Место для радуги

Дар Орла

Путешествие продолжалось. Мне хотелось побольше узнать про Радугу. Я набрал в интернете «Rainbow Gathering» и получил следующий ответ:

Этих строчек мне было достаточно, чтобы понять, что Радуга — то самое место, которое я искал. Сердце наполнялось радостью и предвкушением новых встреч и новых открытий. В нужный день и час я был на месте.

Это было настоящее Божественное провидение: оказавшись на Радуге я сразу понял, что это — мой дом и семья. Здесь всё было гораздо более близким мне по духу, чем каменный город и квартира номер 31. Нет смысла описывать это событие — каждый человек видит мир по-своему, поэтому мое описание может не совпадать с видением другого человека. Тем не менее, я увидел здесь то, что и ожидал увидеть — не затонувший во всемирном потопе островок древнего мира, на котором встречаются люди, осознающие единство всего сущего и стремящиеся к свету. Это действительно было так — здесь как нигде в другом месте можно встретить людей, пробужденных от иллюзий материального мира и от плена денежной системы. Было ощущение, что после многих лет скитаний я вернулся домой. Для многих, кого я здесь встретил, Радуга — это праздник, свобода и Любовь. Для меня это была ещё и часть моего духовного пути. Дальнейших подсказок долго ждать не пришлось — в первые же дни один светлый человек спросил меня во время знакомства:

— Ты знаешь, что зимой будет всемирная Радуга?

Я увидел в его глазах такой же огонек, как у того уличного музыканта, который направил меня на эту Радугу.

— Впервые слышу, — ответил я. — Где она будет проходить?

— В Мексике.

Меня снова посетило сильное чувство, что это не просто случайный разговор, а указание дальнейшего пути. «Как это странно, — подумал я, — в который раз слово Мексика появляется в моей жизни». Мне тут же вспомнились слова из послания, которые привели меня сюда: «Радуга укажет, где я буду ждать тебя». Сердце громко стукнуло: Мексика — то самое место…

Наверное, рационально мыслящему уму трудно принять тот факт, что Бог способен играючи прокладывать путь своего ученика сквозь годы и десятилетия, моделируя в настоящем ключевые ситуации, смысл которых человеку откроется только в далеком будущем.

Слово Мексика появилось в моей жизни очень давно: много лет назад, когда мама привезла мне в тюрьму синюю книжечку и я впервые обратился к Богу, меня стали посещать необычные мысли и приливы вдохновения. Помню, как в тот период я начал писать шуточные рассказы про человека по имени Ринпоче Гаспачо, который жил в Мексике на маленьком ранчо, отстроенном в горах вдали от цивилизации. Он играл на гитаре, медитировал на скале, питался дарами природы и путешествовал по пыльным дорогам на музыкальные фестивали. Эти короткие истории были наполнены дикой романтикой внутренней свободы и комическими ситуациями, которые мой персонаж разыгрывал везде, где появлялся. В тот период я не придавал этим рассказам никакого значения и писал их, чтобы потешить свое воображение. Конечно, я никак не ассоциировал эти истории с собой.

Спустя несколько лет слово Мексика появилось в моей жизни снова — вместе с девушкой Оксаной. Это произошло в день нашего знакомства. Как сейчас помню, что оно началось со слов:

— Ты не хотела бы, Оксана, улететь отсюда в Мексику?

Не знаю, почему именно эта фраза родилась в тот момент, но в те дни я как никогда раньше обращался к Богу, а перед сном часто представлял себя с ней: мы жили в Мексике, в вигваме у подножия скалы, рядом с племенем индейцев. Мы питались супами из диких трав. Мы играли на испанских гитарах и носили широкополые сомбреро. Мы сидели на высокой скале под солнцем и наблюдали полет орла. Мы стояли под струями водопада, и другой реальности нам было не надо. Все это я представлял себе как наяву и не переставал мысленно просить у Бога, чтобы он помог в исполнении этих намерений. С тех пор прошло много лет и множество событий, которые предстали перед мной, как один короткий миг.

Перечитывая тетрадку с заметками тех времен, я увидел, что рядом с записями про дочку Алисию выписано из какого-то сборника стихов стихотворение с такими строчками:

…Бард хоть и держит бой с исчадием ада -

Химерой, что внушает небылицы,

Но там, где рифы, скалы, тени, надо

К спасительной утопии стремиться,

На статую Мемнона из Египта,

Подчас походит бард, но безутешный,

Когда его надежда уж разбита,

Он может стать зарей чужой надежды…

Автором стихотворения был Мексиканский поэт Сальвадор Диас Мирон. Мне тут же вспомнился мой первый учитель программирования Дима Миронов, который улетел в Бразилию. «Какие странные совпадения, — подумал я. — Мексика и Бразилия настолько же близки, насколько Диас Мирон и Дима Миронов». Теперь было самое время, чтобы окончательно выключить свой бортовой компьютер, называемый «умом»: все эти обрывки воспоминаний, совпадения имен и «неслучайные случайности» не оставляли сомнений — путеводная звезда очень давно вела меня в Мексику…

Возвращение с Радуги тоже было знаковым и исполненным Божественной игрой самопознания. Водитель подхватившей меня попутки стал расспрашивать о моем путешествии и я вкратце рассказал о прошлогодней поездке от Карелии до Кубани, и обо всех чудесах, которые привели меня на Радугу.

— Хочешь грецких орехов? — спросил водитель.

— Да, — ответил я.

— Возьми на заднем сиденье, — сказал он. — Угощайся.

Я обернулся и увидел на заднем сиденье пакет с грецкими орехами, — точно такой же, как я оставил год назад в машине у водителя Володи, когда возвращался автостопом из Кубани.

— Правда, они не очень свежие, — сказал водитель. — Прошлогодние…

Мой разум покачнулся и ударил во внутренний колокол. «Та-да-да-дам, — прозвучало в голове. — Ещё одно веселое совпадение».

— Кстати, они из Кубани, — как ни в чем не бывало добавил водитель, — Там, где ты был в прошлом году…

Эта ситуация с грецкими орехами походила на розыгрыш длинною в целый год. Когда происходят такие ситуации, я снова и снова спрашиваю себя: что это — реальность, сон или какая-то высокая игра? В прошлом году я оставил в попутной машине пакет с кубанскими грецкими орехами, а сейчас, продолжая путешествие в другой попутной машине и угощаясь прошлогодними кубанскими грецкими орехами, я отчетливо видел, как небо смотрит на меня и улыбается. «Расколи скорлупку своего ума», — говорило мне небо.

Наш разговор непроизвольно зашел об индейцах и конкистадорах, — о разнице этих двух культур и о том, как меч воина и рог Роланда уничтожают древние культуры, пытаясь весь мир уложить на своё Прокрустово ложе. В контексте разговора я приводил аллегорические сравнения индейцев с племенами Радуги, а конкистадоров — с системой государственной власти, которая насильно вторглась в пространство и быт свободных людей, разрушила традиции добра и единства, споила целые народы «огненной водой» и загнала людей в каменные резервации под названием «города».

— Ты не считаешь, что «конкистадоры» принесли людям прогресс? — спросил собеседник.

— Я считаю, что «конкистадоры» не только установили бесчеловечные порядки, построенные на принципе иерархического разделения, но ещё и вполне успешно выдают себя за «хороших парней», которые якобы несут прогресс и служат «самому Богу».

Дальше, на разных примерах я попытался рассказать водителю о тех закулисных силах, которые управляют нашими аллегорическими «конкистадорами». Как это уже стало принято, в этом диалоге я снова столкнулся со стеной конфликта мировоззрений, и мне вспомнились слова из Евангелие: «поражу пастыря и рассеются овцы» — пастырем было сердце, поражающим — гордость, а овцами — человеческие мысли и представления о мироустройстве.

— Ты читал Карлоса Кастанеду? — спросил водитель. — Кажется, это он писал про конкистадоров то, что ты сейчас рассказываешь.

Мне вспомнился прочитанный много лет назад «Дар Орла».

— Читал немного, — ответил я, — и ничего похожего там не припоминаю.

— А я слышал, что дон Хуан надиктовал Кастанеде эти книги, чтобы отомстить «конкистадорам» за свой народ, — сказал водитель.

— В чем заключается месть? — спросил я.

— В том, что после прочтения этих книг, люди сходят с ума.

Такую неожиданную теорию я услышал впервые, она очень походила на очередную «страшилку». Тут мы доехали до поворота на Брянск и попрощались, — дальше нам было не по пути, потому что водитель уходил на Брянск. Наш разговор об индейцах и конкистадорах и о Карлосе Кастанеде остался незаконченным.

Почти сразу остановился следующий автомобиль. Открыв дверь, мне первым делом бросилось в глаза, что салон машины обставлен множеством электронных помощников с кучей лампочек, датчиков и счетчиков, — точно также был обставлен салон у прошлогоднего водителя Володи, которого я только что вспоминал.

Водитель остановившейся машины оказался режиссером. Почти с первых слов нашего знакомства он прострелил мой разум на вылет такой фразой:

— Я снимаю фильмы про индейцев и конкистадоров. По сюжетам Карлоса Кастанеды…

Это прозвучало, как само собой разумеющееся продолжение разговора с предыдущим водителем. С детским восторгом я понимал, что сменилась только машина, но собеседник остался тот же. «Так на чём мы остановились, — подумал я. — Значит, на Карлосе Кастанеде». Не было смысла пытаться умом разобраться в происходящем, — было совершенно очевидно, что дорога сердца находится за границами стенок человеческого ума.

— Следующий фильм мы собираемся снимать на исторической родине дона Хуана — в Мексике, — добавил водитель. — А куда едешь ты?

Я мог только улыбнуться. Это прекрасное и захватывающее чувство, когда ты перестаешь быть собой и становишься частью игры Вселенского Творца. Ты растворяешься в потоке, который несет тебя по течению огромной как космос реки, в которой нет ни лиц, ни имен, ни каких-либо привязок к чему-либо, — есть только поток единого сознания, представленный во множестве явлений. В этом потоке перестаешь быть кем-то или чем-то, потому что становишься неотделимой частью этой огромной вселенской реки, как и всё остальное, что есть в этом мире.

— Я еду в Мексику, — ответил я, — На всемирную Радугу.

Вкратце я рассказал про свой путь, про Радугу в общем и про предстоящую всемирную Радугу в Мексике.

— Ты читал путешествие в Дуранго? — спросил водитель.

— Нет, — ответил я.

— Дуранго — это штат в Мексике, — сказал водитель, — В этой книге описано, как дон Хуан ведет своего ученика в этот штат, чтобы столкнуть лицом к лицу со своими страхами…

Каждое слово напрямую относилось ко мне. Это было невероятно — я общался с сидящим за рулем человеком и при этом понимал, что через него общаюсь со Вселенной. Было совершенно очевидно, что Вселенная — это и есть учитель, который ведет меня в Мексику, а страхи — это главный враг души. Побеждая свои страхи, человек становится по-настоящему свободным. Все сильнее и сильнее во мне росло чувство полного доверия к пути и к своему учителю.

Самое характерное в этом разговоре было то, что с моим собеседником происходило то же самое, что и со мной — через меня он получал информацию, которая была актуальна для него. Я понимал, что мы — частички единого сознания — встречаемся на разных отрезках времени, чтобы помогать друг другу на духовном пути, который должна совершить каждая душа, заброшенная в этот мир. Всё это было за рамками всяких рамок и мой рассказ — лишь попытка передать то, что невозможно описать словами. В такие моменты непроизвольно рождаются вопросы: Кто мы? Какая сила управляет нашими судьбами? Можем ли мы освободиться от оков вселенского греха и сделать этот мир светлее и добрее? Можем ли мы очистить реку нашего сознания от собственного эгоизма, насилия, войн, границ и непонимания природы вещей? Ответ: можем — если возьмемся за руки и захотим этого!

Теперь мне предстоит дорога в Мексику. Поездка обещала быть непростой — пока я дописывал эту повесть, система создавала множество препятствий, чтобы я не смог выбраться из страны. Это проявлялось буквально во всем: ни с того ни с сего меня вызвал участковый и стал интересоваться моей жизнью. Я чувствовал, что больше задерживаться в этой стране не стоит — у меня не было ни денег, ни документов, ни желания их восстанавливать. В порту, при попытке договориться с моряками о посадке на корабль, меня задержали ФСБэшники — мальчики, которые играют в национальную безопасность. Эти ребята упорно пытались запугать меня карой за проникновение в порт и попытку незаконного пересечение границы. Я с грустью смотрел на всех этих людей — они искренне верят во всё, что говорят. Весь мир — это отражение нас самих, поэтому я отчетливо понимал, что эти люди в форме на самом деле — просто мои страхи, которые не хотят меня отпускать. Сталкиваясь с ними, я ни на секунду не забывал, что всё это — лишь иллюзия, о которой в Кодексе Мастера говорится так:

«Путь к свободе преграждают могущественные силы вселенной, управляющие судьбами всех существ. Они обладают безграничной волей, которой не может противиться никто из людей, ничто не сможет как-либо заставить их изменить свое намерение, кроме другой еще более могущественной безграничной воли — воли человека, который стал Мастером».

Эту повесть я заканчиваю на пути в Мексику. Если мне будет ещё о чем рассказать, то третью часть я буду писать без помощи компьютера. Возможно, я построю ранчо в горах и буду наблюдать со скалы за полетом орла и путешествовать с гитарой по пыльным дорогам континента на карнавалы и фестивали, а вечерами писать стихи и песни у костра. Возможно, мы — семья радуги — будем строить радужные города и деревни по всему миру. Будет так, как оно будет и так, как должно быть, потому что я уже отдан силе, что правит моей судьбой.

Иногда я представляю, как однажды возвращаюсь в Россию на радужном дирижабле и вижу заброшенные города, в которых дома заросли лианами. По заброшенным улицам бродят лоси и белые медведи, а в разбитых витринах висят никому не нужные платья и фраки. На пустынных автострадах будут сушиться грибы и ягоды, которые собирают племена радуги — свободные и счастливые люди, живущие в просторах лесов и полей. В мире больше нет границ и каменных резерваций. Заржавевшие и навсегда застывшие стрелки часов на городских башнях теперь несут новое предназначение — они служат памятником человеческой глупости.

Самое прекрасное в нашей многомерной «квантовой» реальности то, что никто не знает всей Истины до конца: если, например, группа туристов случайно обнаруживает в лесной хижине тело монаха, закончившего свой земной путь — это вовсе не значит, что сам монах в это время не плывет по бушующей морской стихии в Ноевом ковчеге на новую землю. Для туристов монах умер, а для монаха туристы утонули в очередном всемирном потопе, но при этом и монах и туристы продолжают создавать свои миры в нашей многомерной «квантовой» реальности. Так это или нет, я не знаю, но как бы там ни было — где заканчивается эта повесть, начинается жизнь.

И ещё: если когда-нибудь, путешествуя по свету, вы окажетесь на атлантическом континенте и, заблудившись в горах, наткнетесь на маленькое ранчо с табличкой «Конец всех дорог», — заходите и ничего не бойтесь — вы дома! Добро пожаловать!