воины, у кого были хоть крохи ума. Кивнув нам, она повернулась и пошла в сторону своих воинов.

Те заметили ее взгляд, и разговоры сразу же прекратились.

Близнецы, хоть и были похожи, довольно сильно отличались друг от друга. Я даже не понял, почему их так звали. Ну, двойняшки еще куда ни шло. Единственное, было заметно, что они сильно косили под своего учителя.

Невысокие, с длинными волосами, связанными в хвост на затылке. У одного волосы рыжеватые, у другого — светло-русые. Они так же носили темные куртки с капюшонами и кинжалы на поясе. Правда, у рыжего на плече еще висел боевой лук, а у русоволосого позади выглядывала пара коротких топоров.

Хильда как-то потребовала от помощника, чтобы тот подготовил себе возможную замену и обучил их своим навыкам. Чтобы доверять и иметь полную власть над учениками, Фолки выбрал двоих волчат, так сказать, из низов.

Он нашел их в трущобах Вольфграда. Сильных Волков у близнецов в роду не было, отец погиб на восточной войне, а мать была из другого племени — из стаи Хорьков.

В брачных законах Инфериора я так и не разобрался, но их мать каким-то образом была выкуплена обратно в свою стаю, а детей она забрать не имела права. Вот и получилось, что и без матери остались, и самим Серым до них дела не было. Кровью не вышли.

Волчата росли и выживали как могли, не особо заботясь соблюдением законов, и, если бы Фолки не забрал их в Лунный Свет, то их ждало бы рекрутство на войну. Вернувшись оттуда, они могли бы начать настоящую воинскую карьеру в кланах или дружине самого Альфы. Но с войны редко возвращались, и все это знали.

Поэтому они и вправду смотрели на Фолки, как… как на отца. На вид им было лет двадцать, может, чуть больше. Я сам был такой, когда вернулся со службы и пошел в учебку постигать науку телохранителя.

Вокруг было уже достаточно светло, ночь отступила. Солнце уже показалось из-за горизонта.

Мы сидели на краю большого ристалища, за одним из домов. На самом ристалище тренировались звери Лунного Света, мы слышали звон железа, громкий смех и крепкую ругань. Нас воины не видели — угол избы скрывал наше маленькой собрание.

Я рассматривал близнецов, определяя их меру. Вторые когти, с четким личным путем. Значит, должны хорошо владеть оружием.

— Это Варг и Арне. А это Спика, примал нашего клана, — коротко представил нас помощник, потом кивнул в мою сторону, — Этот первушник может забывать слова «мастер» и «господин», и ему это позволено.

— Да нам все равно, — коротко кивнул рыжий, — Да, Арне?

Светленький кивнул:

— Точно, Варг. Первушники нас кормили больше, чем звери.

— Ну, вот и отлично, — улыбнулся Фолки, — Чтобы проблем не было.

— Приятно познакомиться, господа звери, — кивнул я.

Те коротко тряхнули головами.

— Задача — уйти отсюда незамеченными, — сказал Фолки, внимательно глядя на близнецов, — Свидетелей убираем, будь это хоть сам Альфа.

Близнецы чуть оттянули губы от удивления, но потом все же кивнули.

— Если меня убили, слушаться примала. Ясно?

Слаженный кивок.

— Вот и отлично. Все готовы?

Мы кивнули уже втроем.

Я успел облачиться в легкий доспех. Плотные штаны с сапогами, усиленные накладками, толстый кожаный нагрудник, не стесняющий движений. На куртке были нашиты пластины на руках и на плечах. Давно я не чувствовал себя таким защищенным. Рядом лежало копье, без которого я себя уже не представлял.

На нагруднике белой краской был изображен скалящийся волк. Это немного грело душу.

— Двинулись, — сказал Фолки.

Встав, мы направились в сторону леса, стараясь не попадаться на глаза воинам, тренирующимся на ристалище. Но не успел я выйти из-за дома, как меня оттянули в сторону.

— Он догонит, — коротко отрезала Хильда в ответ на взгляд Фолки, — Вас там Дьярви ждет.

Помощник, кивнув, пошел дальше с Волчатами, а Хильда положила мне руку на плечо и сказала:

— Примал, я приказываю тебе выжить. Ясно?

— Да, госпожа, — кивнул я.

Нас не было видно с ристалища, и Хильда чуть прижалась, уткнувшись лбом мне в лоб. Потом вытянула за шнурок мой талисман с прядью Рычка и прижала его к щеке.

— Я прабабушку помню совсем плохо, я ж совсем маленькая была. Помню только, как она держала меня на руках. Но сегодня, когда… — она замялась, — Вот дерьмо нулячье!

— Я все понимаю, госпожа.

— Да ни хрена ты не понимаешь, первота драная! Когда я прижалась к тебе там, ощущения из прошлого были. Ты какой-то другой, Спика… Марк. Родной как будто.

Я хмыкнул. Ну ничего себе признание, даже непонятно, как реагировать. Я видел разную Хильду, и сейчас, кажется, увидел еще одну. Не Дикую, а домашнюю какую-то…

— Вот почем ты не зверь, а? Все было бы гораздо проще.

Она не дала мне ничего сказать, приложив палец к губам. Достав нож, она отсекла тонкую черную прядь со своей косы и мотнула вокруг талисмана. Теперь на белой скрутке появились темные полоски.

— Закрепишь потом получше, — она сунула талисман обратно под мой нагрудник и больно стиснула мне руку, — Иди давай, Дьярви проводит вас по лесу. Он повесит тишину.

Я бросил взгляд в сторону. Нас не было видно, и я, обхватив ее за талию, прижал к себе и поцеловал. Давно хотел сделать это сам.

Она позволила длиться этому ровно три секунды, а потом легкий удар под дых оттолкнул меня к стене.

— Примал, двигайся давай, — сказала Хильда напоследок и, стараясь не смотреть мне в глаза, отвернулась и пошла в сторону ристалища. Мы оба понимали, что у нас ничего не получится.

Стараясь не думать ни о чем, я сорвался с места и побежал в лес. Спины Фолки и близнецов уже скрылись в зарослях.

Над деревьями поднимались голубые искорки, я едва их замечал. Возможно, это и есть та «тишина», которую повесил Дьярви.

Это сраный помощник Хильды будто и не был ранен всего полчаса назад. Он задал бешеный темп, а близнецы только и рады были погоняться друг с другом.

Даже с копьем я едва поспевал за ними, и Фолки иногда все же снижал скорость, позволяя мне передохнуть. Но только немного.

Мы давно выбежали из того молодого леса, и бежали по холмам, стараясь держаться низин.

— За нами гонятся, да, Варг? — вдруг сказал русоволосый Арне.

— Точно, Арне.

Фолки спросил:

— Далеко?

— Если остановимся, они за четверть часа догонят. Точно, Арне?

— Правда, Варг.

Я с недоумением слушал их разговоры, и Фолки, заметив мой взгляд, сказал:

— Небо одарило близнецов настоящим талантом.

— В трущобах, если не знаешь, что тебя преследуют, долго не проживешь.

— Много их? — спросил Фолки.

— Знать не можем, — пожал плечами рыжий Варг, — Да, Арне?

— Не знаю, Варг. Мне кажется, зверей десять точно.

— Разве это много? — весело бросил Арне, и близнецы расхохотались.

Я в недоумении глянул на Фолки, и тот пожал плечами:

— Привыкай к их юмору, примал, — сказал он и указал вперед. Там виднелись горы и темное пятно леса, — Пройдем краем через Лес Правды и уйдем в ельники.

Краем глаза я заметил, что зверь так и прижимал руку к боку, недовольно морщась. Кажется, кто-то немного недоговаривал.

— Все нормально? — спросил я.

Фолки отмахнулся:

— О другом думай, примал. Приор приедет сегодня, и уже к вечеру может состояться суд.