Мерседес из Кастилии

Глава XI

Экспедиция Колумба снаряжалась не в одном из крупных портов Испании, а в маленьком портовом городишке Палос-де-Могуер, провинившемся перед правительством нарушением каких-то законов, за что на него и было наложено, в качестве наказания, обязательство доставить правительству две каравеллы с полным снаряжением и оснасткой. Этот способ королева Изабелла нашла более выгодным для королевской казны, чем тратить на снаряжение судов свои личные средства.

Экипаж судов должен был набираться также из местного портового населения, и лишь усиливался небольшим отрядом сухопутных солдат.

На расстоянии менее полумили от Палоса, на высоком скалистом мысе, находился тот францисканский монастырь де-ла-Рабида, который семь лет тому назад приютил в своих стенах Колумба и его сына, явившихся сюда странниками, прося приюта и пищи.

Однако, несмотря на повеление Изабеллы, местное население и не думало о снаряжении каравелл; они видели в этой будущей экспедиции не что иное, как смертный приговор для всех, кому придется стать участниками ее. Спуститься вдоль берегов Африки к югу считалось в ту пору уже значительным подвигом, но океан, как они думали, на известном расстоянии обрывался в бездонную пропасть, куда непреодолимые морские течения неминуемо должны были увлечь все суда, которые достигли бы этого рокового предела.

Была уже средина января, но дело снаряжения судов еще не двигалось с места.

Однажды, когда Колумб сидел в монастыре, беседуя со своим другом и сторонником, патером Жуаном Перецом, послушник явился доложить, что приехал и ждет внизу молодой человек по имени Педро де-Мунос или Педро Гутиеррец.

— Да, да, — сказал Колумб, видимо, обрадованный, но сохраняя свое обычное спокойствие, — я ожидал этого молодого человека. Проведите его сейчас же сюда, мой добрый Санчо!

— Вероятно, какое-нибудь придворное знакомство? — высказал свое предположение отец приор.

— Это молодой человек, пожелавший принять участие в нашей экспедиции.

В этот момент в комнату вошел дон Луи де-Бобадилья. Дружелюбно и вместе почтительно поздоровался он с Колумбом и приором, и адмирал радостно приветствовал его.

— Добро пожаловать, Педро! Вы прибыли сюда как-раз во-время, чтобы ваше присутствие и поддержка могли сослужить добрую службу экспедиции. Первый приказ королевы совершенно остался без воздействия на местное население; второй же ее приказ, уполномочивающий меня захватить любые два судна, которые окажутся пригодными для нашей цели, также не привел ни к чему, несмотря на то, что сюда для этого был специально прислан сеньор де-Пеналоза с предписанием наложить на население, в случае неисполнения требования, пеню в двести мараведи[25] за каждый просроченный день. Однако, и это не помогло, и мне кажется, что я теперь так же далек от осуществления моих надежд, как и тогда, когда я еще не приобрел дружбы отца приора и покровительства королевы.

— Вы ошибаетесь, сеньор! Я привез вам добрые вести. По дороге из Могуера я повстречался с моим старым знакомым, Мартином-Алонзо Пинсоном, опытным и лихим моряком, с которым мы вместе побывали на Кипре и затем ходили в Англию; мы много говорили с ним о вашем предприятии и о тех затруднениях, какие вы испытываете; судя по его словам, он весьма склонен думать, что вы выйдете победителем при осуществлении своих намерений.

— Мартин Пинсон пользуется здесь репутацией лучшего моряка во всей окрестности. Притом же он самый влиятельный здесь человек и слывет богачом.

— Он же и указал мне, где я найду вас. Однако, жители Палоса не особенно верят, насколько я мог заметить, в успех вашего предприятия.

— Ни один человек не будет мною допущен принять в нем участие, если он всей душой не будет разделять мои надежды и не будет питать полного доверия ко мне и к моим знаниям!

— Там, в Палосе, я слышал совсем иное; там утверждают, что ни один бывалый моряк не решается высунуть носа на улицу из опасения, что его заберут и отправят в Катай или на край света.

— Да-а, — сказал Колумб. — Это заблуждение чрезвычайно печально, но ваше известие, Педро, относительно Мартина Алонзо радует меня! Не правда ли, отец приор, он может быть нам очень полезен, а в последнее время его усердие, к великому моему огорчению, остыло!

— Да, если только он захочет, Мартин может вам сослужить хорошую службу: он уже не раз ходил и к берегам Франции и даже к Канарским островам! А позвольте спросить, сеньор Колумб, это королевство Катай много дальше отсюда, чем остров Кипр?

— Боюсь, что очень много, — ответил Колумб, — по моим расчетам, нам надо будет проплыть от восьмисот до тысячи миль прежде, чем достигнем Катая!

— Это ужасающее расстояние, — воскликнул приор, — но все же я склонен верить в возможность достичь его!

— Будем надеяться! — отозвался Колумб. — А вот и сеньор Пинсон!

Мартин-Алонзо Пинсон вошел возбужденный и озабоченный. Прежде всего он поздоровался с Педро, затем с адмиралом и наконец с приором, что не ускользнуло от внимания последнего.

— Я весьма огорчен тем, что только что узнал относительно отказа наших моряков исполнить приказ королевы. Но вы, сеньор адмирал, сами знаете, что за существа люди; говорят, что они разумны, одарены способностью суждения, а между тем. из ста человек, лишь один способен иметь свое собственное суждение!

— И это хорошо, — сказал приор, — ведь если бы все люди были умные, то как бы могли духовные пастыри руководить своей паствой? Интересы церкви, врученные духовенству, пострадали бы несомненно!

— Все это, может быть, и так: где глупцы — там и попам нажива, но ваши поучения повредили делу сеньора Колумба больше, чем какие бы то ни было личные суждения наших моряков! Все наши бабы хором кричат, что задуманная экспедиция — ересь, что утверждать, будто земля кругла, противно писанию, и тому подобное. Но я буду теперь внушать нашим морякам более здравые суждения.

— Должен ли я понять из ваших слов, сеньор Пивсон, что вы решили принять открытое участие в моей экспедиции?

— Да, сеньор адмирал, и не только открыто, но и самолично. Если мы с вами сговоримся, я решил присоединиться к вам после нашего разговора с доном… я хочу сказать, с сеньором Педро де-Мунос, с которым я уже раньше плавал и которого считаю человеком осторожным и образованным, и с которым я охотно разделю компанию.

— Раз вы серьезно решили принять участие в нашей экспедиции, — сказал Колумб, — ту я считаю, что вы наметили уже и ваши условия, и если вы желаете, то мы можем теперь же решить этот вопрос! Пройдемте в смежную комнату, где я покажу вам все необходимые документы и где мы подпишем условие.

— Прекрасно! Я готов! — согласился сеньор Пинсон.