Меридиан

Глава 5. Лето

Наступило утро того долгожданного дня, когда Фёдору Неряхину уже не нужно было ничего зачеркивать в настенном календаре. Проснувшись ни свет ни заря, он бодро поднялся и раздвинул светозащитные шторы. Впрочем, света в природе было в избытке, а вот с зарей вышла напряженка — не сезон. Ближайшую зарю здесь можно будет наблюдать только в начале августа.

До начала рабочего дня оставалась уйма времени; столовая, по идее, должна быть еще закрыта. Поэтому Фёдор сразу вышел на улицу и свернул за околицу Поселка. Да, все как всегда: по просторной травянистой равнине были рассыпаны балки кочевников. Вероятно, они прибыли сюда ночью и уже успели распрячь своих оленей. Большинство местных жителей обитало в традиционных балках из оленьих шкур, натянутых на деревянный каркас. Легкие мобильные домики устанавливались на широкие деревянные полозья. Давным-давно такая нехитрая конструкция пришла на смену сборно-разборным доисторическим чумам.

Однако среди традиционных серо-бурых балков то тут, то там встречались ярко раскрашенные мобильные домики из современных материалов. Они были вместительнее и обеспечивали своим хозяевам более высокий уровень комфорта. Эти трейлеры Заполярья строили под заказ в Красноярске, и позволить их себе могли только самые зажиточные оленеводы.

«Вот живут же люди, — со щемящей завистью подумал вдруг Фёдор. — Завтра разъедутся по своим пастбищам, и все там будет для них: и земля, и небо от края до края. А мы как привыкли сбиваться в толпы в городах, так же и здесь в Поселке жмемся друг к другу».

Балки, люди и олени свободно разместились на равнине, однако людской ручеек тек по направлению к главной улице. Фёдор осмотрелся и быстро нашел центр притяжения. Несмотря на ранний час, работники столовой вынесли на улицу столы и большой титан. «Выпечка, закуски — недорого. Чай от заведения», — гласила самодельная вывеска. Утолив голод горячим чаем с тремя беляшами, приободрившийся Фёдор направился к вертолетной площадке.

***

Через час на вертолетке оборудовали мобильную зону таможенного контроля — обнесенную переносными ограждениями площадку с парой столов. Первый борт пришел точно по расписанию: сделав небольшой круг, стрекоза приземлилась на бетонное покрытие, разгоняя лопастями воздух и сдувая к чертовой матери все незакрепленные предметы. Как только вращение винтов остановилось, по трапу спустилась внушительного вида женщина средних лет, а за ней на поле один за другим начали выбираться дети.

Как только все пассажиры покинули салон вертолета, для Фёдора пришла пора исполнить самую ненавистную составляющую его служебного долга.

— Здравствуйте, юные сограждане! — довольно кисло изрек Фёдор. — Добрый день… Кристина Петровна, — покосился он на бейджик сопровождающей. — С прибытием! В наших общих интересах как можно быстрее покончить с неприятными, но необходимыми формальностями. Я предлагаю вам добровольно сдать предметы и вещества, запрещенные к ввозу на территорию Плато.

Фёдор всматривался в лица детей. Ему претило то, что предстояло сделать, и он втайне надеялся на чудо. Но, увы, он почти сразу засек предполагаемую нарушительницу — маленькую девочку лет восьми-девяти, слишком нервно прижимавшую к груди большую дорожную сумку.

— Привет! Меня зовут Фёдор, — подошел он к ней. — Тебя, наверное, можно поздравить с окончанием второго класса?

— Первого, — поправила девочка. — Я Юля.

— Вы прилетели… — Фёдор сделал вид, что ему отшибло память. — Где ты учишься?

— Школа-интернат № 2 города Енисейска, — доверчиво сообщила малышка.

— Понимаешь, Юлия… Все мы должны соблюдать законы нашей страны. Но ты еще маленькая, и если ты что-то нарушила, тебе за это ничего не будет. Честно. Пожалуйста, отдай водку, и никто не будет тебя ругать. Ты сразу же пойдешь к маме.

Слова Фёдора возымели эффект, диаметрально противоположный желаемому. Юля тихонько заскулила и еще крепче вцепилась в свою сумку. Неряхин откровенно струсил — не приведи господь, девчонка разревется прямо на посадочной площадке. Он беспомощно глянул на Кристину Петровну, но та лишь пожала плечами.

— Что ж, хорошо… — процедил Фёдор и на всякий случай отошел от Юли подальше. — Чтобы никому не было обидно, — повысил он голос, — будет проведен полный таможенный досмотр багажа. Это касается всех.

Сотрудники Администрации приступили к работе, к столам для досмотра образовались небольшие очереди. Предположения Фёдора оправдались, и из сумки Юлии были извлечены три литровые бутылки водки. Но этим дело не ограничилось: из рюкзака мальчика-подростка (одного из двух мальчишек во всей группе) вытащили две бутылки отличного вискаря, спрятанного в резиновых сапогах. «Шикует народ, однако», — заметил про себя Фёдор.

Он еще раз взглянул на юную нарушительницу сухого закона. «А ведь она Лешкина ровесница», — констатировал про себя шериф. Наконец ребятишки прошли контроль и бросились с летного поля навстречу истосковавшимся мамам и папам. Воздух в округе наполнился повизгиваниями и радостными возгласами.

— Что же вы, Кристина Петровна, не пресекаете… — досадливо обратился Фёдор к сопровождающей. — Думаете, мне здесь нравится пугать детей?

— Делаем, что можем, — потупила глаза воспитательница. — Но вы же понимаете, как это происходит?

— «Ты их в дверь, они в окно»? Ладно… Вы, наверное, проголодались? Так у нас столовая уже открылась, пройдите прямо по улице, дом 3.

В этот момент в руке у Фёдора заверещала рация: «Второй борт на подходе. Прибытие ориентировочно через двенадцать минут».

***

Скоро прибытие… Они сейчас в воздухе и совсем скоро пролетят над злополучным озером! Страхи, которые Фёдор сумел было вытеснить из сознания, навалились на него с новой силой. Но нет, не может быть две катастрофы подряд!

Фёдор не мог не думать о том, как позавчера примчался на берег Мертвячьего, когда там уже было полно людей. Пилот разбившегося вертолета и двое пассажиров смогли самостоятельно всплыть на поверхность, где одного из них подняли на борт рыбацкой лодки, а остальных на грузовую платформу вездехода. Окоченевших, еле живых после перенесенного температурного шока, их спешно доставили к доктору Затееву. К счастью, все трое выжили. В тот же вечер Неряхин переговорил с ними в своем офисе. Сотрудники Следственного комитета (один почему-то со следами свежих побоев) прибыли в Поселок для доследственной проверки по факту обнаружения утопленника и по иронии судьбы сами попали в авиапроисшествие.

Но не может быть две катастрофы подряд! Фёдор не мог без горечи вспоминать, как лично приказал прекратить поиски третьей пассажирки. Они долго прощупывали дно озера баграми, пытались закидывать сети, все без толку. Очень скоро всем стало ясно, что надежды нет. Но к берегу быстро приехали Максим Шишков и его молодые подопечные, а погибшая девушка была их товарищем. Один из парней, видный молодой блондин, не мог смириться и все просил предоставить ему лодку или вездеход, чтобы нырять с них в озеро. Это было чистое самоубийство — без специальной амуниции никто бы не выжил в ледяной воде. Фёдор отказал, а за неповиновение пригрозил арестом. Парень не унимался, и остальным пришлось силой увести его.

Да, человеку в этих водах делать нечего…

Но ближайшим рейсом должны доставить беспилотный подводный аппарат. Как знать, может быть, тело девушки все-таки удастся поднять на поверхность? Да бог с ним, с аппаратом… Этим рейсом летели самые дорогие Фёдору люди — Светлана и их наследник Алексей Фёдорович. Только бы с ними все было хорошо!

Фёдор любил свою работу, прикипел душой к Поселку, но он не раз спрашивал себя, был ли его выбор справедлив по отношению к собственной семье? Обстоятельства непреодолимой силы фактически превратили союз Светланы и Фёдора в гостевой брак. Света не относилась к разряду трепетных принцесс, но профессия, а затем и рождение сына требовали от нее оставаться на Юге. Так было правильно. Два года назад Лёшка пошел в школу.

Вот и получалось, что каждое лето Светлана с сыном проводили на Плато. С трех лет, несмотря на протесты бабушек, Север стал для Лёшки вторым домом. А зимой, когда почти космический холод практически парализовывал любую человеческую деятельность в Поселке, Фёдор возвращался в родной Кемерово, чтобы провести там свой длинный северный отпуск.

Под нарастающий шум винтов второй борт благополучно приземлился на посадочную площадку. Что-то удерживало Фёдора, и он с минуту стоял, издали наблюдая за родными. Алексей взял у матери тяжелую сумку — нормальный мужик растет! У Неряхина камень с души свалился. Что бы не произошло в Поселке, его ждет радость встречи с женой и сыном. Сколько еще в округе мест, пронизанных холодной красотой Севера, которые он намеревается им показать!

Душа Фёдора наполнилась радостью, и все, что возмущало и раздражало, в эту минуту казалось смешным и мелким. Ему вспомнился один из последних разговоров с тещей.

***

— Ты должен быть благодарен Светлане уже только за то, что она согласилась носить твою фамилию, — поджав губы, рассуждала теща.

Фёдор только вздыхал, вспоминая, как под гнетом супружеского долга жил его отец.

— Хотя какая теперь разница, — продолжала она, — впредь мы будем звать Свету декабристкой. А что? Соберет вещички, ребенка, и к тебе в тундру!

***

Спустя полчаса они втроем сидели за столиком под открытым небом и уплетали пирожки. Светлана, пребывавшая в отличном расположении духа, с интересом осматривалась, подмечая произошедшие за год перемены.

— Какие у нганасанов красивые дети! Посмотри. Почему ж многие взрослые такие заморенные?

— Водку меньше пить надо.

— А как же сухой закон? Ты что, ничего не можешь с этим сделать?

Фёдор только вздохнул. «Делаю, что могу», — казалось, говорили его опущенные плечи.

— Пап, а здесь что, родятся только девочки?

— Нет, Лёшка… Как бы это тебе объяснить… Девочек и мальчиков рождается поровну, как везде. Но в школу мальчиков обычно не отправляют. Они остаются здесь и помогают своим отцам.

— Почему? — Лёшка был поражен до глубины души.

— Ну… У местных жителей так принято.

— Пап, ты ведь тоже здесь местный житель? Может, и меня не надо в школу… Давай я с тобой останусь?

— Так! Ты эти разговорчики брось, иначе дело кончится новым матриархатом. Доел пирожок? Собирайся, пошли.