Меридиан

Глава 6. Правосудие

Двенадцать часов после спуска воды.

К утру погода поменялась. С трудом пробивающееся сквозь облака солнце заливало окрестности теплым молочным светом. Максим, Фёдор и Михаил Затеев встретились в домике Администрации. Было еще рано, и Поселок спал. Никто не спешил на работу, и даже столовая еще не открылась.

Вскоре, кутаясь в теплые куртки, мужчины вышли на воздух.

— Что-то осень в этом году больно ранняя. Или здесь всегда так?

— Нет, в этом году действительно рано, — рассеянно ответил Фёдор.

Они не взяли вездеход, а пошли пешком далеко за околицу Поселка. Там, примерно в километре, располагалось то, что издалека можно было принять за детскую площадку.

На ровном, идеально квадратном участке, огороженном сетчатым забором, аккуратными шеренгами были расставлены диковинного вида устройства: какие-то грибочки, столбики, жалюзийные ящики на ножках. В общем, метеоплощадка в Поселке 02–07 выглядела совершенно так же, как все аналогичные площадки, разбросанные по стране.

Мужчины огляделись — в округе никого не было. Оставалось ждать.

***

Аркадий Звонцов появился лишь час спустя. Нервно усмехнувшись, он с недовольством глянул на гостей.

— Пожаловали, значит. Ну, милости просим. Это вы сломали передатчик? Весьма глупо. Я бы все равно сюда пришел — есть вещи, которые может определить только человек.

Максим ждал, что шериф возьмет инициативу в свои руки, но, как оказалось, зря. Неряхин насупился и молчал.

— Я, знаешь, чего не понимаю, — поинтересовался, наконец, Максим. — Почему ты не попытался скрыться? Тебе ведь известно, что Наталья Турдагина выжила?

— Куда бежать? В тундру? Оглянитесь вокруг.

— Я бы на твоем месте любыми путями рванул в Город, а там попытался бы проникнуть на иностранное торговое судно.

— Ну, конечно! Чтобы в Городе меня перехватили друзья Фёдора Ивановича или друзья его друзей! Только я не такой дурак! Я решил сидеть тихо-тихо и ждать, когда вы сами придете договариваться.

— Договариваться?! — вырвалось у Фёдора.

— Договариваться? — озадаченно повторил Максим. — Даже не знаю, что мы можем тебе предложить.

— А вы попробуйте. Для начала скажите, сколько мне светит за контрабанду, и какие смягчающие обстоятельства могут быть.

— Ты, наверное, хотел сказать — за покушение на убийство общеопасным способом? — уточнил Фёдор.

— Яд — оружие подонков и трусов, Аркаша, — сплюнул под ноги Михаил. — Какие тут смягчающие?

— Ну, и что теперь? Бить будете?

— Нет, — спокойно пожал плечами Максим.

— Только не надо лепить из меня морального урода! Я нормальный, слышите? У меня жена, ребенка планируем. Если бы все прошло гладко, я бы за сезон мог заработать на первый взнос за ипотеку. Мне нужно нормальное жилье, понимаете?

— Представьте, мне тоже. И что теперь делать? — поддел его Михаил Затеев. — Знаете, меня всегда умиляет вот этот вот пункт: люди, разливающие по бутылкам отраву, всегда клянутся, что никого-никого не хотели убивать!

— Я не разливал! И знаете, я не работаю в ОТК, не проверяю, где паль, а где нет!

— Тогда кто? Кто разливал? Имена, контакты? Давай, соображай быстрее!

— Я не знаю! Я их и не видел никогда. Мне незачем: они работают на Юге, а я в Поселке.

— Ты всегда вылавливал товар из воды в запруде?

— Нет. Весной, еще до начала стройки, товар шел через само Мертвячье, но потом там стало слишком людно. Все получилось случайно, однажды контейнер не всплыл, потерялся. Ну и черт, думаю, с ним. А потом неожиданно наткнулся на него у бочага — его к берегу прибило. Похоже, аномальные зоны, они здесь повсюду.

— А что ЧОП?

— Ничего. Меня предупредили, что трогать не будут.

— Я отойду ненадолго, а вы тут поторгуйтесь пока, — предупредил Максим и зашагал прочь.

На душе стало муторно. Неужели все это происходит наяву? Племянник его старого товарища, Максим с детства его знал…

Метеоплощадка располагалась на открытой, продуваемой всеми ветрами равнине. Поодаль, на противоположном берегу речки, стояли многочисленные купы лиственниц. Ранние заморозки окрасили хвою в сочный рыжий цвет, но иглы еще не облетели. Было пасмурно, все небо заволокло рыхлыми, словно ватными облаками. Потоком живой ртути струилась река, а всю равнину укутало снегом. Это был первый снег будущей зимы, который лежал на земле и не таял. Максим смотрел на однообразный пейзаж и чувствовал то же, что ощущает художник, всматривающийся в бледное, как фарфор, лицо юной рыжеволосой красавицы с глубокими серыми глазами.

Фёдор появился так неожиданно, что Максим вздрогнул.

— Ну как, закончили допрос? — поинтересовался Максим.

— Можно сказать и так.

— Что-то ты недоговариваешь. Случилось что? Или всплыло нечто такое…

— Да нет же… Просто Аркадий отказался сообщить нам имена низовых распространителей, которые работают здесь, на Плато, и к тому же добавил, что если я попытаюсь силой выбить из него контакты, он будет жаловаться чуть ли не Генеральному прокурору.

— В общем, торг оказался неуместен.

— Похоже, он решил, что ему выгоднее торговаться не с нами, а с шишками из прокуратуры.

— Видать, хочет пойти на сделку со следствием и добиться снисхождения, — предположил Максим.

— Ага. Умный, сука. Только потом уж этой информации будет грош цена! Эта публика работает быстро. Держать у себя контрабанду — ненужный риск.

— Думаешь, отрава уже успела разойтись?

— Практически уверен, — хмуро подтвердил Фёдор. — Я поручил ребятам проверить бортовые компьютеры всех вездеходов, к которым он имел доступ. Отследим маршруты и сразу же предупредим соседей. И останется только ждать, где шарахнет.

Фёдор минуту помолчал и добавил:

— Да, он совершил свою последнюю ошибку. Разговаривать больше не о чем.

Неряхин расстегнул куртку и непослушными пальцами вытащил из плечевой кобуры пистолет.

— Ты что, хочешь из табельного? — вскинулся на него Максим Шишков.

— Да. Я так решил. Наталье теперь Бог судья, а этого… Но мы не разбойники. В исключительных случаях закон об «Особо управляемых территориях» это позволяет. Потом составлю акт, все как полагается.

— Может, ты и прав, — все еще сомневался Максим. — Но должен честно тебя проинформировать: за Аркадия могут вписаться очень влиятельные люди. Его отец и дядя водят знакомство с заметными фигурами бизнеса и политики Юга. У людей такого сорта всегда находятся общие дела, а помимо серьезных дел у них масса общих интересов. Сам понимаешь: охота, сауна, шлюхи, шашлыки…

— И зачем ты все это сейчас сказал?

— Ты должен трезво взвесить риски и оценить, на что идешь.

— Если все обстоит именно так, как ты говоришь, нужно действовать быстро. Пока никто не успел за него вписаться.

***

Сложно было понять, что творилось в душе Аркадия. Осознавал ли он? Выражение лица и манеры выдавали внутреннюю нервозность, с которой он все же пытался бороться.

Каждый переживал этот момент по-своему. Доктор Затеев не обладал тонкой душевной организацией, он выглядел спокойным и хмурым, чего никак нельзя было сказать про Фёдора Неряхина.

Волнения прошедших дней так закрутили, завертели шерифа, что все последнее время он жил словно на автомате, не осознавая сути событий, реагируя на все ситуативно, действуя стремительно. А вот сейчас поток жизни словно остановился, перестав поддерживать его на плаву. Время замедлилось, и Фёдор оказался один на один с самим собой. Здесь и сейчас. Неужели он и впрямь сделает это?! Вот сейчас, совсем уже скоро. Как такое может быть? Ведь он не палач и за всю свою жизнь не убил даже курицы…

Максим Шишков был спокоен и бесстрастен. Будущее тревожило его настолько, что настоящее почти не касалось его чувств, словно стало полупрозрачным и неощутимым на ощупь. «Сегодня все решится», — вертелось у него в голове.

Утро постепенно разгоралось. Солнце успело подняться повыше, но сквозь поднимающуюся над озером дымку на него можно было смотреть, даже не прищуривая глаз.

— Ну, что вы еще хотите, чтобы я вам рассказал? Контейнеры приходилось сетями вылавливать, я на лодке брал их на буксир и на берег.

Разговор был прерван шумом винтов вездехода. Машина, за штурвалом которой был Сергий, заложила вираж и остановилась рядом с ними. Молодой священник поспешно выбрался и бросился к ним:

— Почему не позвали? Без меня… А исповедоваться, причаститься перед этим… Перед…

Кадык Сергия судорожно дернулся, словно он действительно проглотил невысказанное страшное слово. Аркадий побледнел как полотно.

— Да, — спокойно ответил Фёдор на его невысказанный вопрос.

— А что, идея хорошая, — поддержал Сергия доктор Затеев. — Пусть исповедуется, только не перед батюшкой, а перед всеми нами. Скольких ты еще погубил, сука, о ком мы не знаем?

— Я как лучше хочу! — стоял на своем Сергий.

— Рот закрой, крысеныш церковный! — огрызнулся Аркадий.

Фёдор поднял пистолет и снял его с предохранителя. В этот момент он стремился действовать строго по закону.

— Руководствуясь Законами Сибирской республики и данной мною присягой… Законом… Пунктом закона… — подготовленные слова начисто улетучились из его головы.

— Вы что, Фёдор Иванович, вообразили, будто что-то здесь решаете? — пытался блефовать Аркадий. — Лучше бы делали, что от вас требуется, и к людям не лезли. Подумайте, пока не поздно. Что потом с вами будет? Вылетите…

— Что бы потом не случилось, все это будет уже без тебя.

— Мужики, да вы что? — растерянно озирался Аркадий. — А суд? Я требую… Вам это с рук не сойдет! Меня будут искать, может быть, уже ищут.

— Очень сомневаюсь, — заметил Максим. — Идет заполнение озера, и сегодня все на нервах. Вряд ли тебя кто-нибудь хватится.

— Вы… что… Я же ваш брат, я русский!

— Ни у кого из нас нет братьев бутлегеров, — отрезал Максим.

Фёдор растерялся. Он не знал, с какого расстояния в таких случаях принято стрелять. Сначала он подошел к Аркадию вплотную, но что-то заставило его отступить на три шага назад.

— Федь, если тебе тяжело, я могу. Я к крови привычный, меня не переклинит, — предложил доктор Затеев.

— Что, доктор, на клятву Гиппократа готовы болт положить?

— Рот закрой! Я видел, как Фотиния умирала. Видел! Федь, дай я его…

— Не положено, — буркнул Фёдор, — надо по закону. Принимая во внимание особую общественную опасность преступления и тяжесть его последствий, и в соответствии с правами, данными мне «Законом об особо управляемых территориях», выполняя свой служебный долг…

Аркадий, до сей поры суетливо переминавшийся с ноги на ногу, вдруг дернулся и побежал прочь. Фёдор застыл на месте, будучи не в силах заставить себя выстрелить в спину убегающему человеку. Сергий просто замер с раскрытым ртом — в семинарии его к этому не готовили. А вот Михаил среагировал мгновенно: бросился вслед за беглецом с резвостью, которой никто не ожидал от вечно флегматичного доктора, резким толчком сбил его с ног и заломил за спину руку.

— Отец говорит, что любую проблему можно решить, было бы…

— Предлагаем тебе умереть стоя — как мужчине, — перебил его доктор. — Или сдохнешь, лежа лицом в землю, выбор за тобой! — прошипел он в ухо Аркадию.

Пленник обмяк, растратив последние душевные силы, и безвольно позволил отвести себя обратно.

— Дядя Максим, вы же давно меня знаете! — сделал Аркадий последнюю попытку. — Дядя Максим! Я просто хотел заработать. Да что же я такого сделал, что вы меня без суда, как собаку…

Максим Евгеньевич дрогнул и опустил глаза. Ситуация стала невыносимой. Сергий тоже не выдержал и отвернулся.

«Ну, хоть что-то сделаю», — подумал про себя Фёдор и нажал на спусковой крючок. Грохнул выстрел, и в наступившей за ним тишине доктор Затеев склонился над казненным и произнес:

— Готов. Можно его грузить.

Только тут Фёдор и Максим поняли, что не позаботились о транспортировке тела. «Нехватка опыта, однако», — невесело ухмыльнулся шериф. В этой ситуации подогнанный Сергием вездеход пришелся очень кстати. Мужики подняли казненного и уложили в грузовой отсек. Мертвое тело обмякло, и когда машина тронулась, ноги Аркадия какое-то время болтались в воздухе. Спрыгнув на землю, Максим быстро усмирил непослушные конечности покойного, веревкой примотав их к стойке маршевого винта. Для впечатлительного Сергия это оказалось чересчур.

— Я не поеду, — с ужасом взирал он на то, что осталось от человека. — Извините, ребята, я лучше пешком.

Пошатываясь, словно пьяный, он зашагал к Поселку. Взявшийся было за штурвал доктор снова остановил вездеход и передал управление Максиму. Спрыгнув на землю, он обхватил Сергия за плечи и почувствовал, что того трясет.

— Пойдем-ка со мной, Серега. Естественно, спирт у меня на строгом учете, но как врач я просто обязан выписать тебе терапевтическую дозу.

Максим Шишков взялся за штурвал, Фёдор сидел потупившись, устремив неподвижный взгляд на свои сцепленные руки.

— Федь, ты в порядке?

— Знаешь, Макс… Сказать хочу… Я ведь человек городской, я ведь никогда… Так, разве что, комара прихлопнуть… Сначала отвези меня к Турдагиным. Они должны первыми узнать.

— Хорошо. Только не забудь, через час у плотины. Сегодня все решится.

Тронувшийся с места вездеход играючи обогнал товарищей-гуманитариев. «Да, сегодня все решится, — словно мантру повторил про себя Максим Шишков, взяв курс на Поселок. — Так или иначе, а конец будет».