Мерле и Стеклянное Слово

ЛЕД И СЛЕЗЫ

Пирамида поднималась из глубокого снега.

Вокруг нее простиралась египетская пустыня, укрытая саваном нового оледенения. Песчаные холмы застыли, дюны исчезли под сугробами. Гейзеры превратились в глыбы сверкающего льда, смерчи, возникавшие над равниной, обессиленно утихли.

Мерле скорчилась в снегу на одной из верхних ступеней пирамиды. Голова Юнипы покоилась у нее на коленях. Юнипа закрыла глаза, и только ее веки вздрагивали, словно за ними копошились жучки, тщетно пытающиеся выбраться наружу. В ресницах и бровях Юнипы застряли льдинки, и от этого они стали совсем светлыми. Белокожая, светловолосая, она и всегда-то была похожа на фарфоровую куклу, а теперь обеих девочек постепенно покрывал иней, и она выглядела хрупкой и немного печальной, как будто все время думала о какой-то трагической утрате.

Мерле продрогла до костей, руки и ноги окоченели, пальцы дрожали, казалось, она вдыхает не воздух, а стеклянную пыль. Голова болела то ли от холода, то ли от всего, что случилось во время побега из Ада.

И она угодила сюда.

В Египет. В пустыню, где впервые после последнего ледникового периода песок и дюны были погребены под метровым слоем снега.

Юнипа что-то пробормотала, наморщила лоб, но по-прежнему не открывала своих зеркальных глаз. Мерле не знала, что произойдет, когда Юнипа проснется. С тех пор как в Аду сердце подруги подменили осколком Каменного Света, Юнипа перестала быть самой собой. Она даже попыталась выдать Мерле врагам. Каменный Свет, непостижимая сила Ада, крепко держал Юнипу в своей власти.

Сейчас она была без сознания, но когда очнется… Мерле не хотелось об этом думать. Ей уже пришлось однажды вступить в борьбу со своей подругой, и больше она этого не сделает. У нее не было сил. Она уже не хотела бороться ни против Юнипы, ни против лилимов там, в Аду, ни против палачей Египетской Империи Фараона здесь, наверху. Мужество и решимость Мерле иссякли, она хотела только спать. Лечь на спину и расслабиться, пусть морозный ветер погрузит ее в ледяную дрему.

— Нет!

Королева Флюирия вырвала Мерле из забытья. Ее голос был близким и в то же время бесконечно чужим. Чужим, как само это существо, поселившееся внутри ее и сопровождавшее с тех пор каждую ее мысль, каждый шаг.

Мерле встряхнулась и собрала последние силы. Она должна выжить!

Подняв голову, она посмотрела на небо.

Там, наверху, еще бушевала ожесточенная битва.

Ее спутник Фермитракс, крылатый каменный лев, отчаянно бился с солнечной лодкой Империи Фараона. С тех пор как Фермитракс окунулся в Каменный Свет, черный обсидиан его тела раскалился, словно лава. И сейчас он, подобно падающей звезде, оставлял в небе светящиеся следы.

Мерле увидела, как Фермитракс в очередной раз спикировал на верткую серповидную солнечную лодку, крепко вцепился в нее и уже не отпускал. Он сидел в лодке, сложив крылья вдоль корпуса, который был почти в три раза длиннее венецианской гондолы. Под весом льва лодка стала быстро терять высоту и стремительно понеслась вниз, на пирамиду. На Мерле и Юнипу.

Мерле окончательно вышла из оцепенения. Как будто в один миг разорвала ледяной панцирь холода. Она вскочила, подхватила под мышки бесчувственную Юнипу и потащила ее по снегу, засыпавшему ступени.

Они находились в верхней части пирамиды. Если удар солнечной лодки раздробит камень, они погибнут. Лавина обломков увлечет их за собой в полое нутро пирамиды.

Фермитракс наконец увидел, куда летит. Расправив крылья, он попытался свернуть в сторону. В воздухе раздался резкий скрежет, но лодка была слишком тяжела, и лев не справлялся с управлением. Он несся вниз, прямо на ступени пирамиды.

Фермитракс прорычал имя Мерле, но она не смотрела вверх. Она тащила Юнипу вдоль каменной ступени. Увязая в снегу, сознавая, что больше не встанет, если оступится и упадет, она боялась споткнуться. Ее силы были на исходе. Солнечная лодка приближалась, оглушая Мерле диким ревом. Стрела судьбы, нацеленная на девочку, вряд ли промахнется.

— Юнипа, — крикнула она, задыхаясь, — очнись, помоги мне!

Но Юнипа не двигалась. Только за ее закрытыми веками что-то трепетало и вздрагивало. Если бы не этот признак жизни, Мерле с таким же успехом могла бы тащить по снегу мертвеца: грудь Юнипы не поднималась и не опускалась, там больше не было бьющегося сердца. Только камень.

— Мерле! — снова прорычал Фермитракс. — Стой на месте!

Она услышала его, но не обратила внимания, сделала еще два шага, прежде чем уловила смысл его слов.

Оставаться на месте? Какого черта…

Она оглянулась, увидела лодку — так близко! — увидела на ней Фермитракса с расправленными крыльями, чуть ли не загибающимися назад от встречного ветра, и поняла, что Фермитракс заметил на мгновение раньше.

Раскачиваясь все сильнее, солнечная лодка изменила угол падения и неслась теперь на противоположный край пирамиды, туда, где Мерле хотела спрятаться вместе с Юнипой. Поворачивать назад не имело смысла. Вместо этого Мерле опустила Юнипу в снег, упала на нее, закрыла лицо руками и стала ждать удара.

Она ждала — две секунды, три, — и тут грохнуло. Как будто рядом с Мерле ударили в огромный гонг. Каменные глыбы сотряслись так сильно, что Мерле поняла: пирамида вот-вот обрушится.

Камни задрожали снова, когда Фермитракс приземлился, вернее, упал рядом с ними, схватил обеих девочек и поднялся в воздух. Несмотря на жар, излучаемый львом, тело его было прохладным.

Однако эти меры предосторожности оказались излишними. Пирамида устояла. Только с ее краев сорвались снежные глыбы, скатились на одну, две ступени вниз и, рассыпавшись на сверкающие облака, на миг окутали склон ледяным туманом. Лавина сошла, и Мерле увидела, что случилось с лодкой.

Золотой серп лежал на одной из верхних ступеней, чуть выше того места, где несколькими секундами раньше прятались Мерле и Юнипа. Лодка получила лишь незначительные повреждения. С воздуха Мерле смогла разглядеть небольшую дыру, проделанную Фермитраксом в верхней части корпуса.

— Ссади нас, — сказала льву Мерле, едва переводя дух.

Она уже чувствовала, как к ней возвращаются силы.

— Слишком опасно.

Дыхание хищника рисовало в ледяном воздухе белые облачка пара.

— Не бойся. Разве ты знаешь, что внутри лодки?

— Не знаю и знать не хочу!

— Воины-мумии, — сказала вдруг Королева Флюирия в голове Мерле, неслышно для льва и Юнипы. — Целый отряд. И жрец. Он удерживал лодку в воздухе с помощью колдовства.

Мерле бросила взгляд на Юнипу. Та все еще висела на второй передней лапе Фермитракса. Ее губы шевелились.

— Юнипа?

— В чем дело? — спросил Фермитракс.

Я думаю, что к ней возвращается сознание.

— И как всегда, вовремя, — ехидно заметила Королева. — Почему такие вещи происходят как раз тогда, когда от них нет никакого проку?

Мерле проигнорировала ее замечание. Что бы ни означало это пробуждение, пусть даже лишнюю заботу для всех, она была рада, что Юнипа снова приходит в себя. В конце концов, ведь Мерле сама ударила Юнипу, так что та потеряла сознание, и мысль об этом все еще не давала ей покоя. Но подруга не оставила ей выбора.

— Если только она еще твоя подруга.

Королева Флюирия не в первый раз читала ее мысли; это уже превратилось в дурную привычку.

— Конечно, подруга!

— Ты ее видела. И слышала, что она тебе сказала. Друзья так не поступают.

— Это все Каменный Свет. Юнипа не виновата.

— Это не меняет дела. Возможно, она попытается тебе навредить.

Мерле не ответила. Они парили в воздухе на добрых десять метров выше ступени пирамиды. Ей стало больно от крепкой хватки Фермитракса.

— Ссади нас, — попросила она еще раз.

— По крайней мере, пирамида кажется надежной, — признал лев.

— Значит, мы осмотрим лодку?

— Этого я не сказал.

— Но там, внизу, все тихо. Если там и есть мумии, то они…

— Мертвы? — ехидно спросила Королева.

— Ну да. Был же бой.

Может быть, мертвы, А может быть, и нет.

— Очень дельные соображения, съязвила Мерле.

Пирамиды — очень прочные сооружения. Они существуют четыре тысячи лет и ведут в преисподнюю. Фермитракс принял решение. Плавно взмахивая крыльями, он опустил девочек на твердую каменную ступень. Первой встала на ноги Мерле и осторожно приняла Юнипу из лап Фермитракса. Губы Юнипы еще шевелились. Мерле показалось, что подруга приоткрыла глаза и сквозь веки блеснуло зеркало. Она осторожно опустила бесчувственное тело на снег. Ей не терпелось пойти к лодке, но сначала нужно позаботиться о Юнипе.

Она легонько похлопала девочку по щекам. Когда ее замерзшие пальцы дотронулись до кожи Юнипы, казалось, что лед соприкоснулся со льдом. Скоро появятся первые признаки обморожения, подумала Мерле.

— Юнипа, — прошептала она. — Ты очнулась?

Уголком глаза она видела, как напряглось пылающее тело Фермитракса. Его мощные мускулы перекатывались под обсидианом, как шары. Лев готовился отразить атаку. И его подозрения касались не только солнечной лодки. После предательства Юнипы он стал таким же недоверчивым, как и Королева, только показывал он это не так открыто. Веки девочки затрепетали, а потом нерешительно открылись. Мерле увидела свое собственное лицо, отраженное в двух осколках зеркала, служивших Юнипе вместо глаз. Она едва смогла узнать себя. Как будто ей показали изображение снежного человека с заиндевевшими волосами и синевато-белой кожей.

Нам необходимо тепло, тревожно подумала она. Здесь, снаружи, мы умрем.

— Мерле, — слабо шевельнулись потрескавшиеся губы Юнипы. — Я… с тобой…

Потом она снова умолкла, сильно закашлялась и уцепилась за подол платья Мерле.

— Так холодно. Где… где мы?

— В Египте.

Мерле сама произнесла эту фразу, но она показалась ей такой абсурдной, как если бы она сказала: «На луне».

Юнипа уставилась на Мерле своими зеркальными глазами, но блестящие осколки не выражали ее мыслей. Их вставил зеркальных дел мастер волшебник Арчимбольдо, чтобы вернуть девочке зрение. Однако взгляд Юнипы всегда был холоден, и это мучило Мерле, особенно теперь, в новую ледниковую эпоху.

— Египет…

Голос Юнипы звучал хрипло, но уже не так равнодушно, как внутри пирамиды, когда она хотела уговорить Мерле остаться в Аду. В Мерле зародилось что-то похожее на надежду. А может, здесь, наверху, Каменный Свет потерял свою власть над Юнипой?

Рядом с лодкой раздался металлический звук, сопровождаемый скрежетом. Фермитракс испустил угрожающий рык и закружил на месте. И снова содрогнулась каменная поверхность ступени под его лапами.

В борту перевернутой вверх дном лодки откинулся наружу кусок золотой обшивки и встал вертикально, дрожа, как крыло огромного насекомого.

Фермитракс выступил вперед, защищая девочек. При этом он закрыл Мерле обзор, и она едва не свернула шею, чтобы увидеть хоть что-нибудь сквозь его лапы.

Что-то вылезло из отверстия. Не мумия-воин. И не жрец.

— Сфинкс, — прошептала Королева Флюирия.

Существо до бедер имело мужское тело, а ниже бедер — львиное, с шерстью песочного цвета, четырьмя мускулистыми ногами и острыми как нож когтями. Казалось, что оно не замечает Фермитракса и девочек, так сильно ослабило его падение. Из множества ран на шкуру стекала кровь, особенно глубоким был порез на голове. Сфинкс с трудом выбрался из люка, но потерял равновесие, сорвался с корпуса лодки и упал вниз. Ступенькой ниже он издал низкий протяжный вопль, похожий на мычание взрослого буйвола, и, окропив кровью снег, остался лежать.

— Он умер? — спросила Мерле.

Фермитракс, тяжело ступая по снегу, подошел к лодке и посмотрел сверху на неподвижно лежащего сфинкса.

— Похоже на то.

— Ты думаешь, там, внутри, могут быть еще?

— Я посмотрю. — С этими словами он приблизился к лодке, настороженно прижимаясь к земле. Его грива встала дыбом.

— Если лодка была только разведчиком, что тогда делал на борту сфинкс? — спросила Королева. — Такие поручения обычно выполняет жрец.

Мерле не очень хорошо разбиралась в иерархии Империи Фараона, но знала, что сфинксы обычно занимают самые важные должности. Только высшие жрецы Хоруса стоят между ними и фараоном Аменофисом.

Фермитракс взобрался на лодку с ловкостью котенка. Лишь тихое царапание когтей по металлу выдавало его присутствие. Но если внутри и был кто-то живой, он все равно уже слышал голоса снаружи.

Почему сфинкс? — спросила Королева еще раз.

— Откуда мне знать?

Рука Юнипы коснулась руки Мерле. Их пальцы переплелись и сомкнулись. Несмотря на напряжение, Мерле чувствовала себя легко. Казалось, что по крайней мере хоть на несколько мгновений Каменный Свет потерял власть над Юнипой. Или потерял к ней интерес.

Фермитракс сделал еще два-три осторожных шага и подобрался вплотную к открытому люку, Он положил свою громадную переднюю лапу на край отверстия, вытянул шею и заглянул внутрь.

Нападения, которого они все ожидали, не последовало.

Фермитракс обследовал таким же образом ту часть люка, которая не была заслонена открытой крышкой. Он заглянул внутрь со всех сторон.

— Я жутко замерзла!

Голос Юнипы прозвучал так, будто девочка в своих мыслях была далека от реальности и ее разум еще не воспринял того, что случилось.

Притянув Юнипу поближе к себе, Мерле продолжала наблюдать за Фермитраксом.

— Он же туда не пройдет, — сказала Королева.

«О чем мы спорим?» — подумала Мерле.

Неожиданно обсидиановый лев прыгнул. Его могучее тело прошло как раз сквозь отверстие. И едва его сияющий силуэт исчез внутри, все вокруг тотчас потеряло цвет и посерело. Теперь Мерле поняла, насколько сильно жар, излучаемый львом, освещал лед.

Она ожидала звуков борьбы, криков, рычания и глухих ударов о корпус лодки. Но было тихо, так тихо, что она начала серьезно беспокоиться за Фермитракса.

— Ты думаешь, с ним что-нибудь случилось? — спросила Мерле Королеву и тут же увидела, как Юнипа устало пожала плечами, ведь Мерле задала вопрос вслух.

Конечно же, Юнипа не знала ничего о том, что произошло с Мерле! До их встречи в Аду они виделись в последний раз в Венеции, их родном городе. Тогда Королева Флюирия была для Мерле только легендой, непостижимой силой, о которой благоговейно шептали венецианцы. Ей никогда бы не пришло на ум, что однажды — всего несколько часов спустя — Королева поселится в ее сознании.

С тех пор произошло столько событий! Мерле так хотелось рассказать Юнипе о своих приключениях, о путешествии по Аду, где она искала союзников в борьбе против могущественной Империи. Но вместо этого в недрах земли ее ожидали только беды, опасность и Каменный Свет. И Юнипу тоже. Мерле не терпелось услышать ее историю. Тогда они успокоятся и наговорятся всласть.

Изнутри лодки донесся звон металла. Как будто кто-то ударил в гонг.

— Фермитракс?

Лев не отозвался.

Мерле посмотрела на Юнипу.

— Встать можешь?

Сумрачная тень промелькнула в зеркальных глазах. Прошло несколько секунд, прежде чем Мерле осознала, что это было только отражение хищной птицы, пролетевшей над их головами.

— Попытаюсь, — сказала Юнипа, но ее голос прозвучал так слабо, что у Мерле возникли серьезные сомнения.

Все же Юнипа приподнялась. Бог знает, откуда у нее взялись силы. Потом, однако, Мерле вспомнила, как обломок Каменного Света в груди Юнипы в одно мгновение залечил ее раны.

Юнипа встала на ноги, и они вместе с Мерле подкрались поближе к лодке.

— Ты хочешь залезть внутрь, вслед за ним? — тревожно спросила Королева.

«Кто-то же должен посмотреть», — подумала Мерле.

Втайне Королева не меньше Мерле боялась за Фермитракса и даже не слишком пыталась это скрыть. Мерле ощущала беспокойство Королевы почти так же, как свое.

Приблизившись к носу лодки, Мерле посмотрела вниз. Неподвижное тело сфинкса лежало в снегу двумя метрами ниже. Он потерял много крови, и лучи красной звезды неправильной формы на снегу указывали во все стороны света. Как роза ветров. На холоде кровь уже начала замерзать.

Мерле снова посмотрела вверх, но корпус лодки был слишком высок, и они подошли слишком близко, чтобы видеть отверстие люка. Не так-то легко карабкаться по гладкой поверхности.

Оглушительный треск заставил их вздрогнуть и тотчас облегченно вздохнуть.

В отверстии люка показался Фермитракс. Одним прыжком он катапультировался на ступень пирамиды и уставился на девочек кроткими львиными глазами.

— Пусто, — сказал он.

— Пусто?

— Ни человека, ни мумии, ни жреца.

— Это невозможно, — сказала Королева в голове Мерле. — Жрецы Хоруса не отправили бы патруль из одних сфинксов. Сфинксы и жрецы до смерти ненавидят друг друга.

«А ты знаешь о них уйму разных вещей», — подумала Мерле.

— Я так долго защищала Венецию от Империи. Немудрено, что кое-что о них мне известно.

Фермитракс расправил крыло и поднял сначала Мерле, а потом, после некоторого колебания, и Юнипу на золотой корпус лодки.

— Забирайтесь внутрь. Там теплее. По крайней мере, не замерзнете, — сказал он, указывая на люк.

Но не успел он окончить фразу, как рядом с лодкой поднялось что-то гигантское, массивное и с тупым звуком приземлилось на ее корпус позади девочек. Не успела Мерле оглянуться, как рука Юнипы выскользнула из ее руки.

Она обернулась. Перед ней стоял раненый сфинкс и держал девочку в огромных лапах. Юнипа выглядела сейчас еще более хрупкой, чем раньше, игрушкой в когтях хищника.

Она не кричала, а только шептала имя Мерле, а потом и вовсе замолчала.

Фермитракс хотел отодвинуть Мерле в сторону, чтобы напасть на сфинкса с лодки. Но тот помотал головой с таким усилием, как будто каждое движение причиняло ему дикую боль. Кровь из раны на его голове канала на волосы Юнипы и замерзала.

— Я разорву ее на куски, — медленно произнес он на языке Мерле с таким акцентом, словно у него распух язык. Возможно, так оно и было.

— Не говори ничего. — Голос Королевы звучал умоляюще. — Пусть Фермитракс сам разберется.

«А как же Юнипа?»

— Он знает, что делать.

Мерле не сводила глаз с искаженного страхом лица подруги. Только зеркальные глаза оставались холодными и безучастными.

— Не подходи, — сказал сфинкс. — Она умрет.

Львиный хвост Фермитракса медленно вильнул из стороны в сторону, туда и Обратно, снова и снова. Раздался пронзительный скрежет, когда он выпустил когти и провел ими по обшивке лодки.

Положение сфинкса было безвыходным. Он ничего не мог противопоставить Фермитраксу. И все же он придумал, как уберечься от льва: сфинкс держал Юнипу перед собой, как щит. Ее ноги болтались в полуметре над лодкой.

Мерле заметила, что сфинкс едва стоит на ногах. Он так сильно согнул в колене правую переднюю лапу, что ее подушечки уже не касались снега. Ему было больно, и он был в отчаянии. Как раз это делало его непредсказуемым.

Мерле забыла про холод, про ледяной ветер, даже про свой страх.

— С тобой ничего не случится, — говорила она Юнипе, не уверенная, слышит ли ее подруга.

Юнипа с каждым вдохом все больше и больше уходила в себя.

Фермитракс шагнул к сфинксу. Тот отступил, не выпуская из рук заложницу.

— Стой, — глухо произнес сфинкс.

Жар, исходящий от обсидианового льва, отражался в его глазах. Он не понимал, кто или что перед ним: могучий крылатый лев, сияющий, как кусок раскаленного железа. Никогда прежде не видел сфинкс такого существа.

На этот раз Фермитракс подчинился.

— Как тебя зовут, сфинкс? — прорычал он.

— Симфатер.

— Хорошо. Так вот, Симфатер, имей в виду. Если хоть один волос упадет с головы девочки, я тебя убью. Ты знаешь, это я умею. Могу быстро, так что ты и не почувствуешь. Но могу и медленно, если ты меня сильно разозлишь.

Симфатер заморгал. Кровь попала ему в левый глаз, но он не мог ее стереть, его руки были заняты.

— Стой на месте!

— Это ты уже говорил.

Мерле увидела, как напряглись мускулы и жилы на руках сфинкса. Он поменял хватку и держал сейчас Юнипу в воздухе, обхватив ее за плечи.

Он разорвет ее, в панике подумала Мерле. Он просто разорвет ее пополам…

— Нет, — сказала Королева без должной силы убеждения.

«Он убьет ее. Боль сводит его с ума».

Сфинксы не чета вам, людям. Они намного выносливее.

Фермитракс, казалось, излучал бесконечное терпение.

— Симфатер, ты воин, и я не буду пытаться лгать тебе. Ты знаешь, что я не дам тебе убежать, Но я и не заинтересован в твоей смерти. Ты можешь управлять лодкой, а мы хотим улететь подальше отсюда. Это очень кстати, ты не находишь?

— При чем тут лодка? — сказал сфинкс раздраженно. — Мы оба сражались там, наверху. Ты можешь летать. Я тебе не нужен.

— Не мне — девочкам. Полет на моей спине по такому холоду тут же убьет их.

Симфатер окинул мутным взором Мерле и льва, а затем сияющую белизну бесконечных снежных полей.

— Это ваша работа?

Фермитракс поднял бровь.

— Что?

— Лед. Снег. В этой пустыне никогда не идет снег… не шел.

Нет, не наша, — сказал Фермитракс. — Но мы знаем, кто это сделал. Наш могущественный друг.

Сфинкс снова заморгал. Казалось, он взвешивает, соврал ему Фермитракс или нет. Может, лев хотел сбить его с толку? Хвост сфинкса заходил туда-сюда, на лбу, несмотря на лютый холод, выступил пот.

Мерле едва дышала от страха. Внезапно Симфатер почти незаметно кивнул и осторожно опустил Юнипу на корпус лодки. И только когда ее ноги коснулись золотой поверхности, она осознала, что с ней случилось. Спотыкаясь, она бросилась к Мерле, Они обнялись, но Мерле не стала спускаться в люк. Она не хотела выпускать из виду сфинкса.

Фермитракс не сдвинулся с места. Лев и сфинкс пристально смотрели друг на друга.

— Ты сдержишь свое слово? — спросил сфинкс чуть ли не удивленно.

— Разумеется. Если ты увезешь нас отсюда.

— И чтобы никаких колдовских трюков, — добавила Мерле, точнее Королева, говорившая ее голосом. — Я знакома с магией сфинксов, и меня не проведешь.

Симфатер ошарашенно уставился на Мерле. Видно, он недооценил эту девочку, стоявшую рядом со львом.

Никто не удивился словам Мерле больше, чем она сама, но она не пыталась препятствовать Королеве, хотя теперь уже знала, что может это сделать.

— Никакого колдовства, — повторила Королева устами Мерле.

И затем добавила несколько слов, но не на языке Мерле и вообще не на человеческом языке. Она произнесла их на языке сфинксов.

На Симфатера слова произвели огромное впечатление. Он еще раз недоверчиво, с опаской оглядел Мерле, а потом его колебания уступили место почтению. Он опустил голову и смиренно поклонился.

— Я сделаю все, что вы прикажете, — сказал он.

Юнипа смотрела на Мерле с изумлением:

— Где ты научилась таким вещам?

Но Мерле не стала объяснять. Сейчас не было времени для ответа.

Фермитракс, напротив, знал, кто говорил устами Мерле. Лучше, чем любой человек, он чувствовал присутствие Королевы, и Мерле не раз спрашивала себя, что связывает это живущее в ее сознании призрачное существо со львом из обсидиана.

— Для начала забирайся-ка внутрь, — сказал лев Симфатеру, указывая на люк.

Сфинкс кивнул. Его лапы оставляли красные следы на снегу.

И тут над ледяной равниной прокатился пронзительный звук, такой громкий, что Мерле и Юнипа закрыли руками уши. Он пронесся над всей землей до далеких снежных пирамид на горизонте. Ледяная корка треснула, и с краев ступеней под лодкой и над лодкой попадали сосульки и вонзились глубоко в снег.

Мерле узнала крик сокола.

Симфатер оцепенел.

На горизонте, высоко над пирамидами, появилось очертание огромной хищной птицы с золотым оперением и с такими большими крыльями, как будто сокол хотел охватить ими весь мир. Стоило ему расправить крылья, как поднялась снежная буря.

Мерле видела, как на равнине всколыхнулись ледяные массы, как белой стеной ринулись на них облака. Только недалеко от пирамиды они потеряли силу и осели на землю. Исполинский сокол раскрыл клюв и снова издал пронзительный крик, еще громче предыдущего. От него закружился снег вокруг, все задрожало, как при землетрясении. Юнипа вцепилась в Мерле, а та — в длинную гриву Фермитракса.

Симфатер впал в страшную панику, отшатнулся с широко вытаращенными глазами, потерял равновесие на гладкой поверхности солнечной лодки и соскользнул по краю в пустоту, его падение было еще стремительней, чем прежде. Он не удержался на следующей ступени пирамиды, с шумом покатился дальше вниз, его длинные ноги подвернулись, он ударился несколько раз головой о лед и камни и остался лежать у подножия пирамиды. Судя по неестественной позе, он был мертв.

Сокол прокричал в последний раз, закрыл крыльями туловище, как маг закрывается плащом после удачного фокуса, и скрылся из виду.

Мгновение спустя горизонт снова очистился, и все было как прежде, не считая Симфатера, неподвижно лежащего далеко внизу.

— Быстро в лодку! — крикнул Фермитракс. — Пора…

— Уносить ноги? — спросил кто-то над ними.

Ступенькой выше стоял мужчина, нагой, несмотря на холод. На мгновение Мерле показалось, что она увидела на его теле тонкое оперение, но оно тотчас поблекло. Быть может, померещилось? Его кожу, видимо, когда-то разрисовали золотой краской, но сейчас на ней были видны только смазанные полосы. Лысую голову украшала тонкая золотая сетка. Словно узор шахматной доски, она покрывала весь затылок, а спереди доходила почти до бровей.

Они все снова узнали его: Сет, верховный жрец Египта, личный доверенный Фараона и второй человек в Империи.

В образе сокола он бежал из подземного мира после неудачного покушения на Лорда Света, владыку Ада. Следуя за ним, Фермитракс и все они нашли выход из пирамиды и вернулись на поверхность земли.

— Без меня вы никуда не полетите, — сказал Сет. Но это прозвучало далеко не так угрожающе, как того желал жрец.

Вид покрытой льдами пустыни вселил в него неуверенность, как и во всех остальных. Но он, по крайней мере, не мерз: Мерле видела, что снег под его ногами растаял. Недаром Сет считался самым могущественным магом среди всех подданных Фараона.

— В лодку, — прошептал Фермитракс девочкам. — Поторопитесь!

Мерле и Юнипа поспешили к люку, но Сет остановил их:

— Я не хочу борьбы. Не сейчас. И уж точно не здесь.

— А чего хотите? — Голос Мерле слегка дрожал.

Казалось, Сет обдумывал что-то.

— Призвать к ответу. — Его рука простерлась над ледяной пустыней. — Того, кто это сделал.

— Мы ничего об этом не знаем, — сказал Фермитракс.

— Прежде вы утверждали обратное. Или вы солгали бедному Симфатеру в последние минуты его жизни? Ты сказал, что знаешь кого-то, кто в ответе за все это, и что он ваш друг.

— Нам тоже не хочется спорить с тобой, жрец, — сказал Фермитракс. — Но мы и не твои рабы.

Жрец был не обычный враг, не такой, как другие, и не в обычае Фермитракса было недооценивать противника.

Сет недобро усмехнулся.

— Ты Фермитракс, не так ли? Тот, кого венецианцы называют Проклятым Предателем. Ты давным-давно оставил племя говорящих львов, обитавшее в Африке, чтобы вести войну против Венеции. Не смотри на меня так удивленно, лев, — да, я знаю тебя. А что касается рабства, то такой раб, как ты, мне не нужен. Существа, подобные тебе, слишком опасны и непредсказуемы. А то, что мы вынуждены были сделать с остатком твоего народа, слишком неприятно. По приказу Империи их трупы были перемолоты на мельницах Гелиополиса в песок, развеянный потом по берегам Нила.

Даже если бы Мерле хотела, она не могла бы пошевелиться. Ее руки и ноги онемели от холода, казалось, даже сердце остановилось. Она неотрывно смотрела на Фермитракса и видела ярость, ненависть, отчаяние в его огненных глазах. Сколько она его знала, в нем всегда жила надежда когда-нибудь вернуться к своему народу.

— Ты лжешь, жрец, — глухо сказал лев.

— Может быть. Возможно, я лгу. А возможно, и нет.

Фермитракс приготовился к прыжку, но Королева снова закричала голосом Мерле:

— Нет! Если он умрет, мы никогда не уйдем отсюда живыми!

Казалось, нет ничего, что могло бы удержать Фермитракса. Сет даже отступил назад. Но лев, готовый прыгнуть в любой момент, все-таки овладел собой.

Я выясню, говоришь ли ты правду, жрец. И если да, я найду тебя. Тебя и всех, кто в ответе за это.

Сет снова усмехнулся.

— Значит ли это, что сейчас мы можем забыть о личных чувствах и перейти к нашей сделке? Вы рассказываете мне, что случилось в Египте, — а я увожу вас в лодке прочь отсюда.

Фермитракс молчал, но Мерле медленно произнесла:

— Договорились.

Сет подмигнул ей, затем снова посмотрел на льва.

— Даешь мне слово, Фермитракс?

Обсидиановый лев провел когтями по обшивке лодки. На золотом корпусе остались четыре борозды глубиной с указательный палец Мерле. Лев кивнул только раз и с большой неохотой.

«Перемолоть в песок, — отозвалось у Мерле в мыслях. — Целый народ. Неужели это правда?»

— Да, — сказала Королева, — это Империя. Сет — Империя.

«Может быть, он лжет», — подумала Мерле.

— Кто знает.

«Но ты в это не веришь?»

— Когда-нибудь Фермитракс выяснит правду. Не обо мне речь.

Мерле хотелось подойти к Фермитраксу и обнять его мощную шею, утешить его и поплакать вместе с ним. Но лев, казалось, превратился в лед.

Мерле сделала знак Юнипе и вслед за ней забралась внутрь лодки.