Мертвая вода

Глава 7 Стальная гарпия

— Данатос купил… Что? — Брисигида не верила своим ушам.

— Не что, а кого, — веселился Лаэрт. — Уже третья дама к вашей девчачьей банде!

Феликса слушала Лаэрта, опершись о ствол старого раскидистого дуба. Но смотрела только на Данатоса, непривычно мрачного, с тяжелым, озлобленным лицом.

— Утихни, — тихо пророкотал оборотень. — Я обещал все объяснить — я объясню. Будь добр воздержаться от своих острот до тех пор.

Следом за ним семенила невысокая девчонка — совсем молоденькая, худенькая и насмерть перепуганная. Она смотрела только себе под ноги, изредка косясь на непомерно высокого по сравнению с ней Ранжисону. Канонир, похоже, пребывал в таком же настроении, что и оборотень; периодически он гулко стучал себя кулаком в грудь и раздувал ноздри.

— Нехрен тут объяснять, — проворчал подошедший Кистень. — Тоже мне, агент Тайной канцелярии! Башкой-то подумай.

— Да подумал я, — обиделся Лаэрт. — Хотел пошутить, чтобы разрядить обстановку…

— Когда нас взяли в плен, — пробасил Ранжисона, — мы тоже шутили. Но мы — воины. А ты шутишь над девочкой.

— Все в порядке, — пискнула девочка из-за спины Данатоса. — Мама говорила, что беды боятся смеха. Если над бедами шутить, они уходят.

Феликса улыбнулась.

— Твоя мать, похоже, была стойкой женщиной, — она подошла и протянула девочке руку. — Здравствуй. Я Феликса.

Девочка слегка напряглась, но подала руку.

— Кася…

— Это ведь не полное имя? — удивилась Феликса.

Девочка вдруг хихикнула.

— Нет. Кассандра.

Она остановилась и зарделась от всеобщего внимания.

— Ты была в плену, Кассандра? — тихо спросила волшебница.

Кася закивала и снова опустила голову, шмыгнув носом. Данатос повернулся к ней:

— Эй, все в порядке, — он присел на корточки, чтобы заглянуть ей в глаза. — Ты свободный человек. Ты среди друзей. Даже этот жуткий темнокожий дядька, — Ранжисона в ответ на его слова расплылся в добродушной жемчужной улыбке, — твой друг. И тот одноногий сквернослов, — Кистень карикатурно поклонился, — и даже наш хмурый капитан.

Акыр и правда насупился и молчал больше обычного.

Кассандра кивнула, и Данатос отвел ее к костру, где Цефора готовила на всех еду. Он представил ее и тихо попросил:

— Не расспрашивайте ни о чем девочку. Дайте ей несложное дело в руки, а еще лучше — расскажите о себе. Как жили в своем небольшом городе. Как Дина училась магии. Про нашу одиссею, неприятности Феликсы и Ринны. Про предстоящую битву с пиратами лучше помалкивайте.

Цефора укоризненно посмотрела на него, мол, и так все понятно, и кивнула. Позвала Касю к себе, познакомила с Диной, дала обеим по большой рыбине — чистить.

Данатос, постепенно успокаиваясь, ждал всех у шатра Брисигиды, где по негласной традиции проводились теперь все советы. Маронда, Лаэрт, Брисигида и Феликса пришли сразу. Акыр, Кистень и Ранжисона — чуть позже. Ранжисона шел в сопровождении Ринны — к ней он относился с особым благоговением и считал необходимым держать в курсе всех дел. Данатос только порадовался ее присутствию.

— Я увел Кассандру от портовых проституток, — начал он, когда все собрались. — Все они были свободными женщинами. У Кассандры я увидел следы от кандалов и понял, что она рабыня. Я не мог иначе. Я оплатил ее на две недели, потому что выкупить рабыню у Блод Беора…

— … все равно, что убить, — закончила за него Ринна. — Догадался поговорить с девушкой, прежде чем выкупать?

Оборотень кивнул.

— Ну а как же мы с ней дальше? — вздохнул Кистень. — Нельзя было, конечно, оставить девку в порту. Но и в море ей с нами идти — разумно ли? Может, в деревню какую отвезти?

— А то ты не знаешь, как с девками в деревнях обращаются? — сплюнул Акыр. — Она ж одна. Будет такой же рабыней, только для крестьян безмозглых. Стирать за всеми, жрать всем готовить, пахать, детей нянчить. И своих рожать. Скорее всего — каждый год. И никто отцом не назовется.

— Так, а в городе к кухарке какой приставить? — предположил штурман.

— Будет подавать еду в тавернах — кончится тем же, — хмуро отозвался Ранжисона. — Как же так вообще вышло, что разбойник, могучий суровый мужик, девками торгует? Даже для того, кто выбирает противника слабее и не ищет воинской доблести, брать женщину против ее желания — величайший позор! Кто не может привлечь женщину, не может привлечь ни удачу, ни славу — так говорит мой народ.

— Женщину?! — взорвался Данатос. — Эта девчушка максимум года на три старше Дины. Нет ни одной цивилизованной страны в мире, где она считалась бы совершеннолетней!

— Так я и ушел из племени, — вполголоса буркнул Акыр. — Когда меня пытались женить на четырнадцатилетней девочке, которая еще в куклы играла. Мы даем двенадцатилетним копья, но даже горцы не отправляют детей на войну и в бордели.

— Если бы я оставил все как есть и прошел мимо… — начал Данатос.

— Если мы начнем проходить мимо таких вещей, — подняла голову Феликса, — все вокруг станут, как Блод Беор. Я не хочу жить в мире, где постоянно происходят подобные вещи. Мы найдем девочке такое место, где ее не обидят. На материковой части Палании есть учебное заведение для чародеек, интернат для девочек. Маронда, помнишь, ты рассказывала?

Старая волшебница кивнула.

— Да, и правда, мысль хорошая. Учиться ее, конечно, не возьмут, а вот кухаркам помогать — запросто. Это будет уже не таверна, среди женщин ей ничего не грозит. Ринна, а ты, кстати…

— Ну уж дудки! — оборвала ее охотница. — На материк я больше не ногой. Женщины там, не женщины — решили к дьяволу в пекло, значит, решили. А ну как демон мой меня там сцапает, а? Смогут паланийские чародейки справиться с ним?

Феликса и Маронда переглянулись. Брисигида посмотрела на них и покачала головой:

— Я за то, чтобы Ринна осталась с нами. Только так можно наверняка обеспечить ее безопасность. Даже если паланийские чародейки совладают с демоном огня, Ринна при этом может не выжить.

Феликса согласно кивнула и снова уставилась себе под ноги.

— Добро, — Акыр хлопнул ладонями по коленям. Казалось, он повеселел от принятого решения. — К тому же, на материке можно будет докупить недостающий гематит. Вы ведь за ним к девкам пошли? Бусы их скупать?

Лаэрт и Данатос подтвердили, и оборотень передал Брисигиде добычу.

— Да, этого маловато, — жрица погрустнела. Ранжисона с любопытством заглянул ей через плечо.

— Ранжисона болван! — сардан картинно стукнул себя ладонью по лбу. — У меня тоже есть такие бусы, — признался он, нашаривая что-то в объемном кошеле. — Вот!

Он стал вытягивать из кошеля длинную нить черных, радужно поблескивающих пластин, как фокусник на ярмарке — платки из рукава. Нить была неимоверно длинной, несколько раз обмотать вокруг шеи — и еще останется немалая дуга из овальных гематитовых пластинок. Брисигида смотрела на бусы, как на самое драгоценное сокровище.

— Невеста подарила свои бусы мне перед моим изгнанием, — признался сардан, — в знак того, что будет ждать. Это бусы из дара горы. Она будет счастлива, если узнает, что ее подарок защитил Ранжисону от демонов!

Брис всплеснула руками и порывисто обняла огромного сардана.

— С этим можно работать, — восхищенно выдохнула она. — Мы будем готовы через день-другой! Спасибо, дружище.

Ранжисона снова расплылся в своей сияющей улыбке.

Джамир уже несколько дней шел по тундре. Жажда становилась практически невыносимой. Пресная вода у него закончилась еще вчера. Он знал, что если не найдет источник воды, скоро начнет сходить с ума. Пока его выручало только то, что живность в тундре непуганная, охотиться на нее не слишком сложно.

Когда у него закончилась вода, он перестал жарить дичь. В сыром мясе больше влаги. Поначалу его тошнило от запаха крови. Мясо приходилось резать на мелкие кусочки — рвать сырую плоть зубами оказалось слишком тяжело. Целый день он заставлял себя проглатывать мясо и запивал его кровью. К вечеру он решил, что если на следующий день не найдет воды, то перестанет себя истязать.

Спал Джамир мало и очень тревожно. Ему снилась деревня в предгорьях, где он родился. Ощущение голода, постоянной жажды и усталости были родом оттуда — в Цитадели антимагов он привык к другим проблемам. Он снова видел себя в собачьей будке, но во сне рядом не сопел мохнатый пес, который позволял греться о свой бок. Проснулся Джамир еще до первого луча рассвета от невыносимого ощущения паники. Десны зудели немилосердно. Антимаг встал, оперевшись на древко глефы, и двинулся дальше.

Ближе к закату ему повезло. Он погнался за крупным оленем, но, конечно же, не догнал. Он и не думал, что догонит. Джамир просто увидел, что у оленя мокрые копыта, и рассудок антимага помутился. Придя в себя, он по оленьим следам доковылял до небольшого озера среди топких кочек в остатках желтоватого стланика. Там же, у озера, напившись и порадовавшись возможности есть жареное мясо, Джамир и заночевал. Утром он собирался повернуть на запад.

Он уснул крепко, гораздо крепче, чем последние дни. И даже увидел сон.

Во сне он летел низко над зарослями карликовых деревьев и кустарника. Тундра расстилалась во все стороны, куда доставал взгляд. Тонкий убывающий месяц чуть заметно бликовал на поверхностях маленьких озер, которых становилось все больше и больше по мере того, как его несло над тундрой. Между всхолмий и низин вилась бледная золотая дымка, будто кто-то провел огромной лучиной по земле, оставив дорожку из прозрачного сияющего тумана. Золотистая ленточка вильнула, и Джамир увидел небольшой пролесок, а за ним — приземистый домик с дерновой крышей, едва заметный в ночной тундре. Домик-землянка скрывался за ползучими зарослями, но возле самой крыши в крохотном окне горел огонек — белый, нежный и трепетный, как летняя бабочка.

Наутро он проснулся свежим и полным сил. И двинулся дальше на юг.

Брисигида не заметила, как прошел день. Для зачарования гематитовых амулетов приходилось раскачивать их на длинных нитях, как маятники. Красные камни она распределила по импровизированным сосудам — глиняным и стеклянным пузырькам от мазей, притираний, зелий, а также по бутылкам и флягам от спиртного. Даже Кистень отдал для общего дела свою серебряную флягу с гравировкой в виде голой русалки, с печальным вздохом и жалобным лицом, но отдал. Каждый камешек был подвешен к пробке, пробки запечатаны воском, в итоге внутри сосудов камни как бы зависали в толще жидкости — отвара чертополоха, крапивы и полыни. Закупоркой занимались в основном Ринна, Цефора и Дина, как самые ловкие и аккуратные члены команды.

Гематитом Брисигида занялась позже. Феликсу к зачарованию она все-таки не допустила — боялась осквернить амулеты. Та, казалось, отнеслась к этому с пониманием, но очередное напоминание о смерти ее расстроило, и она снова отправилась шляться по берегу. Брис краем глаза успела заметить, как за ней потянулся Данатос, но не придала этому значения. Маронда помогала ей развешивать гематитовые маятники, но наводить чары отказалась наотрез.

— Довольно с меня чистюльной магии, — проворчала волшебница. — Мне распихивания щитов по бутылкам хватило. Втроем делали, а все равно умаялась. Терпеть не могу всю эту чехарду, уж больно к жречеству близко. А я в этом и так не сильна!

— Но я не справлюсь одна! — возмутилась Брисигида.

— А куда ты торопишься? — резонно заметила старуха. — Гонит тебя кто с острова? Отдыхай, спи, потом снова за работу. А будет скучно, я тебе на цимбалах сыграю. Я даже это делаю лучше, чем перенаправляющие чары.

— Может, зря я отказалась от помощи Феликсы? — засомневалась жрица. — И ее расстроила, и сама надорвусь…

— Не драматизируй, — фыркнула Наставница. — Как бы ее магия вместо перенаправления не начала притягивать демона. Ты же знаешь, как их тянет на мертвечину.

Брисигида вспыхнула.

— При всем уважении, гроссмейстер Маронда…

— Ой, все, — махнула рукой та. — Больно ты над ней трясешься. И над собой — тоже, причем когда не надо. Поработай над амулетами три-четыре часа и отдыхай. А я пойду соберу себе брусники с листом, что-то мочевой пошаливает…

Хрипло напевая что-то себе под нос, Маронда ушла от ее шатра и поковыляла в сторону выхода из лагеря, оставив Брисигиду в одиночестве. Жрица вздохнула и принялась за работу, монотонную, нудную и изнуряющую. Теплый закатный свет окрашивал блики на гематитах в охру и багрянец. Брис невольно залюбовалась на их разноцветное сияние…

…И не заметила, как уснула мертвецки глухим сном без всяких сновидений. Ветер позвякивал заготовками-маятниками, убаюкивая ее, заставляя провалиться в сон все глубже.

Проснулась она в глубокой тьме на лежанке у костра, укрытая толстым шерстяным одеялом. Рядом с ней кто-то тихо играл на свирели; тренога с маятниками стояла рядом с ее шатром, накрытая мешковиной. Брисигида не спешила показывать, что проснулась — боялась смутить музыканта.

— У тебя дыхание изменилось, — свирель умолкла. Брисигида узнала голос Лаэрта и невольно вздохнула.

— Ты меня сюда перенес? Спасибо, — тихо ответила она. — Ты давно играешь на свирели?

— Научился, пока ты болела, еще в Бедеране, — так же тихо сказал Лаэрт. — У меня руки начинали дрожать, когда я видел тебя без сознания, — вдруг признался он. — Пришлось их чем-то занять. Я решил научиться чему-то, что могло быть тебе приятно.

Жрице вдруг стало нестерпимо жарко. Она порадовалась, что в темноте ее лица толком не видно. Брисигида всегда легко краснела. Самое неприятное — ей было нечего сказать в ответ.

— Я понимаю, — Лаэрт прервал повисшее молчание. — Мои попытки понравиться тебе наверняка доставляют уйму неудобств. Ты не должна отвечать, — он уже привык к тому, что она каждый раз не могла подобрать слов для своих мыслей о нем и его ухаживаниях.

— Ты стараешься понять, — быстро сказала Брис, — но ты знаешь не все. Ты ведь не можешь знать, что у меня в голове. Есть причины, по которым я не принимаю знаки внимания вообще ни от кого, никому не отвечаю взаимностью.

— Знаешь, что я понял, когда Феликса выпила мертвой воды тогда в пещере? — Лаэрт пересел с бревна к ней на лежанку. Брис помотала головой. — Что мое отношение к тебе не зависит от твоей взаимности. То, что ты меня не гонишь — уже огромная радость.

— Это единственное, что я могу, — выдавила Брисигида. — Но все равно — это как-то неправильно. Ты привык быть популярным среди женщин…

— Ты очень деликатно намекаешь на то, что я бабник, — усмехнулся Лаэрт.

— Важно не это! — Брис села и повернулась к нему. — Ну, то есть, я не могу сказать, что меня это совсем не волнует, — она запнулась. — Просто я не могу отделаться от ощущения, что лишаю тебя чего-то. Я чувствую себя виноватой.

Лаэрт в голос расхохотался. Из ближайшего шатра послышалось недовольное бурчание.

— Какая ерунда! — он широко улыбнулся. В темноте блеснули белые ровные зубы. — Строго говоря, ты тут вообще ничего не решаешь. Я имею в виду, — поспешно добавил он, — ты не можешь заставить меня относиться к тебе иначе. А значит, если кто и должен чувствовать себя виноватым, то только я. Хотя мне было бы немножко легче, если бы ты объяснила, почему избегаешь подобного рода… эээ… отношений.

— Если я объясню, ты начнешь со мной спорить, — Брисигида поджала губы. — Мне сейчас не до этого. Пойми, если Фель не вернется к нормальному состоянию, она не сможет заявить свои права на трон.

— Почему? — нахмурился Лаэрт. — Из-за того, что некромантия вне закона?

— Не только, — серьезно сказала Брис. — Технически можно доказать, что это не совсем некромантия. Другое дело, что мертвецы бесплодны. В Арделорее правителю нельзя восходить на трон, если он бесплоден. Она не сможет претендовать на трон на законных основаниях.

— Уговорить бы ее сначала, — фыркнул Лаэрт. — Помнишь, как она отреагировала? Сделала вид, что это ее не касается. Приказ императора, я имею в виду.

— Сначала она не хотела быть чародейкой, — усмехнулась Брисигида, — и вот она одна из самых многообещающих выпускниц. Теперь она не хочет править. Готова поспорить, она войдет в историю как великая императрица.

Бывший шпион хохотнул.

— Как насчет великого тирана? — пошутил он. Брисигида цокнула языком.

— Да ну тебя! — буркнула она. — Знаешь, когда-то я тоже думала, что таким, как она, нельзя давать в руки власть. Она так изменилась после переворота. После смерти родителей.

— Ты скучала по ней? — спросил вдруг Лаэрт. — Ты была ее единственной настоящей подругой, так?

— Наверное, — нерешительно ответила жрица.

— А она для тебя? Почему вы подружились?

Брисигида долго молчала. Вспоминала их знакомство.

— Тебе знакомо понятие дихотомии? — спросила она наконец.

— Конечно, — Лаэрт тряхнул головой. — Единство и борьба противоположностей. Я хорошо учился во время офицерской подготовки. И философию любил.

— Тогда ты должен понять, — грустно улыбнулась Брис. — Мне всегда легко давалось общение с людьми. Ей — тяжело. Я ненавижу драки, я ведь целитель. Для нее вся жизнь — сражение, а исцеляющая магия ей дается с невероятным трудом. Мы сошлись, потому что оказались очень разными. И потому всегда знали, какой реакции ждать друг от друга.

Лаэрт понимающе хмыкнул. Хотя их с Данатосом дружба зарождалась иначе, он знал, каково это. Он тоже мог во многом противопоставить себя Брисигиде.

— Знаешь, — он наклонился к ней и перешел на шепот, будто рассказывал тайну, — это ведь первый раз, когда мы разговариваем вот так.

— Так — это как? — так же шепотом спросила Брис.

— Как друзья, — Лаэрт закатил глаза. — Я к тебе не пристаю и не пытаюсь пошлить.

— А мне не приходится тебя осаживать, — прыснула жрица.

— Точно, — притворно вздохнул Лаэрт. — Придется немного нарушить эту идиллию.

Брис жалобно посмотрела на него, но он всего лишь достал из-за пазухи сверток с подарком.

— Давай договоримся, что это не в рамках ухаживаний, — осторожно сказал Лаэрт. — Я просто подумал, что эта штука тебе пригодится. Спокойной ночи.

Он оставил сверток рядом с Брис и ушел в темноту в сторону своего шатра. Брис развернула сверток. Зная Лаэрта, она думала, что там будет какое-то украшение или просто безделушка. Но подарок ее удивил. Это оказалась маленькая крепкая щетка для волос.

Брис вспомнила, как на корабле жаловалась, что никак не может расчесать волосы. Ее щетка осталась в их убежище в Бедеране, а с собой она взяла только костяной гребешок. У него зубья ломались, когда она пыталась им расчесаться. Лаэрт же не просто запомнил — он нашел на Гардйо точно такую же щетку, какую она потеряла. Даже лучше.

Брис так и уснула у остывающего костра под теплым шерстяным одеялом, сжимая в руках новую щетку.

Под большим навесом у высокой скалы Феликса собрала всех на военный совет. Так она назвала их план сражения с Блод Беором и его небольшой флотилией.

— Корабли Беора держат курс с юга, — девушка расстелила большую карту Паланийских островов, добытую на Скьортальне. — Мы выманим его к восточному мысу Скьортальна и поведем сюда, — она указала на фьорд, где «Око Бури» прятался во время их последнего визита на остров. — Акыр?

— Все так, — кивнул капитан. — Мы успели изучить берега и воды в этом месте. Расположение скал и рифов позволяет маневрировать, и нам это будет делать удобнее, чем Беору, если ждать его между этими рифами, — горец отметил на карте две едва заметные точки. — Лоцманы Блода наверняка хорошо знают эти места, так что мы расставим им ловушки.

— Этим займусь я, — произнесла Маронда. — Больших усилий не потребуется. Подниму пару тонких скал со дна. Если повезет — на них напорется один из фрегатов или бриг. Шлюп для нас особой угрозы не представляет.

— Верно, — подтвердил Акыр. — Шлюпу достаточно снести мачту. Имперский фрегат, копию нашего, — капитан махнул рукой в сторону берега, — будем брать на абордаж. Если все пойдет по плану, мы захватим корабль целым. Лаэрт, вы продумали наступление?

— Да, — ответил тот. Он был очень серьезен. — Ранжисона и его парни будут управлять не только пушками, но и баллистами. Мы подготовили цепи для повреждения такелажа, книппели * и картечь. Я и Данатос пойдем в авангарде. Ринна высказала пожелание прикрыть нас, ей будет нужно место на верхней палубе с хорошим обзором. Или, возможно, будет лучше подготовить для нее марс.

Акыр и Феликса одобрительно закивали.

— Мы с Марондой пойдем с берега, — волшебница снова указала на карту. — По словам Акыра, самая высокая скала — здесь. Брис останется на борту, — жрица жестом выразила согласие, — для поддержки абордажной команды. А теперь самое главное, — она посмотрела на Акыра и Цефору. — Среди нас есть те, кто не может и не должен участвовать в бою. Я не хочу, чтобы Дина снова пострадала из-за разборок с Вольницей. За ней и Кассандрой должен кто-то присмотреть.

— Это хороший повод оставить на берегу Таджи, — прогудел Ранжисона. — Он хороший воин, но неопытный и вспыльчивый. Когда противник превосходит числом, нужна выдержка.

— Кроме Таджи неплохо бы оставить еще пару парней, — вмешалась Ринна. — Если кто-то доберется сюда, вид взрослых мужчин отпугнет их надежнее.

— Барьер восстановлен, но действует очень избирательно, — проговорила Маронда. — Так что перестраховка не помешает. Беор возит с собой магов?

— У него два ветродуя и пиромант, насколько мне известно, — ответила Рин. — Постой, восстановила барьер? Он и раньше был? Как тогда Мирхард попал сюда?

— Должно быть, проплыл сразу следом за Феликсой, — нахмурилась старуха. — Больше такого не повторится. Барьер пропустит тех, кто находился внутри на момент создания. И тех, кто их сопровождает, как Кассандра, — вздохнула она и почесала затылок. — Итак, два ветродуя и пиромант. Это все?

— Мне тоже известно только о троих, — подтвердил Кистень. — Разве что он нанял кого-то еще в Бедеране.

Феликса несколько секунд смотрела на карту, потом добавила:

— Это не так важно. Больше одного мага после покупки корабля он не сможет нанять, услуги чародея в Кузуре стоят очень дорого, — она прикусила губу и решила: — Если заметите магов — нейтрализуйте их в первую очередь. Для защиты от пироманта мы с Марондой зачаруем вам одежду и обувь.

— У ветродуев, как правило, атакующий потенциал ниже, — согласилась Маронда. — Так что от них особую защиту ставить я смысла не вижу. Как мы заманим Блод Беора к нужному месту?

— Иллюзия, — предложила Феликса.

— Да, я думала об этом, — старуха оперлась рукой о стол, — но что-то мне подсказывает, что иллюзия не сработает. Мы привыкли к превосходству магии, но после последних событий пора что-то менять.

Фель сдвинула брови и посмотрела в центр карты. Наставница была права. Что, если маги пиратского лидера способны распознавать иллюзорные чары?

— Иллюзия внутри иллюзии, — сказала вдруг она. — Мы превратим один хороший корабль в два небольших и слабых. Даже если его чародеи поймут, что это иллюзия, они также узнают, что она показывает больше, чем есть на самом деле. Рин, как думаешь, это заставит Беора напасть?

— Вне всяких сомнений, — фыркнула охотница. — Как по мне, он и без всяких иллюзий за вашим кораблем погонится. К чему усложнять?

— Если он встречался с новым правительством Арделореи и бывал в Бедеране, — вместо Феликсы ответила Брисигида, — он может понять, кто мы такие, как только увидит корабль. Тогда он не станет просто гнаться за нами.

— Сперва он пошлет весточку своим новым друзьям, — подхватил Данатос.

— Иллюзия внутри иллюзии — неплохой план, — согласилась Маронда. — Их можно наслоить друг на друга, как шелковые подъюбники. Пока маг пробьет все иллюзии, эскадра уже будет в нужном нам месте.

— Осталось только встретить их к югу от Скьортальна, — проворчал Кистень. — Хотя вычислить курс будет не так уж сложно. В отличие от нас, Беор мог позволить себе плыть напрямую.

— Тебе виднее, ты ведь у нас штурман, — улыбнулся Акыр. — Надеюсь, у нас все получится.

Феликса тоже на это надеялась. Но не могла отделаться от ощущения, что они ловят дичь, которая слишком часто сама становится охотником.

Разумеется, Дине совсем не понравилось, что ее оставляли на острове.

— Я могу помочь, — канючила девочка. — Вы ведь все будете рядом. Я многому научилась!

— Ты научилась большему, чем я могла надеяться, — мягко ответила Феликса. — Ты уже однажды приняла удар на себя. Я бы не хотела, чтобы очередной Ксантрий тебя похитил, чтобы попытаться использовать твои силы.

— Все равно нечестно, — надулась Дина. — Я знаю, как сражаться.

— Кассандра не знает, — напомнила дочери Цефора. — С тобой ей будет спокойнее. И Таджи с вами останется.

Дина надула губы, но крыть ей было нечем. Они подружились с Касей за это время — несмотря на разницу в возрасте. Кассандре очень не хватало детства. И нормального человеческого общения.

— Ты слишком ценный член экипажа, чтобы так тобой рисковать, — Фель хитро прищурилась и улыбнулась. — Да и на кого еще можно оставить лагерь?

— Ты ей льстишь, — зашипел ей на ухо Акыр. Феликса отмахнулась, мол, главное, чтобы ребенок не остался обиженным.

— Так я за главную? — обрадовалась Дина.

— Главная по вопросам безопасности, — рассмеялась чародейка. — Хозяйственной частью заведует квартирмейстер Киттерс. Ты всегда можешь посоветоваться с ним.

Девочка вздохнула. Джереми Киттерс не отличался разговорчивостью, а Дина любила поболтать.

— Все самое интересное пропускаю, — вздохнула она наконец. — Хоть попутный ветер вам можно наколдовать?

Акыр цокнул языком.

— Ну что за неуемный ребенок! — капитан покачал головой. — Не насиделась в мешке у пиратов? Ищешь новых приключений на пятую точку?

Дина насупилась и что-то пробурчала себе под нос.

— Ладно, — проворчала она вслух, — пойду помогу Касе с посудой. Займусь мирным девчачьим делом!

Девочка развернулась и поплелась в сторону ручья, у которого Кассандра отмывала сковороды и кастрюли.

— Вся в тебя, — резюмировала Цефора, насмешливо глядя на мужа. Акыр фыркнул, но спорить не стал.

Они ушли к своему шатру, а Феликса отправилась к Маронде — планировать атаку магическими средствами. Маронда собиралась поднять скалы с морского дна, почти так же, как это сделала Феликса в гавани Бедерана. Кроме того, она хотела зачаровать вещи моряков, чтобы им не мог навредить огонь пироманта.

Феликса не хотела признаваться себе, что боится предстоящего сражения. Когда-то в ее распоряжении был один из лучших линейных кораблей императорского флота — и лучшие люди. Военные, которые не оглядывались на то, что осталось на берегу. Сейчас она всерьез опасалась, что если что-то пойдет не так, Дина, Кассандра и Таджи останутся без их защиты. Ей еще не приходилось отвечать за детей, и теперь переживания и сомнения не давали ей ясно мыслить. На кону стояло нечто большее, чем ее собственная жизнь.

К тому же, ей еще не доводилось вести сражение с этой командой. Она доверяла Акыру и его офицерам, но все еще не знала, чего ждать от них в бою. У противника были превосходящие силы, а она едва ли могла прогнозировать, насколько хорош будет «Око Бури» для сражения.

Когда Феликса нашла наконец Маронду, та уже разговаривала о чем-то с Брисигидой, Лаэртом и Данатосом. Оборотень тепло улыбнулся ей. Брисигида скрестила руки на груди и косилась на Лаэрта исподлобья. Лаэрт размахивал руками и сумбурно пытался что-то объяснить.

— От меня будет больше толку на борту! — услышала Фель. — Я не слишком хорошо управляю этим, понимаешь? Мне крышу сносит, если я подпитываю кого-то другого!

— Вот об этом я тебе и говорю, дурья башка! — неожиданно резко рявкнула Маронда. — Столько лет! Чем ты вообще занимался в канцелярии?

— Я специальный агент, я занимаюсь оперативной работой, — Лаэрт изобразил удар. — Иногда расследованиями. Канцелярия пристегнула бы мне какого-нибудь высокомерного мага, если узнала бы, что я проводник. Я и не распространялся особо! Так что понятия не имею, на что я способен.

— А я имею! — Маронда дотянулась до его головы и постучала по лбу указательным пальцем. Лаэрт отшатнулся, но старушка извернулась и схватила его за ухо, потянув к себе. — И мы никогда этого не узнаем, если ты продолжишь размахивать своим палашом!

— Это карабела, — буркнул Лаэрт, потирая ухо. — Хреновый из меня проводник. Я как-то пробовал подпитать одного мага, так мы оба в обморок упали. Хорошо хоть, он так и не догадался, что из-за меня.

— Но ты подпитывал меня и Брис, — нахмурилась подошедшая Феликса.

Лаэрт только развел руками.

— С Брисигидой и Данатосом у меня всегда получается, — сказал он. — Ну а тебе я не боялся навредить. Ты ведь нам все уши прожужжала, что уже мертвая и ничего тебе не будет…

Маронда переводила взгляд с Феликсы на Лаэрта, с него на Брисигиду и обратно на Лаэрта. Феликса знала этот ее взгляд. Она знала ответ на загадку и ждала, когда и до них дойдет. Чародейка терпеть не могла, когда Маронда догадывалась быстрее, чем она сама.

— Может, дело в эмоциональной связи? — предположил Данатос. — Мы лучшие друзья. Я много времени с ним проводил. Брис часто отправлялась с нами на задания.

— Это не объясняет, почему я не ощутила последствий взаимодействия с ним, — возразила Феликса. Разгадка была где-то близко. Девушка поймала на себе насмешливый взгляд Маронды — та ждала, когда она догадается. — Думаю, Лаэрт может больше, чем обычные проводники. Рискну предположить, что другой маг упал в обморок, потому что не сумел переработать огромный поток магической энергии. Либо у Лаэрта больше… эээ… как бы это назвать, — Феликса задумалась на несколько мгновений. — Пропускная способность? Да, наверное так. Либо он проводит энергию из какого-то невероятно мощного источника.

— Такого источника, где энергия концентрированная? — поняла Брисигида. — Первородная сила вместо разбавленной маны?

— Они на каком языке разговаривают? — возмутился Лаэрт. — Эй! Что со мной не так?

— Будь его пропускная способность слишком велика, — продолжила жрица, — он бы все равно рано или поздно научился это контролировать. Я не работала с другими проводниками, мне сложно сравнивать, — она хихикнула, увидев досадливо поджатые губы шпиона. — Извини, Лаэрт. Сейчас попробуем объяснить, как только сами разберемся.

— Согласна, — улыбнулась Феликса. — Судя по улыбке Маронды, мы рассуждаем верно, — Маронда тут же перестала усмехаться и сделала каменное лицо. — Мы с тобой черпаем силу в разных источниках. Ты — в божественной энергии. Я — из стихий, астрального мира или психополя. Чаще всего проводники работают с одним источником, но Лаэрт смог передать силу нам обеим.

— Я думала, это из-за его прежнего опыта, — призналась Брисигида. — Дани тоже использует божественную энергию для превращений.

— А Дина ничего не ощутила, когда я открыл канал, — сказал вдруг Лаэрт ошарашенно. — Я ее потом спрашивал…

— Вот и ответ, — воскликнула Феликса. — Дина — элементаль воздуха! Мы не знаем, откуда они заимствуют силу. Раньше думали, что из стихий, но эту теорию опровергли, когда элементали стали проявлять способности к другим видам магии. Слабо выраженные, но все же. Следовательно, единственное, что объединяет тебя и меня, но может не действовать на Дину…

— …Наличие посредника между Сердцем Мира и оператором, — хором закончили они. Брисигида потрясенно умолкла.

— То есть элементали взаимодействуют напрямую с Сердцем? — удивился Данатос. — Но почему тогда Дина не почувствовала поток Лаэрта?

— Потому что к первоисточнику можно обращаться только напрямую, — ответила Маронда. — И никак иначе. Стихии, астральный план, божественная энергия — это инструменты, которые адаптируют чистую магию для использования. И Лаэрт тоже может выступать таким инструментом. Дина же инструментами пользоваться не способна.

— Сука, — бесстрастно прокомментировал Лаэрт. — Всё не как у людей.

Данатос хохотнул, глядя на побледневшего друга. Похоже, Лаэрт начал понимать, что все это время забивал гвозди астролябией.

— Не каждый маг способен управлять чистой магией, — продолжила объяснения Маронда. — Этому учатся только самые способные. В основном те, кто хочет в совершенстве освоить стихийную магию. Ты, моя дорогая, была из таких, к сожалению. Брисигида у нас — возлюбленная дочь Великой Матери Триединой. А Данатос, очевидно, возлюбленный сын.

— Вы способны работать с магией напрямую, без преобразования в ману, благодаря благословению высших сил, — пояснила Феликса. — Сборище уникумов какое-то…

— И только поэтому вы все до сих пор живы, — заворчала Маронда. — Чтобы это и дальше оставалось так, тебе, Лаэрт, стоит потренироваться работать с магами. За мной!

— Но…

— Никаких но! — отрезала старая волшебница. — Подумай-ка вот о чем: твоя поддержка не только даст нам сил, но и вырубит пироманта Блода Беора, если все сделать как следует.

— Мы с Данатосом работаем в паре, — предпринял последнюю попытку Лаэрт. — Так мы намного сильнее.

— Бестолочь! — повысила голос Маронда. — Полжопками что ли меня слушал? Тебе не нужно будет стоять с нами на берегу. Тебе нужно научиться увеличить область действия, чтобы зацепить и часть берега.

— И все? — захлопал глазами Лаэрт.

— И все! — передразнила его Маронда. — Разговор окончен. Вы двое — марш за мной.

Лаэрт послушно поплелся за старой волшебницей.

— Ума не приложу, как она так быстро вычислила его особенность, — Феликса виновато посмотрела на Данатоса и его сестру. — А я и правда не почувствовала это тогда на корабле. Пойду наверстывать упущенное.

Она направилась следом за Лаэртом, снова чувствуя себя неопытной ученицей.

Маронда привела их на побережье. Ее гелиодоровая башня мягко светилась неподалеку.

— Снимай сапоги, — обратилась она к Лаэрту. — И все побрякушки с рук.

— Зачем? — Лаэрт скрестил руки на груди и слегка наклонил голову.

— Так тебе будет проще почувствовать магический поток, — ответила за Маронду Феликса. Она знала, что наставница не утруждает себя объяснениями, если есть хоть малейший шанс, что ученик и сам догадается. Но ей не хотелось заставлять Лаэрта ломать голову — тот и так был взвинчен. — На морском побережье лучше всего чувствуется первородная магия. Встань босиком на песок, заройся ступнями, руки тоже погрузи в него как можно глубже.

— Терпеть этого не могу, — пожаловался юноша. — Брис всегда приходится лечить меня после подкачки.

— Подкачки? — не поняла Феликса.

— Я не знаю, как это правильно назвать, поэтому называю подкачкой, — Лаэрт опустился на нагретый песок и стал стягивать сапоги. — Когда тянусь к силе и открываю ей путь, направляю на мага… подкачка. Как с кузнечными мехами.

Он справился с сапогами и теперь снимал с запястий многочисленные браслеты из металлических и деревянных бусин, кожи и мелких костей. Феликса растирала запястья. Маронда тяжело опиралась на свой посох, ожидая, когда Лаэрт будет готов.

— Всё, — сказал он наконец. Он закатал штаны почти до колен, рукава рубашки — до локтей. Ступни по щиколотку зарылись в песок, руки — до середины предплечья. — Начинаю?

— Погоди, — спокойно сказала Маронда. — Сперва закрой глаза и прислушайся к своим ощущениям. Обычно ты неплохо предугадываешь намерения противников, не так ли? — Лаэрт кивнул. — Ты способен чувствовать окружающих тебя людей, только почему-то не обращаешь на это никакого внимания. Давай, настройся на меня или Феликсу.

Лаэрт опустил веки. Стоя на четвереньках с погруженными в песок конечностями он явно чувствовал себя неловко — Феликса видела это по напряженности его позы.

— Постарайся расслабиться, — посоветовала она. — Если будешь сопротивляться, ничего не выйдет. Тебе плохо от этих «подкачек», потому что ты все время сопротивляешься этой своей способности. Подумай о чем-нибудь приятном. О тех, кого любишь.

Лаэрт на мгновение открыл глаза, улыбнулся ей и кивнул. Феликса видела, как постепенно исчезло натяжение в спине и шее; проводник опустил колени на песок, и ему явно стало удобнее. Разгладилась морщина между бровями, дыхание стало ровнее. Он словно входил в транс.

— Так, — Маронда подошла к нему чуть ближе, всматриваясь в лицо. — Очень хорошо. Теперь попробуй мысленно потянуться к одной из нас. Лучше к Фель. С ней у тебя уже налажен контакт.

Феликса ощутила его попытки где-то на периферии своего сознания. Словно путник, заблудившийся в ночной тундре, он боялся сделать еще пару шагов. Где-то там, в темноте, его подстерегали коварные топи и голодные хищники, но он еще не мог довериться интуиции, шепчущей: вот он, безопасный путь. Иди смелее. Феликса бывала порой бесстрашна до безрассудства, и все же — она понимала эти ощущения. Магия казалась бездной, способной поглотить без остатка — и постоянно давала об этом знать тем, кто соприкасался с ней.

«Я здесь», — мысленно позвала она и призвала образ маленького светлячка, указующего путь. Лаэрт почувствовал ее зов и постепенно смог полноценно ощутить ее присутствие в пространстве его мыслей. Это было все равно что взять человека за руку. «Я тебя нашел!» — Феликса ощутила его облегчение и радость. Нашел! Смог!

Маронда не стала помогать ему, как Феликса, но после первого успеха Лаэрт почувствовал в себе силы упорно добиваться необходимого результата. Найти Маронду у него получилось не сразу, но старуха все равно осталась довольна.

— Эмоциональные связи часто недооценивают, — пробурчала она, — а смотри-ка — на свою подругу ты настроился быстрее, чем на меня. Вот теперь можно поработать с потоком. Понял, зачем в песок зарываться?

— Понял, — ответил Лаэрт, — мне всегда на берегу это легче давалось. Особенно на песчаном. Приготовьтесь, пожалуйста.

Волна энергии обрушилась на обеих чародеек подобно штормовому валу. Как и прошлый раз, от Лаэрта исходило сине-фиолетовое свечение. Оно растекалось по его телу яркими чернильными кляксами.

— Остановись! — выкрикнула Маронда. — Это слишком много!

Проводник выдернул руки из песка и резко открыл глаза. Свечение в них гасло, постепенно бледнея. Он закашлялся и повалился на песок, скорчился от спазма. Но сознания не потерял.

— Ты пытаешься передать сразу все, что есть, — Маронда тоже едва отдышалась. — Все равно что дно у бочки вышибить! Неудивительно, что тебе сразу становится хреново. Ты ухаешь в силу с головой, а достаточно просто ее коснуться.

— Она как трясина, — захрипел Лаэрт. — Словно бешеный водоворот. Меня затягивает и уносит куда-то.

— Тебя уносит поток магии, который рвется через распахнутые настежь ворота, — вмешалась Феликса. — Попробуй приоткрыть створку чуть-чуть.

— Ох уж эти метафоры, — заворчал проводник. — Дайте мне несколько минут передохнуть.

Маронда и Феликса уселись на песок поодаль от него.

— Куда слила силу? — тихо спросила Маронда.

— На исцеление, — так же тихо ответила Феликса. — Если я хочу снова стать живой, о теле нужно заботиться. Кормить, заставлять работать дыхательную, пищеварительную, кровеносную системы. Выделительную — тоже. Это очень энергозатратно. А ты?

— Добавила к заряду башни, — сказала волшебница. — Что будешь делать с кораблями Беора?

— Ты хотела сказать, что мы будем делать, — Феликса выделила интонацией слово «мы». — Ты ведь не собираешься просто наблюдать после того, как поднимешь скалы под корабли.

— Точно, — Маронда не стала спорить. — Но я спросила тебя о твоих планах.

— Нужно лишить оба фрегата Блода Беора возможности маневрировать, — начала Феликса. Она уже думала о том, как эффективнее применить свои силы. — Ребята раздобыли очень неплохой стали. Запущу многоуровневую трансфигурацию с привязкой на себя — тогда я смогу легко повредить руль и часть такелажа.

— Стальная Гарпия снова взлетит? — усмехнулась Маронда. — Эти трансформации всегда негативно сказывались на тебе.

— В моем нынешнем состоянии бесполезно заботиться о чистоте крови, я ведь все равно обновляю ее каждый день, — угрюмо откликнулась Феликса. — Отравление металлом мне не грозит. Если повезет — выцеплю самого Беора. Без него пираты наверняка быстро потеряют боевой пыл.

— Я бы особо на это не рассчитывал, — подал голос Лаэрт. Он все еще говорил с хрипотцой, но дышал уже ровнее. — Пираты редко бывают привязаны к своему лидеру. Боюсь, нам придется немало из них убить, прежде чем остальные сдадутся. Но вот что тогда делать с пленными? Нельзя, чтобы о нас узнали.

Он поднялся и сел, вытянув ноги. Лицо выглядело не румянее сметаны. «Как же он справлялся до этого? — подумала Феликса. — Может, его чувства к Брисигиде помогали ему сдерживать поток? Магия чутко реагирует на душевные порывы…»

— Пленных можно оставить здесь или на каком-нибудь другом мелком острове. Опоить сонным зельем, чтобы не сразу вспомнили, где и как оказались, — предложила Феликса. — Мне бы не хотелось быть излишне жестокой. Хотя перебить всех до последнего надежней.

— Оставить их на этом острове — все равно что привязать к заряженной пушке, — заметила Маронда. — Рано или поздно в поисках нас сюда доберутся антимаги. Когда башня рванет, на острове лучше не быть.

— Значит, сонное зелье и другой маленький остров, — равнодушно пожала плечами Феликса. — При условии, что у нас все получится.

— Получится, — тряхнул головой Лаэрт. — Давай попробуем еще раз.

Он снова зарылся ступнями в песок, опустился на колени и погрузил руки. Фель кивнула ему, и глаза Лаэрта стал заполнять сине-фиолетовый свет — уже не такой интенсивный, как прошлый раз. Чернильные пятна магического свечения снова начали расплываться, но не дальше ключиц.

Поток силы все еще ошеломлял своей мощью, но уже не грозил сбить с ног. Феликса наконец-то почувствовала силу как-то иначе: если раньше она ощущала ее как бурное течение реки, в котором едва ли возможно что-то разобрать, то сейчас она словно оказалась на берегу пруда. Чувствовались бьющие со дна ключи и движение жизни, и стало очевидно, что эта сила — сырая, необработанная, первородная. Чародейка могла только удивляться, как она сразу этого не поняла.

— Можешь еще ослабить? — спросила она Лаэрта. Юноша едва уловимо наклонил голову, подтверждая. Сияющие кляксы убрались с его шеи, а потом и лица — остались лишь горящие глаза. Тонкий ручеек магии теперь стало совсем не сложно переработать.

— Достаточно, — сказала вскоре Маронда. — Ты быстро схватываешь. Тебе ведь не составит сложности это повторить?

— Нет, — ответил Лаэрт через несколько секунд. Ему понадобилось время, чтобы полностью разорвать связь с источником магии. — Порой точное сравнение помогает больше, чем часы тренировок. Врата оказались хорошим сравнением, очень похоже на то, что я чувствовал. Спасибо, Фель.

Маронда искоса глянула на свою ученицу и усмехнулась. Когда-то Феликса заявляла, что хуже нее преподавателя и придумать нельзя и что никогда в жизни она не сможет никого ничему научить. С тех прошло всего несколько месяцев.

— Завтра попробуем увеличить область действия, — сказала Наставница. — Беор приплывет к Скьортальну послезавтра на закате. К этому времени мы должны быть готовы.

— Как скажешь, Маронда Премудрая, — сказал Лаэрт, сидя на песке с опущенной головой. Феликса видела, как с виска стекает крупная капля пота. — Если я усилю вас и не словлю обморок — это уже будет маленькая победа.

Следующий день все провели за приготовлениями. Ранжисона и его ребята проверяли запасы пороха и состояние баллист. Кистень смазывал механизмы в своем протезе, хитром многозарядном арбалете и скрытых клинках. Матросня начищала палубу и проверяла состояние снастей. Акыр и Данатос гоняли офицеров и свободных матросов по такелажу, а после — отправляли в спарринг.

Маронда, Феликса, Брисигида и Лаэрт весь день провели на пляже. Гелиодоровая башня постоянно сбивала Лаэрта с толку.

— Она как огромная свеча на торте в темной комнате, — пожаловался проводник. — Чувствую себя мотыльком. Все время тянет к ней.

— Ты же понимаешь, что тянуться к ней нельзя, — заметила Маронда.

— Разумеется, — фыркнул Лаэрт. — Может, мы пойдем на другой пляж?

— Тренироваться с помехой в радиусе действия будет намного полезнее, — мягко возразила Брисигида. — Ведь у Беора есть маги, и тебе придется подпитывать нас выборочно, чтобы не дать силы им.

— Сомневаюсь, что они будут полыхать перед моим внутренним взором, как факелы, — фыркнул Лаэрт. — Но правда твоя. Кто знает, какие сюрпризы способен преподнести старый пират? Не просто так же он подмял под себя островную часть Палании.

Феликса вздрогнула. Прежде ей не приходило в голову, что Блод Беор может оказаться не просто кровожадным разбойником, каким его видели Ринна и Кистень. Действительно, никто не мог толком сказать, как Блод пришел к власти.

— Конечно, не просто так, — согласилась Маронда. — И сдается мне, что без магии здесь не обошлось. Давай-ка еще разок — и закончим. Мы отойдем в лагерь, попробуй найти нас там. Заодно зачаруем команде одежду от огня.

Лаэрт уже не зарывался в песок. На этот раз он даже не закрыл глаз. Волшебницы ушли в лагерь, а Брисигида осталась с ним для подстраховки. Проводник уже намного увереннее прикасался к источнику магии и избавился от нервозности, которая мешала ему сосредоточиться. Рядом с Брисигидой он едва ли беспокоился из-за возможных последствий подпитки магией.

— Не помогай ему на этот раз, — предупредила Феликсу Маронда. — Ты же знаешь, как это работает.

— Я знаю, что это работает со мной, — улыбнулась волшебница. — Но он — не я. Не все бросают сами себе вызов.

— Долго же до тебя это доходило, — хмыкнула старуха. — Впервые вижу, чтобы смерть на кого-то влияла так… отрезвляюще.

— Мы с тобой обе знаем, что дело здесь не в смерти, — Феликса посмотрела на Маронду прищурившись. Та промолчала. Последнее время она все реже спорила со своей ученицей.

Лаэрт справился. Далеко не сразу и с большим усилием, но результат оставался стабильным. Феликса и Маронда зачаровали одежду всех моряков на двое суток. В обычном случае это потребовало бы колоссальных усилий, но с подпиткой проводника ни одна из волшебниц не почувствовала усталости. Сам Лаэрт, однако, был не в лучшей форме. Он больше не падал в обморок, но выглядел бледным и жаловался на головную боль и ломоту в мышцах. Брисигида здесь была беспомощна. Так камнепад ломает деревья и калечит травы — лишь со временем природа восстанавливается.

— Завтра отплываем, — сказала Феликса Брисигиде, как только та пришла с берега. Лаэрт еще оставался там. — Не могу себе объяснить, зачем мы в это ввязались. Но ведь и оставить все как есть нельзя, правда?

— Правда, — спокойно кивнула жрица. Она словно ждала этого вопроса. — Мне всегда казалось, что мы живем в каком-то легендарном королевстве, где неприятности только от опереточных злодеев и чудовищ. Некроманты, мутанты, фанатики странных сект… С обычными разбойниками боролся кто-то другой.

— Блод Беор — не обычный разбойник, — заметила Феликса.

— Но он человек, — попыталась объяснить Брисигида. — Нет, конечно, и те, с кем приходилось бороться Дани, были когда-то людьми. Все равно для меня это разные вещи. Некроманты не строят прибыль на малолетних и слабых. Они просто злые. Сектанты не заключают союзы ради власти — они сумасшедшие, помешаны на своих богах или демонах. Беор же… — она всплеснула руками, не сумев выразиться яснее.

— Он гораздо больше похож на нас, — договорила за нее Феликса. — Я понимаю, о чем ты. Некроманты перестают пугать на фоне соседа, избивающего жену и детей до потери сознания. Глядя на чудовище любой понимает, что оно — зло. А Беор может казаться обычным моряком, пока не наткнешься на одно из его… хмм… делишек.

— Ты уже сталкивалась с подобным, да? — Брисигида робко улыбнулась. — Ты у нас бывалая. Тем удивительнее, что ты сомневаешься.

— Будь я на «Стальной Гарпии» с командой отчаянных храбрецов, как прежде, — хмыкнула Феликса, — я бы и не сомневалась. Но сейчас на кону так много… Дина нуждается в хорошем наставнике. Ринну нужно избавить от клейма демона. Кассандру — отвезти в безопасное место. А главное, этот чертов указ в твоей сумке! Ума не приложу, как это разгребать.

— Больше некому, — Маронда подошла, сопровождаемая звоном бубенцов на посохе. — В Славире устроили настоящую бойню. Из гроссмейстеров Веча в живых осталась только я. Возможно, архимейстеру Казимиру удалось бежать, но сама понимаешь — подтверждений этому нет и не будет, — старуха опустилась на бревно у кострища, поправила желтую робу. — Дворянские роды вырезаны практически под корень. Среди них было слишком много магов…

Феликса села рядом с ней и взяла за руку. Маронда выглядела непривычно понурой, изможденной. Словно прошедшие годы разом согнули ее, иссушили и оставили один на один со старостью.

— Я слишком устала, — выдохнула наставница. — Мне пора на покой. Но сперва нужно привести дела в порядок. Вольницу давно пора поставить на место. Пока есть такая возможность, Беора необходимо устранить. Я и не думала, что влияние Вольницы простирается так далеко.

— Я ни разу не задалась этим вопросом, — призналась Феликса. — А ведь должна была.

— Ты не так долго ходила на своем корабле, — Брисигида попыталась утешить ее. — Ты не единственная, кому следовало беспокоиться по поводу Вольницы.

Маронда посмотрела на жрицу и потерла переносицу. Феликса вдруг поняла, что старая волшебница так и не обзавелась ни семьей, ни преемником. Феликса являлась ее единственной ученицей в последние годы, но едва ли приблизилась к мастерству наставницы. Маронду ведь ценили не за боевую магию и даже не за дар предвидения.

— Что уж тут говорить, если мы даже заговора у себя под носом не заметили, — покачала головой Маронда. — Я не заметила. Император не заметил. Полный состав Веча!

— Тайная канцелярия — тоже, — эхом откликнулась Брисигида. — Значит, нечего было замечать. Новая власть говорит от имени сына императора, Аянира, но нет ни слова о его сестре. Эту революцию спланировали либо слишком давно, либо слишком близко к кругу Леветира.

— Твой фатализм меня поражает, — прежняя саркастичная Маронда снова подала голос, будто и не существовало усталой старой женщины. — Ладно. Завтра трудный день. Нам всем нужно отдохнуть как следует.

Она поднялась с бревна и пошла к шатру. Как только Маронда скрылась за пологом, Феликса задала Брисигиде давно мучивший ее вопрос:

— Оставим на время войнушки. Что происходит у вас с Лаэртом?

— А что происходит? — рассеянно отозвалась Брисигида. — Мы знакомы с ним несколько лет. Три или четыре года, наверное. Он мне как брат.

— Тебя он едва ли считает за сестру, хоть и бережет не меньше, — съехидничала Феликса. — Скажешь, что не понимаешь, о чем я?

Жрица открыла рот и тут же закрыла. Вдохнула, поджала губы и шумно выдохнула.

— Считаешь, что сейчас самое время обсудить это? — сказала она наконец.

— Ну, Данатос ни с одним из вас это не обсуждает, как я поняла, — продолжала веселиться Феликса. — А больше никто и не обращает внимания, насколько неровно Лаэрт к тебе дышит. И как холодна ты в ответ.

— Я не холодна! — возмутилась жрица. — Я просто… — она всплеснула руками, будто хотела жестом выразить то, чему не могла подобрать слов. — Просто есть дела поважнее, чем крутить романы, — прошипела Брисигида, переходя на шепот. — А сейчас вообще не до чувств! Я была при смерти, потом на нас напали антимаги, после мы плыли через логово древнего демона, а теперь планируем расправиться с пиратами!

— Но если бы всего этого не случилось, ты бы ответила ему взаимностью? — не сдавалась Феликса.

— Откуда мне знать, — жрица вспыхнула мгновенным румянцем. Даже у корней волос кожа покраснела. — Я жрица Триединой, а не любви! Я служу своей богине и ее детям, и нашему народу…

— Бла-бла-бла, — прокомментировала Феликса. — Непонятно только, как это мешает личной жизни.

Брисигида скрестила руки на груди.

— Так я и думала, — усмехнулась чародейка. — Очевидно, никак. Должно быть, есть еще какая-то причина, по которой ты игнорируешь его.

— Кого игнорируешь? — Лаэрт вынырнул откуда-то из зарослей неподалеку от шатров вокруг кострища. Он был весь в песке и репьях.

— Здравый смысл, — пошутила Феликса, почувствовав на себе обжигающий взгляд подруги. — Отмыть бы тебя, дружище. Зачем ты полез в эти кусты?

— Хотел сократить дорогу к лагерю, — пробубнил Лаэрт. Он похлопывал себя по бедрам, будто не знал, куда деть руки. — Зря я это, конечно, местность-то дикая. Ну, спокойной ночи!

Он сорвал с одежды несколько самых крупных репьев и скрылся в шатре.

— И этот что-то скрывает, — покачала головой Феликса. — Вы поссорились что ли?

— С чего ты взяла, — фыркнула Брисигида и дернула плечом. — Маронда права. Нам стоит как следует отдохнуть перед завтрашним рейдом. Спокойной ночи!

Брисигида развернулась и ушла спать. Феликса еще какое-то время сидела у кострища. Она слушала звон тренировочных сабель и далекие крики Акыра и Данатоса: «Спокойнее! Руби! Подскок! Отступай!» Некоторое время она раздумывала, не присоединиться ли к ним, но в итоге решила, что тело сейчас проще беречь сном, чем магией.

Ветер неистовствовал. Феликса туго заплела волосы в косу, но та уже наполовину растрепалась на ветру. В поясной сумке и в двух плотных мешках у ее ног лежала лучшая сталь, какую смогли найти Данатос и Лаэрт на Гардйо. Слитки немного отличались по форме и размеру, но это было неважно.

«Око Бури», сокрытый множеством иллюзий, одна поверх другой, уже ждал эскадру Беора к югу от Скьортальна. Феликса же занималась последними приготовлениями — созданием особого заклятия. Когда-то один мальчик из племени сардан дал ей прозвище. Когда она вернулась домой, это прозвище подарило ей идею заклятия Стальной Гарпии. Несколько месяцев она изучала формулы для трансформации, процессы преобразования, алхимические составляющие. В итоге она вывела ритуал, который позволял ей превратиться в неземное существо, продукт магии, алхимии и воображения.

— Arno duin, sandano molten, — нараспев произнесла Феликса. Слитки с металлическим гулом поднимались из раскрытых мешков в воздух и прилипали один к другому, объединяясь и сплавляясь. — Ergo sum bellum, sungra mora cedare ferrotum, — сталь серебрилась в закатных лучах, текучая, светлая. — Boro de potecium, lehavere de vicia, — она развела руки, повернула ладони вверх. Это помогало раскрыть тело и дух для металла, который она собиралась впустить в себя. — Tottem mirta, miraklem!

Сталь разлетелась на мириады сверкающих капель, которые тут же устремились к ней. Кожу обжигало с каждой каплей, проникающей под кожу. Сталь стала частью ее крови, продолжением ее самой. Теперь она могла творить с ней все, что угодно: снаряды, оружие — или цепи, кухонную утварь, украшения… Но Феликса звалась Стальной Гарпией. Воином, повелевающим металлом. Ей было нужно нечто большее.

— Травишь себя железками, — пробурчала рядом Маронда. — Мастер Торран говорил, что даже у метеоритного дождя меньше побочных эффектов.

— Мастер Торран так и не понял главного принципа преобразования, — ответила Феликса. Ее голос сильно изменился — он звенел и вибрировал, искажая звуки. — Подобное притягивает подобное, так? Алхимики знают, что металлы есть даже там, где мы их не видим: в яблоках и гранатах, в мясе, особенно печени, в некоторых орехах и главное — в нашей крови.

— Спасибо за лекцию, — съехидничала Маронда. — А то я-то молодая и глупая, ничего в этом не смыслю.

— Мастер Торран старше меня в три раза, а связи так и не уяснил, — прозвенела Феликса. Тело становилось очень, очень горячим от брожения магической реакции внутри. — Чем выше уровень железа в крови, тем легче переносится ритуал. Я ведь говорила ему об этом, — она усмехнулась, вспомнив тот спор. — Торран ответил, что алхимики — чудаки и шарлатаны, а польза от них только в зельях «Боевой пыл».

— Неудивительно, — рассмеялась Маронда. — Те, кто достигает высот в боевой магии, не остаются преподавать. Торран — редкостный ретроград. И все же, напитывать металлом свое тело…

— Последствия есть, не спорю, — пожала плечами Феликса. — Но я и так каждый день очищаю организм от скверны и разложения, разгоняю кровь… заклинанием больше — заклинанием меньше, мне без разницы.

— Можно подумать, ты не знаешь иной магии для боя, — продолжала ворчать старуха. Она растирала кисти рук специальным черным маслом, усиливающим проводимость для стихийной магии.

— Эй, это ведь ты предложила продемонстрировать Стальную Гарпию, — не выдержала Феликса. — А теперь сводишь меня с ума своим брюзжанием.

— Потому что мне надо побрюзжать, — невозмутимо ответила Маронда. — Я так завожусь перед сражением. Я старая больная женщина, не придирайся ко мне.

Феликса и без того понимала, почему Маронда гундит. Эта перепалка бывала у них каждый раз, когда им предстояло колдовать вместе. У Маронды было много привычек и ритуалов, сопровождающих все более-менее значимые действия и события.

— Паруса, — Феликсе становилось все тяжелее говорить. Голос наливался металлической тяжестью, а тело наоборот, становилось все легче — в ритуал входила магия левитации.

— Вижу, — кивнула Наставница. — Ждем пиратов.

Вскоре за парусами иллюзий «Ока Бури» показались несколько блекло-голубых силуэтов кораблей. Один был заметно крупнее. «Флагман Беора, — подумала Феликса. — Я бы не доверила никому новый корабль. Вряд ли он поступил иначе».

Вместо величественного силуэта фрегата с латунной обшивкой чародейки видели две торговые шхуны с потрепанными парусами. Штурман Беора должно быть, страшно недоумевал, как эти развалюхи развивают достаточно скорости, чтобы уходить от них. Но вскоре иллюзия кораблей поравнялась с фьордом и замедлила ход. Корабли Беора подошли совсем близко.

— Пора, — решила Маронда. Ее руки, пропитанные черным маслом, взлетели в затейливом жесте. Свободная желтая роба взбухла огромным пузырем под порывом шквального ветра.

Маронда, как и любой маг, работающий со стихией, стояла в напряженной, строго выверенной позе: ноги широко расставлены и согнуты под прямым углом, руки параллельно земле. В отличие от Феликсы, Маронда колдовала плавно и мягко. Если Феликса действовала рывками, резкими взмахами, то Маронда тянула силу из недр земли потихоньку, ласково.

Один из двух отстающих кораблей Беора дернулся и остановился. Феликса при желании могла бы разглядеть, как маленькие человечки носятся по палубе и убирают паруса. Вглядываться было незачем: мгновением спустя второй корабль точно так же дернулся. Феликса посмотрела на один из фрегатов, но ее надежды не оправдались: судно грациозно развернулось, покинув прежний курс. Возможно, кто-то на борту почувствовал присутствие магии.

Маронда досадливо цокнула языком:

— Ну и пройдохи, — пробурчала она. — Просекли. Твой выход, дорогая.

Девушка кивнула, разбежалась и прыгнула с уступа — чтобы тут же взлететь. Конечно, это не был полноценный полет. Металл тяжело поддавался левитации, но сейчас он являлся ее частью. Ее тело уже завершило трансформацию: стало легким, как птичье, но при этом прочным, как сталь. За спиной появились два стальных крыла из перьев с заточенными краями — не хуже клинков. Крылья походили на ястребиные — или крылья гарпии, — и каждое перо в них несло смерть.

— Поворот! — Феликса услышала крик капитана пиратского судна. — Орудия к бою! Шевелись, черти поганые!

Это был старый фрегат Блода Беора, тот, на котором он плыл в Бедеран пополнять флот. Ей достаточно вывести из строя рулевых, штурмана и канониров, чтобы корабль больше не представлял опасности для ее соратников. «Снесу еще румпель и грот-мачту, — решила Феликса, — чтоб уж наверняка».

Гарпия спикировала на верхнюю палубу и выпустила несколько маховых перьев в штурвал и рулевого. Широкий клинок прошел между спицами колеса и вонзился в доски, заклинив руль. Еще одно перо чиркнуло по ноге рулевого. Тот лежал теперь под колесом штурвала, истекая кровью. Он попытался встать, опираясь на свою саблю, но не смог.

— Кажется, повреждена бедренная артерия, — проскрежетала Феликса, приземлившись. — Теперь ты умрешь.

— Выродок! — заорал пират. — Бестия! Он достанет тебя!

— Кто достанет? — полюбопытствовала девушка. — Беор?

— Нет, — оскалился рулевой. — Аспид. Он не терпит таких, как ты.

— Спасибо за предупреждение, — улыбнулась Феликса.

Но внутри у нее все похолодело. Блод Беор вез на борту антимага. Только они брали себе звериные прозвища. Нужно было скорее вывести этот фрегат из боя. К ней уже бежали вооруженные моряки. «Во главе черноволосый бугай в красном, — отметила она про себя. — Неужели сам Беор? Но кто тогда командует флагманом?»

Она выпустила несколько мелких перьев в атакующих. Пара матросов вскрикнули от боли, но не вожак. Вокруг него возникла сфера в густых алых бликах, и перья вспыхнули в ней. Волшебница распознала огненный щит. Как он справится со снарядом покрупнее?

Феликса взмыла вверх и с разворота прицельно метнула еще несколько перьев. Щит капитана заиграл дикой иллюминацией. Часть клинков оплавилась, но снаряды достигли цели. Блод Беор вскрикнул, и одновременно с ним заорали несколько матросов: у каждого из них появились раны и ожоги в тех же местах, где перья пронзили тело пиратского капитана.

«Вот ублюдок! — ужаснулась Фель. — Да он же маг! Маг крови…» Магия крови принадлежала к одной из запретных школ, основанных на некромантии. Ее приемы требовали жертвоприношений и усиливались от чужих увечий и боли. Она пользовалась популярностью среди работорговцев с юга Сарданафара и восточного побережья Тандара. Люди без магических способностей не могут сопротивляться магии крови. Даже Феликса, будучи боевой чародейкой, сомневалась в своей способности противостоять силе такой магии. К счастью, сейчас ее кровь насытил металл, так что использовать ее Беор не мог.

Оставалось предупредить Маронду. Феликса снова крутанулась в воздухе и выбросила перед собой сразу оба крыла, осыпав палубу внизу градом стальных перьев-клинков. В нее целились из мушкетов, так что пришлось взлететь выше. Она увидела «воронье гнездо» на мачте. Гарпия ударила крылом моряка, выбила его из «гнезда» и приземлилась на его место.

Феликса коснулась кулона-кристалла для связи с наставницей. «Здесь Беор, — она послала мысленный сигнал Маронде, как только кристалл потеплел. — Он маг». Маронда ответила мгновенно: «Нужна помощь?» Феликса задумалась. Она могла вывести корабль из строя, но не могла в одиночку сражаться с его командой, учитывая пироманта и мага крови. «Здесь нужен Дани, — признала она. — На втором корабле есть антимаг. Он опасен для абордажной команды. Лучше помоги им».

Феликса разглядела силуэт в желтом на уступе. На некотором расстоянии, чуть ближе к устью рукава, сходились два похожих корабля: «Око Бури», уже сбросивший покров иллюзий, и новый пиратский корабль. Маронда обрушила на пиратов дождь огромных ледяных игл. На борту «Ока Бури» Феликса различила едва заметный сине-фиолетовый огонек — глаза Лаэрта. В тот же миг она почувствовала прилив сил, а потом увидела, как пошатнулся Блод Беор.

Она не могла позволить себе упустить момент и спикировала на пиратов в новой атаке. Моряки пригнулись, но целью были не они. Острые стальные крылья рассекли фалы, шкоты и брасы *, как осеннюю паутину. Гарпия развернулась и нанесла два мощных удара по грот-мачте. Та треснула, но устояла. Феликса развернула крылья горизонтально и прошлась по мачте еще раз. Мачта накренилась. Девушка увидела бегущих противников и толкнула накренившуюся мачту в их сторону. «Проверенный прием», — усмехнулась она. Одного из пиратов пришибло мачтой, еще двоих придавило реями. Несколько человек запутались в парусах.

Оставалось разобраться с канонирами. Феликса видела люк, ведущий под палубу, но проигнорировала его — слишком долго. Она взлетела и штопором ухнула на доски рядом с люком, ввинчиваясь острым краем крыла. Щепки разлетелись в стороны; доски трещали под напором пил из стальных перьев.

В облаке опилок и пыли гарпия провалилась на орудийную палубу. Крылья метались, рушили опоры, разбивали бочки с порохом и водой для охлаждения пушек. Канониры с криками и рычанием бросились на металлического монстра. Перья-клинки беспорядочно полосовали атакующих. От раскаленного металла в крови Феликсе снова стало тяжело дышать, но и не думала останавливаться. Нужно зачистить корабль, пока не иссякла поддержка проводника.

Пушки весили слишком много. Она хотела вытолкнуть их за борт, но поняла, что не справится. В нескольких метрах от себя Феликса увидела большой запас пороха. Взорвать корабль сейчас — проще простого. Небольшой фитиль и огонек…

Кто-то пронзительно завизжал. Феликса дернулась на звук и увидела две тесных клетки. Они битком были набиты людьми — молодыми девушками и юношами. Многих из них полосовали свежие следы кнута. Рабы.

— Твари! — пророкотала Феликса с металлическим звоном. — Нелюди!

Крылья ощерились пиками клинков. Она развернула их во всю длину. С протяжным лязгом перья сталкивались с оружием пиратов. Сталь окрасилась багрянцем. Кровь и порох смешались, осев на металле темно-бордовыми, почти черными, кляксами. Моряки откалывали перья от основы — крылья стали почти на треть легче. Но и канониры с матросами оставались лежать на потемневших мокрых досках, мертвые — или покалеченные настолько, что встать уже не могли.

Поддержка Лаэрта иссякла. Феликса порадовалась, что успела расправиться с канонирами до того, как закончился приток силы. Она победно заклекотала, расправив остатки перьев.

В следующее мгновение в пролом спрыгнули Блод Беор и высокий мужчина в багровой мантии.

— Почему они не стреляют? — нервничал Кистень. — Чего медлят?

— Не хотят повредить трофей, возможно, — с сомнением протянул Данатос. — Они ведь уже видят настоящий корабль, а не иллюзию. Два современных быстроходных корабля все же лучше, чем один.

— Тогда бы стреляли по такелажу и картечью, — не унимался Кистень. — Ставлю свою ногу — они готовят какую-то пакость.

«Око Бури» уже остановил свой ход, сделал разворот и палил из всех пушек картечью. Тут и там вспыхивали щиты огненного мага. Еще несколько выстрелов — и щиты потеряют силу.

— Смотрите! — заорал Кайл из «вороньего гнезда». — Вот она! Это Феликса!

— Стальная Гарпия! — заорал Данатос.

— Стальная Гарпия! — подхватили Кистень и Акыр. Вскоре вся команда скандировала ее прозвище.

— Да уж, — усмехнулся Лаэрт. — Есть на что посмотреть.

Женский силуэт с огромными крыльями хищной птицы сверкал огненными вспышками в закатных лучах. Будто невероятных размеров ястреб, она атаковала второй фрегат. Блики перьев подсказывали, где сражалась гарпия. Вскоре она высоко взлетела и сбросила с обзорной площадки пирата.

— Сейчас атакует Маронда, — напомнила им Брисигида, завороженно глядя на металлический блеск застывшей гарпии. — Самое время им помочь.

Лаэрт кивнул, опустил на несколько секунд веки. Когда он открыл глаза, те уже наполнились пронзительным сине-фиолетовым сиянием.

Следующий залп картечи уже не встретил сопротивления. Следом паруса прошили ледяные иглы — заклятие Маронды. Еще мгновение, и корабли сошлись на расстояние абордажа.

— Баллисты готовьсь! — пробасил Ранжисона.

— Крючья! — заорал капитан.

— Пли!

— В атаку!

Данатос перемахнул через оба борта еще до того, как сошлись корабли. Огромная золотистая пума покрылась коричневыми полосами и обзавелась парой витых рогов. Такая форма требовала магической подпитки, зато помогала сопротивляться магическим повреждениям. Рогатая пума ловко маневрировала между исполинскими ледяными иглами, торчащими из палубы вражеского корабля. На некоторых Дани заметил следы крови. Эти иглы пришпилили моряков к палубам, как бабочек для чудовищной коллекции.

Бойцы Беора проявляли чудеса храбрости. Они бросались на оборотня с саблями, словно его монструозный размер, клыки и когти ничего не значили. Вскоре причина их смелости очень просто объяснилась: над рядами пиратов, вооруженных пистолетами и ружьями, на марсе стояла фигура в черно-белом плаще с капюшоном. Вокруг марса не было ни одного ледяного конуса. Антимаг целился в Дани из длинного ружья. Данатос вспорол когтями доски палубы, уходя с линии огня. Пуля расколола доску там, где он стоял.

— Не нравится мне все это! — ворчал Кистень, перезаряжая свой арбалет. — Етить твою мать!

Одноногий штурман отшатнулся от светящейся руническими знаками окружности, повисшей прямо перед ним. Ее центр вспыхнул волной белого света, и из портала на палубу шагнула Маронда.

— На корабле антимаг, — выпалила она. — Лаэрт, у нас мало времени. Мы должны расправиться с ним в первую очередь.

— А как же Феликса? — ахнула Брисигида. — Ты ведь должна быть с ней. Она останется одна против целой команды!

— А ты глянь на корабль! — усмехнулась волшебница.

На втором фрегате со скрипом рухнула грот-мачта. Отливающий сталью силуэт метнулся вверх и тут же обрушился на палубу.

— Мы поможем ей позже, — отрезала старая наставница. — Она предупредила об антимаге. Ну же, девочка, давай, ставь щиты, готовь свои заклятия, не стой столбом.

Брисигида оторвала взгляд от второго корабля и зашептала молитвы, сложив руки на груди.

Маронда удовлетворенно кивнула и стукнула посохом о палубу. Бубенчики издали тонкий мелодичный звук, и от них заструился поток бело-золотых светлячков. Они вели на вражеский корабль.

— С магами тоже надо бы разобраться, — буркнула себе под нос чародейка и резво двинулась к фальшборту.

Блод Беор, крупный мужчина с черной бородой, смотрел на Феликсу из-под сросшихся кустистых бровей. Второй мужчина, несомненно, маг, скорее всего — пиромант, стоял за ним. Феликса могла только надеяться, что ей хватит сил сдерживать их обоих до того, как придет помощь.

— Любопытно, — прохрипел Беор. — Экую птицу к нам тут занесло. Я было подумал, что ты — чудовище… — он оскалил крупные желтые зубы. — Но сейчас я чую твою кровь, девка. Дурная кровь. Мне такая не по вкусу.

Алый кафтан оказался пробит и обуглен в нескольких местах. Однако следы крови отсутствовали. «Небось все вытянул из своих ребят, никого не пожалел, — Феликса стиснула зубы. — Гребаный кровосос!» Она выставила оба крыла вперед, растопырив маховые перья.

Пиромант крикнул и выбросил в ее сторону обе руки. Пламя вырвалось из них широкой спиралью, едва не ослепив ее. Феликса сбила огонь одним крылом, вторым махнула параллельно палубе. Беор прыгнул под крыло и поднялся на ноги прямо перед ней. Новая вспышка пламени мелькнула справа, и Феликса припала на колено, закрыла себя коконом крыльев. Пламя прорвалось там, где перья откололись, опалило лицо и руки.

Чародейка закричала от жара. Раскаленный металл внутри и огонь снаружи — так она могла бы чувствовать себя в преисподней. Феликса не выдержала и исторгла из себя весь металл. Перья брызнули от нее смертоносным веером. Капли жидкой стали на мгновение повисли сверкающим туманом — и опали серебристой лужицей.

Чародейка оглянулась на противников. Пироманта отбросило к борту двумя маховыми перьями. Одно торчало чуть выше паха, второе пробило шею. Но ран на теле виднелось куда больше. Мантия и рубашка насквозь промокли и окрасились багрянцем. Феликса снова огляделась в поисках Беора, но увидела только несколько окровавленных стальных перьев. Кровь стекала по ним к Феликсе, хотя перья ровно лежали на досках…

Она обернулась слишком поздно. Беор вцепился ей в горло и поднял на вытянутой руке.

— Долеталась, птичка! — оскалился пират.

Феликса согнула ногу в колене и дотянулась до голенища. В глазах темнело. Блод Беор держал во второй руке саблю с широким клинком; лезвие коснулось ее живота и врезалось выше, выше, выше…

Последним усилием Феликса воткнула Беору под подбородок длинный узкий кинжал. Убило его это или нет — она уже видеть не могла. Она даже не почувствовала, как острие его сабли вышло у нее между лопаток.

Маронда всегда действовала тонко. Дерущиеся моряки даже не заметили маленькую старую женщину с посохом, деловито снующую между ними. Щит, наложенный Брисигидой, надежно охранял ее от случайных ударов. Волшебница на ходу ставила пиратам колдовские подножки, вызывала икоту, спазмы и прочие мелкие недомогания, которые здорово помогали команде «Ока». Прямо перед ней, повинуясь звону латунных бубенцов, громко чихнул матрос-пират. Противник тут же проткнул его саблей. Маронда перешагнула через тело, едва заметно вздохнув.

Краем глаза она видела сражение гигантской пумы и антимага в черно-белом одеянии. Марсовую площадку повредило одним из книппелей, и стрелку-ассасину пришлось спуститься на палубу. Рогатая кошка изворачивалась всем телом, избегая ударов и выстрелов асассина. Тот норовил отойти подальше и выстрелить из очередного орудия. Пума настигала его в один прыжок, отскакивала от клинка, и все начиналось по новой.

Сама Маронда опасалась подходить к антимагу. Колдовское чутье указывало на плотную защиту от магии, а значит, она бессильна против него. Здесь нужна боевая магия, взаимодействие с окружением — в этом Маронда была не сильна. «Стальная Гарпия, вот кто здесь нужен, — невольно подумала Наставница. — Но она, увы, занята другим. Если Данатос не словит снаряд крупного калибра, у него будет шанс».

Чародейка собиралась отыскать на корабле ветродуя. Он оказался куда искуснее плененного Ксантрия и вполне мог устроить команде с «Ока Бури» серьезные проблемы. Она обещала позаботиться о нем и собиралась свое слово сдержать.

— Берегись! — услышала она крик.

Прямо на нее летела мачта с поднятыми парусами. Маронда сделала шаг под паруса и произнесла простенькое заклинание, волшебный клинок. Он вспорол парус. Парусина опала вокруг Маронды сероватым полотном. Слева послышался недовольный рык: похоже, мачту каким-то образом свалил антимаг, чтобы лишить Данатоса подвижности. Черно-белая фигура мелькнула возле реи, достала пистолет…

— Да прям! — фыркнула Маронда и выставила обе руки в сторону ассасина.

Два тонких каната бросились к антимагу, как ядовитые змеи. Один обвил запястье, и рука с крупнокалиберным пистолем дернулась вниз. Второй незаметно обмотал ноги. Асассин попытался сделать шаг и упал.

У обломка упавшей мачты Маронда увидела наконец ветродуя. Он тоже ее заметил и уже плел какое-то хитрое заклятие. Чародейка не стала мудрить: еще один канат обвил магу шею. Тот пытался разрезать его заклятием. Маронда заставила щепки из остатков мачты впиться ему в ладони. «Попробуй, поколдуй с окровавленными руками в занозах, — злорадно подумала она. — Хотели обыграть старушку Маронду? Надо было придумать что-то получше!»

Посиневший ветродуй упал на палубу. Маронда брезгливо отряхнула руки и вдруг дернулась от боли. Боль казалась несильной. Волшебница подумала, что наткнулась на торчащий гвоздь или щепку, но встретилась глазами с антимагом. Правую руку всё так же связывал канат. В левой он держал дротик с каким-то зельем.

Второй такой же торчал у Маронды в бедре. Магические барьеры не спасают от оружия, обработанного зельями по рецептам ассасинов-антимагов.

Чародейка подняла юбку и бросилась бежать обратно на «Око Бури».

— Лаэрт! — заорала она на ходу. Голос предательски сорвался. — Лаэрт! Выключай шарманку! Меня подстрелили.

— Что? — испугалась Брисигида. — Как подстрелили? А барьер?

— Антимаг, — коротко бросила старуха, силясь отдышаться. — Данатосу нужна помощь.

— Присмотрите за Брисигидой, — попросил Лаэрт. Он обращался к Кистеню и Ринне, стоявшей на капитанском мостике.

— Я присмотрю, — кивнул Кистень. — Девочке пора забраться повыше.

— Девочка и здесь неплохо справляется, — поджала губы Ринна. — Но ты прав, старик. Ветродуй еще жив?

Маронда поежилась. Лаэрт как раз закрыл глаза и прервал поток силы. Она тут же стала зябнуть, хотя и так лишилась магии на какое-то время из-за дротика ассасина.

— Нет, — ответила она. — С этим все кончено.

— Тогда проблем не будет, — уверенно заявила Рин и ловко полезла по канатам и рангоуту наверх, на марсовую площадку.

Лаэрт перемахнул через фальшборт и прыжками пробирался между дерущихся моряков. Защитное заклятие Брисигиды висело и на нем, но против антимага оно не поможет. Зато оно оберегало его от мушкетных выстрелов. Команда «Ока Бури» почти не пользовалась огнестрельным оружием — только канониры и Ранжисона могли похвалиться богатым арсеналом. Зато противостоящие им пираты Беора уже успели расстрелять все свои запасы пороха.

Данатоса нигде не было видно. «Странно. Такой туше едва ли можно спрятаться на корабле, — забеспокоился Лаэрт. — Разве что…» Он быстро понял, что произошло. Рядом с упавшей мачтой сражался ассасин в черно-белом — сразу с шестью противниками. В одном из них он узнал темнокожего гиганта с белыми татуировками, Ранжисону. В одной руке сардан держал тяжелый мушкет незнакомой Лаэрту конструкции, в другой — огромный серповидный клинок. Клинком Ранжисона атаковал антимага, а мушкетом пытался бить, как дубинкой — судя по всему, он уже сделал выстрел и теперь не мог найти момент для перезарядки.

Лаэрт на ходу скинул из рукава в ладонь метательный клинок и бросил его в антимага. Ассасин перехватил его полой короткого плаща. Он улучил момент и выстрелил Ранжисоне под колено из маленького пистоля. Сардан упал, перекатился и встал в нескольких метрах от него. Он выронил свой мушкет и теперь отступал под натиском узкого клинка. Остальные пятеро, которые пытались достать ассасина, уже не могли сражаться. Лаэрт мог только надеяться, что кто-то из них еще жив и просто без сознания.

— Ранжисона, в сторону! — рявкнул агент, доставая из второго рукава еще один кинжал.

Сардан отшатнулся и бросился на землю ничком. Кинжал свистнул над плечом антимага у самого уха и сдернул с того капюшон. На лице ассасина промелькнуло удивление. Лаэрт подскочил к нему, уклонился от удара и рубанул карабелой снизу вверх, метя в подмышку. Антимаг вывернулся, достал из хитрой кобуры небольшой пистоль и прицелился в Лаэрта. Он успел подбить руку антимага с зажатым оружием и нанес удар сверху. Противник отпрыгнул, перекатился и снял со спины тяжелый капсюльный револьвер.

— Такого даже у меня на вооружении не было, — присвистнул Лаэрт. — Дашь погонять?

Вместо ответа ассасин выстрелил. Лаэрту пришлось приближаться к нему дикими прыжками по зигзагообразной траектории. Антимаг палил по нему гораздо чаще, чем любой другой стрелок. Наконец агент кувырком выкатился к нему, поднялся и махнул антимагу по ногам. Тому снова пришлось достать клинок.

Они прыгали, уворачивались и атаковали, падали и перекатывались. Лаэрт не сомневался в силе и ловкости противника — и вовсе не был уверен, что знает, как его одолеть. Он устал от перекачки магической силы и не мог надеяться измотать противника.

— Хоть бы слово сказал, — рассмеялся он в лицо антимага при очередном парировании. — Я ни с одной девушкой столько не танцевал!

Лицо ассасина покрылось жарким румянцем. «Э! Да это ж девчонка, — сообразил Лаэрт. — То-то глазищи такие большие и щеки гладкие совсем. Хрен поймешь по ним — лысые же…» Он увидел широкую доску, упавшую поперек мачты: стрелки Ранжисоны продолжали сбивать рангоут и очень удачно задели кусок фальшборта, так что он упал на мачту. Лаэрт стал отступать к этой доске. Убийца следовала за ним, неустанно нанося удары.

Когда он оказался на дальнем конце обломка, а ассасин — на противоположном, Лаэрт спрыгнул с доски. Без его веса на противоположном крае легкая девчонка не смогла удержать равновесие и упала. Он тут же пнул доску и встал на нее так, чтобы антимага придавило другим краем к палубе.

— Еретик! — плюнула девушка, пытаясь достать из кобуры новый пистоль. Лаэрт заметил такие маленькие кобуры, закрепленные в разных местах на ее одежде. — Поганое отродье!

— Я тоже рад знакомству, — скривился Лаэрт. Девушка могла бы быть симпатичной, если бы не злобная гримаса и уродливая татуировка на виске.

Он вложил карабелу в ножны и свернул ей шею.

— Ты в порядке? — Данатос услышал знакомый голос сквозь пелену зелья. Дротик антимага оказался пропитан чем-то, что блокировало магию. На оборотня оно подействовало как снотворное или сильный удар по голове. — Эй, брат!

— Могло бы быть и лучше, — прохрипел Данатос. Раздался звук рвущейся ткани, и он увидел перемазанное кровью и порохом лицо Лаэрта. — Где Феликса?

Лаэрт плюхнулся на палубу, вытянул ноги и склонил голову.

— Лаэрт? Ты знаешь, где она? — повторил оборотень.

— Маронда сказала, что потеряла с ней связь, — вздохнул Лаэрт. — Нам нужно обезвредить остальные корабли. Второй фрегат Беора она вывела из строя. Его пушки ни разу не выстрелили, — рассуждал он, — значит, она устранила канониров, как и планировала.

— Пироманта не было здесь, — протянул Данатос. — Равно как и капитана. Мы ошиблись.

— Скорее всего, они плыли на том корабле, — Лаэрт махнул рукой в сторону фрегата с переломленной мачтой. — Надо придумать, как туда попасть побыстрее.

Лаэрт поднялся и протянул Данатосу руку. Оборотень благодарно улыбнулся и принял помощь друга. Голова все еще кружилась после антимагического зелья.

Палубу завалило обломками такелажа. Большинство пиратов сложили оружие, когда погибли офицеры, шкипер и ассасин-антимаг. Впрочем, выживших оказалось не так уж много: после того, как Маронда прошлась по палубе, пираты потеряли много своих. Так что после гибели антимага все кончилось практически в один момент.

— Готовьте шлюпку, — Акыр уже командовал на «Оке Бури». — Расцеплять корабли слишком долго.

Горца ранили дважды: правая рука беспомощно свисала вдоль тела, рукав пропитан кровью. В левой ноге чуть выше колена торчал арбалетный болт. Акыр заметил взгляд Данатоса и посмотрел на свою ногу.

— Этим займется Цефора, — буркнул он и зашипел, выдернув из ноги болт. — Вы двое, Брисигида и Маронда наверняка хотите узнать, что случилось на втором корабле. Ранжисона с парнями поплывет на второй шлюпке.

— А с нами? — нахмурилась Маронда.

— С вами поплывет Кистень и полтора десятка моих парней, — фыркнул Акыр. — Или хочешь сама грести?

— Ишь, развыпендривался, — поджала губы волшебница. — Я слишком стара, чтобы пикироваться с надменными горцами.

Акыр широко улыбнулся. Он явно получал удовольствие от мелких перепалок. К нему уже спешили Цефора и Брисигида. Жрица была бледной и сосредоточенной, Цефора наоборот, вся раскраснелась и явно нервничала. Перед тем, как сесть в шлюпку, Брисигида взяла руки Цефоры в свои, закрыла глаза, зашептала себе под нос. Потом вручила ей баночку из поясной сумки и уселась на скамью. За ней разместились и остальные: Маронда, Кистень, Ринна, несколько офицеров и матросы.

— Спускайте на воду, — скомандовал Кистень, когда все погрузились в шлюпку. — Э! А это еще что такое?

Харм сидел у ног Ринны, высунув язык. Пес весь измазался в крови, но явно не в своей. Под прикрытием хозяйки он устроил настоящий погром на нижней палубе вражеского корабля. Команде «Ока» было проще простого расправиться с пиратами, которых появление огромного пса и сыплющихся с небес стрел явно сбило с толку.

— Харм — прекрасный боец, — невозмутимо ответила лучница. — Нам снова предстоит драться, так что он будет не лишним.

— Ну и пес с вами, — буркнул штурман. — Лишь бы лодку не опрокинул.

— Харм! — Рин положила руку на загривок пса. — Будешь послушным мальчиком?

Пес утробно гавкнул и положил голову ей на колени.

— Чего угодно я ожидал, но только не этого, — присвистнул Лаэрт, глядя на трупы пиратов по всему кораблю. — Это что вообще за хрень?

У каждого второго моряка под подбородком они увидели одну и ту же рану, будто кто-то ударил тонким клинком снизу вверх. У других были раны от стальных перьев. Ни Феликсы, ни признаков того, что здесь кто-то остался в живых, они не нашли.

— Вынуждена признать, что даже я не могу ответить на такой вопрос, — мрачно отреагировала Маронда. — Впрочем, хрень — понятие обширное. Даже не знаю, что именно ты имеешь в виду: то, что мертвы поголовно все, или то, как они умерли?

— Огромная дыра в палубе вообще никого не смущает? — возмутился Кистень.

— Это как раз по плану, — вздохнула Брисигида. — Дани, будь так любезен…

Данатос помог сестре спуститься по разломанным доскам и спрыгнул вниз сам. Следом за ним внизу оказались Рин и ее пес. Харм тут же прижал уши и угрожающе зарычал.

— Да, брат, мне тоже этот запах не по душе, — дрожащим голосом отреагировала охотница. — Не говоря уже о зрелище.

В луже застывающего металла и спекшейся крови лежали две фигуры. В одной из них они узнали Феликсу. Противник надел ее на клинок, как кусок шашлыка: острие вышло у нее со спины в районе лопатки. Вторую едва можно было опознать. Из-под подбородка у него торчала рукоять длинного кинжала — того самого, который Феликса всегда носила за голенищем.

— Это Блод Беор, — сказала подошедшая Маронда.

— Да, это точно он, — Ринна осеклась. — О боги. Я была так уверена…

— Мы все с тобой согласились, — прошептала Брисигида. — Мы все думали, что он всего лишь пират. Жестокий и страшный, но все же.

— И я тоже считал, что он поплывет на новом корабле, — растерянно проговорил спускающийся Кистень. — Как он вообще это скрыл? Маронда? Ты знаешь, что здесь могло произойти?

Чародейка пожала плечами и вопросительно посмотрела на Брисигиду. Жрица без всяких сомнений подошла к Феликсе. Данатос пошел с ней.

— Она мертва, — глухо сказал он. — Не могу поверить…

— Она и до этого была мертва, — в голосе жрицы слышалась дрожь. — Помоги мне. Держи ее.

Оборотень опустился и сел на пятки, положив голову Феликсы себе на колени. Брисигида сглотнула, шумно выдохнула и потянула за рукоять сабли, торчащей в теле волшебницы. Клинок высвободился с мерзким чавканьем. На нем осталась темно-коричневая жижа, едва ли напоминающая кровь. Жрица отбросила оружие, будто скорпиона.

— Только бы не оказалось слишком поздно, — прошептала себе под нос жрица и вытянула руки над раной. Она зашептала молитвы, призывая все доступные ей силы, и ладони окутало теплое желто-оранжевое сияние.

— Это займет какое-то время, — выдавил Лаэрт, не отрывая взгляда от Брисигиды, неустанно шепчущей молитвы и мантры. — Когда меня здорово потрепали, Брис потратила не меньше получаса, чтобы я мог хотя бы глаза открыть.

Маронда обошла блестящий металлический круг, глядя на тело Беора. Она легонько постучала посохом по полу, и от него разбежались едва различимые волны, словно вода разлилась. Коснувшись тела Беора, волна забликовала багровым светом.

— Маг, как и сказала Феликса, — вздохнула чародейка. — Давненько я с таким не сталкивалась. И вообще никто не сталкивался. Беор был сангромантом.

— Кем? — не понял Кистень.

— Что это значит? — нахмурилась Ринна.

— Он маг крови, — мрачно пояснил Лаэрт. — Связан кровными узами с командой, очевидно.

— Они все — его родственники? — недоверчиво хмыкнул Кистень.

— Не те узы, — фыркнул агент. — Магические узы крови. Они получают раны вместо него. Получали, то есть…

Ринна подошла к телу в багровой мантии, распростертому на борту. В нем торчали стальные перья, но ран было куда больше. Харм обнюхал тело и коротко гавкнул.

— Похоже, этого тоже заколдовал Блод Беор, — Маронда тоже подошла к телу. — Судя по знакам на мантии — это пиромант. Из секты Инсендаре Муэрте. Есть такая где-то на западных материках… — она брезгливо приподняла край мантии. — Наверняка считал Беора каким-нибудь святым или избранным Огненной Смерти. Кстати, именно их секте приписывают рецепт яда из цветов Черного Пламени.

— Он все о нас знал, — вздрогнул Данатос. — Он давно сговорился с повстанцами!

— Моя вина, — Ринна прикусила губу. — Это я убедила вас, что на него стоит напасть.

— Только после того, как я привел Кассандру, — горько возразил Данатос. — Мы ведь все решили, что не можем оставить всё, как есть.

— Мы все знали, на что идем, — резко сказала Маронда. — И она — тоже!

— Она — в первую очередь, — подняла глаза Брисигида. Свечение у ее рук не угасало, но стало заметно, каких усилий ей это стоит. — Феликса всегда принимает первый удар на себя. Для нее это… ну, что-то вроде принципа. Или кредо.

— Способ самоутверждения, я бы сказала, — прокомментировала Маронда. — Сколько бы я ни пыталась выбить из нее это глупое геройство, она продолжала лезть на рожон.

Брисигида бросила на старуху укоризненный взгляд, но развивать тему не стала. Все свои усилия ей требовалось направить на исцеление Феликсы.

— Я могу помочь, — Лаэрт опустил руку Брисигиде на плечо. — Действительно могу.

— Ты потратил много сил сегодня… — начала жрица, но Лаэрт уже смотрел на нее сквозь сине-фиолетовое сияние.

— Едва ли это имеет значение, — сказал он. Голос звенел странным эхо, как если бы он говорил из колодца, полного колокольчиков.

Брис утерла со лба пот и продолжила скандировать молитвы и заклятия.